<< До этого: Велосипед для ума — пролог

В 1965 году Патрик Хаггерти, президент компании Texas Instruments (TI), захотел сделать новую ставку на будущее электроники. Он считал, что в этом будущем, как он часто говорил, использование электроники станет «повсеместным». За десять лет до этого он добился разработки карманного радио на транзисторах, чтобы продемонстрировать потенциал твердотельной электроники (основанной на маленьких кусочках полупроводникового материала, вырезанных из пластины, вместо пухлых электронных ламп). На очереди была новая форма электронных компонентов: интегральные схемы, в которых на одном полупроводниковом чипе размещались десятки и даже сотни компонентов. Вместе с Джеком Килби, пионером интегральных схем, а ныне одним из ведущих научных руководителей TI, Хаггерти задумал новый потребительский продукт, достойный этой новой эпохи: калькулятор, который «мог бы поместиться в кармане пальто и продаваться менее чем за 100 долларов». В то время типичный калькулятор по размеру, форме и весу напоминал печатную машинку и стоил более 1000 долларов (более 10 000 долларов в долларах 2024 года)[1].

Считайте это видение пророческим или преждевременным, но в любом случае цель Хаггерти оказалась недостижимой. К концу 1966 года Килби и его команда создали прототип калькулятора (под кодовым названием «Cal Tech»): самый компактный из когда-либо созданных, весом чуть более килограмма и размерами 10х15х5 см. Но он содержал четыре сантиметровые интегральные схемы примерно по 1 000 транзисторов в каждой. TI могла производить такие плотные чипы только в экспериментальных масштабах: каждая пластина кремния, на которую наносились копии схем Cal Tech, давала лишь небольшое количество жизнеспособных, безошибочных чипов. Никто ещё не построил полупроводниковый завод, способный воплотить мечту Хаггерти. Но мировые возможности производства электроники развивались с беспрецедентной скоростью. К 1972 году то, что было невозможно, вдруг стало обыденностью, и карманные калькуляторы стали продаваться миллионами[2].

История карманного калькулятора — идеальная преамбула к истории персонального компьютера. Многие из действующих лиц этой истории — производители полупроводников Intel и MOS Technology, производители калькуляторов Commodore, MITS и Sinclair, розничная сеть торговли электроникой Radio Shack и даже отдельные энтузиасты калькуляторов, такие как Стив Возняк, — будут повторно встречаться в истории персонального компьютера.

Как и компьютер, калькуляторы, которые раньше служили специализированными инструментами, и приобретались организациями, стали товарами широкого потребления, которые можно было встретить в миллионах домов. В процессе их использования возникли культурные вопросы, которые вновь появятся в связи с появлением персонального компьютера, поскольку в обоих случаях многие люди обнаруживали, что приобретают новую электронную приблуду, не имея чёткого представления о том, для чего она, собственно, нужна.

Самое главное, калькулятор создал коммерческие условия для появления персонального компьютера: он не только послужил главным двигателем неумолимого падения цен на полупроводники в первой половине 1970-х годов, но и спровоцировал создание первого коммерческого микропроцессора, который разместил всю основную функциональность компьютера на одном чипе.

Однако калькулятор отличается от персонального компьютера одним очень существенным моментом: калькуляторы проделали путь от дорогостоящих машин, принадлежащих организациям, до подарков на день рождения, вручаемых родителями среднего класса. С невероятной скоростью (гораздо быстрее, чем компьютеры) калькуляторы стали таким же обычным явлением, как наручные часы; более того, вскоре производители стали вставлять калькуляторы в наручные часы. Хотя лидеры рынка быстро менялись по мере развития технологии, не было никакого разрушения снизу, никакого нового пути, проложенного отважной группой суровых предпринимателей. О причинах этого мы поговорим позже.

Интегральные микросхемы

Как видно из истории Cal Tech, важнейшей предпосылкой всех этих разработок стала микросхема, или интегральная схема. Карманный калькулятор ставил перед инженерами и другие задачи, в частности, как отображать цифры, работая при этом от маленькой батарейки, но ни одна из них не имела значения без доступа к микросхемам, которые могли упаковать сотни или тысячи компонентов схемы (и провода для их соединения) на крошечной площади. Основным логическим компонентом калькуляторов (и большинства современных электронных устройств) был транзистор: крошечный кусочек полупроводника, легированный примесями, позволяющими ему работать в качестве электронного переключателя, который обычно упаковывался в металлический или пластиковый контейнер размером с карандашный ластик. Из упаковки торчали три провода для подключения к другим компонентам (два для основного тока, проходящего через транзистор, и третий управляющий провод для включения или выключения этого тока). Как бы плотно они ни были упакованы, тысячи таких независимых транзисторов никогда не поместились бы в корпусе, который потом поместился бы в вашем кармане, не говоря уже о том, сколько бы стоило производителю заплатить рабочим за сборку этих компонентов.

Все в отрасли понимали, что долгосрочный прогресс в электронике зависит от решения проблемы сборки. По мере роста числа компонентов в схемах увеличивалось и количество этапов производства, а значит, многократно возрастала вероятность ошибок при сборке — устройство с тысячей компонентов, каждый из которых квалифицированный рабочий мог соединить с надёжностью 99,9 %, имело 63 % шансов получить хотя бы одно дефектное соединение. В конце 1950-х годов в поисках выхода из этой «тирании чисел» было начато множество исследовательских проектов, большинство из которых финансировалось различными военными ведомствами Соединённых Штатов, предвидевшими постоянную потребность во всё более совершённой электронике для управления своим оружием и системами обороны. Проекты, финансируемые военными, включали в себя «микромодули» (отдельные компоненты, которые соединялись вместе, как детский конструктор), «микросхемы» (провода и пассивные компоненты, вытравленные на керамической подложке, к которым можно было подключать активные компоненты, например транзисторы) и «молекулярную электронику» (авангард нанотехнологий)[3].

В 1959 году компания Fairchild Semiconductor наконец разрешила эту проблему, взяв за основу новую конструкцию транзистора с плоской поверхностью и покрытием из диоксида кремния, разработанную в Bell Labs. Жан Хоерни, один из так называемой предательской восьмёрки, недавно перешедшей из Shockley Semiconductor в Fairchild, придумал, как печатать транзисторы на пластинах, сначала позволяя кремнию нарастить защитное покрытие из оксида, а затем вытравливая отверстия, которые можно легировать примесями для создания транзисторов: при этом легирование не затрагивало участки, все ещё покрытые оксидом. Руководитель отдела исследований и разработок компании Fairchild Роберт Нойс понял, что этот «планарный процесс» производства транзисторов позволит создавать интегральные схемы. Никто не мог нанести металлическую проволоку непосредственно на необработанный полупроводник, потому что это разрушило бы расположенные под ним компоненты. Но Нойс считал, что защитный оксидный слой предотвратит это, позволяя проводам соединять транзисторы через тщательно протравленные окна[4].

Интегральная схема устранила тиранию чисел, исключив практически весь человеческий труд из производственного процесса, сведя создание схемы к химическому процессу осаждения, травления и легирования. Создание всё более мелких компонентов и всё более плотных схем стало простым вопросом усовершенствования технологического процесса, не имеющего никаких фундаментальных препятствий для повышения плотности и производительности, кроме «инженерных усилий», как заметил исследователь Fairchild Гордон Мур в работе, которая дала начало «закону Мура»[5].

Уже в 1965 году, когда Мур написал свою знаменитую статью, интегральные схемы оставались дорогой, нишевой технологией, используемой в основном в аэрокосмических системах для военных и НАСА, где надёжность и уменьшение размеров и веса имели первостепенное значение. Но благодаря предсказанному им увеличению плотности и снижению стоимости ситуация быстро изменилась. К концу десятилетия стало разумно рассматривать возможность установки интегральных схем в обычные калькуляторы.

Бизнес на калькуляторах

В середине века типичный калькулятор очень напоминал печатную машинку с подвижной кареткой и стоил где-то около 1000 долларов. Он работал механически, обычно с помощью электродвигателя, приводившего в движение механизмы.[6] Затем, в течение 1950-х и 1960-х годов, промышленность повторила предыдущие два десятилетия истории программируемого компьютера, разработав калькуляторы на основе реле (электромагнитных переключателей), электронных ламп, а затем транзисторов.[7]

В середине 1960-х годов рынок электронных калькуляторов составлял чуть более ста миллионов долларов. Они стоили дороже своих механических аналогов и были не меньше, а их преимущество заключалось в скорости вычислений, бесшумной работе и возможности вычислять нелинейные функции. Сначала на рынке доминировали американские производители офисного оборудования, такие как SCM (Smith-Corona Marchant), Friden (подразделение компании Singer, некогда известной своими швейными машинками) и Burroughs, но в конце десятилетия появились новые конкуренты, особенно из Японии, как раз когда микросхемы достигли той точки, когда они стали экономически выгодными для массового применения[8].

На протяжении 1960-х и в 1970-е годы США сохраняли доминирующее положение в производстве полупроводников. Только американские заводы, принадлежащие американским компаниям, могли производить самые современные микросхемы. Японские производители отставали, но предлагали значительно более дешёвую рабочую силу для сборки электронных компонентов. Эти относительные экономические преимущества оказались важны для того, как сложилась ситуация на рынке карманных калькуляторов. В конце 1960-х годов даже самые компактные электронные калькуляторы всё ещё требовали сборки множества микросхем и других компонентов, поэтому японские компании, объединив свой растущий производственный опыт с более низкой стоимостью рабочей силы, стали обходить американских производителей калькуляторов, покупая микросхемы на американских заводах, отправляя их в Японию для сборки, а затем отправляя собранные калькуляторы обратно американским покупателям.

Casio, Sharp и Canon (бывшие производители электромеханических калькуляторов, радиоприёмников и телевизоров, а также фотоаппаратов соответственно) — все они таким образом стали крупными игроками на рынке калькуляторов. Под влиянием конкуренции и постоянно улучшающейся экономики производства полупроводников цены упали, а рынок разросся. К 1970 году половина всех металлооксидных полупроводников (MOS) (развивавшийся быстрее других производственный процесс, который вскоре стал единственным, имеющим значение) использовалась в калькуляторах.[9] Таким образом, калькулятор стал одновременно и главным бенефициаром, и главным движителем благотворного цикла закона Мура: увеличение объёма продаж способствовало совершенствованию производства, которое снижало затраты и обеспечивало увеличение объёма продаж. Уже к 1971 году мечта Калифорнийского технологического института стала досягаемой: калькуляторы размером если не с карман, то хотя бы с книгу в мягкой обложке, стоили 200 долларов или меньше.

На рынке появилось множество мелких производителей калькуляторов, чтобы удовлетворить растущий спрос, в том числе MITS, небольшая новомексиканская компания по производству электроники, которая впоследствии выпустила Altair, и Sinclair Radionics, небольшая британская фирма, руководители которой впоследствии основали два самых успешных предприятия по производству персональных компьютеров в Великобритании. Важный игрок в индустрии персональных компьютеров, компания MOS Technology, начинала свой бизнес на рынке калькуляторов.

Производитель калькуляторов Allen-Bradley не хотел полностью зависеть от Texas Instruments, поэтому он обратился к начинающей компании MOS в качестве второго поставщика. Вскоре после этого MOS стала поставщиком для другого производителя калькуляторов, Commodore Business Machines, который позже попробует свои силы и в производстве персональных компьютеров. Обо всех этих компаниях мы ещё расскажем позже.

Многие из новых участников были американскими компаниями. Bowmar, небольшая компания по производству электроники из Форт-Уэйна, штат Индиана, на несколько лет стала крупнейшим производителем карманных калькуляторов. Маятник снова качнулся: к этому времени интегральные схемы стали настолько плотными (иногда содержащими тысячи транзисторов), что для калькуляторов требовалась лишь горстка микросхем, и поэтому трудовые ресурсы стали играть меньшую роль в стоимости производства. Больше не было необходимости переправлять микросхемы калькуляторов через океан для сборки в Японии. Американские производители калькуляторов процветали, поскольку рынок продолжал расти с невероятной скоростью: в 1973 году в мире было продано семь миллионов карманных калькуляторов (до этой цифры персональные компьютеры доросли только в 1985 году), и к этому времени многие модели были действительно карманными[10].

Затем, в 1974 году, рынок снова изменился. Производители полупроводников, уставшие наблюдать за тем, как их чипы уходят производителям калькуляторов, которые наживаются на том, что кладут их в пластиковый корпус вместе с несколькими кнопками, решили делать все сами и отсечь посредников. Цены упали ещё больше, сжимая нормы прибыли и угрожая уничтожением даже таким успешным компаниям, как Bowmar, если они не смогут вертикально интегрироваться и начать производить свои собственные чипы. У небольших компаний не было никакой надежды сделать даже это. Зажатые в тиски между падением цен и оптовой стоимостью чипов, все компании, связанные с персональными компьютерами, с которыми мы познакомились ранее, — MITS, Sinclair, MOS Technologies и Commodore — подошли к кризисной точке.

Калькулятор и микропроцессор

Вся эта суматоха на рынке калькуляторов имела очень важный побочный эффект: появление первых коммерческих микропроцессоров. Хотя иногда их называют «компьютером на чипе», это небольшое преувеличение. Сами по себе эти микросхемы не представляли собой полноценный компьютер, но они содержали все основные логические и арифметические функции, необходимые для выполнения любых вычислений, и (в отличие от большинства микросхем того времени, которые были жёстко привязаны к конкретной задаче) принимали запрограммированные инструкции, что позволяло одному чипу поддерживать множество различных приложений.

Всё началось с японской компании. Nippon Calculating Machine Corporation была одним из многих производителей механических калькуляторов, которые перешли (или пытались перейти) на электронные калькуляторы в конце 1960-х годов. Чтобы создать высокотехнологичный имидж, более соответствующий их новой продукции, в 1967 году компания провела ребрендинг и стала называться Business Computer Corporation, или Busicom[11].

Однако почти сразу же Busicom столкнулась с новой проблемой, которая потребовала ещё одного поворота: конкурирующий японский производитель калькуляторов Sharp в партнёрстве с американским производителем микросхем Rockwell создал калькулятор, в котором все необходимые компоненты умещались всего на четырёх микросхемах. Busicom начала искать своего американского партнёра, способного сотворить такую же магию микросхем, и нашла двух: Mostek для крупносерийных калькуляторов (не путать с MOS Technology) и Intel для более сложных моделей. Обе компании были недавно основаны сотрудниками, перешедшими из устоявшихся компаний: Mostek — из Texas Instruments, а Intel — из Fairchild Semiconductor (где родилась интегральная схема).

Обе компании намеревались использовать новый процесс производства металлооксидных полупроводников (МОП), который позволял уместить сотни и даже тысячи транзисторов на одном чипе. Основатели Intel, среди которых был Роберт Нойс, намеревались наладить массовое производство полупроводниковой памяти МОП для компьютеров, намереваясь вытеснить господствовавшую в то время память на магнитных сердечниках. Но для развития этого бизнеса потребовалось бы время и деньги, а пока они были рады побочным подработкам вроде контракта с Busicom, приносившим постоянный доход.

В июне 1969 года три сотрудника Busicom прибыли в офис Intel в Санта-Кларе, Калифорния, чтобы начать сотрудничество. Среди них был тридцатипятилетний Масатоши Шима. Шима изучал химию в университете, но не смог найти работу по этой специальности, когда закончил его в 1967 году, поэтому вместо этого он стал программистом в Busicom, а затем перевёлся на должность инженера по аппаратному обеспечению на заводе в Осаке. Благодаря своему опыту программирования он получил задание разработать «элитный» дизайн того, что стало совместной работой Intel: новый набор микросхем, использующих программируемую логику (подобно компьютеру, но с фиксированной программой, хранящейся в микросхеме памяти только для чтения, или ПЗУ), а не логику, жёстко закодированную в микросхемах. Busicom надеялась, что один и тот же набор микросхем можно будет повторно использовать в различных моделях калькуляторов и других устройств, просто поставив другое ПЗУ.

Теперь Шима представил Intel проект Busicom, включающий около восьми микросхем (точное число варьируется в зависимости от исторических источников): две для выполнения десятичной арифметики, сдвиговый регистр для хранения промежуточных результатов, микросхемы для взаимодействия с дисплеем, клавиатурой и принтером, а также ПЗУ. Intel возложила ответственность за выполнение плана на одного из своих опытных инженеров, Теда Хоффа, но Теду это не понравилось.

Хофф, инженер в возрасте около 30 лет из Нью-Йорка, имевший опыт работы с компьютерами, полученный в аспирантуре Стэнфорда, считал, что большое количество крупных микросхем, необходимых для конструкции Busicom, не даст им уложиться в цену, оговорённую в контракте. Он предложил альтернативный вариант, основанный на оптимизированной архитектуре компьютера, с которым он работал в последнее время, — PDP-8 компании Digital Equipment. В нем был более компактный набор инструкций для программ, чем в проекте Busicom, а сложность можно было уменьшить за счёт хранения промежуточных данных в микросхеме памяти, на которых специализировалась Intel. В предложенной Хоффом схеме было всего четыре микросхемы: ПЗУ (позднее получившее обозначение 4001), память (4002), регистр для хранения активного результата работы (4003) и процессор для выполнения инструкций (4004). Это было вдвое меньше количества микросхем, предложенных Busicom, и, учитывая большую простоту микросхем, они были дешевле в два раза. Учитывая, что для выполнения всей запрограммированной логики требовался один-единственный чип (4004) это был первый микропроцессор, запущенный в коммерческую разработку[12].

Нойсу понравилась концепция микропроцессора, и его поддержка дала Хоффу возможность продвигать эту идею, хотя его официальные полномочия заключались лишь в том, чтобы довести разработку Busicom до производства. Хотя Нойс и делал восторженные заявления о том, что когда-нибудь у каждого будет свой компьютер, медленный, едва справлявшийся со своими обязанностями 4004 ни в коей мере не угрожал компьютерной индустрии. Для Intel в 1971 году микропроцессор был важен не тем, что это был недорогой компьютер, а тем, что он компьютеризировал электронику.[13] Различие между фиксированным аппаратным и гибким программным обеспечением сделало компьютеры невероятно гибкими; введение такого же различия в мир электроники позволило создавать новые устройства без затрат времени и денег (для покупателя или продавца) на разработку и производство новых чипов. Вместо этого клиент мог просто написать новые инструкции и записать их в ПЗУ, чтобы настроить уже существующий набор микросхем под свои нужды. Интегральные микросхемы решили проблему масштабирования производства микросхем, теперь микропроцессоры могли решить проблему масштабирования проектирования микросхем, переложив большую часть работы по проектированию на дешёвое программное обеспечение.

Однако к лету 1969 года у Intel был только эскиз. Хофф не решил множество конкретных инженерных проблем, необходимых для полной реализации, у него не было ни времени, ни опыта для их решения. В начале 1970 года Intel наняла инженера итальянского происхождения Федерико Фаггина для разработки точных схем расположения четырёх микросхем, и наконец в 1971 году Busicom смогла продать свой продукт, 141-PF. Это был первый калькулятор, работающий на микропроцессоре.

Каким бы знаменательным ни казалось это событие в ретроспективе, в то время оно никакого фурора не произвело. Вместо этого прорывной продукт появился у Busicom в результате другого сотрудничества — с компанией Mostek, приведшего к созданию LE-120A «Handy LE», также представленного в 1971 году. При размерах всего 13х8х2 см, это был первый по-настоящему карманный калькулятор.[14] Вместо микропроцессора в нём использовался «калькулятор-на-чипе», единый кусок кремния с более чем двумя тысячами транзисторов, который мог выполнять все функции, необходимые калькулятору. Несмотря на то, что микропроцессор появился на рынке калькуляторов, он там не задержался: в начале 1970-х годов объём продаж вырос настолько, что стало выгоднее производить микросхемы для калькуляторов, не предназначенные для использования в качестве процессоров общего назначения.

Но это не значит, что микропроцессор оказался ненужным. Он нашёл себе место на растущем рынке в широком спектре других приложений, от станков до автомобилей. Вслед за 4004 Intel почти сразу же выпустила более мощный процессор 8008, разработанный параллельно с 4004 в рамках другого клиентского проекта с производителем компьютерных терминалов Datapoint. Вскоре после этого конкуренты выпустили свои собственные микропроцессоры.[15] Для персонального компьютера микропроцессор, конечно, был непременным, необходимым (но не достаточным) условием его создания.

Калькуляторная культура

Тем временем всего за пару лет карманный калькулятор взорвал рынок, охватив такую широкую аудиторию, что для повторения его успеха персональному компьютеру потребуется десятилетие роста. Индустрия также развивалась совершенно по-другому, охватывая совершенно иной круг покупателей и каналы продаж, чем те, которые традиционно обслуживали производители настольных калькуляторов, и при этом не требовалось никаких инновационных предпринимателей, которые бы указывали путь. Некоторые из тех же фирм, которые производили настольные калькуляторы, плавно перешли к выпуску карманных моделей. Многие производители калькуляторов потерпели неудачу, но в основном из-за изменений в динамике производства полупроводников, а не из-за неспособности увидеть новые рыночные возможности.

Чтобы понять, как это происходило, нужно посмотреть, кто и почему покупал калькуляторы. Развитие рынка шло волнами, каждая из которых охватывала разные группы покупателей. Первые продажи в 1971 и начале 1972 года были направлены преимущественно на бизнесменов, мужчин и женщин, искавших облегчения ежедневной арифметической рутины, присущей почти всем профессиям. Устройство в кармане или на столе теперь могло давать мгновенные и точные ответы: площади, коэффициенты и сметы для строительных подрядчиков, расчёты процентов для банкиров, скидки и комиссионные для продавцов. Кроме того, каждому владельцу малого бизнеса нужно было выписывать счета, счета-фактуры и платёжные ведомости — крупные корпорации уже давно компьютеризировали эти операции, а владельцы винных погребов, парикмахеры и кровельщики не могли себе этого позволить.

Ключевое отличие от персонального компьютера, как станет ясно позже, заключается в том, что источник спроса был очевиден — любой, кто рассматривал различные варианты использования калькуляторов, мог понять, что миллионы людей могут оправдать покупку за 100 или 200 долларов, чтобы автоматизировать свою ежедневную порцию арифметических действий. К тому же карманный калькулятор был очень прост. В отличие от ранних ПК, самые первые модели уже обладали достаточной функциональностью, чтобы удовлетворить потребности широкого круга покупателей массового рынка, и в них не было практически ничего, кроме горстки микросхем, небольшого дисплея и дешёвого пластикового корпуса. Для базовых калькуляторов с четырьмя функциями все преимущества масштабирования по закону Мура ушли в снижение цен, а не в увеличение возможностей, и поэтому цены упали очень и очень быстро.

Низкие цены привели ко второй волне покупателей, которая последовала за первой: обычные семьи среднего класса покупали калькуляторы для себя или для своих детей, часто в качестве подарков на день рождения или Рождество. Например, весной 1973 года Bowmar представила модель за 59 долларов, «предназначенную специально для домохозяек и учеников младших классов средней школы», которая весила всего 170 гр. К следующему рождественскому сезону 10% американцев уже владели калькулятором, а продавались они всего за 17 долларов, что в двадцать раз меньше типичных цен 1971 года[16].

Тем временем ещё одна группа покупателей влюбилась в более продвинутые карманные модели, которые следовали за базовыми моделями с четырьмя функциями, — люди, занимающиеся математически сложным бизнесом (например, финансами), наукой или инженерным делом, как профессионалы, так и студенты. Стив Возняк, например, «пускал слюни» по научному калькулятору Hewlett-Packard HP-35, выпущенному в 1972 году, и купил его, как только смог, несмотря на высокую цену в 395 долларов. Он был не единственным: HP-35 мгновенно стал символом статуса в кампусе на научных и инженерных факультетах и продался намного большим тиражом, чем ожидал производитель. Кроме того, что калькулятор стал культурным символом ботаников, у этой группы пользователей также была очевидная потребность в более мощном калькуляторе.

В отличие от своих базовых недорогих собратьев, HP-35 мог вычислять тригонометрические функции, экспоненты, логарифмы и многое другое. Он также мог выводить очень большие или очень маленькие числа в научной нотации. Необходимость в таких возможностях часто возникала в научной работе и раньше требовала утомительного просмотра таблиц или использования логарифмической линейки, более трудоёмкого и менее точного инструмента, чем калькулятор. В течение нескольких лет логарифмическая линейка, бывшая когда-то фирменной принадлежностью инженерного набора, практически исчезла[17].

Если не считать подсчёта налогов каждую весну и подведения баланса в простой чековой книжке, повседневная польза калькулятора для обычных потребителей была не столь очевидна. К 1973 году цены упали настолько, что семьи среднего класса могли позволить себе купить калькулятор по прихоти, и, вероятно, прихоть двигала не меньшим количеством продаж, чем прагматизм. По мере того как калькуляторы распространялись десятками миллионов, школам приходилось решать, принимать ли их, отвергать или искать некое осторожное перемирие. Тем временем появился целый поджанр книг, которые советовали растерянным людям, что делать с их новыми устройствами «после того, как вы подвели баланс в чековой книжке, подсчитали расходы или сделали домашнее задание по математике»: только в 1975 году появилось восемь различных книг о карманных калькуляторах для широкого круга читателей, включая книгу Олега Д. Ефименко «Как развлечься с карманным калькулятором: развлечения, отвлечения, игры и фокусы», книга Лена Бакуолтера «100 способов использования вашего карманного калькулятора», и Джеймса Роджерса «Книга вычислений: развлечения и игры с вашим карманным калькулятором».[18]

Неудивительно, что некоторые из этих авторов также были членами того самого сообщества любителей электроники, которое впоследствии создало персональный компьютер. Например, Бакуолтер в начале 60-х годов написал книгу «Развлекаемся с транзисторами», вёл постоянную колонку о гражданском радио в журнале Electronics Illustrated, а в 1978 году опубликовал книгу «Книга о домашнем компьютере: Полное руководство для начинающих». Калькуляторы очаровывали любителей электроники, и журналы пестрели рекламой калькуляторов, статьями о них и идеями по созданию, использованию или модификации калькуляторов. Именно благодаря этому интересу к хобби такая небольшая компания, как MITS, и занялась производством калькуляторов.

С этим хобби-сообществом пересекалась более сплочённая группа мечтателей, в основном молодых людей, таких как Стив Возняк, которые видели, на что способен настоящий компьютер, и хотели принести эту мощь в дома. Для них карманный калькулятор, особенно более сложные научные или программируемые модели, представлял собой шаг в правильном направлении, почти компьютер, который можно было держать в руках. Именно к этой мечте о компьютере, который можно назвать своим, мы и обратимся далее.

Примечания

[1] T.R. Reid, The Chip: How Two Americans Invented the Microchip and Launched a Revolution (New York: Randomhouse, 2001 [1985]), 164-167. Цитата — Рид цитирует Килби.

[2] Reid, The Chip, 170-171; Keith Houston, Empire of the Sum: The Rise and Reign of the Pocket Calculator (New York: Norton, 2023), 190.

[3] Braun and MacDonald, Revolution in Miniature, 93-94; T.R. Reid, The Chip, 75.

[4] Leslie Berlin, The Man Behind the Microchip: Robert Noyce and the Invention of Silicon Valley (Oxford: Oxford University Press, 2005), 100-104.

[5] Гордон Э. Мур, «Cramming More Components onto Integrated Circuits», Electronics 38, 8, April 19, 1965.

[6] Houston, Empire of the Sum, 113-117; https://www.si.edu/object/friden-model-stw-10-calculating-machine%3Anmah_690863.

[7] Houston, Empire of the Sum, 128-177.

[8] Уильям Д. Смит, «Электронные калькуляторы набирают обороты», Нью-Йорк Таймс, 7 августа 1965 г.; Филлип В. Виггинс, «Калькуляторы дают ответы для бизнеса», 2 июня 1968 г.

[9] «U.S. Firms Gird for Calculator Battle,» Electronics, November 23 1970, 83-87.

[10] «As Income-Tax Deadline Nears, Sales of Small Calculators Rise,» New York Times, April 13, 1974; Jeremey Reimer, «Total share: 30 Years of Personal Computer Market Share Figures», Ars Technica, December 14, 2005 (https://arstechnica.com/features/2005/12/total-share/).s

[11] Нижеследующий рассказ о микропроцессоре 4004 взят из книги William Aspray, «The Intel 4004 Microprocessor: What Constituted Invention?», IEEE Annals of the History of Computing 19, 3 (July-September 1997), 4-15; Berlin, The Man Behind the Microchip, 182-206; и Keith Houston, Empire of the Sum: The Rise and Reign of the Pocket Calculator (New York: Norton, 2023), 197-211. Все эти материалы в значительной степени основаны на устных рассказах участников, например Дэвид Лоус, ред. «Устная история о разработке и продвижении микропроцессора Intel 4004», Музей компьютерной истории, 25 апреля 2007 г.

[12] Как всегда в мире технологий, были и другие предшественники, и общая идея о том, что один чип может содержать всю логику для компьютера, была, конечно, не нова для Хоффа. Роберт Р. Шаллер, «Технологические инновации в полупроводниковой промышленности» (Университет Джорджа Мейсона, 2004), 300-302.

[13] Berlin, The Man Behind the Microchip: Robert Noyce and the Invention of Silicon Valley (Oxford: Oxford University Press, 2005), 205.

[14] Vintage Calculators, «Busicom „HANDY-LE“ LE-120A» (http://www.vintagecalculators.com/html/busicom_le-120a_-_le-120s.html).

[15] На самом деле, Texas Instruments, возможно, сначала создала предсерийный микропроцессор, основанный на дизайне Intel, который стал 8008, благодаря запутанным деловым отношениям обеих компаний с Datapoint. Шаллер, «Технологические инновации в полупроводниковой промышленности», 321-328.

[16] «Bowmar Is Introducing „Pocket-Sized“ Calculator», New York Times, September 6, 1973; Nathaniel C. Nash, «Shakeout Time for Calculators», New York Times, December 8, 1974.

[17] Michael S. Malone, Bill & Dave: How Hewlett and Packard Built the World's Greatest Company (New York: Penguin, 2007), 272-274; Houston, Empire of the Sum, 214-225.

[18] Цитата с обратной стороны книги James T. Rogers, The Calculating Book: Fun and Games with Your Pocket Calculator (New York: Random House, 1975). Количество публикаций основано на поиске WorldCat по запросу «Pocket Calculator» в печатных книгах с годом издания 1975. Если бы Интернет архив работал, я мог бы проверить, раскрывает ли какая-нибудь из них тайную магию числа 5,318,008, но увы.