Райтнов и Гордон сидели за барной стойкой в столовой, и перед каждым стоял стакан виски. Ангус долго мерил шагами пространство позади них, но затем отошел к иллюминатору и о чем-то задумался.

Айзек выгнал их из операционной, объясняя это тем, что для проведения операции ему необходима сосредоточенность и тишина. Все это понимали и возражать не стали, лишь Эмилия настояла на том, чтобы остаться и помочь. Поначалу Айзек был против, но не смог не согласиться с тем аргументом, что у каждого медика должен быть ассистент.

– За Барни, – сказал Райтнов, поднимая свой стакан, уже третий по счету.
– За его скорейшее выздоровление, – поправил Гордон, – а то неоднозначно получается.

Со звонким звуком они чокнулись стаканами и залпом их осушили, при этом одинаково поморщившись. Гордон резко поставил стакан, чуть не разбив его, и опустил голову на руки, запуская пальцы в волосы. Райтнов обновил напиток себе и товарищу и сказал:

– Это моя вина, Гордон. Нельзя было так глупо выходить.

Гордон поднял на него взгляд и отмахнулся:

– Когда ты уже перестанешь нести этот бред? Перестань винить себя, ты ни в чем не виноват. Мы находимся на чужой и враждебной планете, и мы не можем совсем не делать ошибок. Это не наш дом.

Райтнов отхлебнул маленький глоток.

– Да, знаю, – сказал он, – но мне следовало подумать о большей безопасности.
– В таком случае, и мне следовало об этом подумать. И Барни тоже, и… – Гордон запнулся и посмотрел в сторону доктора, – и ему.

Райтнов повернул голову в сторону иллюминатора, напротив которого стоял Ангус. Тот скрестил руки на груди и продолжал задумчиво смотреть наружу, хотя уже совсем стемнело.

– Наверно, и в темноте хорошо видит, – сказал Гордон, имея в виду очки доктора.

Ангус будто услышал его, поправил очки и начал внимательно куда-то всматриваться, поднося лицо ближе к иллюминатору. Где-то неподалеку находился титан – наверняка он привел ровер в полностью непригодное для ремонта состояние. Однако, никаких голограмм и радаров в столовом корпусе не было – как минимум, ребята не нашли отвечающий за это переключатель. Райтнов хмыкнул, покачал головой и вернулся к своему стакану, уже снова практически пустому.

– Знаешь, – задумчиво произнес он, – а ведь Айзек прав – не могла прокушенная сонная артерия просто так взять и перестать кровоточить.

Гордон молча на него посмотрел.

– Барни уже не должно быть в живых, – продолжал Райтнов, – укус слишком глубокий.

У Гордона в голове неоднократно проносилась та же мысль, и он тоже не понимал, как человек может жить с такой раной на шее. А на момент нахождения Барни не просто был жив, но и, если верить словам Айзека, потерял не так уж и много крови. Как будто его организм заметил и сам устранил пробоину – как бы глупо это ни звучало.

– Айзек поставит его на ноги, – сказал Гордон и снова опрокинул в глотку содержимое стакана.

Райтнов хотел последовать его примеру, но повернулся налево, почувствовав рядом с собой движение. Ангус сел рядом и положил очки перед собой. Несколько секунд он смотрел на них, и только затем поднял взгляд и встретился глазами с Райтновом. Последний молча взял со стойки еще один стакан, поставил его перед доктором и наполнил доверха, а затем наполнил стаканы себе и Гордону.

– Тебе было известно? – неожиданно спросил он.

Доктор мгновение помедлил, но ответил быстро:

– Да.
– Что именно?
– Почти все.

Райтнов глубоко вздохнул, посмотрел ему в глаза и вдруг засмеялся.

– А ведь я с самого первого дня после нападения начал тебя подозревать, – сказал он.
– Знаю, – ответил Ангус, слегка улыбнувшись, – в тот вечер, когда Гордон и Барни приехали, ты сидел за этой же стойкой и обсуждал это с ними.

Райтнов посмотрел на Гордона – тот нахмурил брови, вспоминая, а затем многозначительно покачал головой и сказал:

– Дай-ка догадаюсь. Очки?
– Очки, – подтвердил доктор, – хорошее зрение, хороший слух и немного защиты.
– А поподробнее?
– Дождемся Айзека и Эмилию – им тоже будет интересно послушать, – ответил Ангус, а затем поднял свой стакан, – а сейчас давайте выпьем за Барни.
– За Барни, – отозвались Райтнов с Гордоном и в очередной раз ощутили спускающееся по пищеводу тепло.

Они сидели втроем и разговаривали на нейтральные темы некоторое время. Один раз Райтнов встал и направился к переходу в медицинский корпус, чтобы узнать, как проходит операция, но Гордон его остановил.

Наконец, двери зашипели и в столовую зашел Айзек, а следом за ним и Эмилия. Вид у Айзека был немного растерянный, но довольно бодрый. Гордон встал со своего места и сделал пару шагов навстречу ему с немым вопросом в глазах.

Айзек подошел поближе и встал рядом с Гордоном, окидывая всех взглядом. Он не знал, с чего начать, и воцарилось неловкое молчание.

– Кровотечение мы окончательно остановили, – наконец сказал он, – пульс слабый, но стабильный.

Гордон продолжал вопросительно смотреть ему в глаза.

– Я бы сказал, что он выживет, – продолжил Айзек, отводя взгляд, – но… я не уверен.

Эмилия скрестила руки на груди и смотрела то на Айзека, то на Гордона.

– А в чем причина сомнений? – спросил Райтнов, – состояние же стабильное.
– Дело в том, что состояние-то стабильное, но оно не должно таким быть. С такой раной на шее он должен уже быть мертв из-за потери крови.

Айзек почесал затылок и закончил мысль:

– Но у него рана будто сама затянулась, предотвращая излишнюю кровопотерю – даже переливание не требуется, что лично я считаю невозможным. Я впервые вижу такое и не знаю, чего ожидать дальше. Мы с Эмилией сделали все возможное и подключили Барни к автоматике, но далее мы можем только ждать и наблюдать.

Райтнов взял со стойки еще один стакан и наполовину его заполнил.

– Ты молодец, Айзек, – сказал он, передавая стакан, – вот законные пятьдесят грамм после операции. Эмилия?

Она положительно кивнула, и на барной стойке стало еще на один стакан меньше. Айзек подошел и поставил уже опустошенный стакан обратно и покосился на доктора – тот неторопливо поднес стакан к губам и сделал маленький глоток, смакуя вкус напитка и смотря в одному ему известную точку на стене перед собой. Затем он так же неторопливо опустил стакан и произнес, не отрывая взгляд от стены:

– С Барни все будет в порядке.

Он повернулся на стуле, облокотившись левым локтем на стойку, и поймал на себе вопросительные взгляды.

– Я готов вам ответить на любые вопросы о том, что здесь происходит.

Райтнов тоже повернулся на стуле и посмотрел на доктора в упор. В глазах его не было и капли опьянения.

– Кто ты? – коротко спросил он.

Доктор не отвел взгляд.

– Меня зовут Ангус, это мое настоящее имя, – сказал он, – и я нахожусь здесь в качестве наблюдателя.

Райтнова такой ответ явно не устроил.

– Ну? – повысил он голос, так и не дождавшись продолжения, – наблюдателем за чем, и на хрена нам вообще наблюдатель? Какой вывод я должен сделать из того, что ты сейчас сказал? Говори сразу развернуто, не заставляй уточнять.

Ангус опустил взгляд и решил не злить его дальше.

– Есть такая корпорация – “Planet Earth”. “Планета Земля”, если в переводе. Они позиционируют себя как исследователи космоса и первооткрыватели миров. Также они занимаются космическим туризмом и внешней защитой Земли от относительно крупных небесных тел типа астероидов. Но на самом деле это гигант, который подмял под себя более восьмидесяти процентов производства на всей нашей планете. Можно сказать, эта корпорация владеет Землей.

– Впервые слышу это название, – сухо бросил Райтнов.

– Само собой, вся мощь корпорации не афишируется, – продолжал доктор, – в мире “Планета Земля” известна как небольшая частная компания с определенной сферой деятельности. Но посмотрите на свои планшеты, на свою униформу. Зайдите в ангар и посмотрите на марку ровера и на производителя вашего оружия. Вы увидите там названия ведущих брендов в каждой из областей, потому что на нашу экспедицию не пожалели денег и закупили лучшее оборудование и амуницию. Но никто не знает, что все – я повторяю, все эти бренды – это всего-навсего подразделения корпорации “Планета Земля”. Вся эта имитация борьбы с монополией – это шоу для простых людей, и на самом деле есть только один игрок. И он владеет колоссальными активами и может себе многое позволить.

Ангус, по старой ораторской привычке, обвел взглядом своих слушателей. Начало рассказа получилось интригующим, и все внимательно слушали.

– А вам это откуда известно? – уточнила Эмилия.
– Мой прадед однажды спас жизнь одному из высокопоставленных членов круглого стола этой корпорации и стал его близким другом. Традиции чтутся, так что и мой дед, и отец, и я были в кругу поверенных.
– Это началось так давно? – удивилась Эмилия.
– Ну а вы думали, планета монополизируется за одно поколение? Их еще и до моего прадеда было хрен знает сколько. Алекс, не мог бы ты налить мне еще? В горле пересохло.

Райтнов молча обновил содержимое его стакана, а затем поднял бутылку перед собой и вопросительно обвел всех взглядом.

– Давай-давай, – сказал Гордон, подвигая свой стакан.

Когда и все остальные стаканы были заполнены и отправились в нужные руки, Ангус продолжил:

– Я упомянул, что корпорация “Планета Земля” позиционирует себя как исследователь космоса и первооткрыватель миров. Пока ученые рассказывают землянам о новейших орбитальных телескопах и найденных ими потенциально обитаемых планетах, корпорация молча отправляет дроны к этим самым планетам и исследует их более плотно. Деметрион – самая интересная из всех открытых на данный момент планет. Жизнь на ней успела принять довольно сложную форму – она очень похожа на нашу Землю в эпоху динозавров.
– А сколько известно обитаемых миров? – спросил Айзек.

Доктор повернул к нему голову и переложил стакан в другую руку.

– Всего известно восемь планет, на которых уже зародилась жизнь. Но на семи из них она все еще довольно примитивна, в отличие от Деметриона. Здесь же развита не только жизнь, но и растительные культуры – здесь человечество может найти новый дом. Отсюда и название, ведь Деметра – богиня плодородия в древнегреческой мифологии.

Ангус на мгновение замолчал, а затем продолжил, бросив взгляд на Райтнова:

– Однако, человечеству ничего не известно об этом мире. “Планета Земля” возлагает на него большие надежды, но держит его открытие в тайне. А так как планы на Деметрион действительно внушительные, его необходимо тщательно исследовать.

Взгляд доктора скользнул на Гордона.

– А также попробовать на нем пожить.
– Что значит “попробовать пожить”? – не понял Гордон.
– Это значит, – ответил Ангус, – что наши с вами исследования никому не нужны, ведь все данные как по почве Деметриона, так и по титанам уже давно известны корпорации. А мы здесь – пробные поселенцы.

На минуту в столовой воцарилась мертвая тишина – каждый обдумывал только что полученную информацию. Айзек посмотрел на Эмилию и заметил, что она едва заметно что-то прошептала. Он не слышал слов, но прочитал по губам – обычно это словосочетание употреблялось в контексте крайнего удивления. Айзек мысленно согласился с Эмилией и спросил:

– Если корпорации было известно про титанов, то почему нам не было?

Райтнов крутил стакан в руках и предвкушал ответ доктора.

– Сначала руководство хотело поставить экспедицию в известность, – ответил Ангус, – но, как известно, большие корпорации редко бывают гуманны – информация для них важнее. Поэтому они решили провести эксперимент и посмотреть, как горстка людей будет выживать во враждебном мире.
– Как это жестоко, – сказала Эмилия, поморщившись.
– Согласен, – сказал доктор, – и бессмысленно. Для человечества даже титаны не проблема, потому что их когти и обоняние даже рядом не стоят с современным вооружением и системами слежки. Но, тем не менее, корпорация нашла в этом смысл – они хотели проверить новейшее оружие в деле.

Четверо слушателей переглянулись между собой.

– И где же это оружие? – спросил Райтнов, – Гордон, может, у тебя в кармане?

Тот отрицательно покачал головой и скептически скривил губы.

– Где же тогда это оружие? Как и когда его собираются проверять?
– Может, титаны это и есть оружие? – предположил Айзек.
– Тогда я не понимаю, – ответил ему Райтнов, – титаны – это оружие или все же результат эволюции?

Дождавшись, когда все вновь повернули головы к нему, Ангус сказал:

– Титаны – это результат эволюции. А оружие сейчас находится среди нас.

Айзек догадался, о чем говорит доктор, и округлил глаза.

– Барни? Барни – это оружие?

Доктор слегка улыбнулся и кивнул. Затем сделал небольшой глоток виски, поставил стакан на стойку бара и продолжил:

– Вот и ответ, почему его раны сами затянулись, не позволив ему потерять много крови.
– А что насчет физической силы? – спросил Гордон.
– Все параметры улучшены. Восстановление, сила, реакция, точность – все это у Барни гораздо лучше, чем у простого человека.

Райтнов и Гордон переглянулись.

– Так вот почему тот волк лежал с оторванной челюстью, – сказал Алекс, – Барни просто чертовски силен. А помнишь, как он с легкостью поднял генератор, который мы с тобой вдвоем едва держали? А как пристрелил другого волка, который напал на тебя незадолго до прибытия сюда?

Гордон утвердительно кивнул, но все же нахмурился и задал вопрос:

– Почему тогда он не заметил того волка, что напал на него сегодня?
– Потому что он не какой-нибудь терминатор или универсальный солдат, – ответил Ангус, – у него более совершенное тело, но он по-прежнему остается человеком.

Айзек скрестил руки на груди и спросил:

– Сколько времени ему нужно на восстановление?
– Учитывая характер травм, около трех-четырех дней.
– А зачем вообще делать оружие из человека? – спросила Эмилия.

Доктор на секунду задумался и многозначительно ответил:

– Оружие многогранно. Наравне с техническим совершенством необходимо оттачивать еще и совершенство самих исполнителей.

На какое-то время все снова погрузились в молчаливые раздумья, а затем Райтнов залпом допил содержимое стакана, резко поставил его на стол и потянулся за очками доктора, которые лежали на стойке. Ангус не препятствовал этому, даже наоборот – с интересом наблюдал. Райтнов повертел очки в руках, а затем надел их, но не заметил ничего необычного.

– Я так понимаю, они строго персонализированы, и служат только одному хозяину, – сказал он, кладя очки обратно на стойку, – как они работают?

Доктор взял их со стойки и начал вертеть в руках.

– Как я уже упоминал, они позволяют лучше видеть и лучше слышать. Они подсвечивают всех теплокровных существ в области видимости, и именно таким образом я убил волка сегодня – сам я его не видел из-за разделяющих нас густых зарослей, но его видели мои очки. Второе – это улучшенный слух. Дужка плотно прилегает к черепу и передает импульсы напрямую в мозг через вибрацию – именно так я и услышал ваш разговор по поводу подозрений насчет меня несколько дней назад.

Доктор замолчал и положил очки обратно на стойку – одевать их сейчас не было смысла.

– Ты также упомянул, что они дают немного защиты, – напомнил Гордон.

Ангус допил содержимое своего стакана.

– Верно. Очки дают… давали мне защиту как от титанов, так и от волков. Предположительно, и от других существ кроме людей.

Райтнов молча смотрел в глаза доктору, ожидая продолжения, которое не заставило себя долго ждать:

– Происходит это следующим образом. На орбите Деметриона находится несколько сотен спутников корпорации, которые постоянно знают мое местоположение с погрешностью до полуметра и непрерывно направляют в эту точку энергетический луч. Человек не способен почувствовать его, но он исправно отпугивает любых хищников, даже титанов. Грубо говоря, я постоянно находился под защитным куполом.

Он перевернул свой стакан и поставил его вверх дном, изображая купол.

– Радиус защиты не слишком велик, но если мне необходимо его существенно увеличить, я могу подать спутникам сигнал, постучав по дужке вот в этом месте. В таком случае луч краткосрочно становится гораздо мощнее. Кстати, Алекс, именно так мы и доехали сюда с Альфы – я постоянно вызывал мощный луч, который распугивал титанов. А их было много в окрестностях…

Гордон поднес руку к подбородку и принялся поглаживать бороду. Затем он открыл рот, чтобы задать вопрос, но Ангус опередил его и продолжил рассказ:

– Именно так функционирует защитная система и этой военной базы. Только она не использует помощь спутников – она сама в состоянии генерировать купол.
– Мы можем как-то его активировать? – спросил Райтнов.
– Можем, но для этого необходимо проникнуть в командный пункт. Ты снова был прав, Алекс – один из корпусов, назначение которых не отмечено на карте, и есть сердце базы. Но попасть туда будет непросто – об этом поговорим чуть позже, с утра.
– А наши базы? – спросила Эмилия, – Альфа, Дельта? Они тоже имели защитный купол?
– Нет, – ответил Ангус, – эти базы являлись частью эксперимента. В ознакомительных материалах “экспедиции” сказано, что на планете нет хищников крупнее волков, и стены этих исследовательских баз служили как раз защите от них.
– Я уже догадываюсь, каков будет ответ, – сказал наконец Гордон, – но почему мы жили на этой планете три месяца и не встретили ни одного живого титана?

Доктор решил не предлагать ребятам самим догадаться и ответил:

– Все те же спутники. Они генерировали огромный купол, который накрывал все наши базы. И в один день он был снят.
– И корпорация просто следила, как титаны подбираются к беззащитным базам и убивают ни в чем не виноватых людей? – спросила Эмилия.

Ангус опустил глаза.

– Да, – ответил он, пожав плечами, – но всех этих людей нельзя назвать невиновными.

Поймав на себе вопросительные взгляды, он продолжил:

– За редкими исключениями, в экспедицию были отправлены преступники, которых ожидала смертная казнь. Тем из них, кто согласился на эксперимент, внедрили ложные воспоминания о прошлой жизни и дали определенные навыки.
– А что насчет нас? – спросила Эмилия, – мы тоже преступники?

Доктор вздохнул.

– У меня нет детальной информации о каждом, лишь общая статистика. Я могу только сказать о Барни – его тоже ждала смертная казнь.
– За что?
– За неподчинение руководству. Наверняка вы заметили, что он – хороший военный. Этот навык ему не вживался – он нарабатывал его всю жизнь. И однажды, во время выполнения секретного задания, ему было необходимо убить несколько ни в чем не повинных людей, которые случайно оказались свидетелями операции. И Барни отказался это делать – за это попал под трибунал.
– Но вместо этого он стал еще более грозным оружием и оказался здесь? – предположил Гордон.
– Именно так, – подтвердил Ангус.
– А зачем ты все это рассказал? – спросил Райтнов, зевая и прикрывая рукой открытый рот, – как же твоя миссия наблюдателя?

Доктор грустно улыбнулся и посмотрел на него.

– Они перестали слать мне луч. Это означает, что я больше не наблюдатель, я – один из подопытных.

Теперь настала очередь Райтнова загадочно улыбнуться. Затем он устало протер глаза, взглянул на часы – близилась полночь – и сказал:

– Поздно уже. Предлагаю завтра встретиться здесь в восемь часов, крепко позавтракать и обсудить план действий. У нас же есть шанс выбраться отсюда?

Доктор кивнул.

– Ну и отлично, – сказал Райтнов, пальцем двигая свой стакан в специально отмеченную прямоугольную зону, откуда его затем заберет механическая рука и отправит на мойку, чтобы спустя пару минут снова поставить на полочку с чистыми стаканами.

Он встал, пожелал всем спокойной ночи и направился на второй этаж, в свою комнату.