1

“Мы не ожидали, что они придут. Нет, было что-то на подкорке, нас всех что-то такое тревожило. Казалось надвигается нечто, нечто, чего не избежать. Мы резвились на песках, делая вид, что ничего не происходит. А тем временем звезды выстроились в ряд, знаменуя эпоху Турус Альджи, времени последнего вздоха”.

Рука старца затряслась над пергаментом. Он слышал шаги. А вернее топот. Топот далянских гвардейцев. Его ни с чем не спутать. 

-Конец, всему конец. Конец подземному храму, - думал старец, вознося ладони для последней молитвы.

Выстрелом из бластера далянец пресек жизнь последнего религиозного фанатика Планеты Песков, за что позже получил внеочередное звание. Новый император не скупился, раздавая чины за заслуги на поле брани.

– Молодец, У И, – сказал бойцу его командир Гэн Лу, – этих стрелять, не думая.

У И стоял на вытяжку и не знал куда спрятать глаза. На то, что осталось от старца ему точно смотреть не хотелось. Это скопление шерсти и крови вызывало рвоту у всякого цивилизованного существа. “Но всё-таки это жизнь”, – думал У И, – “жизнь, которая любила, мечтали и страдала”.

– Боевая фаза у тебя закончилась, я вижу. И это правильно. Задача выполнена, можно расслабиться. Только не начинай им сочувствовать.

– Я подстрелил только одного, господин мла…

– Ты лучше подумай почему ты только одного встретил. Знаешь где остальные? Все в трапезной лежали холодненькие. Порешил их святоша, чтобы врагам не достались. С детками, да с самками. Так у них всё на этой планетке. Жизнь совсем не ценится. Только их мохнатый божок. А раз они свою жизнь не ценят, так чего нам с тобой переживать?

Командир сощурился, его веки подошли к границам вертикальных зрачков, как будто он попытался заглянуть У И прямо в душу. А У И тем временем осознал всю нелепость ситуации. Большая часть биологического материала, скорее всего, непригодна к пище из-за яда. Очередное изуверство пустынников.

– Ну что боец, – проговорил наконец командир, – понимаешь теперь с какими варварами мы имели дело? Именно поэтому нашим самкам было запрещено откладывать яйца на этой планете пока мы её не очистим. Теперь с крысами покончено, имперская служба освоения территорий скоро начнёт колонизацию.

Слова командира о самках вогнали У И в краску, он не привык слышать о таких вещах от старших по званию. Благо командир не стал развивать мысль. Он увидел цвет лица У И, ухмыльнулся, и хлопнув бойца по плечу, удалился. Общее построение через полчаса. А пока У И может быть предоставлен себе.

2 

Рывок за рывком, тащить эту тушу становится всё тяжелее. Да уж, не развернуться в этом тоннеле. А языка приказано добыть. Когда он очухается? Как его опять отключить, чтобы не насмерть? Был бы опыт, да где его взять? Все опытные пожертвовали собой. Всех детёнышей… Туда же. Планета подростков.

Сжимаю руки слишком сильно. Кажется я повредил шкуру пришельца когтями. Он стонет, но в сознание ещё не приходит. Ничего пусть терпит. 300 метров до ближайшего штаба сопротивления. Я чувствую своих. 

Старцы много столетий назад признали радиосвязь запретной, как и прочие технологии лишающие чувства почвы. И сейчас я понимаю почему. Ящеры – рабы технологий, их чувства притуплены. Этот остолоп не заметил меня, крадущегося сзади, в пустом зале без фоновых шумов и едких запахов. Бросился звонить по видеофону своей бабе. Да, кажется старейшина называл это “видеофоном”. И какой смысл разговаривать с плоской картинкой? 

Сколько времени потратил пока ждал. Нельзя было нападать во время видеосвязи. Девка бы нас раскрыла. Кое-что о нём узнал зато. Мало, конечно. Звание низкое. Молокосос. Впрочем, у этих с молоком неособо. Важно, что из хорошей фамилии. Растрепал своей ящерке про родовые наделы. Ничего, мы вам ещё нарежем. Озеленители пустынь, мать вашу так.

– Эрво, это ты там бормочешь? Никак с добычей?

– А то! Принимайте тушку!

– Ну что, не долго ты ходил в рядовых. Первый успех, – радовался новоиспечённый командир. Такой же как и Эрво, с необсохшим молоком.

3

– Считаешь, что в очередной раз заманил меня в ловушку?, – пятипалая костлявая кисть потянулась к шарику, висящему в воздухе, ухватиа его и переставила к другой группе шариков, – весь траффик теперь под моим контролем, – группа шариков загорелась розовым цветом.

Собеседник сидел в кресле рядом. Он провел пальцами, ещё более костлявыми, по щеке.

– Не люблю оставлять вероломные нападения безнаказанными.

– Любишь делать хорошую мину. У крысят эти партизанские игрища в базовых настройках. Не записывай на свой счёт. Старый ты стал и от того скуп, да и поизносился, как видно. Заполняешь территорию самыми дешёвыми материалами. 

– Думаю инцидент в районе Кассиопеи тебя тоже изрядно измотал, – старик ехидно обнажил зубы, – да, технологии, перелёты. Что там ещё им дал? Рептилям-то, – на этом слове он сделал ударение.

– Я привык действовать эффективно и жестко и, главное, пригодными для этого средствами.

Старик вновь заулыбался.

– Эффективный ты мой, 50 стандартных лет твои рептилии будут предоставлены сами себе. Я знаю логистику и я представляю себе твою ситуацию. У меня и того нет, - поднял он руки предупреждая возражения, - Космос, зараза, больно велик. Но моим крысяткам хватит и 30 лет. Ящерицы тугодумны, а млекопитающее рептилию на дальней дистанции всегда сборет. 

– Земные предрассудки.

– Ну и кто тут делает хорошую мину, а? Материалы-то у нас обоих земные. Побарахтаемся ещё, мой милый. Остался порох. А не остался, так мои крыски изобретут, – старик зашелся смехом, временами переходящим у него в кашель. Казалось, что этот кашель проходит сквозь тонкую обшивку корабля и распространяется на весь бесконечный космос.