Статья о постсоветских НИИ разбудила во мне воспоминания о недолгой моей карьере в одном не особо секретном Научно Производственном Предприятии.

Видимо тогда действительно пошли нефтедоллары в науку и у почти опустевшего предприятия вдруг открылись три вакансии Младшего Научного Сотрудника. На одну взяли сына директора, как водится. Вторым был аспирант ЛГУ недавно защитившийся по вейвлетам и горевший идеями использовать их везде. Я пришёл последним.

Представьте себе огромное пятиэтажное здание. Длинные коридоры посередине каждого этажа, гигантские кабинеты по сторонам, заклеенные тонкой бумагой окна в верхней части стен между коридором и кабинетами. Примерно так выглядело любое НИИ в любом советском фильме. Разве что внутренние окна в кино чистые и прозрачные и излучают тёплый свет. Из одного конца коридора в другой идти как минимум 15 минут.

И всё это совершенно пустое.

Кроме нас, МНСов, в здании находились два инженера в заставленном книжными шкафами сверх пределов кабинете, который почему-то считался рабочим помещением. Они из него вообще не выходили. Кажется даже в туалет. Курили они тоже там же, что было строго запрещено, так что воздух там был практически непригоден для дыхания. Ещё был директор, и его зам по первому отделу. Они сидели в "кабинете директора", где было два стола и радиоприёмник. Директор читал книги и слушал радио, а первоотдельщик пил.

Рядом в маленькой комнате сидела секретарша. Совершенно случайно оказавшаяся женой директора. Она всё время пила чай. С печеньками. Голодные мнсы её очень любили и приходили кушать печеньки и смотреть как она набирает документы. Смотреть было интересно, потому что мнсы до этого видели печатные машинки только в окнах хипстерских кофеен и видеть человека набирающего текст на печатной машинке (стоит отметить, что электронной) страница за страницей, без опечаток и ошибок в ритме наверное символов 300 в минуту было чудом. Шёл 2003-й год.

Сердцем всего НПП был главный (он же единственный) бухгалтер. Он был единственным работником с отдельным кабинетом, в котором были резко выбивающиеся из интерьера компьютер, принтер и копир. Бухгалтер всегда лоснился, громко смеялся и одевался в дорогие костюмы. Я думаю на его талантах по манипулированию бюджетами и держалось всё НПП.

Чтобы попасть на территорию нужно было пройти через проходную оборонного завода и приходить нужно было строго по времени. Но кроме охранника в будке я не видел ни одного работника того завода. Возможно он был заброшен ещё больше чем родственное НПП.

Всё остальное было пустое. По кабинетами стояли кульманы с незаконченными чертежами, шкафы с календарями за 93-й год на дверцах, покосившиеся под тяжестью бумажных документов на полках. Новогодние украшения из перфокарт особенно запоминались в середине жаркого лета. В кабинетах почти не было стульев. Возможно ими выдали последнюю зарплату в 93-м.

Горящих неуместным энтузиазмом мнсов подписали под важный федеральный проект. Но вдруг оказалось, что ТЗ по проекту имеет гриф секретности, что даже третьей формы было недостаточно для его чтения. Директор прочитал ТЗ и два часа пытался своими словами пересказать его мнсам. Тем проект понравился, но запомнить они его не смогли. Тогда директор махнул рукой и отдал им ТЗ "на почитать". Мнсы быстро нашли всего-то несколько имеющих значение страниц с частотными диапазонами и разнообразными децибелами. Будучи в душе милениалами, им и в голову не пришло переписать таблички себе в тетрадку. Вместо этого они пошли в бухгалтерию и стали ксерить секретное ТЗ.

От звуков работающего копира проснулся пивший за стенкой начальник первого отдела. Он был достаточно трезв чтобы увидеть гриф на обложке, торчащей из под крышки копира. Следующие три часа являются источником моего уважения ко всем флотским. Бывший "адмирал" орал матом на мнсов до конца рабочего дня. А потом забрал ТЗ. И копию.

Через неделю у мнсов были готовы чертежи нехитрой платы захвата сигнала, а аспирант уже написал полпрограммы обработки сигнала при помощи вейвлетных преобразований. Разумеется, на Delphi. В этот момент главный бухгалтер сообщил, что финансирование на проект ещё не доступно (крутилось где-то уже) и не могли бы мы собрать макет из того, что лежит по шкафам НПП? И мы смогли! Мы собрали нечто ужасное (ручная пайка, висящие провода) под разговоры о сотнях мегагерцев. Но к нашему удивлению оно заработало для самой низкой из частот. Хотя если честно, в районе 100 Гц надо ещё умудриться не заработать.

Наивные мнсы продемонстрировали шокирующий результат - маленький горбик на вейвлетном спектре директору НПП. Директор отнёсся скептически и мнсы пообещали сделать лучше, если им дадут заказать печатную плату на заводе (и вручную припаять рассыпуху под разговоры о гигагерцах) и они уже даже нашли, что это стоит 3 тысячи рублей (100 баксов, половина месячной зарплаты мнса). Но бухгалтер был непреклонен.

На этом проект остановился, но мнсы не сидели без дела. Я до сих пор в восторге от монографии по интегральной оптике найденной в одном из прокуренных шкафов каморки инженеров. А аспирант протащил через проходную диск StarCraft.

В один из памятных дней инженеры закончили поверку некоего девайса. Учитывая, что девайс был акустическим, а из каморки инженеров не доносилось ни звука, вся поверка скорее всего заключалась в напылении благородного слоя никотина. Девайс нужно было доставить смежникам через пол города уже вчера, а транспорта никакого не было. Тогда директор порылся в шкафах напротив своего кабинета и извлёк брезентовый рюкзак-колобок. Поверенный секретный девайс был помещён в рюкзак, а рюкзак на спину мнса, то есть меня. И пошёл мнс пешком к смежникам, всего-то часа полтора пешком. Поскольку к девайсу прилагалась документация, мнс увидел номинальную стоимость секретного девайса и по дороге высчитывал в уме сколько лет его зарплаты укладывается в эту цифру. И можно ли столько отработать до пенсии. И что будет с мнсом, если он подскользнётся или напорется на гопников. Или на шпиона, который будет искушать несметными богатствами чтобы установить жучка, а мнс будет гордо отказываться. Мнсу было 20 лет от роду. К счастью, ничего подобного не произошло и я уверен что в последсвии секретный опечатанный ящик с девайсом установили в одном из высоких кабинетов, оплатив до последней копейки строгий контроль и учёт на каждом этапе производства.

Приближался срок сдачи первого этапа проекта, а финансирование все ещё "было недоступно". Аспиранту сделали третью форму допуска и отправили писать отчёт. Жемчужиной отчёта было несколько раз распечатанное-отсканированное тестовое изображение, на котором аспирант тестировал свои преобразования. В отчёте тестовое изображение было результатом захвата сигнала с макета, разумеется.

Наконец, поняв что так всё дальше и будет идти, я решил уйти туда, где кипит настоящая работа. И ушёл инженером на завод. Не очень сообразительный был мнс.

Но это уже совсем другая история.