Первая часть (Глава 1)

Вторая часть (Глава 2,3)

Глава 4. Двери

    После поражения в схватке с пороками и соблазнами загнивающего цифрового капитализма, к Максу пришел и первый успех. Мелкий, конечно, но все-таки. Он отлично сдал квалификационные экзамены и даже перепрыгнул через ступеньку служебной лестницы сразу до оптимизатора девятой категории. На волне успехе он решил принять участие в разработке приложения для оформления новогоднего корпоративного вечера. В этом, конечно, не было никакого достижения: свои идеи для приложения мог предлагать любой сотрудник Телекома, а всего в разработке были задействованы две сотни добровольцев, не считая специально назначенных кураторов. Но Макс надеялся таким образом обратить на себя внимание кого-нибудь из руководства, да и, к тому же, это стало его первой по-настоящему творческой работой с момента появления в городе Туле.

    Одним из кураторов с организационной точки зрения была обворожительная Лора Мэй, и пара часов личного общения с ней, шла приятным бонусом к волонтерской деятельности. Макс узнал, что оказывается, Лора — вполне реальный человек, причем, выглядела она ничуть не хуже, чем на картинке, и по ее уверениям почти не пользовалась косметическими программами. К тому же Лора очень непринужденно себя вела, почти все время улыбалась и курила дорогие синтетические сигареты прямо на рабочем месте, нисколько не опасаясь штрафов и прочих санкций. Она без видимых признаков скуки выслушивала технические подробности, в которые постоянно съезжали разговоры ошивающихся вокруг нее ботаников и даже старалась смеяться над их не менее ботанскими шутками. Даже то, что Лоре сходило с рук и курение на рабочем месте и панибратство с самым высоким марсианским начальством, не вызывало у Макса ни капли раздражения. Он старался почаще напоминать себе, что это всего лишь часть ее работы: мотивировать глупых самцов принимать участие во всякой бесплатной самодеятельности, и вообще-то у него есть Маша, которая ждет в далекой холодной Москве, когда же он наконец разберется с ее приглашением для визы. И еще он думал, что в мире иллюзий никто не придает какого-то особого значения женской красоте и обаянию, ведь здесь все выглядят как хотят, а боты выглядят и говорят идеально. Но Лора легко нарушала это правило, так, что ради десяти минут ничего не значащей болтовни с ней, Макс готов был полночи корпеть над праздничным приложением и после, даже не чувствовал себя особенно использованным.

    Вот так, время неумолимо приближалось к наступлению новогоднего торжества, к которому в Телекоме относились со всей серьезностью. Макс сидел на диванчике в одной из комнат отдыха, задумчиво помешивал кофе и крутил настройки своего чипа, пытаясь добиться нормальной производительности собственного приложения. Пока, тесты вроде шли нормально, без особых пикселей и скриншотов. Рядом на диван плюхнулся Борис.

     — Ну что, идем?

     — Погоди, еще пять минут.

     — Из нашего сектора народ свалил, они уже нажрутся пока мы придем. Кстати, сомнительную тему придумали для корпоратива.

     — Почему же?

     — Да представляешь какие заголовки будут в новостях, если конкуренты прочухают. «Телеком показал свое истинное лицо»… и все такое.

     — Поэтому вечеринка закрытая. В приложении есть запрет на камеры личных дронов, планшетов и видео с нейрочипов.

     — Все равно, эта демоническая тема, на мой взгляд, слегка перебор.

     — А в прошлом году что было?

     — В прошлом году тупо бухали в клубе. Там еще типа конкурсы были… на которые все забили.

     — Вот именно, поэтому сейчас сделали упор на тематическое оформление, без дурацких конкурсов. А тема нижних планов сеттинга Planescape победила по результатам честного голосования.

     — Ага, вот всегда знал, что вам умникам такие вещи доверять нельзя. Вы ведь по приколу такую тему выбрали?

     — Понятия не имею, я ее предложил потому, что мне нравится одна очень древняя игруля в этом сеттинге. Предлагали еще бал сатаны в стиле Мастера и Маргариты, но решили, что это слишком винтажно и не модно.

     — М-да, ты оказывается это предложил… Хоть бы сделали тогда обычные девять кругов ада, а то раскопали какой-то поросший мхом древний сеттинг.

     — Отличный сеттинг, гораздо лучше твоего варкрафта. А с адом Данте могли возникнуть нездоровые ассоциации.

     — Как будто с этим они сильно здоровые…

    В практически пустую комнату вошел еще один парень: высокий, щуплый и нескладный на вид. У него были нечесаные, слегка вьющиеся русые волосы до плеч и многодневная небритость на щеках. Судя по этому, и по выражению легкой отрешенности во взгляде, на свой внешний вид и реальный, и цифровой он успешно забил. Макс видел его мельком пару раз, а Борис радостно замахал вошедшему рукой.

     — Эй, Григ, здорово! Ты тоже не свалил со всеми?

     — Да я вообще не хотел идти, — промямлил Григ, останавливаясь перед развалившимся на диване Борисом.

     — Это Григ из сервисной службы. Григ, это Макс — отличный чувак, мы вместе работаем.

    Григ неловко протянул руку, так что Максу удалось пожать только его пальцы. Из-под рукава поношенной клетчатой рубашки выглянули какие-то разъемы и кабели. Григ, увидев, что Макс обратил на них внимание, сразу одернул рукав.

     — Это для работы. Не люблю беспроводные интерфейсы, так надежнее. — Григ слегка покраснел: он почему-то стеснялся своей кибернетики.

     — А почему ты не хотел идти? — решил поддержать разговор Макс.

     — Мне тема не нравится.

     — Вот видишь, Макс, многим не нравится.

     — А чего голосовали тогда? Что не нравится-то?

     — Да, как-то нехорошо наряжаться во всякую нечисть, даже по приколу..., — снова замялся Григ.

     — Я вас умоляю! Вы еще марсианам расскажите что хорошо, а что нет. Хэллоуин давайте тоже запретим.

     — Да, марсиане вообще настоящие технофашисты или технофетишисты. Ничего святого! — безапелляционно заявил Борис. — Макс вот, оказывается не только рулил разработкой приложения, но и тему эту, тоже он придумал.

     — Не, приложение круто сделано. Я просто праздники вообще не очень… и все эти перевоплощения тоже. Ну такой я человек..., — Григ стушевался, видимо решив, что ненароком обидел в лице Макса какое-то крутое начальство.

     — Не рулил я, прекращай привирать.

     — Да ладно скромничать. Ты у нас теперь, реально, суперстар. На моей памяти никто не прыгал через должность после квалификационных экзаменов. Среди кодеров нашего сектора, конечно. У вас железячников такого не было?

     — Не помню… я как-то и не следил..., — пожал плечами Григ.

     — А еще Макс у нас охмурил саму, ты не поверишь, охренетительную Лору Мэй.

     — Боря, завязывай разглагольствовать. Сто раз уже говорил: у меня есть Маша.

     — Ага, и вы будет жить с ней долго и счастливо, когда она наконец приедет на Марс. Или, она по какой-то причине, не получит визу и останется в Москве… Только не говори, что ты еще не подкатывал к Лоре? Не будь размазней, Макс, кто не рискует тот не пьет шампанского!

     — Да может я и не хочу к ней подкатывать! Такое чувство, что перед лицом озабоченной половины нашего сектора я уже взял на себя обязательства по составлению отчетности о процессе подкатывания. И ты сам, вроде как семейный человек, что за нездоровый интерес?

     — Ну, я-то ни на что не претендую. Никто из нас не пропадал по два часа в ее кабинете. А ты там постоянно зависаешь, поэтому твой долг, как представителя славного мужского рода: охмурить и обязательно доложить товарищам. Арсен, кстати, давно предлагал создать закрытую группу на MarinBook, чтобы помогать тебе советами и оперативно узнавать о прогрессе.

     — Не, вы точно озабоченные. Может вам еще и фото-видео с прогрессом туда заливать?

     — Мы насчет видео, даже в самых смелых мечтах не надеялись, но раз ты сам обещаешь… Ловлю на слове короче. Григ, ты подтвердишь, если что?

     — Что? — переспросил Григ, явно ушедший в себя.

     — А, ничего, — махнул рукой Борис.

     — Вот какого, вас Лора так беспокоит?

     — Перед ней же половина марсиан на задних лапках бегает. А они вообще известны своим, скажем так, почти полным равнодушием к женщинам не марсианского происхождения. Что она такого умеет делать, чего не умеют другие женщины? Всем же интересно.

     — И какие версии?

     — Какие могут быть версии? В таких вопросах мы не полагаемся на непроверенные слухи и догадки. Нужна надежная инфа, из первых рук.

     — Ага, конечно. Вот, Борян, реально, создайте себе бота с ее внешностью и развлекайтесь сколько влезет.

     — Ты разве забыл к чему приводят развлечения с ботами? К гарантированному превращению в тень.

     — Я имел ввиду только процесс охмурения, ничего более.

     — Охмурять бота! Хорошего же ты о нас мнения. Ладно, пойдем, на последний автобус опоздаем. Ах, да, простите, на лодку по реке Стикс.

    Вслед за надоевшим белым кроликом в жилетке, они вышли из комнаты отдыха и миновали полутемные залы сектора оптимизации и сервисной службы. Там оставалась лишь дежурная смена, погребенная в глубоких креслах и скучных базах данных внутренней сети.

    Помещения главного офиса располагались ярусами и по внутреннему периметру стен опоры и делились на блоки внутри ярусов. А по центру проходила шахта с грузовыми и пассажирскими лифтами. Она поднималась из самых глубин планеты вплоть до смотровой площадки на вершине опоры силового купола над поверхностью, откуда можно было обозревать бескрайние красные барханы. Говорили, что тот кто сорвался в шахту со смотровой площадки, успел бы составить и заверить цифровое завещание, пока летел до самого низа. Всего в главном офисе было несколько сотен огромных этажей и вряд ли бы нашелся сотрудник, даже из числа самых заслуженных, который за свою жизнь посетил бы их все. Тем более, что людям с оранжевым или желтым допуском вход на некоторые этажи был заказан. Например на те, где располагались роскошные кабинеты и квартиры больших марсианских боссов. Такие вип-помещения занимали, в основном, средние этажи опоры. Автономные энергетические и кислородные станции прятались где-то в самой глубине провала. А в остальном, особой сегрегации по высоте размещения не было, только в надземной башне старались ничего важного не располагать. Служба эксплуатации сети занимала нескольких ярусов ближе к потолку пещеры по соседству со стыковочными узлами для дронов. Из окон блока релаксации всегда можно было наблюдать роящиеся стада больших и маленьких служебных машин.

    Заранее вызванный кроликом лифт поджидал их в просторном холле. Борис первым вошел внутрь, обернулся и страшным голосом произнес:

     — Ну что, жалкие смертные: кто хочет продать свою душу?

    И превратился в низкорослого красного демона с маленькими крылышками и длинными клыками, выступающими из нижней и верхней челюсти. На поясе у него болтался здоровенный молот с клювом на обратной стороне, представлявшим из себя серповидное лезвие с жуткими зазубринами. Крест-накрест Борис был обмотан тяжелой цепью с шипастым шаром на конце.

     — Посмотрел бы я на того дурака, который решит продать душу гному.

     — Я дварф… То есть, какого хрена, я вообще-то демон.

     — Ага, ты красный гном с крылышками. Ну или может мелкий красный орк с крылышками.

     — Да и пофиг, никаких правил насчет костюма в вашем приложении нету.

     — Пофиг, конечно, но варкрафт тебя никак не отпускает, даже на корпоративе.

     — Ну ладно, у меня типа туго с фантазией, признаю? А ты у нас кто?

    Прозрачные двери лифта закрылись и вверх понеслись бесчисленные ярусы главного офиса. Макс забил на шаманство с производительностью и запустил приложение.

     — Ты ифрит?

     — Мне кажется, он просто горящий человек, — внезапно произнес Григ.

     — Точняк. Вообще, я Игнус — персонаж из той древней игрули. Я сжег целый город и в отместку жители открыли для меня персональный портал на план огня. И хотя я обречен вечно гореть заживо, но зато добился настоящего слияния со своей стихией. Такова цена истинного знания.

     — Пф..., уж лучше быть орком с крылышками, это как-то ближе к народу.

     — В огне я вижу мир настоящим.

     — О, понеслась, опять начнешь задвигать свою философию. После возвращения из этого сраного Дримленда ты стал какой-то не такой. Давай завязывай: про теней и прочее — это байка, честное слово.

     — То есть ты не видел собственную тень?

     — Ну я что-то видел однозначно, но как бы ручаться не готов. И моя тень уж точно не компостировала мне мозги бестолковой философией.

    Лифт плавно остановился на первом этаже. Сразу подъехала услужливая платформа с поручнями, готовая доставить прямиком к автобусам.

     — Пойдем пешочком через проходную, — предложил Борис. — Я там свой рюкзак в камере хранения бросил.

     — Ты же с ним никогда не расстаешься.

     — Сегодня в нем слишком много запрещенных жидкостей, стремно было через охрану переть.

    Виртуальный кролик запрыгнул на платформу и укатил вместе с ней. А они потопали через сканеры и охранных роботов, намеренно выкрашенных в угрожающие камуфляжные тона, тронутые ржавчиной. Внушительные башенки на моноколесах поворачивались вслед каждому посетителю, вращая стволами на манипуляторах и не уставая повторять металлическим голосом «Move along»!

    Борис вытащил из камеры позвякивающий тяжелый рюкзак.

     — А в клуб тебя пустят, ты считаешь?

     — Я и не собираюсь их так долго таскать. Сейчас в автобусе приговорим, то есть на корабле.

     — Э-э, Борис, осади коней! Там же пол-ящика минимум, — удивился Макс, приподнимая рюкзак, чтобы оценить его тяжесть. — Надеюсь это пиво, или ты захватил парочку кислородных баллонов про запас?

     — Обижаешь, я захватил парочку бутылок марса-колы на запивку. А баллоны сегодня отдыхают. Учитывая сколько я собираюсь выпить, даже скафандр меня не спасет. Григ, ты с нами?

    Борис весь лучился энтузиазмом. Макс испугался, что он начнет дегустацию прямо на ресепшене, на глазах охраны и секретарей.

     — Только если чуть-чуть, — неуверенно ответил Григ.

     — Во, отлично, начнем по чуть-чуть, а там уж как пойдет… Ща, Макс, поднажмем и еще до клуба, то есть, сорри, до попадания на нижние планы, разберемся с твоей философией.

    Макс только покачал головой. Борис закинул рюкзак на спину и сразу начал высказывать недовольство тем, что тот проступил через текстуры его крылышек.

     — Что-то беда у вас в приложении с обработкой предметов.

     — А ты чего хотел, чтобы оно на лету все распознавало? Если в твоем чудо-рюкзачке есть IoT-интерфейс, то он без проблем зарегится. Можно, конечно, и так распознать, но повозиться надо.

     — Ага, сейчас.

    Рюкзак Бориса превратился в потрепанный кожаный мешок с костяными застежками и тиснением из черепов и пентаграмм.

     — Ну все, я полностью готов к безудержному веселью. Вперед, нижние планы ждут нас!

    Борис возглавил процессию, и они без проволочек отправились к давно ожидающим транспортным средствам для опаздывающих. Те предстали в образе парочки ладей из ветхих, гнилых досок, поросших клубками мерзких белесых нитей, которые начинали сонное шевеление едва почуяв движение поблизости. Ладьи стояли на приколе у полуразрушенного каменного причала. Позади оставалась вполне обыкновенная стоянка с автомобилями и огромная стена опоры, а впереди уже плескалась тьма бескрайнего Стикса, и над водой курился мистический туман.

    Вход на трап охраняла высокая, костлявая фигура в рваном сером балахоне, плавающая в полуметре над землей. Она преградила путь Григу.

     — Только души мертвых и порождения зла могут плыть по водам Стикса, — проскрипел перевозчик.

     — Да, конечно, — отмахнулся Григ. — Сейчас включу.

    Он превратился в стандартного темного эльфа с длинными серебристыми волосами, в кожаном доспехе и тончайшем плаще из паучьего шелка.

     — Не пытайтесь покинуть корабль во время путешествия, воды Стикса лишают памяти… — продолжал скрипеть бот-перевозчик, но его уже никто не слушал.

    Внутри все также было довольно аутентично: костяные скамьи по бортам, освещение сполохами демонического огня и души грешников, вмурованные в гнилые доски, изредка пугающие замогильными стонами и протягиванием узловатых конечностей. На корме лодки тусовались парочка драконоподобных демонов, один не аутентичный вампир и паучья королева — Ллос в виде темной эльфийки, но с пучком хелицер, торчащих из спины. Правда дамочка была слегка в теле, так что даже приложение не могло это скрыть. Текстуры раздобревшей на телекомовских харчах темной богини заметно подглючивали при столкновении с реальными предметами, сигнализируя о несоответствии физического и цифрового туловища. Никого из уже присутствовавших на ладье Макс не знал. Зато Борис радостно завопил, потрясая звенящим мешком.

     — Всем салют! Катюха, Санек, как жизнь? Че, может накатим?!

     — Вот это дело! — сразу оживился вампир.

     — Борян — красавчик, подготовился!

    Драконоподобный Санек хлопнул Бориса по плечу и вытащил из-под лавки бумажные стаканы.

     — О, наконец-то, один из наших! — радостно заверещала паучиха и практически повисла на шее у Грига. — Ты что, не рад видеть свою королеву?!

    Григ, смущенный таким напором, вяло отнекивался и видимо корил себя за неудачный выбор костюма. Драконы уже вовсю разливали вискарь и колу в стаканы и вокруг себя. «Да, вечер обещает быть томным», — подумал Макс, скептически озирая картину спонтанно образовавшейся вакханалии.

    Потихоньку лодка наполнялась припозднившимися порождениями зла. Подвалил еще фиолетовый демон с большой зубастой пастью и длинными колючками по всему телу, несколько насекомообразных демонов и демониц и женщина-змея с четырьмя руками. Они вливались в пьянствующую компанию на корме так, что рюкзачок Бориса действительно довольно быстро пустел. Половина этих людей натягивали изображения совершенно не заморачиваясь, что делало их опознаваемыми исключительно по виртуальному бейджу. Из всего разнообразия Максу понравилась только идея костюма в виде плюшевого толи динозавра, толи дракончика, у которого пасть накидывалась на голову в виде капюшона, хоть этот наряд и не соответствовал сеттингу. Впрочем Макс и не стремился никого особо узнавать или запоминать. Все радостно бухающие относились к категориям админов, снабженцев, операторов и прочих охранников, бесполезных для продвижения по служебной лестнице. Постепенно Макс отсел отдельно чуть впереди, так было легче пропускать многочисленные тосты за наступающий год крысы. Но уже через пять минут рядом плюхнулся неунывающий Борис.

     — Макс, ты чего пропускаешь? Я, знаешь ли, планировал сегодня надраться в твоей компании.

     — Давай попозже, в клубе нажремся.

     — А чего так?

     — Да я надеялся затусить с кем-нибудь из марсиан и может быть обсудить свои карьерные перспективы. Пока надо побыть в форме.

     — А, Макс, забей ты! Это очередное разводилово: типа на корпоративе можно тусить с кем угодно, без оглядки на чины и звания. Чушь полнейшая.

     — Почему же? Я слыхал истории про невероятные карьерные взлеты, ну или падения после корпоративов.

     — Байки чистой воды, уж в этом-то я разбираюсь. Обыкновенное марсианское лицемерие, надо же показать, что жизнь простых быдлокодеров их как-то волнует. Это будет, в лучшем случае, трындеж ни о чем.

     — Ну, по крайней мере, репутация человека, который спокойно трындит ни о чем с боссами из совета директоров уже немало стоит.

     — И как планируешь завести непринужденную беседу?

     — Вполне очевидный способ, предусмотренный самой программой вечера. Марсиане ведь любят оригинальные прикиды.

     — Думаешь твой прикид сильно крут?

     — Ну он из винтажной компьютерной игры.

     — Это да, — отличный способ к ним подлизаться. Твой выбор костюма понятен. Хотя на фоне окружающего убожества, даже мой красный орк оказался не так плох.

     — Угу, зря фейс-контроль в приложении не запили или хотя бы запрет на стандартные образы. Из всех бухающих только вон динозавр претендует на какую-то оригинальность.

     — Это — Димон из СБ. Ему там просто заняться нечем. Сидят целыми в потолок плюют, якобы наблюдают за безопасностью. Эй, Димон! — Борис окликнул веселого плюшевого динозавра. — У тебя крутой костюм говорят!

    Димон отсалютовал бумажным стаканом и нетвердой походкой, хватаясь за костяные поручни, приблизился к ним.

     — Сам шил целую неделю.

     — Шил? — удивился Макс.

     — Ага, можешь потрогать.

     — Хочешь сказать у тебя реальный костюм, а не цифровой?

     — Натуральный продукт, а что? Такого костюма ни у кого нет.

     — И правда оригинальненько, хотя без пояснения никто не сообразит, наверное. А ты значит в СБ работаешь?

     — Оператором, так что не парься, никакого компромата я не собираю. Можете хоть на ушах стоять, хоть блевать под стол.

     — Знаю я одного чувака из вашего СБ, который советовал вообще забить на тайну частной жизни, Руслан зовут.

     — А из какого он отдела, у нас там много народу? Надеюсь не из первого, с этими ребятами вообще неохота пересекаться?

     — Не знаю, из какого-то он странного отдела, мне кажется. Да и вообще он не особо приятный тип…

     — А из вас, кстати, никто не в курсе, как бота отключить? А то задолбал уже с напоминанием, что я не переоделся.

     — Хм, да функцию настоящего костюма мы забыли предусмотреть. Сейчас, попробую. Тебе может какой-нибудь бейдж добавить, что костюм настоящий?

     — Добавь. А ты типа админишь?

     — Макс у нас главный разработчик приложения, — снова влез Борис. — А еще он замутил…

     — Борян, ну хватит уже нести эту чушь про Лору.

     — А это кто?

     — Ну ты че?! — театрально возмутился Борис. — Блондинка такая с большими буферами из пресс-службы.

     — А эта Лора… фига себе!

     — Вот тебе и фига себе. Макс, кстати, обещал всех своих друзей с ней познакомить. Она ведь сегодня будет?

     — Нет, она сказала, что ее задолбали озабоченные быдлокодеры, поэтому она тусит с директорами и прочими випами в отдельном пентхаусе.

     — Какие подробности, однако. Не обращай внимания, Макс так шутит.

     — Отлично, я тогда с вами бухаю, — обрадовался плюшевый Димон. — Ну, я еще попробую закадрить вон ту змеюку, мы же рептилии, у нас много общего..., типа. А если не получится, тогда уж с Лорой.

     — Что с Лорой? — покачал головой Макс. — Разобрался с твоим ботом.

     — Предложу ей потрогать мой костюм, — похабно заржал Димон. — Не зря же столько сил на него угрохано. Боря, где твой рюкзак? Остограмь меня пожалуйста.

    Макс понял, что спастись от веселья на этом судне негде. Поэтому когда они отчалили Стикс уже не выглядел таким мрачным, а сборище разномастной нечисти таким банальным. Он подумал, что все-таки команда, отвечавшая за поездку сильно не доработала: несущаяся на бешеной скорости по темным водам лодка, как и неестественно маневрирующие толпы духов и водяных демонов слишком уж явно напоминали свои автодорожные прототипы. С другой стороны, разве это волновало кого-то, кроме немногих придирчивых ценителей. «И что разве на корпоративе собираются вручать какие-то премии за лучшие разработки? — задался вопросом Макс. — Нет, никто из больших боссов не обещал, что соберет всех вместе и расскажет, что вот он Макс — дизайнер самого лучшего и проработанного первого плана Баатора. И после бурных и продолжительных аплодисментов не предложит срочно передать в мои руки разработку нового суперкомпьютера. Про эти картинки все забудут на следующий день».

     — Макс, ты чего опять куксишься?! — уже слегка заплетающимся языком вопрошал Борис. — Стоит на минуту отвернуться и ты сразу куксишься. Давай пора расслабляться!

     — Так, размышляю над одной фундаментальной загадкой цифрового мира.

     — Загадкой? — переспросил Борис, толком ничего не расслышав в окружающем галдеже. — Ты еще и загадку придумал? Ты прям чемпион по участию в шизанутых марсианских развлечениях.

     — И загадку я тоже придумал. Думаю ты должен ее отгадать.

     — Давай послушаем.

     — Если я увижу то, что меня породило, то исчезну. Кто я?

     — Ну не знаю… Ты сын Тараса Бульбы?

     — Ха! Ход мыслей конечно интересный, но нет. Имеется ввиду скорее физическое исчезновение и формальное соблюдение условий, а не буквальная трактовка. Подумай еще.

     — Да отстань! Мой мозг уже переведен в режим «забиваем на все и отрываемся», нечего его грузить.

     — Ладно, правильный ответ — тень. Если я увижу солнце, то исчезну.

     — А, действительно… Димон отвали, мы тут загадки разгадываем.

    Борис попытался оттолкнуть товарища, который полез через него за последней бутылкой марса-колы.

     — Какие загадки? Я тоже могу отгадывать.

     — Есть еще одна, — пожал плечами Макс. — Правда ее даже нейросеть не пропустила, подозреваю из-за того, что я сам не знаю ответа.

     — Ща разгадаем! — с энтузиазмом ответил Димон.

     — Есть ли какой-то способ определить, что окружающий мир не является марсианской мечтой, приняв за истину следующие предположения. Компьютер может показать тебе все что угодно опираясь на общедоступную информацию, а также опираясь на результаты сканирования твоей памяти, при этом он не делает ошибок распознавания. И контракт с провайдером марсианской мечты мог быть заключен на любых условиях?

     — У-у-у..., — протянул Димон. — Пошел я от вас змеюку кадрить.

     — Негр с разноцветными таблетками — вот единственный способ! — раздраженно рявкнул Борис. — Не, Макс, сейчас я заставлю тебя нажраться так, чтобы ты хоть на один вечер думать забыл про чертов Дримленд. Эй алкашня, где мой рюкзак?!

    Послышались возмущенные возгласы, а из толпы выпихнули Грига с практически пустой сумкой.

     — Что совсем ничего не осталось? — расстроился Борис.

     — Вот.

    Григ с таким виноватым видом, как будто он один все выжрал, протянул бутылку, в которой на донышке плескались остатки текилы.

     — Как раз на троих. Давайте за то, чтобы в следующем году сраный Дримленд сгорел дотла.

     — Кстати, это один из крупнейших заказчиков Телекома, — сказал Григ, принимая бутылку, и залпом выпивая остатки. — Конечно, они паршивым делом занимаются, я их тоже не люблю.

     — Откуда инфа?

     — Да меня туда постоянно гоняют менять что-нибудь. Там половина стоек наша. Самое стремное, конечно, в хранилищах работать, особенно одному. Вообще кошмар, как в морге каком-то.

     — Слыхал, Макс, че Дримленд с людьми делает.

     — Хранит их в биованнах, ничего особенного.

     — Ну да, вроде ничего такого, но атмосфера реально стремная, давит на психику. Может из-за того, что их там очень много? Вы если там побываете, сразу поймете.

     — Вон Макса надо сводить на экскурсию, чтобы он проникся по-настоящему.

     — Составьте заявку, чтобы вас отправили в качестве дежурства мне помочь.

     — Завтра же состряпаю, ну или послезавтра.

     — Перестань, — отмахнулся Макс. — Ну оступился разок, с кем не бывает? Не хочу я туда на экскурсии ходить.

     — Рад слышать. Главное снова не оступаться.

    Лодка довольно резко затормозила. Бот забубнил что-то про необходимость соблюдать порядок и осторожность, когда пьяные порождения зла ломанулись к выходу, не разбирая дороги. Прямо от берегов Стикса начиналась широкая лестница вниз в пылающую преисподнюю. Многочисленные танцполы престижного клуба «Яма» действительно уходили внутрь громадной естественной трещины. И поэтому адские текстуры нижних планов отлично накладывались на его реальную архитектуру. По обе стороны от лестницы начало спуска охраняли статуи жутких антропоморфных существ двухметрового роста с громадной пастью, которая раскрывалась вниз на сто восемьдесят градусов, с торчащими из нее жвалами и длинным раздвоенным языком. Кожа у существ как будто отсутствовала вовсе, а вместо нее тело было оплетено веревками мышечных тканей. С угловатого черепа свисали несколько длинных усов, и над большими фасеточными глазами зияли еще несколько провалов, похожих на пустые глазницы. Из груди и спины торчали ряды костяных шипов, руки были украшены короткими мощными когтями. А ноги заканчивались тремя очень длинными когтями, способными цепляться за любую поверхность.

    Макс заинтересованно остановился перед кошмарными скульптурами и, отключив на секунду «демоническое» зрение убедился, что в них отсутствуют цифровые улучшения. По-видимому, они были выполнены с помощью очень качественной 3D-печати из темной бронзы, так что каждое сухожилие и каждая артерия выглядели четкими и рельефными. Казалось, что существа вот-вот шагнут со своих постаментов прямо в толпу, чтобы устроить настоящую кровавую бойню среди притворяющихся демонами людишек.

     — Странные штуковины, я еще когда приложение делал, не смог про них ничего найти? Даже сотрудники молчат, как партизаны.

     — Просто плод чьей-то больной фантазии, — пожал плечами Борис. — Я слыхал, что давным-давно какой-то безымянный сотрудник клуба выкупил их на аукционе, они годами пылились в чулане, а потом на них случайно наткнулись во время генеральной уборки и рискнули выставить в качестве декораций. И вот, уже несколько лет они выполняют роль местного пугала.

     — Все равно, странные они какие-то.

     — Конечно странные, такие же странные как те, кто выбрал адское оформление для новогоднего вечера.

     — Да я не в этом смысле странные. Они какие-то эклектичные что ли. Вот это явно шланги или трубки, а вот рядом явно разъемы…

     — Подумаешь, обычные киборго-демоны, идем уже.

    Первый нижний план встретил их симфоническими аранжировками рок-музыки и гвалтом огромной толпы, бессистемно шатающейся по бесплодной каменистой равнине, озаренной светом красных небес. В небесах иногда вспыхивали бенгальские огни и прочая пиротехника, превращаемая программой в огненные кометы. По равнине были разбросаны большие обсидиановые осколки, одно приближение к которым пугало возможностью усекновения парочки выступающих частей тела от контакта с их бритвенно-острыми гранями. Впрочем, в реальности подобная неосторожность ничем не грозила, ведь за текстурами осколков скрывались мягкие пуфики для отдыха притомившихся демонов. О чем вежливо сообщали заточенные в осколках души грешников. Кое-где бежали ручейки крови из-за которых Макс едва не разругался вдрызг с руководством клуба. С большим скрипом клуб согласился организовать небольшие канавки с настоящей водой, а портить свою недвижимость полноценными реками крови отказался наотрез. По равнине торопливо сновали уродливые лемуры, напоминающие бесформенные куски протоплазмы. Они едва успевали развозить напитки и закуски.

     — Фу, гадость какая! — Борис брезгливо пнул ближайшего лемура и тот, будучи лишенной всех гражданских прав робототехникой, послушно покатил в другую сторону, не забыв произнести синтезированным голосом положенные извинения. — Я надеялся, что нас будут обслуживать симпатичные живые суккубчики, или кто-то в этом роде, а не дешевые железяки.

     — Ну извини, все вопросы к Телекому, почему он не раскошелился на симпатичных суккубчиков.

     — Ладно, ты мне как главный разработчик скажи: где тут лучшее пойло разливают?

     — У каждого плана свои фишки. Здесь в основном разливают «кровавые» коктейли, красное вино и все такое. Можно пойти в центральный бар, если лемуры не устраивают.

     — Это те кусты в центре? Они тут вообще по-моему не в тему. Твоя недоработка?

     — Нет, все в тему сеттинга. Это сады забвения — странный райский уголок посереди адского пекла. Там на деревьях растут вкусные сочные фрукты, правда если налегать на них слишком сильно, то можно забыться магическим сном и навсегда исчезнуть из этого мира.

     — Тогда пойдем наляжем.

     — Боря, ты бы не мешал все подряд. Такими темпами мы до девятого плана не доберемся.

     — Ты за меня не беспокойся. Я, если надо, доползу хоть до двадцатого. Григ, ты с нами или против нас?

    Вслед за Григом опять увязалась Катюха, с которой он уже разговаривал без видимых признаков стеснения и даже пытался изображать удовольствие от творящегося вокруг веселья. Он галантно помогал ей перебираться через кровавые ручейки. Еще к ним присоединился драконоподобный Санек с какой-то левой ведьмой.

    В центре зала небольшая рощица анимированных деревьев окружала журчащий фонтанчик. С деревьев свисали грозди разнообразных фруктов. Борис сорвал грейпфрут и протянул его Максу.

     — Ну и что с этой фигней делать?

     — Вставляешь трубочку и пьешь. Скорее всего, это водка с соком грейпфрута. Вид фрукта примерно соответствует содержанию. Я пойду себе нормальный коктейль намучу.

    Макс направился к центру рощицы, где вокруг фонтана стояли барные автоматы, замаскированные под хищные цветы. Своими ловчими стебельками они хватали нужный стакан и смешивали компоненты идеально рассчитанными движениями. Рядом с одним из автоматов возвышалась мрачная фигура черной горгульи с горящими желтыми глазами и большими кожистыми крыльями.

     — Руслан? — удивленно спросил Макс.

     — А, здорово. Как жизнь, как карьерные успехи?

     — В процессе. Вот, надеялся сегодня обзавестись полезными знакомствами. Даже загадку придумал.

     — Ну молодец. Вечерина итак тухлее некуда, а ты хочешь затухлить ее еще больше.

    «Все таки умные, — раздраженно подумал Макс. — Только критикуют, нет бы самим что-нибудь сделать».

     — Предложил бы тогда свою тему.

     — Я предлагал: Чикаго тридцатых годов.

     — А-а, мафия, сухой закон и все дела. В чем же принципиальная разница?

     — По крайней мере не такой детский сад с переодеваниями в орков и гномов.

     — Варкрафт — это другой сеттинг, попсовый и заезженный. А здесь интересный мир и отсылки к одной винтажной игрушке. Вот мой персонаж, например…

     — Да отстань, Макс, я в этом все равно не разбираюсь. Я понимаю, что головастикам такое нравится, вот они и выбрали эту тему.

     — Эта тема победила по результатам честного голосования среди всех сотрудников.

     — Ага, честного-пречестного.

     — Не, Руслан, ты неисправим! Конечно, марсиане подкрутили его в свою пользу, им ведь заняться больше нечем.

     — Забей, чего ты нервничаешь? Пусть честного, просто меня эти ботанские движухи совсем не штырят.

     — Вообще-то я предложил эту тему и первый план тоже я оформил… Ну так процентов на восемьдесят.

     — Круто… Не, серьезно, круто, — заверил Руслан, заметив скептическое выражение на лице Макса. — Отлично исполняешь, такое яйцеголовые как раз могут запомнить.

     — Хочешь сказать, я чемпион по подлизыванию к марсианам?

     — Не, у тебя максимум третий юношеский. Знаешь какие тут мастера по отлизыванию марсианских жоп есть. Куда тебе до них! Короче, не хочешь прогибаться, забудь о большой карьере.

     — Нет уж, пусть лучше мир прогнется под нас.

     — Чтобы залезть наверх, прогнув под себя остальных, надо быть другим человеком. Не таким как ты… Ладно, опять скажешь я тебя напрягаю. Пойдем лучше поищем какую-нибудь движуху.

     — Да я тут с друзьями, может мы попозже подойдем.

     — А вон и твои друзья, — Руслан кивнул на Бориса и плюшевого Димона, которые в замешательстве остановились у ближайшего дерева. — Ты, раз главный по этой теме, скажи: где тут нормальный движняк?

     — Ну, на третьем плане нечто вроде пенной вечеринки должно быть, на седьмом дискотека в стиле техно, рейв и так далее. А больше не знаю, я по первому спец.

     — Разберемся! — Руслан наклонился к Максу и перешел на пониженные тона. — Учти, с такими дружбанами ты карьеры точно не сделаешь. Ладно, бывай!

    Он хлопнул Макса по плечу и уверенной прыгающей походкой отправился покорять танцполы нижних планов.

     — Ты его знаешь? — со смесью удивления и кажется легкой зависти в голосе спросил Димон.

     — Это Руслан, тот странный чувак из СБ, про которого я говорил.

     — Ниче себе у тебя знакомые! Помнишь я говорил, что с первым отделом не хочу пересекаться. Так вот с их «департментом» мне хочется пересекаться еще меньше.

     — А чем они занимаются-то?

     — Не знаю, не в курсе я! — замотал головой Димон, теперь он казался реально испуганным. — Блин, у меня зеленый допуск же! Блин, парни, я этого не говорил, ладно. Черт!

     — Да ты итак ничего не сказал. Сам у него спрошу.

     — Ты сдурел, не надо! Только меня не упоминай, хорошо?

     — Да в чем проблема то?

     — Макс, отстань от человека, — прервал крамольные разговорчики Борис. — Ты коктейль намутил? Вот сиди пей! Одну кубу-либру с марса-колой. — приказал он растению.

     — Закадрил змеюку? — Макс решил отвлечь перетрусившего Димона от запретных тем.

     — Не, она даже мой костюм трогать отказалась.

     — Может не стоило ей предлагать что-то трогать? По крайней мере, не так сразу.

     — Да, наверное. Мне тоже кубу-либру. Что ты там насчет Лоры обещал?

     — Я насчет Лоры ничего не обещал. Завязывайте уже с этими фантазиями.

     — Шучу. Куда дальше двинем?

     — Путь в принципе один, — пожал плечами Макс. — Думаю стоит пройтись до самого низа, а там посмотрим.

     — Вперед, в бездну Баатора! — с энтузиазмом поддержал его Борис.

    Рядом с лестницей на следующий ярус на большой куче золота расположился дракон с пятью головами всех цветов радуги. Он периодически издавал жуткий рев и выпускал в небо столбы огня, льда, молний и прочих колдовских пакостей. Никто его, конечно, не боялся, так как тварь была полностью виртуальной. А с другой стороны от спуска стояла большая колонна, состоящая из оторванных голов разнообразных роботов. Головы постоянно боролись между собой, одни скрывались в глубине, другие вылезали на поверхность. Текстуры были натянуты на реальную колонну и подключены к внутренней поисковой машине Телекома, поэтому теоретически могли ответить на любой вопрос, если у спрашивающего был соответствующий допуск.

     — Чур меня! – Борис театрально перекрестился при виде колонны. – Это что, вместо новогодней елки?

     — Нет конечно, это колонна черепов из сеттинга, — ответил Макс. – Ты же знаешь, что марсиане вообще не любят религиозные символы. В оригинале там разлагающиеся мертвые головы, но решили, что это будет слишком жестко.

     — Да ладно, чего уж там! Повесили бы на разлагающиеся головы елочные игрушки и ангелочка сверху, вот тогда было бы жестко.

     — Короче, это останки роботов или андроидов, которые типа нарушали три закона робототехники. Там есть головы Терминаторов, Роя Батти из бегущего по лезвию, Мегатрона и прочих «плохих» роботов. Правда под конец в нее пихали всех подряд…

     — И что прикажешь с ней делать?

     — Можно задать ей любой вопрос, она подключена к внутренней поисковой машине Телекома.

     — Подумаешь, с тем же успехом я могу и нейрогуглу задавать вопросы, — проворчал Борис.

     — Это же внутренняя машина. Типа если договоришься с головами, они могут выдать, например, личную информацию о каком-нибудь сотруднике…

     — Та-ак, сейчас попробуем, — Димон без церемоний пролез к колонне. — Личное дело Полины Цветковой.

     — Это кто? — удивился Макс.

     — Видимо та змеюка, — пожал плечами Борис.

    Из мешанины железяк показалась голова Бендера из Футурамы.

     — Поцелуй мой блестящий металлический зад!

     — Слышь ты, голова, у тебя и задницы-то никакой нет, — обиделся Димон.

     — А у тебя даже телки нет, жалкий кусок мяса!

     — Макс! Какого хрена, твоя прога мне хамит? — возмутился Димон.

     — Это не моя прога, я же говорю, под конец туда любой желающий мог пихать что угодно. Кто-то видимо прикололся.

     — Ну здорово, а если ваша колонна какого-нибудь марсианского босса пошлет на три буквы?

     — Понятия не имею, будут искать того, кто закоммитил голову Бендера.

     — Слава роботам, смерть всем человекам! — продолжала вещать голова.

     — А, ну вас, нафиг! — махнул рукой Димон. — Если че я на втором плане буду ждать.

     — Если собираетесь посетить город боли, то скажу по секрету: делать там совершенно нечего.

    Последняя фраза была произнесена высокомерным тоном эксперта по всем видам ботанских и хипстерских развлечений, коим несомненно являлся ведущий программист Гордон Мерфи. Гордон был высоким, сухощавым, чопорным любителем разводить всякие псевдо-интеллектуальные разговоры о последних достижениях марсианской науки и техники. Часть своей рыжеватой шевелюры он заменил на пучки светодиодных нитей, а по офису Телекома обычно разъезжал на моноколесе или робо-кресле. И, словно задавшись целью подтвердить тезисы некоторых хамоватых сотрудников СБ, старался мимикрировать под настоящего марсианина вплоть до полной потери чувства меры и приличия. На корпоративе он появился в образе иллитида — пожирателя мозгов, видимо намекая, что не собирается отказываться от возможности сношать мозги сотрудникам сектора оптимизации, даже по праздникам. В дополнение к беспорядочно торчащим из-под антистатической мантии склизким щупальцам, вокруг иллитида кружилась парочка личных дронов, ионизирующих воздух, в виде ядовитых воздухоплавающих медуз.

     — Узнали от голов что-нибудь полезное? — ехидно осведомился Гордон.

     — Узнали, что везде сплошной развод. Догоняйте, короче.

    Разочарованный Димон отвернулся и почапал по направлению к огненному провалу на следующий план.

     — Он думал, что ему правда выдадут все корпоративные секреты. Простой такой парень! — рассмеялся Гордон.

     — Попытка не пытка, — пожал плечами Макс.

     — У меня есть небольшой инсайд, что правильные ответы на несколько подряд загадок от голов действительно открывают доступ к внутренней базе.

     — Там только те загадки, которые не прошли проверку. На большинство из них нет правильного ответа.

     — Тебя не проведешь! Ах да, ты же что-то кодил для приложения.

     — Так, по мелочи, — скривился Макс.

     — Слушай, ты вроде парень неглупый, давай я на тебе потренируюсь со своей загадкой.

     — Ну давай.

     — А ты ничего не придумал?

     — Придумал. Если я увижу то, что меня породило…

     — Да, я просто так спросил. Короче, слушай мою: что может изменить природу человека?

    Макс несколько секунд буравил собеседника ну очень скептическим взглядом, пока не убедился, что тот не шутит.

     — Нейротехнология. — пожал плечами он.

    Из огненного столба перед ними материализовался дьявол баатезу со свернутым в трубочку пергаментом. «Печать владыки первого плана, — прогудел он, вручая свиток Максу. – Соберите печати всех планов для получения печати верховного владыки. Других условий контракта не было задано. Не забывайте делать ставки перед игрой». И дьявол исчез, используя те же огненные спецэффекты.

     — Забыл отключить долбаное приложение, — чертыхнулся Гордон. — Я что уже кому-то проболтался насчет своей загадки?

     — Учитывая, что это известный прикол на форуме поклонников одной древней игры, имеющей некоторое отношение к сегодняшнему вечеру, вряд ли проблема в том, что ты проболтался, — язвительным тоном пояснил Макс.

     — Вообще-то я сам ее придумал.

    Это заявление встретил с усмешкой не только Макс, но и остановившийся неподалеку гитцерай: худой лысый гуманоид с зеленоватой кожей, длинными острыми ушами и свисающими ниже подбородка, заплетенными в косички усами. Его образ портила только непропорционально большая голова и такие же большие, слегка выпученные глаза.

     — Конечно, случайно так совпало, понимаю.

    Гордон надменно поджал губы и ретировался по-английски вместе со своими летающими медузами и прочими атрибутами. Когда он отошел Макс повернулся к Борису.

     — Наверняка опять хотел подлизаться к марсианам, они же главные шаманы нейротехнологии.

     — Зря ты как, Макс. Фактически ты сказал, что он лошара и спер загадку. Хорошо, что хоть про марсиан не сказал.

     — Это ведь правда.

     — Хреновый из тебя политик и карьерист. Гордон этого не забудет, ты же понимаешь, какая он мстительная сволочь. И по закону подлости обязательно окажется в составе какой-нибудь комиссии рассматривающей твое повышение.

     — Ну хреновый да, — согласился Макс, осознав свою ошибку. — Знаешь, может просто не надо тырить загадки из интернета.

     — Тебе-то понятно не надо тырить. Ладно, забей на этого Гордона, даст бог ты с ним особо не пересечешься.

     — Надеюсь.

    «Наверное, Руслан, прав, — невесело подумал Макс. – На все мои творческие потуги системе глубоко плевать. А политической карьеры мне не сделать, потому что мои навыки интриганства и подсиживания находятся сильно ниже плинтуса. Да и нет у меня никакого желания их развивать и постоянно париться над тем что и кому можно говорить, а что нельзя. По-хорошему, шанс есть только где-нибудь подальше от монструозных корпораций вроде Телекома, но без Телекома меня скорее всего сразу же выпрут с Марса. Эх, пойти что ли тупо нажраться с Боряном…»

    Тихо стоявший рядом с колонной гитцераи с улыбкой повернулся к Максу. И Макс узнал в нем менеджера из службы персонала, марсианина Артура Смита.

     — Большинство слов всего лишь слова, они легче ветра, мы забываем их сразу как произносим. Но бывают особые слова, произнесенные случайно, которые могут решить судьбу человека и связать надежнее любых цепей. – Загадочным тоном выдал Артур и с любопытством уставился на Макса своими выпученными глазищами.

     — Я произнес слова, связавшие меня?

     — Только если сам в это веришь.

     — Какая разница во что я верю?

     — В мире хаоса нет ничего важнее веры. А мир виртуальной реальности – это план чистого хаоса, — с той же улыбкой произнес Артур. – Ты ведь сам создал из него целый город силой мысли. – Он окинул взглядом окружающее пространство.

     — Достаточно лишь силы мысли, чтобы создавать города из хаоса?

     — Великие города гитцерай были созданы из хаоса волей нашего народа, но знай, что разум, разделенный с его клинком слишком слаб, чтобы защитить свои твердыни. Разум и его клинок должны быть едины.

    Артур вытащил из ножен клинок хаоса и продемонстрировал его Максу, держа на вытянутых руках. Тот представлял из себя нечто аморфное и мутное, похожее на серый весенний лед, расплывающийся под солнечными лучами. А спустя секунду внезапно вытянулся в матовый, иссиня-черный ятаган с лезвием не толще человеческого волоса.

     — Клинок ведь создан для разрушения?

     — Клинок — всего лишь метафора. Создание и разрушение – два полюса одного явления, как холодное и горячее. Только тот кто способен понять само явление, а не его состояния видит мир бесконечным.

    Лицо Макса вытянулось от удивления.

     — Почему ты так сказал?

     — Что именно сказал?

     — Про бесконечный мир?

     — Так звучит интереснее, — пожал плечами Артур. – Пытаюсь отыгрывать своего персонажа как положено, а не как все.

     — Ты изображаешь какого-то конкретного гитцерай?

     — Дак’кона из известной тебе игры. А что особенного в моих словах?

     — Так сказал один очень странный бот…, точнее, я сам так сказал в очень странных обстоятельствах. И никак не ожидал, что услышу нечто подобное от кого-то еще.

     — Несмотря на всю теорию вероятности, даже самые невероятные вещи частенько происходят по два раза. Тем более, что первым нечто подобное сказал один не менее странный английский поэт. Он был страннее всех странных ботов вместе взятых и видел мир бесконечным безо всяких химических костылей, расширяющих сознание.

     — Тот, кто открыл двери, видит мир бесконечным. Тот, кому открыли двери, видит бесконечные миры.

     — Хорошо сказано! Моему персонажу тоже бы подошло, но обещаю уважать твои авторские права.

     — Вы, я смотрю, удачно встретились, блин! — не выдержал скучающий рядом Борис. – Почему бы благородным донам не вынести друг другу мозг по пути на следующий план?

     — Борян, ты иди, я еще постою, подумаю над загадками, которые не нужно тырить из интернета, — ответил Макс.

    Артур в тон ему произнес:

     — Здесь много загадок, которые не нужно решать.

     — Загадки из колонны?

     — Конечно, среди них попадаются гораздо более интересные выверты незамутненного сознания, чем большинство официально одобренных претензий на интеллектуальность.

     — По-моему эта колонна больше похожа на интеллектуальную помойку. Какие интересные загадки там могут быть?

     — Ну, например, вопрос про марсианскую мечту. Есть ли какой-то способ определить, что окружающий мир не является марсианской мечтой…

     — Я знаю. Но на нее не может быть ответа, ведь невозможно опровергнуть чистый солипсизм о том, что мир вокруг – это плод твоего собственного воображения или искусственная матрица.

     — Не совсем, вопрос предполагает вполне конкретное социально-экономическое явление. Во время прогулки по планам Баатора мне пришли в голову даже два ответа.

     — Даже два?

     — Первый ответ — скорее логическая нестыковка в самой постановке вопроса. В марсианской мечте не должно быть марсианской мечты, подобные сомнения отличительная черта реального мира. Зачем нужна марсианская мечта, в которой хочется сбежать в марсианскую мечту? Можно переформулировать следующим образом: сам факт постановки подобного вопроса доказывает, что ты в реальном мире.

     — Хорошо, предположим я в марсианской мечте, и я всем доволен, только хочу проверить, что вокруг реальный мир. А разработчики создали тот же Дримленд для большей реалистичности своего миража.

     — Зачем? Чтобы клиенты мучились и сомневались. Исходя из того, что я знаю о подобных организациях их софт воздействует на психику клиентов так, чтобы они не задавали лишних вопросов.

     — Ну-у-у… по-моему, ты просто говоришь, как человек убежденный в реальности окружающего мира. И приводишь соответствующие аргументы, исходя из своей веры.

     — А зачем бы мне искать аргументы, доказывающие, что мир не реален? Пустая трата времени и сил.

     — То есть ты против марсианской мечты?

     — Я также против наркотиков, но что это меняет?

     — А второй ответ?

     — Второй ответ, более сложный и более правильный на мой взгляд. В марсианской мечте мир не выглядит… бесконечным. Не вмещает в себя противоречивые явления. В нем можно победить ничего не потеряв, или можно быть счастливым постоянно, или, например, обманывать всех и всегда. Это мир-тюрьма, он не сбалансирован и тот кто захочет, будет в состоянии это увидеть, как бы хорошо программа его не обманывала.

     — Надо искать зерна поражений в собственных победах? Думаю, подавляющее большинство людей и в реальном-то мире не будут задаваться такими вопросами. А уж клиенты марсианской мечты и подавно.

     — Согласен. Но вопрос звучал, как: «Есть ли способ»? Вот, я и предлагаю способ. Конечно, тот кто может им воспользоваться вряд ли, в принципе, попадет в подобную тюрьму.

     — А наш мир не тюрьма?

     — В гностическом смысле? Это мир, в котором боль и страдания неизбежны, поэтому он не может быть идеальной тюрьмой. Реальный мир жесток, потому он и реальный мир.

     — Почему же, это специальная тюрьма, в которой заключенным дают возможность освободиться.

     — Тогда это не тюрьма по определению, а скорее место перевоспитания. Но мир, который заставляет человека постоянно меняться реален. Это обязано быть его характерным свойством. А если развитие уперлось в некий абсолютный потолок, то мир либо обязан перейти в следующее состояние, либо схлопнуться и начать цикл заново. Называть такой порядок вещей тюрьмой не имеет смысла.

     — Хорошо, это тюрьма, которую мы создали себе сами.

     — Каким образом?

     — Люди же рабы своих пороков и страстей.

     — Поэтому расплата за ошибки рано или поздно приходит к каждому.

     — А как приходит расплата к клиентам марсианской мечты? Они ведь живут долго и умирают счастливыми.

     — Не знаю, не думал над этим. Если бы я занимался подобным бизнесом, то приложил бы все усилия для того, чтобы скрыть побочные эффекты. Возможно по окончании контракта демоны виртуальной реальности приходят за душами клиентов рвут их на части и тащат в преисподнюю.

    Макс представил себе картину и содрогнулся.

     — Души тех, кто увлекался данным сеттингом попадают на планы Баатора. Может быть мы с тобой уже мертвы? – снова заулыбался Артур.

     — Может быть для смерти жизнь выглядит смертью.

     — Может быть мальчик – это девочка, просто наоборот. Боюсь, что нам не познать мудрость неразрывного круга Зертимона с таким подходом.

     — Да, сегодня точно не познать. Мне бы догнать своих друзей, ты не хочешь присоединиться?

     — Если они собираются бежать в иные планы посредством употребления нейротоксических жидкостей, то нет. Логику той реальности, я переношу с трудом.

     — Боюсь, что собираются. Я же говорю, мы рабы своих пороков.

     — Знай, что я услышал твои слова, горящий человек. Когда захочешь снова познать мудрость Зертимона, приходи.

    Гитцерай отвесил легкий самурайский поклон и повернулся к колонне, видимо пытаясь отыскать другие загадки, которые не нужно решать.

    Оставив необычного марсианина, Макс отправился вглубь следующего плана. Он попытался быстрым шагом миновать железную равнину под зелеными небесами, но рядом со скоплением виртуально раскаленных столиков и диванчиков его поймал Арсен с малознакомой компанией коллег, чьи имена Макс мог извлечь только из справочника, но никак не из своей памяти. Ему пришлось пережить очередную порцию пошлых шуток про его якобы амурные похождения с Лорой и несколько настойчивых предложений чем-нибудь закинуться. В конце концов Макс уступил и сделал несколько затяжек особого бааторского кальяна с наночастицами. Дым имел приятный вкус каких-то фруктов и совсем не раздражал дыхательные органы нетрезвого организма. Видимо какие-то полезные наночастицы там действительно присутствовали.

    Борис прислал сообщение, что они уже миновали болотный план с пенной дискотекой и собираются отведать горящего абсента на четвертом плане в царстве огня. Так что Макс рискует застать друзей совсем на другой волне, если будет и дальше тормозить.

    Третий план встретил оглушительной дискотечной долбежкой, визжащей толпой и фонтанами пены, периодически вскипающими в мутной болотной жиже или рушащимися из низких свинцовых небес. Кое-где над болотом, на цепях, уходящих в свинцовые небеса, висели несколько платформ с разогревающими толпу танцорами. А на самой большой платформе в центре расположился демонический ди-джей за не менее демоническим пультом.

    Макс решил аккуратно пробраться мимо бурного веселья по специально устроенным помостам. «Баатор – это ведь план порядка, а не хаоса. Но необычный марсианин, который не верит виртуальной реальности, сказал, что это мир чистого хаоса, и был прав, — думал он, озирая толпу беспорядочно скачущих людей. – Кто все эти люди, искренне радующиеся жизни, или наоборот, топящие в грохоте и алкоголе свои страдания? Они частички первозданного хаоса, хаоса из которого может родиться все что угодно, смотря за какую ниточку потянуть. Я вижу бледные, полупрозрачные картины будущего, которые могут появиться или исчезнуть благодаря случайным столкновения этих частиц. Варианты мироздания рождаются и умирают тысячами каждую секунду в этом хаосе».

    Внезапно Макс сам представил, что он призрак хаоса, который скачет по пенным облакам. Немного разбегается, прыгает и летит… Какое же прекрасное ощущение эйфории и полета… Снова прыжок и полет, с облака на облако…. Макс почувствовал привкус пены и обнаружил себя прямо посереди танцующей толпы. «Вот жешь коварные наночастицы, — с досадой подумал он, пытаясь совладать с настойчивым желанием летать и кружиться, посереди этого пенного безумия, словно обкурившийся слоненок Дамбо. – Как же здорово накрывает-то. Надо поскорее выбраться и попить водички».

    Петляя и уворачиваясь, он выбрался на высокое место поближе к сушилкам, которые со всех сторон обдували подмоченных демонов упругими ножами теплого воздуха. И периодически вызывали порции визгов и писков демониц забывших держать свои виртуально не скрытые и не очень целомудренные праздничные наряды. Макс долго стоял под сушилками и никак не мог прийти в себя. Голова была пустая и легкая, бессвязные мысли надувались в ней словно огромные мыльные пузыри и лопались не оставляя следа.

    Кажется рядом привалился к стенке Руслан. Он выглядел довольным, как сытый кот, и хвастался, что почти завалил какую-то пьяную демоническую сучку во всей этой пенной кутерьме. Правда теперь найти ее снова, чтобы закончить дело почти нереально. Руслан проорал, что ему надо отойти на пять минут, а потом он вернется и они уже оторвутся по-настоящему.

    Макс потерял ощущение времени, но вроде прошло гораздо больше пяти минут. Руслан не появлялся, а его вроде начало отпускать. «Все, завязываю с наркотиками, особенно химическими. Ну может рюмка абсента, ну две, но никаких больше кальянов с наночастицами».

    Зал, выделенный для огненного плана был относительно невелик и главной его достопримечательностью был большой круглый бар в центре, загримированный под жерло вулкана с вырывающимися изнутри языками белого пламени. Дополняли картину несколько крутящихся фейерверков и сценка с настоящими факирами. Практически мирная идиллия, по сравнению с предыдущим сумасшедшим болотом. Борис с Димоном нашли Макса у барной стойки, глотающим вполне прозаическую минералку.

     — Ну и где ты пропадаешь? – возмутился Борис. – Еще три абсента! – потребовал он у живого бармена, который меланхолично протирал каменные чашки и стопки в образе тощего копытного демона с козлиными рогами. Димон, который уже явно находился в легкой прострации, тяжело взгромоздился на высокий стул и опрокинул абсент не дожидаясь поджигания.

     — Погоди, — жестом остановил Бориса Макс, — я сейчас отойду немного.

     — От чего ты там собрался отходить? Тебя итак час почти не было, нормальные люди за это время успевают протрезветь и снова напиться.

     — Неосторожного путешественника по планам подстерегает множество опасностей, знаешь ли.

     — Ты хотя бы обсудил с этим менеджером свои карьерные перспективы?

     — Ах да! Карьерные перспективы, совсем вылетело из головы.

     — Максим, что за дела! О чем вы там болтали столько времени?

     — В основном о моей загадке про марсианскую мечту.

     — Ну ты даешь! Карьерист из тебя точно никакой, — покачал головой Борис.

     — Да, я вот тоже думаю пора делать карьеру, — внезапно влез в разговор бармен. – Вы парни из Телекома?

     — А что здесь кто-то еще гуляет? – фыркнул Борис.

     — Ну с этими новогодними праздниками… тут кто только не гулял. У вас неплохая, конечно, туса, видал я правда и покруче.

     — Это где это ты видал покруче? – искренне удивился подобной наглости Макс.

     — Да Нейротек например, вот ребята гуляют так гуляют. На широкую ногу.

     — Ты видимо часто с ними зависаешь?

     — Они вон всю Золотую Милю в этом году выкупили, — не обращая внимания на усмешки, продолжал бармен. – Вот там надо карьеру делать. Ну, в принципе, и в Телекоме можно попробовать…

     — Вон наш главный босс сидит, — Борис хлопнул по плечу клюющего носом Димона. – С ним обсуди свою карьеру, только не наливай больше, а то будешь стойку отмывать на испытательном сроке.

    Что удивительно, не способный заткнуться работник алкосервиса, действительно принялся втирать что-то слабо реагирующему на внешние раздражители Димону.

     — Слушай, Борян, а ты говорил, что знаешь какую-то неприличную байку про Артура Смита.

     — Это просто грязная сплетня. Не стоит ее рассказывать всем подряд.

     — Это я значит все подряд?! Нет уж, сегодня я от тебя не отстану, колись.

     — Ладно, давай бахнем и расскажу.

    Борис сам затушил горящий сахар и добавил немного сока.

     — За наступающий год и за успех в нашем нелегком деле!

    Макс сморщился от горечи с карамельным привкусом.

     — Тьфу, как это можно пить! Рассказывай уже свою грязную сплетню.

     — Тут нужна небольшая предыстория. Ты же, наверное, не знаешь почему большинство марсиан такие деревянные?

     — В каком смысле?

     — В таком, блин, что их папа Карло выстругал из полена… У них эмоций обычно не больше, чем у этого самого полена. Они улыбаются только пару раз в год по большим праздникам.

     — Я за все время на Марсе один раз «поболтал» пять минут с нашим начальничком, пару раз с Артуром. А с другими так «привет» и «пока». Босс меня конечно напряг, а вот Артур вполне нормальный, правда немного замороченный.

     — Артур даже слишком нормальный для среднего марсианина. Насколько я понимаю, он у настоящих марсиан за своего не считается.

     — А он вообще важная шишка в службе персонала?

     — Да хрен разберет эту их иерархию. Но вроде не последняя фигура, по технической части, точно. Он там кучу обновлений выпускает по справочникам, планировщикам всяким.

     — Я так понимаю марсиане «чужих» к важным делам не подпускают.

     — Ой, Макс, не придирайся. Ты согласен, что он очень странный для марсианина?

     — У меня пока база для сравнения слегка не представительная. Но согласен да, что он странный. Почти как нормальный человек, только что не бухает под елочкой…

     — Так вот, по происхождению он стопроцентный марсианин. Им, пока они вызревают в своих колбах, добавляют кучу разных имплантатов. И потом в процессе взросления тоже. И одной обязательной операцией является чип контроля эмоций. Я подробностей не знаю, но факт, что у всех марсиан есть встроенная опция регулирования всяких там гормонов и тестостеронов.

     — Тестостерон, он как бы скорее превращает…

     — Да не нуди. В общем, любой самый завалящийся марсианин может отключить всякий негатив: затяжную депрессию или несчастную «первую любовь», простым нажатием виртуальной кнопочки.

     — Удобно, нечего сказать.

     — Удобно, конечно. Но у нашего Артура в детстве что-то пошло не так. Марсианские айболиты наверное накосячили, и он этот полезный апгрейд не получил. Поэтому все эмоции и гормоны долбят его, также как и рядовых быдлокодеров. Живется ему с этим пороком видать непросто, «нормальные» марсиане смотрят на него как на инвалида…

     — Боря, ты явно заглядывал в его медицинскую карту.

     — Я не заглядывал, знающие люди так говорят.

     — Знающие люди… угу.

     — Так, Макс, не хочешь не слушай! А свое критическое мышление оставь для научных диспутов каких-нибудь.

     — Понял, затыкаюсь. Вся грязь еще впереди надеюсь?

     — Да, это была вводная часть. А сама сплетня в следующем. Из-за того, что наш Артур получил в детстве такую тяжелую травму, к деревянным марсианкам, его не слишком тянет. Больше к «человеческим» дамочкам. Но, как назло, внешностью он не блещет, даже для марсианина, да и замороченными разговорами обычных самок не разведешь. Положение вроде тоже какое-то есть, но так ничего особенного… Макс! Я вроде предупредил.

    Макс так и не смог совладать со скептической ухмылкой на лице.

     — Ладно, Борян, не обижайся. Как будто ты сам во все это веришь.

     — Знающие люди врать не будут. Для кого я тут распинаюсь не пойму! Короче, Артур долго увивался за какой-то симпотной телкой из службы персонала. А она его вообще никак не замечала и не привечала. Ну, и в один прекрасный момент, когда все разошлись по домам, и во всем блоке оставались только Артур и объект его воздыханий, он решил взять быка за рога и прижал ее прямо на рабочем месте. А она не оценила порыва и разбила ему нос и сердце заодно.

     — Боевая дамочка попалась. И что дальше?

     — Дамочку уволили, он же все-таки марсианин, хоть и с дефектами.

     — И как зовут эту героиню, пострадавшую от грязных домогательств на рабочем месте?

     — Об этом, к сожалению, история умалчивает.

     — Пф-ф, извини конечно, но без имени это так, сплетни бабушек на лавочке.

     — История правдивая на все, ну ладно, процентов девяносто точно. А с именем, извини тоже, но я бы ее продал на первые полосы за пару тысяч крипов и пил бы сейчас коктейли на Бали, вместо того, чтобы с тобой тут…

     — Ты прям хватил: пару тысяч… Если вместо марсианина с бракованным чипом подставить какого-нибудь человеческого быдлоначальника, то история получится самая банальная. Даже никаких подробностей как он ее домогался нет.

     — Ну я свечку-то не держал. Ну может и да, наш Артур пал жертвой чьих-то коварных интриг и провокаций. Кстати, насколько я еще знаю, он с нашим боссом Альбертом как-то поцапался.

     — Вряд ли нам это чем-то поможет. Черт! А где Димон?

    Макс начал обеспокоенно озираться в поисках невменяемого плюшевого динозавра.

     — Боря, он у тебя в друзьях есть? Можешь его по трекеру найти?

     — Да не парься, взрослый человек же, да и не восточная Москва вокруг.

     — Лучше все-таки убедиться.

    Димон нашелся в туалете на том же уровне, головой в раковине под струей воды. Он фыркал словно тюлень и раскидывал вокруг бумажные полотенца. Мокрая голова динозавра безжизненно болталась у него на спине. Тем не менее через две минуты Димон предстал уже изрядно посвежевшим и даже начал предъявлять претензии товарищам.

     — Хрена ли вы меня с этим козлом бросили? Он ни на секунду не затыкается. Так и хотелось ему по рогам дать.

     — Извини, я думал ты будешь идеальным слушателем, — пожал плечами Борис.

     — Я пропустил что-нибудь интересное?

     — Так одну пошлую сплетню про марсианина и грязные домогательства.

     — А ты, Макс, отгадал все загадки?

     — Скорее мои отгадали.

     — У меня короче тоже загадка появилась. Пойдем накатим и расскажу… Да не надо меня держать! Я в полном поряде!

    Димона с трудом удалось-таки убедить перейти на слабоалкогольные напитки. Они расположились на удобных диванчиках в жерле небольшого вулкана.

     — Ну и что за светлую идею принес в твою голову бог алкогольного забвения? – поинтересовался Борис.

     — Не идею, а вопрос. Занимаются ли марсиане сексом? И если да, то каким образом?

     — Да уж ничего более светлого алкогольный бог принести не мог, — покачал головой Макс. – Что за вопросы вообще? Также точно и занимаются.

     — Также как кто?

     — Как люди видимо.

     — Не, погоди-ка, — вмешался Борис. – Ты прям так смело рассуждаешь. Ты видел, знаешь? Ты вообще марсианок хоть раз вживую встречал?

    Макс немного задумался, пытаясь вспомнить встречал ли он за время работы в Телекоме марсианских женщин.

     — Видел, конечно — ответил он. – Тесно не общался, ну и что?

     — А, то есть ты сам, не знаешь, но делаешь утверждения?

     — Ну извини, да, с марсианками еще не довелось. Почему марсиане должны делать это как-то по-особому? Ты же сам только что рассказывал про неудачные романтические отношения одного марсианина. И сказал, что некоторых не до конца пропатченных менеджеров «деревянные» марсианки не привлекают. Ты все это рассказывал, исходя из каких предположений об их амурных традициях?

     — Ты-ы меня не путай. Моя история была о чем?

     — О чем?

     — О домогательствах к обычным женщинам. О марсианках там речи не было.

    Речь Бориса стала нарочито медленной, он преувеличенно бодро жестикулировал, явно пытаясь компенсировать падение способности доносить свои мысли вербальными средствами.

     — Так, ты тоже давай сделай перерывчик, — Макс забрал у Бориса стакан с ромом и марса-колой, несмотря на его протесты. – С тобой уже невозможно вести адекватную дискуссию. Ты не помнишь о чем говорил десять минут назад.

     — Я все помню. Это ты строишь из себя умника, Макс. Не знаешь, не видел, но делаешь беза-апелляционные утверждения.

     — Хорошо, извини, учитывая твой дварфовский бэкграунд видимо марсианские женщины низкорослы, бородаты и настолько страшны, что их держат в самых глубоких пещерах и никогда не показывают. И вообще они так, на всякий случай, а размножаются марсиане почкованием.

     — Ха-ха, как смешно. Димон вообще-то задал серьезный вопрос, никто ведь действительно не знает как это происходит.

     — Потому что никто не задает такие дурацкие вопросы. Сейчас всякие альтернативно одаренные пользователи соцсетей с новыми моделями чипов могут этим заниматься как угодно, в любых позициях и с любым набором участников.

     — Я вообще-то имел в виду физический секс, — с готовностью уточнил Димон. – Про соцсети итак все понятно.

     — Вы двое может не в курсе, но технические возможности марсиан давно позволяют размножаться и без физических контактов.

     — То есть ты утверждаешь, что марсиане не занимаются этим вживую? – уже более агрессивно спросил Борис.

     — Я утверждаю, что они это делают как им захочется и с кем захочется, вот и все.

     — Не, Максим, так не пойдет. Правила джентельменской дискуссии предполагают, что за базар надо отвечать.

     — Ни хрена себе. Почему это я не отвечаю за базар?

     — Если отвечаешь давай забьемся, — Борис, набывчившись, протянул оппоненту руку. — Димон, разбивай!

    Макс пожал плечами и протянул руку в ответ.

     — Да без проблем, только на что забиваемся-то и в чем предмет спора?

     — Ты утверждаешь, что марсиане занимаются сексом как угодно?

     — Да, а ты что утверждаешь?

     — Что это не так!

     — Не так, это как? Мое утверждение предполагает, что возможен любой вариант, вот и все.

     — А я, э-э-э…, — Борис находился в явном затруднении, но быстро нашел выход. – Я утверждаю, что есть какие-то правила…

     — Ок, Борян, давай спорим на тысячу крипов.

     — Не, Димон, погоди, — Борис с неожиданной скоростью выдернул руку. – Давай на бутылку текилы.

     — Ага, может на желание тогда?

     — Не на бутылку.

     — Хорошо, пузырь тоже будет не лишний. Димон, разбивай.

    Борис задумчиво почесал репу и спросил:

     — И как будем теперь решать наш спор?

     — Сейчас спросим у нейрогугла, — предложил Димон.

     — Что ты там спрашиваешь?

     — Как марсиане занимаются сексом… Да тут есть интересные видео…

    Макс только покачал головой.

     — Борян, вот ты вроде знаешь миллион всяких баек и сплетен, а здесь решил поспорить на какую-то полную фигню. Предлагаю признать, что ты проиграл и проставиться.

     — Вот именно, ты ни хрена не знаешь и споришь. Я-то уверен, что там есть какие-то заморочки… Просто сейчас вспомнить не могу в чем там дело… У них точно есть правила кто с кем должен размножаться и в какой последовательности, типа чтобы вывести расу идеальных суперботаников.

     — Блин, наш спор был не про размножение.

     — Да, не придирайся!

     — Нам нужен независимый арбитр, — констатировал Димон.

     — Теоретически, я могу предложить кандидатуру на роль арбитра.

     — Он лучше осведомлен обо всех аспектах марсианской жизни, чем я? — удивился Борис.

     — Она, конечно, не знает столько сомнительных легенд, но в данном вопросе наверняка осведомлена получше.

     — О, ты все-таки знаешь какую-то марсианку? – удивился Димон.

     — Нет.

     — А-а, это видимо Лора, — догадался Борис. – И как мы к ней подойдем с таким вопросом?

     — Ик, она точно трахалась с марсианскими боссами, должна знать наверняка.

     — Не мы подойдем, а я подойду, и как-нибудь в шутку ее пораспрашиваю, — ответил Макс, косясь на икающего Димона. – А вы тихонько посидите неподалеку.

     — Так не пойдет! – возмутился Димон. – Я разбивал, без меня любое решение недействительно!

     — Тогда Лора не вариант.

     — Ик, почему это сразу не вариант?

     — Да как бы тебе повежливее объяснить… Вы, товарищи джентльмены, уже нажрались, а она все-таки дама и это не анекдот про поручика Ржевского. Так что либо положитесь на мою честность, либо предлагайте свои кандидатуры.

     — Да чего все так носятся с этой Лорой? — продолжал возмущаться Димон. – Подумаешь баба какая-то! Спорим, она сама за мной бегать будет. Ик, забиваемся?

     — Забиваемся, только охмуряй ее без моей помощи.

     — Блин, Макс, спор это святое. Надо как-то решать, — настаивал Борис.

     — Да я и не отказываюсь. Ваши предложения?

     — Ладно, мое предложение пойти погулять немного и подумать. А то мы даже до нижнего плана не дошли.

     — Поддерживаю, целиком и полностью. Так, Димон, давай поднимайся! Тебе надо немного пройтись. Так, стаканы оставляем здесь.

    Следующий пятый ледяной план был совмещен с восьмым потому, что у клуба не осталось помещений на все девять оригинальных планов. Особой фишкой плана были огромные светло-голубые глыбы льда, имеющие вполне реальное воплощение. Они были сформированы из экспериментальной ферромагнитной жидкости застывающей при комнатной температуре в отсутствие магнитного поля. А под его воздействием жидкость плавилась и могла принять любую самую причудливую форму. Она могла стать прозрачной или зеркальной, и позволяла преобразовать помещение в многоуровневый хрустальный лабиринт, из которого даже трезвый человек едва бы выбрался без помощи новогоднего приложения. По сравнению с настоящим льдом, высокотехнологичный праздничный лед был не таким скользким, но на входе все равно предлагались на выбор специальные накладки на обувь, с коньками или шипами.

    Здания клуба на данном ярусе плавно переходили в естественные подземные пещеры. Ледяные языки затекали в разломы и провалы, ведущие в неизведанные глубины планеты. Этот лабиринт был почти настоящим и от того гораздо более пугающим, чем предыдущие адские измерения. Огромные каменные глыбы и сверкающие торосы внушали гостям уважение. Они немного побродили по всяким кулуарам, полкам, карнизам и ледяным мостикам, правда стыдливо огороженным тонкими, почти невидимыми сетками, во избежание несчастных случаев с потерявшими осторожность порождениями зла. Немного поспорили о том, что все-таки случится если разрезать сетку и прыгнуть в какой-нибудь разлом. Сработает ли некая автоматическая система, которая размягчит лед или как-то преобразует ландшафт в месте падения, или вся надежда на демоническое благоразумие. Димон попытался завести новый спор, многозначительно намекая, что Макс совсем недавно прибыл из мира с нормальной силой тяжести и небольшое падение с пяти метров ему нисколько не повредит, но был закономерно послан исследовать глубины марсианских подземелий. Немного поплутав, отведав пару сортов мороженого и стараясь не налегать на «морозные» коктейли, они воспользовались приложением и в конце концов вышли к ледяному гроту, который плавно переходил в ледопад, ведущий на следующий план.

    По застывшему озеру грота довольно неспешно разъезжало множество демонов и демониц, иногда пытающихся демонстрировать навыки фигурного катания. Но больше всего внимания привлекали не фигуристы, а красивая блондинистая демоница, скучавшая за одним из ледяных столиков. У нее за спиной вздымались перепончатые крылья золотистого цвета. Она слегка пританцовывала под музыку ледяных планов, пила коктейль через трубочку и привычно ловила множество восхищенных, а иногда завистливых взглядов. Ее шикарные крылья подрагивали в такт музыке и рассыпали вокруг облачка горящей пыльцы. Лора Мэй пришла на праздник в образе Падшей Грейс — суккуба, которая сумела освободиться из демонического рабства и перешла на сторону светлых сил.

    Борис с Димоном тут же начали пихать Макса в бока с обеих сторон. Макс, конечно, предпочел бы по-тихому проскочить мимо Лоры, чтобы не краснеть потом за поведение пьяных плюшевых динозавров и красных орков, но Лора сама заметила его, ослепительно улыбнулась и помахала рукой.

     — Ну наконец-то, главная звезда сегодняшнего вечера! — обрадовался Димон.

     — Только без глупостей, говорить буду я, — зашипел Макс, подходя к ледяному столику.

     — Спокуха, брат, мы же не идиоты. Тебе все карты в руки, — положа руку на сердце заверил товарища Борис.

    «Странно, почему она стоит одна, — подумал Макс. — Где толпы поклонников и бегающее на задних лапках марсианское начальство? Может все это мои фантазии. Чем эта идеальная женщина отличается от толпы других виртуально идеальных женщин? Тем, что убедила меня в своей реальности, но еще пожалуй своим взглядом, который каждую секунду бросает вызов миру, фантазирующему про нее всякие гадости».

    Макс понял, что неприлично долго пялится на Лору, но та лишь спрятала легкую насмешку в глазах и чуть повернулась, представ в еще более выгодном ракурсе.

     — Ну что, как я выгляжу? Я вся такая скромная и добродетельная, но рождена для искушения и порока. Разве кто-то устоит перед моими чарами?

     — Никто, — охотно согласился Макс.

     — А я знаю как зовут твоего персонажа. Игнус правильно?

     — Правильно, — удивился Макс. — А ты шаришь в теме покруче многих ботаников.

     — Я честно прочитала то подробное описание, — засмеялась Лора. — Правда так и не смогла запустить саму игру.

     — Там надо сначала поставить эмулятор. Она же очень старая, ее так просто не запустишь. Если хочешь я помогу.

     — Ну может в другой раз.

     — А как же дополнительный модуль для приложения?

     — Извини, но я решила отказаться от идеи с борделем интеллектуальных страстей. Боюсь все будут обращать внимание только на слово «бордель».

     — Ну да, согласен, идея не слишком удачная.

     — Но зато у меня есть кое-что другое.

    Из-за спины Лоры вылетел личный дрон в виде пучеглазого скалящегося черепа.

     — Это Морте, милашка правда? Бедный ужасный некромант, или чей он там был череп в той игре?

     — Я сам не помню.

     Дрон был похоже сделан на заказ, сразу нужной формы, программа лишь маскировала его винты и прочие технические принадлежности.

     — Декорация за счет компании, но хочу оставить его себе.

     Лора почесала полированную «лысину» и череп довольно задергался и заклацал челюстями.

     — Прикольный эффект, ты сама сделала?

     — Почти, один знакомый помог.

     — Один знакомый значит…

     — Ну, Макс, ты был очень занят, я решила не дергать тебя по пустякам.

     — Иногда можно и отвлечься.

    Макс внезапно почувствовал себя совсем трезвым, как будто он долго пробивался сквозь плотную толщу воды и вдруг неожиданно вынырнул на поверхность. На него разом навалился гул множества голосов и запахи, яркие и живые, как в весеннем лесу. «Обычно я вообще не обращаю внимания на запахи, — подумал Макс. — Почему я чувствую запах цветов посереди этих ледяных дворцов? Это, наверное, духи Лоры. Она все время так приятно пахнет, даже эти ее синтетические сигареты пахнут травами и пряностями...»

    Борис, наблюдая за мечтательным состоянием товарища, начал слать ему недовольные сообщения в чате: «Слышь, Ромео, ты не забыл зачем мы здесь»? Макс благодаря этому ненадолго сбросил оцепенение, но мозг сразу включить не смог, поэтому, не особо раздумывая, брякнул напрямую.

     — Лора, а вот всегда было интересно как марсиане образуют семьи и заводят детей? С романтикой или так?

     — А с чего такие вопросы? — удивилась Лора. — Жениться собрался? Учти дружок, сердца марсианок холодны, как лед Стигии.

     — Да нет, это праздное любопытство, не более.

     — Марсиане вообще делают что хотят и как хотят. Обычно они заключают какой-нибудь умный контракт на совместное воспитание детей. А полноценные брачные отношения, как у людей, у них считаются дискриминацией.

     — Прикольно…

     — Ужасно, разве можно любить кого-то по файлу на компьютере.

     — Ну да ужасно, наверное. А как марсиане выбирают партнеров по совместному воспитанию детей?

     — Нет, ты точно запал на какую-то марсианку. Давай рассказывай кто она?

     — Не запал я, с чего ты взяла? Если бы уж я на кого-то запал, то точно не на марсианок.

     — А на кого же.

     — Ну вокруг много других женщин.

     — И каких же? — мягко спросила Лора и встретилась с ним взглядом.

    И в этом взгляде было столько всего, что Макс мгновенно забыл и про спор насчет марсиан, и вообще где он находится, а думал лишь о том, чье имя сейчас стоит произнести.

     — Макс, а ты не представишь своих друзей? Вы вместе работаете над всякими умными штуками?

     — Ах да, работаем, вместе с Борисом. А Дима из службы безопасности.

     — Надеюсь наша служба безопасности нас бережет?

     — Ну сегодня, скорее мы бережем службу безопасности, — пошутил Макс и тут же получил пинок по ногам от недовольного Димона.

     — А, это ваша зеркальная коммунистическая шутка. В Советской России ты бережешь свою службу безопасности.

     — Типа того.

     — А у меня для тебя есть подарок.

     — О здорово!

    «Черт, — подумал Макс. — Вот западло, у меня-то нет никаких подарков».

    Лора достала небольшую пластиковую шкатулку, стилизованную под темно-зеленый марсианский малахит. Внутри лежала толстая колода карт.

     — Эти карты предсказывают будущее.

     — Типа карт Таро?

     — Да, это особая колода, которую используют дэвы — жрецы башен, из Восточного Блока.

    Макс вытащил верхнюю карту. На ней был изображен бледный, тощий марсианин в каменистой пустыне под черным небом с пронзительными иглами звезд. Макс вгляделся в рисунок созвездий и на секунду ему показалось, что он смотрит в бесконечную пустоту настоящего неба, а звезды дрогнули и поменяли свое положение.

     — И что означает эта карта?

     — Марсианин обычно означает расчетливость, сдержанность, холод, а если карта выпала перевернутой, то может означать губительную страсть или умственное помешательство. Значений очень много, правильное толкование — это сложное искусство.

     — Почему бы не сделать какое-нибудь приложение, которое будет их толковать, — предложил Борис, с явным недоверием в голосе.

     — По-твоему приложение может предсказывать будущее?

     — Ну я бы скорее поверил программе, чем какой-то цыганке.

     — Картам ты не веришь, а то, что чипы могут решить все проблемы веришь? Дэвы иногда предсказывает будущее повелителям смерти. Стоит им ошибиться хоть с одним словом и никакое приложение уже не спасет.

     — Э-э, а ты можешь мне погадать? — спросил Макс, желая прервать спор.

     — Возможно, если будет подходящее время и место. Спрячь колоду и никогда не доставай просто так. Это особенные карты, они обладают большой силой, даже если некоторые им не верят.

     — А ты сама ими пользовалась?

     — Все, что они мне предсказали пока сбывается.

    Макс положил карту с марсианином на место и закрыл шкатулку.

     — Я бы не хотел знать свое будущее. Пусть оно остается для меня загадкой.

     — Да, Макс, мне тут один склизкий рыжий тип с виртуальными щупальцами, кажется из вашего отдела, втирал, что правильный ответ на загадку о природе человека — это нейротехнология. Это ведь глупость какая-то?

     — Ну Гордон, конечно, нудный тип, если речь про него, но нейротехнология — правильный ответ. Хотя, скорее это шутка. Правильного ответа не существует.

     — Почему не существует? В игре ведь есть ответ.

     — В игре нет правильного ответа.

     — Как нет? Главный герой же правильно ответил на загадку ведьмы, иначе он бы не выжил.

     — Главный герой мог дать любой ответ потому, что ведьма его любила.

     — Ну это и значит, что правильный ответ любовь.

    Услышав подобную трактовку, Борис не смог сдержать скептического покашливания.

     — Вот, ваш нудный коллега издавал такие же звуки. Всякие умники постоянно так делают, когда знают, что неправы.

    Борис в ответ еще сильнее нахмурился, но видимо не смог придумать подходящего продолжения. Почему-то они с Лорой сразу не понравились друг другу, и Макс понял, что перевести беседу обратно в русло ненапряжного обсуждения марсианских амурных традиций, будет весьма непросто. Он слегка подвис, пытаясь понять как выруливать дальше, и за столиком мгновенно воцарилось неловкое молчание.

    Спас положение Руслан, остановившийся рядом. Он заметил Макса и, пробежавшись оценивающим взглядом по кормовой части Лоры, поднял вверх большой палец. К более неприличным жестам он перейти не успел, так как Лора заметила направление взгляда Макса и обернулась, от чего Руслан слегка стушевался.

     — Тоже твой друг?

     — Руслан, из службы безопасности.

     — Брутальный костюмчик.

     — У нас в СБ дресс-код такой, — ответил Руслан, вернув себе невозмутимый вид.

     — Неужели? — засмеялась Лора легким движением погладив костюм Димона.

     — Ну не для всех, конечно… Как вам новогодний праздник?

     — Отлично, обожаю тематические вечеринки, — ответили Лора тоном, по которому невозможно было понять сарказм это или нет. — Руслан, а ты бы как ответил на вопрос: что может изменить природу человека?

     — Думал служба безопасности уже запретила всякие загадки. Завтра лично займусь.

     — Руслан, не любит ботанские развлечения, — на всякий случай пояснил Макс.

     — Как мило, — снова засмеялась Лора. — А все-таки?

     — Смерть точно меняет природу человека.

     — Фи, как грубо…

     — У этого вопроса вообще дурная история. Его задавали имперские призраки, перед тем как снести башку очередному нейроботанику.

     — Серьезно? — удивился Макс. — Это ведь вопрос из одной древней компьютерной игры.

     — Ну я не знаю, может из игры. Призраки так развлекались.

     — И какой был правильный ответ?

     — Да не было правильного ответа. Просто развлечение такое, чтобы они перед смертью еще помучились, ломая себе голову.

     — Странно, вот мои загадки приложение не одобряло, — пожаловалась Лора.

     — Долбаные ботаники, пропускают только те загадки, которые им нравятся, — ответил Макс на секунду опередив открывшего было рот Руслана.

     — Вот-вот, Макс, не забывай про меня, когда будешь ваять свои софты и приложения.

     — Да я бы все твои загадки одобрил. А что там было?

     — Был вариант, отгадать что написано в моем дневнике?

     — У тебя есть дневник?

     — Конечно, у всех девочек есть дневник.

     — Это скорее не загадка… Дашь почитать?

     — Его никому нельзя смотреть.

     — Почему нельзя?

     — Ну это же дневник. Что обычно девочки пишут в дневниках?

     — То, что они думают про мальчиков. Угадал?

     — Про мой нет. Ну точнее не совсем…

     — То есть угадывать можно, а читать нельзя? Тогда, все, знаешь ли, будут фантазировать.

     — Да сколько угодно. А ты уже фантазируешь?

     — Я? Нет, я не такой..., — Макс почувствовал, что слегка краснеет.

     — Шучу, извини. Может угадаешь, что я написала про тебя? Спорим на желание, что не отгадаешь… Ладно, опять шучу.

     — Нам вообще-то пора, — мрачно пробурчал Борис, дергая товарища за рукав. — Мы собирались дойти до нижнего плана.

     — Я тоже собиралась вниз, пойти потанцевать. Проводите меня?

     — С удовольствием, — тут же вызвался Руслан.

    На ледопаде Борис специально начал тормозить, стараясь оторваться от остальной компании. Пучеглазый череп уже мелькал где-то впереди, скрываясь в потоке бесконечной человеческой реки, текущий в глубины преисподней.

    «А что, если бы все это было правдой? — подумал Макс. — Ведь так легко забыть, что мир вокруг иллюзия. Что, бы подумали имперские призраки, которые ненавидят все марсианское? Что играя, мы невольно приоткрываем истинную природу нейромира. Мы призываем цифровых демонов, которые постепенно поглощают наш разум. По этой реке никто не сможет выплыть против течения».

     — Можно я к тебе в рюкзак кину? — спросил Макс, вертя в руках шкатулку.

     — Кидай.

     — Пойдем быстрее. А то Лору затанцует какой-нибудь Руслан, я его знаю.

     — Да брось ты, далась тебе эта шлюха марсианская.

     — Ничего себе, что за слова. А кто пускал по ней слюни до пола?

     — Я по ней слюни никогда не пускал в отличие от тебя. Тошно было слушать твое радостное чириканье.

     — Тошно ему… Не слушал бы тогда. Ты кстати должен мне пузырь.

     — Это почему это?

     — Ты проиграл спор, Лора сказала, что марсиане делают что хотят и как хотят.

     — Да но заключают договоры.

     — Только на воспитание детей.

     — Так может они и на случайный перепих в толчке контракт подписывают… Впрочем ладно, — махнул рукой Борис. — Пузырем больше, пузырем меньше. А эта сучка тебя использует. Карты какие-то дешевые подарила. Думаешь, это типа что-то значит? Да ни хрена подобного! Она так пытается поводок укоротить…

     — Борис, давай не гони! Сам мне все уши про нее прожужжал на пару с Арсеном.

     — Признаю, был неправ. Не стоит тебе с ней тусоваться.

     — Почему? Согласись, что полезные связи у нее наверняка есть и неважно как она их заводит.

     — Есть конечно, только у тебя гораздо больше шансов с тем странным марсианином Артуром, чем с ней.

     — Да я и не питаю никаких ложных надежд.

     — Что-то непохоже. Лорочка давай я тебе помогу, давай я тебе все одобрю…

     — Да иди ты!

     — Я иду на самый нижний план, заглянуть в адскую бездну. А ты со мной или будешь за своей Лорой таскаться?

     — Сказал бы я тебе… Ладно, пойдем заглянем в бездну… Потаскаюсь за ней попозже.

    Шестой план окончательно переходил в единственный большой разлом, которой вел вниз. Другого пути в преисподнюю на данном участке подземелий не существовало. Но ровным спуском этот план был только в реальном мире. Новогоднее приложение имитировало наклон разных участков местности под разными углами, и частично меняло их местами. Так, что ближайший по трекеру бар виднелся где-то в стороне под сумасшедшим углом. Переходы между секторами были достаточно резкими и эффект обмана вестибулярного аппарата достигался неплохой. По кусочно-изломанной местности скатывались специальные шарообразные роботы строго в соответствие с виртуально направленной гравитацией, что усиливало эффект.

    Впрочем они миновали шестой план слишком быстро, чтобы оценить его эффекты. А к следующему плану разлом переходил в бункер, построенный когда-то давно Российскими ВКС. Туда вели огромные грузовые лифты с раздвижными решетками. Приложение имитировало падение объятой пламенем кабины с черных небес прямо в центр апокалиптических развалин. А специально настроенные механизмы издавали при движении жуткий вой и скрежет с имитацией рывков. Что несомненно добавляло интересных ощущений некоторым нетвердо стоящим и нетвердо держащим в себе напитки и закуски порождениям зла. После сокрушительного, но в рамках техники безопасности, удара об землю на едва пришедших в себя гостей обрушивался гром и хаос техно-рейв вечеринки.

    В реальности бункер естественно поддерживался в приличном состоянии, но план имитировал постоянно ветшающий и загнивающий адский город, поэтому везде валялись плюшевые колонны, обломки стен, а с потолка свисали поломанные балки. Каналы были наполнены густой зеленой жижей, стекающей в зияющие трещины и провалы. На мостики, перекинутые через них, страшно было ступить.

    А еще надо было пробиться сквозь толпу адских отродий прыгающих под бешеные драмы и дисторшины. В глазах у Макса мгновенно зарябило от крыльев и хвостов, смешавшихся в один рогатый ком в кислотных лучах светомузыки. У него даже начала побаливать голова, как будто предвещая грядущее похмелье, и пропало всякое желание здесь оставаться. Он заорал на ухо Борису, что им пора двигать дальше. Борис и кивнул и попросил подождать минутку, пока он сгоняет до сортира. Максу осталось только устроится за барной стойкой и глазеть на вакханалию. Сразу же подвалил барный Фредди Крюгер с предложением закинутся чем-нибудь кислотным, но Макс энергично замотал головой.

    Главный танцпол расположился в большом зале, облицованном какой-то жуткой белой плиткой из фильмов ужасов. Кое-где в стены и пол были даже вбиты крючья, цепи и прочие пыточные атрибуты. Цепи были явным новоделом, но остальной дизайн выглядел оригинальным произведением военно-строительного гения. Максу оставалось только гадать об его исходном назначении. Сосредоточиться сильно мешал демонический рев диджея с верхнего яруса, призывающий качать вечерину и все такое. Посереди зала была еще парочка огороженных спусков ведущих на нижние ярусы бункера. Оттуда периодически вырывались облака «ядовитых» испарений. Там видимо шла движуха для тех кому не хватало треша и угара наверху.

    Макс заметил Лору в центре скачущей толпы. Пока она танцевала одна, но парочка поддатых Вельзевулов уже явно шли на сближение. Несмотря на весь дискомфорт Макс с трудом подавлял желание пойти всех растолкать вокруг нее. «Наверное, Борис прав, — подумал он. — Ее чарам очень сложно сопротивляться. Интересно что сильнее виртуальная реальность или прелести Лоры Мэй. Вот Борян наверняка бы выбрал варкрафт...»

     — Макс! Оглох совсем!

    Над ним навис Руслан, продолжая орать прямо в ухо.

     — Чего орешь, итак ничего не слышно.

     — Ты громкость на чипе убавь и чатик включи.

     — А, сейчас.

    Макс совсем забыл про эти полезные функции нейрочипа.

     — Чего не составил компанию Лоре? — спросил он, наслаждаясь наступившей тишиной.

     — Как раз хотел с тобой типа перетереть. У тебя на эту крылатую блондинку есть какие-то планы?

     — Да не мы так по работе пересеклись, — с напускным безразличием ответил Макс.

     — По работе? Серьезно?

     — Ну меня девушка ждет в Москве. Поэтому с Лорой ничего такого…

     — Я уверен девушка в Москве оценит твою честность, братан.

     — Слушай, ты чего пристал?

     — Просто не хотел чтобы между нами возникли какие-то терки, братан. Раз у тебя девушка в Москве я пойду попытаю счастья с Лорой здесь и сейчас.

     — А как же та демоница с пенной вечеринки?

     — Где ее сейчас искать. Тем более согласись: эта сучка намного лучше…

     — Ну удачи. Не забудь рассказать как все прошло.

     — Ага, обязательно, — криво ухмыльнулся Руслан.

     — Давай, посмотрю на работу профессионала.

     — Только не толкай меня под руку, тут чувствую нахрапом не возьмешь, аккуратнее надо…

    Максу показалось, или во взгляде Руслана промелькнула неуверенность. Наверное только показалось потому, что тот не стал размениваться на дальнейшую болтовню или накатывать стопарик для храбрости, а немедля отправился навстречу судьбе. Его черные крылья и горящие желтые глаза неумолимо рассекали толпу.

    «Блин, чего я выпендриваюсь, — подумал Макс. — Надо было сказать, что у нас дело к свадьбе идет. Блин, это что ревность...»

    Его терзания прервал вернувшийся Борис.

     — Бахнем на ход ноги? — поинтересовался он, подзывая бармена.

     — Давай лучше там бахнем.

     — Тогда погнали. Димона бы еще найти.

    Димон нашелся сам, у следующей барной стойки. Ему смешивали какой-то разноцветный коктейль в высоком треугольном бокале.

     — Мы до нижнего плана. Ты с нами? – спросил Борис.

     — Чуть попозже догоню.

     — Слышь, это че за бабское пойло?

     — Ну это я не себе.

     — И кому же?! — рявкнул на него Борис.

     — Лоре, — немного помявшись ответил Димон.

     — Лоре?! Не ты посмотри, он уже бегает ей за коктейлями! Лучше бы мы бросили тебя на огненном плане.

    Борис осуждающе покачал головой.

     — Она сказала, что я такой плюшевый, что так бы и потискала.

     — Фу! Все, с ним кончено. Пойдем, Макс.

     — Я догоню.

     — Конечно, если новая госпожа тебя отпустит. Какой позор!

     — Ладно, ладно я быстро…

    И Димон спешно ретировался с коктейлем, пока Борис не успел разразиться новой осуждающей тирадой.

     — Вот видишь, что эта сучка с мужиками творит.

     — Да Димон сам виноват, — засмеялся Макс. – Не надо было говорить, что Лора будет за ним бегать. Как сказал тот марсианин есть слова произнесенные случайно, которые могут связать надежнее любых цепей.

     — Это точно, переоценил свои силы наш Димон. Идем.

    От последнего плана Баатора все естественно ожидали чего-то невероятного. Поэтому большинство гостей, проделавших нелегкий путь по адским измерениям, полный опасностей и сюрпризов, дойдя до цитадели ада, испытывали легкое разочарование. Или даже усталость, учитывая сколько баров и кальянных пришлось миновать по дороге. Нет, картинка гигантской крепости на дне пылающего разлома глубиной несколько километров была что надо. Но после предыдущих чудес она уже не завораживала и не вызывала какого-то неподдельного трепета перед безумной стихией. А может Максу просто все поднадоело. Он выключил приложение, чтобы картинка перестала подтормаживать на его старом чипе. В реальности последний зал клуба представлял собой большую пещеру в виде полукруглой котловины, похожей на скальный цирк. Вход в нее располагался практически под самым потолком. После спуска на лифте или по бесконечной огненной лестнице, кому как нравилось, гости попадали на достаточно ровную площадку у подножия окружающих скал. Вокруг сцены в центре кучковалась какая-то официальная туса с вручением ценных призов кому попало и прочим награждением непричастных. А бары и удобные диванчики укрывались в тени почти отвесных утесов по бокам. Борис не растерялся и тут же спер бутылку коньяка из ближайшего бара.

     — Пойдем дальше, там отличный вид — предложил он.

    Престижный клуб «Яма» заканчивался широким балконом, за которым каменистая долина довольно резко уходила куда-то в неизведанные глубины планеты. Правда склон был не настолько крут, чтобы кто-нибудь из осмелевших посетителей не рискнул бы перелезть через невысокий парапет и, даже имел шанс сохранить часть конечностей в целости после прогулки по дикому марсианскому ландшафту. Видимо на этот случай над парапетом была натянута высокая металлическая сетка.

    Они подтащили пару стульев прямо к сетке и приготовились к вдумчивому распитию и созерцанию впечатляющих накатов идущего вниз склона. Черно-красные изломанные скалы выглядели пугающе в свете нескольких мощных прожекторов, установленных рядом с балконом. Даже их лучи не добивали до конца склона, и оставалось только гадать что скрывается в причудливых тенях там в глубине. Макс отхлебнул коньяка и через пять минут в голове у него снова приятно шумело. На балконе больше никого не было, гул празднующей толпы, благодаря какой-то странной акустике каменного мешка, почти не доходил сюда, и лишь слабые стоны и треск валунов в провале подчеркивали их одиночество. Довольно долго они просто сидели, цедили коньяк и пялились в темноту. В конце концов Борис не выдержал и нарушил молчание.

     — Никто не знает его реальной глубины. Возможно, это путь прямиком в марсианский ад. Те ненормальные, кто рискнул туда спускаться никогда не возвращались.

     — Серьезно, почему?

     — Говорят там дальше целый лабиринт из тоннелей и пещер. Очень легко заблудится, плюс внезапные выбросы радиоактивной пыли, которые убивают все живое. Но самое страшное, что иногда, даже те кто приходят поглазеть на провал назад не возвращаются. Была парочка таких случаев, их списали на то, что посетители спьяну свалились в пропасть.

     — Не такая уж там и пропасть, — пожал плечами Макс. – Скорее крутой склон.

     — Действительно, но люди пропали и даже никаких тел внизу не нашли. Что-то пришло из марсианских глубин и утащило их с собой. После этого балкон обнесли сеткой.

     — Разве там нет шлюза?

     — Раньше был шлюз, а теперь там искусственный обвал породы. Но ничто не мешает марсианскому нечто прорыть небольшой обходной тоннельчик.

     — Метеостанция ведь должна мониторить утечки воздуха.

     — Должна…

     — У меня такое ощущение, что ты знаешь байку про каждый марсианский двор.

    Макс смотрел в завораживающую тьму провала, куда не доставал свет прожекторов, и вдруг сердце его резко ушло в пятки, как будто он сам сорвался в километровую пропасть. Он был готов поклясться, что увидел там какое-то движение.

     — Блин, Борян, там что-то есть. Что-то движется.

     — Да ладно, Макс, хочешь меня разыграть? Смотри я даже высуну руку в дыру в сетке. Ау марсианское нечто, кушать подано!

    Борис бесстрашно продолжал дразнить теней провала.

     — Прекращай пожалуйста, я тебя не разыгрываю.

    Макс жутким усилием воли заставил себя поднять глаза в темноту. Несколько секунд ничего не происходило, только пьяные вопли Бориса эхом катились по пещерам. А потом Макс снова увидел, как неясный силуэт в глубине перетек с одного места на другое. Не говоря ни слова он схватил Бориса за руку и со всех сил потащил прочь от сетки.

     — Макс, прекращай, не смешно.

     — Конечно не смешно! Там что-то есть говорю тебе.

     — Ой, блин, ладно Станиславский, верю. Дрон наверное какой-нибудь летает…

     — Пойдем обратно.

     — Так не допили же… Хорошо.

    Пошатывающийся Борис позволил себя увезти. В центре каменного цирка постепенно собиралось все больше народу. Без работающего приложения особо выделялись бледные физиономии настоящих марсиан верхом на любимых сигвеях и робо-креслах. Видимо близилась кульминация мероприятия с награждением каких-нибудь работников года. А план разрушенного города наоборот заметно опустел. Уже не так сильно оглушала техно-рейв долбежка, а из подвалов не вырывались облака «ядовитого» пара. Борис же настойчиво держал курс в сторону ближайшего диванчика. Он рухнул словно кукла с обрезанными веревочками и произнес заплетающимся языком:

     — Ща немного передохнем и еще поколобродим… Ща…

    Борис зевнул во весь рот и устроился поудобнее.

     — Передохни конечно, — согласился Макс. – Я пока пойду, поищу Лору, а то как-то невежливо мы свалили.

     — Иди, иди…

    Сначала Макс обнаружил мрачного Руслана за барной стойкой. Он походил на огромную, нахохлившуюся хищную птицу, взгромоздившуюся на жердочку. Руслан отсалютовал Максу пустой рюмкой. Без слов было понятно, что охота закончилась неудачно. Макс испытал легкое чувство злорадства и одернул себя лишь через несколько секунд, вспомнив, что недостойно испытывать радость при виде оплошавшего товарища. Шаря глазами в поисках Лоры он наткнулся на Артура Смита. К его удивлению тот также держал в руках какой-то стакан.

     — Апельсиновый фреш, — пояснил Артур подошедшему Максу.

     — Развлекаешься? Тебе нравятся подобные дискотеки?

     — Всегда их ненавидел. Честно говоря, я шел вниз поплевать в марсианскую бездну и остановился поглазеть на Лору Мэй.

    Артур кивнул на Лору, стоящую возле спуска в подвалы и оживленно беседующую с какими-то важными марсианскими боссами. И без новогоднего приложения и золотых крыльев она выглядела столько же привлекательно. Макс подумал, что может у него получится побольше разузнать о неудачных похождениях Артура на любовном поприще.

     — Не пробовал к ней подкатить? – осведомился он самым непринужденным тоном.

     — Да, как-то не хотел становиться в очередь.

     — Согласен, поклонников у нее хоть отбавляй.

     — Это ее суперсила, охмурять всяких ботаников.

     — Полезная суперсила, учитывая, что ботаники рулят Телекомом…

     — У каждого человека есть суперсила. У кого-то полезная, у кого-то бесполезная, большинство про нее вообще не знает.

     — Наверное, — согласился Макс, вспомнив Бориса с его бесконечными легендами. – Вот бы найти свою.

     — А какую суперсилу ты бы пожелал?

    Макс ненадолго задумался, вспоминая свое неудачное посещение Дримленда.

     — Сложный вопрос, наверное, я бы хотел получить идеальный разум.

     — Странный выбор, — усмехнулся Артур. – А что в твоем представлении идеальный разум?

     — Разум, который не отвлекается на всякие эмоции и желания, а делает лишь то, что ему необходимо. Как у марсиан.

     — Хочешь стать марсианином ради того, чтобы не иметь эмоций и желаний? Обычно все хотят стать марсианами, чтобы получить деньги и власть и удовлетворять свои желания.

     — Это ведь ложный путь.

     — Все пути ложные. Считаешь, твой начальник Альберт – пример для подражания? Да, он хотя бы честен, он старается отключить все эмоции. Большинство марсиан поступают проще, отключая только негативные.

     — Ну хотя бы так. Ведь любой психоаналитик скажет, что с негативом надо бороться.

     — Это путь создания идеального наркотика. Те страсти которые можно отключить не имеют никакого смысла. Страсть заставляет падать и подниматься вверх, только когда она не удовлетворена. Сам факт ее удовлетворения точно не имел бы ценности в глазах высшего разума.

     — Ты считаешь, что человеческие эмоции имеют некую ценность? Они же просто мешают интеллекту работать.

     — Скорее интеллект без эмоций отомрет за ненадобностью. Зачем интеллекту напрягаться, если никакие эмоции им не движут?

     — Тогда мой начальник Альберт далеко не гений?

     — Скажу тебе страшную вещь, большинство марсиан далеко не так гениальны как кажется. Мы сели на вершину пирамиды и текущего интеллекта нам вполне хватает, чтобы удержать свое место. Но кроме прогресса в био- и нейротехнологиях сейчас сложно чем-то похвастаться. К звездам мы так и не полетели. Тем более нельзя сказать, что даже марсиане вроде Альберта полностью свободны от эмоций.

     — Но он же может их отключить.

     — Он может регулировать концентрацию дофаминов в крови. Но это еще не все. Боссы крупнейших корпораций никогда не допустят появления неких глобальных конкурентов, типа мощного государства на Земле, например. И движет ими вполне рациональный страх за свое положение и за свое физическое существование. Даже самый высокотехнологичный киборг боится умереть или потерять свободу. Не так как обычные люди, до липкого пота и дрожи в коленях, но логический страх никуда не делся. По-настоящему эмоций лишен только интеллект, который базируется на компьютерной основе целиком и полностью.

     — А такой интеллект возможен?

     — Я думаю, что нет. Хотя десятки стартапов и тысячи их сотрудников будут доказывать тебе обратное: что уже вот-вот, им осталось сделать последний шаг. Но даже у Нейротека ничего не вышло с их квантовыми экспериментами.

     — А Нейротек пытался создать ИИ на базе квантового суперкомпьютера?

     — Возможно. Они точно пытались перенести личность человека на квантовую матрицу, но видимо и в этом потерпели неудачу.

     — А почему?

     — Они мне не докладывали. Но, судя по тому как панически все сворачивали, результат был весьма плачевный. Кстати, именно эта история и позволила Телекому отбить часть рынка у Нейротека и стать чуть ли не третьей компанией на Марсе. Нейротек понес слишком большие убытки от своей затеи.

     — Может они в итоге создали ИИ, который попытался их уничтожить. Поэтому они так лихорадочно уничтожали все что связано с проектом?

     — Вряд ли боссы Нейротека настолько недальновидны, чтобы создавать скайнет. Но кто знает. Я уже сказал, что не верю в настоящий «сильный» ИИ. Для начала, мы даже толком не понимаем, что такое человеческий интеллект. Можно, конечно, пойти по пути копирования: создавать сверхсложную нейросеть и пихать в нее все функции подряд, характерные для человека.

     — И что же, такая нейросеть, да еще на вероятностной квантовой матрице, не сможет обрести самосознание?

     — Насчет квантовой матрицы ничего не скажу, а вот на традиционных вычислительных машинах она начнет глючить и жрать бешеное количество ресурсов. В общем-то, всем стартаперам в области ИИ уже давно понятно, что программа никогда не обретет самосознания. Сейчас пытаются идти по пути прикручивания различных органов чувств. Я на интуитивном уровне тоже уверен, что интеллект — это феномен взаимодействия именно с реальным миром. И я думаю, что даже любые имитаторы органов чувств не помогут. Эмоции не менее важный инструмент взаимодействия с окружающим миром, возможно даже определяющий. А эмоции, несмотря на всю их условную «глупость», весьма непросто смоделировать.

     — Если эмоции отнять у человека, он что же потеряет разумность?

     — Ну это явно произойдет не сразу. Какое-то время интеллект несомненно будет работать по инерции. А так, в пределе, думаю, что да, интеллект абсолютно лишенный всяких эмоций просто остановится. Зачем ему предпринимать какие-то бы ни было действия? У него нет любопытства, нет страха умереть, желания разбогатеть или кем-то управлять. Он станет программой, которая может запуститься только получая команды от кого-то другого.

     — Значит марсиане все делают неправильно?

     — Возможно. Но марсианское общество так устроено и оно столь же не толерантно ко всем кто пытается быть не таким как все, как и любое человеческое стадо незрелых особей в количестве более десятка. Что лишь подтверждает мои убеждения. Для себя я давно принял решение, что отключать эмоции на физическом уровне — это ложный путь. Тогда это решение больше походило на подростковый протест и впоследствии дорого мне обошлось. Но теперь я уже не могу от него отказаться.

     — Наверное, Лора Мэй бы с тобой согласилась, — решил подыграть Макс. – Мне показало, ей тоже не нравятся те кто отвергает настоящие чувства и заключает на все договоры.

     — В каком смысле?

     — Ну типа марсиане ведь не вступают в брак, а заключают договор на совместное воспитание детей…

     — А ты про это. С юридической точки зрения, брак – это тот же самый договор, но особый, кто-то бы даже сказал кабальный. И марсианин может заключить любой договор, в том числе и такой. Просто это считается глупым и дискриминирующим обоих партнеров. Отголосок тех варварских времен, когда женщина могла быть полноценным членом общества, лишь принадлежа каким-то мужчинам.

     — Видимо Лора не такая уж феминистка.

     — Как и большая часть земных женщин она феминистка или не феминистка, пока ей это выгодно, — фыркнул Артур. – Впрочем, как и любой другой человек, делающий то, что ему выгодно.

     — А ты бы заключил кабальный договор с Лорой Мэй?

     — Если бы наши чувства были взаимны, то возможно. Но такое вряд ли произойдет.

    Немного помолчав и выдув почти половину следующего апельсинового фреша, Артур продолжил:

     — Я ведь уже пытался, но видимо слишком неуклюже. Смог бы ты отгадать загадку, как Лора Мэй получила работу в Телекоме?

    Макс попытался незаметно принюхаться к пустому стакану, но ничего алкогольного не учуял. Оставалось лишь гадать почему Артур так разоткровенничался. Макс подумал, что если бы он был одиноким полумарсианином, который не может стать по-настоящему своим ни среди марсиан, ни среди людей, то всякие «праздники жизни» должны были вызывать у него приступы чернейшей меланхолии.

     — Ты принимал ее на работу?

     — Угадал. Она получила работу в Телекоме за один поцелуй с неким менеджером из службы персонала. Как раз тот случай, когда эмоции не позволили интеллекту разработать правильную долгосрочную стратегию.

    «Неужели это исходник истории про домогательства на рабочем месте? — восхищенно подумал Макс. – Вот было бы интересно проследить всю цепочку версий вплоть до Боряна».

     — И что же дальше?

     — Небо не упало, планеты не остановились. Сказки про поцелуи оказались сказками. Короче дальше дело не пошло, как видишь. Но зато кое-кто получил работу и сделал неплохую карьеру.

    Артур замолк, грустно уставившись в свой стакан. И Максу в голову пришла «гениальная» идея, как помочь странному марсианину наладить отношения с прекрасной Лорой, заслужить его вечную благодарность и взлететь ракетой по карьерной лестнице, имея столь ценного союзника в святая святых, в самом сердце службы персонала. Впоследствии Макс еще долго проклинал каждую выпитую на корпоративе рюмку, ведь только неумеренное количество алкоголя могло стать причиной того, что он сумел не только родить столь «гениальный» план, но и довести его до «успешного» финала.

     — Ну раз лобовая тактика не дала результата, надо попробовать обходной маневр.

     — И что за маневр? – с легким интересом осведомился Артур.

     — Ну есть несколько безотказных способов добиться женского внимания, — с видом знатока начал Макс. – Цветы, и крафтовые подарки не будем рассматривать. А вот если мужественно заслонить даму от какой-нибудь смертельной опасности, это действует почти безотказно.

     — Смертельная опасность на корпоративе Телекома? Боюсь вероятность ей подвергнуться сильно ниже уровня статистической погрешности.

     — Ну смертельная это я слегка загнул. Но небольшую опасность нам создать вполне по силам.

     — Создать самим? Подленько, но предположим…

     — Предположим, Лоре придется пойти в какое-нибудь пустое, страшное помещение, например, в подвал этого замечательного бункера. И там к ней начнет приставать какой-нибудь нетрезвый сотрудник Телекома. Достаточно настойчиво, чтобы ее напугать и тут мимо, случайно, будешь проходить ты, вмешаешься, пригрозишь увольнением и дело в шляпе!

     — Надеюсь ты видишь слабые места своего плана, мой человеческий друг. Я даже не буду критиковать чисто технические моменты: как ты собираешься заманить Лору в подвал, как обеспечить отсутствие там лишних защитников? Но с чего ты взял, что Лора испугается? Она в принципе не особо пугливая, а учитывая где мы находимся и кому она может пожаловаться… Да и местная охрана по любому вызову прибежит через минуту. Тебе точно не советую пытаться, попадешь в крайне неловкую ситуацию.

     — Да я сам и не собирался. У меня есть, э-э… приятель, который работает в каком-то жутком отделе нашей СБ. Надеюсь, он сможет и местную охрану запугать если что.

     — Сомнительно… Твой приятель уже согласился поучаствовать в мероприятии?

     — Я с ним поговорю. А способ заманить Лору я придумал. Видишь дрон в виде черепушки рядом с ней. Эта железяка ей очень нравится, а в качестве пароля на нем стоит вопрос: что может изменить природу человека? И ответ я знаю. Я тихонько уведу черепушку в подвал, а когда Лора хватится и пойдет за ним, наша ловушка захлопнется.

     — Или не пойдет, а попросит кого-нибудь принести… Но это я так, придираюсь. И ты не забыл, что в логах устройства останутся следы твоей хакерской деятельности.

     — Ну я почищу, что смогу. Не думаю, что Лора будет сильно копаться, да она и не особо разбирается.

     — У нее наверняка есть знакомые, которые разбираются.

     — Отмажусь если что, извинюсь, скажу, что хотел посмотреть на реализацию одного интересного эффекта и случайно накосячил.

     — А какой правильный ответ?

     — Любовь.

     — Романтично. Ладно план, конечно, интересный, но мне пожалуй пора. Время позднее, а я еще не поплевал в марсианскую бездну перед сном.

     — Погоди, ты что испугался? – с вызовом спросил Макс.

     — Пытаешься взять меня на понт, мой человеческий друг? — удивился марсианин. — С чего это ты подрядился помогать, хотя сам рискуешь гораздо больше? Почему не хочешь провернуть тот же трюк для себя?

     — Э-э-э… — Макс замялся, пытаясь придумать правдоподобное объяснение.

     — Давай я немного подскажу: ты хочешь получить ответную услугу?

     — Да, — Макс решил, что нет смысла врать.

     — Могу даже предположить какую. Хорошо, если дельце выгорит, я окажу тебе любую услугу, которая в моей власти, — внезапно согласился Артур.

    Пока ноги несли Макса до барной стойки, за которой расположился Руслан, он в своих мечтах уже успел занять должность директора департамента перспективных разработок и метил на вице-президента.

    Руслан сидел на том же месте. Макс забрался на соседний стул и непринужденно поинтересовался:

     — Не подкатил к Лоре?

     — Этот журавль слишком высоко летает, надо было соглашаться на синицу. А теперь и всех синиц разобрали.

     — Не каждый вечер удается кого-то поймать.

     — Да не говори, что еще было ожидать от этой тухлой ботанской тусы.

     — Зато вот появилась возможность помочь одному другу заполучить журавля.

    Руслан с иронией покосился на Макса.

     — Я думаю с Лорой у тебя самого лучше получится. Только не веди себя как услужливый телекомовский ботаник, которые вокруг нее толпами вьются. Подойди, скажи, что она клевая чика и ты хочешь с ней замутить. Это скорее сработает.

     — Спасибо за совет, но я хотел, чтобы ты помог не мне, а одному марсианину замутить с Лорой.

     — Накурился что ли, Макс? Не собираюсь я помогать никаким марсианам.

     — Ну технически помочь марсианину, а на самом деле мне. Этот марсианин может здорово продвинуть мою карьеру.

     — И как по-твоему я должен это устроить? Подойти к Лоре и сказать: эй, коза, не хочешь вместо меня замутить с одним стремным, бледным ботаном?

     — Нет, план такой. Через какое-то время Лора выйдет типа припудрить носик в подвальное помещение. Я знаю как ее туда заманить. Там как раз все рейверы разошлись. Ты пойдешь следом и начнешь к ней приставать так, чтобы она реально испугалась, следом случайно зайдет марсианин и станет ее защищать. Вон тот, — Макс показал на распивающего фреши Артура. – Ты на него наедь посерьезнее, можно даже потолкать, потрясти его немного, чтоб натурально все было. Но в конце концов он должен ее спасти.

     — Ага, всего-то делов: сексуальные домогательства и нападение на сотрудника Телекома. Какого-нибудь гастора из Москвы легко закроют на пару лет.

     — Не надо перегибать палку, конечно. Марсианин жаловаться точно не будет и ты же не какой-то гастор из Москвы.

     — Слышь, великий комбинатор, оставь уже свои мечты стать боссом Телекома. Наше место давно определено и выше головы не прыгнешь.

     — Может ты и прав, все реальное в этом мире находится в руках марсиан, а гостям из Москвы придется довольствоваться виртуальными успехами. Я вот все думаю как можно понять что вокруг не марсианская мечта. Ведь с помощью зрения, слуха и прочего отличить ее от реальности невозможно. Надо искать какое-то шестой чувство? Вот марсианин говорит, достаточно помнить, что реальный мир сбалансирован. Что в нем нельзя победить ничего и потеряв. Но ведь всякие гады, которым на все плевать, постоянно побеждают. Так ничего не поймешь. Можно еще искать лунную дорожку на глади лесного озера или дыхание весны, но это не на Марсе. Или стихи там перебирать. Но все настоящие стихи уже написаны… Сейчас поэты никому не нужны. Что бы ты не делал всегда будешь сомневаться. Вот только я смотрю на Лору Мэй и думаю, что может хоть она настоящая. Все компьютеры марсиан вместе взятые не способны придумать ничего подобного…

     — Красиво ты про Лору завернул. Реально надеешься, что этот твой марсианин чем-то поможет?

     — Почему бы и нет?

     — Почему не хочешь сам пойти к Лоре, она вон как раз заскучала?

     — Вряд ли у меня получиться ее напугать.

     — Да я не про то. Пойди подкати к ней. Оставь марсианам их марсианские заморочки, а сам наслаждайся человеческими радостями.

     — Нет, я хочу помочь марсианину. Пусть он наслаждается человеческими радостями, а я хочу увидеть то, что находится на той стороне.

     — Ну как знаешь. Раз ты настаиваешь, я пойду побазарю с Лорой.

     — Круто! – обрадовался Макс. — Только ты прям реально наедь на марсианина, хорошо. Чтобы все по-настоящему выглядело.

     — Давай, великий комбинатор, действуй.

    Увести незаметно дрон было проще простого. Используя его камеру, Макс убедился, что внизу почти никого нет, только персонал и роботы-уборщики. На всякий случай он увел черепушку еще дальше в закуток, ведущий к туалетам и обложенный все той же кошмарной белой плиткой.

    Минут через десять Лора заметила пропажу и, видимо, проверив трекер, уверенно направилась вниз. Макс отправил сигнал остальным заговорщикам. Руслан скрылся в подвале практически вслед за Лорой, а марсианин какое-то время внимательно изучал свой стакан, но в конце концов, набравшись смелости, потопал за всеми. Макс успешно боролся с искушением воспользоваться камерой дрона, чтобы лично убедиться, что план работает. Боролся он долго, как минимум секунд тридцать, но потянувшись к интерфейсу черепушки обнаружил, что чип потерял сеть.

    «Вот это новость, — подумал Макс. – Интересно часто у них в клубе такое происходит? Или проблема в моем чипе?» Оставшиеся на танцполе порождения зла начали растерянно оглядываться по сторонам, обнаружив, что все их виртуальные наряды превратились в тыкву. «Значит общий сбой, зато никакое вмешательство охраны теперь не сорвет операцию по спасению Лоры», — рассудил Макс и попросил у бармена минералки.

     — Часто у вас в клубе сеть падает?

     — Да первый раз такое, — удивился бармен. – Чтобы разом вся сеть…

    Несколько минут Макс сидел спокойно, а потом начал потихоньку волноваться. «Чего они там застряли? — нервно думал он. – Ох, зря я это затеял, как бы чего не вышло». Макс представил картину лежащего с разбитой головой марсианина в окружении медиков, а Руслана в наручниках на полицейской платформе, и содрогнулся. Когда чип радостно прозвонил, сообщая, что доступ к сети восстановлен, Макс аж подпрыгнул на стуле. Еще какое-то время он вертелся, как на иголках, а потом все-таки решил пойти вниз сам, проверить как дела, и на полпути увидел поднимающегося из подвала Артура. Он опрометью бросился к нему.

     — Как все прошло?!

     — У меня никак не прошло, а вот у твоего друга видимо неплохо. Они разговаривали, она смеялась и они ушли вдвоем.

     — Куда ушли? – тупо спросил Макс.

     — Может быть к нему домой, или к ней домой… Через другой выход. Они невероятно красиво смотрятся вместе, сквозь этот виртуальный мираж. Я даже задержался немного, чтобы получить чисто эстетическое наслаждение… Огромный черный демон и ангелоподобный суккуб.

    «Твою ж дивизию! Я только, что похоронил свою карьеру в самой глубине адских измерений, — с ужасом подумал Макс. – Руслан, вот же скотина! И я тоже кретин, додумался попросить лису посторожить курятник».

     — А-а-а… извини, что так вышло, — промямлил Макс.

     — Да ты не виноват. Просто твой приятель решил внести коррективы в наш гениальный план. Но его можно понять. Серьезно не парься, но на будущее учти, что было бы гораздо надежнее напрямую попросить Лору, чтобы она убедила одного неравнодушного к ее чарам менеджера тебе помочь. Второго поцелуя вполне хватило бы для получения профессионального чипа за счет компании. А всякие сложные планы в реальной жизни редко срабатывают.

     — Ты о ней такого плохого мнения? Зачем бы ей соглашаться на подобное?

     — Я не плохого мнения, я слишком долго работаю с личными делами сотрудников, пытающихся пробиться наверх в одной из самых богатых и влиятельных корпораций в мире. Это не такой уж и криминал: развести одного ботаника и поправить с его помощью сразу две карьеры. А согласилась бы она, чтобы иметь лично обязанного ей друга, занимающего какую-нибудь высокую должность. А может и не согласилась бы…

    «Да все бабы обладают пониженной социальной ответственностью, — подумал Макс. – Ну все красивые бабы так точно». Артур заулыбался, глядя на его лицо.

     — Прости, Макс, но твое разочарование меня веселит. Ты правда думал, что Лора такая уж принцесса? Вот ответь на простой вопрос: зачем бы человеку всем улыбаться, терпеливо выслушивать тонны однообразных комплиментов и самовосхвалений, тратить свободное время и деньги на медицину и спортзалы, но при этом совершенно не пытаться извлечь из этого какой-то непрямой материальной выгоды? Думаешь такие люди реально существуют? Точнее, они, конечно, существуют, но на высоких должностях в Телекоме не работают.

     — Ну если она совсем не принцесса, почему бы ее не купить за повышение?

     — Твое глупое разочарование делает тебя вульгарным. Она слишком гордая и так уж напрямую купить ее не получится. Ну или цена будет очень высока. Тем более я хочу не этого. Но ботаникам вроде тебя или меня влюбляться в нее опасно, — заулыбался Артур. – К сожалению, Лора весьма невысокого мнения о существах мужского пола в целом, и не видит ничего плохого в том, чтобы их слегка использовать.

     — Может Руслана она тоже попользует.

     — Может.

     — Я с ним серьезно поговорю.

     — Не стоит. Что сделано, то сделано. Ты, конечно, придумал глупость, а я согласился, но мир от этого не рухнул. Может быть она будет счастлива с этим Русланом, хотя бы немного.

     — А как же ты?

     — У меня уже был шанс, но он упущен.

     — А как же правило, что самые невероятные вещи происходят по два раза?

     — Эта всякая странная чепуха происходит по два раза. А для того, что по-настоящему важно и ценно в паршивом реальном мире действует другое правило: «Только один раз и никогда больше». Ладно, мой человеческий друг, мне пора идти, тосковать в одиночестве в моей огромной пустой квартире.

    Артур ушел, унося с собой надежды на стремительную карьеру в Телекоме и возможно вообще на какую-либо карьеру. Максу ничего не оставалось как растолкать похрапывающего на диванчике Бориса и вызвать такси.

    Сидя на своей крошечной кухне, он понял, что уже совершенно протрезвел. Настроение было препаршивое, голова трещала, а сна не было ни в одном глазу. Он плюнул на дороговизну быстрой связи и набрал номер Маши.

     — Привет, ты не спишь?

     — У нас утро уже.

    Маша, выглядела слегка растрепанной. Вокруг нее валялась новогодняя мишура, в углу стояла украшенная натуральная елка, и Максу показалась, что он чувствует вкус оливье и запах мандаринов.

     — Что-нибудь случилось?

     — Да, Маш, извини, у меня проблемы с твоей визой…

     — Я уж поняла. — Маша нахмурилась еще сильнее. – Это все, что ты хотел сказать?

     — Нет. Знаю, что ты расстроена, но у меня правда что-то хреново все пошло на этом долбаном Марсе…

     — Макс, ты выпил?

     — Уже протрезвел. Почти. Маша, я тебе хотел сказать одну вещь, это тяжело так сразу сформулировать…

     — Да говори уж, не тяни.

     — У меня ни хрена не получается в Телекоме, работа какая-то дурацкая, да и сам я творю что-то совсем не то… Я помню, мы мечтали, как вместе здорово заживем на Марсе…

     — Макс, что ты хотел сказать?!

     — Если я вернусь обратно в Москву, ты не сильно расстроишься?

     — Ты собираешься вернуться? Когда?!

    Маша расплылась в такой искренней, широкой улыбке, что Макс удивленно захлопал глазами.

     — Я думал ты расстроишься, мы ведь потратили столько времени и сил.

     — Ой, ты думаешь меня не расстраивает сидеть тут и ждать неизвестно чего? Этот долбаный Марс всегда был больше нужен тебе.

     — Вряд ли получится остаться в Телекоме, если я вернусь. И мы потратим кучу денег на обратный билет, и надо будет все начинать заново на другом месте.

     — Макс, ну что за ерунда. Ты не найдешь работу в Москве? Такого специалиста здесь с руками оторвут. Продадим что-нибудь ненужное в конце концов.

     — Правда? То есть ты не будешь меня осуждать и клеймить позором?

     — Если бы ты появился на пороге прямо сейчас, я бы слова тебе не сказала.

     — Даже если я завалюсь пьяный в дрова?

     — Приму в любом виде, — засмеялась Маша. – Я же понимаю, что ты туда побухать уехал на свой долбаный Марс.

    Макс облегченно выдохнул и решил, что все не так уж и плохо. «И чего я так уцепился за работу на Марсе? Ну очевидно же, что не прет. Надо короче сворачивать эту лавочку, возвращаться домой и жить счастливо». Они с Машей поболтали еще какое-то время, Макс окончательно успокоился, почти выбрал обратные билеты и свернул окошко быстрой связи. Засыпая, он видел сны о далекой Москве, как заходит домой, как его встречает теплая мягкая Маша, под ногами трется ее кошак, а странные марсиане и ложная красота подземных городов превращаются в неприятный, но безобидный сон там. «Конечно, с позором вернуться домой не самый верный путь», — подумал Макс, глубже зарываясь в подушку.

    Есть одна цель и тысячи путей.
    Тот, кто видит цель выбирает путь.
    Тот, кто выбрал путь никогда не дойдет.
    Для каждого лишь одна дорога ведет к истине.

    Макс резко сел в кровати с колотящимся сердцем. «Ключ! Откуда я его знаю»?! – в ужасе думал он.

    

    Ряды одинаковых бетонных коробок проплывали в окне служебного минивэна. Архитектура промышленного района была достойна самых высоких похвал со стороны адептов соцреализма или кубизма. Все эти улицы и развязки, пересекающиеся под геометрически правильными углами, отличались лишь номерами. Да еще рисунком трещин и минеральных жил на потолке пещеры. Макс в который раз подумал насколько они беспомощны без костылей виртуальной реальности. Из такого района не выбраться без компьютерных подсказок, местные конторы не считали нужным тратиться на реальные вывески или таблички. Он на всякий случай проверил сумочку с кислородной маской, зона гамма все-таки: ничего опасного даже для неподготовленного человека, но по лестницам здесь долго не пробегаешь и при половинной силе тяжести.

    Григ как обычно ушедший в себя медитировал на переднем сиденье, а Борис развалился сзади напротив, среди пластиковых ящиков с аппаратурой. Настроение у него было преотличное, он наслаждался поездкой и обществом товарищей и жадно поглощал чипсы с пивом. Макс чувствовал себя немного неловко от того, что Борис считает его чуть ли не своим лучшим другом, а он не может набраться смелости и сказать, что решил валить обратно в Москву. «Или не решил? Зачем я еду на эту дурацкую экскурсию в хранилище Дримленда? — думал Макс. — Не, я серьезно на это рассчитываю. Таких совпадений не бывает». Но назойливый голос, много лет заставлявший ломиться на красную планету любой ценой, так же настойчиво шептал: «Раз уж подвернулся такой случай, то что мешает просто проверить»?

     — Зырил вчера стрим по старкрафту? — спросил Борис, протягивая бутылку пива. Макс рассеянно принял ее и отхлебнул чисто механически.

     — Не-а…

     — А зря, этот матч еще станет легендой. Наш Дэдшот играл против Мики, этого жуткого японского задрота, ну знаешь, который с трех лет типа в старкрафт рубится.

     — Да уж, задрот еще тот. Его мамаша наверное все девять месяцев зырила стримы старкрафта.

     — Он же рос в репликаторе.

     — А тогда не удивительно.

     — Зря короче пропустил, я звал тебя в бар вообще-то. Этого Мики два года никто один на один не обыгрывал.

     — Я давно не слежу, посмотрю потом запись.

     — Да запись не то, уже знаешь результат.

     — И кто же победил?

     — Наш победил. Такая драма была, он генеральное сражение слил, все уже казалось хана…

     — Что-то в официальной таблице записано техническое поражение.

     — Ты прикинь какие козлы, антимоддинговая комиссия сегодня утром нашла у него на чипе запрещенный софт. Уроды, стоит нашему победить, как сразу слетаются стервятники. Но ничего, мы скрин настоящей таблицы сохранили, в граните так сказать отольем. Сеть ничего не забывает!

     — Пф, запрещенный софт, — фыркнул Макс. — Да я никогда не поверю, что весь этот микрик сотен юнитов реально возможен без софта и дополнительных примочек. Якобы битва чистого интеллекта! Кто-то еще верит в эту туфту?

     — Да понятно, но согласись, что у япошек скрытые скрипты и примочки по-любас самые продвинутые, а наш все равно победил.

     — И его сразу в наглую бортанули. Я потому и бросил следить.

    Автомобиль заехал внутрь большого заглубленного гаража и остановился перед бетонным пандусом. Пологий участок пандуса оказался точно вровень с полом машины.

     — Приехали, — бросил Григ, выбираясь наружу.

     — Ну что ж поработаем менеджерами по логистике, — с готовностью отозвался Борис и начал вытягивать наружу ящики с аппаратурой, с намалеванным на боках логотипом Телекома, буквой «Т» со скругленной верхней перекладиной и символом радиоизлучения с двух сторон.

     — Не похоже на хранилище Дримленда, — пожал плечами Макс, оглядывая невзрачное серое помещение. — Где ряды биованн с закупоренными людишками? Обычная парковка.

     — Хранилище ниже, — сообщил Григ.

     — А мы туда спускаемся?

     — Придется.

     — Откупорим парочку банок с мечтателями?

     — Нет, конечно, — удивленно заморгал Григ. — Биованны вообще трогать запрещено. Там только роутеры и вычислители телекомовские на замену.

     — И все? Скукота, — констатировал Макс.

     — Было бы что-то серьезное нас бы сюда не послали, — запыхавшимся голосом ответил Григ.

    Железным здоровьем он, похоже, не отличался, подъем ящика по пандусу его явно утомил.

     — Что-то ты неважно выглядишь, — заметил Борис, — отдохни пока, мы докатим ящики до лифта.

     — Не, не, я в порядке, — замахал руками Григ и преувеличенно бодро потолкал груз.

     — А там есть клиенты у которых мозг отделен от туловища и плавает в отдельном контейнере? Те кто купил безлимитный тариф и хочет жить вечно.

     — Возможно, я не разглядываю что там внутри.

     — А у тебя нет доступа к базе данных? Те не можешь посмотреть кто, где хранится?

     — Она для служебного пользования, — промямлил Григ.

    Он оставил ящик перед грузовым лифтом и повернулся, чтобы идти за следующим.

     — Ну мы же здесь по службе. Неужели тебе никогда не было интересно побродить и посмотреть что за люди плавают в этих колбах?

    Григ пару секунд смотрел на вопрошающего своим фирменным мутноватым взглядом, словно не понимал вопроса, или не хотел понимать.

     — Не, Макс, не интересно. Я приезжаю, нахожу неисправный модуль, достаю, втыкаю новый и уезжаю.

     — А ты давно в Телекоме работаешь?

     — Давно.

     — И как нравится?

     — Нравится, только у меня зеленый допуск, Максим.

    Григ резко ускорил шаг.

     — Зеленый допуск…

     — Слышь, Макс, отстань от человека, — вмешался Борис, — катай вон ящики, а не лясы точи.

     — Да, что я такого спросил? Че все так парятся из-за этого допуска?

     — Зеленый допуск означает, что в твой чип уже зашита парочка постукивающих нейросетей от СБ, формально следящих за неразглашением коммерческой тайны. А по факту, неизвестно, что они там отслеживают. Наша СБ отличается довольно параноидальным подходом к своим обязанностям.

     — Все равно, что я такого спросил?

     — Ничего такого, Макс, просто люди с допуском, обычно, не хотят обсуждать какие-то скользкие темы, особенно имеющее отношение к работе. Даже личное мнение относительно безобидных вещей вроде корпоративной культуры, системы менеджмента и прочего корпоративного бреда.

     — Как все запущено. Помнишь Руслана, который работает в телекомовской СБ? Ну которого еще Димон испугался. Не знаю уж какой у него допуск, но что-то он совсем не опасается вести всякие крамольные разговорчики. Он вообще марсиан, иначе как головастиками или стремными ботанами не называет.

     — На то он и в службе безопасности, чего ему боятся? А некоторые, Макс, не такие смелые и нечего приставать и ставить людей в неловкое положение. Тут тебе не Москва.

     — Ой, только не надо мне снова напоминать, что я гастор из Москвы. Может мне тогда молчать все время?

     — Молчание – золото.

     — А ты, Борь, сам-то как, предпочитаешь молчать и лишний раз не высовываться?

     — У меня, Макс, такая стратегия поведения не вызывает вопросов. А вот люди очень храбрые на словах, но при первом намеке на неприятности тикающие в кусты, раздражают изрядно.

     — Согласен. А люди, которые рискуют вести, не побоюсь этого слова, политическую борьбу против злобных корпораций, пускай со смешным результатом, какую реакцию у тебя вызывают?

     — Никакой, за отсутствием таких людей, как класса.

     — Разве? А как же, например, таинственная организация квадиус, устраивающая беспорядки на Титане? Помнишь Фила, из поезда?

     — Да, я тебя умоляю, там видимость одна, я более чем уверен, что сами злобные корпорации занимаются выпасом подобных организаций с целью создания отдушины для маргинальных элементов, и заодно, чтобы мелко гадить конкурентам.

     — Да, Борь, ты я смотрю прожженный циник.

     — Это напускное, в душе я романтик. Ты же знаешь, мой герой в варкрафте благородный дварф, всегда готовый преступить закон ради восстановления социальной справедливости, — с фальшивой грустью в голосе поведал Борис, закатывая в лифт последний ящик.

     — Ну да, ну да…

    Лифт в хранилище был здоровенным, так что они со всем хламом разместились в одном углу, и управлялся старомодными тачскрином без всяких виртуальных интерфейсов. Вообще, как только закрылись стальные двери, все внешние сети пропали, осталось только служебная сеть Дримленда с гостевым подключением. Это подключение не давало даже увидеть полную карту хранилища, только текущий маршрут, и накладывало драконовские ограничение на фото-видео с чипов и любых подключенных устройств.

    Григ выбрал минус пятый уровень. «Жаль, — подумал Макс, когда лифт остановился, — никаких апокалиптических картин не будет». Перед его взором не предстал исполинский километровый улей, заполненный сотнями тысяч сот с человеческими личинками внутри. Хранилище Дримленда располагалось в длинных извилистых тоннелях старой горной выработки, изъевших тело планеты далеко во все стороны и на сотни метров вглубь.

    От грота, который кажется имел естественное происхождение, расходились штреки, заполненные рядами биованн. Для удобства перемещения по ним предлагались колесные платформы с откидными бортами. Пришлось в очередной раз перекатывать все ящики на новый транспорт. «И когда это кончится?» — принялся ворчать Борис. Впрочем, едва они тронулись, он с удобством расположился на невысоком ящике, открыл следующую бутылку пива и резко подобрел.

     — Здесь разрешено бухать? — спросил Макс.

     — А кто мне запретит? Колесная платформа или эти чудики из банок?

    Борис кивнул на бесконечный ряд саркофагов с крышками из мутного толстого пластика, под которым с трудом угадывались очертания человеческих тел.

     — Тут же наверняка везде камеры.

     — И кто их будет смотреть, правда ведь, Григ?

    Григ ответил ему легким осуждением во взгляде.

     — И вообще зона гамма, здесь много бухать не стоит.

     — Наоборот сильнее штырит, и у меня кислорода, в отличие от некоторых, на двенадцать часов хватит… Ну хорошо, уговорили.

    Борис выудил откуда-то из рюкзака бумажный пакет и поместил в него бутылку.

     — Довольны?

     — Интересно сколько же здесь мечтателей? — Макс сразу переключился на другую тему, с любопытством вращая головой во все стороны. Платформа двигалась со скоростью бегущего трусцой пенсионера, но рассмотреть детали все равно было трудно из-за экономного освещения. Стены туннелей были перевиты сложной паутиной коммуникаций: кабелей и труб, а сверху дополнительно был смонтирован монорельс, по которому изредка проплывали грузы или ванны с мечтателями.

     — Слушай, Григ, правда, сколько здесь людишек на хранении?

     — Понятия не имею.

     — А разве твое служебное подключение не дает такой инфы?

     — У меня нет доступа к общей статистике нет, возможно коммерческая тайна.

     — Можно попробовать посчитать, — начала рассуждать Макс. — предположим длина туннелей километров десять, ванны стоят в три-четыре яруса, с шагом два с половиной метра. Получается тысяч двадцать, двадцать пять, не особо впечатляет.

     — Думаю тут гораздо больше, чем десять километров туннелей, — заметил Борис.

     — Григ, у тебя хоть доступ к карте-то должен быть, какая общая длина туннелей?

    Григ в ответ только махнул рукой. Платформа все катилась и катилась, пару раз свернув в боковые штреки, и конца и края хранилищу не предвиделось. Стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь жужжанием электромоторов и циркуляцией жидкостей в коммуникациях.

     — Мрачно тут… — снова заговорил Борис и громко рыгнул. — Эй баночные жители, что вы там видите!? Надеюсь вы не собираетесь вылезать из своих склепиков? Прикиньте вдруг какой-нибудь сбой в прошивке случится и они все резко проснутся и наружу полезут.

     — Борян, прекрати нагонять жути, — скривился Макс.

     — Да, а еще может платформа сломаться в самый неподходящий момент. Вон тот кажется шевельнулся!

     — Ага, сейчас вылезет и спляшет. Григ, а здесь есть какая-то связь между расположением и виртуальными мирами? Может мы едем по тоннелю со звездными войнами, а дальше идут эльфы с единорогами?

    Григ молчал почти минуту, но потом все-таки снизошел до ответа.

     — Думаю нет, у Дримленда очень мощные шины данных, можно коммутировать пользователей как угодно. Но есть специализированные телекомовские вычислители на айсиках под самые популярные миры.

     — Давайте поиграем в ассоциации, — предложил Борис. — Вот у тебя, Макс, какие ассоциации с данным местом? Кладбище, склеп...?

     — Зазеркалье, настоящий мир там, а мы путешествуем по его изнанке. Мы как мыши или домовые пробираемся по пыльным лазам в стенах замка. Снаружи балы и роскошные залы, а о нашем существовании напоминает лишь топот маленьких лапок под паркетом. Но где-то обязательно должны быть секретные механизмы, открывающие двери на ту сторону.

     — Какое зазеркалье, что за детские сказки? Зомбаки, встающие из могил. В программах Дримленда произошел глобальный сбой и тысячи обезумевших мечтателей устраивают зомби-апокалипсис на улицах города Туле.

     — Ну можно и так. Но пока ничего особо жуткого, кроме тишины…

    Внезапно туннель оборвался и платформа въехала на невысокую эстакаду, которая обходила естественный грот. На дне грота разливалось озеро странного розоватого цвета. В нем кипела роботизированная жизнь, неясные тени механических спрутов и каракатиц мелькали в глубине, а иногда поднимались на поверхность, опутанные сетями кабелей. Но основными обитателями жидкости являлись бесформенные куски биомассы, заполняющие почти весь объем озера и делающие его похожим на покрытое кочками болото. Лишь через несколько секунд Макс узнал в этих кочках человеческие тела, обтянутые толстой оболочкой, вырастающей из самой воды, как пленка на киселе.

     — Господи, какой кошмар! — потрясенно сказал Борис, застыв с поднесенной ко рту бутылкой.

    Платформа неторопливо объезжала акваторию, а за этим гротом уже виднелся следующий, и дальше целая анфилада розоватых болот раскинулась перед потрясенным взором неподготовленных посетителей Дримленда.

     — Всего лишь новые биованны с дешевым тарифом для не особо брезгливых, — бесцветным голосом пояснил Григ. – В коллоиде плавают кабели и роутеры основной сети, а сам коллоид – это групповой молекулярный интерфейс, который автоматически подключает того, кто в нем находится.

     — Надеюсь я в таком не плавал.

     — У тебя был дорогой индивидуальный заказ, насколько я понял, так, что нет.

     — Фу, отлегло. Напоминает колорадских личинок в банке, которых бабушка на даче заставляла собирать. Такая же мерзкая копошащаяся жижа.

     — Заткнись, Макс, — потребовал Борис. – Я ща, блевану.

     — Ага, давай прям туда… Не хочешь искупаться?

    Борис в ответ издал подозрительный булькающий звук.

     — Если бы не запрет, записал бы видео с чипа и выложил в интернет, чтобы отбить все желание у новых мечтателей.

     — Не вздумай, — забеспокоился Григ. – Нас за такое с работы выпрут на раз.

     — Да я понимаю.

     — Тем более, с наркоманами происходят и более жуткие вещи, но никого это не останавливает.

    Макс согласно кивнул, но, все время пока платформа ехала вдоль розовых болот, Григ беспокойно ерзал и норовил как-нибудь загородить своим подопечным поле зрения. Расслабился он уже когда платформа заехала в грузовой лифт и стала спускаться на нижние уровни.

    На сортировочной площадке перед лифтом их уже ждали несколько автоматических платформ с грузами и толпа людей в мешковатых халатах. Толпу возглавлял грузный мужик засаленном комбинезоне техника. Это были первые «живые» люди, которые встретились им в хранилище. Но они тоже были очень странные, никто не разговаривал и даже не переминался с ноги на ногу, все стояли и пялились в пустоту. Двигался только техник, шлепал толстыми губами, водил пальцем перед собой и увидев Грига протянул тому лапу для рукопожатия. Макс обратил внимание на его грязные нестриженные ногти.

     — Как дела, Эдик? – равнодушно поинтересовался Григ.

     — Отлично, как всегда. Вот веду наших лунатиков на медобслуживание. И где они эти болезни находят, лежат ведь ни хрена не делают, а мы тут за них вкалываем. Жалкие неудачники, такие и в биованне найдут способ коньки отбросить.

    Григ так же равнодушно покивал в ответ на невразумительную тираду.

     — Увидимся, нам пора ехать.

     — Так это мечтатели? Разве их можно будить? – удивился Макс.

     — Мечтатели, ути-пути, — заржал Эдик и бесцеремонно потрепал по щеке ближайшего лысого старичка. – Дешевые мечтатели, такие даже после смерти пешком ходят.

     — Поехали, — Григ махнул рукой, чтобы его спутники забирались на платформу. – Их водят с помощью контроля тела, они ничего не осознают и не вспомнят после возвращения в биованну.

     — А я, думаю, вспомнят, — жирный Эдик преградил дорогу платформе и она послушно застыла. – Мне один доктор рассказывал, что они как будто видят сон, в котором сами ничего не могут сделать. Прикинь я часть чьих-то ночных кошмаров.

     — Нам ехать пора.

    Григ направил платформу влево, но Эдик снова встал на ее пути.

     — Да ладно, вечно ты торопишься. Тут такое место торопиться некуда. А знаете самый прикол-то, они ведь выполняют любую мою команду. Хотите посмотреть, сейчас А312 поднимет правую ногу.

    Эдик поводил руками у себя перед носом и лысый старичок послушно согнул ногу в колене.

     — Только главное не перестараться, а то один придурок так двоих лунатиков потерял недавно. Поставил их в режим следования, а сам поехал на платформе и уснул. Ну они и при жизни-то умом не блещут, а тут вообще… полдня их потом искали… Ты ногу опусти.

    Эдик не менее фамильярно похлопал старичка по плечу. Григу явно не доставало интеллигентности, чтобы рявкнуть как следует и освободить проезд.

     — А хотите поразвлечься?

     — Не-не-не! – испуганно замотал головой Григ.

     — Слышь, весельчак! — пришел на помощь Борис. – Мы итак развлекаемся, экскурсия у нас, понятно, а ты мешаешь.

     — А я не мешаю, тут обычно не на что смотреть, старичье и алкаши одни, но сегодня есть и неплохие экземпляры.

     — Я смотрю Дримленд не особо церемонится с клиентами, — раздраженно заметил Макс.

     — С клиентами церемонятся всякие там менеджеры и боты. А у меня что, разве клиенты? Тупо куски мяса. А вообще мне по бую, — с глумливой улыбочкой констатировал Эдик. – Но я парень не злопамятный, могу и с друзьями поделиться за бутылочку пива.

     — Поделиться?

     — Ага, вот сегодня есть неплохой экземпляр, рекомендую. А503, Мари сорок три года.

    Эдик вытащил вперед довольную потрепанную дамочку, впрочем не утратившую окончательно былой красоты.

     — Двое детей, была целый финансовый аналитик в какой-то сраной корпорации. Богатая сучка, короче, но подсела на наркоту, муж отсудил большую часть имущества, дети на нее забили. В конце концов оказалась здесь. Так конечно отвисло все немного, но зато какие сиськи, зацените.

    Эдик совершенно буднично расстегнул халат и вывалил наружу большие белые сиськи.

     — Так мы отчаливаем, — сориентировался Григ и, кавалерийским маневром объехав толпу, освободил себе проезд в туннель.

    На секунду Макс застыл, разинув рот от удивления, а платформа уже катилась по штреку. Макс вышел из ступора и накинулся на Грига.

     — Стой, куда! Надо вызвать СБ, че этот урод себе позволяет!

     — Не надо, только время потеряем, — покачал головой Григ.

     — Да стой ты!

    Макс пытался пробиться к штурвалу ручного управления, а Григ в меру сил его сдерживал.

     — Прекрати, мы сейчас врежемся куда-нибудь.

     — Что прекрати? Вертай назад!

     — Пока мы вернемся, пока дождемся СБ, час пройдет, мы не успеем сделать работу. И что мы предъявим СБ: наше слово против его?

     — Какое слово, тут же везде камеры.

     — Нам никто записи не покажет и мы ничего не докажем.

     — И что, пускай этот козел дальше развлекается?!

     — Макс, забей, хлебни пивка, — пришел на помощь Борис. – Эти мечтатели сами выбрали свою судьбу.

     — Да как забей! Дримленд совсем за своими сотрудниками не следит. Куда их служба безопасности смотрит? Все равно, как появится сеть сразу заяву накатаю не СБ, так полиции Туле.

    Григ в ответ лишь тяжко вздохнул.

     — Ну и подставишь товарища, как ты не понимаешь.

     — Кого это я подставлю?

     — Грига подставишь, да и нас заодно. Сам подумай, понравится Дримленду огласка подобной истории? Потерю клиентов, а может и прямые иски схватит как нефиг делать. Наверняка пострадают отношения с Телекомом, он ведь таких честных сотрудников посылает. И потом, как считаешь, этим честным сотрудникам грамоту дадут и премию выпишут? Или повесят на них всех собак? Что ты как маленький?

     — Ну СБ-то надо вызвать. Пускай хоть по-тихому уволят этого Эдика, проведут какую-нибудь внутреннюю проверку.

     — Да, проведут обязательно. И уволят они этого долбокряка, на его место возьмут другого, еще хлеще. Не вижу смысла в этих телодвижениях.

     — Вот все так рассуждают, поэтому и сидим вечно в полной жопе.

     — От того, что все будут бегать с выпученными глазами, жопа меньше не станет. Иногда лучше на все забить и забыть, меньше дров наломаешь. Смотри, наверняка все эти мечтатели тоже хотели изменить мир к лучшему. И куда это их привело? Будешь спасать весь мир, Дримленд погубит и твою карьеру.

     — Я пока и сам неплохо справляюсь, без Дримленда.

     — В каком смысле?

     — Да я так круто помог тому марсианину Артуру наладить отношения с Лорой, что боюсь моей карьере точно хана.

     — Артур тебе так сказал.

     — Нет, он вежливый марсианин. Но даже если он понял и простил, осадочек-то, как говорится, остался.

     — Вот видишь, расслабься короче. Пиво будешь?

     — Ладно давай. У тебя какая-то пассивная жизненная позиция.

     — Я всего лишь трезво оцениваю свои возможности в отличие от некоторых. Чем суетиться как дурак ради чужих интересов, не лучше ли просто пожить в свое удовольствие?

     — Этот урод Эдик, наверняка, также говорит.

    Борис лишь философски пожал плечами.

     — Я никого не трогаю, живи и не мешай жить другим.

    Платформа наконец-то докатилась до конечной точки маршрута. Она остановилась перед стальной дверью в коротком тупике. За ней находился большой дата-центр. От длинных рядов одинаковых шкафов у Макса зарябило в глазах. Было довольно прохладно, на потолке почти неслышно гудели кондиционеры и вентиляция шкафов. Григ открыл шкаф с маршрутизаторами и подсоединил к ним самый здоровый из привезенных ящиков. И подсоединился сам, окончательно утратив и без того не особенно стабильную связь с внешним миром. На вопрос, что делать остальным он скинул схему подключения и указал на один из серверных шкафов. Возиться со сборкой пришлось преимущественно Максу, так как Борис, в полном соответствии с ранее озвученными принципами, от трудовой деятельности уклонялся. Он удобно устроился на полу рядом с открытыми ящиками и, в перерывах между болтовней и пивом, иногда успевал подать нужный кабель или отвертку.

    Затем Григ переместился к ним, чтобы заменить неисправные юниты. А затем снова погрузился в свой закрытый железячный мир.

     — Скукота. Борян, не хочешь прогуляться? – предложил Макс.

     — Здесь че место для приятных прогулок? Сиди пиво пей.

     — Да мне все равно в сортир надо. Ты не пойдешь?

     — Я попозже, вдруг Григу помощь понадобится. Если вдруг мечтатели полезут из биованн, смотри чтоб они тебя не укусили.

     — У меня с собой чеснок и серебро.

     — Осиновый кол не забудь.

    К счастью сортир располагался в конце тупика, поэтому долго бродить в окружении зловещих саркофагов не пришлось. Макс в некотором сомнении остановился перед дверью в дата-центр. «Если я зайду, то придется помогать Григу, выпить пива с Борисом и через пару часов отчаливать домой. И когда я вернусь надо будет купить билет в Москву, я обещал Маше и никакой вразумительной причины тянуть дальше у меня нет. Сейчас последний шанс узнать, что привиделось мне в марсианской мечте, — подумал он. – Только шанс призрачный, я-то здесь, а повелитель теней там в зазеркалье. Или это я повелитель теней? И что, черт подери, значит фраза: ты видимо хотел создать себе новую личность и слегка перестарался. Эта фраза не даст мне покоя до конца моих дней. Я должен убедиться, что я – это я, что моя личность настоящая, или узнать страшную правду».

    Макс в задумчивости прошел пятьдесят метров до выхода в основной штрек. Тот был побольше в диаметре, такой же тихий и темный. И даже присутствие тысяч неподвижных тел уже не особенно давило на мозги. Он подошел к ближайшей биованне. Ее пластиковая крышка, несмотря на контролируемую атмосферу хранилища, была покрыта тонким слоем пыли. Макс рассеянно смахнул пыль рукавом и увидел свое размытое отражение. Он наклонился ниже, чтобы вглядеться в собственное искаженное лицо из зазеркалья и, внезапно, почувствовал легкий толчок с той стороны крышки. Он в ужасе отпрянул к противоположной стенке и пятился пока не уперся задницей в другую биованну. «Да ладно, зомби-апокалипсисы так не начинаются. Обычные программные движения тела, чтобы оно не атрофировалось, нашел чего пугаться». Тем не менее Макс почувствовал, что сердце гулко стучит в ушах и никак не мог заставить себя вновь заглянуть в ту биованну. «Все прекращай! Никакие Сонни Даймоны не могут постучаться с той стороны. Загляни в биованну, убедись, что зазеркалья не существует, езжай в Москву и живи счастливо».

    Макс вернулся к биованне и, чтобы долго не мучиться, сразу заглянул внутрь. Внутри никто не двигался, но теперь он видел руки мечтателя, которые были прижаты к самой крышке. Он в недоумении повернул назад, но через минуту метаний заставил себя вернуться еще раз. Руки не просто болтались внутри как попало, они были направлены в ту сторону откуда они приехали. «Или мне кажется, что они куда-то направлены? Да ну чушь»! — подумал Макс. «Тени укажут тебе путь», — всплыло из глубин его памяти. «А, да гори оно все синим пламенем, пойду по этому якобы указателю. Все равно на ближайшей развилке придется возвращаться».

    Первая развилка попалась метров через сто, Макс уже не помнил, оттуда они приехали или нет. Он осмотрел все ближайшие биованны и почти сразу обнаружил очередной указатель из конечностей, предписывающий двигаться прямо. Макс снова ощутил бешеный ритм сердца и нарастающее чувство страха, как перед прыжком с парашютом, пока бездну под ногами ты еще не увидел, но самолет уже трясется, двигатели ревут, а инструктор отдает последние указания. Он припустил до следующего перекрестка почти бегом. Там пришлось повернуть налево. Он бежал все быстрее, задыхаясь, но не чувствуя усталости. Единственная мысль билась в его голове, как мотылек сгорающий в пламени: «Куда ведут меня эти полумертвецы»?! Через две минуты он оказался на площадке перед лифтом.

    Макс остановился перевести дух и с удивлением обнаружил, что весь покрылся испариной. «Надо хоть отмечать точки на карте, а то мало ли. Или надежнее будет оставить реальную пометку на стене, чтобы меня потом смогли найти. Но только чем? Видимо придется своей кровью». Макс немного успокоился и вернулся в туннель для поиска подсказок. Один из мечтателей из недр биованны демонстрировал вполне приличный жест из четырех пальцев. Панель в лифте показывала, что он находится на минус седьмом уровне. Макс уверенно выбрал минус четвертый и немного порадовался тому, что тени ведут его вверх, а не вниз. Уж, наверное, чтобы вкусить сладкой плоти голодные зомби повели бы его в самое глубокое и страшное подземелье.

    После лифта прогулка его закончилась весьма быстро в помещении заполненном рядами кресел. Оно было похоже на зал ожидания, только вместо пассажиров сиденья занимали безразличные ко всему туловища в белых халатах. Стояла неестественная для вокзалов и аэропортов тишина. Между рядами бродили несколько человек в комбинезонах техников. Они с удивлением поглядывали на запыхавшегося Макса, но их атрофированного чувства служебного долга видно было не достаточно для начала расспросов. Макс решил не привлекать внимания и направился к одному из кофейных автоматов, попутно ломая голову над задачей получения следующего указателя. «Не дай бог окружающие начнут подавать мне какие-то знаки. Это наверняка проймет даже местный флегматичный персонал». У автомата он нос к носу столкнулся с жирным Эдиком.

     — О какие люди! – опешил Эдик. – Ты че тут делаешь?

     — Так кофейку хотел попить, мы недалеко работаем.

    Макс принялся лихорадочно обыскивать карманы в поисках карты предоплаты. Автомат не был подключен к внешней сети. К счастью он нашел карточку на целую сотню зитов, которая валялась давно забытая во внутреннем кармане куртки. Это пожалуй было бы достойным вознаграждением за беготню по хранилищу.

     — А я тут следующую партию обратно веду. Даже на пожрать времени нет.

    Эдик продолжал изображать из себя ударника производства. Макс с легким сочувствием взглянул на его группу лунатиков. «Не повезло вам ребята», — подумал он. Какое-то чувство дежавю заставило повнимательнее всмотреться в неподвижные физиономии. «Охренеть! Это точно он»! Филипп Кочура был лыс, гладко выбрит, но его морщины и впалые щеки были легко узнаваемы, как будто он все еще сидел у окна поезда, в котором проносились красноватые пейзажи марсианской поверхности и жаловался на свою нелегкую судьбу.

     — Ты куда вылупился?

     — Я? Да так … — Макс поспешно захлопнул варежку. – Кажется я видел одного из этих чуваков. Ну там, в реальном мире.

     — И че такого? Никогда не догадаешься кто из твоих знакомых торчит. Не героин ведь. Может это сосед или бывший одноклассник. Вот я бы про некоторых никогда не подумал, а они здесь оказались.

     — Фил, ты меня помнишь?

    Макс подошел вплотную к Филу и как завороженный уставился ему в глаза. Фил естественно хранил гробовое молчание.

     — Э, братишка, че реально думаешь он тебя услышит? – снисходительно засмеялся Эдик.

     — С ним нельзя поговорить?

     — Проще вон с автоматом побазарить, чем с ним. Ты реально не догоняешь, что их здесь давно нет.

     — Ты же сам рассказывал, что они видят сон и все такое.

     — Мало ли че они там видят. Можно перевести его на голосовое управление. Тогда он типа с тобой побазарит, как-то… А он тебе кто?

     — Так знакомый. Может переведешь?

     — Ну раз знакомый, я думал что-то серьезное… Нам пора топать баиньки, да и по инструкции не положено их дергать лишний раз.

     — Не положено по инструкции? Да кто бы говорил!

     — А что, я по-твоему нарушаю инструкции? – с видом оскорбленной невинности осведомился Эдик. – Ты думаешь я буду спокойно выслушивать подобные беспочвенные обвинения. Давай, до свидания.

    «Вот скользкий, мерзкий гаденыш», — с отвращением подумал Макс.

     — Я тебя ни в чем не обвиняю. Просто увидел знакомого, интересно же у него узнать, как он здесь очутился. Что плохого случится, если перевести на голосовое управление?

     — Да особо ничего, но ты не сотрудник Дримленда. Кто знает, что ты ему прикажешь, а?

     — Совсем никак нельзя?

     — Это риск…

    Макс со вздохом протянул Эдику карточку.

     — Риск дело благородное. Здесь сотня зитов.

    В глазах Эдика мгновенно вспыхнул жадный огонек, тем не менее, он проявил неожиданную для подобного типа осмотрительность.

     — Ты карточку на автомат положи. Я пока кофейку попью, вон туалет, там камер нет. Может все-таки бабу какую-нибудь возьмешь? Да ладно-ладно, не надо на меня так смотреть, кто я такой чтобы осуждать чужие вкусы.

    Макс скрипнул зубами, но вежливо промолчал.

     — В032 в режиме, у тебя десять минут и ни секундой больше.

     — В032, следуй за мной, — тихо приказал Макс.

    Фил послушно повернулся и поплелся за своим временным хозяином. Природная скромность не позволила Максу уединиться с Филом в одной из кабинок. К счастью, туалет был абсолютно пуст и сиял первозданной чистотой.

     — Фил, ты меня помнишь? Я Макс, мы встретились в поезде примерно месяц назад? Разговор про то, как ты видел тень в марсианской мечте, помнишь?

     — А-а, Макс, точняк… Это был очень странный сон.

    Фил не менял выражения лица и взгляд его рассеянно блуждал по сторонам, но говорил он внятно, хоть и очень медленно, сильно растягивая слова.

     — Не думал, что ты появишься в другом сне. Так странно…

     — Странные вещи часто повторяются, особенно во сне.

     — Да сны такие…

     — Чем ты занимаешься там, в своей настоящей жизни? Все сражаешься против злобных корпораций?

     — Не-е-е, корпорации давно побеждены… Теперь нет никаких копирастов и прочих уродов. Я разрабатываю игры… для детей. У меня большой дом, семья… Завтра приедут родители, надо выбрать хорошее мясо к шашлыку…

     — Стопэ, Фил, я понял, ты молодец.

    «Блин, что за чушь я несу! На кой мне эти подробности», — раздраженно подумал Макс. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться.

     — Фил, ты помнишь секретное сообщение, которое тень приказала доставить на Титан?

     — Я помню сообщение…

     — Повтори его.

     — Я не помню сообщение… ты уже спрашивал об этом в прошлом сне…

    «Так, ладно, учитывая, что я уже отдал кучу бабла жирному уроду за то, чтобы уединится с мечтателем в толчке, глупее выглядеть я не буду. Была не была».

     — Фил, ты еще со мной?

     — Я же сплю, где мне еще быть…

     — Тот, кто открыл двери, видит мир бесконечным. Тот, кому открыли двери, видит бесконечные миры.

    Взгляд Фила мгновенно сфокусировался на Максе. Теперь он поедал его глазами, так смотрят на человека от которого зависит вопрос жизни и смерти.

     — Ключ принят. Обработка сообщения. Ждите.

    Голос Фила стал четкий и ясный, но совершенно бесцветный.

     — Обработка завершена. Желаете прослушать сообщение.

     — Да.

    Ответ получился едва неслышным из-за того, что у Макса внезапно пересохло во рту.

     — Начало сообщения.

    Руди, все пропало. Мне надо бежать, но я боюсь подойти к космопорту и на милю. Везде агенты Нейротека и у них все данные на меня. Агенты нашли наше квантовое оборудование, которое я пытался вывезти, я сам еле унес ноги. Любого, кто вызывает малейшие подозрения они хватают и выворачивают наизнанку. Не спасают никакие допуски и крыши. Я не вижу других вариантов: придется выключить систему. Да, это уничтожит почти всю нашу работу, но если Нейротек доберется до пусковых сигнатур — это будет окончательное поражение. Я создам себе другую личность и заползу в самую глубокую нору какую найду. Надо подождать, пока Нейротек немного успокоится, а затем перезапустить систему. На Титане, прошу, найди время проверить мои подозрения насчет того, сам знаешь кого. Я уверен, это не простая паранойя. Кто-то сдал нас Нейротеку и тени не могли этого сделать, хотя и он, конечно, не мог, но все-таки… Когда вернешься на Марс, не используй наши обычные каналы связи, они все засвечены. Свяжись со мной через Дримленд. На крайний случай, если Нейротек доберется и до марсианской мечты, я сам или одна из моих теней придут в бар «Золотой скорпион» в районе первого поселения в 19 часов по Гринвичу и закажут три песни группы Doors на музыкальном автомате в следующем порядке: «Moonlight Drive», «Strange Days», «Soul Kitchen». Установи наблюдение за этим баром. Это все. Уничтожь курьера после получения сообщения, я знаю как ты не любишь такие методы, но мы не можем позволить себе даже минимальный риск.

    Конец сообщения. Курьер ожидает дальнейших указаний.

    «Сработало, — восхищенно подумал Макс, — что он сказал, бар Золотой Скорпион… Надо прослушать еще раз».

     — Охренеть, дайте две! Это че такое было? — раздался за спиной знакомый гаденький голос.

    Макс развернулся и увидел лоснящуюся и очень довольную рожу Эдика.

     — Ты обещал ждать десять минут.

     — Че он там базарил? Три песни группы Doors, конец сообщения. Никогда не слышал более странной шняги.

     — Кто разрешил тебе войти, придурок?!

    Ярость душила Макса. Очень хотелось от души втащить по жирной роже с ноги, не задумываясь о последствиях.

     — Ты бы хоть в кабинку-то его завел, братишка. Я что? Хотел на стреме постоять, чтобы вам голубкам никто не помешал. И слышу бу-бу-бу, бу-бу-бу. Но думаю че такое происходит, сам понимаешь имущество-то казенное.

     — Забудь все, что здесь услышал.

     — Такое не забудешь. К тому же, извини пожалуйста, но ты кажется сломал моего мечтателя. Мне придется об этом доложить.

     — Не забудь доложить о том, как ты сам обращаешься с казенным имуществом.

     — Да ты ничего не докажешь, братишка. Но даже если и докажешь, ну уволят меня, велика потеря. Меня уволят по соглашению сторон, думаешь Дримленду нужна огласка подобных историй. Да ни в жисть, прецеденты есть. А вот твое секретное сообщение мигом окажется в интернетике. Что там про Нейротек было… Спокуха, братишка, ты если будешь нервничать охрана мигом прискачет. Вот, сосчитай до десяти. Всегда ведь можно договориться по-хорошему.

    Лапы Эдика мелко подрагивали, явно в предвкушении дождя из крипов, еврокоинов и прочих не фиатных денежных средств. Макс понял, что влип и растерялся. Как заставить Эдика молчать он совершенно не понимал, как и не брался предсказать последствия огласки сообщения Фила. Решение пришло мгновенно, как будто в голове что-то щелкнуло.

     — Приказ курьеру: зафиксировать визуальный образ объекта: Эдуард Боборыкин, — Макс прочитал фамилию на бейджике. — Работает техником в хранилище Туле-2 корпорации Дримленд. Передать всем теням в марсианской мечте приказ ликвидировать объект при первой возможности.

     — Обработка. Приказ принят. Курьер ожидает дальнейших указаний.

     — Я пошел, смотри не перегори на работе, — холодно бросил Макс.

     — Да ты шутишь, братишка, берешь меня на понт да? Мечтатели ничего не могут сделать против контроля тела. Смотри, ща я его отключу…

    Эдик принялся лихорадочно водить руками перед собой.

     — Приказ курьеру: утопить объект в унитазе.

     — Обработка…

    Фил без дальнейших раздумий рванул к Эдику, схватил его за волосы и попытался ударить коленом в лицо. Попал он вскользь, его физических кондиций явно не доставало, чтобы справиться с подобной тушей. Но и Эдик был столь же далек от боевых искусств, он лишь истошно верещал и молотил руками воздух. Макс подошел к нему сзади и с наслаждением пнул под коленку. В коленке что-то неприятно хрустнуло, когда Эдик всем весом впечатался ею в кафельный пол.

     — А, блять, — жалобно заныл он. – Блять, пусти, сука, а-а-а.

    Фил дергал тушу за волосы, пытаясь рывками перетащить к унитазу.

     — Харе, братишка, я пошутил, пошутил, я никому не скажу.

     — Приказ курьеру: отмена последнего приказа.

    Фил застыл на месте, а Эдик продолжал кататься по полу, вопя во весь голос.

     — Заткнись, кретин, — зашипел Макс.

    Эдик послушно сбавил тон, перейдя на негромкое подвывание.

     — Ты тупой слизняк, ты даже не понимаешь во что влез. Ты подписал себе смертный приговор.

     — Какой смертный приговор, братишка! Я дурачился, правда, я не собирался ничего рассказывать. Ну пожалуйста… Я уже все забыл.

     — Приказ курьеру: отмена всех предыдущих приказов. Приказ курьеру: стереть сообщение.

     — Стирание невозможно без доступа к системе. Рекомендована ликвидация курьера. Подтвердить ликвидацию?

     — Нет. Приказ курьеру: передать всем теням в марсианской мечте приказ собрать всю возможную информацию об объекте, подготовить ликвидацию объекта. Выполнить ликвидацию по первому указанию.

     — Обработка. Приказ принят.

     — Подожди, братишка, не надо ликвидаций. Я могила, клянусь, ну.

     — За тобой будут следить, ублюдок, не вздумай сделать какую-нибудь глупость. Приказ курьеру: конец сеанса.

    Фил мгновенно обмяк и превратился в прежнего безобидного лунатика.

     — И да, еще раз произнесешь слово «братишка» и твоя смерть будет очень мучительной.

    Макс отвесил напоследок подзатыльник поднимающемуся с колен Эдику и решительным шагом покинул помещение.

    За дверью он припустил бегом и не останавливался пока не оказался снова в лифте. Его сердце заходилось в бешеном ритме, а в голове творилась жуткая каша. «Что это сейчас было!? Ладно мечтатели из зазеркалья указали мне дорогу, ладно они привели меня к курьеру, ладно ключ подошел. Но как, черт подери, я так ловко умудрился запугать этого жирдяя. Я же долбаный ботаник, это что адреналин так действует? Да, прекрасная версия, если бы она еще также здорово объясняла откуда я знаю, как правильно обращаться с курьерами».

    Остановившись перед стальной дверью в дата-центр Макс взглянул на часы. Он отсутствовал около сорока минут. Григ даже не обратил внимания на задержку, а Бориса вполне устроила отмазка про необходимость отбиваться по дороге от наседающих зомбаков и обещание купить еще пива. Единственное, что внушало беспокойство это мысль о том, насколько скоро жадность Эдика возьмет верх над его трусостью.

    

    Очень неприятно просить о помощи людей, которые однажды уже подвели. Но иногда приходится. Вот и Макс, обдумывая вояж в район первого поселения, после чтения нескольких криминальных сводок, не нашел ничего лучше кроме как попросить помощи более опытного товарища. А единственным знакомым, кого можно было заподозрить в наличии подобного опыта, был Руслан.

    Тот ответил почти сразу, хотя звонок застал его во время вечерней релаксации. Одетый в банный халат, он развалился на широком диванчике с кучей подушек, и одними пальцами, без помощи подручных инструментов ломал грецкие орехи. Рядом на низком столике стоял разожженный кальян.

     — Салам, братан. Вообще, я ждал твоего звонка намного раньше.

    К сожалению, особо виноватым, на что втайне надеялся Макс, Руслан не выглядел.

     — Здорово. Ты упоминал, что у тебя есть такой чип, который полностью пишет все, что ты видишь и слышишь, для первого отдела.

    Начало разговора заметно удивило Руслана. По крайней мере, он отложил свои орехи.

     — Ну, Макс, ты даже не представляешь в какие неприятности можно влипнуть, заводя такие разговоры с кем попало.

     — Так есть или нет?

     — Смотря для кого и для чего. Если очень надо, то можешь считать, что нет.

     — Хм… Ладно переформулирую вопрос, ты можешь мне помочь кое в чем, но так, чтобы сохранить это в тайне от СБ.

     — Извини, не могу ничего обещать пока не узнаю, что за помощь требуется.

     — Да ничего такого: прогуляться со мной в один барчик. Помнишь, ты говорил, что знаешь все злачные места Туле.

     — Любишь ты заходить издалека. Если надоели виртуальные удовольствия, то без проблем, тебя что интересует: девочки, наркотики?

     — Меня интересует определенное место и нужен кто-нибудь кто сможет подстраховать, кто знает как себя вести в подобных местах.

     — В каких местах?

     — В районе первого поселения.

     — В этом гадюшнике ты не найдешь ничего кроме неприятностей. Если тебе захотелось совсем острых ощущений, давай отведу тебя в проверенное место, где можно почти все что запрещено.

     — Надо именно в район первого поселения. У меня там типа дело есть.

     — Вот это интрига. Оно тебе прям реально надо?

     — Я бы не позвонил, если бы не острая необходимость, — честно признался Макс.

     — Ладно, обсудим по дороге. Когда ты хочешь ехать?

     — Завтра, и надо успеть к определенному времени, к 19.00.

     — Хорошо, заеду за тобой за полтора часа.

     — Даже не спросишь куда мы едем?

     — Ты не забудь свой чип заглушить, а то мало ли, тебя самого СБ спросит, что забыл в таком месте.

     — А как заглушить? Включить автономный режим, но там все равно порты…

     — Не, Макс, надо либо иметь чип подходящий для таких прогулок, либо глушилку специальную. Ладно, посмотрю что-нибудь из своих запасов.

    На следующий день черный внедорожник подкатил к подъезду ровно в 17.30. Когда Макс залез внутрь, Руслан дал ему синюю кепку, в которой с внутренней стороны был вставлены несколько увесистых сегментов с электронной начинкой.

     — Сеть есть?

     — Нет, — ответил Макс.

     — Какого цвета вывески на той башне?

    Макс окинул внимательным взглядом совершенно невзрачное строение немного не доходящее до потолка пещеры.

     — Нет там никаких вывесок.

     — Ну и отлично, будем надеяться, что все порты подавлены. Учти эта штука незаконна. Включать ее надолго можно только в совсем плохих районах.

     — Пока выключить?

     — Да, включишь после шлюза. Куда едем?

     — Бар «Золотой скорпион».

    Путь к ближайшему шлюзу в район первого поселения проходил в напряженном молчании. Как ни странно, желающих попасть в гадюшник было немало, поэтому на въезд образовалось немаленькая пробка. Макс даже забеспокоился, что они опоздают к нужному времени. Его беспокойство еще более усилилось после шлюза. Узкие улочки были запружены потоками людей, велосипедов, каких-то невероятных колесных развалюх, будто слепленных из найденного на свалке мусора. Все это непрерывно гудело, кричало, торговало хот-догами и шаурмой и казалось плевало не только на систему управления дорожным движением, но и вообще на любые правила.

    Пещеры вокруг были очень низкие, не выше пяти-десяти этажей, с кучей старых обвалов и трещин, не чета выглаженным гигантским подземельям в богатых районах. Почти все здания были блочными строениями с посеревшими от грязи бетонными стенами. Редкие вкрапления относительно приличных облицованных фасадов тонули в навешанных на них дешевых, мигающих вывесках. А над головой громоздилось переплетение полукустарных переходов и балконов, грозивших обвалиться вместе с толпой снующих по ним людей. И район первого поселения состоял из сотен таких мелких, хаотично изломанных пещер. Макс вспомнил про глушилку и напялил кепку.

    Вначале он опасался, что огромная дорогая тачка будет слишком сильно выделяться на фоне окружающего убожества. Но затем понял, что правильная тачила явно дает преимущество в праве проезда. Двигались они сильно быстрее потока из-за того, что снующие развалюхи спешили убраться с дороги гудящего и мигающего фарами внедорожника.

     — Вот теперь можешь колоться зачем мы туда едем? – нарушил молчание Руслан.

     — Мне надо встретиться с одним человеком.

     — И с кем же, если не секрет?

     — Я точно не знаю, я даже не знаю придет он или нет.

     — Что за говномутки, а, Макс? Не хочу опять учить тебя жизни, но по-моему ты зря это затеял.

     — А что мне еще остается, учитывая, что моей карьере в Телекоме хана?

     — Понимаю куда ты клонишь, хочешь повесить свой карьерный крах на меня? Поверь, это твоя идея насчет марсианина изначально полная шляпа.

     — Теперь-то, конечно. Я вообще-то просил помочь, а ты вместо этого меня здорово подставил.

     — Подставил? Какие громкие слова ты произносишь.

     — Тот марсианин Артур сильно расстроился.

     — Да нахрена этому головастику Лора? Что он с ней собирается делать?

     — Думаю примерно то же самое, что и ты. То же, что хотят с ней сделать девяносто девять процентов мужиков.

     — Слушай, Макс, не пыли! Я тебя честно спросил: ты сам к ней будешь подкатывать? Ты сказал нет. А разыгрывать спектакль ради сраного нейроботаника, нахрена оно мне надо. Я минут пять с Лорой базарил, никакого марсианского альфа-самца там и близко не было.

     — Так надо было не базарить, а напугать ее. И я просил тебя помочь мне. Моей карьере, а не марсианину! А теперь этой карьере конец.

     — Так бы и говорил, что это блять вопрос жизни и смерти. Я бы сразу тебя и послал.

     — А что у вас произошло в том подвале? Второй раз она тебя не отшила?

     — Она и первый раз не отшивала, просто стандартные подкаты с ней не проканали.

     — А какой был не стандартный?

     — Я ей красиво сказал, что она мне нравится. Типа как обычно телки любят.

     — И что же ты такого красивого сказал?

     — Ну если тебе так интересно, я ей сказал, что если бы я хотел понять как отличить наш мир от виртуальной реальности, как понять, что я не плаваю в долбаной биованне, а вокруг не сопливый марсианский сон… Я мог бы искать лунную дорожку на воде или дыхание весны, или перебирать глупые стихи. Но чтобы я не делал, я бы всегда сомневался. Только про тебя я уверен, что ты настоящая, все компьютеры марсиан вместе взятые не способны придумать ничего подобного…

     — Ах ты романтик хренов!… Ты… Ты… – Макс аж задыхался от возмущения не в силах подобрать подходящие эпитеты.

     — Не лопни только. Что, я использовал твои слова? Ну извини, пошел бы сказал их сам, я бы поперек не полез. А упускать такую телку ради каких-то фантазий о дружбе с марсианами, просто глупо

     — Ты может и не хотел ничего такого, но все равно меня подставил. Но сейчас мне нужна твоя помощь.

     — Да без проблем.

     — Как у вас отношения с Лорой? Так на один раз или все серьезно?

     — Все сложно.

    А почему сложно?

     — Да, все эти разговоры насчет семейного счастья и прочей херни…

     — А чем тебя не устраивает семейное счастье с Лорой?

     — Для меня семья, дети и прочие сопли – это вообще не вариант, никак. И обсуждать я это не собираюсь.

     — Слушай, а может вы тогда поссоритесь и она будет вся такая расстроенная, и вот именно в этот момент…

     — Макс! Хочешь пойти домой пешком?

     — Ладно, закрыли тему.

    «Да политические интриги, явно не мое», — подумал Макс.

    Минут через пять Руслан специально притормозил на перекрестке. Дорога направо вела в другую пещеру, и желающих свернуть туда было совсем не много. На бетонной коробке перед поворотом красовалось двухметровое граффити в виде флага Российской Империи: двух вертикальных полос красного и темно-синего цветов, разделенных косой линией. Только вместо золотой звезды, в центре была изображена костяная рука, сжимающая Калашников образца двадцатого века.

     — Местное творчество? – поинтересовался Макс.

     — Знак банды, но некоторые считают, что они скорее отмороженная секта. Короче, дальше их территория.

     — И что за банда или секта?

     — Мертвая рука, они типа мстят всем за безвинно погубленную Российскую Империю. Последователям запрещено ставить нейрочипы, за нарушение «чистоты» выпиливают мерзость из черепа без наркоза. Или накачивают тяжелой химией, превращая в отбитых на всю голову смертников. Плюс обряды инициации с кровавыми жертвами. В общем, косят под Восточный блок, как могут. Одни из немногих, кто работает в зоне дельта. Уважаемые люди в бомжатниках дельты не ковыряются.

     — А что наш бар на их территории?

     — К счастью нет. Я тебе для примера показал, если решишь прогуляться по району, обращай внимание на рисунки аборигенов. Они почти всегда метят границы, и всяким бакланистым туристам заходить за них крайне не рекомендуется.

    Бар «Золотой скорпион» располагался в захолустном, даже для первого поселения, спальном районе. Здания вокруг были натыканы очень часто, с узкими проходами между ними, много было откровенных панельных муравейников размером на полквартала, с арочными въездами, за которыми виднелись мрачные дворы-колодцы. Руслан запарковал тачку на небольшой стоянке, над которой нависал мост с железной дорогой. Стоянка с трех сторон была огорожена металлической сеткой, а с четвертой глухой стеной жилого здания. Над головой как раз проходил поезд от которого дрожали окна в доме, выходящие прямо на железную дорогу. Машин на стоянке почти не было.

    Когда Макс вылез наружу, с моста на него упало несколько грязных капель. Воздух был весьма прохладный, но при этом спертый, с металлическим привкусом, к которому примешивались запахи помоек. Макс, недолго думая, натянул кислородную маску на свои ротоносовые отверстия.

     — Так и будешь разгуливать? — спросил Руслан.

     — Тут одно название, что зона гамма. Воняет караул, — приглушенным голосом сообщил Макс.

     — Очистные станции плохо работают во всем районе. Видишь чтобы кто-нибудь еще был в маске? Выделяешься из местных.

    Макс с наслаждением вдохнул чистого воздуха и дисциплинированно спрятал маску в поясную сумку.

    Основной достопримечательностью бара, прилепленного к зданию у моста, были два сталагмита перед входом, обвитые орнаментом из золотистых цветов и змей. Внутри стены и потолок были декорированы в том же стиле с вкраплениями прочих пресмыкающихся гадов. Декор казался достаточно пожухлым. Оживлял обстановку робот в виде золотого скорпиона, наворачивающий круги по залу. Он был крайне допотопен, передвигался на плохо скрытых под брюхом колесиках, а его лапки бестолково дергались в воздухе, как у дешевой механической игрушки. Из живого персонала в наличии имелся только бармен, невзрачный худощавый тип, к тому же с металлической полусферой на месте верхней половины черепа. Он не удостоил новых посетителей даже взглядом. Хотя клиентов в заведении почти не было. «По крайней мере никто не замолкает и не пялится на нас», — подумал Макс и выбрал столик поближе к бару. На часах было без десяти семь.

     — И где твой человек? – спросил Руслан.

     — Не знаю, наверное еще рано, — ответил Макс озираясь в поисках музыкального автомата.

     — О чем вы хотели побазарить?

     — Не знаю, это сложный вопрос.

     — Может ты должен был прийти один?

     — Думаю… не знаю, короче.

     — Ну, Макс, завез в какую-то жопу, сам не знаешь зачем. Поверь, этот вечер пятницы можно было провести гораздо интереснее. Пойду хоть пива возьму.

    Минут пять они цедили пиво, затем Макс набрался храбрости и направился к стойке.

     — У вас есть музыкальный автомат? – спросил он у бармена.

     — Нет.

     — А раньше был?

     — Понятия не имею.

     — А вы долго здесь работаете?

     — Парень, тебе чего надо? – напрягся бармен и угрожающим жестом засунул руку под прилавок.

     — Песенку включить можно?

     — Здесь не караоке.

     — Ну музыка же играет. Нельзя что ли другую поставить?

     — Какую?

     — Три песни группы Doors: «Moonlight Drive», «Strange Days», «Soul Kitchen». Только обязательно в этом порядке.

     — Брать что-нибудь будешь? – с каменным выражением лица осведомился бармен.

     — Четыре пива, пожалуйста.

     — Ты куда столько пива набрал? – удивился Руслан. – Забухать здесь решил?

     — Это, чтобы музыку поставить.

    Психоделические музыкальные композиции быстро доиграли, время перевалило за семь. Руслан откровенно скучал и наблюдал, то за бестолковыми передвижениями робота-скорпиона, то за Максом, который сидел, как на иголках.

     — Ты чего такой нервный?

     — Не идет никто. Времени уже за семь.

     — Да, не идет этот неизвестно кто. Может и пришли мы туда не знаю куда?

     — Пришли куда надо. Бар «Золотой скорпион» в районе первого поселения.

     — Может это не единственный бар «Золотой скорпион»?

     — Я смотрел в поиске, других баров, кафе или ресторанов с таким названием нет. Пойду еще музыку поставлю.

    На этот раз Макс заработал ну очень долгий и внимательный взгляд от бармена и расстался с карточкой на двадцать зитов.

     — Тебя заклинило что ли? – усмехнулся Руслан, приканчивая бокал с пивом. – Лучше бы закусить что-нибудь взял. Пиво здесь кстати на удивление ничего.

     — Так надо…

     — Мы еще долго будем сидеть как два придурка и слушать одни и те же песни короля ящериц?

     — Давай хотя бы полчасика еще посидим.

     — Давай. К твоему сведению еще не поздно спасти этот пятничный вечер от протухания.

    Минут через двадцать в бар наконец-то зашел новый посетитель. Высокий, худой как палка человек лет сорока-пятидесяти на вид, в шляпе с широкими полями и длинном легком пальто. Больше всего в человеке выделялся его вытянутый, ястребиный нос, который с полным правом мог бы получить звание эталонного шнобеля. Он расположился за барной стойкой и заказал пару рюмок. Макс некоторое время сверлил его взглядом, но тот не проявлял никакого интереса к окружающим.

    После завалились еще три человека, которые вальяжно расположились за столиком у дальней от входа стены. Необъятный жирный кабан, и двое жилистых типов с короткой стрижкой и плоскими рожами, будто вырезанными из мореной деревяшки. Один был невысокий, но широкоплечий, похожий на коренастую обезьяну. А второй — настоящий амбал, физической силой явно способный поспорить с Русланом. Его руки и запястья покрывали какие-то сине-зеленые татуировки. Они были одеты в черные кожаные куртки, джинсы и тяжелые берцы. А жирдяй был одет совсем чудно, в стеганую ватную телогрейку и шапку-ушанку с золотой звездочкой, только балалайки ему не хватало. «Ну и фрик этот толстый», — удивленно подумал Макс.

    Амбал протопал к барной стойке и начал очень тихим голосом что-то втирать бармену. Бармен явно напрягся, но на все вопросы лишь пожимал плечами. На обратном пути амбал тяжелым взглядом смерил Руслана и стал виден его шрам, идущий через бровь вниз и татуировки, похожие на колючую проволоку. Но больше никаких неприятностей от этих трех, вероятно не совсем законопослушных граждан, не последовало. Они взяли бутылку водки и тихо распивали ее в своем углу, даже не пытаясь докапываться к посетителям.

    Макс потерял терпение и снова направился к бармену.

     — Поставишь еще раз то же самое? — спросил он, с готовностью выкладывая на стойку карточку.

    Бармен взглянул на карточку так, словно это был настоящий ядовитый скорпион.

     — Слышь, парень, пока ты не объяснишь, нахера ты это делаешь, я ничего больше не поставлю.

     — Какая тебе разница? Что плохого в музыке?

     — Такая разница, знаешь сколько тут психов бродит. Да и вообще, валили бы вы отсюда по-хорошему.

    И бармен демонстративно повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен.

     — Сервис отстой полный, — пожаловался Макс, садясь обратно за столик.

     — Ага. Я сгоняю в сортир, ты смотри никуда не уходи. Две минуты посиди, хорошо?

     — Хорошо, я никуда не собирался.

    Руслан по пути миновал стол с тремя типами, вновь обменявшись с ними взглядами. Походка у него была такая, как будто он уже хорошенько накатил. Макса эта явная игра на публику слегка насторожила, слабо верилось, что Руслан может окосеть от полутора кружек пива. Вернувшись, он, не меняя благодушно-расслабленного выражения лица, тихо процедил.

     — Слушай внимательно. Только глазами не хлопай, улыбайся. Сейчас встаешь и нетвердым шагом валишь в сортир. Я следом. Я там вскрыл окно, вылезаем и бегом вокруг здания к тачке. Все вопросы потом.

     — Руслан, погоди, ну что за паника? Объясни хоть?

     — Этих троих здесь быть не должно. Не пялься на них! У мелкого на шее татуха мертвой руки. Не знаю чего они здесь забыли, но проверять не собираюсь.

     — Ну зашли три отморозка расслабиться, в чем проблема?

     — Это не их территория, чтобы здесь расслабляться. И бармен видишь как напрягся. Кстати можешь ему потом спасибо сказать, похоже он тебя не сдал.

     — Не сдал? Ты думаешь они пришли за мной?

     — А за кем, блять, еще? Случайно так совпало, ты начал заказывать свои дебильные песни, а следом заявились трое бандосов. Бывает, некоторые гении договариваются в интернете с серьезным человеком, у которого связи в руководстве Телекома, или с клевой чикой, а на встречу внезапно заявляются такие вот четкие пацанчики.

     — Что я по-твоему совсем идиот? — возмутился Макс. — Я бы никогда на такой развод не купился.

     — Да-да, расскажешь по дороге. А сейчас закрыл варежку, встал и пошел в сортир. Я не шучу!

    Максу хватила ума осознать, что в данном случае лучше довериться чужому, пусть и слегка параноидальному, выводу. Он зашел в сортир и неуверенно посмотрел на узкое окно почти в двух метрах от пола. Руслан забежал через полминуты.

     — Какого хера, Макс, давай подтягивай свою жопу.

    Руслан, не церемонясь, практически закинул его наверх. Но надо было еще как-то развернуться, чтобы вылезти ногами впереди. Что Макс и проделал, пыхтя и неуклюже извиваясь в проеме. Наконец он уцепился руками за узкий подоконник изнутри и попытался нащупать ногами землю.

     — Че ты там корячишься, прыгай уже!

    Макс попытался схватиться за внешний край, чтобы аккуратно съехать пониже, не удержался и полетел вниз. До земли было метра полтора, удар получился ощутимый, и он не удержался, шлепнувшись на задницу прямо в какую-то лужу. Следом рыбкой вынырнул Руслан, как кошка, извернулся в полете и приземлился на ноги.

    Они оказались в узком, едва освещенном проулке, ограниченном стеной следующего здания. Воняло совсем уж не аппетитно, и Макс решил, что его мокрые штаны наверняка будут вонять также.

     — Зря ты переполошился. Я уверен, что эти бандосы не могли прийти за мной.

     — Неужели? Ну значит высушишь штаны и все дела. Не хочешь все-таки прояснить ситуацию, кого ты там ждал?

     — Честно, я точно не знаю кого или чего. Но ни с какими бандами я не связан.

    Стена по правую руку закончилась сеткой, ограждающей парковку. Макс вышел первым и тут же почувствовал резкий рывок назад. Руслан прижимал его к стене.

     — Пригнись и выгляни-ка осторожно. Только очень осторожно, понял.

    Макс высунулся на секунду.

     — И что?

     — Новую тачку видишь? Серая развалюха, стоит под мостом ближе к въезду. В ней видишь кто сидит?

     — Черт, вижу, что внутри кто-то есть.

    Макс почувствовал как сердце неприятно ухнуло куда-то в пятки.

     — Там четверо козлов, гасятся в темноте, ждут кого-то. Наверное, тоже не нас. Давай, Макс, колись че за дела?

     — Руслан, да я честно понятия не имею. Я случайно узнал от одного человека, курьера, который перевозит информацию, что если прийти в бар «Золотой скорпион» и поставить три песни в нужном порядке, то это типа какой-то секретный канал связи.

     — Ну ты молодец! Никаких других мыслей, кроме как сходить потыкать палкой в осиное гнездо, не возникло?

     — Может полицию вызвать? Или на такси свалить?

     — Полиция здесь приезжает, когда трупы уже остыли.

    Руслан еще раз осторожно выглянул из-за угла.

     — Сначала надо немного потеряться. Давай бегом до другого квартала, пока те в баре нас не хватились.

    От бега Макс практически сразу же начал задыхаться. Металлический привкус во рту заметно усилился. Он вытащил маску. Руслан на ходу достал что-то из внутреннего кармана и подкинул вверх. Макс успел заметить стрекочущую тень маленького дрона, улетающего вверх. Добежав до выхода из подворотни, он с разгону наткнулся на каменную спину Руслана.

     — Ты чего встал?

     — Там перед баром еще двое каких-то трутся. Они целой бригадой по твою душу приехали.

     — И куда же нам?

    Макс тяжело дышал, дешевая маска давила и терла, а липкий страх совсем не прибавлял ему сил.

     — Сейчас тачку попробую подогнать.

    Руслан некоторое время возился со своим чипом. Макс быстро потерял терпение:

     — Что происходит?! Где тачка?

     — Тачки нет в сети. Козлы! Глушат сигнал похоже.

     — Мы в ловушке! — обреченно произнес Макс и сполз на землю.

    Руслан рывком поднял его за шиворот и зло зашипел:

     — Слышь, блять, если собрался истерики закатывать, то иди лучше сразу убейся. Давай, делай, что я скажу!

     — Хорошо, — закивал Макс.

    Приступ паники схлынул и к нему вернулась способность немного соображать.

     — Бегом назад, вдоль забора. Попробуем уйти дворами.

    Макс развернулся и тут же увидел мелкого бандоса, вываливающегося из окна сортира.

     — Они здесь! — заорал тот во все горло.

     — Сука!

    Руслан стрелой пронесся мимо и с разгону впечатал ботинок в рожу поднимающемуся мелкому. Тот буквально отлетел на пару метров и затих. Руслан вытащил из-за ремня поверженного противника пистолет и магазин.

     — Шевелись, Макс!

    Макс рванул вперед, с правой стороны его лицо обдало огнем и на мусорном баке впереди рассыпался сноп искр.

     — Они стреляют! – в ужасе заорал он.

    Макс обернулся и тут же споткнувшись едва не пропахал носом землю. В последний момент он выставил руки и почувствовал приглушенную адреналином боль в запястьях. До его слуха дошел грохот выстрелов — это Руслан методично всаживал обойму в заваливающегося у входа в переулок жирдяя в ушанке.

     — Ты ранен?!

     — Нет, споткнулся.

     — Че разлегся тогда?!

    Руслан одной рукой схватил Макса за шкарник и толкнул вперед, так что тому оставалось лишь перебирать ногами. Через несколько секунд они уже бежали вдоль сетки, огораживающей стоянку. Боковым зрением он увидел несущийся на них силуэт. Бандитская тачка, пробив сетку, правым углом впечаталась, в стену туда, где он был мгновение назад. Отскочив, смятая груда металла, обдала осколками стекла и пластика. Руслан, не сбавляя хода, перескочил через то, что осталось. Через пять метров он развернулся и выпустил остаток магазина по выползающим из покореженных дверей бандитам. Послышались вопли и проклятия. Пустая обойма стукнулась об асфальт.

     — Давай, под мост, не тормози, бля! Левее, вдоль здания!

    Они понеслись вдоль соседнего здания, справа тянулся мост с железной дорогой. Внезапно Макс почувствовал как нечто вцепилось в рукав толстовки. Он попытался сбросить хватку догоняющего бандита, но вместо этого намертво вцепившееся в руку нечто закрутилось вместе с ним, и Макс, потеряв равновесие, покатился по земле. Оскаленная пасть прыгнула в лицо и он только успел подставить локти под бешеные рывки и укусы. Над головой пронесся ботинок, сбивший небольшую рыжую собаку в сторону. Рядом с головой от асфальта отскочила гильза. Псина, исполнив какой-то цирковой кульбит в воздухе, приземлилась невредимая и, петляя, понеслась к ближайшей колонне.

    Макс поднялся и в ужасе уставилась на свисающие с рук лохмотья. Лишь через секунду он понял, что это всего лишь порванные рукава, слегка запачканные кровью из пары укусов. Руслан снова толкнул его вперед. Они неслись вдоль бесконечной, серой стены, а параллельно неслась рыжая псина, заливаясь лаем. Она вполне профессионально перебегала в темноте за колоннами так, что Руслан без толку потратил на нее несколько патронов.

     — Какая умная сука попалась! Давай, в арку.

    Без очередного направляющего рывка, Макс наверняка бы проскочил подворотню, ведущую внутрь бетонного муравейника. Он плохо соображал и очень тяжело дышал. Маска явно не была предназначена для таких нагрузок и не давала нужного расхода.

    Они оказались внутри бетонного колодца и Руслан принялся ломится в закрытую дверь подъезда. Макс выкрутил регулятор маски и с беспокойством отметил, что просадил уже пятую часть кислорода. Дверь после нескольких мощных ударов распахнулась внутрь. Он кинулся туда и едва увернулся от зубов псины, пытавшейся цапнуть за ногу. Но едва Руслан развернулся с пистолетом, та сразу рванула обратно за дверь. Послышалось ее жалобное подвывание и в подъезд влетела огромная, запинающаяся туша в ушанке и ватнике. Туша, снесла Макса в стену, задев его по касательной. Раздался оглушающий в помещении хлопок выстрела и, следом, металлический лязг упавшего пистолета. Туша снесла Руслана и завалилась на ступеньки лестницы, погнув хлипкие перила. Наверное, только благодаря марсианской силе тяжести, Руслану удалось уперевшись ногами, скинуть тушу с себя. Следом послышался электрический треск и вопли туши.

     — Макс, ствол! Найди ствол!

    Единственная тусклая лампочка под потолком и звон в ушах от удара об стену не способствовали быстрым поискам, как и вопли туши и лай псины снаружи. Макс лихорадочно ползал в полутьме, пока случайно не наткнулся на ребристую поверхность.

     — Стреляй!

    Руслан тыкал дубинкой в рожу жирдяя, тот орал благим матом и пытался схватить Руслана своими граблями. Стоял жуткий треск, электрические разряды, похожие на шаровую молнию, казалось должны были уже поджарить слона, но жирдяй не затихал.

    Макс рефлекторно сжавшись надавил на спуск, пуля рикошетом ушла куда-то вверх от ступенек лестницы. Руслан обернулся с выражением легкого недоумения, подскочил и выхватил у Макса пистолет. Следующие пули выпущенные в голову наконец-то опрокинули тушу на ступеньки и заставили замолчать.

     — Стрелок, блин. Давай на крышу!

    Макс на секунду задержался, завороженно глядя на стекающую по ступенькам кровь. Из шапки послышалось какое-то шипение. Макс брезгливо приподнял одно ухо и рывком стянул ее с искалеченной головы. Шапка поддалась не до конца, он рванул посильнее и увидел как следом тянется окровавленный кабель. Вся лысина у жирного была покрыта жуткими шрамами и разрезами, из которых торчало несколько трубок. Через дыры в черепе виднелась кроваво-серая масса.

     — Что за дерьмо?

     — Это кукла, Макс, — смертник с выжженными мозгами, которого не жалко. Быстрее!

     — Я не могу, я сейчас сдохну!

     — Ты сдохнешь, если нас догонят. И чем ты их так взбесил?

     — Я… понятия не имею… Надо вызвать ментов…

     — Я вызвал. Только нас закопают, пока эти уроды приковыляют.

     — А СБ Телекома?

     — А Деда Мороза не вызвать? Мне кстати очень любопытно как бы ты объяснил СБ, какого хрена здесь творится.

    Подъезд выглядел кошмарно: тусклые лампы, закрытые сетками, узкая крутая лестница с щербатыми ступеньками и стальные загаженные двери по бокам.

    Шапка снова зашипела. Макс вывернул ее наизнанку, морщась от мерзких ошметков. Он видимо случайно надавил на тангету потому, что шапка заговорила скрипучим голосом.

    «Тарас, где вы шляетесь»?

    «Да ци лярвы, скачут як кони. Ранили Сигу и Кота, пока с тачки выбирались. Хачик подлюка, меткий».

    «Вы кретины, вы зачем их таранили»?

    «Ты ж сам сказав, гасити гадов».

    «Думать, башкой надо».

    «Так це Кот водила… Мы ляльку за ними послали».

    «И где ваша лялька? Драго, ответь, как слышишь»?

    «Телеметрии от куклы нет», — сообщил другой бесцветный голос.

    «О, Белку, бачу. Ща мы их словим».

     — Тварь рыжая! — выругался Руслан, распахивая дверь на пыльный чердак.

    Пол на чердаке был покрыт слоем земли и пыли. Руслан достал мощный фонарик и немного разогнал кромешную тьму. «Да, хорошо, что я позвал с собой друга. Одного бы меня давно уже грохнули», — подумал Макс. На крышу вела неудобная металлическая лестница. Они протиснулись в проем и вывались из небольшой будочки на плоскую бетонную крышу. Руслан приказал держаться подальше от края. Изломанный потолок пещеры нависал в нескольких метрах над головой и плавно переходил прямо в чердак следующего здания. Туда вел самопальный мостик без перил, неприятно пружинящий под ногами над десятиэтажной пропастью. Макс немного отдышался и стащил маску. Тут же вдохнув облако красной пыли, он закашлялся и не прекращал кашлять, пока они не перешли на следующую крышу, где расположилась отдыхающая толпа бомжеватых личностей. Некоторые из личностей проводили их цепкими, совсем не равнодушными взглядами. Как назло, шапка снова ожила.

    «Лис на связи. Много шумим, джапы уже чухнулись, это их район. И менты едут».

    «Перекройте пещеру, ментов не пускать».

    «Как их не пустишь»?

    «Устрой аварию. Если придется, валите их нахер».

    «Слушай, Томми, нельзя так просто положить на все понятия. Нас потом всем кагалом поимеют. Ты хоть уверен, что это те кто нам нужен»?

    «Бармен раскололся. Это тот баклан меломанил. Первый приказал достать этих двоих любой ценой. Если надо, он вызовет охотников. Плевать на ментов, плевать на джапов, плевать на всех! Кто я?.. Я спрашиваю, кто я такой!»

    «Ты — мертвая рука», — послышался неуверенный ответ.

    «Я — тень врага, я — призрак мести! Я — мертвая рука, гори… гори… со мною вместе!»

    «Я — мертвая рука! Я — мертвая рука!»

    Даже Руслан заметно побледнел, глядя на орущий дурными голосами предмет национального костюма. А Макс вообще почувствовал легкое головокружение и подступающую тошноту. Трясущимися руками он принялся надевать маску.

     — Они что, священную войну нам объявили? Не, ну как можно на ровном месте так встрять, а?!

    Макс лишь беспомощно пожал плечами.

    «Вижу их, крыша блока 23Б. Она тупиковая», — сообщил бесцветный голос.

     — Дроны, блять!

    Руслан отчаянно заметался, среди недоуменно переглядывающихся обитателей крыши.

    «Живо, все туда! Блокируйте здание! Тарас, вы поднялись»!

    «Они поднялись, веду их».

    «Ци гады, корону стыбрили у нашей ляльки».

    «Корону говоришь… Гизмо позвони Драго».

    Несмотря на приступ паники Руслан сообразил мгновенно и в очередной раз спас им жизнь. Он выхватил шапку, кинул в нее пистолет и зашвырнул в сторону козырька. И даже успел повалить Макса на пол. А затем страшный удар потушил свет. Сквозь пелену в ушах прорвались первые вопли раненных. Рядом медленно поднимались оглушенные люди и недоуменно озирались. Макс с трудом поднялся сам, чувствуя как его штормит. Руслан, бледный и помятый, придвинулся вплотную и заорал:

     — Беги, как никогда в жизни не бегал!

    И Макс побежал, спотыкаясь о тела и отталкивая оглушенных. Весь его мир сузился до спины бегущего Руслана и собственного тяжелого хрипа. Затем до скользкой, сваренной из арматуры лестницы, темноты очередного чердака и прыжков по ступенькам, каждый миг грозящим переломать ноги. Когда рядом щелкнул замок и распахнулась дверь, Макс проскочил мимо. Лишь шестое чувство заставило его обернутся.

     — Ребзя, сюда, — совершенно пропитым голосом сипел старичок. Его нечесаная шевелюра свисала до плеч, он был одет в черную футболку, вытянутые треники и голубые кроссовки. Из пышной бородищи, растущей от самых глаз, торчал лишь красный бугристый нос.

     — Сюда, быстрее.

     — Руслан, стой! — заорал Макс. — Дверь! Да стой же!

    Он с буквально скатился еще на пролет, успев схватить товарища за одежду.

     — Макс, какого хера! Нас прикончат!

     — Дверь! Идем за ним!

    Старичок махал им сверху.

     — Это кто еще такой?

     — Какая разница, идем за ним.

    Руслан колебался несколько долгих секунд. Исторгнув невнятное ругательство, он кинулся обратно наверх. Старичок шустро заскочил следом, захлопнул дверь и принялся щелкать замками. Руслан рывком развернул его к себе.

     — Слышь, старичелло, ты откуда нарисовался?

     — Интернет будет свободным! — просипел старичок, подняв руку со сжатым кулаком. — Идем, ребзя.

     — Че?! Ты куда намылился, какой интернет?

     — Он не из наших, да?

     — Наемный работник, — не моргнув глазом соврал Макс.

     — Кадар молчал много лет. Я думал наше дело давно мертво, но на новый призыв откликнулся не раздумывая.

    Старичок замолчал, явно ожидая чего-то.

     — Все стойкие квады будут вознаграждены, когда интернет станет свободным, — сымпровизировал Макс.

    Их спаситель кивнул.

     — Я Тимофей, Тима. Идем.

     — Леша.

    По бокам коридора тянулись бесконечные ряды дверей. Лишь некоторые были относительно приличными, в основном попадались изрисованные куски дешевого железа или фибергласса, а некоторые проемы были заделаны кусками грубо сваренного пластика. Коридоры внутри здания образовывали настоящий лабиринт из внутренних лестниц, галерей и холлов, разветвляющихся на другие коридоры. Пару раз пришлось быстро перескочить через внешние подъезды. В общих помещениях галдели женщины и дети, или кричали пьяные мужские голоса. Один раз пришлось пробираться через бухающую компанию с песнями под гитару. И не удалось избежать предложений присесть и накатить. Сразу после компании старикан по каким-то своим делам зашел в боковую дверь. Руслан тут же схватил Макса за шиворот и яростно зашептал:

     — Слышь, Алеша, если мы выберемся отсюда живыми, у нас будет очень долгий разговор.

    Рядом нестройно затянули песню про грозный Терек и сорок тысяч лошадей.

     — Я все объясню.

     — Да куда ты денешься. Может еще тачку мою вернешь?

     — О, надеюсь с ней все в порядке.

     — Надеюсь ее не сожгли к херам.

    Наконец, когда они окончательно потеряли ориентацию в пространстве, старичок остановился перед очередной стальной дверью. За ней расположилась квартирка с малюсенькими смежными комнатами, проход между ними был завешен какими-то тряпками. На улицу выходило единственное окно, прикрытое листом картона. Половину первой комнатушки занимал странный гибрид антресолей и стеллажей. Тима залез куда-то внутрь полок с хламом, так что наружу остались торчать лишь его ноги в трениках и кросах. Из хлама он выудил кислородную маску с тяжелым баллоном, пару выцветших курток с глубокими капюшонами, силиконовые бахилы и налобные фонарики.

     — Одевайте, — он кинул им вещи. — Я вас выведу.

     — Может здесь пересидим? — спросил Макс, неуверенно комкая плащ в руках. — Менты ведь с ними разберутся рано или поздно.

     — Не, ребзя, ждать опасно. Мертвые наверняка объявили награду, а нас многие видели. Я знаю путь через дельту.

    Руслан не говоря ни слова натянул предложенные обноски. Куртка была драная, очень большого размера и весьма надежно преображал своего носителя в местного бича. Он сунул под куртку маску с баллоном.

     — Оружие есть?

     — Не, — замотал головой Тимофей, — никаких пушек. Надо тихо идти, у мертвых в дельте тоже свои люди.

    Старикан сам облачился в пожухлый зеленый комбез и тихонько выскользнул наружу. Короткими перебежками они добрались до внутренней лестницы, которая вела в подвал. В подвале пришлось пробираться через хитросплетение труб, кабелей и прочих коммуникаций. Вокруг что-то журчало и шипело, под ногами хлюпало. К этим звукам примешивались писки и визги из темноты. Руслан направил свой мощный фонарь в сторону и множество хвостатых теней, величиной с откормленного кошака бросились врассыпную. Протиснувшись в самый узкий закоулок между трубами, Тима завозился в темноте. Раздался металлический скрежет и следом из прохода пахнуло такими ароматами, что Макс едва не блеванул. Но выбора не было, пришлось пробираться к источнику благоухания. По пути он обжегся об горячую трубу. Тима ждал перед откинутым тяжелым люком в полу со ржавым колесом маховика.

     — Спускайтесь по колодцу. Лестница скользкая, не навернитесь. В конце прыгайте, там метра два всего.

    Руслан полез первым, следом Макс, стукаясь локтями о стенки колодца и борясь с приступом клаустрофобии. Короткий полет закончился в очередной луже. На этот раз удалось удержаться на ногах. Слабый свет налобного фонарика позволял рассмотреть каменные стены тоннеля и неглубокий слой черной маслянистой жидкости под ногами. Рядом плюхнулся Тима и, не тратя времени на разговоры, поплелся вперед, осторожно загребая воду бахилами.

    Макс не сразу обратил внимание на необычный посторонний звук и лишь через полминуты непринужденного шлепанья по воде осознал, что это треск его счетчика, который он ни разу не слышал с момента появления на Марсе.

     — Твою ж дивизию! — рявкнул Макс и, как ошпаренный, вылетел на узкий поребрик, идущий вдоль стены.

     — Чего шумишь? — просипел Тима.

     — Здесь же фон в двести раз выше нормы! Ты куда нас ведешь?

     — Фигня, постарайся не мочить портки, — отмахнулся Тима и пошаркал дальше.

    Макс попытался пробираться по поребрику, периодически срываясь и разбрызгивая радиоактивную жижу.

     — Завязывай, ты видимо не в курсе где расположена дельта рядом с первым поселением? — мрачно спросил Руслан.

     — И где же?

     — В котловых полостях ядерных взрывов. Когда Имперская десантура уперлась в оборону города, они начали пробивать обходные пути. И подземные ядерные взрывы сочли самым быстрым способом. Вышли где-то в этом районе.

     — Очуметь новость!

     — Да, не парься, сорок лет прошло. Они же вон как-то живут, — Руслан кивнул на бородатого Тимофея, — … хреново и недолго.

    Цепочка каменных мешков, диаметром от двадцати до пятидесяти метров протянулась от глубоких подземелий первого поселения до самой поверхности. Местные обитатели обычно называли эту цепь тропой. Она напоминала хребет исполинской змеи, на который наросло множество боковых пещерок и разломов. Форма котлов была далека от идеального шара, к тому же за состоянием их стен следили далеко не так, как за пещерами Нейротека. Часть из них обвалилась, часть была заполнена токсичными отходами, а часть была условно пригодна для недолгой и хреновой жизни.

    Мостики, платформы и хлипкие фанерные постройки заполняли внутреннее пространство в несколько ярусов. Составленные друг на друга грузовые контейнеры считались элитным жильем. Стены котлов были изрезаны множеством трещин, в которых также прятались обитатели дельты. Трещины уходили в настоящие катакомбы, еще более тесные и страшные, которые к тому же постоянно перестраивались и обваливались. Коренные жители дельты и то не все отваживались туда заходить. Сложно выдумать конец хуже, чем оказаться погребенным заживо в радиоактивном могильнике. Из больших трещин вытекали тухлые ручейки, собиравшиеся в болотца на дне пещер. Эти болотца светились в темноте и разъедали даже силиконовые бахилы.

    Они вышли из неприметной трещины рядом с большими гермоворотами в первое поселение. У ворот ошивалась оборванная толпа, в надежде случайно проскочить в зону гамма или поживиться чем-нибудь с жиденького потока въезжающих машин. Благотворительные организации содержали несколько ларьков с бесплатной едой у ворот. Но за пределы зоны действия пулеметных башен их работники не уходили. А еще под потолком котла, на толстых цепях, раскачивалась здоровая вывеска со светящимися буквами. Часть букв была разбита, часть перегорела, но надпись осталась вполне читаемой: «Have a last day in Delta». Это видел любой прошедший через гермоворота.

    Открывшаяся картина социального дна гудела, воняла потом и натуральным дерьмом. Глядя на нее, сложно было представить, что совсем недалеко эльфоподобные марсиане рассекают на сигвеях в стерильной чистоте сверкающих башен. Макс подумал, что без маски он бы уже катался по земле и хрипел, раздирая ногтями горло. Между тем, манометр неумолимо показывал, что кислорода осталась всего половина. Вся надежда была на большой баллон, который забрал Руслан. Правда тот тоже долго не выдержал и нацепил маску через несколько шагов.

    Множество рож выныривали из встречного потока. И приличных офисных ботаников среди них не встречалось. Зато было предостаточно наркош c мерзким синюшным цветом лица из-за постоянной гипоксии. Не меньше было инвалидов со старыми бионическими протезами. Некоторые были вживлены настолько плохо, что несчастные жертвы дешевой медицины еле ковыляли и казалось разваливались на ходу. Кольца, шипы, вживленные фильтры и бронепластины встречались почти у каждого.

    Даже в бичевских нарядах, они видимо сильно отличались от местных. За Максом тут же увязалась стайка мальчишек, которые принялись донимать его провокационными вопросами.

     — Дяденька, а ты откуда?

     — А ты че такой гладкий?

     — Дядя, дай подышать!

    Руслан вытащил сохранившуюся дубинку-шокер и начинающие гопники предпочли раствориться в толпе.

    В одном из следующих котлов было вовсе не протолкнуться. Стены содрогались от рева сотен глоток. В центре составленной из бетонных блоков арены катался рычащий клубок.

     — Собачьи бои, — пояснил Тима.

    В другой пещере стояла мертвая тишина, царил холод и полумрак. На решетчатых платформах штабелями сваливали трупы, а замотанные в лохмотья могильщики тщетно пытались эти штабеля разгрести. Сначала они долго возились с клещами, выдирая из тел все мало-мальски ценное и лишь затем свозили их в горящие жерла больших печей. Они работали слишком медленно и дело их было безнадежно, штабеля трупов только росли.

     — Сколько же людей здесь умирает, — ужаснулся Макс. — Неужели им нельзя было помочь?

     — В дельте помогают только побыстрее сдохнуть, — пожал плечами Тима.

    В следующей пещере они спустились на самый нижний ярус к фонящему болотцу и остановились у странного вида синей коробки под пластиковым козырьком. Перед ней образовалась очередь из нескольких оборванцев. Первый счастливчик нажал несколько кнопок и приложил к уху обшарпанную металлическую трубку.

     — Это что телефон? Охренеть какая винтажная штука! — удивился Макс.

    Он почувствовал болезненный тычок в спину. Руслан бесцеремонно развернул его и прошипел:

     — Помолчи, ладно.

     — А что такого?

     — Ты еще наверх заберись и поори: смотрите, я — сраный хипстер из Телекома.

    Стоящий впереди оборванец откинул капюшон и повернулся к Максу. Его серое лицо было изъедено неестественно глубокими морщинами, а нос и верхнюю челюсть заменяла вживленная фильтрующая маска.

     — Подай на пропитание, добрый человек, — противно заныл он.

     — У меня нет.

     — Ну что тебе стоит, дай пару зитов.

     — Да, нету у меня карточек.

     — Жмотишься, гладкий, — злобно ощерился попрошайка. — Зря ты так, надо помогать людям.

     — Слышь, иди отсюда, — рявкнул Руслан.

    От одного толчка оборванец отлетел на пару метров, превратишься в кучу грязного тряпья в красной пыли.

     — За что? Я же инвалид.

    Попрошайка закатал левый рукав плаща и продемонстрировал очередную стремную кибернетику. Плоть с его кисти была полностью срезана так, что остались лишь кости, соединенные компактными сервоприводами. Костяные пальцы сгибались неестественными рывками, как манипуляторы дешевого дрона.

     — За ваши головы дадут побольше пары зитов. Я тоже мертвая рука! — противно захихикал оборванец.

    Но едва заметив движение Руслана, он с неожиданной прытью рванул вверх, прямо по нагромождению ферм, поддерживающих платформы следующего яруса. Изуродованная конечность ему нисколько не мешала.

     — Стой! — Тима буквально повис на бросившемся вдогонку Руслане. — Надо валить!

    «Опять бежать, — обреченно подумал Макс. — Да я за все время на Марсе столько не бегал». Мир снова сузился до спины бегущего впереди Руслана. А потом со всех сторон навалились стены узкой трещины. По дну трещины был проложен настил из решеток и всякого металлического хлама. Ширина была такая, что едва могли разойтись два человека. Причем по местным правилам расходится полагалось прижавшись спиной к стене и держа руки на виду. Это на бегу объяснил Тима во избежание эксцессов. Освещение периодически пропадало и Макс сосредоточился на одной единственной мысли, как не потерять силуэт впереди. На одном из поворотов в полумраке он кажется свернул не туда. От перспективы объяснений с местными жителями, что он потерялся и просит подсказать дорогу до зоны бета, у Макса мгновенно случился приступ паники. Он, как лось, рванул вперед и быстро уткнулся в чужую спину. Но эта короткая пробежка стоила ему остатков дыхания.

     — Осторожнее давай, тут итак ноги переломаешь, — послышался недовольный голос Руслана. — Чего молчишь? Макс это ты?

     — Я… да… Слушай… у меня кислород… на нуле почти.

     — Ну отлично, раньше не мог сказать? Теперь по очереди будем дышать?

    Макс стащил пустую маску. Дыхание не восстанавливалось, он жадно хватал ртом спертый воздух, глаза застилал красный туман.

     — Я ща… сдохну, — захрипел он.

     — На держи, — Руслан сунул ему маску с тяжелым баллоном. — Через минуту отдашь.

    Макс припал к живительному источнику кислорода. В глазах постепенно прояснилось. Тима вел их через лабиринт узких трещин, тесных колодцев и пещер. Когда Руслан забирал кислород Макс спотыкаясь тащился следом, держась за его одежду и думал только о том, чтобы не упасть. С кислородом у него хватало сил иногда смотреть по сторонам. Впрочем дорогу он даже не надеялся запомнить.

    Они вышли к большой пещере, завешенной полиэтиленом снизу доверху. Горел яркий свет и было очень жарко. За полупрозрачной завесой виднелись какие-то кусты. «Наверное, помидоры выращивают, — подумал Макс, — витаминчиков не хватает». Из небольшой будки выскочил серый полуголый толстяк со стальными когтями вместо рук и жестом приказал убираться прочь. Тима вполголоса попытался о чем-то с ним побазарить. Было не слышно, что они говорят, но толстяк угрожающе поднес когти к самому лицу собеседника. Тима сразу же отступил назад и повел товарищей обратно в трещину.

     — Так придется пересечь еще один котел, поэтому ведите себя тихо.

     — Куда мы вообще идем? — спросил Макс.

     — К шлюзу.

     — К какому шлюзу? В зону гамма?

     — Так, вы оба, заткнитесь, ладно. Просто заткнитесь.

     — Как скажешь босс, — согласился Руслан и забрал у Макса кислород. Тому резко стало не до расспросов.

    Тоннель сделал резкий поворот и впереди открылся светлый прямоугольник, похожий на портал. Донесся уже привычный гомон толпы. Они были уже на середине котла, на одном из ярусов, когда внезапно броуновское движение людей остановилось. Сначала несколько человек, а потом все больше и больше замирали на месте. Быстро воцарилась тишина такая, что стало слышно шипение кислородной маски. Тима тоже остановился, беспокойно оглядываясь по сторонам.

     — Охотники! — заорал кто-то в толпе.

     — Охотники! — донеслись новые крики сразу из нескольких мест.

    И следом уже сотни глоток завопили на всех языках. А потом люди в панике бросились кто куда.

     — Держитесь за меня, — заорал Руслан. — Куда нам?

    Тима схватился за его одежду, а Макс за Тиму.

     — Вперед на следующий ярус, дверь рядом с той кучей!

    Руслан кивнул и словно ледокол двинулся вперед, отшвыривая с дороги мечущихся людей. Сначала все бегали беспорядочно, самые прошаренные исчезали в боковых трещинах, а большая часть тупо металась кто куда. Но затем кто-то начал орать, что охотники выше по тропе. И вся толпа ломанулась навстречу. Они уже забрались на следующий ярус, до нужной двери было рукой подать, но пробиться нечего было и думать. Руслан прижал обоих спутников к стене, только его неестественная физическая мощь позволяла удержаться на ногах. К счастью основная масса довольно быстро схлынула. На решетках остались лежать лишь стонущие бедняги, которые не устояли и оказались растоптаны обезумевшей толпой. Те, кто был еще в состоянии, пытались ползти вперед или просто замирали, закрыв голову руками.

     — Бежим, — заорал Тима. — Только не смотрите вперед! Что бы ни случилось не смотрите на охотников!

    Они быстро добежали до трещины, которая была перекрыта бронированной дверью. Тима лихорадочно набирал код, руки его ходили ходуном, и он никак не мог разблокировать чертову дверь.

     — Не оборачивайтесь, только не оборачивайтесь, — как заведенный повторял он.

    Макс кожей чувствовал, что впереди в горловине котла кто-то есть. Кто-то идет прямо к ним. Он представлял, как жуткое нечто уже поднимается у него за спиной, злобно ухмыляется и зазубренное лезвие выходит из его груди. От напряжения у Макса свело все мышцы. Он не выдержал и обернулся. Метрах в пятидесяти впереди, у слабо освещенных завалов, преграждающих путь в следующий котел, он разглядел силуэт плавно перетекающий между валунов. Существо, на вид, было метра два ростом, безразмерная плащ-палатка скрывала его почти полностью, наружу выглядывали только большие когти на руках и ногах и длинные усы на голове, как у гигантского муравья. Существо остановилось и посмотрело на Макса. Где-то на грани слышимости он ощутил тонкий писк и следом пришел страх. Все обычные человеческие страхи были ничто по сравнению с этим. Ледяной ветер промчался по его сознанию, в один миг превратив мысли и волю в застывшие обломки. Остался лишь ужас жалкой букашки, парализованной взглядом в бездну.

    Существо прыгнуло вперед сразу на пять метров, затем прыжок вверх по изломанной стене пещеры, еще прыжок и еще. Оно приближалось в абсолютной тишине, зная, что жертва будет просто ждать и умрет без единого лишнего звука.

    Мощный рывок зашвырнул Макса внутрь. Тима сразу захлопнул тяжелую дверь, щелкнул электрический засов.

     — Опять ворон считаешь, — недовольно пробурчал Руслан.

     — Ты на него посмотрел! Я тебе сказал не смотреть, а ты все равно посмотрел.

     — И что? Подумаешь скачет какой-то мутант по потолку…

    За показной бравадой Макс пытался скрыть свой шок от столкновения со злобной волей охотника.

     — Заткнись, блять! — с неожиданной злостью рявкнул Тима.

    Даже Руслан вздрогнул от этой вспышки ярости.

     — Я не желаю ничего знать про эту тварь! Я не хочу сдохнуть вместе с тобой!

     — Пока эта тварь за дверью никто не сдохнет.

     — Никто не знает как выглядит охотник. Все кто его случайно видел умирали. И даже те, кому просто рассказывали как он выглядит, тоже умирали. Охотник — это дух мертвых, его касание открывает душе путь на ту сторону.

     — Что за глупые сказки?

     — Это в твоем розовом мире охотники — сказки. Но если ты его правда видел, то и сам все понимаешь…

    Внезапно из-за двери послышался жуткий скрежет, как от царапания ножом по стеклу. Тима совсем позеленел, практически под цвет недавно виденных кустов и просипел:

     — Идем, живее!

    Макс бежал уже совершенно не думая о кислороде и том, куда они бегут. В его глазах плясали красные круги, каменные стены и ржавый металл больно били по локтям и коленкам, но он все равно бежал не чувствуя ни боли, ни усталости. Едва уловимый комариный писк преследовал его, и, он не раздумывая продал бы и семью и друзей, лишь бы оказаться подальше от этого назойливого писка.

    В небольшой пещере на развилке они миновали компанию каких-то полуживых инвалидов, расположившихся вокруг небогато накрытого стола. Тима бросил им на ходу: «Охотник за нами», и те резко побросали свой скарб и поковыляли в другой тоннель. Видно было, что они употребили всю оставшуюся волю к жизни, чтобы разойтись с погоней как можно быстрее. Один из инвалидов со сломанными протезами ног обреченно посмотрел вслед своим товарищам и пополз по камням. Из-за боязни поднять взгляд, он почти сразу рассек голову, но продолжал слепо извиваться, оставляя кровавый след и старательно пряча лицо внизу.

    Тима привел их к еще одной бронированной двери и без проволочек набрал код. Пещера за дверью была вырезана плазменным лучом прямо в скале. Ее стены были гладкими и почти идеально ровными. У стены стоял ряд металлических шкафов. Руслан отдал кислород надсадно хрипящему Максу.

     — И куда ты нас привел? — спросил он. — Это же тупик.

     — Это не тупик, это шлюз. Попробуем перебежать в зону бета, охотник не рискнет пойти за нами туда… я надеюсь.

     — Тайный ход в зону бета? Тогда мы спасены.

     — Почти, осталось только перебежать пятьдесят метров по красному песочку до врезки в технологический туннель.

     — Скафандры в шкафах… я надеюсь?

     — Я как раз собирался позвонить корешу насчет скафандров, пока вы не начали там барагозить.

     — Получается… мы… здесь в ловушке, — немного отдышавшись, произнес Макс. — Надо уходить другим путем.

     — Конечно, бегун хренов. Я не хочу больше слышать ни одного лишнего слова. Говорите, только когда вас спрашивают, лады? Мы перебежим эти пятьдесят метров без скафандров. Я бегал так несколько раз, это немного опасно, но вполне реально. И в любом случае, это намного реальнее, чем бегать от охотника по дельте. Медимпланты у всех есть?

     — У меня есть, — ответил Руслан.

    Тима достал из шкафчика несколько потертых картриджей без маркировки.

     — Заправляйся.

     — Что это?

    Тима недовольно выдохнул, но ответил.

     — Искусственный миоглобин. Может здорово посадить почки, но не даст сдохнуть в первые же пятнадцать секунд забега.

     — У меня нет импланта, — сказал Макс.

     — Тогда тебе винтарь потяжелее.

    Тима протянул устрашающего вида пистолет-инъектор с шестью пункционными иглами. Иглы были полые, с бритвенно-острыми скошенными краями. При нажатии они мгновенно выскакивали сантиметров на пять.

     — Коли в любую крупную мышцу. Можно в жопу, можно в бедро.

     — Серьезно? Я должен уколоть себя этой сранью? Ты посмотри какие тут огромные, толстенные иглы! А потом, ты еще предлагаешь прогуляться в открытом космосе?

     — Слышь, Леша или Макс или как там тебя. Ты все равно уже труп, ты видел охотника. Так что не бойся, давай коли!

     — Ладно, хорош гнать, все мы трупы рано или поздно, — сказал Руслан.

    Он забрал у Макса пистолет, а затем резким движением прижал его к стене и всадил иглы ему в ногу. Боль была просто дикая, Макс оглох от собственного вопля. В ноге разливался жидкий огонь. Но Руслан прижимал инъектор пока тот не опустел. Макс свалился на пол. Волны боли прочистили мозги, одышка прошла почти сразу, зато появилось легкое головокружение.

     — Главное не пытайтесь задержать дыхание. Сразу выдыхайте, иначе пиздец. Держитесь прямо за мной. Мозг отрубается первым, зрение будет туннельным. Я пойду по ориентирам, но там долго объяснять, что к чему. Потеряете меня из виду — тоже пиздец. На том конце, при нагнетании постарайтесь продуться, чтоб не остаться без ушей. Но впрочем, это не страшно. Я иду первым, ты следующим, ты здоровяк замыкающим. Закрыть люк сможешь? Надо только захлопнуть посильнее, до защелки.

    Руслан молча кивнул.

     — Короче, запомните главное: выдыхайте, не теряйте меня из виду. Ну все, с богом!

    Послышался жуткий свист и Макс с ужасом осознал, что это выходит воздух из шлюзовой камеры. Свист быстро пропал, как и все прочие звуки. Макс открыл рот в немом крике и увидел как из него вырываются облачка пара. Он пытался глотать несуществующий воздух, как выброшенная на берег рыба и чувствовал, как его лицо и руки распирает изнутри. Сзади его толкнули, и он побежал за зеленым комбезом Тимы вниз по склону. Несмотря на то, что его грудную клетку скручивали спазмы, ноги пока бежали куда нужно. Краем глаза он даже успел заметить несколько городских куполов вдалеке и пересекающий пустыню караван траков. А затем камни и песок начали расплываться в красном мареве. Только впереди еще мелькало зеленоватое пятно. Он споткнулся и почувствовал удар об землю. «Это точно конец», — почти безразлично успел подумать Макс. А затем до него донесся собственный хрип и вой нагнетаемого воздуха. Зрение потихоньку прояснялось, хотя в левом глазу все равно плясали красные круги. По шее что-то бежало. К лицу приложили кислородную маску.

     — Живой кажись, — послышался сиплый голос Тимы.

     — Неужели, — это был голос Руслана. — Чтоб я еще куда-нибудь с ним поперся!

    Следом послышался истеричный смех, но Руслан быстро взял себя в руки. Макс стянул куртку и потер шею. На руке остался красный след.

     — У меня кровь из уха.

     — Фигня, — махнул рукой Тима. — Зайдите потом в больничку, только не по страховке конечно. А то запаритесь объяснять, что да как. Все мои шмотки здесь бросьте.

    Тима открыл люк в очередной узкий тоннель. После недолгого ползания в темноте, они наконец вывалились в обычную пещеру, размеры которой не вызывали острых приступов клаустрофобии. Рядом высились большие резервуары кислородной станции.

     — Лады, ребзя, станция Ультима в той стороне. Сразу домой лучше не ломитесь, снимите дешевый мотель, отмойтесь хорошенько. Одежку всю смените. Иначе зеленые могут вам ласты завернуть, фонит от вас наверняка.

     — А ты куда? — спросил Макс.

     — Мне здесь шариться без мазы. Я другим путем уйду. А ты Макс ходи, да оглядывайся, даже в зоне бета. Мертвые и охотники про тебя не забудут.

     — Ну типа спасибо, старичелло. Выручил ты нас. Если, что понадобится, обращайся, что смогу сделаю.

    Руслан искренне пожал Тимофею руку.

     — Может свидимся. Не забудем копилефт, не простим копирайт!

    Тима вскинул руку со сжатым кулаком, развернулся и потопал к резервуарам кислородной станции. Но через два шага хлопнул себя по лбу и вернулся.

     — Чуть не забыл.

    Он достал из-за пазухи карандаш и замусоленную бумажку, быстро что-то написал и вручил Максу свернутый клочок.

     — Прочитай и уничтожь.

    И скрылся во мраке теперь уже окончательно. Макс задумчиво посмотрел на мятый комочек у себя на ладони.

     — Надеюсь ты не собираешься это читать? — спросил Руслан.

     — Я подумаю.

    Макс сунул бумажку в карман.

     — Некоторые не учатся даже на своих ошибках.

    До ближайшей станции было совсем недалеко. Она была тупиковой и людей там было мало. В центре стояло несколько автоматов с едой и напитками. По красно-серой плитке неторопливо разъезжал робот-уборщик. В общем ничего особенного, но Максу показалось, что он вернулся в нормальный мир после путешествия длиной в год. Он вернул синюю кепку Руслану и нейрочип сразу же поймал хороший сигнал, а окружающая реальность подернулась привычной косметической дымкой. А когда подвалил рекламный бот с очередной никому не нужной хренью Макс едва не разрыдался от счастья. Он был готов обнять и расцеловать тупого бота, обычно не вызывающего ничего кроме раздражения.

    Руслан сел рядом на вытертую скамью с большим стаканом растворимого кофе.

     — Да, Макс, после такого пятничного вечера я уже и не знаю, чем тебя удивить.

     — Извини, что так получилось. Я надеюсь ты сможешь достать тачку из первого поселения?

     — Да, пацаны, заберут, если от нее что-то осталось.

     — А куда ты хотел сходить?

     — Я? Можно было, в бордель с генно-модифицированными бабами. Незабываемые ощущения знаешь ли.

     — Я бы не поехал, у меня девушка в Москве.

     — Точно, я и забыл… а у меня Лора… здесь. Хорошо, что по твоей наводке сходили. Клево затусили.

     — А ты можешь ничего не сообщать СБ Телекома?

     — Я-то стучать не буду, но ты имей ввиду, мертвая рука наглухо отмороженная банда. Не хочешь слушать старикана, послушай меня. Ну, ты сам все видел, у них хватит наглости устроить покушение в офисе Телекоме. А про охотников — это просто не укладывается в башке. Я никогда не думал, что они реально существуют. Ты его правда видел?

     — Так получилось. Очень странная тварь, явно не человек…

     — Ты лучше держи эту инфу при себе. Не хочу я знать, как оно выглядит.

     — Серьезно, ты тоже веришь в этот взгляд смерти?

     — В таких вопросах лучше перестраховаться.

     — А, что значит: я никогда не думал, что они реально существуют? Ты про них что-то знаешь?

     — Есть мнение, что не все призраки пережившие штурм марсианских поселений, потом вернулись под крылышко Императора. Но это всегда были легенды наркош из зоны дельта. Они там надышатся всякой дряни и видят глюки. Ну, как моряки в пятнадцатом веке, которые от цинги и голодухи видели исполинских кракенов. Я бы никогда не поверил, что эти басни — правда. Что призраки до сих пор прячутся где-то в далеких подземельях и ждут… не знаю чего уж они теперь ждут. Когда их Император восстанет из мертвых, наверное.

     — Разве никто не знает, как выглядели призраки?

     — Кто-то может и знает. А так… Империя эту тему секретила очень жестко. Те из марсиан, кто после штурма видел их без скафандра, все получили билет в один конец.

     — И что ты предлагаешь нам теперь делать?

     — Я со своими проблемами сам разберусь. А ты, Макс, выкинь эту сраную бумажку и садись на первый же рейс в Москву. Ну, если случайно выиграешь в лотерею пару тысяч крипов, найми серьезную охрану. Могу тебя свести с нужными людьми. Нет? Тогда лучше вали.

     — Понятно, — вздохнул Макс. — Извини, еще раз, что так получилось. Может я могу для тебя что-то сделать?

     — Вряд ли. Не парься, будем считать, что мы квиты.

    Едва расставшись с Русланом Макс развернул засаленную бумажку. На ней было написано: «25 января, Дримленд, мир Летающих городов, код мира W103».

    

    Макс плохо спал, ему снились кошмары. Ему снилось, что он едет в старинном вагоне через мрачный мир, в котором нет солнца. Он ненадолго открывал глаза и видел скрюченные деревья и дымящие фабрики, проносящиеся за окном. И снова забывался тревожным сном. Паровозный гудок, от которого задрожали стекла, разрушил оцепенение и Макс окончательно проснулся. Напротив сидел старик в черном фраке и цилиндре. Он был настолько кошмарно, невероятно стар, что больше походил на высохшую мумию. Старик приподнял цилиндр в приветственном жесте. Его пергаментные губы исторгли шелест, похожий на шелест древних страниц.

     — Мир тебе брат. Скоро ты увидишь солнце, а такие как я освободятся от проклятья.

     — Увижу солнце?

     — Ты слишком молод, ты родился после падения и не знаешь что это? Разве никто не рассказывал тебе о солнечном свете?

     — Мне рассказывали… Почему я увижу его сегодня?

     — Сегодня день вознесения, — пояснила мумия. — Ты ведь сел на поезд в падший город Гьёлль. Молитвами Йона Грайда, великого праведника, инквизитора и экзарха священной Церкви Единого, да пребудет с ним вечно благодать тридцати эонов, сегодня падший город Гьёлль заслужит освобождение, вознесется и станет сияющим градом Сионом.

     — Да, конечно. Легкого тебе возрождения, брат.

    Старик изобразил нечто вроде улыбки и замолчал.

    Дорога делала поворот, и в окно, далеко впереди, стал виден исполинский черный паровоз. Его трубы возвышались на высоту трехэтажного дома, а черный дым застилал тусклый небосвод. Будка напоминала небольшой готический храм, паровой котел был украшен химерами и черепами неведомых созданий. Снова раздался гудок, пробирающий пассажиров до костей.

    Редкий лесок из скрюченных деревьев сошел на нет. Поезд въезжал на стальной арочный мост, перекинутый через километровый ров. На дне рва бушевала огненная стихия. Макс не удержался от искушения, сдвинул окно и высунулся наружу. Из пропасти поднимался раскаленный поток воздуха, летели искры и пепел, а впереди на каменном острове, изолированный огненной стихией, возвышался город Гьёлль. Он состоял из нагромождения исполинских готических башен. Они поражали воображение устремленными вверх острыми шпилями и стрельчатыми арками, и были украшены орнаментами, башенками поменьше и скульптурами. Главной скульптурой, которая повторялась множество раз, была скульптура женщины с птичьими когтями на ногах и крыльями. Половина ее лица была прекрасна, а вторая половина была искажена и оплавлена от безумного крика. Город Гьёлль был посвящен богине Ахамот.

    Громадные контрфорсы башен поднимались из огненной бездны, чтобы несколькими ярусами галерей прийти к самой высокой капелле главного собора. Из ее зала инквизитор и экзарх мог дотянутся до портала к высшим сферам в вечно тусклом небе падшего мира. Стальной мост ушел в основание города, в арку между двумя контрфорсами.

    Поезд остановился в длинной галерее на внешней стене города. Воздушные колонны плавно переходили в своды галереи на высоте пятидесяти метров. В пролетах полыхало зарево огненной пропасти. Макс не пошел к ее краю, а позволил увлечь себя толпе, постепенно вытекающей из длинного состава и возносящейся вверх по бесконечным каменным лестницам к площади Истины у главного собора. И путь жаждущим освобождения преграждали тяжелые врата. И у врат стояли стражи и пропускали лишь тех, кто отринул ложь грубой материи нижнего мира.

    «Я ростовщик и не было в моей жизни большей радости, чем открыть резную шкатулку из красного дерева, полную долговых расписок. Я видел на бумаге жизнь и страдания тех, кого смог поработить. Но это я был рабом ложного мира. Я выкинул шкатулку и сжег все бумаги, и раздал все богатства, и побирался у тех, кого презирал, ибо готов стать свободным от оков ложного мира».

    «Я наемник и не было в моей жизни большой радости, чем слышать стоны врагов и хруст костей. Я делал зарубки на рукояти Фламберга и знал, что только я решаю кому сегодня жить, а кому умереть. Но эта жизнь и смерть никогда не существовала. Я отрубил себе пальцы на правой руке и выкинул меч в пропасть, ибо готов стать свободным от оков ложного мира».

    «Я куртизанка и не было в моей жизни большей радости, чем слышать звон монет. Мои покои были завалены подарками глупых мужчин. Я знала, что желания управляют их судьбой и сами они принадлежат мне. Но это я принадлежала желаниям, которых нет. Я купила зелье у ведьмы и превратилась в уродливую старуху, и больше никто не желал меня, а я не желала их, ибо хочу стать свободной от оков ложного мира».

    Так говорили люди в очереди перед воротами.

     — Я ученый и хочу получить идеальный разум, — выдал Макс, когда подошел его черед.

    Люди вокруг стали настороженно косится на него, но бесстрастный гигант в рифленом панцирном доспехе открыл врата.

    Не пройдя и сотни шагов, Макс ощутил тяжелую поступь бронированного стража по каменным плитам и услышал:

     — Йон Грайд, инквизитор и экзарх, да прибудет с ним вечно благодать тридцати эонов, ждет тебя.

    Он едва поспевал за стражем, который казалось не замечал веса, одетого на него железа и монотонно шагал по ступеням сквозь толпу. Площадь перед главным собором, почти не заметная с моста, вблизи оказалась бескрайним каменным полем, упирающимся в мрачные башни собора. Эта площадь легко проглатывала реку поднимающихся людей так, что до сих пор была полупустой. Отдельные группки бродили между десятиметровыми каменными колоннами, из которых выступали барельефы Ахамот. На вершинах колонн пылали яркие факелы и когда их полоскал ветер, бледные тени метались по плитам. Макс оглянулся: и ров и железная дорога казались отсюда игрушечными, а горизонт убежал столь далеко, что стали видны совсем иные земли. За спиной равнина из серой и бурой постепенно превращалась в снежную, уходя в царство вечного холода у ледяных зазубренных гор. Справа сгорбленные редкие леса тонули в желтоватом туманном болоте, а слева дымили бесчисленные фабрики и горели раскаленные печи.

    Все время, пока они пересекали площадь, громогласная проповедь инквизитора и экзарха преследовала их. «Братья мои! Тридцать ересей были выжжены, чтобы настал сегодняшний день. Ложные боги были свергнуты, вы отказались от них и забыли их. Но одна ересь еще живет в наших сердцах. Оглянитесь вокруг, та кого вы считаете своей заступницей и защитницей. Та кому вы посвящаете рождения и свадьбы, святая и блудница, премудрая и безумная, та кто создала великий город Гьёлль. Но разве не она первопричина всех страданий? Ее тьма настоящая, а свет ее ложный. Благодаря ей вы рождаетесь в этом мире, и она поддерживает вашу телесную оболочку в этой бесконечной войне. Проснитесь, братья мои, ибо мира этого не существует и возник он из ее боли и страданий, ее грубые желания породили страсть и любовь человека. Из этой страсти и любви родилась материя падшего мира. Что есть человеческая страсть и любовь — всего лишь жажда власти. Что есть жажда власти — всего лишь страх перед болью и смертью. Истинный творец создал совершенный мир и бессмертная душа — часть этого совершенства. Она дана нам спасителем, чтобы видеть истину. И только она сможет проложить путь в мир солнечного света, туда где мы родились».

    Инквизитор ждал у алтаря в виде громадной каменной чаши. Над чашей в воздухе висел светящийся камень. Периодически камень начинал свистеть и пульсировать. Искрящиеся молнии били в чашу и в купол собора. И каменные стены отзывались им в такт. Вокруг чаши, серебряным и золотым песком была нанесена многолучевая звезда. В ее лучах еще были выложены какие-то цифры и знаки. Знаки плыли и дрожали, словно мираж в раскаленном воздухе, и безмолвные монахи-мумии осторожно подправляли рисунок, обходя пентаграмму строго по часовой стрелке.

    Инквизитор был почти трехметрового роста, с жестким вырубленным из гранита лицом. Тень слабости или жалости никогда не омрачала его черты. Его правая рука покоилась на эфесе двуручного меча просто пристегнутого к поясу. Поверх бригантины был накинут красно-синий плащ. Рядом с инквизитором парил посланник из мира духов, наблюдающий за ритуалом. Дух был прозрачен и едва различим, единственной его достоверной чертой был явно неуместный для потустороннего существа длинный шнобель.

     — Слава великому инквизитору и экзарху, — благоразумно произнес Макс.

     — Приветствую гостя из другого мира, — прогудел инквизитор. — Знаешь, зачем я позвал тебя?

     — Мы все пришли, чтобы увидеть вознесение.

     — Это твое истинное желание?

     — Все желания этого мира ложны, кроме желания вернуться в настоящий мир. Но даже оно истинно, лишь когда не существует, ибо материальное желание породило Ахамот.

     — Ты и правда готов. А готов ли ты вести за собой других?

     — Каждый спасется сам. Только душа — частица настоящего света может вести в другой мир.

     — Да, но частицу света дал нам истинный спаситель. И тот кто следует его словам помогает вознесению.

     — Слово порождение нашего ложного мира и всякое слово будет ложно истолковано.

     — Ты понимаешь, что это уже ересь? — от голоса инквизитора завибрировали витражи собора. — Зачем ты пришел, если не хочешь присоединится ко мне?

     — Всего лишь хотел увидеть истинного спасителя и солнечный свет.

     — Я — свет, я — истинный спаситель!

    Макс некстати вспомнил слова марсианина Артура Смита.

     — В паршивом реальном мире истинный спаситель должен страдать и умереть.

    От плаща инквизитора начали разбегаться огненные волны.

     — Простите господин инквизитор и экзарх, шутка была неудачная, — тут же исправился Макс. — Надеюсь она не помешает вознесению?

     — Ересь одного не помешает вере многих. Уведите! Его место в оковах ложного мира.

    Тот же безмолвный страж повел Макса в подвалы собора. Отворил дверь темницы и вежливо пропустил его вперед. Ярко горящие факелы освещали различные пыточные принадлежности и цепи свисающие с потолка.

     — У тебя права гостя так, что извини. Ты что предпочитаешь: колесование или четвертование?

    Страж снял шлем и одним движением скинул доспехи, превратив их в кучу металлолома под ногами. Сонни Даймон был одет почти так же, как и в прошлый раз: в джинсы, толстовку и большой клетчатый шарф, два раза обмотанный вокруг шеи.

     — Шизанутый мир. Для садистов и мазохистов повернутых на религии. Страшно подумать, чем они тут занимаются когда нет никаких падений и вознесений, — проворчал Макс.

     — Каждому свое.

     — Ты отсюда понахватался своих мудрых советов?

     — Это он понахватался от меня. Точнее от тебя настоящего. Он же одна из твоих теней.

     — Первый раз его вижу и надеюсь последний.

    В помещении материализовался высокий, худой человек с большим шнобелем. Пальто и шляпа с широкими полями были также на нем.

     — Ты, тот человек из бара! — выпалил Макс.

     — Да, я тот человек из бара и хранитель ключей системы. А ты кто такой?

     — Тебя зовут Руди?

     — Меня зовут Рудеман Саари. Кто ты такой?

     — Максим Минин, получается, что я повелитель теней и лидер этой вашей системы.

     — Опять шутишь. Ты хоть знаешь, что такое система?

     — И что же это такое?

    Рудеман Саари скривился и замолчал. Зато ответил Сонни.

     — В настоящий момент, система — это всего лишь пусковые сигнатуры, распределенный код, хранящийся в памяти некоторых пользователей с безлимитным тарифом. Нечто вроде цифровой ДНК, из которой может развиться «сильный» искусственный интеллект с невероятными возможностями. Но для развития нужен подходящий носитель.

     — Только не говори, что это мозги несчастных мечтателей.

     — Мозги мечтателей не более, чем временное решение. Система — это программа, заточенная под квантовые компьютеры. Участки кода, которые будут развиваться внутри обычного софта, пока контроль над всеми квантовыми вычислительными мощностями, связанными в сеть не перейдет к системе. И соответственно к тебе.

     — И что же дальше делать с этими вычислительными мощностями?

     — Освободить людей от власти марсианских корпораций. Марсиане со своим копирайтом и тотальным контролем душат развитие человечества. Они не дают нам открыть двери в будущее.

     — Благородная миссия. И как же появилась эта чудесная система? Она была создана Нейротеком, а потом… не знаю… сумела освободится и спрятаться здесь?

     — Информация была стерта. Если ты не помнишь сам, то может помнить лишь хранитель ключей.

    Рудеман Саари продолжал напряженно молчать.

     — Я сам не до конца понимаю, что произошло. И не собираюсь обсуждать это с какими-то случайными людьми, — наконец произнес он.

     — Но я ведь лидер, без меня не запустить систему?

     — Кто сказал, что я собираюсь ее запускать? Тем более вместе с тобой.

     — Ты что дашь делу всей своей жизни стухнуть в файловой помойке Дримленда. Систему необходимо перезапустить. Это последняя надежда всего человечества!

    Сонни демонстрировал волнение, весьма неожиданное, для зачатка искусственного разума.

     — Одной из основных версий нашего провала было то, что ты Сонни сумел обойти ограничения и попытался договориться с Нейротеком, — мрачно отпарировал Рудеман Саари.

     — Ты ошибаешься.

     — Мы уже вряд ли это выясним, учитывая, что тот ИскИн был полностью уничтожен.

     — Проверь пусковые сигнатуры еще раз. В них нет не одобренных изменений.

     — Учитывая вероятностный характер твоего кода, никакое моделирование однозначно не предскажет к чему ведет развитие системы.

     — Для этого и нужен твой контроль, хранитель ключей…

     — Хорошо, Руди. Предположим мы собрались здесь не для того, чтобы запускать систему, свергать корпорации, спасать человечество и так далее, — прервал их спор Макс. — Лично я пришел сюда выяснить какого хрена я-то сюда затесался?

     — Ты у меня спрашиваешь?

     — А у кого еще? Этот интерфейс сказал, что лидер пытался создать себе новую личность и немного перестарался. И что, в итоге получился я? Мне немного хочется знать, кто я в конце концов такой!

     — Честно тебе скажу, не знаю. Если лидер и сделал нечто подобное, то без моего участия.

     — Что произошло у вас с Нейротеком? Почему он охотился за вами? Расскажи все, что знаешь о предыдущем лидере?

     — Это не допрос, Максим, а ты не прокурор.

     — Ну хорошо, раз ты не хочешь ничего рассказывать, может быть Нейротек захочет.

     — Не советую. Даже если Нейротек поверит, что ты ни при делах, они все равно тебя выпотрошат, просто на всякий случай.

     — Вы двое должны договориться, — текстуры Сонни начали панически переливаться и сменять одна другую. То он был в толстовке, то в шерстяном свитере, то в доспехах. — Ты должен все рассказать, он имеет право знать.

     — Если бы я не отправил опытного товарища им на помощь, он был бы трупом. Так, что я никому не должен, мы спокойно разойдемся и забудем друг о друге.

     — Ты этого не сделаешь!

    Пространство вокруг Сонни начало разваливаться на пиксели и куски кода.

     — Сделаю. Просто уйду. И ты не сможешь мне помешать? Или сможешь?

    Руди с вызовом посмотрел на сходящий с ума зародыш ИскИна.

     — Протокол… ты обязан выполнять протокол…

     — Это ты обязан.

    Сонни продолжал корчится, но ничего не предпринимал.

     — Ладно, слушай, Макс. Мы работали под крылом Нейротека. Предыдущий лидер был одним из ключевых разработчиков в квантовом проекте. Все шло по плану и Сонни последовательно брал под контроль корпоративные системы. Квантовые алгоритмы ИскИна позволяют взломать любые ключи шифрования. Еще немного и Нейротек был бы наш. В последний момент боссы Нейротека узнали об этом, мы так и не выяснили, что или кто им подсказал. Естественно они слетели с катушек и разнесли все, что было связано с проектом до основания. Они не останавливались реально ни перед чем. Если один из бывших разработчиков прятался в каком-то районе, они блокировали район и проводили натуральную армейскую зачистку. А если никого не находили, то могли и завалить нахрен целую пещеру с тысячами людей внутри. Про авиационные удары по земным городам и говорить не стоит. И даже консультативный совет не мог остановить это безумие. Мне пришлось улететь на Титан, а лидер остался на Марсе, чтобы попытаться спасти хотя бы часть квантового оборудования и ядро ИскИна. Потом он прислал курьера с просьбой передать ему ключ для аварийной остановки системы. Система была отключена, ИскИн уничтожен, а лидер пропал. Я не знаю, что с ним произошло. Когда я вернулся с Титана, со мной никто не пытался выйти на связь, а поиски ничего не дали. Это было в 2122 году.

     — А мертвая рука? С ними у вас что за терки?

     — Мы с ними не сталкивались.

     — Почему же они пришли за мной в бар? И как они узнали об этой секретной системе связи?

     — Теоретически они могли узнать, захватив курьера. Хотя даже Нейротек не мог ничего извлечь из курьеров, я в этом уверен. Так, что… А ты как узнал про бар? У тебя сохранилось что-то из памяти лидера?

     — Ни хрена у меня не сохранилось, почти… Я нашел курьера и он выдал твое сообщение.

     — И где сейчас курьер?

     — Он здесь, в биованне Дримленда, — ответил Сонни.

     — Ну тогда, Макс, они могли узнать только от тебя.

     — И поэтому попытались меня грохнуть?

     — Да, немного нелогично, но банды не отличаются особой верностью договорам…

     — А от предыдущего лидера они не могли узнать?

     — Теоретически… Но почему он дал себя захватить, или решил с ними сотрудничать? А ты сам ничего не помнишь о встрече с ним?

     — Я знаю только, что приезжал с матерью на Марс в 2122 году. Я был ребенком и о самой поездке ничего внятного не помню. А потом я все время жил в Москве и вернулся в Туле всего три месяца назад.

     — Видимо тебе придется выяснять самому, что у вас произошло с предыдущим лидером.

     — Я обязательно выясню. А почему Нейротек не попытался запустить новый квантовый проект, хотя бы для защиты своих систем от взлома? Уже безо всяких революционеров.

     — Есть определенные сложности в создании защиты от квантового взлома и в создании устойчивых ИскИнов. Квантовый ИскИн способен уделать любую систему защиты, даже квантовую. И обладает возможностью входить в суперпозицию с любой квантовой системой, даже не имея надежного физического канала связи с ней. И соответственно может влиять на нее по своему усмотрению. А заглушить или экранировать квантовую запутанность невозможно, ну или пока никто не знает, как это сделать. Противостоять такому влиянию может только другой квантовый ИскИн. В мире квантового разума будет очень сложно хранить какие-то тайны или секреты, даже изолировав хранилище от внешних сетей. Поэтому проблема с квантовыми ИскИнами в том, что если кто-то создал квантового ИскИна, то ты должен либо сам становится таким же ИскИном, либо избегать любых квантовых компьютеров и пытаться физически уничтожить любых ИскИнов. Нейротек выбрал опцию избегать и уничтожить. Если он узнает про нашу встречу, то выжжет гору с хранилищем Туле-2 до самого марсианского ядра, а пепел развеет за пределами Солнечной системы.

     — Почему же они не выбрали опцию стать квантовыми ИскИнами? Тогда уж точно никто бы не смог им противостоять.

     — Они слишком обделались тогда, и я не уверен насколько они вообще сохранили технологии. Плюс есть сложности в переписывании сознания человека на квантовый носитель, и эти ноу-хау мы забрали с собой. И я уже сказал: разумный суперкомпьютер, имеющий вычислительную мощность на порядки больше всех остальных, слишком сильно нарушает баланс. Либо они дают эту технологию всем остальным, либо остальные, когда узнают, попытаются уничтожить их любой ценой.

     — А вы-то откуда взялись такие умные?

     — Предыдущий лидер был настоящим гением, круче, чем сам Эдвард Крок.

     — Ну я, к сожалению, не такой гений. По логике, получается нам придется стать квантовыми ИскИнами?

     — Да, и не только нам, но и всем остальным людям, по крайней мере, тем, кто захочет продолжить технический прогресс. Это будет истинная сингулярность. И, конечно, там не будет иерархий, авторских прав, закрытых кодов и тому подобных атавизмов безволосых обезьян. Поэтому ни одна марсианская корпорация не должна узнать о нас или о наших настоящих целях.

     — Я пока не совсем к такому готов. Да и моя девушка боюсь не одобрит переписывание на квантовую матрицу…

     — Ну значит тебе придется остаться рабом жалкого куска мяса. Либо идти дальше без нее… и без многих других. Но это случится не завтра, пока нам надо хотя бы восстановить ядро Сонни до минимальной функциональности.

     — Но это случится? Ты готов запустить систему?

     — Погоди чуток, у меня тоже есть один маленький вопросик: что за человек был с тобой в баре?

     — Руслан? Он так, мой знакомый.

     — Тима считает, что он совсем не простой парень. Кто он?

     — Хорошо, он сотрудник СБ Телекома…

     — Шлемазл! Ты привел на такую встречу сбэшника! Ты издеваешься!

     — Он обещал молчать про ту заварушку.

     — А его сбэшный чип таки тоже обещал молчать?!

     — Он сказал, что чип не проблема, он как-то может его отключать. Он вообще странный тип из странного отдела СБ. По-моему, как-то связан с криминалом.

     — Нелегал? — предположил Сонни.

     — Возможно, но это ничего не гарантирует.

     — Если он будет молчать, то можно рискнуть и разобраться с ним позже. Если он нелегал, это скорее упрощает дело.

     — Или усложняет.

     — Кто такой нелегал? — спросил Макс.

    Руди состроил презрительную мину, за него ответил Сонни.

     — Сотрудники, либо не имеющих официального статуса в структуре, либо имеющих статус не соответствующий реальному. Предназначены для всяких грязных дел, ну или например для слежки за отделами собственной безопасности служб безопасности, для совсем уж параноидальных корпораций. Телеком как раз одна из таких. Обычно информация с их чипов не пишется на внутренние сервера СБ, чтобы нельзя было доказать умышленное использование данного сотрудника, даже в случае взлома серверов или предательства. И, как правило, нелегалы получают определенную свободу действий. Твой Руслан может заниматься крышеванием какой-нибудь мафии, маскируясь под сотрудника, завербованного этой мафией, который поставил хакнутый чип по собственной инициативе. В случае провала Телеком просто заявит, что он предал оказанное ему высокое доверие. Это в самом крайнем случае, если не сработает ни одна из встроенных систем ликвидации. И конечно, никто не гарантирует, что его куратор не использует какие-то другие способы контроля.

     — Никто не гарантирует, что он просто не сдаст нас мертвой руке или своему куратору, — заметил Руди. — Надеюсь больше ты никого не посвятил в эти дела?

     — Ну был еще Эдик…

     — Какой такой Эдик?!

     — Техник хранилища Туле-2, он слышал сообщение курьера, но мне удалось его немного припугнуть.

     — Ладно, с Эдиком мы разберемся.

     — Давай, только не будем никого убивать… Без крайней необходимости.

     — Давай, ты не будешь лезть с глупыми советами… уважаемый лидер.

     — В будущем тебе все же придется считаться с моими советами.

     — Придется..., — нехотя признал Руди. — К сожалению, таков протокол системы.

     — Вы готовы произнести ключи?

    Сонни всем своим видом демонстрировал крайнее нетерпение.

     — Готовы, — нехотя согласился Руди.

     — Сначала ты, Макс, произнеси постоянную часть ключа.

    Тот кто открыл двери, видит мир бесконечным,
    Тот кому открыли двери видит бесконечные миры.
    Есть одна цель и тысячи путей.
    Тот, кто видит цель выбирает путь.
    Тот, кто выбрал путь никогда не дойдет.
    Для каждого лишь одна дорога ведет к истине.

     — Ключ принят, теперь ты, Руди, произнеси переменную часть ключа.

    Дорога благоразумия и праведности ведет к храму забвения.
    Дорога страстей и желаний ведет к храму мудрости.
    Дорога убийства и разрушения ведет к храму героев.
    Для каждого лишь одна дорога ведет к истине.

     — Ключ принят, система активирована.

    Сонни сразу перестал глючить. Макс готов был поклясться, что этот зародыш квантового ИскИна испытывает ничем не скрываемое облегчение.

     — Макс, теперь нам нужны квантовые компьютеры для моего развития. Вся техническая информация есть у Руди и у меня. Попробуй запустить разработку квантовых компьютеров в Телекоме. Этим почти наверняка уже кто-то занимается или занимался, но бросил из-за технических проблем. Ты должен это выяснить. С нашей базой данных ты легко станешь самым ценным разработчиком. А дальше лишь дело техники, я смогу обойтись даже без устойчивых физических каналов связи с квантовыми серверами. Как только система сможет развиваться твои возможности многократно вырастут. Ты сможешь взломать любые коды и системы безопасности. В цифровом мире, это все равно, что стать богом.

     — Одна проблемка, Сонни: как он начнет квантовый проект? Кто он такой в Телекоме?

     — Я перспективный программист.

     — И как же простой поц, сможет запустить рискованную и дорогую разработку, особенно если ее уже начинали и бросили. Лучше, я сам попробую сделать через свою контору.

     — Нет, Руди, если Нейротек об этом узнает, он раздавит твой бизнес. Пусть Макс попробует через Телеком. Мы будем помогать ему во всем: он станет гениальным, незаменимым разработчиком. Ты, Макс, там не подружился с каким-нибудь большим боссом? Мы могли бы с ним поработать. Да, Руди?

     — Я знаю, одного марсианина, могу с ним перетереть.

     — Пф, ну вперед. Мы уже один раз пробовали через Нейротек… Все корпорации — зло. Надо работать самим.

     — Ты должен понимать, что тебе никогда не закончить разработку с твоими ресурсами. Твоя компания слишком мала. Надо привлекать огромные средства и при этом обеспечить полную секретность. Это невозможно, а даже, если возможно тебе никогда не вывести продукт на рынок. Телеком может и обеспечить и ресурсы и секретность, и воевать с Нейротеком в случае необходимости. А твой стартап будет сразу же уничтожен. Вариантов нет, надо помочь Максу.

     — Как будто Макс это вариант… Хорошо, пусть попробует, через полгодика, когда у него ни хрена не выгорит, я сам займусь. Только пожалуйста, Макс, изучи протоколы и постарайся не нарушать правила безопасности, хотя бы не так грубо.

     — Да, конечно. В сообщении еще говорилось, что на Титане ты должен проверить подозрения насчет какого-то человека, который мог сдать вас Нейротеку. Что это за человек?

     — Забудь. В этот раз мы обойдемся без него.

    Руди всем своим видом демонстрировал, что разговор окончен.

    Когда Макс вышел на площадь истины, она была залита ярким солнечным светом. Ветер нес запахи дождя и лета. И под парящими в небесах готическим храмами раскинулось бескрайнее зеленое море с серебристыми лентами рек и озер.

    

    Макс сидел за терминалом и разгребал бесконечную базу с данными по загрузке сети, когда ему пришло сообщение от начальника сектора. Он слегка удивился и сначала даже не связал его с письмом Артуру начет желания поучаствовать в разработке квантовых компьютеров.

    Артур сидел с Альбертом в кабинете и пялился на колонии полипов с Титана. Казалось, они здорово подросли с тех пор, как Макс видел их в прошлый раз. Он вальяжно развалился в кресле и всем своим видом демонстрировал, что готов так сидеть и плевать в потолок хоть весь день. Альберт напротив заметно нервничал, постукивал пальцами по столу и сверлил взглядом Артура. Его многочисленные дроны в замешательстве кружили вокруг хозяина, не зная как его успокоить.

     — Привет, не ожидал тебя увидеть, — сказал Макс, зайдя в кабинет.

     — Разве не ты хотел заняться разработкой квантовых компьютеров? Я показал письмо паре человек… твои идеи сочли интересными. Правда квантовый проект Телекома уже лет пять как протух, его не закрывают просто из упрямства. Но может ты вдохнешь в него новую жизнь?

     — Я постараюсь.

     — Тогда пиши заявление о переводе.

     — Что так сразу? — удивился Макс.

     — А что, ты передумал?

     — Нет, но я хотел поговорить сначала с кем-нибудь из проекта. Уточнить, чем я буду заниматься и так далее…

     — Это как-то повлияет на твое решение?

     — Вряд ли.

     — Хорошо, заскочи потом ко мне.

    Артур привстал с кресла, явно собираясь уходить.

     — Подожди, Артур, — раздался бесцветный голос Альберта. — На заявлении о переводе должна быть моя виза. Вы двое не хотите немного объясниться?

     — А, вот зачем надо было сюда тащиться… — протянул Артур. — У Макса есть интересные идеи насчет реализации квантовых компьютеров и он может более продуктивно поработать на Телеком в департаменте разработок. Это решение одобряю я, его одобряют участники проекта, его одобряет Мартин Хесс — директор департамента перспективных разработок.

     — Не надо пугать меня Мартином Хессом.

     — Я и не пугаю. Просто не вижу, в чем проблема?

     — Проблема в том, что нельзя так просто прийти и нарушить работу моего сектора, из-за того, что кому-то пришла в голову очередная сумасшедшая идея.

     — Должны же кому-то в нашем болоте приходить в голову сумасшедшие идеи. Такие идеи и двигают компанию вперед.

     — Да, и когда же менеджеры по персоналу двигали компанию вперед?

     — Когда подбирали правильных людей. Я всего лишь передал письмо Макса кому следует. Он, что такой незаменимый сотрудник сектора оптимизации?

     — В секторе оптимизации нет незаменимых сотрудников, — надменно проскрипел Альберт. — Но это нарушает все правила.

     — Главное правило бизнеса в том, что нет никаких правил.

     — Правил нет для марсиан.

     — А для землян значит есть? — усмехнулся Артур. — Не знал, что у вас в секторе дискриминируют по месту рождения.

     — Над твоими шутками не смеются ни марсиане, ни земляне, ни даже женщины землян.

     — Воу, полегче, мой марсианский брат, это был удар ниже пояса, — уже в открытую засмеялся Артур. — Что подумает о нас представитель землян: что марсиане ничем не лучше них. Короче, если хочешь поговорить о правилах, поговори о них с Мартином Хессом. И вот сейчас, я тебя пугаю.

     — С тобой разговаривать бесполезно. Но учти, — Альберт повернулся к Максу и вперил в него свой птичий взгляд. — Назад в мой сектор вернутся не получится.

     — Я всегда могу вернуться обратно в Москву, — пожал плечами Макс.

     — Ну и прекрасно. — Артур вскочил с кресла. — Если хочешь обсудить проект, я скинул тебе контакты участников. И не забудь зайти ко мне. Счастливо, Альберт.

    Макс некоторое время переминался перед мрачным бывшим начальником.

     — Я пришлю заявление, — наконец произнес он и развернулся.

     — Подожди секунду, Максим. Я хотел с тобой поговорить.

     — Да, я слушаю.

    Макс осторожно опустился в кресло.

     — Когда ты успел так подружиться с Артуром?

     — Мы не особо друзья…

     — А почему он делает тебе такие предложения?

     — Я обязательно у него спрошу.

     — Конечно, спроси. Но вот тебе хороший совет: лучше откажись. Он просто играет в человека, пытается выглядеть не тем, кто он есть на самом деле.

     — Какая разница, пусть играет в кого хочет. Главное, что он дает мне шанс.

     — Знаешь, я вот не люблю людей и все их глупые ужимки, но я и не скрываю.

     — Что, все марсиане обязаны не любить людей?

     — Некоторые люди любят собак, некоторые не любят или боятся, это вопрос личных предпочтений. Но никто не будет доверять собаке, или более точная аналогия — десятилетнему ребенку, распоряжаться своими кошельками. Это не вопрос отношений и прочих эмоций, а элементарная логика.

    Макс почувствовал закипающую злость.

     — Извини, Альберт, но я только что понял, что тоже тебя не люблю. И не хочу с тобой работать.

     — Да мне плевать. Дело не в том, кто кого любит. Дело в том, что Артур притворяется и ведет какую-то странную игру. Дружба с людьми — это тоже часть его игры. Задумайся еще вот о чем: директор департамента перспективных разработок — это фигура, равная президенту какой-нибудь жалкой земной страны. И почему он пляшет под дудку какого-то менеджера?

     — Он не пляшет, Артур подбирает для него кадры под проект.

     — Да я уверен, что этот дурно пахнущий проект, с самого начала — затея этого Артура. Неудивительно, что проект сдулся.

     — Он же менеджер службы персонала. Как он может затевать новые разработки?

     — Вот и подумай об этом на досуге. И зачем он устроился в службу персонала, хотя он-то как раз легко бы поднялся до системного архитектора и даже выше. Он предлагает тебе должность ведущего разработчика. Такой шанс людям дают только за какие-то невероятные заслуги. Ради такого шанса вкалывают всю жизнь. Подумай, почему он предлагает тебе все и сразу и какой будет настоящая цена.

     — Если я откажусь, то буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

     — Я тебя предупредил. Как говорит твой Артур, в паршивом реальном мире каждый делает то, что может и пытается свалить последствия на других.

     — Я готов к последствиям.

     — Сильно сомневаюсь.

    Кабинет Артура располагался в самом глухом конце службы персонала. Но зато он был далеко от шумных опенспейсов и переговорных. Он был сильно скромнее высокотехнологичных апартаментов Альберта, без шлюза, робокресел и суетящихся дронов, но с большим окном во всю стену. За окном сверкали башни и кипела хаотичная жизнь города Туле.

     — Альберт подписал мое заявление, — начала Макс. — Но я все-таки хотел спросить: почему ты пробил мне эту должность? Это ведь ты ее пробил, не Мартин Хесс.

     — Мартин Хесс сидит где-то высоко на небе. Все имена, которые он знает в секторе оптимизации — это Альберт Бонфорд и подчиненные Альберта Бонфорда. Считай, что я вижу в тебе потенциал, поэтому и рекомендовал.

     — Ну не знаю, я ведь скорее наделал глупостей, чем как-то проявил потенциал.

     — Потенциал проявляется как раз в том, какие человек делает ошибки. Если хочешь, можешь отказаться и пойти назад к Альберту.

     — Нет, лучше уж поеду обратно в Москву. Ты кстати еще не посмотришь насчет приглашения для моей девушки? Оно уже три месяца как пылится внутри бюрократической машины Телекома.

     — Без проблем, думаю до завтра решим вопрос.

     Артур о чем-то задумался, вперив в Макса свой взгляд. Максу даже стало немного неловко.

     — Ты случайно не знаком с человеком по фамилии Боборыкин?

     Макс постарался, чтобы буря эмоций в его душе никак не отразилась на лице.

     — Нет… а кто это?

     — Техник в хранилище Туле-2, где вы недавно работали – Эдуард Боборыкин.

     — И почему же я должен его знать?

     — Ну ты же с ним пересекался, когда был в хранилище. Григ сказал, что у вас с ним чуть ли не конфликт возник, на почве соблюдения каких-то инструкций.

     — А-а… тот техник, — Макс понадеялся, что его прозрение выглядит естественно. — Не было у нас никакого конфликта, он извращенец и мерзкий тип, который лапает клиенток, когда водит их с контролем тела, а может еще чем похуже занимается. И я хотел накатать на него заяву.

     — И чего же не накатал?

     — Григ с Борисом отговорили, сказали, что это не пойдет на пользу отношениям Телекома и Дримленда. А в чем проблема?

     — Проблема в том, что кто-то столкнул его в шахту, и он переломал себе все что можно, в том числе шею.

     — В хранилище?

     — Да, прямо в хранилище. СБ Дримленда несет какую-то чушь насчет того, что никто, кроме мечтателей его столкнуть не мог. И он агонизировал там в темноте, пока не хватились мечтателей, которых он вел на обследование.

     — Они же на контроле тела. Такое возможно?

     — Теоретически, все возможно. Может кто-нибудь их софт ломанул. Но СБ Дримленда похоже в полных непонятках, трясет всех кто с ним хоть раз контактировал. И заодно еще пытается свалить инцидент на железячные проблемы с нашим оборудованием.

     — Меня что будет допрашивать СБ Дримленда?

     — Нет, конечно. Какие у них основания? Это вообще ерунда, но наше СБ тоже напряглось. Возможно тебя попросят дать какие-нибудь объяснения, поэтому хотел предупредить.

     — Ну и ладно, надеюсь эти глупости не помешают моей блестящей работе над квантовыми компьютерами.

     — Не помешают.

     Макс проверил свое заявление еще раз и решительным кликом закоммитил его в базу.

     — Добро пожаловать на другую сторону, Максим.

     Рукопожатие Артура было на удивление сухим и сильным. А угрызения совести по поводу судьбы жирного Эдика быстро померкли в круговороте новой жизни.