Как я ранее и обещал, новые главы «Рубежа» выкладываются на GT большими блоками по несколько штук, дабы не захламлять ленту тем, кто творчество на этой площадке не любит. В этом блоке четыре главы (с 3 по 6 включительно) общим объемом более 10 000 слов. Почитать начало книги можно тут: «Рубеж» ч.1-2.

Если предпочитаете онгоинги раз в неделю, то за развитием книги стоит следить через группу ВК, где предлагаются и другие виды связи. В следующий раз увидимся здесь, я полагаю, в октябре.

По замечаниям и правкам все как обычно — в ЛС. Текст под катом.

Глава 3

Мальчик, стоящий впереди со своей матерью в очереди, уже добрые десять минут пялился на Риту. Девушка точно знала, что было причиной его любопытства: для чернокожей, у Риты Ойге были слишком тонкие, европеоидные черты лица и, в довесок, ярко серые, с металлическим отливом глаза. Высокая, тонкокостная, она была больше похожа на афроамериканку смешанных кровей, но темная, почти черная кожа опровергала любые мысли о том, что Рита была мулаткой. Именно поэтому мальчуган перед ней, разглядывая Риту с детской непосредственностью, силился понять, как так вышло и почему он, вроде взрослый уже парень восьми лет, никогда раньше не видел подобных этой странной женщине.

— Билли! – Мать мальчугана наконец-то заметила, что ее отпрыск беспардонно пялится на девушку за ними. – Ты ведешь себя невежливо!

Женщина оглянулась, пытаясь понять, что же так заинтересовало сына, встретилась взглядом с Ритой и ее дежурное «простите» застряло у нее в горле. К ее чести, она достаточно быстро взяла себя в руки, буркнула что-то среднее между «извините» и «идем», и потащила сына за руку вперед – к кассе. Через три минуты они уже вышли из магазина, волоча за собой пакеты с едой и напитками, навсегда оставив негритянку со странными глазами в прошлом.

Это был старый магазин с допотопными сканерами отпечатков пальцев и сетчатки глаза, но он пользовался некоторой популярностью в этом рабочем районе из-за того, что, в отличие от большинства других торговых точек, тут до сих пор принимали наличные.

Рита провела свою корзину через оценочную раму и на табло сверху высветилась сумма: сто тридцать четыре доллара. Девушка пошарила в кармане, достала несколько смятых пластиковых купюр номиналом сто и двадцать долларов, отсчитала нужную сумму и просунула их в щель для приема наличности. Через секунду автомат высыпал ее сдачу в специальный лоток рядом, и девушка, подхватив корзину с покупками и несколько бесплатных пакетов, двинулась на выход из зала.

На улице было темно и моросил мелкий дождь. Аккуратно пристроив пакеты с продуктами у стены, Рита пошарила по карманам синего рабочего комбинезона с оранжевыми буквами HC на груди и извлекла наружу пачку дешевых сигарет и самодельную зажигалку, которую подарил ей один из коллег на прошлый день рождения. С того дня прошел почти год. За это время она сдала квалификационный экзамен и сменила бригаду, перепрофилировавшись из обычного вакуумного сварщика в техника-сварщика. Впереди были два года учебы и, возможно, из рабочих она сумеет выбиться в бригадиры, а потом и в инженеры. Во всяком случае, ее нынешний бригадир Том постоянно твердил Рите, что хоть руки у нее золотые и ему будет жаль терять такого хорошего работника, он даст ей лучшие рекомендации, на которые будет способен.

Рита затянулась и выпустила облачко дыма навстречу дождю. Профессиональный рост давался ей нелегко, а постоянная конкуренция с коллегами-мужчинами дополнительно тянула из нее соки. Но что поделать. Многим было в диковинку видеть женщину-сварщика, хотя в той же Европе, насколько она знала, это было в порядке вещей. Там людей оценивали не по первичным половым признакам, а по их умениям и навыкам. К сожалению, большинство рабочих на пятой орбитальной верфи были из Северной Америки, хотя недавно прибыло пополнение в виде нескольких бригад из Китая.

Сейчас, после месячной вахты, она была в двухнедельном увольнении на Земле. Большинство ее коллег в данный момент пропивало свои гонорары в заведениях разной степени пристойности, некоторые проводили время с семьей. Вторых было меньшинство – работа на орбите была опасным занятием, и не каждый семейный человек соглашался на подобные командировки, хотя HyperColonic платила более чем достойно, учитывая нынешнее положение вещей на рынке труда.

Рита затянулась в последний раз и щелчком пальцев отправила окурок на дорогу перед собой – через несколько часов он растворится в дождевой воде и останется мутной кляксой на мокром асфальте – подхватила пакеты с едой и, ежась от стылого ветра, зашагала в сторону дома.

Старый многоквартирный комплекс находился в десяти минутах бодрой ходьбы от магазина. Муравейник на пять сотен небольших квартир являлся прибежищем для таких как она – рабочих, строителей, иногда мелких клерков, чьи скромные доходы не позволяли расположиться ближе к центру. Свою квартиру Рита делила с двумя парнями – Джейком и Лео. Оба работали в две смены на сталелитейном заводе, что находился неподалеку, и дома бывали только для того, чтобы поспать и перекусить сублимированного пюре, разогретого в микроволновке. Экономили парни на всем, но не от нужды, а от стремления открыть свое дело. Рита в подробности не вдавалась, но для старта будущим бизнес-партнером нужно было девяносто тысяч, которые они усердно копили вот уже третий год. Сегодня же она вернулась с орбиты и, как обычно, готовила небольшой ужин: немного свежего мяса, сыр овощи. Ребята принесут коробку пива, и они отлично проведут эти несколько часов.

Первым делом, переступив порог, девушка включила кондиционер. Ощущалось, что люди бывали тут не часто, от чего воздух был спертым, затхлым. Сбросив комбинезон девушка отправилась в душ. Чего на самом деле не хватало Рите на орбите, так это обычного душа. Там, во время вахты, приходилось довольствоваться сухим химическим душем для персонала и влажными салфетками. Поэтому в первые несколько дней на Земле девушка мылась под водой каждые три-четыре часа, просто ради удовольствия.

Готовка не заняла много времени. Рита уже заканчивала нарезать сыр, когда услышала писк замка входной двери и голоса своих соседей.

— Рита! Мы пришли! – бас Лео сложно было перепутать с чьим-нибудь другим голосом. – Надеюсь все готово, потому что мы хотим праздновать!

Девушка отложила в сторону нож и начала раскладывать продукты на доске, которая служила им большой тарелкой.

— Эй, смотри, что у меня есть! – Лео, с одежды которого капало на пол, вломился в маленькую кухоньку и протянул Рите бутылку с черной этикеткой. – Французское вино! Настоящее!

Девушка перехватила емкость и стала рассматривать этикетку. И в самом деле – вино было французским, о чем свидетельствовали таможенные отметки. Во всяком случае, оно точно прибыло сюда из Европы.

— Вы ее где-то украли? – Девушка максимально серьезно посмотрела на Лео и только вошедшего в помещение Джейка. – Эта бутылка стоит пару сотен!

— Нам дали кредит! – Выпалил Джейк, за что получил болезненный тычок в плечо от Лео.

— Ты все испортил! А как же интрига?

— Да какая к черту интрига? Чувак, мы получили деньги! Рита, представь! Нам одобрили кредит на двадцать тысяч! – Джейк светился изнутри и легкая обида Лео не могла изменить его настроения.

— Деньги получим через три месяца, — затараторил Лео, боясь, что Джейк выложит и все подробности, — может, через полгода, короче, когда нам конкретно будет нужно. Завтра поедем смотреть помещения под производство, офис и склад.

— Ого, — Рита была немного сбита с толку этим потоком информации. – Ребят, а напомните, чем вы там собрались заниматься?

— Рита! Ты что! Забыла?! – В голосе Лео звучала обида. – Зажигалками! Мы тебе тысячу раз уже твердили, что мы планируем заняться изготовлением и продажей зажигалок!

Он подхватил со стола самодельную зажигалку Риты и покрутил перед ее глазами.

— Видишь? Ну, разве это дело? А если сломается? Прикуривать будешь от дуги или попросишь кого новую сделать? Да и с бензином возиться постоянно опасно. А так мы наладим производство одноразовых. Такому курильщику как ты, одной зажигалки будет хватать на два-три месяца точно! А стоить будут баксов десять, не больше пятнадцати – точно.

Рита прикинула, что за десять баксов с удовольствием купила бы зажигалку и не возилась бы с поиском бензина и заправкой самодельной.

— Так что, вы оба увольняетесь? – спросила Рита, проверяя, как там мясо на сковороде.

— Нет, ты что, — Джейк уселся на стул, а Лео полез в шкафчик за стаканами, — Лео останется на заводе в одну смену, я возьму полставки вместо двойной. Мы конечно уверены, что наши зажигалки покорят Америку, но сдохнуть от голода – такой себе вариант.

— Ну слава богу. Если бы вы оба уволились с завода, мне бы пришлось сдать вас на опыты. — Рита сохраняла максимально серьезное выражение лица и окинула соседей по квартире самым тяжелым взглядом, на который были способны ее серые глаза. — Ведь наука должна была бы узнать, как вы двое столько времени выживали с дерьмом в голове вместо мозгов.

В ответ Лео стеганул ее полотенцем, которыми протирал стаканы, а Джейк ущипнул за ногу.

— Так! – Рита взвизгнула и схватилась за лопатку, держа ее перед собой, как нож. – По одному, сукины дети! Сейчас я покажу вам, что Ойге делают с такими как вы!

В следующую секунду все трое захохотали.

— Ладно, давайте поставим стол, — Рита в очередной раз потыкала вилкой в мясо и наконец-то осталась удовлетворена. Не слишком прожаренное, но и не полусырое, что некоторые ошибочно принимают за «слабую прожарку».

Последующие четыре часа пролетели незаметно. Они уговорили бутылку вина под мясо и сыр, а каждый тост, кроме третьего, который подняли за возвращение Риты на Землю после вахты, они пили за будущий бизнес по изготовлению и продаже зажигалок. После вина ребята достали из заначки пиво и немного бурбона, и веселье продолжилось. Уже за полночь, когда счастливые бизнесмены отправились отсыпаться перед очередным трудовым днем, Рита, забравшись в постель, листала сводку новостей на планшете. Убедившись, что Землю все так же терзают бури, засухи и наводнения, девушка привычно открыла свой почтовый ящик, ожидая увидеть там лишь рекламную рассылку, но вдруг ее внимание привлекло одно письмо. Тапнув по заголовку, девушка открыла сообщение, которое гласило:

«Мисс Ойге, рады пригласить вас на собеседование для участия в программе «Горизонт», которое пройдет 06.21.2408 в 13:00 в главном офисе HyperColonic Inc. по адресу…».

Девушка посмотрела на календарь: уже двадцать первое число. Через двенадцать часов ей нужно быть в центре города, в главном офисе компании, для которой она, вместе с тысячами других рабочих, строила корабль «Джеймс Харрис».

Глава 4

В приемной было прохладно. Пока Теодор ожидал своей очереди на собеседование, он лениво перебирал рекламные проспекты элитных товаров, отпечатанные на тонком полупрозрачном пластике, которые раскладывали на журнальных столиках для скучающих топ-менеджеров. Вместе с ним в небольшом помещении сидело еще несколько человек. Хотя собеседование проходило индивидуально, некоторые из кандидатов явились на несколько часов раньше назначенного им времени: очевидно, некоторым из них пришлось добираться с другого конца страны, а, возможно, и с другого конца планеты. Например, Тед не мог однозначно определить национальность мужчины, что сидел на диване по диагонали от его кресла. Он хоть и выглядел белым американцем, но что-то в его повадках, одежде, или выражении лица выдавало в нем иностранца. Возможно, виной был классический костюм, который сейчас не пользовался особой популярностью в Новом Вашингтоне, или классическая стрижка с пробором. В какой-то момент Тед пришел к выводу, что его смущает челюсть незнакомца: слишком узкая для этого лица, она смотрелась по американским меркам чужеродно, но, к слову, добавляла внешности мужчины налет некой аристократичности.

Он в очередной раз вернулся к созерцанию проспектов. Вот, на этом предлагался новый электромобиль от концерна Ford Classic, который маскировался под классический внедорожник. Тед только хмыкнул: он, как человек технического склада ума, даже не мог себе представить, зачем покупать подобную махину городскому жителю. Рассекать же по бездорожью где-нибудь на севере или по пустыням Невады на машине, которую может себе позволить только избранный, было бы крайне глупо и неосмотрительно. Для этих целей всегда можно было арендовать спортивный багги с двигателем внутреннего сгорания или один из военных джипов с гибридным приводом. Вот на этих машинах на самом деле можно почувствовать мощь и получить кайф от экстремальной езды. Бесшумный же электромобиль в условиях дикой местности навевал на Теда лишь мысли о том, что человек за рулем – идиот.

Теодор предпочитал ходить пешком или, если дорога предстояла дальняя, брал на ближайшей парковке робомобиль. Такие вот пижоны, предпочитающие «рулить самостоятельно» только создавали аварийные ситуации на дорогах. Он читал, что в Японии достигли нового уровня синхронизации транспорта: там полностью отказались от светофоров и встречные потоки просто пересекались друг с другом. Конечно, первое время перемещаться подобным образом японцам было боязно, но буквально год – и для местного населения отсутствие светофоров и пробок стало абсолютной нормой. В Америке и Европе такое было невозможно. Слишком много толстосумов, для которых сохраняются старые правила и нормы дорожного движения. Ну и пусть. На работу он ходил пешком и дорожная обстановка мало интересовала Теда. А для всего остального есть робомобили или, в крайнем случае, самолеты и поезда.

Следующий проспект предлагал пройти процедуры по омоложению организма. Еще один – зазывал в тур к Луне с экскурсией на место первого приземления еще в ХХ веке.

— Мистер Янг? – Девушка сидела за стойкой у двери и, по всей видимости, выполняла роль секретаря, переводила взгляд с одного кандидата на другого, в поисках того, кто откликнется на ее зов. – Мистер Теодор Янг, вы здесь? – Почти без паузы повторила она.

— Да! – Тед поднял руку, чтобы обозначить свое присутствие, — я тут.

— Хорошо. Никуда не уходите, ваше собеседование начнется через три минуты.

Теодор посмотрел на циферблат часов, висящих на стене у выхода из помещения. Да, 13:57, скоро ему входить в кабинет, где его будет ждать… А что его там будет ждать? Очередная комиссия? Правление HyperColonic, или парочка специалистов по персоналу? После осторожных расспросов среди коллег, Тед выяснил, что подобное приглашение пришло только ему одному. Или никто из тех, кто ранее побывал за дверьми этого кабинета, не счел нужным поделиться с ним информацией. Неважно. В офисных коридорах ходили разговоры, что программа «Горизонт» непосредственно связана с грядущим полетом «Джеймса Харриса».

Тед был знаком с процедурой отбора будущих колонистов. Предпочтение отдавалось семейным парам репродуктивного возраста без детей. На корабли был закрыт вход представителям сексуальных меньшинств, радикалам, бывшим зекам, осужденным по насильственным статьям, людям, с сомнительной биографией ближайших родственников. Фактически, отбор по своей жесткости был сопоставим с отбором при приеме в разведку или другие спецслужбы, с поправкой на то, что данные представители человечества навсегда покинут Землю и унесут свои гены прочь – в космические дали, чтобы обеспечить выживание последующих поколений колонистов в новом мире. Некоторые поблажки делались тем, кто оплачивал полную стоимость своего «билета», однако, если у кандидата было слишком темное прошлое, проблемы со здоровьем, психикой или сексуальными предпочтениями, то никакие деньги не могли изменить решение комиссии – такие люди отсеивались навсегда. Тед никогда не рассматривал себя в качестве колониста, потому что знал, что не слишком ценен там, в другом мире, но пригодится HyperColonic на Земле.

Пока мужчина предавался размышлениям о причинах его вызова на собеседование, дверь в кабинет открылась и из него вышла высокая чернокожая девушка в потрепанном, дешевом костюме. Она прошла мимо настолько быстро, что Тед даже не смог толком рассмотреть ее лица, только отметил про себя отменный вид, открывающийся на незнакомку со спины.

— Мистер Янг, — прервала его размышления секретарь. — Будьте готовы, комиссия ждет вас через минуту.

Он только кивнул в ответ, мол, «понял», и в последний раз окинул журнальный столик с рекламными флаерами товаров, которые никогда в своей жизни не сможет купить, и встал со своего места. От долгого сидения на низком кожаном кресле у него слегка затекли ноги и Тед почувствовал, как кровь устремилась по венам и сосудам вниз, к пяткам, разливаясь горячей волной и легким покалыванием в бедрах.

Тед поправил рубашку, украдкой проверил, не расстегнулась ли ширинка, пока он сидел в кресле, и медленным шагом двинулся в сторону дверей. Девушка за стойкой только бросила на него короткий взгляд, по которому невозможно было понять, одобряет ли она внешний вид Теда и сам факт того, что тут находится, или нет. Двухстворчатая дверь перед ним бесшумно открылась и он сделал шаг вперед.

Внутри Теда ожидал просторный кабинет с овальным столом посередине. Вдоль стен стояло несколько полок с документами и терминалов доступа к внутренней сети компании, а в дальнем углу – невысокий столик с водой и напитками. За столом, развернутым поперек комнаты, его ожидало четыре человека. Одного он узнал сразу же – это был Вильгельм Ренненкампф, руководитель проекта «Рубеж». Судя по серому цвету лица, непосредственный руководитель Теда только недавно вернулся с орбиты после очередного визита с проверкой. Никто в отделе не мог понять этой прихоти руководства: зачем гонять Ренненкампфа несколько раз в квартал на пятую верфь? Они постоянно получали данные о ходе строительства «Джеймса Харриса», плотно взаимодействовали с инженерами на местах и в целом, были в курсе всего происходящего.

Остальных мужчин Теодор видел впервые. Один из них – старый, сморщенный старик – был ему смутно знаком, но Тед не мог припомнить, где же он его видел. Лицо у старика было жесткое, будто высеченное из куска гранита. Редкие, седые волосы, аккуратно уложенные на бок, чуть на выкате, блеклые голубые глаза, такой же жесткий, как и все остальное лицо, рот. Одет он был в старомодный официальный костюм-тройку, и, чтобы походить на какого-нибудь аристократа XIX века ему только не хватало карманных часов на цепочке и котелка. Последней деталью, которую приметил Тед, был массивный перстень из какого-то белого металла на безымянном пальце. Сидел старик чуть поодаль от остальных, справа от того места, где стоял Тед.

Двое других интервьюеров, казалось, были продуктами генной инженерии, выращенными в пробирках. Одинаковые, лишь слегка отличающие по тону рубашки, модные нынче шарфы из натурального шелка, многочисленные браслеты на руках и пышные, высоко стоящие прически, зачесанные назад. Тед никогда не понимал этой моды: ему казалось, что в таком виде человек больше похож на гуся, чем на что-то подобающее.

— Добрый день, Мистер Янг, — сказал один из модников, — очень рады, что вы пришли, садитесь.

Тед уселся в одинокое кресло, стоящее по его сторону стола и стал ждать, когда же ему представят всех участников собеседования. Однако мужчина, который предложил ему сесть, так же, как и его коллега, уткнулся в свой планшет, перебирая какие-то документы. По всей видимости, Тед не настолько важен, чтобы называть ему свои имена.

— Ну что, начнем? – сказал второй модник и в этот момент Тед окончательно убедился, что имен ему не назовут. Поэтому про себя он окрестил этих двух «Первым» и «Вторым», слева направо, Ренненкампфа он знал, а старика в сторонке он будет по себя звать просто «старик».

— Да, конечно, — ответил Тед, переводя взгляд с Первого на Второго, — я готов.

— Отлично, — на этот раз подал голос Второй. – В письме мы указали, что вы приглашены на собеседование для участия в программе «Горизонт», верно?

— Да.

— Как вы знаете, корабль, над которым вы работали, отправится к планете Атланту-4 в системе AT-122.

Тед просто кивнул в ответ.

— Все что я скажу дальше строго конфиденциально. Вы не имеете права обсуждать это с кем-либо, кроме участников программы «Горизонт» и людьми, находящимися в этой комнате.

Второй сделал паузу, внимательно посмотрел на Теда, после чего продолжил:

— Согласно доктрине «Горизонта», «Джеймс Харрис» будет первым из трех кораблей, что достигнет этой планеты. В наших планах, если этот мир окажется настолько хорош, насколько говорят исследования, переселить туда не меньше миллиона человек и основать самую крупную на текущий момент колонию. Судя по вашему личному делу вы холост…

— В разводе, — поправил мужчину Тед.

— Да, в разводе.

— Но мы знаем, — в разговор включился Первый, — что вы не поддерживаете постоянного контакта с бывшей женой. Это так?

— Мы не слишком хорошо расстались. Да, я пару раз в год навещаю сына, но он не слишком нуждается в моем обществе, — признался Тед.

— Хорошо. Итак. Вы в разводе, — продолжил Второй, — Ваш руководитель, мистер Ренненкампф характеризовал вас как одного из лучших инженеров проекта «Рубеж». Кроме этого вы проходили службу морской пехоте.
— Да, и служил по контракту, — добавил Тед.

Второй только кивнул и продолжил.

— У вас хорошие медицинские показатели, подходящий психологический профиль, — он отложил планшет и сложил руки перед собой, чуть поддавшись вперед, — короче говоря, вы – отличный кандидат для первой волны, хоть и староваты.

Тед в глубине души подозревал, зачем он тут, но все равно не был полностью готов к такому предложению.

— Вы хотите сказать, что рассматриваете меня в качестве колониста?

— Нет, — внезапно послышалось со стороны. Это старик, который до этого молча наблюдал за беседой, подал голос. – Мы не видим в вас колониста. Мы видим в вас члена экипажа «Джеймса Харриса», который потом – да, станет колонистом.

Старик умолк и внимательно, не отводя взгляд, смотрел на Теда. При этом он даже не изменил своей полу-расслабленной позы, в которой пребывал с того момента, как Тед переступил порог комнаты.

— Вы досконально знаете корабль, вы же его проектировали, — продолжил старик. – Конечно, не так хорошо, как Вильгельм, но… Достаточно, чтобы проследить за тем, чтобы все работало как надо.

— Но подождите… — Тед был озадачен. Есть же пилоты, техники, строители корабля, в конце концов. Зачем на «Джеймсе Харрисе» такая офисная крыса как я?

В это время Ренненкампф немного вздрогнул от такой фамильярности со стороны Теда, но подавил желание отчитать подчиненного и сам включился в беседу:

— Теодор, — доверительно начал он, — «Джеймс Харрис» — это титан, лучшее творение компании. Ни один человек не может знать всех тонкостей работы этого корабля, поэтому компания пересмотрела политику формирования экипажа. Кроме того, этот корабль слишком важен, поэтому вместо дежурных андроидов за ним будут наблюдать и живые люди. Группа из сорока человек, вахты по месяцу каждые четыре года. За это время вы будете проверять все системы корабля, проводить текущее обслуживание…

— Но ведь предыдущие корабли были полностью автоматическими! И это логично! – Теду стало казаться, что все это – плохой розыгрыш.

Он заметил, как все четверо после его слов молча переглянулись между собой.

— Тед, — опять начал Ренненкампф. – Примерно четыре года назад мы перестали получать сигнал от нашего первого колониального корабля. Это значит, что он даже не достиг цели. Проанализировав телеметрию мы пришли к выводу, что произошла внештатная ситуация, с которой андроиды не смогли справиться. По этой причине мы пересмотрели доктрину касательно уровня автоматизации и решили, что нам нужен живой экипаж на всем протяжении полета, а не только на подлете к звезде.

— Подождите, так «Колумб»…

— Да, мы считаем, что корабль потерян, — перебил Теда старик. – Поэтому нам нужны лучшие инженеры, техники, энергетики, физики. В общей сложности – две тысячи специалистов, которые обеспечат бесперебойный мониторинг и обслуживание корабля. Прямо сейчас, в этом здании, проходит еще два десятка подобных бесед, Тед. Конечно, не столь откровенных, но все же.

Тед крепко задумался. Месячная вахта каждые четыре года.

— Это получается, что мы не будем спать в общей сложности почти шесть лет?

— Именно поэтому компания оплатит клеточное омоложение всего экипажа, плюс оснастит оборудованием медицинские блоки корабля соответствующим оборудованием, — продолжил старик. – Мне уже сто тридцать шесть лет. Я был слишком стар, когда появилась эта технология, поэтому сейчас я выгляжу на восемьдесят. Вильгельму – девяносто пять. А на сколько он себя чувствует?

— Лет на сорок, — ответил Ренненкампф, — сорок пять, не больше.

— Это я к тому, — старик поднялся со своего места и начал медленно обходить стол, — что компания готова купить вам время жизни, которое вы потратите на полет. И продлить ее еще лет на пятьдесят-восемьдесят, чтобы ее вложения не оказались напрасными.

Тед слушал в пол-уха. Клеточное омоложение было невероятно сложной и дорогой процедурой, но, будто насмехаясь над природой, отматывала время жизни назад, на десятилетия, борясь с течением времени. Если он и вправду пройдет эту процедуру, то сможет дожить до девяноста, возможно, ста лет, проведя большую часть жизни не в борьбе с болезнями, а здоровым и полным сил.

— Прежде чем посвятить вас во все детали и выслать документы, мы должны получить ваше согласие на полет. Если вы откажетесь, то продолжите работать на своей текущей позиции без каких-либо последствий, — старик стоял уже рядом с Тедом. – Ну так что, Теодор, по рукам?

— По рукам, — Тед пожал протянутую ему морщинистую ладонь.

— Хорошо, мистер Янг, — это заговорил Первый. – Подпишите вот тут документы о неразглашении и документы на согласие об участии в программе «Горизонт».

Он протянул Теду несколько стандартных бланков и ручку. Тед поставил свою подпись, а так же приложил большой палец правой руки к специальному идентификационному полю. Ту же операцию они повторили на двух планшетах для внесения данных в электронную базу.

— На сегодня я тебя отпускаю, Тед, — сказал Ренненкампф. – Встретимся в понедельник, и зайди сразу ко мне. Я думаю, что смогу сам рассказать тебе все детали «Горизонта» и твои обязанности во время полета, не стоит тратить время. Плюс, там у нас еще один кандидат, насколько я знаю.

— Да, там ждет какой-то мужчина. Конечно, Мистер Ренненкампф, — Тед протянул руку через стол, чтобы попрощаться с начальником, — обязательно зайду к вам.

— Пока, Тед. Сходи, выпей чего. – Ренненкампф улыбнулся своей знаменитой в отделе улыбкой, при которой его глаза оставались холодны как лед.

После того, как Тед вышел из комнаты, Чарльз Смит, которого он про себя называл «стариком» тяжело развернулася и пошел к мини-бару в углу налить себе выпить.

— Вильгельм, будешь? – Сказал он, вопросительно поднимая хрустальный резной штоф с виски.

— Немного, если можно.

— Надеюсь, твой протеже будет полезен на корабле.

— Конечно будет. Я же слишком для шестилетней вахты.

— Или просто боишься, — ответил Чарльз. – Я, вот, не боюсь. Но не факт, что проснусь после криосна.

Первый и Второй сосредоточенно перебирали документы, периодически заглядывая в планшеты и всем своим видом показывая, что их нет в комнате.

— Все равно нам придется лететь. – Добавил Смит протягивая подошедшему к мини-бару Вильгельму его стакан. – Я обещал себе, что не умру в этой системе, а ты сделаешь все, чтобы я долетел до Атланта-4. Да?

— Все для члена совета директоров, — с улыбкой ответил Вильгельм и поднял стакан в воздушном тосте.

— Да, все для члена совета… — задумчиво повторил Смит.

Глава 5

Он был крайне осмотрителен. Сделал несколько кругов по району, чтобы убедиться, что за ним не следят. Избегал камер и людных мест. Шел не спеша, чтобы не привлекать внимания. Погода была на его стороне: моросил мелкий, мерзкий дождь, и он с полным правом натянул широкий капюшон куртки и опустил на глаза козырек бейсболки. Со стороны могло показаться, что он идет домой после тяжелого дня, например, на ближайшем заводе. Или идет с тренировки. Обычный горожанин, который не ищет проблем.

Наконец-то мужчина убедился, что за ним никто не следит и он может перестать нарезать круги по району. Спортивная сумка приятной тяжестью давила на плечо и напоминала о скором собрании.

Он поравнялся с переулком, мимо которого проходил за сегодня, наверное, уже в четвертый раз. Но теперь, вместо того, чтобы пройти мимо, он свернул в него и все так же, спокойной поступью, пошел к виднеющейся вдали металлической двери. Это был заводской район: старые фабрики, складские помещения и тесные, душные офисы без систем центральной вентиляции и кондиционирования. Уже стоя под дверью, он пошарил по карманам, извлек связку ключей и, выбрав один из трех, вставил его в замочную скважину. Несколько оборотов свидетельствовали, что замок открыт. Он достал ключ и положил всю связку обратно в правый карман штанов, после чего приложил большой палец к чуть заметному выступу на стене. Теперь открылся настоящий замок – полноценная система магнитных засовов, которая, по заверениям производителя, выдержит даже таран фурой.

Внутри было чисто и уютно, по-домашнему. Прямо у двери расположилась стойка для зонтов и обуви. Чуть дальше – вешалка для верхней одежды. Мужчина аккуратно вытер ноги о коврик у двери, разулся, повесил промокшую куртку. После того, как с верхней одеждой было покончено, он достал из спортивной сумки огромный балдахин с капюшоном, который полностью закрывал всю фигуру. Переодевшись, он еще немного постоял у входа, после чего решительным шагом, опустив лицо вниз, направился в глубь помещения.

За еще одной стальной дверью его ожидала просторная комната, стены и потолок которой терялись в неверном свете нескольких лам на потолке. Там его уже ожидали его братья и сестры, собравшиеся в небольшой круг в самом центре и что-то активно обсуждающие.

— Здравствуй, брат, — поприветствовала его одна из фигур в кругу. Это был лидер их ячейки. – Мы тебя заждались.

— Я проверял, нет ли слежки, — ответил мужчина. – Это заняло некоторое время.

— Мы рады твоей осмотрительности, — продолжила фигура, — но время братьев и сестер ценно.

Мужчина промолчал, не найдя, что ответить. Ему было крайне стыдно за то, что он заставил ждать, но он не мог подвергнуть всех риску. Не сегодня. Потому что сегодня собрание было особенным.

— Подойдемте, братья и сестры. – Сказал лидер и, не дожидаясь остальных, двинулся в один из углов комнаты.

Он остановился у стоящих там ящиков, а все остальные члены ячейки выстроились полукругом, чтобы никому не заслонять обзор. Мужчина никогда не видел лиц своих братьев – знал только по голосам. Но они были самыми важными людьми в его жизни, его Единомышленниками.

— Кто готов показать миру свое лицо? – Торжественно начал лидер.

Мужчина украдкой посмотрел на окружающих его братьев и сестер, после чего сделал небольшой шаг вперед.

— Кто готов показать миру нашу правду? – Продолжил лидер.

Мужчина опять шагнул, без размышлений, без сожалений. Он долго готовился к этому дню. У него больше не осталось других дел.

— Кто готов показать миру наш гнев?

Мужчина сделал еще шаг и почти поравнялся с лидером их собрания.

В комнате повисла тишина.

— Открой свое лицо своим братьям и сестрам!

Он сбросил капюшон, и высоко подняв подбородок, повернулся к фигурам в балдахинах. Серое, с высокими скулами и маленькими карими глазами, лицо мужчины выражало только стойкость и решительность.

— Ты готов, брат? – задал последний вопрос лидер.

— Я готов.

**

Тед все еще не мог прийти в себя после беседы с Вильгельмом и компанией. Уже в лифте он вспомнил, что старик с перстнем – это Чарльз Смит, один из членов совета директоров. Он не был самой значимой фигурой в высших эшелонах компании, но обладал значительной властью и влиянием. Пару раз Тед сталкивался с ним в коридорах и лифтах, но не более.

А тут он удостоил его целой аудиенции.

Тед подозревал, что все прочие собеседования также проходили под контролем членов совета или их представителей, но это его уже не касалось. Он подписал документы и в понедельник Вильгельм расскажет ему все, что Тед должен знать о программе «Горизонт». Когда он уж подъезжал к первому этажу, желудок напомнил о своем существовании недовольным урчанием, поэтому Тед решил зайти перекусить в корпоративное кафе, разместившееся на первом этаже соседнего здания, прямо рядом с главной башней. Заведение субсидировалось компанией, и вход в него был только для сотрудников центрального офиса или командировочных. Это позволяло сотрудникам обедать в своем кругу, а так же уберечь их от излишнего внимания со стороны случайных посетителей.

Тед толкнул стеклянную дверь, привычно предъявил андроиду на входе свой пропуск, после чего прошел к одной из трех стоек. Занимать целый стол на четверых смысла не имело — хотя время для ланча уже прошло, в зале было многолюдно; в офисе многие приходили на работу в районе одиннадцати утра и шли обедать не в полдень, а около двух часов дня.

Он уселся на высокий барный стул, кивнул работнику за стойкой и жестом попросил меню. Собеседование заняло всего двадцать минут, но мужчине показалось, что прошел добрый час. Тед заказал себе салат с курицей, чашку кофе и ванильный кекс, после чего вернул меню и принялся ждать.

Заняться было определенно нечем. Вид из огромного, в пол, окна был до боли привычен, сводку новостей он прочел еще утром, когда ехал на работу, а зайти за кем-нибудь из коллег на свой этаж Тед не додумался. Он уже думал достать из сумки планшет и погрузиться в работу, но тут его внимание привлекла девушка, что сидела через два стула от него. Тед не был уверен, но ему казалось, что именно она вышла из кабинета с овальным столом перед тем, как он зашел внутрь.

— Привет! — Тед решил, что вполне может убить ближайшие десять минут за ничего не значащей беседой. – Можно я к вам пересяду?

Девушка сначала не поняла, что обращаются к ней, потеряно проведя взглядом вокруг, потом посмотрела на Теда и наконец-то ответила:

— Да, конечно.

Через пару секунд Тед уже устраивался на стуле рядом с незнакомкой.

— Я Теодор, можно просто Тед, — он протянул руку.

— Рита, — ответила девушка.

— Я раньше вас тут не видел. Работаете в одном из региональных отделений?

— Отделений?

— Ну, — Тед усмехнулся и обвел комнату рукой, — это корпоративное кафе HyperColonic, чтобы сюда попасть, нужно быть сотрудником одного из офисов.

— А, вы про это, — Рита натянуто улыбнулась. – Нет, я не сотрудник, я была на собеседовании и решила зайти по гостевому пропуску.

— Да?

— Я слышала, что тут варят натуральный кофе, вот, решила заглянуть.

— Это правда, — подтвердил Тед, — кофе тут и вправду неплохой. Правда, цена кусается.

— На самом деле для натурального кофе очень даже демократично. Я ожидала увидеть трехзначную сумму, — возразила Рита.

— Да, и вправду.

— Знаете, Теодор, а я вас, по-моему, видела там, в здании. – Рита внимательно присмотрелась к лицу Теда, — вы тоже были на собеседовании, сидели в кресле, верно?

— Точно! А у вас было назначено на час дня! – Тед конец-то вспомнил, где видел Риту до этого. – Правда, вы так быстро прошли к лифтам, что я даже вашего лица разглядеть не успел. Как все прошло? Вы согласились?

— Я не могу это обсуждать, — голос Риты внезапно стал холоден.

— Успокойтесь, — Тед замахал руками, — я вот согласился. Собеседование, кстати, проводил мой начальник. Такой, лет сорок на вид, Вильгельм Ренненкампф.

— Да? – Рита была удивлена, — мне показалось, он важная шишка.

— Слышали о корабле, что сейчас строится на пятой верфи? Это он его спроектировал, а я работаю под его началом инженером-конструктором.

Рита приподняла от удивления бровь:

— Да, конечно я слышала о «Джеймсе Харрисе».

— Правда? – Тед был заинтригован. Не сотрудница офиса и знает, как называется корабль, хотя широкой общественности имя первого судна класса «Рубеж» официально не представляли. – Откуда?

— Я его строю, — Рита в полной мере насладилась удивленным выражением лица Теда, — я орбитальный техник-сварщик.
— Ого, — Тед был искренне удивлен. – Никогда бы не сказал, что такая милая девушка может быть сварщиком.

— Любая профессия хороша, если приносит деньги.

— Кстати, — Тед вспомнил о своем заказе, — вы обедали?

— Нет, я зашла просто выпить кофе.

— Давайте пообедаем, я угощаю.

— Не стоит.

— Рита, — Тед перешел на самой доверительный тон, на который был способен, — я постоянно хожу сюда с коллегами и у меня уже выработался коллективный рефлекс. Что на счет салата, кофе и кекса? Никакого пиршества, уверяю.

Было видно, что девушка сомневается и оценивает, стоит ли ей вообще тут задерживаться. Она еще раз внимательно посмотрела на Теда и все же решила принять его предложение.

— Ладно, только салат и кофе, так?

— И кекс. – Добавил Тед. – За едой общаться всегда приятнее. – Он еще раз улыбнулся, жестом подозвал работника за стойкой и сделал заказ и для Риты, уточнив, чтобы еду принесли одновременно.

— Итак, вы работаете на орбите? Как выглядит «Джеймс» изнутри?

— А что, вы ни разу его не видели вживую? – Удивилась Рита.

Тед взял солонку и начал крутить ее в руках.

— Знаете, мы получаем всю телеметрию в режиме реального времени сюда, на Землю. Только Ренненкампф изредка летает с проверками. Так что нет, я никогда не видел этот корабль.

Глаза Риты зажглись в предвкушении. Она любила свою работу и еще больше любила космические корабли, но Джейку и Лео это никогда не было интересно, а обсуждать работу с коллегами было не так весело.

— Ну, самое главное – ни одна трансляция или фото не может передать его размеры. – Начала Рита. – Когда я впервые увидела его, у меня дух перехватило. А примерно полгода назад мы занимались монтажом реакторных установок. Просто гиганты! Серьезно! А еще…

Время летело незаметно. Через минут пять им принесли салаты, а потом подали по чашке горячего, только что сваренного кофе. Рита оказалась невероятно приятным и открытым собеседником. Она рассказывала о работе и коллегах, о сложностях в монтаже конструкций и своих увольнениях на землю. Тед внимательно слушал и наслаждался обществом Риты. Казалось, ничто не может испортить этот прекрасный день.

**

Он был поистине готов. Боевая броня плотно облегала худощавую фигуру мужчины, не сковывая при этом движений. В правой руке он нес большую спортивную сумку, в которой разместились винтовка, гранатомет и три небольших – не больше бейсбольного мяча – поисковых дрона, заранее синхронизированных с интерфейсом костюма. Иногда они напоминали о себе, мелко попискивая от желания отправиться в полет, но еще не время. Пока не время.

Шаг за шагом он приближался к цитадели их врага. К оплоту этих мразей, что выкачивают из земли последние соки, оставляя человечество без ресурсов – как обычных, так и людских. Эти твари должны поплатиться за свою жадность и сегодня он станет гласом Братства. Сегодня он покажет, насколько ошибаются эти толстосумы и их прислуга, раз они решили, что могут просто так, без последствий, насиловать планету.

Последний поворот и вот, башня HyperColonic в пределах прямой видимости. От предвкушения у него начали потеть ладони, и, если бы не боевой костюм, у него выскользнула бы из рук сумка.

«Успокойся. Ты готов».

Осталось не больше ста шагов. Подойдя почти вплотную к башне, он остановился осмотреться. Их лидер не дал ему конкретных наставлений, лишь сказал, что он поймет, как поступить правильнее. Пикеты у входа в башню по пятницам не проводились – люди брали передышку для того, чтобы вернуться сюда с новыми силами на выходных. Он уже готов был спуститься в переход, но тут его внимание привлекла вывеска чуть дальше по улице: «Hyper Cafe». Мужчина широко улыбнулся. Ему не придется прорываться через охрану башни, ведь начать можно будет прямо здесь. Он поправил капюшон, поудобнее перехватил сумку и пошел вперед. Дроны пискнули внутри в последний раз – совсем скоро он их выпустит и начнет свой акт возмездия корпорации.

**

На улице послышался какой-то шум, но Тед не придал этому значения. Прямо сейчас Рита рассказывала о своих соседях и их безумной бизнес-идее по производству зажигалок.

— Ну, думаю, у них есть шанс и что-то выйдет. Знаешь, курение сейчас возвращается, я слышал, что пару лет назад вывели новый сорт табака, устойчивый к засухам. И этот способ вредить своему здоровью перестанет быть уделом элиты и… — Тед не успел закончить. В этот момент длинная автоматная очередь прошила стекло бара.

Компания, что сидела за столом левее от Теда и Риты погибла почти мгновенно: кому-то разрывная пуля угодила в голову, взорвав ее как гнилую тыкву, другим угодила в спины, оставляя на выходе рваные раны. От этого жуткого, даже сюрреалистичного зрелища, Рита впала в ступор и, не моргая наблюдала, как кровь, внутренности и осколки костей погибших разлетались по залу. Тед сориентировался намного быстрее и принял единственно верное в этой ситуации решение: он сграбастал в охапку новую знакомую и перемахнул с ней через барную стойку в надежде укрыться от огня. Бойня же только набирала обороты. Неизвестный продолжал вести огонь по помещению, уничтожая до этого мирно обедающих сотрудников HyperColonic десятками, в секунду пробивая бреши в целых отделах.

Тед ощупал девушку и убедился, что с Ритой все в порядке, потом проверил себя – никаких ранений, прямых или осколочных. Судя по тому, какие жуткие раны оставляли попадания, нападавший использовал древние, но от этого не менее эффективные в уничтожении живой силы экспансивные пули и автоматическую винтовку. С этим им с Ритой несказанно повезло: если бы это был хотя бы мобильный рельсотрон, не говоря о полноценной штурмовой версии, то их укрытие было бы не эффективнее листа бумаги. Экспансивные пули же имели низкую проникающую способность, и Тед почти полностью был уверен, что все они увязнут в пластике и металле барной стойки.

— Теодор… Теодор… — Рита уже стала выходить из ступора и Тед видел, как в ее глазах начинает медленно плескаться паника. Он убедился, что за спиной его новой знакомой находится металлическое ребро, которое послужит дополнительной защитой, после чего решил высунуться и проверить, где находится атакующий.

— Нет! Нет! Нет! – Рита стала кричать и хватать его за руки, не давая встать. Этот шум мог выдать их ненадежное укрытие, и Тед не нашел ничего лучше, чем отвесить девушке хлесткую, болезненную пощечину.

— Тихо! Ты нас убьешь своими криками! Я никуда не ухожу! – Тед взял девушку за плечи и несколько раз с силой тряханул. – Я раньше служил в армии! Так что заткнись и будь готова бежать, если хочешь жить!

Истерика Риты закончилась так же быстро, как и началась. По глазам девушки было видно, что она все еще слабо понимает, что происходит, но слова Теда вкупе с физическим воздействием возымели свой эффект: она перестала причитать и села обратно на пол.

— Прижмись спиной к железу и молись, чтобы нас не задело, поняла? И бога ради, ни звука.

Тед аккуратно высунул голову из-за стойки. Стрельба продолжалась, но была уже не такой активной, из чего Теодор сделал вывод, что атакующий перешел от подавляющего огня к прицельной стрельбе. И его целью были, к сожалению, не мишени в тире, а вполне живые люди. Еще до того, как они с Ритой нырнули за стойку, бар наполнился криками. Сейчас же шум начал стихать: из глубины помещения доносились стоны и вопли раненных, но большая часть посетителей была уже мертва. В разбитом оконном проеме на тротуаре стояла фигура в длинном плаще и капюшоне. В руках нападавшего Тед увидел старый армейский карабин с увеличенным магазином, а за спиной – барабанный гранатомет. Что происходило на другой стороне улицы, у самого здания офиса, рассмотреть было нельзя из-за дымовой завесы. По нескольким красным отблескам на ней Тед понял, что убежать у них не выйдет. Где-то в воздухе носились минимум два сторожевых дрона, которые сканировали всю улицу в поисках движущихся целей.

— Тед… — Прошептала Рита.

Он нырнул обратно за стойку и приложил палец к губам, призывая сохранять тишину.

— Какой-то мужчина в плаще и с огнестрельным оружием, скорее всего один.

— Надо бежать, Тед… — начала Рита, но он не дал ей закончить.

— Не выйдет. Там летают «ищейки». Сиди тихо. У этого парня одна цель – убить как можно больше людей. Мы не пройдем и десяти метров, — прошипел Тед.

— А что делать? – Риту колотило от ужаса.

— Молиться, что спецназ приедет быстро, — ответил Тед, — мне кажется, обычная полиция с ним не справится.

В этот момент на улице прогремел взрыв, от которого остатки оконного стекла осыпались на пол, а Рита взвизгнула и вцепилась в Теда мертвой хваткой. Единственное, что оставалось мужчине в этой ситуации – покрепче обнять девушку и надеяться, что убийца пойдет собирать свою кровавую жатву куда-нибудь подальше от их укрытия.

Глава 6

Тревора целый день мучало похмелье. Не сказать, что он не привык к состоянию, когда сотня злобных гномов интоксикации пыталась вырваться из клетки под названием черепная коробка, с особым усердием ломясь через глазные яблоки, но сегодня ему было как-то по-особому паршиво. Тревор знал, что так паршиво ему бывает только в «особые» дни.

Например, когда ему позвонили десять лет назад из окружного морга и пригласили на опознание собственного сына. Или еще раньше, когда от цирроза умерла мать, которую он уже почти и не помнил. Так, лишь смутная тень в грязном халате и с початой бутылкой бурбона в руках. Он знал, что, как потомственный алкоголик, повторит ее путь и когда-нибудь алкоголь доконает его, но здоровье Тревора было не в пример крепче, чем у покойной матушки.

В офисе было подозрительно пусто для трех часов дня. Еще когда он вошел, но Тревор не придал этому значения. Он неловко повернулся посмотреть, кто вообще есть на своем месте. Всего лишь пара стариков, таких же как и он, но в отличие от Тревора, тихо просиживающих штаны за бумажной работой.

Сегодня произойдет какое-то дерьмо, он был в этом просто уверен. Вчера старый следователь ушел в отрыв, в котором не был уже добрых лет пять. Молодые девочки в стрип-клубе, море выпивки, пара не по его доходам, но таких приятных сигар. Утром Тревор попытался восстановить очередность напитков, выпитых накануне, но сдался в момент, когда вспомнил, как вместо дешевого виски он перешел на водку, а потом решил «подогреться» ершом.

Рабочий коммутатор, лежащий прямо перед ним на столе, мерзко завибрировал. До момента, когда этот кусок пластика разразится писком, от которого у Тревора все же лопнет глаз, оставались считанные секунды. Свои глаза Тревор не то чтобы любил, но они были ему относительно дороги. Так что он выбрал меньшее из двух зол: негнущимися, отекшими пальцами следователь подхватил лежащую рядом оптическую гарнитуру, надел на голову и ответил:

— Да, слушаю.

— Что да?! – По голосу Тревор узнал комиссара, — Уорд, мать твою, где сейчас вообще?! Все утро тебя на месте не было! Опять бухал?! Я тебя уволю к чер…

— На службе я, сэр, в участке, утром ездил по последнему делу, — перебил его Тревор и прикрыл ладонью глаза, пытаясь огородиться от света ламп на потолке. Но спрятаться от голоса собственного начальника ему было не по силам. Через дужки, передаваясь на кость черепа, голос комиссара гремел прямо в похмельной голове Тревора.

— Значит так! Поднимай свою жопу со стула и тащись в центр, к башне HyperColonic! Ты сводку вообще смотришь?!

— Еще не успел, — Тревор почувствовал, что вот оно, то самое дерьмо, которого он ждал с того момента, как открыл утром глаза.

— По дороге почитаешь! Давай! Живо!

— Конец связи.

Тревор даже не предпринял попытки снять гарнитуру – она сегодня ему точно пригодится. Мужчина встал со своего места, подхватил планшет, забрал со спинки кресла старую потрепанную куртку и тяжелым, неспешным шагом двинулся в гараж, где достаточно быстро нашел свою служебную машину. Пока планшет подгружал сводки, он в несколько движений вбил адрес для автопилота и после погрузился в чтение.

«Перестрелка на пересечении…»
«Есть жертвы среди гражданского на…»
«Автоматическая винтовка и ручной шестизарядный гранатомет, предположительно армейский…»

Чем больше Тревор читал, тем меньше его беспокоила головная боль. Нет, мерзкие похмельные гномы с кирками никуда не делись, но сейчас он их просто игнорировал. «Полная десантная броня… Стоит на вооружении… Система позиционирования…» Он читал рывками, перепрыгивая через строку, впитывая общую картину произошедшего. Опять стрелок, но не с пистолетом и даже не с обрезом или винтовкой. Стрельба в стране, где право на оружие закреплено в конституции – обычное дело. И не бандитская разборка.

«Не менее 70 жертв. Раненых нет».

Тревор запнулся об это строку. Нет раненых? Семь десятков жертв.

— Твою мать, — процедил сквозь зубы следователь и сразу же начал вызванивать комиссара Диаса.

— Алло, Гарри… Я скоро буду, читаю сводку. Это то, что я думаю? – Не здороваясь перешел к делу Тревор.

— Да, Уорд, это массовый убийца, пока не уверены, но вероятно – террорист из ультраправых.

— Армия освобождения? Ты сейчас серьезно?

— Тревор, — Диас уже успокоился и его голос звучал подавлено, — ты просто не видишь то, что вижу я. Мне уже звонили с самого верха. Работать будут все: я, ты, парни из госбезопасности, возможно, разведка. Давай быстрее, ты нужен мне тут.

Еще во время разговора Тревор включил режим экстренного передвижения, и сейчас, с воем сирены, несся на скорости почти сто семьдесят километров в час по дорогам Нового Вашингтона. Где-то автопилот выскакивал на встречную объезжая заторы, но в основном, двигался он без препятствий: автоматическая система притормаживала все автомобили на его пути, организовывая Тревору «зеленый» коридор.

Через несколько минут он уперся в оцепление. Десятки патрульных за активированной системой перекрытия дороги разворачивали поток автомобилей и праздных зевак. Где-то вдалеке выла скорая, над головой Тревора вдобавок пронесся медицинский вертолет. Машину пришлось оставить у оцепления и дальше идти уже пешком. В метрах пятистах Тревор заприметил автобусы, три или четыре. Понять точнее мешала дымка, которая висела над всей улицей и ухудшала обзор. Впереди его ожидало еще одно кольцо оцепления, на этот раз из бойцов спецназа, которое ограждало место непосредственной бойни. Тревора внутрь не пустили, хоть он и предъявил удостоверение следователя.

— Эй, комиссар Диас! – Он заметил своего начальника, который стоял внутри кольца и разговаривал с каким-то долговязым мужиком в черном костюме. – Комиссар!

Гарри наконец-то услышал крик Тревора и жестом показал бойцам пропустить следователя внутрь.

— У меня нет времени, — начал Гарри без всяких приветствий, — начинай осмотр. Криминалисты уже на месте, сейчас как раз разворачивают систему реконструкции и подключаются к камерам. Тут их как грязи понатыкано, картинка будет хорошая. Вечером – первичный отчет. Работаешь ты и еще с десяток человек, не мешай другим. Парни с самого верха будут тут через пятнадцать минут. Понял?

— Да.

— Работать.

Тревору не слишком нравилось, когда с ним так разговаривали, и будь это не комиссар Диас, а кто-нибудь другой, он бы уже дал наглецу в морду. Но Гарри был профессионалом и понимал Тревора, позволял ему работать столько, сколько он хотел. Фактически, это означало, что Тревор мог жить на работе, иногда уходя в двух-трех дневные загулы или разовые отрывы, как прошлым вечером. Конечно, он не засыпал без бутылки и у него всегда была при себе плоская, но ой какая вместительная фляга, но работал он все же больше, чем пил. Алкоголь был просто его топливом, как для некоторых кофе, хоть и доставлял проблем.

Пару лет назад за Тревора плотно взялся ОВР. Как казалось следователю, на него настучал кто-то из щенков-стажеров: эти желторотики были такими принципиальными после академии, такими правильными, что у Тревора от них сводило челюсть. Все в офисе знали, что если Тревор не пьян, то в его крови уж точно есть пара десятых промилле, которые усердно поддерживаются при помощи фляги, всегда лежащей во внутреннем кармане старой куртки следователя. Это не мешало ему работать, постоянно раскрывать дела и сажать в камеры или отправлять к стенке всякий биомусор. И в тот момент, когда какой-то очередной яйцеголовый из ОВР решил, что было бы неплохо дать пинка под зад старому следаку перед самой пенсией, в назидание другим пьяницам, на помощь Тревору пришел Гарри. Комиссар сделал пару звонков, и каким-то чудом пробы крови старого пропойцы, которая и цвета-то была нездорового, как казалось самому Тревору, превратились в образцовый биоматериал. Будто он всю жизнь жил в пригороде, а не в маленькой, пропахшей полуфабрикатами и грязным бельем квартирке, правильно питался, а не бухал, как черт, и даже ходил в церковь по воскресеньям вместо стрип-клубов.

Чем ближе Тревор подходил к месту перестрелки, тем хуже был запах. Он бывал на сотнях мест преступлений и слишком хорошо его знал. Это был запах крови, внутренностей и испражнений. Если бы у Тревора когда-нибудь спросили, как пахнет смерть, он бы ответил, что именно так. Тут же смертью пахло очень и очень сильно. Пройдя десяток шагов, он стал натыкаться на первые тела, которые кто-то уже накрыл полиэтиленом – первый этап подготовки к погрузке и вывозу. Дальше было хуже. Криминалисты еще только начали работу, и Тревор то тут, то там натыкался на изувеченные тела погибших.

«Использовал разрывные, видимо», — подумал он, глядя на жуткие раны и оторванные конечности, лежащие рядом с их владельцами.

Он еще немного побродил, осматривая тела, что все множились по мере того, как Тревор подходил к центру бойни – месту, где стоял стрелок. Наконец-то в дымке стали виднеться силуэты криминалистов: троица в белых комбинезонах расставляла оборудование и готовила к работе систему реконструкции событий. Небольшая железная коробка с компьютеров внутри позволяла создать трехмерную модель произошедших событий, если имелось хотя бы два источника видео и в случае расследования уличных преступлений ее использовали почти всегда: камеры были даже во многих переулках на окраинах, не говоря о центре города.

— Привет ученым! – Хмуро поприветствовал криминалистов Тревор. – Скоро закончите калибровку?

Старший из троицы, мужчина лет пятидесяти, только пожал плечами, мол «без понятия».

— Минут пять, может семь, пока работаем, — ответил он Тревору.

— Давайте живее, тут просто жутко воняет.

Воняло и в самом деле кошмарно. Один из криминалистов – совсем зеленый парень — был от этой вони цвета молодой листвы и Тревор реально опасался, что он прямо сейчас сблюет на терминал этой чудо-машины, которая должна была показать ему «кино». Очень жуткое и реалистичное «кино». В ожидании, Тревор еще раз осмотрелся. Специалисты расположились прямо возле какого-то заведения, судя по вывеске – корпоративного кафе HyperColonic. Стеклянная витрина была выбита, а внутри работали медики.

— А там что? – Тревор не горел желанием наслаждаться стоящей вокруг вонью в условно замкнутом пространстве и решил продолжить расспросы криминалистов.

— Что? Кафе? А, там пара десятков трупов, ничего интересного. Нападающий внутрь не заходил, стрелял стоя примерно тут, — старший указал пальцев в точку где-то за своей спиной, — посмотри, там еще пустой магазин лежит.

Тревора жутко бесила эта проклятая дымка. Он вспомнил сводку, которую бегло прочитал в машине: «гранатомет, винтовка, броня». Видимо, это были остатки дымовой завесы, в которой убийца прятался от чужих глаз и выискивал новых жертв. Умно.

— Готово, — подал голос младший криминалист, — сэр, опустите очки гарнитуры и включите…

— Да знаю и без тебя, — прорычал Тревор, опустил очки и перевел гарнитуру в режим синхронизации устройства. Через пару секунд на линзы пошла проекция. Вот и террорист – мужчина в длинном балахоне и полной армейской боевой броне, которая закрывала даже лицо. В руках у него автоматическая винтовка.

— Давай с самого начала, одну четвертую скорости, — сказал Тревор криминалисту, — и следи за рукой. Как махну – останови. Понял?

Парень согласно кивнул головой и что-то ввел на клавиатуре терминала.

Изображение моргнуло. Теперь мужчина стоял с сумкой в руках и смотрел куда-то в сторону. Вот, он, не скрываясь, достает винтовку, гранатомет; сначала дает очередь по улице, куда-то прямо в сторону Тревора, потом разворачивается и стреляет в сторону кафе, через витрину.

— Быстрее, одну вторую.

Картинка ускорилась. Тревор видел, как медленно падает отстегнутый пустой магазин, и его цифровая копия сливается с магазином реальным, лежащим прямо на асфальте перед следователем. В этот момент в пределах видимости что-то промелькнуло. Что-то достаточно крупное, чтобы не быть помехой, но в тоже время мелкое, чтобы система реконструкции не отрисовывала это, фильтруя как «мусор».

— Стоп! Назад! Живо! Полторы секунды! – Скомандовал Тревор.

Криминалисты вернули кадр, на котором промелькнул объект. Что-то небольшое, размером с бейсбольный мяч.

— Что это такое? – Спросил Тревор непонятно кого. – Это не помехи, ведь так? Проверьте.

— Нет, не помехи, — спустя пару секунд ответил юнец у терминала. – Это какой-то объект. Двигался с высокой скоростью.

— Так. Ничего не трогайте, я сейчас вернусь.

Тревор развернулся на каблуках и бодрым шагом двинулся на поиски командира спецназа, что провел ликвидацию. Было бы неплохо посмотреть на тело, но в сводке он вычитал, что тела нет. Еще один вопрос, с которым надо разобраться. Голова все еще немного болела, но похмелье стало окончательно отступать. Работа всегда благотворно сказывалась на самочувствии Тревора. Это был его главный наркотик – даже зависимость от алкоголя и падших женщин была не столь сильной. Когда Тревор Уорд брался за дело, то превращался в обрюзгшего, старого, но чрезвычайно умного и злого бульдога. А, как известно, собаки не пьют и похмельем не мучаются.

Он прошел к краю оцепления, там, где стояли фургоны спецназа и, расспросив несколько бойцов об их начальстве, пошел к одной из машин. Командира спецназа Тревор застал за заполнением бланков о проведенной операции. Мужчина устроился на краю кузова одного из броневиков. Рядом с ним лежал мобильный рельсотрон и, судя по индикаторам, пара пустых батарей к нему. Броня была переведена в режим ожидания: голова, шея и кисти рук сейчас были не защищены и командир производил впечатление, скорее сёрфера, чем бойца спецназа.

— Приветствую! Тревор Уорд, управление полиции, — следователь протянул командиру спецназа руку, которую тот уверенно пожал.

— Стив Санчез, командир спецназа пожал протянутую ему руку. – Чем обязан?

– Хотел задать пару вопросов о том, как прошла ликвидация этого психа.

Судя по выражению лица, командир спецназа был не рад новому знакомству и тому, что его отвлекают от отчета.

— Что именно? Я в скором времени закончу с отчетом, ситуация была непростая, поэтому, как видите, — он усмехнулся и окинул кузов рукой, — заполняю прямо тут.

— Это не займет много времени и мы оба вернемся к работе, — Тревора начинало одолевать раздражение, но он старался держать себя в руках. Ему нужна была эта информация прямо сейчас. – Так как вы его ликвидировали?

— Да, собственно, рассказывать особо не о чем. Прибыли по вызову на место – патрульные запросили нашу поддержку, всю, что есть. Приехали, разместились, дали пару залпов из этих малышей, — командир спецназа похлопал рукой по рельсотрону рядом с собой.

— А где тело? Я не видел отчета по трупу в сводке, — спросил Тревор.

— А нет тела.

— Как нет?

— Этот псих подорвал себя, правда непонятно как. Я точно уверен, что мы били в грудь и голову, а взорвались батареи. Может, костюм дал сбой. Судя по телеметрии, что мы получали, на нем была армейская модель прошлого поколения, их сейчас снимают с эксплуатации.

— Да? Откуда знаете, что снимают?

— У меня друг служит сейчас по контракту, буквально пару недель назад встречались в баре, рассказывал, что им завезли новые игрушки, — ответил спецназовец.

— Взрыв был сильный?

Мужчина только криво ухмыльнулся.

— Ублюдка разметало по всему кварталу, только воронка в пару метров осталась.

— Ясно. – Тревор был не в восторге. Тела нет, опознать некого. На реконструкции видно только фигуру – лицо было скрыто броней. Кто был нападающим – не понятно, как не понятны его мотивы устраивать бойню.

— Но подготовлен он был хорошо. – Продолжил командир спецназа. – У него даже была тройка ищеек, чтобы ориентироваться в дыму.

— Ищеек?

— Такие устройства, размером с бейсбольный мяч, — мужчина показал руками размер сферы, — используются для создания динамической карты поля боя, опять таки, военная игрушка. Работает в инфракрасном диапазоне и ультразвуке, передает данные на синхронизированные с ним костюмы. Жуткая вещица, на самом деле, от нее не спрятаться.

— И где они сейчас?

— Мы их сбили ЭМИ-импульсом, где-то валяются внутри оцепления. Сейчас от них толку мало, выжгло их.
Тревор узнал более чем достаточно. И о природе предмета, что он заметил на реконструкции, и о том, что ему, как и другим силовикам, катастрофически не с чем работать. Он знал, что хоть Гарри и вызвал его и дает сейчас ковыряться на месте преступления в одиночку, над этим делом будет работать добрая сотня человек. Вот только толку от этого? Он вернулся к криминалистам и просмотрел полную запись нападения и последующей ликвидации. Определенно, командир спецназа не врал: работал он и его бойцы четко, попадания были только в область груди. Вообще, представить силу удара снаряда ручного рельсотрона по боевой броне сложно. Конечно, он не является смертельным, но вполне может отправить человека на пару недель в госпиталь с переломами ребер. Это при условии, что боец тренирован. Женщину или подростка такое попадание убьет с вероятностью девяносто процентов. Или человека, который был к этому не подготовлен.

Тревор смотрел на воронку, оставшуюся на месте взрыва и чувствовал, что он него что-то ускользает. Что-то крайне важное. Террорист знал, что делал, ведь у него была боевая броня, оружие и даже «ищейки». Попадание в грудь было не смертельным, болезненным, тяжелым, но не смертельным. Батареи находятся на спине, плюс они закрыты слоем брони, как и все остальное тело бойца. Так почему же ликвидация прошла так быстро и без потерь для спецназа? Почему только гражданское население?

Очевидно, что целью террориста были простые граждане, которые не могли дать ему отпор. Об этом свидетельствует и выбор оружия, и место нападения. Кстати, что там о месте нападения? Кафе HyperColonic? Тревору сначала показалось, что посетители заведения просто попали под горячую руку: уж очень удобно располагались столики и слишком хороший обзор был у нападавшего. Следователь прошел примерно на то место, где стоял террорист, поднял руки, будто у него был автомат, и дал невидимую очередь по залу, если бы это стрелял он.

Стоп.

Он еще раз осмотрелся. Если бы он был террористом, где бы он начал нападение с учетом того, что у него был гранатомет, автомат и дроны? Кафе находилось недалеко от угла улицы, напротив башни HyperColonic перед которой раскинулась небольшая площадь, упиравшаяся в высокую, в несколько пролетов лестницу. Если бы Тревор хотел иметь лучший обзор и возможность убить как можно случайных прохожих, он бы стал на перекрестке и начал бы бойню там. Ну, или поднялся бы по ступеням на возвышение и вел уже оттуда прицельный огонь.

Самый центр города. Преимущественно белые клерки мирно обедают в кафе. Гарри говорил, что это правые ультрас. Тревор чувствовал, что первичная картина преступления не сходится в его голове. Детали, изначально так красиво уложенные в сводку, сейчас, при ближайшем рассмотрении, просто лежали рядом друг с другом, не составляя единой картины. Он еще раз огляделся и пошел обратно к криминалистам, которые уже были отчетливо видны под стенами Hyper-cafe – дымовая завеса почти рассеялась.

— Вы можете расширить границы реконструкции? – спросил он.

— Что вы имеете ввиду.

— Мне надо видеть больше. Откуда пришел этот ублюдок.

— Вы уверены, что это…

— Да! Уверен! – Рявкнул Тревор. – Давайте, это секунд пятнадцать.

Правые ультрас скорее устроили бы погромы на окраинах или факельное шествие. Полиция постоянно имели дело с перестрелками и убийствами наркодельцов, но сторонники белого превосходства завязали с терроризмом в его явном виде уже как лет пятнадцать, а может и больше. Тревор не верил, что это были националисты. Он слишком хорошо их знал.

— Готово.

Следователь вновь опустил очки своей гарнитуры и покрутил головой в поисках изображения. Вот, на углу улицы медленно появилась знакомая фигура в балахоне с большой спортивной сумкой в руках. И как он ее только пронес через весь центр? Ведь очевидно, он достаточно долго шел пешком, в толпе. В полной боевой броне и сумкой, набитой оружием. Чем были заняты патрули? Тревор решил, что Гарри просто обязан затолкать кулак в задницу руководства патрульной службы и хорошенько им там покрутить. И он обязательно ему об это скажет. Если бы они, патрульные, были чуть внимательнее, бойни можно было бы избежать, во всяком случае, не в центре города. Для того чтобы выявить боевую броню достаточно было бы просто беглого биометрического сканирования.

Вот, мужчина остановился. Тревор бы тоже выбрал это место: оживленный перекресток, много людей, отличный обзор. Вот, он смотрит на башню HyperColonic, возобновляет движение, подходит к подземному переходу через улицу… В этот момент Тревору показалось, что произошел сбой. Фигура замерла и смотрела прямо на него, после чего развернулась и уверенным шагом пошла в сторону следователя.

— Ого. Он будто вас видит. Чертовщина какая-то, — сказал один из криминалистов.

— Не городите чепухи, — возразил Тревор, — это просто запись. Верните на то место, где он повернул голову и остановите.

Специалисты подчинились и отмотали запись. Тревор двинулся навстречу призрачной зеленовато-синей фигуре и стал рядом с ней.

— На что же ты смотришь, ублюдок? – Спросил он у реконструкции. – Ну, уж точно не на меня.

Следователь стал прямо за спиной фантома, приподнялся на цыпочки, чтобы быть примерно одного с ним роста и, точно так же повернув голову, поднял очки.

Сначала ему показалось, что он просто смотрит на улицу, но потом понял, что привлекло внимание стрелка. Прямо перед ним висела вывеска «Hyper-Cafe».

— Твою мать…

Тревор знал, что прямо сейчас полицейские всего региона получили ориентировки на проверку ячеек ультраправых, на аресты, задержания. Десятки судей выдают ордеры на обыск стоящих «на карандаше» объектов. Но все это не имеет значения. Потому что это не ультрас.
Бегать с похмелья – не лучшая затея, но Тревору было плевать.

— Гарри! – его начальник все еще общался с какими-то шишками, как показалось Тревору, уже новыми. – Гарри, это не нацики! Дай отбой! Не стоит их сейчас трогать!

— Извините, товарищи, мой коллега что-то хочет сообщить, — с натянутой улыбкой ответил своим собеседникам Диас.

— Гарри, черт тебя дери! Ты меня слышишь? Прямо сейчас давай отбой на обыски, мы не туда копаем! – Тревор знал, что где-нибудь они что-нибудь нароют на националистов и приверженцев превосходства белой расы, но это все будет ложными следами, которые только запутают дело. – Это все не имеет смысла!

— Что ты хочешь этим сказать? – прошипел комиссар. – А кто еще? Ассоциация домов престарелых? Акция спортивного клуба? Что значит не ультрас?

— То и значит, — почти прокричал в лицо начальнику Тревор. — Потому что целью была именно HyperColonic – компания, которую ненавидели почти все, но уж точно не нацисты. Да, она принимала на работу цветных, но из года в год игнорировала предписания о квотах для женщин или меньшинств, игнорировала истерику защитников природы, гайянистов, натуралистов и прочего сброда. Ты в курсе, что тут пикеты постоянно проходят? Кроме пятниц?

Комиссар был немного дезориентирован. Вся их работа за последние полтора часа выстраивалась вокруг того, что эта вспышка насилия организована нацистами или сочувствующими им радикалами – именно у них было нездоровое пристрастие к огнестрельному оружию и военщине. А теперь Тревор заявляет, что это не они.

— А кто тогда?

— Ты думаешь, у такой корпорации как HyperColonic мало врагов? Не смеши меня, Гарри.

— Да какая стрельба?! Ты в своем уме?! – Диасу было мало догадок. – Все враги HyperColonic либо таскаются с их юристами по судам, либо пикетируют под стенами башни.

— Ага, и как удобно ультраправые решили устроить бойню в тот день, когда противные им натуралисты отсутствуют на площади. Это, кстати, общеизвестное расписание пикетов, даже я о нем в курсе.

— Твою… — начал комиссар, но Тревор не дал ему закончить.

— Дай отбой, Гарри. Не трогай нацистов. Во всяком случае, пока.

— Так кто это тогда сделал?

— А вот это, — хмуро ответил Тревор, — отличный вопрос, на который у меня нет ответа.

Тревор оставил своего начальника и, отойдя на десяток шагов, украдкой приложился к фляге. Его не оставляло ощущение, что он думал о чем то важном, но не придал этому значения. Что он что-то упустил из виду. Одолеваемый этими размышлениями, он пошел искать патрульных, что занимались свидетелями и ранеными.

Впереди было очень много работы.