Если восприятие пространства напрямую связано с органами чувств и рецепторами в теле, то время мы воспринимаем скорее умом. Вероятно, у животных его восприятие может быть фрагментарным, либо вообще отсутствовать. У меня есть мнение, что если Бог есть (прошу атеистов отнестись с пониманием к этой игре смыслов), то он для нас предстает как "властелин времени", и он "открывает двери" тем, кто следует его замыслу и Божьему промыслу, и он властелин всего, и знает о нём вполне. А восприятие времени человеком как я думаю тоже лишено полноты, хотя и превосходит восприятие даже самых умных животных. Да и пространство мы видим весьма своеобразно, ну, к примеру, мы не видим его кривизны. Во времени мы не видим, к примеру, синхронию событий, не способны разглядеть в этом ткань также непосредственно, как наблюдаем за пространством. Разделяя время на прошлое, настоящее и будущее мы не видим диахронии, хоть и говорим о ней. Связано это в первую очередь, конечно, со способностью к обработке больших массивов данных и алгоритмах такой обработки. Ну да не только в этом дело. И ещё когда и как возникло деление времени на прошлое, настоящее и будущее? Где психологические границы настоящего, ведь оно - не только текущий миг, а некоторое пространство прошлого и даже кусочек будущего, если быть строгим. Как психологически переживается настоящее? В чем отличие этого переживания от переживания прошлого? И будущего? Ведь важно не только то, что мы понимаем умом как случившиеся события, текущие события и неведомые будущие события, но и отношение к этому, а оно, как мне кажется, психологически сильно отличается у людей.

Итак. Повторюсь, но, по моему мнению, пространство мы видим, время мы строим. У нас нет органа, способного уловить ход времени напрямую. Для пространства у нас есть рецепторы: сетчатка, вестибулярный аппарат, проприорецепция. У времени нет «хронорецептора». Поэтому наш опыт времени не прямое ощущение, а конструкция из памяти и предсказаний. И поэтому настоящее не точка. Наш мозг, а затем и психика, как его важнейшая интегративная функциональная система, соединяет память о только что произошедшем и предвосхищение ближайшего будущего. Настоящее оказывается не точкой, а оконным промежутком с коротким шлейфом ретенции и тонким лучом протенции. В этом промежутке и рождается наша психологическая жизнь «между прошлым и будущим». Человек живёт в нескольких слоях «сейчас». Мгновенное, перцептивное — сотни миллисекунд, где звук и свет склеиваются в одно событие. Операционное — 2–3 секунды, время жеста или музыкальной фразы. Нарративное — несколько минут, пока удерживается смысл сцены. И наконец, экзистенциальное — недели и месяцы, целые жизненные периоды, которые мы называем «сейчас у меня такой этап». Эта многослойность и делает человеческое время особым: оно не одномерно, оно как ткань с наложенными прозрачными нитями. Мы не видим синхронии и диахронии мира. Как в пространстве мы не замечаем кривизны Вселенной, так и во времени мы не видим, как события совпадают и переплетаются. Чтобы увидеть ткань времени, мы создаём внешние инструменты: календари, хроники, графики, теории. Без них диахрония для нас остаётся скрытой. Животные чувствуют интервалы и циклы. Пчёлы летают по часам, птицы мигрируют по сезонам. Но только человек обладает хронестезией — способностью перемещать себя в прошлое и будущее с ощущением «я был там» и «я буду там». Хронестезия — это особая форма самосознания, связанная с языком и культурой. Это чувство, которым нас наделяет психика, а не органы чувств. Она, как светоощущение у медуз или кишечнополостных, не дающее контуров, но влекущее к себе. Она делает нас существами историческими.

Религиозная традиция, начиная с древних греков различает два времени: Хронос и Кайрос. Хронос — равномерный поток часов, Кайрос — качественный момент, «правильное время». Хронос измеряем, Кайрос переживается. Кайрос – это момент истины, озарения, эврики, прозрения, прорицания, осмысления, осознанного выбора. Возможно, это и есть опыт, в котором Бог «открывает двери».

Психика выражает свои состояния языком времени. Они по разному звучат в здоровье и болезни. В депрессии дни тянутся мучительно медленно, а будущее обрывается. В тревоге время ускоряется и ускользает. В мании мысли и действия обгоняют часы. При шизофрении внутренний ритм ломается — настоящее рассыпается, последовательность исчезает. При ПТСР прошлое не уходит, оно захватывает каждый миг настоящего. В каждом случае искажено не только настроение, осмышление, но и структура психологического времени.

Философы всегда говорили о времени, и говорили разными голосами. Августин говорил о «растяжении души», которая удерживает прошлое в памяти и будущее в ожидании. Гуссерль говорил о внутреннем механизме ретенций и протенций, создающих непрерывность мелодии. Бергсон — о «чистой длительности», в которой моменты взаимопроникают, а не стоят рядом. Хайдеггер — о человеке как времени, о нашей экзистенции как «бытии-к-смерти».

Я сравниваю наше осознание времени с метафорой диспетчерской, где перед оператором стоит ряд мониторов. На одном быстрая лента миллисекунд, где звук и свет сходятся в одно событие. На другом такты по две-три секунды: жест, дыхание, музыкальная фраза. Третий экран показывает несколько минут: сцена разговора, чашка кофе, маленькая история. А самый широкий монитор выводит фоном целые недели и месяцы: «сейчас у меня такой период». Мы не смотрим на все экраны одинаково. Иногда взгляд прилипает к мгновенному кадру, иногда мы тонем в долгом эпизоде. Но каждый монитор связан с одним пультом. Кайрос это миг, когда вдруг включается особое окно администратора. Все экраны синхронизируются, и человек видит больше, чем обычно. Это не «очередная картинка времени», а краткий доступ к целостности. Может быть, Бог, предстАвим, что это так — хозяин всей серверной, а мы лишь операторы. Но даже оператор способен заметить момент, когда пульт оживает весь разом. И тогда время перестаёт быть фоном и становится откровением.

Мы не в силах отменить стрелу времени, но мы умеем расширять окна настоящего, придавать прошлому форму и строить мосты в будущее. Настоящее — это единственная точка свободы: место, где встречаются память, смысл и ожидание. И, может быть, именно в эти мгновения Кайроса открывается дверь — не туда или сюда, а сквозь время. И тогда порой появляется смутная мысль, а есть ли время? Раз не дано оно нам в чувствах, то может это всеобщая ошибка, наподобие галлюцинаций и бреда у психически больных? Но об этом в следующем посте.