Жить в период, который будет описан в книгах по истории — не очень приятный опыт. Однако с некоторыми судьба обходится еще хуже: о них попросту забывают, как о некогда крупнейшем производителе ПК в мире — компании Compaq.
Поговорим о Compaq. Когда-то эта компания была одной из самых важных в истории технологий, а сегодня о ней почти забыли. Прочтите эту краткую историю IBM PC, которую я описал в 2013 году:
В конце 1970-х и в начале 1980-х годов на рынке появились новые виды персональных компьютеров, в том числе Commodore, MITS Altair, Apple II и многие другие. Некоторые сотрудники приносили их на работу, что в крупных корпорациях было неприемлемо. Именно поэтому IT-отделы попросили IBM создать нечто подобное. В конце концов, «никого еще не увольняли...»
IBM собрала отдельную команду во Флориде с целью создать продукт, который можно было бы продать IT-отделам. Сжатые сроки привели к тому, что спроектированный мини-компьютер в основном состоял из ранее выпущенных компонентов. Хотя процессоры IBM RISC и разрабатываемая для него операционная система были технически лучше аналогов, Intel сразу же выпустила в продажу процессор CISC. Новая компания под названием Microsoft заявила, что их ОС (DOS) будет готова через шесть месяцев. Чтобы сэкономить средства, IBM решила пойти на сотрудничество с Intel и компанией Билла Гейтса.
Остальное, как говорится — это уже история.
Тогда я упустил одну важную деталь этой истории. Поступок IBM нельзя назвать глупым: хотя большая часть IBM PC была передана на аутсорсинг, прошивка BIOS была защищена авторским правом. В Compaq, однако, нашли способ добраться до исходного кода BIOS. Род Каньон, соучредитель компании, рассказал об этом в подкасте Internet History Podcast:
В результате компания стала доминировать на рынке. Более того, Compaq добились выручки в $100 млн. (а потом — и $1 млрд.) быстрее любого другого стартапа и стали самой молодой фирмой, вошедшей в список Fortune 500. К 1994 году компания была крупнейшим производителем ПК в мире.
К тому моменту Каньон уже давно не работал в Compaq. Правление избавилось от него в 1991 году, когда компания жестко конкурировала с производителями ПК, продающими «довольно неплохие» компьютеры. Они были не так хороши, как продукты Compaq, но поставлялись на рынок быстрее и по меньшей цене. Новый генеральный директор Экхард Пфайффер представил недорогую линию Presario, в которой использовались более дешевые детали — это позволило установить цену ниже 1000 долларов. В результате Compaq заняла первое место по продажам. Однако, к 1996 году рост снова замедлился, и Пфайфферу нужен был новый план. Он состоял из двух частей. Сначала компания должна была выйти на новые рынки. Вторая часть плана хорошо описана в статье Bloomberg:
Какое-то время это работало: в течение следующих двух лет цена акций Compaq выросла, так как компания начала отдавать на аутсорсинг не только производство (а потом и проектирование) ПК, но и новые рынки:
Compaq так ничего и не сделала. В 2002 году компания объединилась с HP (что привело к огромному снижению акционерной стоимости), а ее бренд в течение десяти лет использовался для продажи самых дешевых компьютеров HP.
В 2012 году она была полностью упразднена, но никто даже не обратил на это внимания.
Откровенно говоря, смерть Compaq прежде всего была вызвана цепочкой ценностей, в рамках которой она конкурировала. Единственная причина, по которой ей удалось достигнуть своих высот — у нее был IBM-совместимый BIOS, процессор x86 и лицензия для Windows, что позволяло компании продавать ПК, совместимые со всем программным обеспечением. Это, однако, в конечном итоге привело Compaq к коммодитизации — как и большинство ее конкурентов.
Хотя у меня не получилось определить, какого именно тайваньского производителя Compaq убедил выпускать свои ПК, мне кажется, что он продолжает существовать и по сей день. Компании вроде Quanta и Compaq заняли нишу производства ПК в 1990-х, а в 2000-х — еще и проектирования. Торговые марки ничего из себя не представляли — просто названия, и ничего больше. Это, конечно, обеспечило фантастическую отдачу от активов, но не создавало возможностей для долгосрочных устойчивых доходов и прибыли.
Пришла пора провести, наверное, очевидную аналогию с историческим моментом, который мы сейчас переживаем. Если в конце прошлого года и существовала возможность остановить SARS-CoV-2, к январю (когда ВОЗ опубликовал сведения Китая о том, что вирус не передается от человека к человеку) всемирная эпидемия, пожалуй, была неизбежна.
С тех пор, однако, наблюдается расхождение между странами, которые действовали, и странами, которые говорили. Тайвань (в котором я живу) является, пожалуй, лучшим примером действовавшего государства. Доктор Джейсон Ван опубликовал список из 124 мер, предпринятых в стране, включая следующие:
Меня особенно поразило то, как в стране отнеслись к производству медицинских масок. На момент 23 января (день, когда Китай изолировал Ухань) тайваньские заводы выпускали 2,44 миллиона масок в день. Сейчас (на момент написания статьи) в стране производится более 13 миллионов масок в день — достаточное количество не только для медработников, но и населения.
Мобилизация объединила правительство, промышленность и работников. Масштабы продолжают наращиваться — вскоре Тайвань планирует начать экспорт медицинских масок.
Население страны тоже не бездействует. У людей измеряют температуру перед тем, как пускать их в рестораны и другие общественные здания. При этом многие носят рекомендованные маски, которые в 2003 году помогли остановить распространение атипичной пневмонии.
Контраст с западными странами поистине разителен. Говоря о коронавирусе, чиновники на Западе лишь решали, стоит ли оказать поддержку Китаю или можно продолжать жить, как прежде. Я уже высоко оценил роль, которую Twitter сыграл в поднятии тревоги (несмотря на попытки преуменьшения масштабов угрозы в некоторых СМИ), однако все это лишь разговоры. Нигде на Западе не пытались предпринимать осмысленные действия, направленные на борьбу с эпидемией. До тех самых пор, пока не стало слишком поздно.
Это привело к двум проблемам. Во-первых, к тому моменту, когда правительства западных стран наконец отреагировали на эпидемию, единственным доступным вариантом был ввод повсеместного карантина. Во-вторых, во время обсуждений не предпринимаются действия. В течение последних 48 часов политики искали компромиссы — в частности, компромисс между приостановкой экономической активности и ограничительными мерами, направленными на борьбу с вирусом. Казалось бы, что в этом плохого?
На мой взгляд, это просто ужасно. Мы постоянно идем на компромиссы между человеческими жизнями и экономикой (пожалуй, самый банальный пример — скоростные ограничения на дорогах). Что действительно трагично, так это полное отсутствие решительности. Единственные варианты — либо пустить под откос экономику, либо позволить вирусу распространяться. Возможность победить эту штуку даже не рассматривается. Иными словами, сейчас Запад находится в том же положении, что и Compaq в 1990-х годах. Компания полагалась на узнаваемость своего бренда и партнерские отношения с другими организациями, позабыв о том, что прийти к успеху ей помогли усердная работа и решительность.
Это приводит ко второй причине, по которой текущее положение дел столь неутешительно. На Западе обсуждаются вопросы, которые не столь важны — по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Более того, речь даже не заходит о действиях, которые мы должны предпринимать. Взгляните на это фото:
Я сделал его возле своего дома. Как оказалось, один из моих соседей только что вернулся из Америки. Полиция проверяла, соблюдает ли он домашний карантин. Это лишь один из немногих примеров того, что делает Тайвань для сдерживания SARS-CoV-2. Можно выделить три основные меры, предпринятые страной:
Несмотря на все вышеперечисленное, жизнь здесь идет своим чередом. Дети ходят в школу, рестораны открыты, а в продуктовых магазинах полки забиты товарами. Конечно, жесткий надзор и слежка со стороны властей немного пугают — несколько месяцев назад я бы осудил их действия. Тем не менее, жители не испытывают серьезных неудобств. Мы должны поговорить об этом!
Первая проблема общества, которое только говорит, а не действует: неспособность даже рассмотреть усердную работу в качестве решения. Вторая — нежелание находить настоящие компромиссы. Третья и самая страшная проблема заключается в том, что в таком обществе государственный контроль становится самоцелью.
Я знаю, что в комментариях к этой статье меня попросят заниматься своим делом и оставить обсуждения коронавируса экспертам и правительственным чиновникам. Однако такие комментаторы даже не задумываются о том, что многие специалисты раз за разом ошибались.
Это вовсе не значит, что ответы на все проблемы есть у простых людей — количество дезинформации растет. Я лишь хочу сказать, что текущая ситуация в мире является самой неопределенной и пугающей на моей памяти. Следовательно, вероятность того, что какой-либо человек или организация найдет правильный ответ, стремится к нулю. Решение должно быть разработано поэтапно.
Более того, если государству придется жертвовать гражданскими правами (именно это и произошло в Тайване — по крайней мере, в некоторой степени), то необходимость дебатов по этим вопросам становится еще выше. В конце концов, самая ценная гражданская свобода — это способность высказывать свое мнение.
От редакции
Данная статья написана с позиции американского рыночного эксперта, поэтому некоторые реалии не особо применимы к нашей стране. Но тем более интересно, что вы думаете о ситуации: если сравнивать западный и восточный подход к проблеме, то к какому из них вы бы отнесли российский подход? И могла ли Compaq сохранить доминирующие позиции, если бы пришла к собственному производству?
Влияние Compaq
Поговорим о Compaq. Когда-то эта компания была одной из самых важных в истории технологий, а сегодня о ней почти забыли. Прочтите эту краткую историю IBM PC, которую я описал в 2013 году:
Все слышали эту IT-шутку: «За покупку машин IBM никого еще не увольняли». Эта аксиома возникла во времена расцвета IBM System/360, еще до появления Microsoft и Apple. Она сильно повлияла на рынок ПК.
В конце 1970-х и в начале 1980-х годов на рынке появились новые виды персональных компьютеров, в том числе Commodore, MITS Altair, Apple II и многие другие. Некоторые сотрудники приносили их на работу, что в крупных корпорациях было неприемлемо. Именно поэтому IT-отделы попросили IBM создать нечто подобное. В конце концов, «никого еще не увольняли...»
IBM собрала отдельную команду во Флориде с целью создать продукт, который можно было бы продать IT-отделам. Сжатые сроки привели к тому, что спроектированный мини-компьютер в основном состоял из ранее выпущенных компонентов. Хотя процессоры IBM RISC и разрабатываемая для него операционная система были технически лучше аналогов, Intel сразу же выпустила в продажу процессор CISC. Новая компания под названием Microsoft заявила, что их ОС (DOS) будет готова через шесть месяцев. Чтобы сэкономить средства, IBM решила пойти на сотрудничество с Intel и компанией Билла Гейтса.
Остальное, как говорится — это уже история.
Тогда я упустил одну важную деталь этой истории. Поступок IBM нельзя назвать глупым: хотя большая часть IBM PC была передана на аутсорсинг, прошивка BIOS была защищена авторским правом. В Compaq, однако, нашли способ добраться до исходного кода BIOS. Род Каньон, соучредитель компании, рассказал об этом в подкасте Internet History Podcast:
Наши юристы сказали, что мы не просто не можем использовать его [защищенный авторским правом код] — нам нельзя даже видеть его. (…) У нас было два программиста. Один парень прочитал код и сгенерировал функциональные спецификации. Это было похоже на чтение иероглифов. Сначала надо было выяснить, что делает код, а затем написать соответствующую спецификацию. Сразу же после этого она передавалась другому человеку, который никогда не видел код IBM. На основе спецификации он с нуля писал наш собственный код, который бы выполнял точно такую же функцию…
Наша команда стремилась заставить все программное обеспечение работать. Мы были шокированы, когда узнали, что никто из наших конкурентов до сих пор не поступил так же. Было понятно, что их останавливало. Это очень сложная задача, которая заняла бы много времени. В то же время, все хотели первыми заполучить рынок. У нас был только один шанс: если бы мы не смогли запустить программное обеспечение IBM-PC, то у нас не было бы продукта. Кто бы купил наш компьютер, если бы на нем нельзя было использовать новое ПО? Поэтому мы были настроены очень серьезно.
В результате компания стала доминировать на рынке. Более того, Compaq добились выручки в $100 млн. (а потом — и $1 млрд.) быстрее любого другого стартапа и стали самой молодой фирмой, вошедшей в список Fortune 500. К 1994 году компания была крупнейшим производителем ПК в мире.
Виртуализация Compaq
К тому моменту Каньон уже давно не работал в Compaq. Правление избавилось от него в 1991 году, когда компания жестко конкурировала с производителями ПК, продающими «довольно неплохие» компьютеры. Они были не так хороши, как продукты Compaq, но поставлялись на рынок быстрее и по меньшей цене. Новый генеральный директор Экхард Пфайффер представил недорогую линию Presario, в которой использовались более дешевые детали — это позволило установить цену ниже 1000 долларов. В результате Compaq заняла первое место по продажам. Однако, к 1996 году рост снова замедлился, и Пфайфферу нужен был новый план. Он состоял из двух частей. Сначала компания должна была выйти на новые рынки. Вторая часть плана хорошо описана в статье Bloomberg:
Вторая часть формулы, созданной для получения прибыли и роста компании — более активное использование аутсорсинга и увеличение числа партнерских соглашений. Чтобы обеспечить рентабельность активов, подразделения должны будут сокращать инвестиции везде, где это возможно. К примеру, если компания по производству домашних ПК стоимостью в 3 миллиарда долларов сможет сократить базу активов, ей все равно удастся приносить компании 20% годовой прибыли, несмотря на то, что ценовая конкуренция на рынке, скорее всего, сохранит маржу операционной прибыли на уровне около 2%.
Чтобы добиться поставленной цели, Compaq уже начала «виртуализацию» частей своего бизнеса. После сокращения стоимости каждого домашнего ПК в прошлом году на $57 за счет сборки корпуса на своем заводе в Шэньчжэне (Китай), компания пошла еще дальше. Вместо того, чтобы вкладывать миллионы в расширение имеющихся производственных мощностей, старший вице-президент по операциям убедил тайваньского поставщика построить новую фабрику.
Какое-то время это работало: в течение следующих двух лет цена акций Compaq выросла, так как компания начала отдавать на аутсорсинг не только производство (а потом и проектирование) ПК, но и новые рынки:
Чтобы конкурировать на рынке суперкомпьютеров, Compaq рассчитывает на сотрудничество с другими компаниями. Вместо того, чтобы тратить деньги на орды техников и программистов и создавать дорогостоящие активы, производитель компьютеров будет использовать мощности системного интегратора Andersen Consulting и фирмы по разработке ПО SAP. У этих компаний есть персонал для установки и обслуживания систем по тому же принципу, который используют в IBM или HP. Таким образом, Compaq выходит на рынок суперкомпьютеров, при этом не увеличивая собственные расходы на разработку ПО и управление собственными услугами. С помощью этих партнеров компания уже поставляет сервера и услуги крупным клиентам, включая General Motors, British Telecommunications, First Interstate Bancorp и Deutsche Bundespost.
Тем не менее, Compaq вряд ли сможет использовать посредников вечно. «Настоящее решение — создание собственных производственных мощностей. На это уйдет больше времени и средств, но в конечном итоге это принесет больше прибыли», — считает Грэм Кемп, президент G2 Research Inc.
Compaq так ничего и не сделала. В 2002 году компания объединилась с HP (что привело к огромному снижению акционерной стоимости), а ее бренд в течение десяти лет использовался для продажи самых дешевых компьютеров HP.
В 2012 году она была полностью упразднена, но никто даже не обратил на это внимания.
Действия против коронавируса
Откровенно говоря, смерть Compaq прежде всего была вызвана цепочкой ценностей, в рамках которой она конкурировала. Единственная причина, по которой ей удалось достигнуть своих высот — у нее был IBM-совместимый BIOS, процессор x86 и лицензия для Windows, что позволяло компании продавать ПК, совместимые со всем программным обеспечением. Это, однако, в конечном итоге привело Compaq к коммодитизации — как и большинство ее конкурентов.
Хотя у меня не получилось определить, какого именно тайваньского производителя Compaq убедил выпускать свои ПК, мне кажется, что он продолжает существовать и по сей день. Компании вроде Quanta и Compaq заняли нишу производства ПК в 1990-х, а в 2000-х — еще и проектирования. Торговые марки ничего из себя не представляли — просто названия, и ничего больше. Это, конечно, обеспечило фантастическую отдачу от активов, но не создавало возможностей для долгосрочных устойчивых доходов и прибыли.
Пришла пора провести, наверное, очевидную аналогию с историческим моментом, который мы сейчас переживаем. Если в конце прошлого года и существовала возможность остановить SARS-CoV-2, к январю (когда ВОЗ опубликовал сведения Китая о том, что вирус не передается от человека к человеку) всемирная эпидемия, пожалуй, была неизбежна.
С тех пор, однако, наблюдается расхождение между странами, которые действовали, и странами, которые говорили. Тайвань (в котором я живу) является, пожалуй, лучшим примером действовавшего государства. Доктор Джейсон Ван опубликовал список из 124 мер, предпринятых в стране, включая следующие:
Пассажиры на рейсах из Ухани проверялись на наличие лихорадки, начиная с декабря. В январе им был запрещен въезд. Вскоре запрет распространился на остальную часть провинции Хубэй, а затем и на весь Китай — включая иностранных граждан, недавно посещавших страну.
Данные Национального Агентства Иммиграции были отправлены в Национальную администрацию медицинского страхования, что позволило чиновникам быстро сопоставить симптомы COVID-19 с недавней историей путешествий. В конце февраля больницам был предоставлен полный доступ к этим документам. Люди, отправленные на домашний карантин, отслеживаются через смартфоны и подвергаются штрафам за любые нарушения.
Меня особенно поразило то, как в стране отнеслись к производству медицинских масок. На момент 23 января (день, когда Китай изолировал Ухань) тайваньские заводы выпускали 2,44 миллиона масок в день. Сейчас (на момент написания статьи) в стране производится более 13 миллионов масок в день — достаточное количество не только для медработников, но и населения.
Мобилизация объединила правительство, промышленность и работников. Масштабы продолжают наращиваться — вскоре Тайвань планирует начать экспорт медицинских масок.
Население страны тоже не бездействует. У людей измеряют температуру перед тем, как пускать их в рестораны и другие общественные здания. При этом многие носят рекомендованные маски, которые в 2003 году помогли остановить распространение атипичной пневмонии.
Пассивность перед угрозой
Контраст с западными странами поистине разителен. Говоря о коронавирусе, чиновники на Западе лишь решали, стоит ли оказать поддержку Китаю или можно продолжать жить, как прежде. Я уже высоко оценил роль, которую Twitter сыграл в поднятии тревоги (несмотря на попытки преуменьшения масштабов угрозы в некоторых СМИ), однако все это лишь разговоры. Нигде на Западе не пытались предпринимать осмысленные действия, направленные на борьбу с эпидемией. До тех самых пор, пока не стало слишком поздно.
Это привело к двум проблемам. Во-первых, к тому моменту, когда правительства западных стран наконец отреагировали на эпидемию, единственным доступным вариантом был ввод повсеместного карантина. Во-вторых, во время обсуждений не предпринимаются действия. В течение последних 48 часов политики искали компромиссы — в частности, компромисс между приостановкой экономической активности и ограничительными мерами, направленными на борьбу с вирусом. Казалось бы, что в этом плохого?
На мой взгляд, это просто ужасно. Мы постоянно идем на компромиссы между человеческими жизнями и экономикой (пожалуй, самый банальный пример — скоростные ограничения на дорогах). Что действительно трагично, так это полное отсутствие решительности. Единственные варианты — либо пустить под откос экономику, либо позволить вирусу распространяться. Возможность победить эту штуку даже не рассматривается. Иными словами, сейчас Запад находится в том же положении, что и Compaq в 1990-х годах. Компания полагалась на узнаваемость своего бренда и партнерские отношения с другими организациями, позабыв о том, что прийти к успеху ей помогли усердная работа и решительность.
Это приводит ко второй причине, по которой текущее положение дел столь неутешительно. На Западе обсуждаются вопросы, которые не столь важны — по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Более того, речь даже не заходит о действиях, которые мы должны предпринимать. Взгляните на это фото:
Я сделал его возле своего дома. Как оказалось, один из моих соседей только что вернулся из Америки. Полиция проверяла, соблюдает ли он домашний карантин. Это лишь один из немногих примеров того, что делает Тайвань для сдерживания SARS-CoV-2. Можно выделить три основные меры, предпринятые страной:
- Ограничение международный рейсов и закрытие границ (включая запрет на въезд всех иностранцев-нерезидентов на этой неделе).
- Интеграция и обмен данными между государственными органами и больницами.
- Отслеживание перемещений частных лиц по смартфонам.
- Производство медицинских масок, упомянутое выше, стало возможным благодаря реквизиции частной собственности властями. Кроме того, местные предприятия отказываются обслуживать клиентов без средств защиты и измеряют у них температуру. Это, вероятно, удивит многих людей на Западе.
Несмотря на все вышеперечисленное, жизнь здесь идет своим чередом. Дети ходят в школу, рестораны открыты, а в продуктовых магазинах полки забиты товарами. Конечно, жесткий надзор и слежка со стороны властей немного пугают — несколько месяцев назад я бы осудил их действия. Тем не менее, жители не испытывают серьезных неудобств. Мы должны поговорить об этом!
Государственный контроль
Первая проблема общества, которое только говорит, а не действует: неспособность даже рассмотреть усердную работу в качестве решения. Вторая — нежелание находить настоящие компромиссы. Третья и самая страшная проблема заключается в том, что в таком обществе государственный контроль становится самоцелью.
Я знаю, что в комментариях к этой статье меня попросят заниматься своим делом и оставить обсуждения коронавируса экспертам и правительственным чиновникам. Однако такие комментаторы даже не задумываются о том, что многие специалисты раз за разом ошибались.
Это вовсе не значит, что ответы на все проблемы есть у простых людей — количество дезинформации растет. Я лишь хочу сказать, что текущая ситуация в мире является самой неопределенной и пугающей на моей памяти. Следовательно, вероятность того, что какой-либо человек или организация найдет правильный ответ, стремится к нулю. Решение должно быть разработано поэтапно.
Более того, если государству придется жертвовать гражданскими правами (именно это и произошло в Тайване — по крайней мере, в некоторой степени), то необходимость дебатов по этим вопросам становится еще выше. В конце концов, самая ценная гражданская свобода — это способность высказывать свое мнение.
От редакции
Данная статья написана с позиции американского рыночного эксперта, поэтому некоторые реалии не особо применимы к нашей стране. Но тем более интересно, что вы думаете о ситуации: если сравнивать западный и восточный подход к проблеме, то к какому из них вы бы отнесли российский подход? И могла ли Compaq сохранить доминирующие позиции, если бы пришла к собственному производству?