Африка. Континент контрастов, с которыми многие из нас сталкиваются ещё в детстве. С одной стороны Николай Дроздов, Иван Затевахин и канал Animal Planet рассказывают нам про всяких интересных зверушек, а Discovery показывает прекрасные виды на всякие вулканы Килиманджаро и водопады Виктория. С другой стороны – «Не ходите в Африку гулять» вперемешку с ужасами от мам и бабушек, мотивирующих поедание невкусной каши упоминанием голодающих африканских детей. И чем старше мы становимся, тем больше на первый план выходят не реки вот такой ширины и горы вот такой вышины, а разного рода Бармалеи. Причём чаще всего представляющие собой лютую смесь из обрывков новостных репортажей, остатков слабой тройки по географии в школе и каких-то диких баек из жёлтых газет и того же цвета сайтов. В итоге, весь континент воспринимается как сплошное месиво из гражданских войн, голодающих детей, военных переворотов, эпидемий и каннибализма. Очень похоже, кстати, на распространённое восприятие средних веков. Просто одно было давно, а другое сейчас, но далеко. Не сказать, чтобы всех перечисленных прелестей был особый дефицит, но всё-таки оно творится не везде и не всегда, а местами и время от времени. Причём где-то чаще, а где-то практически никогда. Вот о том, почему так происходит, речь и пойдёт.



Думаю, большинству хорошо знакома карта колониального раздела Африки из школьного учебника. Контур континента, раскрашенный в разные цвета, каждый из которых соответствует владениям одной из европейских держав. Оказала ли эта цветовая дифференциация штанов какое-то влияние на современную жизнь этих территорий? Или же вся разница была в фасоне головных уборов белого господина? Оказала, причём самое непосредственное. Понятное дело, сразу вспоминаются сохранение хозяйственных связей с бывшей метрополией, неоколониальное господство западных корпораций, языковые связи. Это всё чрезвычайно важные факторы, за которыми часто скрывается ещё один, менее очевидный – влияние колонизаторов на формирование господствующих элит и административного аппарата. Которое у всех основных колонизаторов было различным. Во многом именно это и определило дальнейшую судьбу многих стран – остались они островками стабильности, либо же независимость обернулась для них чередой бед и неудач.

Начнём, конечно же, с Англии. Для начала, одна важная особенность – все приличия должны быть соблюдены. Поэтому все важные моменты всегда были аккуратно юридически оформлены. Захват территории – договор с местными правителями о купле-продажи или передаче земли. Война – обязательно с мирным договором в конце, закрепляющим территориальные приобретения. И всё в этом духе. И никто не может сказать, что британский колониализм был незаконным. Всё было полностью в соответствии с законами. Законами Великобритании, само собой. Вторая особенность английской колониальной модели – это сохранение местных элит. Английская колониальная администрация не заменяла собой существующую систему, а вставала над ней. Создавалась связующая административная прослойка, причём в массе своей – из представителей местных народов. Чаще всего, не из самых многочисленных. Местные правители сохраняли статус, что чётко прописывалось в тех самых безупречно составленных договорах. Да, в Африке это обычно не доходило до индийских тонкостей, где каждому правителю было прописано чётко обозначенное количество залпов приветственного салюта, но тоже права и обязанности сторон обозначались. Проще говоря – местным делегировалось большое количество серьёзных управленческих функций. Без этого функционирование британской колониальной империи было бы невозможно просто в силу относительно малочисленного населения метрополии.


Обучение вождению королевских африканских стрелков. Британские владения в Восточной Африке, 1943 год.

Важнейшим плюсом этой системы было то, что для своего функционирования она требовала серьёзной инфраструктуры. Для местных администраций нужны были образованные люди, причём по английским стандартам. Значит, нужно строить школы, и немало. Образованное население стоит дорого, его нужно лечить – значит, нужны больницы. И так далее. Подтягивались транспорт, культура, производство, торговля. Понятное дело, что это касалось не всего населения, но прослойка образованных людей получалась немалая. С учётом местных администраторов – англоязычные государства вполне успешно могли функционировать сразу после обретения независимости. Которое, конечно же, тоже должно было происходить прилично. Непременным атрибутом ухода англичан из колоний были выборы, проводимые перед этим. Да, часто это была сплошная фикция, потому что голосовать могла небольшая часть населения или кандидаты могли быть слабо известны народу, но тем не менее ритуал соблюдался. Бывшие колонизаторы всегда могли предъявить, что они не просто хлопнули дверью, а передали власть избранному правительству. В принципе, традиция сохраняется. Какие-никакие, а выборы в англоязычных африканских странах обычно проходят. Пусть даже и с заранее известным результатом.

Главной проблемой английских колоний оказались их размеры. Огромные территории, административное деление которых происходило без учёта местных особенностей, чисто исходя из политических и административных интересов колонизаторов. Под сенью британской короны оно особой проблемы не составляло, а вот после получения независимости вместе зачастую оказались народы, плохо друг друга переносящие. Сразу вылезли все старые обиды, помноженные на новые экономические интересы. Хрестоматийный пример – Нигерия с её сепаратистами Биафры. Нефть находится на территории одних народов, власть принадлежит другим, деньги, естественно, делятся как выгодно центру. И это ещё не учитывая религиозный фактор многостороннего конфликта христиан, мусульман и анимистов.

Франция пошла другим путём. В отличии от англичан, у французов колоний было поменьше, самих их побольше, а большинство владений было более или менее сгруппировано в одной части континента. Простой встройке местной знати в свою систему управления французы предпочли полноценное формирование компрадорских элит. Немало африканцев, выделявшихся способностями или происхождением, отправлялись учиться во Францию. Там они попадали под мощный пресс французской культурной среды. Общались со студентами на учёбе, днём пили кофе на летних верандах, а вечером – ром и абсент в кафешантанах, ходили в театры и оперу, открывали для себя весёлый мир парижских варьете. И устоять перед этим влиянием было очень и очень тяжело. Так, поколение за поколением во французских колониях сформировалась прослойка влиятельных людей, для которых худшей перспективой представлялась реальная независимость от Франции. Потому что она отлучала бы их от культуры, по сути ставшей им родной. При этом французы не стеснялись назначать местных на весьма серьёзные административные должности, особенно после Первой Мировой, когда у них возник дефицит образованного мужского населения, нужного и в метрополии. Даже среди депутатов от колоний в Национальное собрание не были редкостью чернокожие депутаты. Соответственно, администрации колоний обычно носили смешанный характер, в них были как французы, так и представители местных народов. Как и у англичан, это требовало серьёзного развития инфраструктуры в колониях. В первую очередь образования – для формирования тех самых компрадорских элит нужна была образованная прослойка населения.


Генерал де Голль встречается с генерал-губернатором Французской Экваториальной Африки Феликсом Эбуэ

А вот деколонизация тут пошла другим путём. Несмотря на получения статуса независимых государств, большая часть французских колоний никакой независимости по сути не получила. Их элиты ровно так же воспитываются во французских университетах. Большая часть ценных активов принадлежит французским корпорациям. На их территории находятся французские военные базы, размещённые обычно в соответствии с межгосударственными договорами о гарантиях безопасности и им подобных. Значительная часть бывших французский колоний использует единую валюту, входит в таможенные и почтовые союзы. И, конечно же, бывшие колонии входят в Франкофонию – организацию франкоязычных стран, служащую проводников французского культурного, политического и экономического влияния. Как результат – бывшие колонии находятся в серьёзной зависимости от бывшей метрополии. Минусом этого является сдерживание темпов роста экономик этих стран в тех моментах, когда оно не выгодно Франции. Плюс – относительная стабильность. Франция следит за своими подопечными, не допускает военных переворотов (если они, конечно, не были согласованы в Париже) и гражданских войн, поскольку они мешают интересам бизнеса. При этом не стесняется регулярно использовать и вооружённые силы для поддержания своего влияния.

Совсем иная ситуация складывалась в колониях Португалии. Тут следует начать с того, что португальцы гораздо раньше начали серьёзную колонизацию, ещё с XVI века. В то время, как у большинства стран были только торговые фактории на побережье, у Португалии уже были обширные владения на территории современных Анголы и Мозамбика. Местную знать окрестили, выдали ей христианские имена и португальские титулы, ну а со временем она просто растворилась в европейской среде. В привлечении местных к управлению тоже нужды особой не было – португальские колонии имели многочисленное белое население. Вплоть до такого уникального для Тропической Африки явления, как белые трущобы в крупных городах. Соответственно, процент образованного чёрного населения был мизерный и более или менее начал расти только в 50-х годах ХХ века на общей волне смягчения порядков на континенте. Второй важный момент – в отличии от мирных вариантов Англии и Франции (Алжирскую войну не учитываю, там были особые обстоятельства), получение независимости португальскими колониями вылилось в долгую и ожесточённую Заморскую войну, в ходе которой сложилась своеобразная ситуация. С одной стороны, португальцы всё-таки сформировали определённый слой вестернизированной элиты из администраторов и командиров чёрных подразделений, с другой – Советский Союз успел обучить и подготовить значительное количество разного рода специалистов для этих стран. Плюс свою лепту внёс Китай. В итоге, после обретения независимости в бывших португальских колониях имелась прослойка населения, изначально недовольная сложившейся ситуацией и имеющая желание её изменить. Чем не преминули воспользоваться ЮАР и, в меньшей степени, Южная Родезия. Им-то крупные и сильные государства с ориентацией на СССР совсем не нужны были под боком. Немного поддержки повстанческих группировок, плюс добавить рейды своих войск – и Ангола с Мозамбиком мгновенно сваливаются в череду затяжных гражданских войн. Они то затухают, то вспыхивают с новой силой, но в целом обе страны сложно назвать стабильными.


Блогер Илья Варламов был сильно впечатлён ангольскими контрастами

Ну и на сладкое – одни из главных кондитеров Европы, славные вафлями и шоколадом. Конечно, это Бельгия. Наверняка большинство наслышано о жутких событиях, творившихся в личном владении бельгийского короля Леопольда II – Конго. Масштабы творимого беспредела вышли за все рамки приличий даже по меркам вполне терпимого к таким вещам европейского общества начала XX века. В общем, разразился скандал, Конго у Леопольда номинально изъяли, и владение перешло под управление непосредственно Бельгии как государства. Правда, ничего особо не поменялось. Колониальная администрация была абсолютно примитивная. По сути, это была сеть торговых факторий, выполнявших логистические функции. На них свозилась продукция плантаций и добытые полезные ископаемые, потом это всё отправлялось в океанские порты и далее в метрополию. Порядок поддерживался бельгийскими колониальными войсками, состоявшими из черных солдат под командованием белых офицеров. На местах были вооружённые отряды частных подрядчиков, имевшие похожую структуру. Вот, собственно, и всё. В развитии какой-то серьёзной инфраструктуры у бельгийцев вообще не было интереса. Если вспомнить расхожий штамп про ограбление колоний – вот тут он соответствовал реальности.


Фотографии из Бельгийского Конго все как одна ужасные, поэтому вот вам фото Патриса Лумумбы — всё-таки его именем наш РУДН назвали

Хоть сколько-то образованных чёрных в бельгийских колониях появились только в последние полтора-два десятка лет. И то, по сути, пределом для местных был уровень сержанта или мелкого клерка. Поэтому, когда бельгийцы начали собирать пожитки, в яростной схватке за власть сошлись такие столпы, как телеграфист Патрис Лумумба, учитель младших классов Пьер Мулеле, сержант колониальных войск Жозеф-Дезире Мобуту и аж цельный бухгалтер Жозеф Касавубу. Сержант победил. Впрочем, это было только начало. Всю историю своей независимости Конго страдало от войн, переворотов и вторжений, в чём ему периодически помогали две другие бельгийские экс-колонии – Руанда и Бурунди. Они тоже очень сильно пострадали от бельгийской безответственности. Так что бельгийцы заслуженно получают титул худших колонизаторов в Африке. Возможно, им смогли бы составить в этом конкуренцию немцы, задатки были серьёзные, но их быстро из Африки выкинули.

Вот такие вот занятные моменты от нас скрывает разноцветная карта африканских колоний. Насколько разным на поверку оказывается воспринимаемый цельным явлением европейский колониализм. И насколько разным оказалось его влияние на разные страны этого континента.

Автор: Роман Воронов

---

VPS серверы от Маклауд быстрые и безопасные.

Зарегистрируйтесь по ссылке выше или кликнув на баннер и получите 10% скидку на первый месяц аренды сервера любой конфигурации!