Эта статья является продолжением опубликованной 11.12.2015 на этом же ресурсе моей статьи
«Денег в экономике не хватает? Почему?»


А непосредственным толчком к ее написанию явилось прочтении статьи нынешнего первого заместителя председателя Банка России Дмитрия Тулина «В поисках сеньоража, или легких путей к процветанию», посвященной критике известных предложений Сергея Глазьева.
Эта статья была опубликована в ноябре 2014 года, но прочитал я ее только недавно.

Теперь можно более точно ответить на следующие вопросы, поднимавшиеся в обсуждении моей декабрьской статьи:
1. Являются ли деньги и их количество непосредственной движущей силой экономики?

2. Кому именно и где именно не хватает денег?

3. Можно ли вызвать экономический рост только льготными кредитами?

4. Надо ли сосредоточиться на развитии существующей денежной системы, основанной на рубле, как единственном законном средстве платежа, или лучше (и вполне достаточно) разрешить использование в расчетах внутри РФ без ограничений любой иностранной валюты?

Ответ на первый вопрос прост – нет, деньги сами по себе не являются движущей силой экономики.
Я уже писал, что деньги это смазка для экономики. А на одной смазке далеко не уедешь.
И если больше масла зальешь – тоже быстрее не поедешь.
Сейчас с большим интересом увидел, что практически точно также в одном из своих интервью говорит и Д. Тулин (я вообще на него еще несколько раз буду ссылаться). Вот цитата из его интервью («Интерфакс» 5 марта 2015 года):

«Для понимания, экономику можно сравнить со сложной машиной, которой управляют несколько бригад людей. В Центральном банке есть бригада, есть бригада в министерстве финансов, есть бригада из отраслевых министерств, правительства, администрации президента. И все пытаются сделать так, чтобы наша экономика была жизнеспособна и выживала, и люди жили благополучно. У ЦБ бригада людей отвечает за подачу масла. Если слишком много залить — плохо, мало залить — еще хуже. Но в отличие от машины, тут нет строгих технических инструкций».

Понятнее наверное не скажешь. Разве что добавить, что в современной экономике недостаточно способов целенаправленного (а не с использованием «руки рынка») перераспределения смазки (денег) от тех мест, где их сейчас некоторый избыток к тем местам, где ощущается недостаток.

Рассмотрим вопрос №2: Кому именно и где именно не хватает денег?

Если взять конкретных людей или отдельные организации – то конечно же конкретным людям и организациям денег не хватает по определению. Это общее место и об этом можно и не говорить.

Посмотрим теперь на данный вопрос с точки зрения банковской системы страны. Недостаток денег, если он есть, здесь принято называть недостатком ликвидности. Есть ли недостаток ликвидности в банковской системе?

Я склонен здесь согласиться с Д. Тулиным, что сейчас (на март 2015 года) в банковской системе РФ недостатка ликвидности видимо нет. Он это обосновывает следующим:

«Мы считаем, что пока ликвидности хватает. Почему мы так считаем? Ну, во-первых, когда мы проводили последние аукционы, наше предложение превышало спрос, и ликвидность полностью не выбиралась. Это первый признак того, что нет ажиотажного спроса при нынешнем уровне ставок.

Второй признак того, что ликвидности хватает — это то, что ставка межбанковского рынка попадает в границы коридора вокруг ключевой ставки. В декабре, когда у нас была сверхжесткая политика, ставка межбанковского рынка почти неделю была выше верхней границы, но нам тогда было не до чистоты теории инфляционного таргетирования. А сейчас все это нормализовалось, наша политика стала умеренно жесткой, и ставки вошли в коридор.

И третий показатель — это коэффициент утилизации залогового обеспечения. Утилизация рыночных активов в конце 2014 года, по нашим оценкам, достигла своего пика — 80%, то есть только 20% было еще не использовано. Сейчас опрос банков показывает, что эта цифра снизилась до 50%. Наши подразделения, которые занимаются кредитованием под залог нерыночных активов, более консервативны. Они никого не опрашивают, а доверяют только тому, что сами «пощупали». У них цифры другие, но тренд такой же. По их данным, коэффициент утилизации нерыночного обеспечения на 1 января 2015 год был 86%, а по состоянию на 25 февраля — 69,5%. Эти признаки говорят о том, что залоговой ликвидности пока хватает, но проблема в том, что кредитование экономики пока не очень идет по этим ставкам».

Так что же все хорошо с количеством денег?
Нет, банки же не являются конечными потребителями денег.
Им то хватает, а экономике – нет. И говорить надо именно об экономике в целом.


О дефиците (недостатке) денег в экономике в целом говорят следующие признаки (обратите внимание, я говорю именно о признаках, а не о доказательствах, потому что если бы можно было вот так просто привести доказательства – это бы означало, что задача определения требуемого количества денег получила свое решение. А это увы не так. Эта задача простого решения не имеет):

1. Низкий коэффициент монетизации в нашей стране (коэффициент монетизации — это отношение денежной массы в стране к ВВП). Он сейчас в России менее 50%, в то время, как не только в развитых странах, но даже и во всех остальных странах БРИКС он заметно больше и ближе к 100% и даже еще больше.

2. Малому и среднему бизнесу сейчас стало практически недоступно банковское проектное финансирование (пишу это по собственному опыту последнего года и при необходимости могу пояснить этот вывод отдельно).

Ограничимся пока этими признаками.
Особый интерес коэффициент монетизации имеет еще и потому, что если посмотреть как именно группируются в мире страны благополучные в экономическом смысле (где, в частности, низкая инфляция, устойчивый рост экономики) и неблагополучные (высокая инфляция, неустойчивый рост или его отсутствие), то как-то так получается, что в первой группе стран монетизация всегда высокая, а во второй всегда низкая.


Так что же это за зверь такой – монетизация? Не надо ли ее срочно, быстро и незамедлительно увеличивать (как многие предлагают)?

Думаю надо к ней (монетизации) относиться как интегральной характеристике типа температуры тела у человека. И низкая монетизация – это признак какого-то неблагополучия. Это как повышенная или чрезмерно пониженная температура у больного – симптомы некоей болезни. И лечить конечно надо не симптом, а саму болезнь. Только вот, продолжая аналогию, если болезнь запущена, то одновременно с лечением причин болезни бывает необходимо и температуру сбить или согреть человека, а то больной и не доживет до выздоровления.

Надо здесь также сказать, что в экономике практически не работают простые линейные зависимости. Например, широко известное уравнение Фишера (MV = PQ), связывающее количество денег в обороте со скоростью их обращения, ценой товаров и их количеством, по сути пригодно только для начального обучения основам экономики, но совершенно непригодно для практики.

А имеющиеся зависимости все многопараметрические и всегда нелинейные.
Так например, если проанализировать экономическую статистику по многим странам и попробовать построить одномерные графики зависимости уровня инфляции от следующих величин: коэффициента монетизации, ставки рефинансирования, доли госрасходов в ВВП и доли зарплаты в ВВП, то все эти зависимости имеют вид V-образной кривой с отчетливыми минимумами инфляции при следующих значениях исследуемых параметров:

— по коээффиценту монетизации – минимум инфляции при100-150%

— по ставке рефинансирования – минимум при 2- 6%

— по доле госрасходов в ВВП – минимум при примерно 80%

— по доле оплаты труда в ВВП – минимум при примерно 70%

(источник: выступление С.С.Сулакшина на научно практической конференции «Демонетизация как фактор стагнации»).

Таким образом, можно предположить, что благополучия экономики можно достичь только при примерно вышеуказанных параметрах экономики.

Теперь допустим, что мы решили поднять коээффициент монетизации и стимулировать при этом рост экономики, а не инфляцию, но не за счет прямой эмиссии рублей Центральным банком, а резким снижением ставки рефинансирования и повышением величины банковского мультипликатора (который сейчас в РФ около 3).

Т.е. будем стимулировать рост количества, условно говоря, «кредитных денег» (хотя сразу оговорюсь, что эти «кредитные деньги» в обороте ничем совершенно не отличаются от всех иных денег, в том числе прямо эмитированных Центральным банком).

При этом однако надо будет Центральному банку существенно смягчить свои нормативы, в частности норматив Н1 (упрощенно это отношение капитала банка к сумме выданных кредитов). Сейчас норматив Н1 в каждом банке должен быть не менее 10%.
А при общей сумме выданных кредитов около 55 трлн. рублей и капитале всей банковской системы 8 трлн.рублей среднее значение норматива Н1 уже близко к предельному значению.

Ну или надо сильно поднять капитализацию банковской системы (снова дать денег из бюджета гос. банкам).

Ну и конечно надо будет и банкам и Центробанку снизить требования к качеству кредитов.

Все это конечно же в перспективе уменьшит как общую устойчивость банковской системы к очередному кризису так и снизит в ней конкуренцию. Это как минимум.

Однако, если объем дешевых кредитов и удастся поднять (а экономике нужны только дешевые кредиты), то до реального сектора дойдут только крохи.

Во-первых, как справедливо пишет тот же Тулин, за счет процентного арбитража произойдет перераспределение кредитных денег в депозиты, из которых в итоге до реального сектора дойдут только деньги под прежний или чуть более низкий процент.

Во-вторых, никто не отменял такого явления как утечка капитала и существенная часть дешевых денег просто увеличит вывоз капитала за границу.

В-третьих, надо учесть, что банкам сейчас выгоднее кредитовать физических лиц, а не предприятия. А такое кредитование будет стимулировать рост импорта и следовательно сначала рост инфляции, а уже потом, может быть, будет рост производства.

Так что сами по себе льготные, дешевые кредиты (если сделать главную ставку только на них) увы тоже не панацея.

Рассмотрим теперь чуть подробнее, что же пишет Д.Тулин в своей статьей, опубликованной в ноябре 2014 (лучше конечно Вам эту статью прочитать полностью):

1. Текущая денежно-кредитная политика Банка России в основном правильна, хотя были в ней и ошибки, а смена «финансовой парадигмы, финансово-экономической модели» в целом, о чем собственно только и есть смысл говорить, «выходит за рамки полномочий и ответственности Центрального банка».

2. Д.Тулин согласен с С.Глазьевым в том, что «зависимость между динамикой роста денежной массы и темпами инфляции не носит строгого характера – количественные параметры этой взаимосвязи не одинаковы в различные периоды времени и в различных национальных экономиках». Т.е. иными словами рост денежной массы не вызывает чисто автоматического обязательного роста инфляции (хотя когда-то может и вызывать).

3. Он критикует и на мой взгляд обоснованно и доказательно идею о наличии «сеньоража», вытекающего из процесса любой эмиссии денег.

4. Пишет, что не существует доказательной причинно-следственной связи между способами эмиссии денег Центральным банком (путем покупки иностранной валюты или за счет операций рефинансирования на внутреннем рынке) и темпами роста экономики.

5. Показывает, как и почему льготные (по низкой ставке) кредиты Центрального банка без радикального изменения многих сложившихся финансово-экономических схем – не дадут реальному сектору дешевых денег.

Вот на последнем, что же можно понимать под действительно радикальными реформами в денежном обращении и экономике в целом, и надо остановиться подробнее.

Мой четвертый вопрос (Надо ли сосредоточиться на развитии существующей денежной системы, основанной на рубле, как единственном законном средстве платежа, или лучше (и вполне достаточно) разрешить использование в расчетах внутри РФ без ограничений любой иностранной валюты?) был сознательно немного провокационен. Потому, что правильный ответ, на мой взгляд – ни то, ни другое.

Начнем с конца – почему бы не разрешить без ограничений хождение долларов. Как написал мне ранее один из комментаторов – ведь доллар в моем кармане это уже мой доллар – где же тут потеря суверенитета?

На тему критики свободного хождения доллара можно сказать очень много. Но я ограничусь только одним: все кто немного представляет себе специфику денежных расчетов через банки, понимают, что все расчеты идут через корреспондентские счета.


А корреспондентские счета по долларам в конечном итоге всегда находятся в банках США. И США в ЛЮБОЙ МОМЕНТ могут «легким движением руки» прекратить все безналичные перечисления долларов. Ну а ценность наличных долларов тогда станет вообще непонятно какой. Да конечно вряд они это сделают на практике. Но ведь могут!

Что же тогда можно сделать достаточно радикального, оставаясь в рамках только рубля как единственного законного средства платежа.

1. Можно и даже в определенной степени нужно вводить прямое государственное управление (не контроль как сейчас, а именно управление) в части управления кредитной политикой банков. Мера сильно не рыночная. Хотя, как утверждается, она достаточно активно применяется в некоторых странах (Китай, Италия).

2. Можно (как это предлагает, в частности, Михаил Юрьев) ввести полный запрет на владение и любое использование иностранной валюты внутри страны. Тоже не сильно рыночная мера.

3. Можно попытаться отменить саму систему частичного банковского резервирования. Ввести правило обязательного 100% резервирования срочных депозитов в Центральном банке. В этом случае единственным эмитентом денег будет только государство. Банки не будут продуцировать кредитные деньги. И кстати исчезнет куча причин для банковских кризисов. Впрочем и необходимости в Центральном банке тогда не будет. Такие предложения как известно продвигает «Австрийская школа» экономики. Правда роста монетизации эти предложения не предусматривают вообще.

В этой связи хочу вновь вернуться к тому предложению, которое немного ранее описано в моей статье «Какие деньги нужны экономике (новые деньги для расчетов)», опубликованной на этом ресурсе 30.11.2015

Его использование позволит в меньшем объеме использовать нерыночные меры прямого государственного управления (хотя без них тоже не обойтись).

В основе этого предложения лежит прежде всего отказ от предположения (ну или утверждения, у кого как) о том, что параллельное хождение нескольких внутренних валют (но не иностранных конечно!) это плохо и неудобно.

В этой связи предлагаю вспомнить, что даже в истории нашей страны было как минимум три периода, когда параллельно существовало несколько валют.

Первый период – середина 19 века – одновременное и длительное обращение серебряной монеты и бумажных ассигнаций.

Второй период – двадцатые годы 20 века – НЭП – параллельное обращение «золотого червонца» и «обычных рублей».


Третий период – примерно с конца тридцатых до начала шестидесятых годов прошлого уже века. В СССР тогда существовало два разных рубля с несовпадающими ареалами обращения: рубль наличный и рубль безналичный, а временами количество таких разных валют доходило до 4-х – так в расчетах между странами СЭВ использовался еще рубль переводной, а часть зарплаты загранработники могли получать в чеках Внешторгбанка (которые потом можно было потратить в специальной сети магазинов Березка по возвращению в СССР).

Во всех этих случаях государство решало и достаточно успешно, в том числе и с помощью нескольких валют, различные социально-экономические задачи.

Далее, вспомним вновь про локальные дополнительные валюты, которые именно в периоды кризисов и спадов экономики во многих странах очень успешно помогали решать местные экономические задачи. Они прежде всего ликвидировали локальные провалы в распределении денежной массы, а также позволяли самостоятельно решать местные проблемы, не дожидаясь помощи от центральных органов государства.

И таким образом вполне логично перечень мер радикальной экономической реформы (а должно быть конечно несколько мер, сейчас я сознательно говорю только об одной из мер) дополнить условием разрешения оборота местных локальных валют.

А монетизацию экономики будем далее увеличивать не путем выпуска обычных рублей ( с последующей кучей проблем как их доставить именно до реального сектора экономики), а выпуском в обращение валюты нового типа. Все равно же у нас реально идет процесс увеличения монетизации – так уж лучше это делать через многовалютные системы.

Новая валюта (я ее условно назвал – Специальные Средства Расчетов – сокращенно – ССР) должна быть предназначена только для расчетов, без функции накопления.

Она должна быть с демереджем и должен быть запрет на ее использование на валютных и фондовых рынках. Во всех остальных расчетах ее видимо нужно разрешить применять.

Эту валюту государство (Правительство) должно использовать для финансирования государственных инвестиций.

Думаю введение в оборот еще одной валюты – только для расчетов – позволит также по новому подойти (что тоже необходимо будет сделать) и в целом к вопросу о роли, месте и значении валютного и фондового рынка в экономике.

Наличие двух разных валют (для расчетов – валюта с демереджем и обычной валюты с небольшим ссудным процентом для накоплений и сбережения и ряда иных целей) будет отражать и поддерживать одновременное существование двух одинаково необходимых, но казалось бы противоположных общественных целей:

— стимулирование конкуренции (обычные деньги со ссудным процентом) и

— поощрение сотрудничества (как и почему деньги с демереждем поощряют сотрудничество хорошо написано у Бернара Лиетара (книги «Душа денег» и «Будущее денег»).

В заключение в одном существенном моменте я бы хотел тезисы Д. Тулина дополнить. А именно: деньги (и их количество в экономике) не могут рассматриваться только как производная от сложившихся экономических связей и степени сложности экономики. Они сами (точнее конечно не они, а сама имеющаяся денежная система) являются серьезнейшим фактором, изменяющим даже само сознание людей, а не только экономику. Ждать когда экономика эволюционирует и тогда вопрос увеличения денежной массы и другие вопросы денежной системы решатся как бы сами собой увы возможности нет. Боюсь просто не дождемся.