Продолжение фантастической повести. Для тех, кто забыл (или не знал), что там было раньше — ссылки на предыдущие части ниже.

Предыдущие части

• Глава 1
• Глава 2
• Глава 3
• Глава 4
• Глава 5

^{Иллюстрация Анатолия Сазанова}
“Я схожу поищу воды”, — сказала Марина Павлу перед уходом. Она собиралась вернуться через полчаса максимум. Но не вернулась. Эта мысль, как заноза, сидела где-то под ребрами. Она непроизвольно оборачивалась и спрашивала себя: “Правильно ли я сделала?”

— О чем грустишь? — приветливо спросил Ян. Крепкий мужик, за шестьдесят, с аккуратно стриженной сединой, толкал перед собой пустую тачку, громыхающую на каждой кочке. Супруга его представиться забыла, и шла она еле поспевая, опираясь на трекинговые палки. Впрочем, она не жаловалась, и на вопросительные взгляды Марины по-доброму отвечала: — Иди, милая, не бойся, не потеряюсь.

Марина наткнулась на них на тропинке. Печальное состояние ее одежды, да еще и раны на теле, вызвали у пожилой пары желание помочь: взять с собой, отвести в безопасное место, переодеть и накормить. Кутаясь в Янову теплую куртку, Марина размышляла: сказать про Павла?

Когда она уходила, Павел заснул. Заснув, он перестал сиять красным. Его втянуло вглубь старого могучего ствола и края ниши захлопнулись, как створки. Он предупреждал ее, что так будет, и все же она не верила своим глазам. Нет его, будто и не было. Только покачиваются ветки на ветру, роняя желтые листья, и гуляет гул, будто дерево храпит медным горлом.

“Пока не стоит”, — ответила она себе, — “Сейчас он в безопасности. Вспомни Диану. Узнай их получше”

— Тут одной опасно ходить, — поучал Ян, — Вот севернее, за Новожиловым, уже спокойно. А вокруг Смородинова озера лучше не стоит.

— А мы разве не к нему идем? — уточнила Марина.

— Так я ж говорю — одной опасно, — пояснил он, — Ты с Орехова?

— Из Питера.

— Эк тебя занесло, — присвистнул Ян. Он остановился, похлопал себя по карманам, вытащил из смятой пачки сигарету. Зажав ее зубами, поднес палец — и вспыхнуло пламя. Зеленоватое сияние Марина заметила еще раньше, что у мужа, что у жены. “Повезло им”, — подумала она, — “Не пришлось терзать друг друга”. Потом спохватилась. “Правду сказать, или…?”

— Мы с одним доктором условились пересечься тут неподалеку. Но не пересеклись, — Марина вздохнула. И полуправде поверили.

— Говорят, там много людей погибло, — задумчиво произнес Ян, выдыхая дым, — Правильно сделала, что ушла. А что же родные? Родители?

“Как поступить”, — судорожно рассуждала Марина, — “Сказать, не сказать? Доверять, не доверять?”

Вместо ответа она многозначительно помотала головой. Ян понял — по своему разумению — и тяжело вздохнул. Жена его, стоя рядом, что-то шепнула на ухо мужу. Тот вдруг просиял и спросил, обращаясь к Марине:

— Фамилия доктора, часом, не Орлов?

— Звали его Саша, а фамилию не спросила.

— Черт, а я имени не знаю. Неделю назад появился в Новожилове. Может, как раз твой знакомец? Тогда и думать нечего, идем с нами, проводим.

Так она и пошла вместе с ними, вслед за громыхающей тачкой, чуть впереди улыбающейся старушки. Пройдя порядочно, она обернулась — не виднеется ли красное сияние. Вдали ничего не было. А вблизи, в придорожной канаве, краснело перепуганное чумазое лицо. Юное совсем, восточное, с узким разрезом глаз. Дрожащий палец припал к губам, нервно качается голова из стороны в сторону.

Ей вспомнились Диана и убитые ею на дороге люди.

“Прячется. От кого? От нее? От моего отца? Ото всех на свете?”

Она отвернулась и промолчала. Не выдала его ни кивком, ни поворотом головы, ни движением губ. Повернулась назад, украдкой взглянула на своих спутников — вроде не заметили.

“Пусть прячется. Мне самой бы ох как хотелось спрятаться…”

* * *

На закате они пришли к низкой избушке, крепкой, сосновой. Восточная стена была выкрашена белым, тут же валялось опрокинутое ведро с засохшей краской, а прочие стены синели облезло-обшарпанно. Окна то ли закрыты изнутри ставнями, то ли вовсе заколочены. Над треугольной ржаво-рыжей крышей — кирпичная труба. Невысокая плетеная оградка отделяла заваленный листьями двор от заваленного листьями леса

— Тут раньше жил лесник, Иван Сергеевич, — пояснил Ян, прислоняя тачку к стене, — Хороший был мужик. Вот не знаю, куда делся.

Жена его уже поднялась на крыльцо и поманила Марину рукой.

— Пойдем, милая, в доме никого, — ласково позвала она, — Ян, сходи воды принеси пока.

Тот открыл было рот, чтобы что-то возмущенно возразить, но, вовремя сообразив что к чему, промолчал и очень уж медленно пошел к колодцу. Марина улыбнулась про себя и направилась в дом. Скрип-скрип по ступенькам, жалобно запела несмазанная дверь.

В домике было темно, свет шел только от дверного проема. Небольшой коридор, закрытая дверь направо. Прямо — комната, массивный шкаф, печь и грубо сколоченные нары — восемь спальных мест по два яруса. На них матрасы и удивительно чистое белье. Пахло деревом, свечками и мхом.

— Бывает, не продохнуться, а сегодня повезло — никого, — радовалась старушка, копошась в шкафу, — Тебе надо переодеться, а то простудишься. Вот, вроде что-то подходящее.

Она вытаскивала вещи и складывала их на ближайшую лежанку. Сначала там оказались джинсы — почти новые — затем монотонно-зеленый свитер, неуместно веселый, и вязаные носки, длинные, как гольфы.

— Это я сама вязала, — похвасталась хозяйка, — Держи.

— Спасибо, — Марина приняла от нее одежду, — А как вас зовут?

— Ольга Петровна, — ответила хозяйка, чиркая спичками около печки, — Сейчас много народу приходит. Я таскаю сюда одежду из дома на всякий случай. Кому переодеться, кому подлатать. Конечно, все больше мужское. Куртку возьмешь зимнюю яновскую. А ты чего стоишь? Давай переодевайся.

Марина, немного смутившись, пошла к нарам в дальний угол. Ей не хотелось переодеваться прямо сейчас — при чужом человеке, в чужие вещи. Но платье ее, летнее любимое платье, действительно уже не грело, а как держалось до сих пор — вообще непонятно. Поколебавшись, она сбросила куртку и рюкзак и, отвернувшись, расстегнула молнию.

В печке весело зашуршал огонь. Старушка открыла заслонку, в трубе заиграл ветер.

— Тебе если что-то по женской части надо, ты говори.

Пока Марина соображала как ответить, та повернулась к ней и всплеснула руками:

— Ой, как все подошло! Не жмет нигде, не колет? Ну и слава богу. Отдыхай, скоро будем ужинать.

Все и правда подошло, разве что браслет с компасом пришлось снять — больно узкими были рукава у свитера. “Обувь бы еще новую”, — печально подумала Марина, — “Или хотя бы чуть менее старую”.

Вскоре пришел Ян с двумя ведрами воды, зажег керосиновую лампу и несколько свечей. За ужином Ян вспоминал людей, которых он встречал в Петербурге двадцать лет назад, места, где он бывал. Радовался, когда Марина могла что-то ему ответить, огорчался, если не могла. “Я ведь рассказываю ему то, чего больше нет”, — думала она, — “Месяц назад было, а теперь уже нет. Дворцовая, Конюшенная, Марсово поле. Мне каждое воспоминание как горечь, а ему от них светло. Будет ли мне так же светло вспоминать через двадцать лет?”.

— Мы сегодня уже не пойдем, — подытожил Ян, — Ты извини стариков, я думал быстрее управимся. Заночуем тут, а завтра пойдем в Новожилово. Авось, ничего не случится.

— А ракета? — поинтересовалась Марина, — Ее, разве, не могут запустить?

— Ааа, слышала? Не бойся, Денис мухи не подпустит к ней. Да никто пока и не рискует приблизиться. Опасаются. Разве что пойдут на штурм, но мы об этом точно узнаем. Спи спокойно.

Забравшись на вторую полку, под самый потолок, Марина завернулась в одеяло и только тогда почувствовала, как устала за все эти дни. Ноги ныли, ссадины и мозоли терлись о шерсть носков. В голове бродили мысли, путались, мешая друг другу. Одна из них, стыдливо прятавшаяся где-то в закоулках разума, робко выглянула, потревоженная невинными расспросами Ольги Петровны.

Задержка составляла уже три недели.

* * *

Поспать спокойно не удалось. Было темно и по-раннему прохладно и сыро, когда за дверью раздались голоса. Дверь отворилась резко, в проеме замелькали огни фонариков.

— Кто есть? — раздался басовитый шепот. Марина раздумывала, стоит ли отвечать, но голос подал Ян.

— Я, — ответил он отчетливо, — Денис, ты разве не в Новожилове должен быть?

— Пришлось побегать, — дверь закрылась, зажглась керосиновая лампа и первым делом выхватила из темноты огненно-рыжую бороду. Невидимая рука подняла лампу выше, осветив такую же рыжую шевелюру и темно-зеленую бандану на шее, — Мало мне Вепря, так еще Наташка — балбесина — упустила патруль. Хорошо поспел вовремя, разобрали на запчасти.

— Косоглазый тот ушел, — напомнил спутник. Голос у него был негромкий, вкрадчивый.

— Да и пес с ним.

— Тише, — шикнула на него Ольга Петровна, — Девочку разбудишь.

Рыжий умолк, посветив лампой вокруг. Видеть лицо Марины он не мог, но силуэт под одеялом заметил. Спутник рыжего, тем временем, сел на скамью у входа. Был он то ли лыс, то ли выбрит, одет в черное и своей молчаливостью казался куда опаснее. Микромашины подсказали Марине, что за поясом под курткой спрятан пистолет.

— Ага, вижу, — уже шепотом ответил Денис, — Кто такая, откуда?

— Из города. Идет с нами в Новожилово.

— Ну да, у нас же там народу мало, — съязвил рыжий, присаживаясь поближе к Яну. Второй усмехнулся и, перекинув ногу на ногу, начал расшнуровывать высокие ботинки, — Ян Николаевич, может, ее сразу к работе приставить? Осталось всего ничего, вы нам так руки развяжете.

— Денис, давай ты свое дело будешь делать, а я свое, — сердито ответил Ян, — Сначала со знакомым пусть увидится. Имей совесть, человек месяц из города шел.

— Да я что, — пожал плечами рыжий Денис, — Я просто предложил. Надо прикорнуть хоть ненадолго, а то свалюсь в канаву. Олег, ты давай тут, а я наверху улягусь. Ну, Наташка…

Он так старался говорить шепотом и вести себя тихо, что натыкался и наступал на все подряд, красноречиво комментируя. Наконец, он забрался на верхнюю полку ближе к выходу и захрапел. Бритоголовый уже давно прилег, толком не раздевшись, и спал на спине, положив ладони под голову.

Марина уснула обратно, хоть богатырский храп и выдергивал ее из грез время от времени. Позже, когда уже рассвело, храп смешался с несмелым птичьим пением и превратился в тревожный сон. Марине снилось, что с пол по нарам ползет огромный противно-хитиновый таракан, деловито перебирая лапками и шевеля усами. Он раскрывал крылья, то ли готовясь полететь, то ли прыгнуть. Таракан достиг второй полки и оказался рядом с ней. Сквозь толстое одеяло и зеленый свитер она брезгливо ощущала, как мерзко елозят его лапки.

Ей хотелось убить его. Прихлопнуть ладонью, подушкой, да хоть бы даже и пристрелить. Размазать по одеялу, превратить в блевотную кляксу. Она вытянула правую руку, взглянула на насекомое с отвращением — и вдруг все исчезло. Она оказалась посреди цветочного луга, и таракан сидел на ее ладони. Он распахнул крылья — и обратился бабочкой.

Вдалеке протяжно загудел поезд, набирая ход, и Марина проснулась.

Ян Николаевич и Денис сидели за столом и беседовали. Ни Ольги Петровны, ни Олега в избушке не видно.

— С Вепрем непонятно, — объяснял Денис, — Он вчера снялся с лагерем и исчез. Мои ребята так и не поняли куда. Я уж думал, он собрался на штурм, но сутки прошли, а он не проявился.

— Может, плюнул на все? — предположил Ян, — Или солдаты взбунтовались?

— Что-то не верится, — покачал головой Денис.

— Ну, было же уже. У этого, как его, генерала все дезертировали.

— Генерал был дурак, — возразил Денис, — Вепрь не дурак. У других отряды редеют, у него — растет. Он технику раздобыл. Явно не для того, чтобы отступить в последний момент.

Марина начала понимать, о ком идет речь. “Вепрь, надо же”. Она раздумывала, не присоединиться ли ей к беседе, как вдруг услышала знакомый голос. Низкий и грубоватый.

— Как могу, так и иду, — сердито огрызался голос. В избушку вернулся молчаливый Олег, а следом за ним, прихрамывая, шла Диана. Вид у нее был уставший.

“Пожалуй, торопиться не буду”, — сказала себе Марина и вжалась в лежак, смотря в оба. Диана стояла перед мужчинами, сунув руки в карманы и нервно подергивая ногой.

— И? — развел руками Денис, — Докладывать будешь?

— Патруль я подстерегла, — буркнула девушка, — Никто не ушел.

— А второй патруль что?

Она промолчала, насупившись.

— Мне докладывают, что второй патруль беспрепятственно шляется в пяти километрах от ракеты, а от тебя ни весточки. Я думал, тебя прикончили, это было бы уважительной причиной.

— Меня чуть и не прикончили, — начала оправдываться Диана, — На меня напали.

— Кто на тебя напал?

— Шпион Вепря, — выпалила она.

— Кто-кто? — удивился Денис.

— Баба, назвалась его дочкой, — затараторила Диана, — Шла, такая, по лесу, я думала сначала, что мирная. А она на меня напала потом, я еле ноги унесла.

— Хороший шпион, — вставил молчаливый Олег, — И представился, и ноги дал унести.

Денис расхохотался. Ян покачал головой и сказал с упреком:

— Денис, а обычным людям, с Новожилова как теперь ходить? Если твоим бойцам везде враги мерещатся?

— Ян Николаевич, — негромко возразил Денис, — давайте вы свое дело будете делать, а я — свое.

— Как мне его делать, если вы будете стрелять без разбора? Этак она могла ту девушку укокошить.

Он кивнул в сторону Марины, и та чертыхнулась про себя. “Делать вид, что меня тут нет, уже не получится”.

— Без разбора? Она меня укокошить хотела!

“Если я хочу найти отца, мне не нужно Новожилово”, — напряженно думала Марина, — ”Мне нужно держаться рядом с Денисом”. Уже готовясь отбросить одеяло, она засомневалась. “Не прикончит ли он меня тут же, на месте?”.

Она закрыла глаза и, мысленно сосчитав до десяти, сама себе ответила: “Нас всех прикончит отец, если ничего не сделать. Была, не была”.

Марина легко соскочила с нар и громко объявила.

— Врет.

Диана обернулась и в ужасе отшатнулась, чуть не упав на Дениса. Тот грубо отпихнул ее на свободное место на скамье и с интересом посмотрел на Марину.

— Это она! — спохватилась Диана, — Пристрели ее!

Вроде бы никто серьезно к ее крикам не отнесся, но Марина все-таки почувствовала, как напрягся Олег. Рука его незаметно переместилась в карман.

— Не надо, — попросила она, медленно вытянув правую руку в сторону, — Я не смогу это контролировать.

— Интересно, — пробасил Денис, — Наташа, выйди.

— Я просила меня так не называть, — зашипела девушка в ответ. Денис красноречиво взглянул на нее, и та поспешно захромала к выходу, подарив Марине несколько выразительно-смертоносных взглядов.

Марина стояла, как вкопанная, посреди избы, и чувствовала себя глупо. Оглянувшись, она присела на краешек кровати и с вызовом посмотрела Денису в глаза.

— Мне сестру надо спасти, — осмелев, выпалила она, — Поможешь?

Денис выразительно посмотрел на Олега, потом перевел взгляд на Марину и ответил.

— И куда же твою сестру занесло?

— Отец забрал ее с собой.

— А причем тут я?

— Мой отец — Вепрь.

Денис присвистнул и откинулся назад, глядя на нее с каким-то веселым недоверием.

— Так Наташа не соврала?

— Про отца я ей сама сказала. А остальное — вранье. Она на меня эту вашу мышь натравила, между прочим.

Ян Николаевич всплеснул руками и укоризненно посмотрел на Дениса. Тот сморщился.

— Ой, не надо на меня так смотреть. Ваших же внуков защищаем. Ты не обижайся, — мягко сказал он уже Марине, — У нее отец и братья погибли, вот она и не в себе немного. Но я с нее три шкуры спущу, не отвертится. Я таких приказов не давал. Что до твоего дела… Давай потолкуем в Новожилове. Ты отправляйся туда сейчас, а я нагоню.

— Прямо сейчас? — удивился Ян Николаевич.

— Тут благодаря Наташке могут еще патрули шастать, — пояснил Денис, — я бы не задерживался.

— Без Ольги я не пойду никуда, — запротестовал Ян.

— Так вас никто и не просит, — Денис повернулся к Олегу и хлопнул того по колену, — Вот Олег хочет проводить гостью.

Олег, пребывавший где-то в своих мыслях, очнулся и непонимающе посмотрел на Дениса.

— Устроишь ее и бегом ко мне, — закончил Денис. До Олега дошел смысл сказанного, он коротко кивнул и недоверчиво взглянул на Марину.

— Ладно, — Денис резко поднялся и громогласно откашлялся, — Пошли пока с Наташкой разберемся. А ты собирайся.

Денис и Олег вышли. До Марины то и дело долетали их голоса и недовольное шипение Дианы-Наташи. Ян Николаевич сидел, жуя сигарету, и на Марину не смотрел.

— Вы простите, что не все рассказала, — примирительно сказала она, — Я не знала, сможете ли вы мне помочь.

— Думаешь, Денис тебе поможет? — грустно отозвался Ян Николаевич, — Ох, не знаю, не знаю…

Он вздохнул. Марина, не найдя что еще сказать, стала спешно собираться. С сомнением посмотрела на лохмотья, бывшие когда-то платьем, безжалостно скомкала и бросила его в корзину с ветошью. После чего еще раз критически себя осмотрела. “Дачница-сиротинушка, — усмехнулась она про себя, — Но хотя бы ничего цвета хаки”.

— Вы же потом придете в Новожилово? — снова спросила она.

— Да-да, — задумчиво ответил Ян.

Вдруг ей стало очень стыдно: она вспомнила о Павле. Марина бросилась к Яну и, сев рядом с ним, положила ладонь на его мозолистую руку. Тот ответил удивленным взглядом.

— Я должна кое-что рассказать. Только Денису ни слова, — она приложила палец к губам. В глазах Яна Николаевича заиграл огоньком неподдельный интерес.

* * *

Через несколько минут мужчины вернулись. Денис давал последние указания Олегу, вещая что-то о семафорах и точках в лесу. Закончив наставления, он натянул зелено-пятнистую маску и вышел прочь. Олег и Марина, переглянувшись, последовали за ним. Но пока выходили, пока Марина щурилась, привыкая к утреннему солнцу, его уже и след простыл. Ветка не хрустнула, травинка не примялась. “Этот же человек спотыкался на ровном месте ночью, или мне приснилось?”

Так они и покинули старый лесничий домик. Ян с женой чуть погодя отправились на восток — искать Павла. Марина и Олег двинули на север.

По дороге они разговорились. Олег, несмотря на всю его напускную грозность, собеседником был интересным. Марина и рада была бы хоть ненадолго оставить тему войны, но Олег неизменно к ней возвращался. Оно и понятно — последний месяц ему ни о чем другом думать не приходилось.

— Нет, я бы себе не поставил, — уверенно отвечал он, — Мне вот не нравится, если моя рука вдруг перестает меня слушаться. Тебе же самой не нравится?

— Раньше слушалась, — пожала плечами Марина, — А тебя могли призвать, и ты бы тоже делал не то, что хотел.

— Ну это же совсем другое! — возразил он, — Тогда я мог бы дезертировать. А ты — не можешь.

“Могу”, — упрямо сказала про себя Марина и пожала плечами.

— Ну вот а я о чем! — продолжил Олег, бодро вышагивая длинными ногами в высоких ботинках, — А вот еще случай: приходит такой модифицированный кент к нам в тусовку и начинает понтоваться. Говорю, давай на руках поборемся, кто кого. И я его сделал! Он потом жаловался, что у него, видите ли, в софте что-то заглючило. Поэтому Денис пока вояк уделывает. Потому что у него все четко в голове, ничего не заглючивает.

Марине вспомнилась Диана и ее скривившееся в злобе лицо.

— Так почему вы Яна Николаевича с женой терпите? И еще пол-Новожилова?

— Не, ну то мирные, — смутился Олег, — Что уж там, у меня племянник там мелкий. Тоже со всякими модулями, будь они неладны. Есть разница.

— А себе в отряд модифицированных все равно не берете. Не доверяете?

Олег покачал головой.

— Да вы сами себе доверять не должны, если подумаете.

— А мне показалось, Денис мне поверил.

Олег покосился на нее.

— Показалось тебе.

И ни слова больше. Напряженное такое молчание. “Сейчас, Маринка, назначат тебя шпиёном”. Она вдруг решила проверить, в какую сторону они идут (“На север ли?”), но компаса на запястье не обнаружилось.

— Стой, — воскликнула она, и Олег остановился, удивленно уставившись на нее, — Слушай, мы недалеко ушли же. Я одну вещь забыла. Давай вернемся быстро?

Олег смерил ее подозрительным взглядом, потом взглянул на часы и пожал плечами.

— Ладно. Только быстро. Нам еще идти и идти.

— Спасибо! — вежливо улыбнулась Марина, и они, резко развернувшись, направились назад.

— Так ты не думаешь, что я шпион? — решила выяснить она.

— Вряд ли. Ведешь себя по-дурацки для шпиона.

Марина улыбнулась.

— Может, я специально, следы заметаю.

— Слишком по-дурацки.

— А чего тогда не доверяете?

— Ну, может, ты не дочка Вепря.

— А зачем мне об этом врать? — удивилась Марина. Олег хотел было что-то ответить, но не успел.

Микромашины ухватили мышцы шеи как канаты и повернули голову девушки прямо вперед. Настроили глаза, убрали все лишнее. Остались она, Олег и юноша с восточным лицом, испуганно замерший посреди дороги. Олег, минуту назад с азартом травивший байки, уже выхватывал оружие. В глазах юноши читался ужас, и тело его приняло решение самостоятельно. Рука его раскрылась цветком, точь-в-точь как у Марины, и сжалась в винтовочный ствол. Марина четко видела траекторию движения руки, будто нарисованную, и понимала путь пули. Выстрелит он в Олега. И выстрелит он раньше, чем Олег. Много раньше. Металл быстрее плоти.

Времени почти не было. Она почти автоматически выбросила вперед правую руку. Та меняла очертания на лету, а Марина судорожно искала ответ на один важный вопрос.

“Смогу ли я дезертировать?”

Юноша выстрелил. Микровзрыв протолкнул острозаточенное копье пули. Металл разрезал медленный воздух, неумолимо приближаясь к цели. Самой короткой дорогой — в сердце.

Только цель исчезла.

Цель столкнула с дороги чья-то неожиданно сильная рука. Наконечник пули вошел в плоть — и та брызнула металлической щепой в разные стороны.

“Это не больно”, — уговаривала себя Марина, — “Это металл. Это не больно”.

Но было больно.

Она опустилась на колени. Судя по всему, Олег выстрелил в ответ, но промахнулся. Он присел рядом с ней, не выпуская пистолета из рук, и тревожно о чем-то спрашивал. И, кажется, сетовал, что стрелок ушел.

— Все нормально, — ответила Марина, не расслышав толком вопроса, — Мне не больно.

Как обычно, буду рад любым комментариям — тут или Вконтакте.
Спасибо за внимание.