Если вы активно обитаете в сети и любите интернет-фольклор — скорее всего, вы знаете, что такое SCP.

Если не знаете — то и славно. А за теми, кто знает, уже выехали. Шутка.

SCP — один из самых необычных феноменов коллективного интернет-творчества. Своего рода фэндом без исходного произведения. Точнее, исходник есть – но представляет собой крошечный текст из бездн имиджборд.

Всё началось в далёком уже мае 2007 года, когда Уэсли «Moto42» Уильямс выложил в разделе /x/ Форчана сочинённый им вымышленный документ: инструкцию о процедурах безопасности по «объекту класса Евклид» SCP-173, содержащемуся на некоем секретном объекте некой секретной организации. SCP расшифровывалось как Special Containment Procedures, «процедуры специального хранения».


По сути своей «инструкция» представляла собой необычную форму крипипасты популярного во времена расцвета имиджборд формата страшной истории — преемницы баек, которыми пугали друг друга дети и подростки во дворах и лагерях отдыха доинтернетной эпохи.

Обычно они рассказываются от лица якобы очевидца или человека, услышавшего ужасную историю о таинственном от кого-то ещё. В случае SCP-173 лавкрафтианский в строгом смысле ужас скрывался за сухими строчками бюрократической инструкции обращения с некой загадочной сущностью. А именно – жутковатой фигурой неведомого никому происхождения и сущности, способной перемещаться и действовать только тогда, когда на неё никто не смотрит.


При этом фигура, она же объект класса Евклид SCP-173, имела вредную привычку ломать шею находящимся поблизости людям. А перемещаться могла крайне стремительно. На несколько метров за время, требуемое для того, чтобы моргнуть. Ни один из испытуемых — в качестве каковых секретная организация использовала «персонал класса D», то есть, приговорённых к смерти преступников из стран третьего мира — не сумел выжить или хотя бы продержаться сколько-то долго. Ведь человек не может не моргать.

Поначалу история SCP-173 была самостоятельной зарисовкой без контекста, начала и конца. Однако формат «зашёл» форчановцам и не только. Другие пользователи стали сочинять свои «документы» о странных объектах в том же стиле. Из коллективного творчества вырос целый сеттинг о сверхсекретной международной организации SCP Foundation. SCP получило альтернативную расшифровку в виде девиза фонда: «Secure, Contain, Protect».


За 2008 год появился и развился главный сайт сеттинга, где и стали аккумулироваться истории разных авторов на тему SCP. Творчество фанов и сам сеттинг стали расходиться по сети, привлекая внимание самых разных людей со всей планеты.

Посредством усилий сотен и тысяч авторов организация получила структуру и уровни доступа сотрудников, систему классификации объектов и многое, многое другое. Подробно расписывать это тут не буду — это делалось уже не раз, и довольно неплохо. К примеру, весьма толковая и подробная статья есть на Лурке.


Во времена зарождения SCP казалось, что эта тема сохранит популярность не очень долго. Пройдёт эпоха увлечения крипипастами на имиджбордах, и спустя года три-четыре SCP уйдёт в прошлое подобно мемам про Медведа с падонкафским языком.

Однако сложилось иначе. После первого пика популярности летом 2012 года действительно началось плавное снижение числа запросов. Однако где-то с начала 2018 года начался новый рост. По сеттингу рисуют арты и пишут книги, снимают видеоролики и мультипликацию, а число инди-игр разного качества уже с трудом поддаётся определению.

С началом пандемии коронавируса рост популярности получил дополнительный буст — только ленивый любитель SCP не пошутил тогда, что криворукие сотрудники умудрились пролюбить объект класса «Кетер». Рост продолжается и поныне (декабрь 2021 года) без особенных тенденций к снижению.

Но… почему? Почему нашим современникам так «зашла» тема тайной организации со страшными артефактами? Причём выросла она не на основе какого-нибудь нашумевшего на всю планету сериала, блокбастера, аниме, комиксов или серии книг, а просто из удачной зарисовки пользователя имиджборды.

С точки зрения социальной психологии, это говорит о том, что тема SCP очень точно попала в какой-то общественный «нерв» нашей эпохи. Попробуем понять, что это за нерв такой.
Для этого обратимся к общественному феномену, который обычно называется конспирологией либо теориями заговора. Этот феномен со всё большим интересом и вниманием изучается психологами, социальными антропологами, культурологами и другими специалистами в области общественных наук — потому что, подобно SCP, обретает всё большую популярность. Троп Artifact Collection Agency, ярчайший пример которого и являет собой SCP — его прямое и явное порождение.


Впервые тему конспирологии как социально-психологического феномена поднял Ричард Хофштадтер в статье 1964 года «Параноидальный стиль мышления в американской политике». Он писал свой текст по следам маккартистской охоты на «коммунистический заговор» в США 1950-х, но к тому времени уже прозвучали выстрелы в Далласе — породившие беспрецедентное прежде количество теорий заговора о том, кто или что стояло за убийством президента Кеннеди.

Хофштадтер и его последователи исходили из того, что теории заговора — следствие психических расстройств. Однако со временем взгляд науки изменился. С классической уже работы Питера Найта «Культура заговора» 2000 года распространение теорий заговора в США и во всём мире стало рассматриваться не столько как следствие массового «съезда кукух», а как важный социально-психологический и общественно-политический феномен, возникший по объективным причинам и отражающий важные процессы в обществе.


Сами по себе теории заговора — явление не новое. Ещё в конце XVIII века европейские монархии сбились с ног в поисках злокозненных иллюминатов, грозивших обрушить традиционный миропорядок под знамёнами идей Просвещения. Реальные иллюминаты были небольшой тусовкой, как бы сказали сейчас, прогрессивной интеллигенции, быстро и жёстко разгромленной властями Баварии, но уже последовавшая вскоре Французская революция в глазах многих стала явным следствием всемирного заговора.

Новая волна теорий заговора — уже по-настоящему массовая — началось в США 60-х и 70-х годов. Это была эпоха хиппи и рока, сексуальной и психоделической революций, движений за гражданские права и против войны во Вьетнаме, да ещё и президента Кеннеди загадочно убили. Под вопрос оказались поставлены фундаментальные скрепы американского общества, ещё недавно казавшиеся незыблемыми. Общество стало задавать государству и элитам массу неудобных вопросов – и ответы часто оказывались ещё более удивительными и неприятными, чем предполагалось вопрошающими. США сотрясал скандал за скандалом.


Оказалось, что Белый Дом и Конгресс с Сенатом, Пентагон и ЦРУ, корпорации и медиагиганты за спиной у общества творили самые сомнительные вещи. Жестокие спецоперации по всей планете, политические убийства и эксперименты над людьми, подавление инакомыслия и прочие безобразия, прямо нарушавшие законы США и штатов, а также неписанные правила «социального контракта» со времён отцов-основателей. Волна возмущения оказалась такой, что даже в условиях холодной войны государству и элитам США пришлось признать, что да, переборщили и надо разобраться. Масла в огонь подлило и поражение во Вьетнаме, и тяжёлый экономический кризис после взлёта цен на нефть.

К середине 70-х годов, на пике разоблачительных скандалов вроде Уотергейта, бесконечных расследований в Сенате и громких заголовков в прессе, доверие американского общества к собственному государству оказалось подорвано – и не восстановилось по сей день. Питер Найт приводит данные социологических исследований: в 1958 году 73% американцев доверяли федеральному правительству. В 1994 году таких насчитывалось всего лишь 21%.


Увлечение конспирологическими теориями в США совпало с очередной волной моды на околонаучную мистику: НЛО, древние цивилизации, потусторонние сущности, древние храмы, вампиры и оборотни, рептилоиды и аннунаки, тайные артефакты и ритуалы. Естественно, всё это перемешивалось с теориями заговора. Возникла так называемая «сатанинская паника» — распространявшиеся по США слухи об огромной сети тайных обществ дьяволопоклонников, устраивающих массовые человеческие жертвоприношения и покрываемых элитами. Нынешний «Q-anon», дошедший до штурма Капитолия — одна из поздних форм тех же идей.

Это породило беспрецедентно массовое увлечение конспирологическими теориями – а затем и их прорыв в массовую культуру. К 90-м годам даже Голливуд бросился эксплуатировать популярные в обществе и хорошо продающиеся идеи: всё не то, чем кажется, власти лгут, большой брат бдит, истина где-то рядом, а секретные агенты из секретных организаций ещё ближе. «Секретные материалы», «Люди в чёрном», «Матрица», «Полёт навигатора», «Индиана Джонс», «Resident Evil» — тысячи их.


Речь шла уже не только и не столько о классических образах «золотого века конспирологии» конца XVIII – начала XX веков. Тогда предполагалось существование какой-то сети очень коварных тайных обществ: иезуитов, масонов и прочих иллюминатов, собирающихся во всяческих ложах и вершащих за их кулисами судьбы мира. Теперь на арену вышли секретные правительственные или над-правительственные организации, агентства, выстроенные по образу и подобию спецслужб и прочих околосиловых ведомств времён Холодной войны.

На место тайных лож пришли секретные высокотехнологичные комплексы со зловещими офисами и лабораториями для ужасающих экспериментов. А заговорщики сменили плащи с капюшонами и фартуки с загадочными символами на строгие костюмы с галстуками и белые халаты научных сотрудников.


Одним из источников вдохновения для этого образа стало АНБ: Агентство национальной безопасности США, параллельная ЦРУ разведывательная структура, занимавшаяся высокотехнологичными способами разведки. Первые годы оно было настолько секретным — в отличие от широко рекламировавшегося ЦРУ — что само его упоминание в публичных документах не допускалось. Да и сейчас работа этого «всевидящего ока Вашингтона» гораздо более секретна, чем у прочих спецслужб США.

Учитывая количество фееричных провалов раннего ЦРУ на фоне очень эффективной работы АНБ по прослушке всего и вся — в режиме совы на глобусе можно даже сказать, что всё пафосное ЦРУ было чуть ли не прикрытием для действительно серьёзных парней из АНБ. А сами сотрудники, те самые загадочные агенты в строгих костюмах, иронично расшифровывали аббревиатуру NSA, National Security Agency, как No Such Agency («Нет такого агентства») и Never Say Anything («Никогда ничего не говори»). Кстати, Эдвард Сноуден раскрыл секреты прежде всего АНБ. И именно эти товарищи, вполне возможно, имеют доступ к вашей переписке в сети. К big data о ней — так уж точно. И хранится она на Очень Секретной Высокотехнологичной Базе в Блаффдейле, штат Юта, с хранилищами на пять зеттабайт.


Такие дела. Но мы отвлеклись.

Понемногу из образов теорий заговора и их проявлений в массовой культуре оформился образ Типичного Секретного Агентства. Типичное Секретное Агентство не просто скрывает от общества какие-то тёмные дела правительства и сверхсекретные разработки. Оно скрывает от общества что-то потустороннее, инопланетное, магическое, оккультное – и при этом страшно опасное. Возможно даже, и правильно делает, что скрывает. Для сокрытия тайн агенты не остановятся перед любыми нарушениями закона, они готовы убивать и умирать сами.

Всё очень мрачно, таинственно и зловеще… и при этом всё более иронично. Ведь прямо говорить о доверии к теориям заговора не очень прилично. А вот иронично их обыгрывать — совсем другое дело. В то же время, ирония про теории заговора и секретные агентства в массовой культуре выглядит «подмигиванием»: «ну мы-то знаем, что они там и не на такое способны, и никогда правды не скажут». Постирония такая постирония. Неспокойные 2010-е и пандемийные 2020-е только подлили масла в огонь.

Что интересно, со времён «Людей в чёрном» оптика авторов всё чаще обращается к взгляду изнутри такой организации. Когда мы видим высокотехнологичный заговор не глазами журналиста, суперагента или случайно угодившего в переплёт гражданского, а с точки зрения сотрудника Типичного Секретного Агентства. Для которого опасные мистические тайны и инопланетные технологии любой степени лавкрафтианства — не ужасающее откровение, а часть ежедневной рутины между кофе, курилкой и заполнением отчётов.


Собственно, SCP — ярчайший пример именно такого подхода. И это одна из причин его внезапной и продолжающей расти популярности. В качестве особенно ярких примеров «взгляда изнутри Агентства», помимо сеттинга SCP и «Людей в чёрном», можно назвать фильм «Хижина в лесу» и недавний мультсериал «Inside Job». А также уже старую, но культовую игру «Evil Genius».

Это хорошо «заходит» многомиллионной — и продолжающей расти — всемирной армии всевозможных сотрудников государственных организаций, специальных служб, корпораций и всего подобного — у которых офисная работа так или иначе сопряжена с разными негласными и секретными вещами не самого приятного, этичного и даже законного рода. Но «положение обязывает» и «работа такая». А документы вроде инструкций SCP они по работе видят чуть ли не каждый день. Или пишут. Только, как правило, не про мистику, а про темы куда более приземлённые – но порой ничуть не менее опасные.


Так что SCP и прочие произведения в жанре «заговор изнутри» ещё долго будет иметь высокую популярность. Эпоха такая.

Мне вот как рептилоиду оно тоже отлично заходит. Шутка.

А может быть, и нет?