Марина Колесник, Василий Малинов и Артём Захаров — люди, которые стояли у истоков направления онлайн-путешествий в DataArt. Теперь все они строят сервис Oktogo/Travel.ru. В интервью Тане Андриановой для проекта DataArt Alumni ребята рассказали Тане Андриановой об одном из самых безумных проектов в истории DataArt и о том, как в начале 2000-х учились понимать и любить индустрию путешествий. Фотографии — из личного архива Артема Захарова.
— Расскажите, как вы пришли в DataArt. C чего все началось?
Вася: До DataArt я особо ничего не делал. Учился в университете на матмехе, где учились Леша Миллер и Дима Багров (теперь, соответственно, исполнительный вице-президент компании и старший вице-президент по развитию бизнеса в Европе — прим. ред.), и, как все студенты, пошел работать. Начинал я в «Мотороле» — достаточно безуспешно: звучали слова «verilog» и «vhdl», я до сих пор не знаю, что это. Там надо было быть программистом, а программировать я не очень умел. Но поскольку у меня было программистское образование, я хотел все же работать в IT. Потом, как многие, я немного поработал в «Теркоме». А потом снова стал искать работу – и нашел DataArt.
Случилось это при таких обстоятельствах. До университета я закончил 45-й интернат. Это такая заметная ленинградская школа. У нас там вся семья училась: моя мама, моя сестра Катя — ну и я. Кроме того ее закончили все те же Багров и Миллер, а Наталья Борисовна Багрова (теперь отвечает за образовательную программу по английскому языку в DataArt — прим. ред.) была моим классным руководителем. От своей сестры я услышал, что есть такая компания DataArt, где Дима и Леша работают. Я нашел вакансию и отправил резюме — это был сентябрь 2002 года.
Вася Малинов
— Я помню, что Дима Багров, когда увидел твое резюме, сказал, что знает сестру этого мальчика, и, мол, мальчик хороший, надо брать.
Вася: А Леша Миллер сказал, что не надо брать катиного брата, потому что он пьяница и бездельник: время мое в университете было довольно веселым, учился я не очень хорошо. По крайней мере до 3-го курса.
В общем, как сейчас помню, на собеседовании была ты, Таня, был еще такой человек Артур Вылкост, и, по-моему, Зав (Михаил Завилейский — генеральный директор DataArt — прим. ред.). А пришел я на позицию тестировщика — я тогда уже понял, что программировать не буду. По-моему, я был вторым сотрудником, нанятым на работу после того, как Port.ru и вся эта интернет-тема схлопнулись, и DataArt начал заниматься оффшорным аутсорсингом. Работал я сначала тестером, потом старшим тестером, потом, не помню, вроде это называлось «менеджер по качеству».
— Рос, то есть.
Вася: Да, рос. У меня был более-менее приличный английский, я начал общаться с клиентами, стал координатором проектов, потом менеджером. В конце концов, как коллеги, наверное, помнят, я стал деливери-менеджером — и на этом, в общем-то, остановился.
Артем Астафуров и Даня Черток
— Артем, а ты когда пришел?
Артем: Я пришел в 2003-м. До этого работал вместе с Денисом Афанасьевым (теперь — старший вице-президент DataArt по разработке ПО — прим. ред.) в «Русофте» — до его, Дениса, второго пришествия в DataArt. Афанасьев очень хорошо отзывался о компании и о людях. Кроме того, до DataArt мы были знакомы с Артемом Артемьевым — у нас был общий друг Паша Смирнов, и мы иногда вместе тусили и общались. В итоге, в какой-то момент я увидел вакансию в DataArt и пришел на собеседование. Мне навстречу вышел Артем Артемьев, лениво помешивая кофе, поздоровался, сказал Тане: «Этого перца я знаю», развернулся и ушел. Так закончилась устная часть моего интервью. Я написал тестовое задание и попал в проект RatchetSoft, который мы делали с Даней Чертком, Сашей Мараховским и Артемом Астафуровым (Черток и Мараховский ушли из DataArt, а Артем Астафуров теперь — старший вице-президент компании в Нью-Йорке и отвечает в компании за направление IoT — прим. ред.).
Артем Астафуров и Артем Захаров
— А как вообще началась тревел-практика? Ведь когда вы пришли разделения на практики еще не было в DataArt?
Вася: Да, практики еще не было. Был первый датаартовский проект про путешествия — Nexgen, очень веселый стартап. Это был очень одиозный чувак из Техаса, где, как известно, сначала начинают стрелять, а потом разговаривать. Вот он был примерно такой. Он сделал пилотный проект и устроил тендер на дальнейшую разработку. Выиграли его две компании — мы и московская компания VDI, которую в итоге купил Epam.
Артем: Изначальная мысль у Nexgen заключалась в том, чтобы нанять две аутсорсинговые компании и чтобы они, соревнуясь друг с другом, делали проект одновременно. На деле такой подход все усложнил. Сначала соревнующиеся команды перекладывали ответственность друг на друга, а потом нашли общий язык и утратили соревновательный пыл. Чем, в общем, нарушили планы клиента.
Вася: Сейчас про такое говорят — «проект с высокой динамикой». Это значит, что приходилось очень много работать: клиент хотел все и сразу. Для примера, перед моей свадьбой я примерно месяц ходил на работу без выходных. Или однажды в субботу, уже после свадьбы, у нас сломался ключ от квартиры, и мне нужно было ехать спасать жену — для этого пришлось отпрашиваться у клиента, а он был человек очень эмоциональный. Однажды он даже сломал стул. Кричал и сломал стул. Я не знал, что делать — стоял и улыбался. И вспоминал военные сборы, когда тебя отчитывают твои начальники, а ты стоишь и молчишь. В этом проекте опыт сборов мне очень помог.
Даня Черток и Саша Мараховский
Все это происходило на старте воронежского офиса DataArt, и часть людей для проекта мы набирали там. Многие из сегодняшних воронежских динозавров начинали в Nexgen: Денис Кошеваров, Руслан Лобашев, Ваня Пантыкин, Вадим Подлеснов и другие. Вместе с нами там трудился и Сережа Паршин, который тоже работает сейчас в Oktogo. Многим проект нравился, там были щедрые ставки и ребята получали хорошие деньги за переработку. Но многим и надоедала эта «высокая динамика», текучка кадров была приличная, и на смену старожилами приходили новички.
Артем Захаров, Дима Яковлев и Сергей Паршин. Разработчики Nexgen
Артем: Мы с Васей дружили и до Nexgen, но этот проект нас окончательно сплотил. Веселые были времена. Мы проводили две через две недели у клиента в Мюнхенском офисе. Работали с 9 утра до 9 вечера, потом, гхм, ходили снимать стресс. Потому что стресс реально был — было, что снимать!
Вася: Однажды, я помню, один из ребят команды VDI так снял стресс, что уснул на остановке трамвая у офиса. И утром его там обнаружил сотрудник команды клиента. А другой наш коллега по проекту снимал стресс в стрип-барах. Пришлось даже как-то кошелек у него отобрать и все карточки, чтобы он совсем уж все деньги там не оставил.
Артем: В итоге, как это бывает со многими стартапами, проект развалился, оставив DataArt приличное количество долгов.
Вася: Зато в проекте Nexgen на стороне клиента работал такой человек Грег Эббот. Мы с ним за время работы очень подружились, побывали на двух «Октоберфестах». Когда Nexgen закрылся, Грег остался без работы. Мы понимали, что у него очень хороший опыт в travel-индустрии, и он может быть нам очень полезен. Мы позвали его поговорить с Завом и Женей Голандом, и наняли на работу. Грег быстро разобрался в деталях оффшорного аутсорсинга, и теперь он лидер тревел-практики в DataArt.
Вася Малинов и Артем Захаров
— Марина, а ты расскажи, как ты попала в DataArt?
Марина: — Я знала Мишу Зайцева (соучредитель компании, председатель совета директоров DataArt — прим. ред.), Женю Голанда (президент и основатель DataArt — прим. ред.), Лешу Миллера. Мы все регулярно общались, и в 2006 году ребята сказали: «Давайте будем развивать какое-то новое направление». И мы начали развивать fintech. Через всяких людей, которые занимались венчурными и частными инвестициями, у меня были выходы на стартапы в области финансовых технологий. А потом — это была середина 2007 года — через моего знакомого из компании Sapient к нам прилетел стартап под названием Octopus Travel. Мы собрали все, что у нас было по тревел-экспертизе, оформили все по-взрослому для продажи, поехали в Лондон, провели там неделю — продавали, презентовали. С этого момент в DataArt появилась онлайн тревел-практика, и я на ней сфокусировалась.
— До DataArt ты не думала о тревеле?
Марина: Нет, но Octopus мне было очень интересно заниматься. После этого пошли контракты с проектами про путешествия — вначале через друзей из финансового мира, тот же Fast Booking.
— С твоим именем еще связано привлечение инвестиций в DataArt.
Марина: Это был как раз конец 2006 года. Женя Голанд с Мишей Зайцевым рассказали, что у них есть мечта привлечь инвестиции, мы вместе ездили на встречи, готовили материалы, финансовые модели, юридические документы. История эта закрылась в феврале 2008 года. Очень вовремя, ведь потом был кризис. А в начале 2010 года я ушла из DataArt.
Артем Захаров, Вася Малинов и Марина Колесник в офисе Oktogo
— Как раз когда захотела делать Oktogo?
Марина: Вообще предполагалось, что этим бизнесом будет заниматься одна девушка, а потом она как-то динамично слилась, уехала из России. Участие в этом проекте в самом начале принимал мой брат, больше как инвестор, и поскольку все запустилось уже и мой брат уже вложил в это дело деньги, то получилось по принципу «кто начал, тот и разгребает». По-моему это был апрель 2010 года — когда мы и договорились, что я ухожу из DataArt.
В тот момент я переехала в Россию, и мы стали эту историю развивать. Тёма присоединился почти сразу. Он и Сережа Паршин начали работать на нас еще в рамках DataArt, а потом у нас была сделка, и мы, заплатив за ребят, забрали их себе в Oktogo.
— Все получилось так, как ты себе это представляла в начале?
Марина: Да, если не брать в расчет геополитику, которая, конечно, имеет влияние на бизнес. Скорее не на бизнес даже, а на рынок капитала. Но в целом, да, мы построили бизнес, сфокусированный на российском самостоятельном путешественнике, на самом прибыльном продукте — отелях. Кардинально стратегия с тех пор не поменялась. Самым сложным оказалось customer acquisition, привлечь конечного клиента — это довольно сложная и дорогая история, и конкуренция на рынке довольно большая. Стали придумывать, как по-умному конкурировать.
В конце концов в 2013 году мы купили компанию Travel.ru. Во-первых у них была аудитория, во-вторых из бренд был лучше: для России Oktogo – это непонятное название, народ ошибается, название перевирают. А слово «travel» все понимают. Дальше была довольно трудная интеграция, масштаб которой мы недооценили, и другие трудности.
Сергей Паршин, Оля Соколова и Артем Захаров
— Как часто вы теперь вспоминаете DataArt?
Марина: Регулярно! Я была в аргентинском офисе, в котором мне очень понравилось. Я бы оттуда с удовольствием поработала. Я до сих пор иногда консультирую DataArt по финансовым вопросам. В основном, так, по-дружески. Когда я в Нью-Йорке – я всегда захожу в офис, вижусь с ребятами. Нам хотелось бы вернуться в тот петербургский бизнес-центр на Гельсингфорсской, в котором мы сидели вместе с DataArt. И надеемся, что скоро это случится.
Вася: У меня в DataArt осталось много друзей. Мы постоянно встречаемся с Грегом и всей тревел-командой DataArt на индустриальных выставках, с огромным удовольствием общаемся.
Марина: DataArt — очень комфортный работодатель. Мы, если по-честному, гораздо менее комфортные. Мы хуже прощаем ошибки. Мы жестче. И легче с людьми расстаемся. Просто мы другие.
Артем: В DataArt гораздо больше ощущается поддержка компании. Если проект трудный, клиент проблемный, тебя никогда не бросят бороться с этими проблемами в одиночку. Всегда поддержат и помогут.