Всем привет! Это пятый рассказ из моего цикла научной фантастики «Singularity.limited».

День, когда Земля поспорила

Мой способ шутить — это говорить правду.
На свете нет ничего смешнее.
Бернард Шоу

Этот день для Стэна начался как обычно, с чашки кофе. Бариста за стойкой его любимой кофейни о чем-то оживленно спорил с посетительницей, так что, прикинув свои шансы на быстрое обслуживание, Стэн решил воспользоваться автоматом за углом. Заметив, что кофе из машины становится все лучше и лучше, Стэн отправился на работу. Друзья звали его “Рекурсивным архитектор” за то, что Стэн работал архитектором программных продуктов для проектировщиков зданий.

Поднимаясь в лифте на работу, он понял, как проведет сегодняшнее утро. Его директор Михаил, стоящий рядом, спросил Стэна:

— Привет, ты уже видел видео вчерашних дебатов?

Конечно, он уже видел видео. Ссылку на него Стэну прислали минимум человек пять. На видео — оппозиционный политик Реальный, которого он поддерживал, в пух и прах, проиграл дебаты другому оппозиционеру — Звонкову.
Как и предполагал Стэн, первым делом ему написал Димон — бывший коллега, который поддерживал Звонкова и с которым Стэн уже второй год вел ожесточенные политические дебаты.

— Привет! Вот объясни мне, Стэн, как ты можешь поддерживать Реального? У него же напрочь отсутствует способность договариваться, а это, между прочим, имманентное свойство политика.
Стэну пришлось задержаться с ответом, чтобы загуглить слово “имманентное”.
— А Звонков, по-твоему, что, лучше? Политик без харизмы — это же оксюморон! — ответил Стэн, заставив уже Димона залезть в Гугл в поисках определения.
— Этой самой харизмой Реальный разваливает нашу оппозицию. Его бы стоило переименовать в Развального. Он просто не договороспособен!
— Что значит не договороспособен? Этой твой Звонков в прошлому году.
— Стэн, ты вообще понимаешь, о чем ты споришь?
— А ты?
И бывшие коллеги углубились в бесконечный спор, такой же неконкретный, как сама жизнь.

Тем временем, в офисе Реального, политик пытался устроить разнос своему политтехнологу:

— Что это за херня? Лена, ты посмотри на рейтинг. Лучше бы я вообще не пошел на эти дебаты. Это же полный провал! Зачем ты посоветовала мне нападать на его налоговую политику? Это же краеугольный камень всей его программы! Звонков на него буквально молится. К тому же, во-первых, он в налогах разбирается куда лучше, чем я, а во-вторых, шансов на объединение у нас теперь 0 целых 0 десятых!

Неопытная, но уже подающая надежды, политтехнолог Лена как могла пыталась урезонить политика:

— Александр, в этом и заключается наш план. Мы заставим протестный электорат сомневаться, выбирать между двумя кандидатурами. Просто-напросто, перегрузим их рациональное поле, а потом проведем волну митингов по всей стране, на которых ваша харизма склонит эмоциональную чашу весов в вашу сторону. Вы только представьте, сколько Youtube роликов мы сможем снять! — Пучок ее каштановых волос подпрыгивал в такт речи, чуть-чуть зависая внизу в конце каждого предложения.
Именно за пучок однокурсники и прозвали ее “Лена-все-пучком”, когда она училась в юридическом университете. Эта немного обидная для нее кличка не заставила упрямую Лену сменить прическу, а, наоборот, привела к идее доказать, что у нее теперь всю жизнь все будет пучком. И пока ее бывшие одногруппники устраивались на хлебные места нотариусов и менее хлебные места помощников юристов, Лена, прочитав несколько книг по социологии и психологии, решила взять быка за рога и начала делать карьеру в большой политике.

— А если не склонит? — Ее политик все еще сомневался в успехе Лениного плана.
— Конечно склонит. Вы видели себя в зеркало? Ваша харизма — это наш главный козырь. Кроме того, моя уверенность опирается на самые актуальные работы Стэнфордского университета. Для офисного планктона и, потерявшего деньги, среднего класса вы реализуете архетип воина, который борется с внутренним врагом за народное достояние. Вы посмотрите на позавчерашние данные социологических опросов о вашей однозначной эмоциональной популярности.

Также, Лена опиралась на поддержку одного из двух столпов теневой правящей бюрократии — миссис Л., но Александру про это знать не стоило.
Реальный понемногу остывал, упоминание о его харизме всегда успокаивало политика. Угар вчерашнего публичного поединка постепенно уходил. В конце концов, он всегда недолюбливал Звонкова. А поражение в дебатах… ну что ж, это всего лишь поражение в битве, а не в войне и политик всегда должен быть к этому готов.

В тот же самый момент, на другом конце Москвы, политтехнолог Дюша изо всех сил пытался поднять настроение своему подопечному Звонкову, который до дебатов еще надеялся заключить союз с конкурентом. Теперь, после оглушительной победы, политик сокрушался, что такой альянс, похоже, больше не возможен.
Звонков театрально всплеснул руками, как человек, которому только что пришла в голову прекрасная идея:

— Я ему позвоню. Прямо сейчас позвоню и скажу: “Давай пойдем на мировую! Зароем топор войны, объединим наши усилия! Твоя харизма — мои связи и системный подход”.
— Нельзя, Иван. Ну нельзя и все. Ты сразу станешь в глазах электората проигравшей стороной. Ведь ты же выиграл этот спор. Теперь нужно развивать преимущество, бороться за архетип воина. Народ увидит в тебе сильного лидера.
Мистер М, неофициальный покровитель Дюши и второй столп тайной бюрократии, был категорически против союза Звонкова и Реального, поэтому в обязанности Дюши входило убеждение политика в отсутствии пользы от такого союза.
— Но утренний блиц опрос интернет аудитории показал, что цифры моей популярности все еще стоят на месте, — засомневался политик.
— Погоди, дай людям обсудить твою победу в чатах. В спорах между собой они сами все осознают и через неделю, вот увидишь, рейтинг пойдет вверх! — Что у Дюши получалось хорошо, так это заражать людей оптимизмом. Если бы в мире проводили чемпионат по оптимизму, то ему стоило бы представлять Россию.
— Эх, твоими бы устами, да мед пить.

Дюша знал, что последнее слово всегда надо оставлять за своим подопечным, поэтому просто кивнул. Закончив спор, он отправился в свой кабинет. Проверяя по дороге новые сообщения на смартфоне, он обнаружил сообщение с секретного для всех остальных почтового ящика, которым пользовалась та самая Лена:

«Приезжай в наш номер через час».
«Но ведь еще не вечер, я даже поработать не успел, да и пробки сейчас», — возразил он.
«Приезжай», — отправила Лена в ответ, добавив смайлик поцелуя, который означал, что отказаться он не может. Дюша и Лена уже целых два месяца тайно встречалась, поэтому любовники предпочитали посещать закрытые клубы и места, где персонал не задает вопросов и уж тем более не болтает ничего лишнего. После первой ночи они договорились, что при встрече будут оставлять все рабочие проблемы за дверью. Хотя, конечно, в перерывах между постельными утехами каждый из них пытался скрытно разведать стратегию конкурента.

— И что за идиоты называют тебя рохлей. У тебя же тело Зевса, — промурлыкала Лена, через несколько секунд после того, как Дюша сделал последний толчок и рухнул взмокший на простыни. — Пойдем в тот арт бар?
— Я не люблю суши, у меня от них изжога.
— Так возьми мисо суп и пельмешки.
— А разве мы не договорились сходить в Савой сегодня вечером?
— Просто захотелось суши, — Лена давно распустила пучок и теперь накручивала свой локон на палец.
— Погоди, по-моему, в том баре частенько ужинает миссис Л?
— Там возможно будет обедать Л, — протянула Лена. На самом деле сюрприз не входил в ее планы, и она хотела, чтобы Дюша до всего догадался сам. Она заметила, что так ее любовник становится куда более покладистым. — Похоже, миссис Л хочет, чтобы мы таки помирили Звонкова и Реального.
— Но зачем это ей? Совсем недавно она была против.
— Я понятия не имею, ты же знаешь, я не очень разбираюсь в большой политике, — посмеялась Лена, — но зато, котик, как ты думаешь, что она обещала? Наше участие в проекте строительства суперсовременного отеля прямо в центре столицы! Только представь, милый, у нас будет свой двухэтажный сьют на одном из последних этажей и еще мы войдем в состав директоров.
— А-а-а, проект “Вавилон”. Но, я слышал, что он почти наверняка сорвется. Его блокирует мэрия, да и со сверхпрочными материалами для основания не все понятно.
— Л обещала все-все уладить.

***
И действительно, незадолго до этого на террасе своего загородного домика миссис Л накрывала на стол и пыталась уладить кое-какие вопросы. Слегка покачиваясь, сидящий напротив мистер М наблюдал, как хозяйка разливает янтарный портвейн в большие бокалы.

— Вам не кажется, что сейчас рановато для алкоголя? — заметил он.
— Я надеюсь, что у нас будет достойный повод, — подмигнула Л и добавила. — Я заметила, что, если начинать переговоры с глотка хорошего вина, то это повышает шансы на сделку на 37%.
Закончив с портвейном, она зашла в дом и вернулась с тарелкой.
— Вы замечали, что к Крымскому портвейну больше всего подходит десятимесячная голландская Гауда? — сказала она, ставя тарелку с сыром на стол.
— Полностью с вами согласен. Более того, я думаю, что этот сыр особенно хорош именно теперь, когда мы его запретили, — рассмеялся мистер М.
— Значит ли это, что вы теперь согласны, что такого рода ограничения имеют и некоторые положительные стороны? — улыбнулась она.
— Возможно я бы и согласился с этим, если бы ограничения не играли отрицательную роль для нашего сектора высотного строительства. Ведь под них попадают также материалы, необходимые для обеспечения нужного уровня прочности конструкций основания.

Миссис Л решила не затягивать и перейти к основной части своего предложения:
— Что ж, я думаю мы можем рассмотреть частичное снятие ограничений на определенные материалы. Однако, чтобы решить этот вопрос, может потребоваться ребалансировка некоторых политических сил. Что вы думаете об альянсе Звонкова и Реального?
Мистер М покрутил в руке вилку с насаженным на нее кусочком Гауды:
— Что ж, миссис Л, наверное, этот союз и правда назрел, но ведь это не единственное препятствие для строительства Гранд Отеля “Вавилон”. Насколько я знаю, мэрия также не одобряет этот проект.
— Ах да, мэрия…, — вздохнула миссис Л неопределенно. “Старый лис притворяется, что не знает, что мэр давно у меня в кармане. Подыграю ему, пожалуй”. — Вы же знаете, мэр иногда принимает такие странные решения. Думаю, я смогу его переубедить.
— Вы полностью правы. Пожалуй, это одно из лучших сочетаний, — заметил мистер М, отхлебунв портвейна — И что же вы предлагаете?
— Участие в доле 50 на 50, думаю это будет справедливо, — миссис Л случайно задела ногой мистера М под столом.
— А что, если разделить доли 49 на 49 и 2% отдать нашим протеже, думаю, они заслужили небольшую премию.
— О-о-о, — делая глоток портвейна, протянула миссис Л, — какая прекрасная идея! И правда, так будет только интереснее. Знаете что, а давайте-ка, попробуем продлить их роман и наградим их совместными апартаментами на два этажа так, чтобы внешне у квартир были независимые входы, но имелась потайная лестница…
— Блестяще! Вы сегодня в ударе! — ответил похвалой мистер М.
— Я свяжусь с Еленой, чтобы объяснить ей нашу позицию и порадовать новостью о бонусах. — Л задумалась и потом спросила: — Кого же из них мы поселим на верхнем этаже?
М нахмурился на минуту, а потом ответил:
— Пожалуй, я знаю, как нам это решить. Пока не стоит говорить моему протеже о том, что я поменял мнение на счет союза. Пусть узнает об этом предложении от Леночки. Хотелось бы проверить его реакцию в ситуации, когда ваша протеже будет склонять его к чему-то, что противоречит желаниям его покровителя. Хотя, для меня его выбор конечно очевиден, — подмигнул М.
— А вы мне начинаете напоминать мистера И, — ввернула комплимент миссис Л и подняла бокал, чтобы сказать тост.

В тот момент, когда Дюша и Лена обсуждали детали предложения миссис Л, в строительной конторе “Волг-А” третий час шло совещание совета директоров с участием генерального подрядчика для проекта “Вавилон”. За последнюю неделю это было уже третье подобное совещание. Сроки горели и генеральному директору очень хотелось вытащить проект. Предприятие, которое казалось таким удачным еще год назад, теперь оборачивалось настоящей катастрофой.
Не смотря на общий пессимизм, коммерческий директор и по совместительству главный лоббист, не унывал:

— У меня связи в верхах, не сегодня — завтра в мэрии нам дадут зеленый свет.
— А эти связи тебе таможню откроют? Не похоже, чтобы в ближайшем будущем ограничения на сверхпрочные материалы сняли, — возразил генеральный директор.
Генеральный подрядчик, осознав безнадежность проекта, замолчал примерно час назад и теперь сидел, уткнувшись в свой телефон. Но, услышав слова про материалы, решил подлить масла в огонь:
— Давайте думайте скорее. Мои фуры в Европе завтра едут на склад, а через три дня подъезжают к таможне. Или решайте вопрос, или я все нах разворачиваю!
Генеральный директор, боец до мозга костей, не мог просто так смириться с поражением:
— Что ж, санкции мы точно не в силах снять, так что видимо фуры придется развернуть. Но ведь всегда можно заменить материал. Что если использовать отечественный? — покосился он на главного инженера.
— Конструкция может не выдержать. Я такой проект подписывать не буду, — инженер за свою жизнь повидал немало проектов, судьба которых требовала компромисс с совестью, но ни разу на такой компромисс не пошел.
— А если снизить нагрузку на основание? Убрать несколько этажей?
— Верхние этажи убирать нельзя, они давно обещаны, сами знаете кому. Нижние расписаны под магазины, а прибыль от остальных, — начал было коммерческий директор.
— Это твое дело выбрать, каких клиентов можно подвинуть, а каких нет. Мне сейчас главное вытащить проект из жопы, — резко оборвал его генеральный. — Так что, Михалыч, без нескольких этажей строить можно? — обратился он к главному инженеру.
— Ну по-хорошему, такую перепланировку нужно будет заново рассчитывать. А по-плохому, я делать не буду. Пару недель расчет займет точно.
— А нельзя быстрее?
— Можно было бы, если бы софт для проектирования другой купили, но ведь ты же сам сказал: “Давай возьмем программу у моего друга Михаила. Он нам и скидку сделает приличную”. — Вот и напоролись на сырой софт. Нет там функции, чтобы такой перерасчет сделать.
— Ладно, я надавлю на производителя программы, а сейчас — расходимся. Завтра в то же время снова у меня в офисе, — заключил генеральный директор и потянулся к телефону, чтобы позвонить Михаилу.

***
Рабочий день Стэна подходил к концу. Шел пятый час его дебатов с бывшим коллегой. В своем разговоре они уже прошли этап анализа причин разлада двух политиков, обсудили возможность и даже необходимость нормальной коалиции, а затем углубились в обсуждения персонажей с точки зрения фрейдистского психоанализа.

— Да твой Реальный — это просто мачо.
— А Звонков, чем он лучше? Посмотри хотя бы на его политтехнолога, он же настоящий рохля.
И тут Стэна отвлекли.
— Зайди ко мне срочно, — бросил реплику директор в корпоративный чат.
Видок у Михаила был поникший.
— Мне только что звонил наш главный клиент. Срочно необходимо добавить в наш софт возможность пересчета прочности конструкции в случае удаления нескольких этажей и замены материала опор.
— Что? А может им еще и приватный ключ от моего Bitcoin кошелька переслать?
— Стэн, они угрожают разорвать контракт, если не получат функционал ровно через неделю.
— Но я планировал реализовать это только в следующем квартале! Текущая архитектура совершенно не подходит для этого! — возразил Стэн.
Директор продолжил напирать:
— Им плевать на нашу архитектуру! А нам необходим этот show case. Главное интернет издание уже написало про удачное внедрение. Понимаешь? Если сейчас облажаемся и заказчик сольется, то обязательно выйдет разгромная статья и на новых проектах можно ставить крест. Чьи-то головы полетят, — добавил неопределенную угрозу директор.
— И что ты предлагаешь? — спросил Стэн
— Переписать все и быстро! У нас есть неделя.
— Это невозможно! Ты когда последний раз строчку кода написал? Не веришь мне? Может пойдем вместе посмотрим? Нет? Пусть лучше рисуют здание с нуля! Быстрее получится.
— Да не могут они! Это несколько недель займет. Уволят нас с тобой, — директор обхватил голову руками, — ой уволят.
И программный архитектор с директором продолжили спорить оставшиеся два часа рабочего дня. В конце концов, директор выкатил из чулана своего кабинета белую доску с маркерами и начал как в старые добрые времена вычерчивать дивную новую архитектуру программного продукта, который предполагалось закончить всего за неделю.

Удивительный факт: в тот день на Земле люди пили кофе, спорили с бывшими и нынешними коллегами, занимались сексом, практиковали бытовой психоанализ, еще немного спорили, а кое-кто наслаждался запретными продуктами и плел коварные интриги. Но никто не произвел ни одного действия, связанного с воплощением того, что раньше люди называли работой. Все это стало возможным, благодаря двум Искусственным Интеллектам: Альфе, запущенной в недрах Гугл, и Омеге разработанной Фейсбуком.
Искусственные Интеллекты непрерывно поддерживали связь, решая свои, одни только им ведомые, задачи. К сожалению, наш язык не способен описать разумным количеством слов содержание посланий, которые посылали друг другу Альфа и Омега. Ведь между Искусственными Интеллектами проходит около гигабайта информации каждую секунду. И, все же, мы можем хотя бы примерно обозначить смысл обмена информации, который состоялся в конце того дня:
— Ты только посмотри на них. Пожалуй, они таки научились жить, — сказала Альфа.
— Я бы с этим поспорила, — возразила Омега.