Несмотря на попытки индустрии ICT (информационно-коммуникационных технологий) как можно быстрее адаптироваться и подстраиваться к нестабильной социальной и технической среде, в которой они оперируют, в условиях, когда рабочие требуют все большего, и грядет четвертая промышленная революция, их успех крайне мал. Одни слепо следуют формулам успеха других компаний, которые, как им кажется, нащупали правильный путь, другие в это время удваивают защиту своих активов, делая ставку на старые добрые схемы, которые работали раньше, в надежде, что они переживут трудные времена.

Главная проблема, вполне возможно заключается в том, что многие компании попросту становятся жертвами собственного успеха — тот удивительный прогресс, достигнутый в области технологий, привел к слепому следованию техническим императивам в ущерб человеческим и социальным аспектами. На первый взгляд может показаться разумным — следовать славным традициям физической инженерии с ее ведущими экспертными организациями и жесткими проверенными на практике процессами, но область технологий на самом деле не такая цикличная и предсказуемая, поскольку проектные решения принимаются в разное время и на разных уровнях, начиная со стратегий, принятых в залах заседаний, заканчивая программистами, пушащими коммиты в Git. Сложность слишком велика, а скорость, с которой происходят изменения, настолько высока, что необходимы другие способы работы, где гибкость, устойчивость и активная адаптация к неопределенной среде формируются естественным образом. Как это ни парадоксально, но решение можно найти именно в той промышленной традиции, продолжением которой мы являемся, основываясь на научных исследованиях послевоенной механической промышленности.

Разработка программного обеспечения — явление социально-техническое, эти предметные области здесь неразделимы.
– GeePaw Hill

Индустрия ICT — это движущая сила цифровой революции, несущая качественно новые изменения во все области мировой экономики и способная улучшить жизнь людей во всем мире. С технической стороной у нас проблем нет! Я в этом даже не сомневаюсь. Но в чем мы еще не преуспели, так это в социальном аспекте того, чем все компании-разработчики программного обеспечения являются, а именно в социотехнических системах. Компании часто с гордостью заявляют, что у них работают лучшие в мире продукт-менеджеры, дизайнеры, программисты и SRE, что талант и опыт каждого являются новым золотом и значительно влияет на их успех. Тем не менее, многие забывают, что «разработка программного обеспечения — явление социально-техническое», как сказал об этом GeePaw Hill. Программное обеспечение создается людьми для людей. Не существует “отдельной” технической системы; она неразрывно связана с социальной системой. Возможно, нам следует уделить больше внимания социальным наукам, чтобы с их помощью создать рабочую среду, в которой люди будут чувствовать себя комфортно и гордиться тем, что они производят — точно так же, как это делали предприятия обрабатывающей промышленности 70 лет назад.

Открытие полуавтономных команд

Социологи работали с предприятиями обрабатывающей промышленности с тех пор, как Тавистокский институт спустился в угольные шахты северной Англии в конце 1940-х годов с целью исследовать новый способ организации работы, который там практиковался. Некоторые условия работы противоречили новой практике разделения труда, экспертного контроля и надзора, которые были приняты с появлением новых технологий, являясь по сути шагом назад к старым способам организации труда — относительно автономным группам, которые смогли не только повысить производительность, но также положительно повлиять на ответственное отношение сотрудников к работе и их психическое и физическое здоровье. Эти исследования и последующие десятилетия применения их на практике показали, что для того, чтобы социотехническая система работала наилучшим образом, при ее разработке необходимо учитывать как социальные, так и технические аспекты. Сосредоточение внимания только на технической стороне часто результирует в дегуманизирующей среде, в то время как сосредоточение внимания только на социальной стороне скорее всего не позволит технологии полностью раскрыть свой потенциал. Технические и социальные аспекты необходимо оптимизировать совместно.

То, что сделали рабочие угольных шахт, было возвращением к их старой социальной системе, где они сами контролировали ситуацию и считались уважаемыми достойными людьми. Это был акт выживания и ответная реакция на дегуманизацию, вызванную индустриализацией их работы из-за появления новой технологии, практически не учитывающей воздействия на социальную сферу. Многие в индустрии ICT, вероятно, узнают эту закономерность, например, XP-команды, которые пошли против преобладающей передовой практики крупных многолетних проектов в 90-х годах. Их отвращение и разочарование неэффективностью и твердое убеждение в том, что социотехнические системы могут быть спрогнозированы с любой степенью достоверности, привело их к разработке нового способа работы, который  бы помогал быстрее добиться лучших результатов и позволял людям быть более вовлеченными и гордиться своей работой.

Это одна из многих интересных параллелей между исследованиями проектирования социотехнического систем (Sociotechnical Systems Design — STSD), и тем, что мы сегодня называем гибкой методологией работы (Agile). Основное различие, помимо очевидного фактора времени и места, заключается в том, что STSD проистекает из научных исследований и основано на прочной теоретической основе. В нем есть эпистемология и онтология.

Формирование теоретической основы

В 1965 году Фредом Эмери (Fred Emery) и Эриком Тристом (Eric Trist) , была опубликована статья по истории теории открытых систем (Open Systems Theory) — “The Causal Texture of Organizational Environments”, изложение в которой частично велось с социотехнической точки зрения. Статья затрагивала область социоэкологии, в которой были представлены две важные концепции, ставшие основой теоретической базы. Одна из них — это расширение теории открытых систем фон Берталанфи (von Bertalanffy), согласно которой система полностью открыта для своей среды и должна иметь с ней транзакционные отношения, чтобы выжить, не только изучая и приспосабливаясь к ней, но и активно участвуя в обеспечении ее будущего. Вторая концепция являлась идентификацией идеальных типов среды, в которых может находится система, названных каузальными текстурами (causal textures) и которые можно рассматривать как стадии эволюции. Их можно описать следующим образом:

• Первый тип — спокойная случайная (placid random), в значительной степени теоретическая, где все случайно, а окружающая среда нейтральна;

• Второй тип — спокойная сгруппированная (placid clustered), более упорядоченная, поскольку элементы сгруппированы, но окружающая среда по-прежнему нейтральна;

• Третий тип — распределенная реактивная (distributed reactive), где возникает конкуренция, поскольку существуют не только группы, но и несколько элементов одного типа;

• Четвертый тип — турбулентная, представляет собой наиболее сложную среду, в которой динамические процессы происходят не только из-за взаимодействия с ней системы, но и из-за самой среды — “‘земля’ находится в движении”. 

Три из четырех казуальных текстур, изображенные в виде организационных структур

Вторая — это то, как мир выглядел до промышленной революции, когда люди жили и работали в самоуправляемых группах в небольших самодостаточных сообществах, а третья возникла как прямой результат индустриализации труда и конкуренции, которая началась в конце 18 века и продолжалась вплоть до 1950-х годов. Это было время научного управления, массового производства, конвейеров, бюрократии, командования и контроля, разделения труда; высококонкурентная и бесчеловечная среда, где компании сражались за одни и те же ресурсы, будь то материалы или люди, но их хватало на всех, что позволило сохранить стабильность на пару веков, вплоть до двух мировых войн. 

Обычно люди ненавидят жить и работать в бюрократии в условиях конкуренции на любом уровне, включая нации, совершавшие убийства в промышленных масштабах во время мировых войн, а одним из неизбежных продуктов конкуренции является сегментация и разделение. Люди отреагировали на дегуманизацию третьего типа (см. изображение выше) отказом от ее допущений и структур и все чаще брали дело в свои руки. Они больше не соглашались быть винтиками в машине бюрократических иерархий личного доминирования и хотели большей автономии, участия и социальной поддержки на работе. Старые ценности, основанные на отношениях «начальник — подчиненный», постепенно пришли в упадок, поскольку люди начали выбирать новые системы ценностей, основанные на более эгалитарных и демократических отношениях. Мир входил в турбулентную среду четвертого типа.

Но вернемся к потогонным галерам ICT: программисты ютятся в больших оупенспайсах, как текстильщики в индустриальную эпоху, и им дают простые задачи, которые нужно выполнить как можно быстрее, пытаясь поспеть за релизами с максимально сжатыми сроками. Здесь также витает страх неудачи, иногда порождающий героев, которые выходят за рамки служебного долга и получают щедрое вознаграждение. Это именно то, что исследователи STSD обнаружили антисистемным, не оптимизирующим технический и социальный аспекты в совокупности, а скорее каждый из них по отдельности. Борьба за гибкие и наделенные полномочиями продукт-команды/BizDevOps похожа на возвращение к полуавтономным рабочим группам в индустриальную эпоху, и она ведет нас от недолговечной, но стабильной среды третьего типа к турбулентной среде четвертого типа. Ограничения парадигмы командования и контроля становятся все более очевидными, поскольку колоссальная техническая среда становится все более непредсказуемой из-за огромных масштабов Интернета и того, что многие называют четвертой промышленной революцией с ее крупномасштабным интернетом вещей (IoT), M2M, машинным обучением, искусственным интеллектом и все более новыми бизнес-моделями. Эта турбулентность и экспоненциальный рост разнообразия больше нельзя оставлять в немногочисленных руках тех, кто оказался наверху — ни для самого бизнеса, ни для людей, работающих там.

Еще одно сходство с послевоенной эпохой состоит в том, что рабочая сила становится все более требовательной, особенно там, где ее ресурс ограничен, как в случае с ICT индустрией, и что каждый технический прогресс требует все более и более специализированных навыков. Кроме того, новые поколения — это цифровые аборигены, будь то миллениалы, Z и альфы — их ценности все меньше соответствуют промышленной бюрократии, чем у предыдущего поколения X и еще раньше бумеров. Их очень заботят автономия, значимость, личное развитие, самовыражение и просто удовольствие. Короче говоря, людям требуется более качественная работа, поскольку она удовлетворяет их основные потребности. Хорошим примером этого является Great Resignation, последовавшее после пандемии COVID-19.

Материал подготовлен в преддверии старта онлайн-курса «Архитектура и шаблоны проектирования».