Безусловно, что высшая нервная система человека появилась в результате эволюционного развития адаптационных рефлексов биологических организмов. Но корректно ли интеллектуальную деятельность отождествлять с адаптационной? Или представлять ее как частный случай адаптации? Или даже высшую форму адаптации к изменениям среды?
Проблему соотнесения понятий «интеллект» и «адаптация» порой полностью сводят к терминологической, постулировав тезис: «интеллект – это способность системы адаптироваться к изменениям среды». В результате чего интеллектом автоматически наделяются все биологические организмы от одноклеточных до человека. А различие между реакцией амебы на свет и написанием научного трактата представляется лишь как количественное – второе чуть интеллектуальнее первого.
Логика и цель такого подхода, достаточно популярного среди специалистов по искусственному интеллекту, вполне прозрачна. Они надеются, «запустив» на компьютере с нуля модель адаптационной деятельности живого существа или популяции, получить в качестве результата интеллектуальный продукт – новые идеи, гипотезы, теории. То есть смоделировать эволюцию нервной системы от рефлекса до интеллекта.
Одним из аргументов, призванных подтвердить единство адаптационной и интеллектуальной деятельности, является утверждение, что и адаптация, и интеллектуальная деятельность есть, по сути, решение некоторых задач. Конечно, в обоих случаях можно выделить начальные условия, ход решения и конечный результат. Однако из умозаключения об общности решательно-задачного подхода никак не следуют выводы: (1) если интеллектуальная деятельность сводится к решению задач, то она адаптационна; или наоборот (2) если адаптационная деятельность есть решение задач, то она интеллектуальна. Наиболее существенным различием между адаптационной и интеллектуальной задачами является безусловная индивидуальность первой и обязательная социальность второй – как в постановке задач, так и по значению достигнутого результата. Адаптационная задача ставится исключительно перед конкретным организмом (устройством) и результатом ее решения всегда является конкретное индивидуальное действие, а формулирование и результат интеллектуальных задач (скажем, научных) всегда социально (системно) значимы.
Иногда для подтверждения тождественности механизмов интеллектуальной и адаптационной деятельности ссылаются на эволюционную эпистемологию (в частности, Карла Поппера), проводящую однозначные параллели между биологической эволюцией (с ее естественным отбором) и развитием науки, реализуемым конкуренцией разнообразных теорий. Однако, несмотря на всю кажущуюся преемственность этих процессов, они принципиально отличны друг от друга. Объектом теории биологической эволюции являются адаптирующиеся организмы, а объектом эволюционной эпистемологии – научные теории, а никак не интеллекты. То есть констатация некоторого «адаптационного поведения» научных теорий нисколько не свидетельствует об адаптационной природе интеллектуальной деятельности человека, в результате которой они появились на свет.
Соотношение интеллектуальной и адаптационной деятельности человека
Интуитивно мы понимаем, что лауреат Нобелевской премии или профессор интеллектуальнее дикаря из амазонских джунглей. И если говорить не об абстрактной степени интеллектуальности людей, а о принципиальном отличии разных видов деятельности друг от друга, то различие между интеллектуальностью профессора и дикаря не сводимо к понятиям «больше-меньше». Есть один вполне объективный показатель, отличающий дикаря от профессора, вернее, специфическую деятельность первого от специфической деятельности второго. Дикарь в течение своей жизни не производит новаций – орудия, технологии, приемы, обычаи в первобытном сообществе не меняются тысячелетиями. Профессор же (не говоря уже о лауреате Нобелевской премии) по определению должен произвести хотя бы одну новацию – диссертацию, основным критерием оценки которой является именно новизна (то, что ее в диссертациях иногда не бывает, думаю, не умаляет значимости этой мысли). Хотя, конечно, и среди дикарей раз в тысячелетие (или столетие) можно встретить «интеллектуала», предложившего новый способ заточки копалки или новый узел для силка. Но в целом новационная (интеллектуальная) деятельность для дикарей скорее исключение, чем норма.
И опять подчеркнем, что вопрос разграничения адаптационной и интеллектуальной деятельности – принципиальный, а не терминологический. Можно как угодно называть способность производить новации – но именно по этому критерию можно объективно отличить как дикарей от цивилизованных людей, так и одних наших современников, лишь повторяющих однотипные операции, от других, выдвигающих новые идеи, законы, теории. А в пользу того, чтобы называть способность производить новации «интеллектуальностью», говорит само обыденное использование этого слова для обозначения интеллектуальной (новационной) деятельности: «он работник интеллектуального труда» – и сразу понятно, что не мешки таскает, не на конвейере гайки крутит и не на крокодилов охотится.
Возвращаясь к проблеме соотнесения адаптации и интеллекта, зададим вопрос: а кто – профессор или дикарь – обладает большей способностью адаптации к изменениям окружающей среды? Ответ вполне однозначен, если учесть, что профессор не то, что в лесу шагу ступить не может, а и в своей столичной квартире часто не в состоянии адекватно ориентироваться. Анализируя историю человечества, мы с уверенностью можем заключить, что большей адаптивностью (желанием и умением выжить) обладают именно малоинтеллектуальные особи. Если конечно, не заниматься словесными играми, рассуждая о наличии различных интеллектов, а принять вполне логичное и соответствующее здравому смыслу понимание интеллектуальной деятельности как новационной. Тем более, что для исследователей и естественного, и искусственного интеллектов более интересен интеллект именно малоприспособленных к жизни профессоров.
На возможное возражение, что, мол, профессор адаптирован в современном обществе не хуже, чем дикарь в джунглях, ответить легко. Ну, во-первых, общественное положение и благосостояние профессора в огромной степени определяется социальной системой, а не его личными адаптационными способностями. В периоды социальных потрясений наиболее пострадавшими всегда были люди интеллектуальных профессий, что в первую очередь свидетельствует об их низкой адаптируемости к изменениям среды. А во-вторых, и что главное, обсуждается не место профессора в обществе, а вид его деятельности (думание, писание статей, чтение лекций), которая, безусловно, не направлена непосредственно на его персональную адаптацию.
Новации в биосистеме
Безусловно, животные и птицы при адаптации к изменениям среды способны в процессе жизни производить некоторые новации – новые типы поведения, приспособления. Однако следует отметить, что адаптационные новации животных принципиально отличаются от интеллектуальных: они, как уже отмечалось, сугубо индивидуальны. И даже если новации перенимаются сородичами по стаду-стае, они являются лишь индивидуальными приспособлениями к среде (при этом особь, впервые применившая новое приспособление и послужившая примером, следует рассматривать лишь как часть среды для остальных).
Адаптационные новации индивидуальных биологических организмов не закрепляются системно – не становятся достоянием генома, в отличие от интеллектуальных новаций, которые по своей природе имеют принципиально системный (общественный) статус. Человеческие новации являются системными по факту своего возникновения. Если они таковыми не являются, то никто и не признает их «творца» интеллектуалом (хотя могут признать позже).
Интеллектуальные новации (после признания) мгновенно становятся достоянием системы, поскольку по определению реализуются сразу в системной памяти социума – материальной культуре. Для животных системной памятью является геном, который не модифицируется отдельными организмами, и системная (генетическая) новация закрепляется в нем через многие поколения. Это еще одно принципиальное отличие индивидуальных адаптационных новаций биологического организма от интеллектуальных.
Если же обратиться к системным биологическим новациям, закрепляемым в геноме, придется констатировать, что они не имеют непосредственного отношения к адаптационной деятельности отдельных организмов, поскольку фиксируются в нем при рождении. И, если следовать традиционной дарвинистской концепции, возникают они в результате случайных мутаций, что, безусловно, нельзя принять за интеллектуальный процесс. Более того, системные биологические новации, закрепленные в результате отбора, то есть в ходе адаптации (приспособления, выживания) – острые клыки, ласты вместо ног, окраска и т.д. – соответствуют изменениям среды(!), характеризуют среду(!), вызваны средой(!), а никак не некой «интеллектуальной» деятельностью самих организмов.
Интеллект и социальная адаптация
Можно, конечно, говорить об адаптационном значении индивидуальной интеллектуальной деятельности в целом для социальной системы, то есть о повышении устойчивости (защищенности и т.д.) социума в ходе развития науки. Но это, в общем эмпирически достоверное, высказывание ничего не прибавляет к пониманию процесса интеллектуально-новационной деятельности конкретного профессора, которому во многом безразлично и собственное выживание, и зачастую адаптация всего человечества. (Конечно, профессора может волновать и собственная жизнь, и судьба планеты, но наукой он занимается уж всяко не с целью выжить или спасти мир, если не понимать буквально фразу «он не может жить без науки» буквально.)
Хотя ученого, конечно, волнует «выживание» предложенных им теорий, к которым, следуя эволюционной эпистемологии, возможно применить формализм естественного отбора и адаптации. Но, согласитесь, усилия самого ученого или его учеников по продвижению, отстаиванию готовой теории очень далеки от интеллектуальной деятельности, результатом которой являлась сама теория. И успеха в деле продвижения часто достигают как раз малоинтеллектуальные представители ученой среды.
Адаптация и искусственный интеллект
Резонно задать вопрос: а необходимо ли наделять функцией адаптации искусственный интеллект? Именно «интеллект», а не автомат, робот, которым действительно необходима адаптация к различным условиям внешней среды для успешного выполнения конкретного действия. Интеллектуальность – это прежде всего способность производить новые гипотезы, теории и т.д., и в этой сфере никакая адаптация не требуется. Адаптация к чему? Конечно, можно представить обучение интеллекта – то есть процесс получения им исходных знаний – как его адаптацию к этим знаниям. Но во-первых, без этих исходных знаний ни о каком априорно существующем и впоследствии адаптирующемся интеллекте и говорить не приходится: обучение – это и есть процесс формирования интеллекта. И во-вторых, конечно, можно представить получение некоторых новых знаний как «настройку» интеллекта для работы в новой области, но эта «настройка» не является в прямом смысле адаптацией, не требует никаких ответных реакций интеллекта.
Из всего сказанного можно сделать вывод: необходимо строго различать две задачи компьютерного моделирования: (1) воспроизводство действий некой системы (животного, человека), направленных на ее приспособление к окружающей среде с целью сохранения индивидуальной целостности и функциональности и не имеющих никакого отношения к интеллектуальности; и (2) генерацию новых знаний, то есть реализацию интеллектуальных процессов, результатом которых должны являться не успешные индивидуальные действия (как при адаптации), а системно значимые интеллектуальные новации.
Санкт-Петербург, январь 2005
Комментарии (47)
iva2000
17.05.2016 09:23Слышал (простите, не могу подтвердить ссылками на источники), что дети из сколь угодно низко развитых стран, вырастая у приемных родителей из развитых стран, статистически оказываются членами общества без заметной разницы ментальности и интеллекта с «аборигенами».
Следовательно, интеллект — социальный феномен.
boldachev
17.05.2016 17:59Безусловно интеллект — социальный феномен (см. предыдущую публикацию). Проблема не в том, кому принадлежит интеллект, а в различении интеллектуальной и адаптивной деятельности. Отличается ли деятельность дворника от деятельности ученого, сделавшего открытие? Достаточно ли констатации того, что устройство умеет адаптироваться к факторам среды, чтобы считать его интеллектуальным?
Bedal
17.05.2016 09:52Весь смысл статьи вообще в ЛОЖНОЙ посылке. Как почему-то принято у значительной части даже биологов — подход сделан строго в стиле ламаркизма.
Эволюция и естественный отбор приводят _не_ к лучшим решениям, а к первым подходящим. Это, в том числе, означает и возможность появления и _избыточных_ решений (вроде интеллекта), которые сохраняются в поколениях, как и любые другие изменения, не снижающие вероятность существования отдалённого потомства.
Таким образом, интеллект или его существенная часть вовсе и не обязаны быть частью биологической адаптации к чему-либо.boldachev
17.05.2016 18:13Вы подменили тему обсуждения — в тексте не поднимается вопрос появления интеллекта: является ли он сам адаптацией к чему-то или нет? Обсуждается проблема: можно ли рассматривать деятельность самого интеллекта как адаптационную.
Bedal
17.05.2016 18:32Я, скорее, неточно сформулировал, написал, так сказать, вступление без вывода: если признаём интеллект избыточным, то весь этот избыток — не адапционен, играет по собственным правилам и следует собственным целям. _Задним_числом_ можно объявить его деятельность адаптационной, поскольку мы только в альтернативках можем предполагать, что было бы, если бы не.
boldachev
17.05.2016 19:41Мне кажется, вы все же о другом. Нас не должен интересовать генезис как интеллекта, так и его избыточность или неизбыточность. Вопрос ставится о сравнении двух типов деятельности человека: (1) в одной он берет нечто известное и приспосабливает к другому известному (некоторому фактору); (2) во второй он создает нечто принципиально новое. Так вот, распространено мнение (и в комментах его высказывают), что второе есть разновидность первого, более сложный вариант, мол, если долго адаптировать что-то, то в результате получится нечто новое. И исходя из этого представления понимают ИИ лишь как адаптирующееся устройство. Я же в этом тексте хотел показать, что эти два типа деятельности принципиально разные и второй не сводится к первому. А называть ли второй тип интеллектуальным или как-то еще — это дело терминологии.
Bedal
18.05.2016 11:07То есть всё сводится к типично-философской игре терминами. Без хорошего определения того, что такое «принципиально новое» разговор и смысла-то не имеет.
Кроме того, неплохо бы иметь и определение того, что такое интеллект. Когда-то эрудиция была его показателем, сейчас понятно, что это вполне доступная запоминающим устройствам сущность. Всегда считалось, что сильный игрок в шахматы — умён, сейчас, сами понимаете… И, боюсь, попытка гуманитарно-философскими методами дать новое определение обесценится очень быстро.
И уже только после этой формализации можно сравнивать и проводить границу, где адаптация (тоже определение нужно уточнять и обновлять), где — нет.
Таким образом, в уточнённой постановке я не вижу смысла в предмете и лучше мне выйти из дискуссии, чтобы не портить её (не настаиваю ведь, что моя точка зрения — единственно верная, хотя и думаю так :-)boldachev
18.05.2016 14:55Без хорошего определения того, что такое «принципиально новое» разговор и смысла-то не имеет.
Для того, чтобы говорить о наличии «принципиальной нового» достаточно указать на временной оси точку, когда нечто не было. Берите мобильник, радио, огнестрельное оружие, колесо, теплокровность, клетка и пр. — все это эволюционные новации — мы безуслвоно может указать момент во времени, когда перечисленного не было.
Кроме того, неплохо бы иметь и определение того, что такое интеллект.
Я же отметил в своем предыдущем комментарии, что не стоит зацикливаться на терминах — текст не про них. Мы должны различать два понятия, в которых мы хотим зафиксировать различие двух деятельностей: (1) модификация нечто с цель достижения максимального соответствия этого нечто некоторым известным факторам и (2) создание нечто ранее не существующего, которое не возникает как результат первой деятельности. А дальше придумывайте термины для обозначения этих понятий. Я предложил называть эти деятельности адаптационной и интеллектуальной. Тогда интеллект — это инструмент новационной деятельности. Не нравится слово «интеллект» (хотя в тексте я обосновываю, почему он лучше всего подходит для обозначения новационной деятельности) используйте другой — суть проблемы от этого не изменится.
Цель же текста указать на принципиальную разницу в моделировании этих двух деятельностей вне зависимости от того каким словами мы их будем называть.
saboteur_kiev
17.05.2016 16:20«Возвращаясь к проблеме соотнесения адаптации и интеллекта, зададим вопрос: а кто – профессор или дикарь – обладает большей способностью адаптации к изменениям окружающей среды? Ответ вполне однозначен, если учесть, что профессор не то, что в лесу шагу ступить не может, а и в своей столичной квартире часто не в состоянии адекватно ориентироваться. „
Мы говорим про физиологическую адаптацию в виде толстой шкуры, или про интеллектуальную?
Дикарь ничего не сделает, если простудится. Профессор попробует найти лекарство, или применим знания, постарается поместить себя в максимально комфортную среду для выздоравливания.
Дикарь будет искать пещеру, с неизвестными шансами найти. Профессор сможет осмотреться вокруг и решить — искать пещеру, срубить дом, выкопать землянку, придумать еще что-нибудь.
Дикарь будет искать просто еду. Профессор — полезную еду (как минимум не яд), и иметь несколько способов уменьшить влияние еды на организм (сварить, помыть, etc)
Не нужно путать асоциального и рассеяного домашнего профессора, и интеллект сам по себе.boldachev
17.05.2016 18:26Мы говорим про физиологическую адаптацию в виде толстой шкуры, или про интеллектуальную?
А что вы подразумеваете под интеллектуальной адаптацией? Судя по примеру с лекарством — вы имеете в виду обычную адаптацию, не требующую интеллектуальных решений, доступную любому члену развитого общества. Вы лишь констатируете, что есть разные средства адаптации к факторам среди — архаичные и современные. Но первое и второе — это адаптация. Для решения этих проблем способность профессора производить интеллектуальные новации, его интеллект абсолютно бессмысленны. И, безусловно, работяга столяр или домохозяйка справится с этой адаптацией куда более успешно.
В тексте ставится другая проблема: является ли деятельность профессора именно как профессора у него на кафедре, скажем, делающего научное открытие, адаптационной.saboteur_kiev
18.05.2016 17:29Вы путаете образование и интеллект. С чего вы взяли, что у профессора интеллект выше, чем у столяра?
Или вы столяров и домохозяек уже опустили до уровня дикарей?
boldachev
19.05.2016 15:12Ну что ж, столяр и домохозяйка — вполне себе высокоинтеллектуальные профессии.
С другой стороны, абсолютно неважно, кто — столяр или профессор — будет автором интеллектуального достижения, скажем, научного открытия. Речь ведь не о профессии, а способности производить интеллектуальные новации. Слово «профессор» упоминается только потому, что профессоров каким-то случайным образом чуть больше среди нобелевских лауреатов, чем столяров.saboteur_kiev
19.05.2016 15:22Хм. Я могу сказать, что дикарей среди нобелевских лауреатов вообще нет.
anti4ek
17.05.2016 19:10Где-то встречал утверждение, что в примитивных племенах охота требует таких же интеллектуальных усилий, как решение сложной математической задачи.
Тогда получается, что уравнивать интеллект и новации не совсем верно.boldachev
17.05.2016 19:13Выходит вы невнимательно прочитали текст: решение сложной математической задачи нельзя отнести к интеллектуальной деятельности в смысле описанном в тексте, то есть считать новационной. Основной вопрос текста: можно ли считать создание нечто принципиально нового (научного открытия, изобретения) формой адаптации?
Formalist
17.05.2016 19:14К первому параграфу последнего раздела: «Адаптация к чему? Конечно, можно представить обучение интеллекта – то есть процесс получения им исходных знаний – как его адаптацию к этим знаниям. Но во-первых, без этих исходных знаний ни о каком априорно существующем и впоследствии адаптирующемся интеллекте и говорить не приходится: обучение – это и есть процесс формирования интеллекта».
Когда нас всех в школе учили думать, т.е. способности к синтезу/анализу/обобщению/разделению на категории/и т.д., то эти наработанные способности наших интеллектов не сказать чтобы были сильно связаны с конкретными знаниями из конкретных областей. Это скорее была наработка правильных «с точки зения логики нашего мира» механизмов обращения с информацией.
В связи с этим хоть фраза «обучение – это и есть процесс формирования интеллекта» сомнений не вызывает, но часть «без этих исходных знаний ни о каком априорно существующем и впоследствии адаптирующемся интеллекте и говорить не приходится» имхо под большим вопросом. Спросите хотябы себя любимого — исчезнет ли ваша способность думать и получать верные выводы, если у вас сейчас заберут все знания?
Тогда (опять же имхо) если уж говорить об интеллекте как об адаптации, то как об адаптации не к конкретным знаниям, а к «общей логике законов устройства вселенной» если можно так выразиться. Профессор гораздо глубже ее понимает нежели дикарь из джунглей, потому и более интелектуален…boldachev
17.05.2016 19:22не сказать чтобы были сильно связаны с конкретными знаниями из конкретных областей
Согласитесь, что без конкретных знаний нельзя научить синтезу и пр. Не на пальцах же анализировать))) Тем более, невозможно говорить о возможности новационной деятельности в некоторой предметной области без обладания знаниями в этой области. Если от меня заберут знания — мне о чем будет думать)))
Но в целом тексте не про знания. Суть в том, что интеллект вообще не про адаптацию. Адаптация — это когда берут нечто и приспосабливают к чему-то. В результате интеллектуальной деятельности появляется новое, и сам факт этого появления не может быть интерпретирован как адаптация.
Pragroman
19.05.2016 03:37То, что автор называет интеллектом, противопоставляя его природной адаптации, является частью адаптации социума, но в специфических, культурных рамках (которые и определяют адаптацию человеческого вида). Новаторство развивает социум, и деятельность профессоров нелепо рассматривать как деятельность обособленной единицы. Новаторство — это, если угодно, адаптация социума как биологической единицы, и именно так корректнее ставить вопрос, поскольку границы каждой биологической единицы формируют ее функции. Профессорский интеллект повышает выживаемость социума, стало быть, его интеллект определяет уровень адаптации социума. Нужно лишь правильно определить объект адаптации, не зацикливаясь на границах отдельной особи.
boldachev
19.05.2016 09:55социума как биологической единицы
Это круто. Наверное, это все же опечатка.
Ответ на ваш комментарий есть в тексте:
Можно, конечно, говорить об адаптационном значении индивидуальной интеллектуальной деятельности в целом для социальной системы, то есть о повышении устойчивости (защищенности и т.д.) социума в ходе развития науки. Но это, в общем эмпирически достоверное, высказывание ничего не прибавляет к пониманию процесса интеллектуально-новационной деятельности конкретного профессора
Pragroman
19.05.2016 15:13Почему же опечатка? Разве устоявшийся социум со сбалансированной стратегией выживания не продуктивно рассматривать именно как единицу, как организм, в котором рассматриваемые Вами явления предстают как часть внутренних процессов? В конце концов, сравнивая общество дикарей и современное цивилизованное общество с точки зрения эволюционной биологии, Вы сравниваете разные социальные системы.
Что касается самого тезиса, будто интеллект определяется способностью к новациям, и поэтому дикари адаптируются, а не занимаются интеллектуальным трудом — здесь речь идет о разных типах социальных систем, одна из которых, архаичная, развивается крайне медленно, почти полностью в рамках естественного отбора, другая же, прогрессивная, развивается благодаря развитию культуры, которая сама играет приспособительную, адаптивную функцию в этом обществе. Интересны предпосылки существования столь разных вариантов в рамках одного вида, но и это прекрасно объясняется разностью в среде (географическое положение, наличие ресурсов и т.д.), которая и сформировала разные социальные формации. Вы же сравниваете особенности жизнедеятельности в одном социуме, с одним культурно-историческим опытом, с другим, имеющим совершенно другой опыт, при этом рассматривая термин «адаптация» только в рамках одного, наиболее примитивного варианта адаптации.boldachev
19.05.2016 15:16Вы же сравниваете особенности жизнедеятельности в одном социуме, с одним культурно-историческим опытом
Я не сравниваю «особенности жизнедеятельности» (этим как раз занимаетесь вы), я соотношу разные виды деятельности по их продуктам.Pragroman
19.05.2016 15:31В таком случае, разные условия существования — разные формы адаптации, если совсем коротко.
boldachev
19.05.2016 15:45Да разные формы адаптации меня не интересуют — мысль текста проста: продуцирование интеллектуальных новаций нельзя свести к адаптации (в любой форме).
Pragroman
19.05.2016 16:05И все же неясно, почему интеллектуальные новации не могут считаться разновидностью адаптации.
boldachev
19.05.2016 16:14Уже ни раз отвечал на этой странице. Почитайте
Или просто сам себе ответьте на вопрос: интеллектуальная новация является адаптацией чего и к чему? Вот мужик подгоняет/адаптирует пробку к бочке: тут вроде все понятно пробка адаптируется под размер и форму отверстия. А вот ученый сидя за столом сделал научное открытие: кто или что адаптировалось и к чему?Pragroman
19.05.2016 16:49Не слишком ли у вас узкие рамки для понятия «адаптация»? Если исходить из того, что вся человеческая деятельность является процессом адаптации, то ответ очевиден. Культура как таковая — одна большая адаптация. Неясно, почему вы рассматриваете научные открытия как нечто не вписывающееся в этот процесс.
Отдельное научное открытие, сделанное за столом или еще где-то, всегда означает развитие конкретной области познания. Вы ведь не будете отрицать, что наука напрямую обеспечивает выживаемость социума? Так почему нельзя считать научную деятельность элементами адаптации? Какой смысл рассматривать научные открытия вне пользы, которую они приносят социуму? Ведь это та же адаптация, как и подгонка пробки под бутылку, только на другом уровне — адаптация социума к окружающей среды через развитие науки. В конечном счёте это так; в наше время выживают и процветают цивилизации, опирающиеся на научный прогресс, а дикари, не имеющие подобных инструментов, остаются только в немногочисленных резервациях.boldachev
19.05.2016 17:20-1Вы продолжаете рассуждать вообще. А задача ставится вполне конкретно — требуется формально описать различные типы деятельностей. Если несколько типов можно подвести под одно описание, значит и модель, реализующая их, будет одна, если нет — требуются разные модели.
Вот я вас и спрашиваю: подпадают ли под одно описание, под одну модель два типа человеческой деятельности: адаптационная и новационная? Обратите внимание, что речь идет о конкретно деятельности, конкретных индивидов, а не о влиянии этих деятельностей на социум или на что-то там еще. То есть, еще раз, нас не интересует факт адаптации социума как целого, нас интересует конкретный вопрос: сможем ли мы описать интеллектуально новационную деятельность конкретного индивида как адаптационную?
Допустим мы создали модель адаптационной деятельности: в ней определен объект адаптации, его состояние и критерии адаптации (факторы, к которым будет требуется реализовать приспособление). После выполнения этой модели мы на выходе имеем наш объект в новом состоянии, согласованном с критериями. Подставляя в модель разные объекты и устанавливая разные критерии мы убеждаемся, что имеем хорошую модель адаптивной деятельности. И вот я предлагаю вам взять эту модель и применить ее к новационной деятельности. Если у вас это получится, то сделаем однозначный вывод: новационная деятельность есть вариант адаптивной и вполне воспроизводится на полученной модели. Что вы выберите в качестве объекта адаптации в деятельности ученого, делающего открытие? Самого ученого или новую теорию? Так ученый ничуть не меняется, ни к чему не адаптируется. А теории на момент начала деятельности вообще нет. Что зададите в качестве критериев адаптации? Как проверите успешность адаптации? Как видите, здесь нет места для разговорах о цивилизации и пользе общества. Задача вполне конкретна и формальна.
Нет, конечно, можно забраться и на уровень цивилизации и поставить задачу построения модели всего социума и описать появление новаций, как адаптацию социума к совокупной среде планеты. Возьметесь за такую задачу? Можем ли мы предполагать, что полученная нами ранее модель адаптивной деятельности может быть применена для описания адаптации социума как целого?
Duduka
20.05.2016 05:43Ваши представления «новации» — сферический конь в вакууме: они существуют в асоциальном пространстве, где деятельность — абстракция, результаты имеют абстрактную ценность… Да, такая «фантастика» возможна, в симмуляторе реальности, но Вы понимаете под «новационная деятельность» что-то очень далекое от целостного… деятельность ученого вполне обусловленна социальным запросом, неадекватностью поведения в социуме «наивных представлений», заметьте не дворников, домохозяек и проф., а «представлений», которые социум использует для познания, через призму которых отражается опыт, которые снова и снова передаются в ходе обучения…
Предметом «новационной деятельности» является не роснановская прибыль. В нормальных условиях же, предметом ее является поле понятий, его расширение и вовлечение в деятельность новых областей и технологий, это расширяет проф., это его продукт, он адаптирует социум, интегрируя с Природой, в идиале… иначе получается роснано, дарпа и прогноз погоды, и другие инновации в вакууме.
Pragroman
19.05.2016 17:41«сможем ли мы описать интеллектуально новационную деятельность конкретного индивида как адаптационную» — вне влияния этой деятельности на социум вряд ли. Вы рассматриваете социальную функцию, к которой относится новаторство, интеллектуальный труд на поприще науки, с точки зрения индивидуальной пользы, биологической адаптации конкретного человека. Тогда, может быть, стоит поставить вопрос еще шире — является ли вообще любая социальная деятельность элементом биологической адаптации индивида?
«Нет, конечно, можно забраться и на уровень цивилизации и поставить задачу построения модели всего социума и описать появление новаций, как адаптацию социума к совокупной среде планеты. Возьметесь за такую задачу?» — а разве не этим занимались философы XX века, такие как Лесли Уайт и Радклифф-Браун? Именно так и стоит рассматривать затронутые вами вопросы, вне контекста целого трудно определить границы адаптации и понять само значение этого термина.
Pragroman
19.05.2016 18:08«Что зададите в качестве критериев адаптации? Как проверите успешность адаптации?» — сложный вопрос, но опять же, почему нельзя рассматривать конкретную научную новацию в исторической перспективе, когда ее влияние проявится в полной мере? Самый простой пример: разве непонятно, какую роль сыграли новации ученых, изобретших атомную бомбу? И почему нельзя сказать, что в конечном итоге их новации повысили выживаемость конкретной социальной формации — государства США? Конечно, это выход за рамки биологического понятия «адаптация», так и у вас речь идет о социальных явлениях (наука, научная деятельность). В таком случае насколько вообще корректно говорить о социальных процессах в терминах биологии?
boldachev
19.05.2016 18:32не этим занимались философы XX века, такие как Лесли Уайт и Радклифф-Браун?… рассматривать конкретную научную новацию в исторической перспективе, когда ее влияние проявится в полной мере?
Речь идет не о философии, а компьютерном моделировании человеческой деятельности, о строгой формализации. И биология тут совсем боком — под адаптацией не имеет в виду биологическая адаптация.Pragroman
19.05.2016 18:39В таком случае виноват, посчитал, что речь идет именно о биологической адаптации. Но если биология боком, то тогда непонятно, что служит критерием для оценки человеческой деятельности и в рамках чего предпринимается попытка ее формализации.
boldachev
19.05.2016 19:02что служит критерием для оценки человеческой деятельности
Критерием любой деятельности является ее результат. Результатом может быть и конкретное нечто подученное в итоге выполнения некоторого алгоритма (обычная производственная деятельность), и подгонка, приспособление чего-либо, той же производственной/алгоритмической деятельности к изменившимся условиям, ну и генерация нечто принципиально нового, не являющегося итогом выполнения алгоритма или адаптацией чего-то к неким условиям. Вот вам три типа деятельности: алгоритмизированная, адапционная и новационная.
AlexeyR
Все несколько сложнее. Адаптация обеспечивается механизмом обучения с подкреплением. Но в реальной жизни подкрепление редко следует сразу за действием. Когда подкрепление отложено по времени возникает необходимость в механизме, который совместит причину и результат, связанный с подкрепленеим. Этот механизм и есть мышление. Причем, алгоритмов мышления, заложенных изначально нет. Они формируются теми же методами обучения с подкреплением.
boldachev
Как вы заметили я не обсуждал механизм адаптации (это отдельный разговор) и не затрагивал вопрос, что нам называть мышлением? Текст посвящен одной, но конкретной теме: соотношение адаптации и появления системных новаций. Это проблема есть и в биологии (идиоадаптации и ароморфозы) и в социуме — как соотносятся рационализация и, скажем, научные открытия.
AlexeyR
Вы писали про интеллектуальную деятельность, противопоставляя ее адаптации. Мое мнение, что интеллектуальная деятельность следствие адаптации и результат тех же механизмов, что и вся остальная адаптация (то суть — обучение с подкреплением).
boldachev
Я понимаю ваше мнение. Оно вполне распространено. И среди биологов и среде айтишников. Но подумайте, можно ли получить нечто принципиально новое в результате обучения с подкреплением или без? Речь идет не о формировании интеллекта, которое, конечно, же идет в процессе обучения, а о самой интеллектуальной деятельности. Кто обучает ученого и самое главное чему, когда он делает открытие? О каком подкреплении тут может идти речь? Невозможно написать целевую функцию если принципиально неизвестен результат.
Ну и подумайте о самой сути адаптации: мы должны иметь объект адаптации и некий фактор, к которому происходит приспособление. В такой ситуации (приспособления нечто известного к другому известному) ничего нового получиться не может. Интеллектуально-новационная деятельность по своему определению (как генерация нечто нового) не может быть описана как адаптация — самого предмета, который надо адаптировать еще нет.
AlexeyR
В обучении с подкреплением эти вопросы давно решены. Начальное физиологическое подкрепление порождает систему оценок качества ситуации (эмоциональных оценок), которые сами выступают подкреплением. Все остальное — развитие этого обучения.
boldachev
Флаг вам в руку. Человека невозможно научить создавать новое (с любым подкреплением). А у вас уже все давно решено. В следующем году Нобелевскую премию получит нейронная сетка с особо глубоким обучением с подкреплением в миллион долларов)))). Успехов.
Duduka
«Новое» — воспринимаемое сторонним взглядом, как отличное от того, что «было/делалось» ранее. Внутри «системы» квалифицируется как исключительная ситуация( когнитивный диссонанс ), который разрешается тем или иным образом, но для распознания ситуации необходимо узнавание или не-узнавание, которое создается обучением, и никак иначе.
Все ошибки квалификации ситуации вызваны тем, что мозг неверно квалифицирует объект, как знакомый, а «не-узнанный» объект не участвует в деятельности, т.к. мозг к нему не готов и не имеет адекватных адаптивных решений и приспособлений к этой ситуации, поэтому мозг нужно тренировать не включать «эскепизм», не пасовать в критических ситуациях… а искать пути адекватной оценки и принятия решений исходя из познавательного цикла.
Да, опыт никак не может помочь «в столкновении с новым», есть аппарат (логический или безумный) выхода из ситуации, и перманентно используется посылка о применимости прежнего опыта, в критических ситуациях строится «над-система» опыта прохождения критических ситуаций, которая строится из тех же позиций, только среда учитывается как более агрессивная, но не более.
Есть иной путь — воображение, иллюзорное осознание реальности, из позиций «это желательно — значит существует», когда новое квалифицируется как существующее (если желательно) или игнорируется (если нет).
Поэтому «опыт» лишь часть адаптации, еще необходимы причины и воля. И вместо адаптации на передний план в встречи с новым выползают последние.
AlexeyR
Создать принципиально новое можно, опираясь только на старый опыт. И это будет не вариация известного, а действительно качественно новая сущность. Человек обладает способностью рассматривать информацию в разных контекстах. При этом каждый контекст формируется на своем опыте. Но затем можно к информации из одного контекста применить правила вывода из другого контекста и получить «новый взгляд на проблему». Например, в ситуации «игры в шахматы» применить контекст «ведения войны» и получить соответсвующие стратегии. В теории фреймов это соответсвует попытке переноса своств одного фрейма на другой. В объектном подходе — это идея полиморфизма. Все принципиально новое, что создает человек создается за счет использования старого опыта и переноса описаний из одного контекста в другой. Успешность или неуспешность таких попыток служет основой для мехнанизма обучения с подкреплением.
saboteur_kiev
Хм. Не факт. Иногда старый опыт мешает создать что-то принципиально новое. И новое создает новичок, не знакомый с местными правилами.
AlexeyR
Новичок создает что-то новое именно за счет того, что применяет «свои» правила. Опыт проявляется не только в создании системы правил внутри контекста, но и в том какой контекст выбрать для анализа. Профессионалы имеют наборы контекстов «принятые» в этой области и зарекомендовавшие себя успешным решением ряда задач. Новичек свободен от стереотипов и может случайно (или неслучайно) рассмотреть ситуацию в другом контексте (под новым углом), применить такие правила «дурацкого» контекста, которые покажутся нелепыми профессионалам (в силу сформированных опытом стереотипов).
Перенос опыта одних ситуаций на другую предметную область основной двигатель по созданию «нового». Самые интересные открытия делаются на стыке наук. Часто помагает опыт математики, когда «придуманные» операции над формальными объектами удается перенести на физические или иные контексты.
saboteur_kiev
Неплохо.
То есть все наше развитие сводится к двум вещам, вытекшим из адаптации:
1) использование предыдущего опыта
2) проецирование конкретного опыта на другой объект/область.
А речь просто дала возможность эффективнее использовать чужой опыт и накопленный опыт предков.
AlexeyR
Примерно так.
Duduka
В данной случае, Вы спутали понятия «создание нового» и «столкновение с новой ситуацией»… первое, функция культуры; второе, ситуация адаптации. Как не удивительно, но любое событие имеет предысторию, и самое ужасное — причину, и творчество-творение — не исключение. Т.е. я воспринял Ваш комментарий, как продолжение, а не возражение, если это не так, то прошу уточнить, в чем оно состоит.
«Столкновение с новым» — самое обычное состояние эволюционирующих систем, и активную роль, нередко, берет на себя «неодушевленная» система, которая вовсе не обязательно способна обучаться и преобретать опыт, а нередко и диссипируя информацию…
Роль человека или его сознания, нередко, пассивная: наблюдателя или исполнителя… даже в творчестве, остаются существенные следы внешнего воздействия, запросы общества, этические рамки, культурный контекст, исторический опыт… действие которых можно обозначить приобретением опыта, не спорю, но вот примера, когда в столкновении с новым человек создал «принципиально новое» (как, например, написано у Урсулы Ле Гуин в «The Word for World Is Forest») не могу. Роль сознания, в таких столкновениях — упростить ситуацию до состояния осознаваемости проблемы, придумать Слово — символ, к которому можно применить Шаблонные решения, как результат, последствия непредсказуемы, Вы это называете новой сущностью?
AlexeyR
Вопрос терминологии. Есть такой психологический тест — нарисовать выдуманное животное. Любые получающиеся рисунки сводятся к комбинациям известных ранее людям элементов. Считать ли выдуманное животное (не существующее в реальном мире) чем-то новым или только разновидностью (комбинацией) старого опыта дело определения.