Автор, вдохновитель сообщества Фанерозой, биолог Ефимов С.Т. Художник сообщества Фанерозой Наталья Смирнова.

Она не помнит тот момент, когда смогла увидеть мир в красках, ибо, скорее всего, она родилась такой же беззащитной, безглазой, и безногой гусеницей, как и её покойные ныне сёстры-принцессы, вылупившиеся из яиц в улье дупла старого дерева, примерно в третий день своего развития. Яйца с ними были отложены в ячейки специальных сот (маточников) матушкой-королевой, ныне тоже уже покойной.

Сама она родилась очень давно, возможно, 6 лет назад, и сейчас была уже дамой весьма преклонного возраста. Местечко, в котором она провела свое детство, было самым прекрасным на свете, хотя, возможно, это всего лишь казалось вследствие парящего в воздухе пьянящего аромата странного вещества, который будто бы внушал, что жизнь прекрасна, только пока жива королева и существует строй нынешнего улья.  Её ячейка была одной из самых больших и самых близких к королеве, а потому она часто обслуживалась рабочими-пчелами, которые также обслуживали и ячейки с личинками трутней, и ячейки других рабочих пчел. Связано это с тем, что ныне покойная матушка-королева, отложив яйца, никогда не заботилась о своём потомстве. Развивающихся из яиц личинок всегда выращивали уже рабочие пчелы, которые также подразделялись на пчел-кормилиц, уборщиц, строителей и т.д. Они были вынуждены потреблять много белкового корма, чтоб без устали выкармливать всю семью.

Интересно, что после гибели матушки-королевы некоторые из пчел-кормилиц могли бы потреблять корм, предназначенный для личинок будущих королев. Это могло бы вызывать у них развитие яичников из пяти трубочек, при условии, что в это время личинок будущих королев не существовало. При этом, несмотря на развитые яичники, такие рабочие пчелы, называемые трутовками, не смогли бы спариваться с трутнями. Поэтому из отложенных такими пчелами неоплодотворенных яиц всегда развивались бы лишь трутни. Интересно, что семья с  трутовками, скорее всего, была бы обречена на постепенное вымирание.

Но данной пчелиной семье повезло, ибо личинок будущих королев было много, и корма хватало. Однако только одной из этих принцесс суждено было стать новой королевой. Именно за ней и  пришёл черёд уборки и кормежки . Рабочие особи чистили гнездо нашей избранной, устраняли повреждения в ячейке и вылизывали грязь с ее тела. Среди рабочих пчел были и пчелы-кормилицы, которые приносили ей самое вкусное маточное молочко, которое только было в улье. Благодаря этому она росла очень быстро. Не прошло и недели, как она уже отдаленно напоминала взрослую особь, а потому пришло время окукливания. Однако в воздухе к этому времени почему-то почти и не пахло опьяняющим ароматом привычного вещества, но будущей королеве было не до этого. Её капсулу стали закупоривать, а она погружалась в метаморфоз.

Проснувшись ото сна после метаморфоза на 14-й день своей жизни, будущая королева пробурила закупоренную ячейку и выбралась из своей колыбели в мир абсолютно взрослой особью. Она была одной из немногих в семье, считавшейся полностью полноценной самкой с хорошо развитыми половыми органами, насчитывающими 200 яйцевых трубочек, в которых зарождаются и развиваются яйца. От её яичников отходили парные яйцеводы, соединяющиеся в один непарный яйцевод, с которым небольшим семяпроводящим каналом был соединён семяприёмник. Именно благодаря такой половой системе от будущей королевы и будет происходить весь состав семьи с рабочими пчелами, трутнями и молодыми пчелами-принцессами — матками.

Таков путь любой королевы, уже с рождения находиться в окружении рабочих пчел, которые ухаживают за ней, кормя и чистя ее тело, очищая за ней ячейки сот, в том числе и для откладывания в них яиц. Придет время, и о присутствии в семье новой королевы пчелы обязательно узнают по ее запаху. Ведь она точно так же, как и ее мать, выделяет особое вещество, так называемое «маточное вещество», которое слизывают или вдыхают рабочие пчелы из окружающей среды.

Запах этого вещества передается всем особям пчелиной семьи, благодаря как воздуху, так и существующему между ними постоянному обмену пищей.

И, поскольку при болезни и гибели королевы допинг  вещества прекращается, пчелы перестают его чувствовать. Отсутствие аромата быстро ощущает вся семья, и начинается хаос. Вот и в этот момент времени будущая королева пчел будучи размером более 2 см вышла в мир хаоса и смертей. Куча рабочих пчел, размером не превышающих и одного сантиметра, расхищали ячейки с личинками, ломали соты и жадно потребляли мед.

Они убивали друг друга, иногда убивая представителей нового поколения будущих королевских пчел и новорождённых сыновей матушки-королевы, которые были самыми важными для существования прежнего улья. Некоторые оставляли свои жала в телах других и тоже через некоторое время умирали.

Не понимая, что происходит, наша будущая королева протиснулась через сотни рядов убитых в поисках объяснения причины происходящего. Однако долго ползти незамеченной у нее не вышло. Её заметили бывшие кормилицы, которые в этот раз мчались убить ее. Но, сама того не замечая, будущая королева выпустила в воздух ароматное вещество, пахнущее еще сильнее, чем вещество матушки. Это вещество усмирило кормилиц и сделало их более покорными.

Вместе они начали исполнять какой-то танец, обмениваясь составом ароматических элементов маточного вещества и в конечном итоге стали будто бы одним суперорганизмом одним целым друг с другом. Так будущая королева обзавелась четой самых верных слуг, с которой пошла искать матушку-королеву. Перемещаясь по тоннелям улья, их отряд вышел навстречу слабому аромату, знакомому будущей королеве с детства. Перед её взором предстала драматическая картина, которая раскрывала сцену убийства матушки-королевы её сестрой-принцессой с таким же отрядом послушных рабочих пчёл. Они жалили и терзали матушку вместе, не давая возможности ей отдохнуть. На грани сознания, будто бы импульсом — инстинктом пронеслась мысль о том, что этот ныне уже слабый аромат, возможно, ранее позволял матушке руководить всеми в улье. После этого будущая королева в ярости накинулась на матушку и добила её своим укусом в брюхо, а затем вместе со своим отрядом напала и на свою сестру, которая не смогла дать отпор и погибла, хоть и была больше нашей будущей королевы.

На удивление, зазубренное жало спокойно вышло из тела сестры и матери. Это позволило уяснить будущей королеве, что далеко не всегда пчелы гибнут после укуса. Возможно это связано с тем, что жало будущей королевы было более гладкое в сравнении с рабочими пчелами. Видимо, отрыв видоизмененного яйцеклада от тела предназначен для длительной доставки яда в тело более крупных агрессоров и эволюционно использовался в защите от них.

Однако даже в этих случаях отрыв жала со смертельным исходом не всегда обязателен, ибо оно может не отрываться, если особь засовывает жало не до конца. После убийства сестры и матери будущая королева подчинила ее отряд своей воле тем же способом, что и первый отряд. Далее она зашла в «детскую», к оставшимся в живых своим сестрам-принцессам. Они ещё были гусеницами, когда над их головами падали тяжелые яйцеклады рабочих пчел. Закончив убийство наследниц, будущая королева постепенно становилась настоящей, полноправной королевой улья, по тихой грусти избавляя улей от старых ненужных пчел и обзаведясь новыми. Но перед этим, в течение последующих четырех дней, юная королева впервые в своей жизни осваивала воздушные пространства, изучала свои владения и искала пастбища с самцами, с которыми далее спаривалась в течение длительного времени, чтобы накопить запас семени, которого хватило бы на всю оставшуюся жизнь в улье.

Так, на 18 день, она спарилась с большинством трутней, что были в округе. Но поскольку трутни тратят все силы на оплодотворение, то после спаривания они умирают. К сожалению, все самцы такие. Они начинают появляться уже с конца весны, рождаясь с двумя целями: осеменять молодых маток, вплоть до своей смерти, и участвовать в тепловом балансе семьи зимой, пока снова не умрут. Развиваются они по той же схеме, что и трутни шершней: из неоплодотворенных яиц, которые способны откладывать не только рабочие особи, но и будущие королевы, именуемые матками, и сами королевы в ячейки сот, имеющие несколько больший объём по сравнению с обычными пчелиными ячейками. Собственно, как и матки, личинки трутней из яиц вылупляются к концу третьего дня. Но пчёлы-кормилицы о них заботятся менее качественно (в сравнении с маткой) и первые три дня кормят личинки рабочих молочком, состав которого отличается от молочка, которое получают личинки принцесс.

После достижения возраста трех дней, кормилицы кормят трутней пергой. Развитие трутней от личинок до взрослых половозрелых особей длится в течение 24 суток.

Интересно, что трутень за это время становится заметно крупнее рабочей пчелы. Он имеет длину в 1,7 сантиметра. Но при этом в сравнении с рабочими пчелами он физически слаб, ибо органы трутней не приспособлены для выполнения работ по строительству, сбору пыльцы и защите семьи.

У трутней короткий хоботок, с трудом способный выкачивать пыльцу, а также нет корзиночек для переноса пыльцы. Отсутствуют у него восковые железы, которые есть у рабочих пчел.  У них даже жала то нет, но, несмотря на это, заботятся о трутне лучше, чем о рабочей пчеле, но хуже, чем о матке, хотя при этом на выкармливание личинки трутня пчелы расходуют корма в три раза больше, чем на вскармливание личинки рабочей пчелы, что сравнимо с выкармливанием матки. Это связано с тем, что несмотря на казалось бы физическую слабость, трутни тем не менее обладают более сильными крыльями и более развитым зрением. Эти особенности являются необходимыми эволюционными приспособлениями для выполнения двух главных целей в жизни пчелиной семьи, о которых и было сказано выше. Поэтому на выращивание и пропитание трутней пчелиной семьи,  рабочие пчелы значительно увеличивают непроизводительный расход кормов.

И вот, пока новая королева летала в лугах питаясь и спариваясь, рабочие это время в улье не тратили просто так. Они выделяли воск, который использовали для ремонта и строительства улья. Также они очищали завалы и убирали трупы. После долгой работы гнездо пчелиной семьи приобрело привычный вид. Оно состояло из многих основных и дополнительных вертикальных двусторонних сот, от которых напрямую зависела жизнь пчелиной семьи. От правильности строения улья зависела не только инкубация яиц, но и наполнение, и сохранение «складов» с едой, проникновение воды и паразитов и многое другое. Каждая сота состояла из общего вертикального средостения, по обе стороны, от которого отходили шестиугольные ячейки правильной формы.

Пласты сот в гнезде располагались исключительно вертикально, где толщина их, предназначенная для выращивания расплода, составляла 24-25 мм. Ширина же самих ячеек, предназначенных для вывода рабочих пчел, в среднем была около 6 мм, для маток 8мм, а для трутней — 6,5 мм с глубиной — 11-12 мм. Сами ячейки подразделялись по строению на несколько типов:

• Пчелиные — для вывода рабочих пчёл, складывания и хранения в них мёда и перги;

• Трутневые — для вывода трутней, складывания меда (пчелы избегают хранить в них пергу), трутневые ячейки имеют больший размер по сравнению с пчелиными;

• Маточники — особые ячейки для вывода маток. В данном улье, они отстроились вне сот, примыкая к сотам и являясь их продолжением.

• Переходные — ячейки неправильной формы, которые строят пчёлы при переходе от пчелиных к трутневым, обычно у верхних и боковых брусков рамок, а также при заделывании механических повреждений соты;

• Медовые — расположены, как правило, в верхней части соты. Они имеют удлиненную форму и наклонены кверху на 13°, чтобы не вытекал мед.

Когда юная королева вернулась, все уже было подготовлено для того, чтобы принимать яйца и ухаживать за ними. С этого времени началась официальная эпоха царствования новой юной королевы. Пока она откладывала яйца, рабочие поддерживали их жизнеспособность и охраняли их, выращивали молодняк, добывали нектар и пыльцу, кормили королеву. Вскоре стали появляться новые рабочие особи.

Постепенно характер их роли в семье менялся с возрастом. Старые особи улетали из улья и умирали в течение некоторого времени. Новые особи в течение первых 10 дней своей жизни заменяли старых особей.  Они занимались чисткой улья, поиском в улье еды и кормлением личинок. После 13 дней жизни рабочие переходили к строительству новых ячеек, а в дни с 16 по 20 они переходили в разряд сборщиков и хранителей нектара, пыльцы и меда, время от времени также занимаясь кормлением пчел, в том числе и из складских запасов. После 20-х дней, будучи старыми, они покидали улей. Итак, повторялось по кругу. Подобная жизнь улья была обусловлена совокупностью рефлексов, или закономерных реакций их организма, на те или иные раздражения.

Вся эусоциальность пчел во многом вытекала из врождённых инстинктов, таких как кормление личинок, постройка сот, или поиск пищи. Но не только врожденными инстинктами жили пчелы, работая на благо новой королевы. Например, в поисках пищи молодые рабочие пчёлы во время ориентировочных облетов запоминали расположение своего улья относительно окружающих его предметов: деревья, кустарники, других ульев и пр. И если бы кто-то переместил бы улей в сторону на расстояние даже меньше одного метра, как возвращающиеся со взятком пчелы очень долго бы искали улей на прежнем месте и не сразу бы сумели обнаружить его.

Запоминание участков происходило затем, чтобы в будущем, в процессе очередных танцев с маточным веществом за каждой молодой рабочей пчелой был строго закреплен участок с растениями, которые она опыляла. Таким образом, рабочая пчела не могла переключиться на другое растение, пока на участке не закончилось бы, то растение, которое она опыляла. Пока работа кипела, новая королева пчел везде оставляла запах своего ароматизированного вещества, заставляющих рабочих пчел выкармливать и выращивать всё молодое поколение семьи. Это не относилось к отступникам, которые втихаря ели мед, предназначенный для маток, и плодили особей, способных в будущем повлиять на государственный переворот, что было необычным явлением при живой королеве. Видимо каким бы сильным химический ингибитор пчелиной популяции ни был, его не хватало на всех особей, которых подчиняла матка.

С каждым месяцем пчел становилось больше, а улей перевалил в отметку 40 тысяч голов. Но благо были верные рабочие особи, которые быстро вычленяли отступников и убивали как их, так и их потомство. Тем не менее, существовала и другая проблема. Рабочие особи инстинктивно кормили всех пчёл, 50/50, высокопитательным, пчелиным молочком, выделяемым аллотрофическими железами, (видоизмененными слюнными), или мёдом и пергой — пыльцой, утрамбованной в соты.

И если при кормлении пергой и медом получались рабочие особи, то в случае с молочком рождались матки. И матки для нынешней королевы были проблемой. Поэтому она их самолично убивала жалом, дабы никто не посягнул на ее трон. Время шло, и к середине осени численность пчел перевалила за 70 тысяч, во многом благодаря плодовитости королевы. Последние месяцы за пределами улья выдались холодными и голодными, и потому чисто инстинктивно королева позволила себе рожать больше самцов. Вырастали они жирными и упитанными. Неведомо каким предчувствием, с помощью танцев и веществ, выделяемых телом, она заставила самцов переходить в центр улья и постоянно работать крыльями и брюшком, плотно прижимаясь к друг другу. Рабочие самки, молодые и старые, выкладывались на 300%, чтобы трутни были сытыми. Не жалея ни сил, ни времени, ни запасов еды и порой падая замертво, они продолжали кормить трутней, превращая их в особей в два раза жирнее обычных трутней. К концу осени температура снаружи улья опустилась до -5, при этом температура в улье держалась +25 за счет постоянной работы крыльями и брюшками трутней. Стенки дупла дерева, в котором находился улей (основной), были максимально водонепроницаемые, а не используемые осенью соты (второстепенный улей), выходящие из дупла дерева наружу, были обработаны и склеены воском до такой степени, что даже если бы в сей момент прошла ледяная буря, то ни одна снежинка не смогла бы попасть внутрь дупла. Тем временем по химическому указу королевы в основном улье, все пчелы сбились в кучу, прижимаясь к друг другу, и переходили в стадию анабиоза до весны. При этом трутни не могли впасть в полную спячку, ибо на инстинктах они продолжали работать, пока не закончатся холода. Многие и очень многие из них погибнут, во благо жизни королевы, во благо улья.

С наступлением теплых дней весны первыми просыпаются рабочие пчелы, которые будят всех остальных. При пересчете количества погибших они обнаруживают, что из всех взрослых особей выжило 45 тысяч соплеменников, включая королеву. Чтобы королева отложила больше новых яиц, все пчелы дружно опустошают склады с медом, молочком, пергой и несут дары великой предводительнице улья. Также рабочие особи просматривают перезимовавшие яйца, которые перешли в стадию диапаузы.

Они перешли в нее еще задолго до того, как трутни включили режим отопительных приборов, но уже тогда, когда температура в улье держалась на уровне 7°—11°.

В некоторых яйцах смутно барахтались гусеницеобразные тела, что означало — они выжили…. Летели года и жизнь в улье процветала. Новая королева уже давно перестала быть новой и юной. За ее царствование сменились тысячи поколений пчел, улей оброс на столько сильно, что умудрился вмещать в себе более 90 тысяч особей пчел. Она научилась руководить всеми, теряя минимум количества соплеменников, вследствие достижения целей улья. Но на четвертом году жизни случилось необъяснимое. Совсем молодые рабочие пчелы и трутни валились замертво, а из части яиц никто не вылупился. Гусеницы умирали, а по ним бегали какие-то странные ползучие твари. Королева увидела их случайно, когда шла убивать очередную личинку матки, но увидев этих мелких существ и мертвую матку, королева впервые испугалась за долгое время за свою собственную жизнь и испустила феромоны тревоги.

Прилетевшие на призыв рабочие пчелы эвакуировали королеву в безопасное место в улье, создав условия бункера с самой близкой свитой обслуживающего персонала и наичистейшего нового корма, которого хватило бы на несколько месяцев. Далее посредством собственных веществ, отличных от веществ королевы рабочие-особи передали тревогу. И стали искать источник хвори. В процессе выяснилось, что произошло заражение членистоногими, которых мы называем клещами Varroa destructor.

У пчёл они вызывают варроатоз. К сожалению, в улье этим тяжелым инвазивным заболеванием уже были заражены сотни личинок и куколок, а также десятки взрослых насекомых. В гнездах неоднократно встречались мертвые, или раздутые, уродливые гусеницы и куколки, из которых появлялись уродливые, трутни и рабочие пчелы, не способные к полету.

Взрослые, давно вылупившиеся пчелы, имели странные наросты, по которым ползали клещи. Чтобы хоть как-то предотвратить заражение, старые и опытные рабочие пчелы взяли на себя роль солдатов, которые насильно отстраняли молодых зараженных пчел от работы и отправляли их на карантин в соты «лазареты», которые тем временем в порядке срочной очереди отстраивали здоровые особи. Помимо этого, старые общежития улья и ныне неиспользуемые или зараженные склады были перепрофилированы в аналоги людских медицинских учреждений.  

Пришлось урезать и жизненно важные склады с пропитанием, будто бы все другие болезни, невзгоды и задачи абсолютно пропали! Подумаешь, погибли 1000 особей, Varroa destructor 19 пришел в жизнь улья! Тем временем рабочих пчел этих помещений пришлось также переквалифицировать в охрану карантинных помещений. Были случаи и заражения внутри организованных солдат, которые вместе с зараженными добровольно и организованно уходили на карантин. Внутри самих карантинных помещений, более здоровые особи занимались кормлением более больных особей, создавая иллюзию врачей и пациентов. Такая модель поведения была эффективна не только с точки зрения того, чтобы больные не могли заражать других членов своей команды, но и потому, что чем дальше источник инфекции, тем выше вероятность того, что клещей в колонии будет мало, ибо они развиваются в гнездах и на самих пчелах.

Если в колонии будет мало клещей, то даже в случае заражения есть вероятность, что здоровая пчела переболеет в лёгкой форме и получит стойкий иммунитет. Но на изоляции больных, пчёлы не остановились и в целом в колонии контакты между представителями разных «профессий» стали ниже. Ухаживающие за личинками перенесли личинки еще дальше от зараженных мест и перестали как-либо взаимодействовать с другими членами колонии. Рабочие-пчелы, выполняющие функции строителей, ограничили площадь своей работы. А сама королева снизила свое социальное взаимодействие с другими пчелами. И только благодаря такой модели поведения колония смогла очень быстро преодолеть эпидемию и вернуться к нормальной жизни.

Если бы ученые застали этот момент в данной пчелиной семье, то они особо и не удивились этому, несмотря на то, что они никогда не видели подобное поведение у пчел. Ровно тоже самое зачастую происходит у муравьев, термитов и ос. Улей потерял по крайней мере 30 тысяч особей в тот год, но зато был получен опыт борьбы с эпидемией, и королева продолжила властвовать еще несколько лет. Но годы шли, а королева не молодела. Также, как и ее матушка когда-то давно, она больше не испускала ароматного вещества в достаточном количестве, чтобы подчинять большинство особей улья. К тому же запасы спермы под закат жизни у королевы тоже весьма иссякли, а новые особи в колонии рождались за счет рабочих пчел отступников. Подтверждением этого было то, что последних личинок маток убила не она, а рабочие пчелы. В воздухе висела напряженность, и пиком ситуации стал нескончаемый гул жужжаний, будто тысячи трубачей воспевали новый крестовый поход…

Королева уже не помнит тот момент, когда она смогла видеть мир в красках, ибо, скорее всего, она родилась такой же беззащитной, безглазой, и безногой гусеницей, как и ее покойные ныне сёстры-принцессы, вылупившиеся из яиц на свет в третий день своего развития. Яйца с ними были отложены в ячейки специальных сот матушкой-королевой, ныне тоже уже покойной. Сама она родилась очень давно, возможно, 6 лет назад и сейчас была уже дамой весьма преклонного возраста… Вокруг разрушались соты, убивались личинки пчел, проливался мед... Нынешняя королева не могла долго оставаться незамеченной, пробираясь сквозь сотни рядов погибших… Ее заметили кормилицы, летящие на встречу к ней….