Первая часть здесь.
Начиная с 1970-х уровень экономического неравенства в США сильно возрос. В частности, богатые становились и становятся еще богаче. Для некоторых это является знаком раскола общества внутри страны.
Меня интересует данная тематика так как я сам являюсь одним из создателей экономического неравенства. Я был одним из основателей компании под названием Y Combinator, которая помогает людям основывать стартапы. Практически по определению основатели становятся богатыми людьми, если стартап успешный. И даже если богатство не является единственной целью основателей стартапов, многие становятся таковыми, и лишь единицы — нет.
И если внешние проявления переменчивы, то глубинные предпосылки очень и очень стары. Увеличение продуктивности, которое мы наблюдаем в Кремниевой Долине, происходит уже на протяжении тысяч лет. Если вы посмотрите на историю каменных инструментов, то сделаете вывод, что технологии уже развивались в мезолите. Эти изменения были слишком медленными, чтобы можно было за ними проследить в течение одной жизни. Такова природа левой части экспоненциальной кривой. Но это была все та же кривая.
Никто не желает создавать общество, которое было бы несовместимо с этой кривой. Эволюция технологий — это одна из самых мощных сил в истории.
Луис Брандейс (Louis Brandeis) говорил: «У нас может быть либо демократия, либо богатство, сосредоточенное в руках небольшого числа людей, но нам не дано получить и то и другое». Это похоже на правду. Но если мне пришлось бы выбирать между его утверждениями и экспоненциальной кривой, которой подчиняется миру уже тысячи лет, то я делаю ставку на последнюю. Игнорирование любой тенденции, которая актуальна тысячи лет, в высшей степени небезопасно. Но экспоненциальный рост требует особого внимания.
И если ускорение изменений в продуктивности всегда способствует росту экономического неравенства, то неплохой идеей было бы посветить некоторое время на размышления о будущем. Возможно ли создание здорового общества с огромными различиями в богатстве? Как бы оно выглядело?
Подумайте, как ново кажется рассуждать об этом. Общественность до сих пор была озабочена исключительно необходимостью уменьшения уровня экономического неравенства. Мы едва ли задумывались над тем, как жить с этим.
Я надеюсь, что у нас это получится. Брандейс был продуктом «позолоченного века», и с тех пор многое изменилось. Сейчас куда сложнее сокрыть правонарушения. И для того чтобы разбогатеть, не нужно подкупать политиков, как это делали нефтяные или железнодорожные магнаты (см. примечание [6] в конце статьи). Похоже на то, что огромная концентрация богатства, которое крутится в Кремниевой Долине, не разрушает демократию.
В США есть масса негативных факторов, симптомом которых является экономическое неравенство. Нам нужно бороться с этими факторами, и тогда, может быть, нам удастся уменьшить и неравенство. Но нельзя начинать с врачевания симптомов и надеяться исправить первопричины (см. примечание [7] в конце статьи).
Самая очевидная причина — это бедность. Я уверен, что большинство людей, которые ратуют за уменьшение уровня экономического неравенства, в основном хотят помочь бедным, а не навредить богатым (см. примечание [8] в конце статьи). В действительности большинство просто путают понятия, и, говоря об уменьшении экономического неравенства, они имеют в виду уменьшение уровня бедности. Но это как раз та ситуация, в которой не помешает быть точными, описывая свои желания. Бедность и экономическое неравенство не идентичны. Когда вам отключают воду за неуплату, то совершенно не важно, насколько основатель Google Ларри Пейдж богаче вас. Он мог бы быть лишь в несколько раз богаче вас, но это не повлияло бы на вашу проблему с отключенной водой.
Тесно связано с бедностью отсутствие социальной мобильности. Я сам был свидетелем данного явления: вы не обязаны быть богатым или выходцем из верхнего слоя среднего класса, чтобы создать стартап и разбогатеть, но мало кто из основателей стартапов изначально живут в глубокой бедности. Но опять же, проблемой здесь является не просто экономическое неравенство. Несмотря на то, что Ларри Пейдж рос в гораздо менее богатом доме, нежели многие основатели стартапов, ему удалось войти в их ряды. По своей сути экономическое неравенство не блокирует социальную мобильность, но дает специфическое сочетание определенных факторов, которые негативно влияют на детей, если они растут в крайней нищете.
Один из наиболее важных принципов Кремниевой Долины — «вы делаете то, что вы измеряете». Это значит, что если вы выбрали какой-то показатель, на котором вы сосредотачиваете свое внимание, то он будет улучшаться, но вам нужно правильно выбрать показатель, потому что улучшиться только он, другие же, даже концептуально близкие, могут этого не сделать. К примеру, если вы директор университета, и вы решили сосредоточить внимание на проценте выпускников, то процент выпускников вырастет. Но это совсем не значит, что качество образования тоже увеличится, — оно может и уменьшиться, если для роста процента выпускников вы упростите учебную программу.
Экономическое неравенство совсем не является идентичным с различными проблемами, симптомом которых оно является. Если наши усилия будут направлены на борьбу с экономическим неравенством, то мы не решим этих исходных проблем. Поэтому давайте обратим наше внимание на сами проблемы.
К примеру, давайте бороться с бедностью, и наносить урон богатству в процессе, если это необходимо. Это скорее всего будет иметь гораздо большую эффективность, нежели бороться с богатством в надежде победить бедность (см. примечание [9] в конце статьи). И если люди богатеют, обманывая потребителей и лоббируя правительство для создания антиконкурентных правил или налоговых лазеек, то давайте останавливать их. Не потому, что это приводит к экономическому неравенству, а потому, что это воровство (см. примечание [10] в конце статьи).
Все, что у вас есть, это статистика. И кажется, что именно она требует доработок. Но за такими статистическими показателями, как экономическое неравенство всегда стоят различные факторы — как хорошие, так и плохие. Некоторые из них являются историческими трендами, имеющими огромное влияние, другие же — простыми случайностями. Если мы хотим улучшить мир, который призвана отобразить статистика, мы должны его понять и сосредоточить свои усилия там, где они будут наиболее полезны.
Примечания
[1] Стиглиц, Джозеф. «Цена неравенства» (The Price of Inequality). Norton, 2012, c. 32.
[2] Так как экономическое неравенство является вопросом резко отклоняющихся значений, и эти значения оказались там, где оказались не из-за тех причин, о которых обычно не задумываются экономисты (отдавая предпочтение таким факторам, как заработная плата и производительность), а скорее, скажем, из-за того, что в войне с наркотиками некоторые люди оказались не с той стороны баррикад.
[3] Целеустремленность является самым важным фактором, определяющим успех или поражение, который в стартапах сильно дифференцирован. Но для создания одного из в высшей степени успешных стартапов недостаточно одной целеустремленности. Хотя большинство основателей в начале взволнованы от идеи сколотить состояние, основатели, которыми движут исключительно корыстные цели, как правило, продают успешные стартапы, принимая предложения о поглощении, которые получают большинство успешных молодых компаний. Те учредители, которые продвигаются на следующую ступень, обычно считают, что у них есть определенная миссия, и они ее выполняют. Они так же привязаны к своим компаниям, как писатель или художник — к своей работе. Но на первых порах очень нелегко определить, кто именно из основателей будет именно таким. Это не просто отражение их изначального отношения. Основание компании меняет людей.
[4] После чтения черновика этой статьи Ричард Флорида рассказал мне, что когда-то ему довелось беседовать с группой европейцев, которые говорили, что хотели бы, чтобы Европа стала более предпринимательской и похожей на Кремниевую Долину. Он сказал, что по определению это приведет к росту неравенства. Европейцы подумали, что он сумасшедший — они просто не могли этого принять.
[5] Экономическое неравенство уменьшается глобально. Но это происходит главным образом из-за разрушения клептократий, которые раньше доминировали во всех бедных странах. Как только произойдет политическое выравнивание, мы вновь увидим рост экономического неравенства. Наша страна стала первопроходцем. Ситуация, с которой мы сталкиваемся в США, рано или поздно затронет и другие страны.
[6] Некоторые люди до сих пор богатеют, подкупая политиков. Я же хочу акцентировать внимание именно на том, что это больше не является обязательным условием получения богатства.
[7] Существуют такие проблемы, симптомом которых является экономическое неравенство, а есть и такие, для которых оно является причиной. Но для большинства, если не для всех таких проблем экономическое неравенство не является главной причиной. Как правило, существует несправедливость, из-за которой экономическое неравенство принимает другие формы неравенства, и с этой несправедливостью нам и нужно бороться. К примеру, полиция в США к бедным относится хуже, чем к богатым людям. Но решение не заключается в том, чтобы сделать людей богаче. Просто нужно заставить полицию относиться к людям одинаково. Иначе они и будут продолжать плохо обращаться с теми людьми, которые так или иначе слабы.
[8] Некоторые читатели непременно скажут, что я невежественен или даже целенаправленно ввожу людей в заблуждение, сосредотачивая внимание на более богатой стороне экономического неравенства, и что на самом деле экономическое неравенство связано именно с бедностью. Но это как раз то, о чем я и говорю, каким бы запутанными не казались мои рассуждения. Настоящая проблема — это бедность, а не экономическое неравенство. И если вы отождествляете их, то вы целитесь не в ту мишень.
Другие скажут то же самое: что я невежественен или ввожу в заблуждение читателей, обращая внимание именно на людей, которые разбогатели, создавая богатство, и что проблема не в стартапах, а в коррупции в секторе финансов, здравоохранении и т. д. И опять же, это как раз то, о что я и пытаюсь донести. Проблема не в экономическом неравенстве, а в этих специфических негативных факторах.
Довольно странно писать статью, в которой ты пытаешься объяснить, что какое-то явление не является проблемой, но приходится это делать в надежде развеять заблуждения огромного количества людей.
[9] Особенно учитывая то, что многие причины бедности лишь частично вызваны людьми, которые пытаются заработать на этом. К примеру, крайне высокий уровень лишения свободы в США является главной причиной бедности. Но хотя коммерческие тюремные компании и союзы тюремной охраны занимаются лоббированием, чтобы замалчивались некоторые аспекты карательной политики, тем не менее, они не являются их первоисточником.
[10] Кстати, лазейки в налоговом законодательстве не являются результатом каких-либо мощных изменений из-за недавнего роста экономического неравенства. Золотой век экономического неравенства, который пришелся на середину XX столетия, был также золотым веком уклонения от налогов. Действительно, это было так широко распространено и так эффективно, что я скептически настроен по поводу суждений о том, что экономическое неравенство действительно тогда было настолько низким, как мы считаем. В те периоды, когда люди пытаются сокрыть свое богатство от правительства, они склонны скрывать его и от статистики. Один из признаков потенциальной значительности этой проблемы — это несоответствие между бюджетными поступлениями в процентах ВВП, которые были более или менее постоянными со времен II Мировой Войны и до сегодняшних дней, и налоговыми ставками, которые значительно выросли.
Благодарю за прочтение черновика этой статьи Сэма Олтмена (Sam Altman), Тиффани Эшли Белл (Tiffani Ashley Bell), Патрика Коллисона (Patrick Collison), Рона Конвея (Ron Conway), Ричарда Флориду (Richard Florida), Бена Хоровица (Ben Horowitz), Джессику Ливингстон (Jessica Livingston), Роберта Морриса (Robert Morris), Тима О'Райли (Tim O'Reilly), Макса Розера (Max Roser) и Алексию Тсотсис (Alexia Tsotsis).