Многие из первых Интернет-провайдеров, в частности AOL, не были готовы предложить в середине 90-х неограниченный доступ. Такое состояние сохранялось, пока не появился неожиданный нарушитель правил: AT&T.

В последнее время в контексте Интернета активно обсуждаются его «узкие места». Очевидно, это вполне логично, потому что все сейчас сидят дома, пытаясь подключиться к Zoom с 12-летнего кабельного модема. Пока, несмотря на многократно звучавшие сомнения со стороны официальных лиц и общества, Интернет вполне неплохо держится в условиях эпидемии COVID-19. Однако настоящей проблемой является доступ. Сельские районы печально известны ужасным доступом к Интернету, пользователям приходится иметь дело с низкоскоростным DSL или спутниковым доступом из-за неисполнения законодательства, вовремя не заполнившего этот пробел. Но сегодня мне хотелось бы вернуться немного назад и обсудить период времени, когда Интернет испытывал проблемы со стороны провайдеров. В этой статье мы поговорим о сложностях, с которыми столкнулся Интернет, когда впервые широкую популярность получил коммутируемый доступ (диалап). «Продолжайте дозвон, рано или поздно вам удастся подключиться».


Давайте подумаем над этой рекламой: один человек приходит домой к другу, чтобы узнать, готов ли тот пойти на бейсбол, но на самом деле признаётся, что сам он пойти не может. Зачем он вообще приходил? Эта реклама основана на логической ошибке.

День, когда AOL открыла шлюзы Интернета

Пользователи реального Интернета уже давно испытывали подозрения относительно America Online из-за созданной ею модели. Это не был «реальный» Интернет — компания не заставляла пользователей использовать для создания соединения что-то вроде Trumpet Winsock или терминал; она предоставляла дружественный интерфейс, взамен оставляя контроль за собой. Учитывая культуру технической смекалки, создавшую Интернет, такая модель была лёгкой мишенью.

Спустя десятилетия крупные социальные сети станут очень похожими на AOL, но провайдеры окажутся совершенно иными. И во многом это вызвано поворотным решением, сделанным AOL 1 декабря 1996 года. В тот день компания впервые предложила неограниченный доступ к своему сервису за фиксированную плату.

Ранее компания предлагала различные тарифы, самым популярным из которых были 20 часов в месяц и 3 доллара за каждый дополнительный час.

За месяц до введения нового тарифа AOL объявила, что заплатив 19,99 доллара в месяц, люди смогут оставаться онлайн, сколько захотят. Кроме того, компания улучшит технологию доступа, чтобы пользователи могли работать через обычный веб-браузер, а не через встроенный веб-браузер сервиса. Как отметил тогда колумнист Chicago Tribune Джеймс Коутс, эта перемена также позволит добавить поддержку Windows 95, благодаря чему компания «превратится в полнофункционального 32-битного провайдера Интернет-услуг с фиксированной абонентской платой 20 долларов в месяц». (Пользователи могли наконец избавиться от ужаса использования в Windows 95 программ веб-сёрфинга, предназначенных для Windows 3.1!)

Но это решение превратилось в маятник, который раскачивается в обе стороны. В течение нескольких месяцев после введения тарифа получить доступ к сети AOL было практически невозможно — линии постоянно оставались занятыми. Некоторые люди пытались решить проблему покупкой отдельной телефонной линии, чтобы она была постоянно занята и им не приходилось дозваниваться заново. Многократный дозвон был пыткой. Пользователь находился рядом с обширным цифровым морем, но нужно было до него дозвониться.


Усугубляло проблему и то, что в середине 1990-х AOL распространила среди пользователей огромную кучу дисков. (Фото: monkerino/Flickr)

В то время менее заметным остался тот факт, насколько значимым это изменение стало для бизнес-модели AOL. Одним махом крупнейший Интернет-провайдер мира открыл доступ ко всему Интернету и отошёл в своей бизнес-модели от схемы «морковки», которой тогда придерживалось большинство онлайн-сервисов.

До этого момента такие онлайн-сервисы, как AOL, вместе с её предшественниками наподобие CompuServe и Prodigy, имели модели ценообразования, основанные на объёме использованных услуг; со временем они становились менее, а не более дорогими. Примечательно, что компании унаследовали стратегию ценообразования от электронных досок объявлений и платформ цифрового доступа, например, от информационного онлайн-сервиса Доу-Джонса, взимавших сверх ежемесячной оплаты ещё и почасовую. Такая модель не особо дружественна к потребителям, и она ставила барьер перед тем манящим уровнем доступности Интернета, который мы имеем сейчас.

Разумеется, существовали и другие узкие места. Модемы были медленными с обоих сторон уравнения — в середине 1990-х наиболее распространёнными оставались модемы на 2400 и 9600 бод, а скорости искусственно ограничивались качеством соединений на другой стороне линии. Пусть у вас был модем на 28,8 килобит, но если онлайн-провайдер мог предоставить не более 9600 бод, то вам не повезло.

Вероятно, важнейшей преградой к постоянному доступу была бизнес-модель. Первые Интернет-провайдеры просто не знали, имеет ли смысл давать нам больше доступа в Интернет, и оправдает ли себя бизнес-модель без почасовой оплаты. У них имелись и инфраструктурные вопросы: если ты предлагаешь всем безлимитный Интернет, то лучше бы тебе иметь инфраструктуру, достаточную для обработки всех этих вызовов.

В своей книге 2016 года How the Internet Became Commercial: Innovation, Privatization, and the Birth of a New Network Шейн Гринштейн объясняет, почему цены на доступ к Интернету были серьёзной проблемой. Никто не знал совершенно точно, что станет победным аргументом для эпохи Интернета. Вот как Гринштейн описывает два философских лагеря мира провайдеров:

Сформировались две точки зрения. Одна из них уделяла большое внимание жалобам пользователей об утере контроля. Пользователи замечали, что сёрфинг World Wide Web гипнотизировал. Пользователям было сложно следить за временем, находясь онлайн. Кроме того, следить за проведённым онлайн временем было практически невозможно, если в одном доме присутствовало несколько пользователей. Провайдеры, симпатизировавшие таким жалобам пользователей, считали, что приемлемым решением будет неограниченное использование за фиксированную ежемесячную плату. Повышение цены покроет дополнительные издержки безлимитного доступа, однако открытым оставался вопрос о величине этого повышения. Такие тарифные планы обычно называют «с фиксированной оплатой» (flat rate) или «безлимитными» (unlimited).

Противоположная точка зрения контрастировала с первой. В частности, считалось, что жалобы пользователей были временными, а новых пользователей нужно «обучать» следить за собственным временем. Поддерживающие эту точку зрения в качестве примеров приводили сотовые телефоны и электронные доски объявлений. В то же время начинала развиваться сотовая телефония, и поминутная тарификация не отпугивала от неё пользователей. Похоже, одна предприимчивая фирма, предлагающая услуги электронных досок объявлений (bulletin board, BBS) — AOL, даже выросла благодаря такой тарификации. Придерживавшиеся такой точки зрения провайдеры выражали уверенность, что оплата за объём потребляемых услуг победит, и призывали исследовать новые комбинации, которые лучше подойдут к привычной модели сёрфинга технически неопытных пользователей.

Это привело к довольно печальному состоянию дел, и было не совсем понятно, какая из моделей позволит получить бОльшую выгоду. Сторона, разрубившая этот гордиев узел, изменила всё. По иронии судьбы ею стала AT&T.


Одна из старых реклам AT&T WorldNet — первого Интернет-провайдера, предложившего безлимитный доступ с фиксированной оплатой. (Взято с Newspapers.com)

Как AT&T превратила безлимитный доступ в стандарт де-факто для мейнстримного Интернета

Знакомым с историей AT&T известно, что эта компания обычно не была тем, кто рушит барьеры.

Скорее, она имела тенденцию сохранения статус-кво. Достаточно всего лишь узнать об истории системы TTY, в которой глухие хакеры, стремящиеся найти способ общения с друзьями, по сути изобрели акустический преобразователь (гаджет, в котором можно в буквальном смысле положить телефон на микрофон и динамик), чтобы обойти ограничение «Мама Белл», не позволявшее сторонним устройствам подключаться к её телефонным линиям.

Но в начале 1996 года, когда AT&T запустила сервис WorldNet, многое изменилось. Телефонный разъём RJ11, который использовался практически во всех модемах начала 1990-х, появился как результат постановления суда, запретившего AT&T ограничивать использование сторонней периферии. Благодаря этому у нас появились автоответчики, беспроводные телефоны и… модемы.

К 1996 году компания оказалась в странном положении, став нарушителем правил молодой тогда Интернет-отрасли. Она была достаточно крупной, чтобы люди, никогда не пользовавшиеся услугами провайдеров, решились, наконец, попробовать их, а благодаря выбору фиксированной оплаты компания смогла привлечь активных пользователей — 19,95 доллара за безлимитный доступ, если у вас была подключена услуга междугородней связи компании, и 24,95 доллара, если её не было. Чтобы сделать предложение более привлекательным, компания предложила пользователям пять бесплатных часов Интернет-доступа в месяц в течение первого года использования. (Также примечательно то, что она предлагала скорости в 28,8 килобита — довольно высокие по тем временам.)

Проблема, по мнению Гринштейна, заключалась в ставке на масштабность. Благодаря такой низкой цене за Интернет-доступ компания по сути надеялась на подключение к WorldNet десятков миллионов людей — и если она не сможет гарантировать его, то ничего не получится. «AT&T взяла на себя просчитанные риски, выбрав создание модели услуг, которая не могла бы приносить прибыль, если бы не использовалась широко во многих городах США».

AT&T не была первой компанией с фиксированной оплатой — лично я пользовался услугами Интернет-провайдера, предлагавшего безлимитный доступ по диалапу ещё в 1994 году. Мне пришлось им воспользоваться, ведь мой чрезмерный энтузиазм в междугородних звонках на BBS в конечном итоге отразился на телефонных счетах моих родителей. Но AT&T была настолько крупной, что могла справиться с запуском общенационального поставщика Интернет-услуг с фиксированной платой, который бы не потянул её менее масштабный региональный конкурент.

В статье New York Times знаменитого технического автора Джона Маркоффа говорится, что на определённом этапе AT&T хотела построить собственный «огороженный садик», как это сделала AOL или Microsoft со своей MSN. Но примерно в 1995 году компания решила просто предоставить людям трубу в Интернет с использованием открытых стандартов.

Маркофф писал: «Если AT&T построит привлекательный и недорогой портал в Интернет, последуют ли за ней клиенты? А если последуют, то сохранится ли неизменным что-то в индустрии связи?»

Разумеется, ответ на второй вопрос был отрицательным. Но не только благодаря AT&T, хоть она и получила огромное количество пользователей, решив взимать фиксированную плату за безлимитный Интернет. На самом деле, эту отрасль навечно изменила реакция на выход AT&T на рынок, установивший новый стандарт Интернет-доступа.

Планка ожиданий повысилась. Теперь, чтобы не отставать, каждый провайдер в стране должен был предложить услуги безлимитного доступа, соответствующие по цене WorldNet.

Как замечает Гринштейн в своей книге, это оказало разрушительное влияние на всё ещё молодую отрасль Интернет-услуг: AOL и MSN стали единственными достаточно крупными сервисами, способными установить такую цену. (Примечательно, что CompuServe отреагировала запуском своего сервиса Sprynet по той же фиксированной цене в 19,95 доллара, что и у WorldNet.) Но AT&T раздосадовал даже «деток Белл»: около десятка лет назад Федеральная комиссия по связи приняла решение, позволявшая линиям передачи данных компании не соблюдать правила ценообразования, применяемые к оплате местных голосовых вызовов.

AOL, имевшая крупный бизнес на контенте, существовавшего в её собственной системе, изначально пыталась играть на обе стороны, предложив более дешёвую версию своего сервиса, работавшего поверх соединения AT&T.

Но вскоре и ей пришлось смириться с новым стандартом — требованием фиксированной оплаты за Интернет-доступ по диалапу. Однако такое решение принесло целую кучу проблем.

60.3%

Таким был уровень отказов вызовов AOL согласно исследованию за весну 1997 года, проведённому фирмой Inverse, занимающейся анализом Интернета. Это значение было почти вдвое выше, чем у второй компании из списка таких же неудачников, и скорее всего стало результатом плохой оптимизации сети диалап-оборудования. Для сравнения: уровень отказов CompuServe (которая в исследовании оказалась самой лучшей компанией) составлял 6,5 процента.


Модем на 28,8 килобита, высоко ценившийся домашними пользователями Интернета в середине 1990-х. (Les Orchard/Flickr)

Укрощение сигналов «занято»: почему попытки выход в онлайн стали в 1997 году таким кошмаром

Последние несколько недель я часто слышу один вопрос — сможет ли Интернет выдержать увеличившуюся нагрузку? Тот же вопрос задавали в начале 1997 года, когда всё больше и больше людей начали часами просиживать онлайн.

Оказалось, что ответ был отрицательным, и не из-за того, что возросшего интереса стало сложно получить доступ к веб-сайтам. Труднее было получить доступ к телефонным линиям.

(Отдельные веб-сайты подверглись стресс-тесту в связи с печальными событиями 11 сентября 2001 года, когда Интернет начал задыхаться под нагрузкой из-за интереса к важным новостям, а также из-за разрушения значительной части инфраструктуры одного из крупнейших городов мира.)

Инфраструктура AOL, уже и так находившаяся в стрессе из-за популярности сервиса, просто не была рассчитана на дополнительную нагрузку. В январе 1997 года, меньше месяца спустя после предоставления безлимитного доступа, на компанию начали оказывать давление юристы со всей страны. AOL была вынуждена пообещать клиентам возврат средств и ограничить масштабы рекламы, пока она не сможет устранить проблему с инфраструктурой.

По информации The Baltimore Sun, AOL приблизительно вдвое увеличила количество доступных абонентам модемов, но для любого, кто пользовался телефонной системой для доступа к сервису данных и получал сигнал «занято», было очевидно, что проблема серьёзнее: телефонная система не была на такое рассчитана, и это становилось совершенно ясно.

В статье Sun говорилось, что структура телефонной сети не предназначена для использования линий в режиме 24/7, к которому стимулировали диалап-модемы. И такая нагрузка на телефонную сеть заставила «деток Белл» попробовать (безуспешно) ввести дополнительную плату за пользование. Федеральную комиссию по связи (FCC) это не устроило, поэтому единственным реальным решением для этого затора стала бы новая технология, захватившая бы эти телефонные линии, что со временем и произошло.

«Мы пользуемся обычными телефонными сетями потому, что они уже есть», — писал автор Майкл Дж. Хоровиц. «Они медленные и ненадёжные при передаче данных, и нет никаких неустранимых причин, по которым потребности Интернет-пользователей должны вступать в конфликт с интересами совершающих голосовые звонки».


Это означало, что в течение как минимум нескольких лет мы были вынуждены пользоваться совершенно нестабильной системой, которая отрицательно влияла не только на пользователей AOL, но и на всех остальных. Неизвестно, был ли пользователем AOL или другого сервиса Тодд Рундгрен, написавший печально известную песню о гневе и раздражении человека, которому не удаётся подключиться к Интернет-провайдеру: "Я ненавижу своего чёртова провайдера".

По словам Гринштейна, провайдеры пытались изобретать альтернативные бизнес-модели, чтобы стимулировать пользователей реже подключаться к Интернету, пробуя брать меньшую плату или подталкивая особо агрессивных пользователей к выбору другого сервиса отказом от предоставления безлимитного доступа. Однако после открытия ящика Пандоры было очевидно, что безлимитный доступ уже превратился в стандарт.

«Как только рынок в целом перешёл к этой модели, провайдеры не могли найти большого количества любителей её альтернатив», — пишет Гринштейн. «Силы конкуренции ориентировались на предпочтения пользователей — безлимитный доступ».

WorldNet компании AT&T тоже не обладала иммунитетом к проблемам, вызванным безлимитным Интернет-сервисом. К марту 1998 года, всего два года спустя после запуска сервиса, компания заявила, что будет взимать с пользователей по 99 центов в час за каждый час, использованный сверх ежемесячных 150 часов. 150 часов всё равно довольно разумное число, на каждый день приходится приблизительно по пять часов. Их можно потратить, если вместо просмотра «Друзей» вы будете проводить все вечера в Интернете, но это определённо меньше, чем обещания «безлимитного» Интернета.

Что касается AOL, то она, похоже, пришла к наилучшему в этой неудобной конкурентной ситуации решению: потратив сотни миллионов долларов на обновление своей архитектуры, компания в 1997 году купила CompuServe, фактически одним махом удвоив объём своих диалап-услуг. По данным Гринштейна, примерно в то же время компания продала своё диалап-оборудование и передала его подрядчикам, чтобы сигналы «занято» стали чьей-то чужой проблемой.

Если подумать, то решение было почти гениальным.

Сегодня кажется очевидным, что мы были обречены каким-то образом получить безлимитный доступ к Интернету.

В конце концов, можно представить, что студентов колледжей, в общежитиях которых были линии T1, чрезвычайно разочаровывали технологии за пределами их кампусов. Неравенство было настолько явным, что ни в коем случае не могло сохраняться вечно. Чтобы быть продуктивными членами общества, нам нужен неограниченный доступ по этим проводами.

(Помяните мои слова: скорее всего, приличное количество людей, учившихся в колледжах в 90-х и начале 2000-х, продлили своё пребывание в учебных заведениях только потому, что им был нужен доступ к редкому по тем временам высокоскоростному Интернету. Получить вторую специальность? С радостью, лишь бы скорость скачивания была хорошей!)

Наверно, Интернет в общежитиях был потрясающим, но диалап-модемы со всей очевидностью не могли обеспечить таких скоростей дома. Однако недостатки коммутируемого доступа со временем привели к развитию более совершенных технологий; DSL (в котором для высокоскоростной передачи данных использовались уже имеющиеся телефонные линии) и кабельный Интернет (использовавший линии, на подключение которых тоже требовалось время) помогли большинству пользователей приблизиться к скоростям Интернета, которые когда-то были достижимы только в кампусах колледжей.

При написании этой статьи я задумался: как бы выглядел мир, если инфекция наподобие COVID-19 появилась, когда мы в основном выходили онлайн по диалап, ведь похоже, что такие болезни появляются раз в сотню лет. Было ли бы нам работать удалённо так же удобно, как сегодня? Не помешали ли бы сигналы «занято» развитию экономики? Если бы AOL скрывала номера коммутируемого доступа от своих пользователей, как они подозревали, то не привело ли бы это к бунтам?

Смогли ли бы мы вообще заказывать товары на дом?

У меня нет ответов на эти вопросы, но я знаю, что если говорить об Интернете, то с точки зрения связи, если бы нам приходилось сидеть дома, то сегодня — самое подходящее для этого время.

Не могу представить, что бы было, если бы сигнал «занято» прибавлялся ко всей той нагрузке, которую нам приходится ощущать сейчас в условиях карантина.