Автор: Илья Стечкин

Почему мы решили поговорить об этом?

Помните, в начале апреля мы рассказывали вам о том, что OpenStack — важная составляющая часть проекта импортозамещения программного обеспечения? Так вот, мы рады сообщить, что нас услышали. И по результатам экспертизы Минкомсвязи группа компаний (в составе ООО «Параллелз Рисерч», Мирантис ИТ, Jelastic, Acronis, ООО НТЦ «РОСА», Alt Linux) заняла первое место в направлении «Средства управления «облачной» инфраструктурой и виртуализацией» (всего было представлено 6 заявок). Двое из участников консорциума (ООО НТЦ «РОСА» и Alt Linux) недавно были упомянуты на Хабре в связи с OS Day в Иннополисе.
Публикация протокола заседания экспертной комиссии Минкомсвязи вызвала большой интерес в СМИ. Ознакомившись с творчеством коллег-журналистов и с комментариями читателей мы поняли, что основных вопросов два:
Почему решения на базе открытого программного кода предлагаются за деньги?
Можно ли считать импортозамещающими проекты, реализуемые на основе иностранных технологий и с привлечением глобальных компаний?

Попробуем ответить на оба. Для начала поговорим про open source вообще и про OpenStack в частности.

Open source — не сыр в мышеловке

Прежде всего хочется напомнить пословицу: бесплатным бывает только сыр в мышеловке. Надо понимать, что в открытый код инвестируют большие деньги. Так, только компания HP планировала в 2014-2015 гг. инвестировать в экосистему OpenStack порядка 1 млрд долларов, что существенно меньше суммы, которую планируется потратить на ВСЮ программу импортозамещения ПО. При этом HP — не единственная компания, инвестирующая в развитие данной экосистемы. Mirantis, RedHat, IBM, Rackspace, Huawei… Вот далеко не полный перечень интересантов, который вы можете найти на сайте Stackalytics (сервис открытой статистики экосистемы OpenStack). Их деньги идут, главным образом, на оплату возможности определять направление развития технологии.
В свою очередь enterprise-компании, которые решают делать свою инфраструктуру на базе OpenStack, оплачивают:
работу специалистов, которые собирают “облако” нужной конфигурации из “деталей”, предоставляемых экосистемой бесплатно;
приоритет в разработке тех или иных элементов экосистемы, необходимых для реализации проекта;
усилия создателей дистрибутива, который, в отличие от “ванильного” продукта (мы уже как-то говорили вам, что “ванильным” принято называть “чистый” OpenStack в том виде, в котором он доступен всему сообществу разработчиков и клиентов) специальным образом тестируется (в нашем случае — на реальном “железе” в окружении из 200 узлов).

При этом заказчики, помимо того, что предлагают создатели проприетарных решений (в случае с российским рынком платформ для виртуализации и построения облачных инфраструктур обычно приводят пример VMware) получают:
независимость от компании-разработчика, которая может по каким-то причинам прекратить поддержку продукта (не только из-за санкций, а, например, по причине ликвидации или смены вида деятельности — западный рынок знает такие примеры),
независимость от производителя “железа”, поскольку OpenStack не “привязан” к какому-либо hardware-вендору,
возможность предельно гибкой кастомизации продукта.
Кроме того, проприетарные решения не подвержены комодитезации и не могут дешеветь в силу внутренней конкуренции.
О непростых взаимоотношениях корпоративного рынка и проектов на базе открытого кода недавно рассуждал генеральный директор Mirantis Герман Наркайтис.

Знания и признание

Теперь перейдем ко второму вопросу: про “иностранные компании” и “иностранные технологии”. Особенность современных информационно-коммуникационных технологий в том, что они глобальны по своей природе. Как бы ни старались загнать интернет в государственные границы, он все равно вылезает. Что касается проектов с открытым кодом, то они привлекают внимание компаний из России, Китая, Индии… Разработчики из разных стран вкладывают свои знания в развитие этих проектов. В том-то и ценность открытого кода. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что инициативы такого рода чаще всего появляются именно в Штатах. Вероятно потому, что там проще найти первоначальное финансирование.
Если говорить об импортозамещении с позиций безопасности и удобства, важно, чтобы основные производственные мощности компании-участника проекта были сосредоточены в России и чтобы все участники процесса свободно общались на русском языке.
Знания, необходимые для реализации технически сложных проектов, “размазаны” по всему миру, также, как интересы глобальных ИТ-компаний. Их приходится собирать буквально по крупицам. А иногда “взращивать” на месте. Mirantis реализует обе стратегии: мы ищем талантливых людей по всему миру (в Италии, США, Индии, Японии, Франции, Китае...), но при этом инвестируем в российское инженерное образование (поддерживаем кафедру в Саратовском госуниверситете, например). Абсолютное большинство наших разработчиков находятся в Москве и Саратове (да-да, и американцы с итальянцами тоже).
Да, мы — глобальная компания. И это — признак нашего успеха. Мы современный высокотехнологичный бизнес, а значит — нам тесно в пределах границ одного государства.
Но при этом Mirantis не забывает о своих корнях и активно создает рабочие места в России. В конце концов, почему-то никого не смущает, что безопасность компьютеров абсолютного большинства российских пользователей (в том числе и государственных служащих) обеспечивает глобальная компания Kaspersky Lab, с офисами в Японии, Гонг-Конге, США, Великобритании… Напротив, все гордятся этим. Mirantis — еще один повод для гордости!