САПР на мини ЭВМ NOVA.

Место и время все те же. 1980-е. Ленинград Петродворец ЛГУ НИИФ. Радиофизика. Автор студент, а может уже сотрудник. У нашей лаборатории есть богатый Заказчик.

Заказчик закупил для своих нужд импортную систему, САПР (Система Автоматизированного Проектирования). Для производства печатных плат. На то время штука перспективная и таких еще не было. Ходили слухи, что на ЕС ЭВМ есть программа разводки плат “Рапира”. Это сейчас на настольном компьютере можно запустить много чего, начиная со Sprint Layout. А тогда расстановка корпусов микросхем и разведение связей производились головой и руками.

Желая сохранить инкогнито, Заказчик указал адресом развертывания системы помещение НИИФ.  Поставка шла по плану. Приехало оборудование. Прибыла бригада пуско-наладки, все распаковали, смонтировали, включили, прогнали тесты. После этого приехал специалист-преподаватель, продемонстрировать систему в работе и обучить пользованию. Где-то к концу программы, недели за две до отъезда специалиста, Заказчик вдруг решил, что  обучение нужно интенсифицировать. Нашу маленькую команду, я и еще двое, отправили изобразить обучаемых.

Что мы увидели.

Техника. САПР, управляемый мини ЭВМ NOVA. Это, как можно нагуглить, “сестренка”  и конкурент PDP-11. Машина выглядит обыкновенно, пара стоек 19 дюйм. Внешние особенности – индикация на панели процессора лампочками накаливания, теплый желтый свет, мягкое мигание. Необычно простой считыватель перфоленты. Тихоходный моторчик перематывает ленту с одной катушки на другую через считывающую головку. Никакой мощной точной механики, никакого старт-стопа, как в FS1501.

Комплектация странная. Пара рабочих мест, каждое символьный терминал и планшет для ввода графической информации. Планшет  размером с кульман, может даже А0. Разрешение небольшое, клетка 10х10 мм, или, может, 5х5. Принцип индукционный, перо ввода. Есть “лупа”, функция поставить точку внутри клетки. Есть меню, планшет поверх планшета, позволяющее пером ввести команды, что удобно, не нужно оборачиваться  к клавиатуре. Графопостроитель. Двухкоординатный, А0 формата. Похож на бильярдный стол. Быстрый, мощный, на сервоприводах. Вместо тросов стальные ленты. И внезапно в комплектации нет графического дисплея. Вся работа по вводу схем, чертежей происходит как бы вслепую, если нужно увидеть, что ввелось, только вывод на графопостроитель. Еще в комплектацию входили какие-то цифровые стойки. Они стояли отдельно, не были включены. Нам сказали, что они нужны для получения управляющих кодов для станков. Самих станков не было.

Люди. С “нашей”  стороны два молодых человека и девушка – переводчица с английского, с общей гуманитарной подготовкой, без подгруженного технического словаря и без профильного технического образования. Тетеньки- операторы рабочих мест, уже обученные , уверенно и быстро работающие с терминалом и планшетом. Иностранный специалист. Среднего роста, среднего телосложения, приятной внешности,  демократично одет. Джемпер и джинсы. Приветлив, позитивен, собран. Говорит по английски, в основном фразу “No problem”. И показывает, что нужно сделать. Зовут Роберт.

К моменту нашего появления Роберт успешно развалил процесс обучения. Первым делом он вывел из игры переводчицу. Распечатал на графопостроителе мультяшных персонажей, Микки Мауса, Дональда Дака и остальных в виде контуров-раскрасок и выдал переводчице  набор фломастеров для презентаций. Эффект был разрушительный. Нужно представить , какое было время. Видеомагнитофонов еще не было. Диснея по телевизору почти не показывали, американские мультики доходили до СССР обрывками, понаслышке. Мультяшки и толстые цветные фломастеры для советского человека были как бусы и зеркальца для папуаса. Бедная девушка раскрашивала картинки дни напролет, с неудовольствием откликаясь на просьбы что-то перевести. Молодые люди были заняты придумыванием программы вечернего досуга для Роберта, в  их обязанности входило сопровождать его по ресторанам. На изучение системы не оставалось времени и сил.

Мы притащили тестовую задачу, какую-то свою старую разработку и начали вбивать схему в программу. Роберт был рядом, показывал, как программу вызывать, куда нажимать, что вообще делать.  Наша схема была на двух листах, с переносом соединений с одного листа на другой. Мы обозначили переносы как контакты. Потом захотели соединить части схемы в одну, “приравняв” контакты с разных листов. Вот тут Роберт сказал “Problem”. Такой ход не был предусмотрен программой.

В процессе работы приходилось использовать графопостроитель. Стандартная процедура. Включаем питание. Траверса уезжает на край рабочего поля, освобождая стол, можно заправить лист ватмана. Снимаем с крючка на построителе пульт. Пульт проводной, на длинном витом проводе. Кнопками на пульте выводим перо на край листа. Это будет точка  0, начало координат. Вешаем пульт на крючок. Графопостроитель готов к работе.  И вот с этой простой процедурой обнаружилась неожиданная заминка. Когда ее проделывал Роберт, все происходило штатно. Но как только кто-то из “наших”пробовал повторить, ничего не получалось. В последний момент графопостроитель “зависал”, переставал реагировать. Оживить его можно было только выключением-включением. Так происходило несколько раз. Роберт снова и снова показывал как надо, с бесконечным терпением и вежливостью., но как-то отстраненно. Вдруг до меня дошло. “It is a static electricity!» сказал я. “Oh,yes” откликнулся Роберт. Причина оказалась в следующем. Корпус пульта не был электрически соединен с корпусом графопостроителя. Видимо, обрыв экранирующей оплетки, плохо вставленный разъем или что-то вроде. Зима, сухо, линолеум на полу. Оператор с пультом в руке набирался статики и в момент вешанья пульта статика разряжалась. Возникала наводка на линии кнопок и графопостроитель зависал. Но почему все получалось у Роберта? Возможно, он единственный из нас был в качественной импортной антистатической одежде и обуви. А может, он незаметно заземлялся перед вешаньем пульта, касался пальцем корпуса или еще как.

Прошла неделя. Мы добили тестовую задачу. Ввели схему. Исправили ошибки. Программа расставила элементы и провела электрические соединения. Графопостроитель нарисовал фотошаблон. Мы написали отчетик. Роберт уехал. Заказчик перевез оборудование к себе и запустил в работу. По рассказам,  функция автоматической машинной разводки не использовалась. Разводку по прежнему делали инженеры, они были, их надо было чем-то занять, процесс уже был отлажен. Зачем что-то менять. А комплекс использовался только для ввода готовых разводок и получения программ кодов для станков.

Был ли Роберт шпионом-диверсантом? Были ли “наши” сотрудники инженерами или особистами? Или это все было просто большим раздолбайством? Решайте сами. Я просто рассказал историю.