Уважаемые читатели и критики.
Предлагаю вашему вниманию новую версию 1-й и 2-й глав, а так же продолжение Мемуаров. Сюжет повести не изменился, но лексику робота в стрессовом состоянии я убрал. Для тех, кто не понимает, что тут происходит – речь идет о фантастической повести с приключениями.
Так же я добавил предисловие издателя мемуаров, и сноски в конце глав сделаны как органичное целое с текстом.
Жанр произведения – фантастика с приключениями. Повествование ведется от лица робота, который не привык общаться с людьми, и делает в общении и интерпретации многих жизненных моментов первые шаги, в результате чего возникает ряд казусов.
В повести присутствует юмор, по большей части в начальных главах, когда мы знакомимся с персонажами. Так с юмором персонажи обсуждают современную науку, проблему пьянства и ряд других бытовых и философских проблем. В повести так же присутствует скрытая полемика с представителями теории Большого взрыва, которая ведется от лица великого ученого Иванова.
Обычно наше издательство не дает предисловий перед мемуарами, разве что это предисловие самого автора. Но здесь случай особый: впервые мы издаем мемуары робота, да еще сразу на двух языках, русском и китайском.
С языками все понятно, ведь в мемуарах описывается знаменитая ныне на всю галактику история, а главными участниками этой экспедиции были представители двух великих наций, русской и китайской.
Эти мемуары робота Зенона вызвали у нас неподдельный интерес, так как кто может более беспристрастно, чем робот, передать самую суть происшедшего в те далекие и трудные годы? Хотя, как выяснилось позже, и роботы бывают эмоциональными, подверженными стрессам и склонными к путанице.
Наш главный редактор даже хотел предложить автору уменьшить эмоциональную составляющую и только потом браться за издание. Но я и редакционная коллегия сумели переубедить его, о чем лично я не жалею. Мемуары вышли живыми и естественными, хотя и не беспристрастными, но, мне кажется, далеко не полными. Но уважаемый Зенон на полноту изложения и не претендует ввиду того, что объем книги не велик, а в нее втиснута целая эпоха.
Хочу также добавить, что примечания и разъяснения в тексте выполнены нашими специалистами в целях разъяснения возможных сложных научных терминов простым языком. Поскольку автор достаточно долго общался с самыми образованными и талантливыми людьми нашей половины вселенной, то он, не затрудняясь, использует понятные для него научные термины и далеко не всегда поясняет их. Мы же сочли, что некоторые из них было бы желательно разъяснить для наших читателей в предположении, что не всем могло так повезти как с образованием, так и с окружением.
Но наш коллектив уверен, что книга получилась интересной, многие события освещены с юмором, так что читатель прочтет ее с удовольствием. Отзывы вы можете послать на адрес редакции, который указан после содержания в конце книги. Мы с удовольствием перешлем их автору.
С уважением, президент и второй редактор издательства «Звездная столица», Георгий Семенов.
И вот после этого мне пришлось решать все проблемы самому. Всю свою довольно долгую жизнь я жил в тени своего шефа и создателя Академика Иванова, больше всего известного как Иванов в периоде. Так он сам любил, шутя, представляться в дни молодости, когда еще был школьником и студентом. Это потому что и отец был Иван, и дед был Иван. А теперь он – член многих академий, самый известный ученый нашей половины вселенной.
Но вот беда, мой шеф пропал. Оставил непонятное сообщение о невероятной угрозе для всех и исчез совершенно бесследно. Я не знаю, что и думать. Возможно, его исчезновение связано с его последней теорией, которую откровенно плохо приняли в научном мире. Ну а как ее можно принять хорошо, если Иванов стал утверждать, что мы живем в ТОКАМАКе*. Ни много ни мало – в термоядерном реакторе!
Вот научный мир и всполошился. Многие стали считать, что у моего шефа с головой не все в порядке. А открытий у него много, и чуть не половина научного мира на их основе свои открытия переоткрыла, диссертации защитила, некоторые тоже академиками стали! А сколько всяких премий они за все эти свои открытия получили, одних Нобелевских сотнями считать надо!
Поэтому начали ученые опасаться: а вдруг он давно понемногу с катушек сошел, и многие его открытия и не открытия вовсе. А если они свои открытия делали на основе неправильных открытий моего создателя, то выходило, что их открытия и не открытия, а так, ерунда какая-то.
А это значило, что звания надо с себя сложить, премии вернуть, с высоких должностей уйти. Ну это же крах всей мировой науки! Представьте себе: академии без академиков, университеты без преподавателей, а студентам некому принести свет знаний! Когда еще эти бедолаги сами найдут этот самый свет, получат кандидатов наук, потом докторов и академиков? Да к тому времени академии заново создавать придется! А дело это невероятно трудное и дорогое. И потом, сколько студентов сгинет в потемках, пока ощупью выйдет к свету, станет докторами и академиками?
Конечно, ученый мир не мог этого допустить, и он, как-то так, не сговариваясь, стал Иванова замалчивать и игнорировать, и стали в научных кругах тихо считать, будто правда в том, что у него с головой большие затруднения. Но дальше курилок, кафешек университетских и научных кулуаров эти слухи не шли.
И вот вчера пришло от шефа письмо с электронной подписью, и не только мне в лабораторию, и не только руководителям академий, где он был или состоял, но и многим известным ученым, с которыми у него недопонимание вышло. Так что по его получении не менее пятисот титулованных мужей начали звонить друг другу и все выяснять. Но так как слухи о его сумасшествии уже всюду пошли, то они скоро к этому делу интерес потеряли, и письмо и теорию Иванова обсуждать бросили.
В этом письме он утверждал, что обнаружил много фактов, говорящих о том, что наша вселенная и не вселенная вовсе, нет, то есть она вселенная для нас, но на самом деле это огромный ТОКАМАК, и стоит он в еще более огромной то ли лаборатории, то ли в электростанции. И как только все топливо, что загружено в этот реактор, выгорит, так они, то есть хозяева, все отходы выкинут на их помойку, и там все утилизируют по их никому не известным правилам. А значит это, что плакала наша вселенная, ну, и ясное дело, заодно и мы с ней. В общем, Иванов так сразу и написал, мол, всех нас ждет тепловая смерть**.
Также было в том письме и про то, что он это дело так оставить не может и вселенную нашу так просто на помойку не отдаст. А посему, создал он самый совершенный и новейший аппарат, каковых еще ни у кого и никогда не было, и отправился нас всех спасать в другую вселенную, в другой мир.
А аппарат он точно создал, я тому свидетель, да и другие материальные доказательства тому имеются. Только мне он не сказал, для чего он нужен, так по-тихому и убыл в экспедицию.
Фуф! Кажется, получилось рассказать суть проблемы.
***
Прошла неделя томительного ожидания. А сегодня – вот радость-то какая! – по почте пришло новое письмо с его электронной подписью. И просит он, ни много ни мало, помощи от научного мира, и прислал он мне чертежи того аппарата с тем, чтобы мы сделали такой же, но уже не на одного человека, а на целую экспедицию.
Я обратился с этим письмом в десяток самых уважаемых академий, но только из одной мне ответили. Ответ мне очень не понравился, и я даже обиделся за моего шефа в периоде, хотя электронный робот-секретарь не должен обижаться. Но это другие не умеют. Меня, по счастью, создал сам Иванов и защитил мои права, и теперь я хотя и робот, но права у меня как у человека! И многие вещи непонятные другим роботам мне понятны. Наверное, я самый совершенный робот на свете.
Так что, когда пришел ответ – мол, что ты хочешь, старая жестянка, чтобы нам пришлось рассказать правду и опорочить славное имя Иванова в периоде – я обиделся. Я, во-первых, не старый: двадцать лет для такого совершенного робота, как я – это только начало расцвета творческого потенциала!
Во-вторых, сколько не порочь шефа, ничего у них не выйдет, он на три головы выше любой академии, сколько бы академиков в ней не было, пусть их даже упакуют, как кильку в бочку, но им Иванова не переплюнуть. Знаете, есть такой закон диалектики о переходе количества в качество? Так сколько не наращивай количество тех академиков, все одно, ими даже половину Иванова не заменить. На этих академиков закон диалектики не распространяется!
Подумал я хорошенько и понял, что Иванов не первый раз уже про ТОКАМАК говорит, а раз так настаивает, то значит, оно так и есть. Помня все прошлые научные споры, которые он выигрывал, даже когда несколько академий с ним спорили, решил я что шеф и в этот раз, скорее всего, прав. Кто лучше робота-секретаря может знать своего шефа? Да и если уж Иванов не прав бывал, а случилось такое на моей памяти только раз, так он быстро критику принял и от неверных суждений сразу отказался. Ведь он всегда делал для всех, а не для себя лично.
Но если Иванов прав, а научный мир помогать не хочет, а тут остался я один, то значит, мне надо что-то делать. Шефа нет, и когда он появится неизвестно, выходит что мне придется начать самому спасать вселенную.
Тут я задумался надолго, прошло аж миллион наносекунд. И понял я, что я хоть и с правами, но все же робот, то есть не человек, или скорее недочеловек. А еще я тут сижу, и известности у меня нет никакой, а это значит, что никто меня слушать не станет. Разве что старинный друг и одноклассник шефа. Он тоже своего рода гений, но не в науке. Он пошел по другой линии и дослужился теперь до генеральского чина, но в разведке.
Вот ему я и написал, не скрывая ничего. Письмо пересказывать не стану, так как второй раз так хорошо может не выйти. Каково же было мое удивление, когда на следующий день я обнаружил доброжелательное электронное письмо от него, которое приведу полностью, ведь именно с него и началась вся эта история:
– Уважаемый Зенон, я, конечно, знаю твой класс и твой кодовый номер, но поскольку ты единственный представитель в своем классе, то я бы хотел называть тебя личным именем. Все же ты практически человек, только железный. Поэтому опустим формальности, тем более что это имя первоначально принадлежало мужу умному и достойному.
Итак, я прочел все твои немного путаные объяснения, и у меня сложилось впечатление, что мой друг, а твой шеф и создатель обеспокоен положением вещей в мире, который создал установку термоядерного синтеза, что-то вроде наших ТОКАМАКов, в одном из которых и помещается наша вселенная. Понял я и про помойку и про то, что из этого следует, что всей нашей вселенной угрожает гибель.
Я – скромный генерал-полковник, каких немало в нашей системе, не уполномочен заниматься безопасностью вселенной. Мой масштаб куда скромнее: я отвечаю только за безопасность этого мира. А по этому я засекречу твою информацию грифом сов. секретно, и отправлю ее со своими комментариями на самый верх, Адмиралу секретной службы. Обычно на мои срочные запросы они, в смысле его канцелярия, отвечают в три дня. Так что посмотрим, что скажут тамошние аналитики, а может быть, сам Адмирал удостоит такой доклад личным прочтением. Хотя такого еще никогда не бывало с моими докладами.
Благодарю, что озаботился судьбами вселенной, ведь она у нас на всех одна.
С уважением, твой друг Ю-Фу-Фынь.
Конечно, это письмо меня опечалило и обрадовало одновременно. Опечалило потому, что Ю-Фу-Фынь не мог решить проблему сам, а обрадовало потому, что ждать было недолго, до выяснения мнения его начальника. А еще потому, что генерал обратился ко мне как к человеку и назвал другом. Я, конечно, понимаю, что я все равно робот, но мне было приятно.
Однако понимая, что подготовка займет много времени, я решил прикинуть варианты нового транспортного средства, а поскольку Иванов в периоде не дал никакого названия своему изобретению, то я временно назвал его Миролаз. Ну, надо же как-то это называть, а такое название отображает саму суть этого аппарата, предназначенного, что явствовало из письма моего шефа, для путешествий в другие миры и вселенные. А когда Иванов вернется, то пусть называет как хочет.
Стоп! Ах, я ржавое железо! Наверное, Иванов там, в полном одиночестве ждет от меня отчета. Немедленно сяду и напишу про то, что тут творится. Может, шеф какую инструкцию пришлет. Пусть я не знаю, дойдет ли этот отчет до него, может, для этого нужна какая-то техника специальная, но если дойдет, и потом я ответ получу, значит, у нас с Ивановым появится обратная связь.
Ну, отчет я написал и отправил, все подробно: про генерала, и про Миролаз, и то, что я сам, а больше некому, придумываю тут его конструкцию. А после подумал и приписал про научную помощь, и про жестянку, и про доброе имя шефа. В общем, отчет получился грустным, а я и шеф – одинокими.
А вот чего у меня точно нет, так это глупых человеческих слез. Хвала Иванову, он их мне не сделал, хотя, думаю, мог. Так что я не стал тратить время на чепуху, мне-то время не так уж критично, но шеф – он там один, и ему нужен большой Миролаз для экспедиции. И пусть пока в экспедиции нет ни одного члена, благодаря неблагодарным академикам, но Миролаз сам не сконструируется, хотя это и супермашина. Это – техническое устройство, а не самоорганизующаяся материя, а значит, сколько ни накидай нужных материалов в одну кучу, Миролаза все одно из нее не получится. Вот для этого и нужен кто-то, чтобы все организовалось, как следует.
Стал я варианты прикидывать, ведь шеф не сказал, насколько большой Миролаз ему нужен. А мне хотелось сделать его как можно больше. Но скоро я выяснил, как на самом деле обстоят дела с узлами и агрегатами, и понял, что очень большой Миролаз делать не из чего. То есть почти все необходимое для стоместного Миролаза есть, но оно разбросано по разным лабораториям разных НИИ, да по академическим выставкам, да еще и в единственных экземплярах!
А учитывая, как академики и ученые встретили просьбу Иванова в периоде о помощи, то стало мне ясно, что не видать мне этих приборов и установок как своих ушей, ну хотя бы потому, что ушей у меня и правда нет. А, между прочим, все эти уникальные приборы и машины не без помощи шефа на свет появились.
Впрочем, порылся я в интернете и нашел все, что мне нужно в разных инженерных фирмах, и люди там попроще, и Иванова очень уважают, у них от его изобретений и открытий большая прибыль от бизнеса идет. А еще, они вряд ли про его мнимое сумасшествие слышали.
Вот только громадины уникальные этим ребятам не нужны, им бы что поменьше, и чтобы продавалась хорошо. Так что, когда прикинул я Миролаз на этой мелочевке, то уже и пожалел, что прослезиться не могу, говорят – помогает. Выдал мне суперкомпьютер – кстати, тоже конструкции моего шефа – что больше, чем на восемь человек из этого барахла Миролаз не сделать.
Делать нечего, написал я запросы в те инженерные фирмы, объяснил подробно, что все это для Иванова в периоде, но что, мол, не для него лично, а он, как всегда, для всех старается. И вселенная наша, если не помочь Иванову, гляди того до тепловой смерти докатится, и не сегодня-завтра, а совсем внезапно. Ну и подписался, робот-секретарь Иванова в периоде, Зенон первый, с правами человека, хотя и недочеловек.
Хочу добавить, для правильного понимания читателями этих мемуаров, что я принимал участие не во всех событиях, о которых рассказываю вам. Но память у меня крепкая, а объем ее условно бесконечен, так что я запомнил и сравнил рассказы многих очевидцев и записи бортовых и прочих камер наблюдения и постарался восстановить все события в хронологической последовательности.
Хотя насчет хронологической последовательности: это вообще-то вопрос спорный, учитывая, что ряд участников этих событий неоднократно проживали части своих жизней при отрицательном векторе времени***, причем в разных пропорциях. А это накладывает определенный отпечаток на хронологию и часто делает ее условной. Но Иванов каким-то образом пересчитывает время по выведенной им самим приблизительной формуле и ошибается разве что на пару наносекунд.
––––––––––––––––––––
*ТОКАМАК – тороидальная (как бублик) камера с магнитными катушками, установка для получения энергии путем термоядерного синтеза. Эти установки получают энергию по тому же принципу, что и Солнце, и звезды. Издревле считались одним из перспективных источников энергии. В настоящее время используются нашей цивилизацией максимально широко как энергоустановки, начиная от электростанций и заканчивая звездолетами.
**Тепловая смерть – это выравнивание температуры вселенной, когда все термоядерные реакции прекращаются по причине выгорания компонентов реакции термоядерного синтеза в звездах и прочих горячих объектах. Попросту говоря, это когда все топливо во всей вселенной закончится, и, соответственно, все реакции остановятся, а значит, наступит полнейший хаос и все живое погибнет.
***Отрицательный вектор времени возникает при движении со сверхсветовыми скоростями. Согласно приблизительной формуле, выведенной Ивановым, при разных условиях следует выбирать разные коэффициенты и постоянные для правильного пересчета субъективного, или относительного времени в абсолютное, которое выбирается произвольно и, по сути, тоже является субъективным. Чем же отличается абсолютное время от субъективного? В абсолютном времени живет абсолютное большее число индивидуумов и определятся оно указом Президента. Точную формулу Иванов еще не вывел, так до сих пор еще работает над теорией.
После этого мне только и оставалось, что заниматься самой конструкцией Миролаза. А сами знаете, что творческая, тем более конструкторская работа засасывает пуще наркотика, и время летит незаметно. А поэтому все хорошие конструкторы вроде как наркоманы в своем роде. Они от хороших конструкций, даже от чужих, сильно балдеют, а уж от своих собственных вообще в эйфорию впадают. Вот и я забыл про время, которое для меня лично значит мало.
И тут, вдруг, откуда-то издалека, пробивается в мое сознание непонятный звук. Стал я прислушиваться и неожиданно осознал, что это в дверь звонят и, видимо, уже давно. Сохранил я мои творческие изыскания и глянул на монитор видеонаблюдения – не то чтобы я боюсь злоумышленников, но тут в лаборатории Иванова в периоде столько всяких ценностей, что могут найтись и такие, что рискнут напасть даже на меня, чего я им не советую.
Пригляделся, а там Ю-Фу-Фынь стоит собственной персоной. Обрадовался я очень и дверь открыл. Только генерал не один приехал, с ним два военных инженера прибыло и взвод роботов-спецназовцев под командой сержанта-спецназовца, бывшего личного телохранителя генерала. Едва мы обнялись и представились, я приготовил китайский чай. Знал я, что другого генерал не признавал, так же как и оба военных инженера, Ю-Хунь-Фынь и Ю-Кунь-Фынь. Только Сидоров, сержант спецназа, любил кофе с молоком.
Не понимаю я этих гурманских предпочтений, но что мне трудно телохранителю моего друга и другу моего шефа кофе налить? А роботов усадили вдоль стеночки, чтоб не путались под ногами. Это генерал настоял – так они меньше энергии потребляют. Ну, в конце концов, не все ли мне равно, стоят они или сидят, все одно – им ни чай, ни кофе не положены.
Генерал и двое его инженеров были типичными китайцами, невысокими и худощавыми. Вот только у генерала черты лица походили на европейские, а темные коротко стриженные волосы выдавали военного. Инженеры отличались от него широкими скулами и приплюснутыми носами и, к тому же, имели между собой поразительное сходство. Сержант Сидоров был крепким человеком, слегка за сорок, примерно одного возраста с Ивановым, но особого впечатления внешним видом не производил.
Как только представления и приветствия закончились вместе чаем и кофе, и только я собрался инженерам показать мое творчество, а дело это тонкое и волнительное, как снова запел домофон. Глянул я на монитор и вижу: стоит под дверью парень лет тридцати, росту высокого, телосложения крепкого, но в очках. А позади него несколько громадных грузовиков задом к нашей двери пристраиваются.
Спрашиваю в домофон:
– Ты кто?
– Ильин в периоде!
– Ктоооо?!
– Ильин Илья Ильич! И отец был Илья, и дед, и вообще я поклонник и последователь вашего Иванова в периоде, только пока еще не знаменитый.
– А что за грузовики сиротского размеру ты к нашей двери подогнал?
– Так то оборудование, которое личный секретарь Иванова, как там бишь его… Э…, кажется Зенон, да точно, Зенон первый просил доставить. Так мы тут между собой договорились и со всех фирм собрали все по списку, а доставить выбрали меня, и коллеги пожелали, чтобы я все отвез и помог если надо, мол, может и я стану знаменитым в периоде!
Тут сердце мое оттаяло, хотя сердца у меня и нет, и простил я этому в периоде, что он не сразу мое имя вспомнил, душа возрадовалась (а про душу как-нибудь надо отдельно и подробно). Я распахнул дверь и сказал:
– Привет, рад видеть тебя, Ильин в периоде. Тащи сюда все железо, да сам не надрывайся, вот сержант Сидоров тебе поможет со своими спецназовцами.
Глянул я на Ильина, и он мне сразу понравился: лицо умное, подбородок волевой, взгляд внимательный, и самую малость выше меня. Протянул я ему верхний правый манипулятор и преставился:
– Зенон первый, секретарь академика Иванова, с правами как у человека.
Ну и завалили они лабораторию! Горы ящиков и коробок, да все в пенопласте и целлофане! А как распаковывать стали – так это ужас, какой беспорядок устроили. Я еле-еле остановил их энтузиазм.
– Рано, – говорю, – еще конструкция не проработана!
– Ах, конструкция! – воскликнул Ильин в периоде, – так какого мы тут страдаем всякой ерундой, давайте проработаем! Где тут у вас чертежи прототипа?
Показал я ему чертежи шефа, а потом свои наброски, а после Хунь с Кунем свои рекомендации выдали. Посмотрел на все это Ильин и всех похвалил. А потом замелькали его руки над электронным конструкторским столом. Мне-то все видно, у меня глаза скоростные, а остальные, я думаю, видели некое мельтешение. Если бы еще немного быстрее он шевелился, то можно было бы счесть его роботом. Такого я никогда не встречал, даже сам Иванов в периоде так быстро машины не конструировал! А я на это насмотрелся.
– Все готово, смотрите, – неожиданно остановился он, – а мне кофе с молоком, если можно. Да, и сюда нужен второй Дифукатор* и второй Моноклуизатор*. А то я привез по одному, как было в списке.
– И что же теперь? Мы не сможем сделать Миролаз? – спросил я.
– Сможем, вот только закажем недостающие узлы, завтра их доставят, и мы соберем Миролаз на двенадцать человек. Если кто-то может предложить конструкцию лучше, буду только рад.
Я с надеждой взглянул на Хуня с Кунем, но они, ознакомившись с творением Ильи, опустили глаза. Тогда я сам взялся за проверку. Скажу по чести – а она у меня есть, хотя такой подпрограммы и не имеется – что это был шедевр, да еще созданный за невероятно короткое время.
– Все в самом наилучшем виде! – признал я.
– Тогда собирайте, – приказал Ю-Фу-Фынь. – Ильин главный, на нем контроль и общее руководство, Хунь и Кунь занимаются монтажом, Сидоров – командуешь своим железом, где там поддержать или поднести. По окончании доложить мне лично.
– Генерал, Миролаз окончательно соберем, когда доставят недостающие узлы.
– Хорошо, вот тогда и доложите. Да, и отсек для экипажа, если есть техническая возможность, сделайте побольше.
– С этим всегда, пожалуйста, генерал!
Генерал оказался отличным организатором, но стоит ли мне удивляться этому, ведь без отличной организации невозможно обеспечить безопасность целого мира. А он двадцать лет бессменно и неусыпно эту безопасность обеспечивал, конечно не один, а с сотрудниками.
– Зенон, – сказал он, – задача, которую поставил нам Иванов, не выполнена, и ее выполнение даже, можно сказать, не начато.
– Но ребята делают Миролаз, и даже не на восемь мест, как я рассчитывал, а на двенадцать.
– Это правда, и это совсем неплохо. Но это только часть его задания, причем меньшая. Наш друг Иван Иванович имел в виду переброску значительных групп людей. Так же считает и Адмирал, а он, кстати, впервые за мою службу лично прочитал мой доклад и расписался на нем, подтвердив гриф сов. секретно. Можно сказать, что он теперь помнит мое имя, а еще вчера он не знал о моем существовании.
– Но как же так? Вы – такой ответственный и высокопоставленный человек, а он даже о вас не слышал?
– Эх, Зенон, это тут я ответственный и известный! А в нашем секторе, за который отвечает Контр-адмирал, девяносто семь с чем-то тысяч планет. Как по-твоему, может ли человек упомнить их названия, или генералов, которые там командуют, да еще если они и меняются время от времени?
– Об этом я и не подумал.
– Так вот, Зенон, я здесь по приказу моего шефа, и приказ персональный и за подписью с печатью. И если мы останемся в живых, то все увидим его, и он будет знать нас всех.
– И Ильин в периоде станет известным?
– И он, и ты, и все кто доживет, а Иванов перестанет быть сумасшедшим. В общем, так: с сегодняшнего дня я уполномочен отвечать за судьбу всей вселенной, пусть даже она и умещается в ТОКАМАКе у этих, как их там, в макромире.
– В супра-мире**, генерал, – подсказал Ильин в периоде, – так это называется по науке.
– А как называемся мы?
– По отношению к ним, Зенон, мы живем в инфра-мире**.
– Но мы должны вернуться к нашему заданию. Всех вас я объявляю членами сверхсекретной экспедиции по спасению нашей инфра-вселенной. А для этого нам необходимо собрать как можно больше больших, просто огромных Миролазов.
– Генерал, для этого необходимы те же приборы и агрегаты, но гораздо большей мощности и, соответственно, размеров. А еще, хорошо бы иметь их чертежи, или, на худой конец, хотя бы прототипы. Прототипы следует изучить, создать по ним чертежи и заказать партию тем фирмам, которые имеют опыт производства малых агрегатов.
– То есть нужны образцы, а их нет?
– Есть, есть образцы! Вот смотрите, я их нашел в интернете перед вашим прибытием. Но нам их не отдадут! Все образцы у академиков на разных выставках, а они все не хотят, что бы Иванов им мешал пользоваться тем, чего они достигли за его счет.
И я, путаясь от волнения, пересказал и про отмалчивание, и про оскорбления знаменитых академий и академиков.
– Разве, что генерал, от имени правительства…
– Зенон, и думать забудь. Я, конечно так бы и поступил, но у нас экспедиция с двумя грифами секретно. По сравнению с этим шутка наших шифровальщиков «сов. секретно перед прочтением сжечь» выглядит бледно. И вообще, мы все члены единственного во вселенной отдела по спасению вселенной.
– Но тогда мы или пропали, или должны их выкрасть, – сказал Илья, – хотя многие из этих установок имеют очень солидный вес и размер.
– Золотые слова инженер Ильин! Благодарю за службу! И тебя Зенон тоже! Вы оба – отличные работники. Мы их точно украдем, раз добром их не получить! У меня и человек подходящий есть! Сидоров, вызывай мою левую руку!
– Генерал, может лучше правую? – робко вмешался я.
– Правая сейчас сидит в моем кресле и спасает этот мир от обычных, но многочисленных несчастий. Мир вообще-то постоянно нуждается в спасении, и он делает это хорошо, раз за те шесть часов двенадцать минут, которые я сижу здесь, все еще не случилось крупного ЧП. И к тому же, правая рука – человек публичный, засвеченный, как и я, и наша ценность как разведчиков резко снижена. Мы – учителя, руководители и ответственные лица. А вот Сергей Сергеевич С…
– Генерал! Осторожнее! – раздался голос Сидорова.
– Ох, черт! Чуть совсем не проболтался! Все должны дать клятву о неразглашении.
– Мы согласны и в письменном виде, – выдал Ильин.
– Вот в письменном уж точно не надо: беда от этого будет, если не тот человек такую писулю обнаружит, то следом группа зачистки может появиться. А сейчас всем кто не на дежурстве отбой.
– Шеф, мы еще хотим поработать, – заявили китайские инженеры.
– Хорошо, но ночью Зенон главный. Присмотри тут за всем. Как инженеры начнут в запчастях путаться, гони их спать. А если что не так, или шум какой будет – буди сержанта Сидорова, а уж он решит что и как.
––––––––––––––––––––
*Дифукатор и Моноклуизатор – вспомогательные приборы, используемые в гравизаморозке. Гравизаморозка необходима при сверхсветовых скоростях полета. Она не только замораживает, но и фиксирует тело космонавта, избавляя его от непереносимых организмом перегрузок.
**Супра-мир и инфра-мир – термины из теории «Вложенных вселенных», разработанной Фурнье Д’Альба в далеком девятнадцатом веке, правда в самом конце. Улучшена и доработана Ивановым в периоде.
Любые критика и комментарии всячески приветствуются. Спасибо всем, кто читал, и еще большее спасибо за комментарии к пилотной версии.
Прошу всех желающих высказаться, который из вариантов начала на ваш взгляд лучше, ссылка на альтернативное начало тут. Продолжение из 3-й и 4-й глав тут.
Предлагаю вашему вниманию новую версию 1-й и 2-й глав, а так же продолжение Мемуаров. Сюжет повести не изменился, но лексику робота в стрессовом состоянии я убрал. Для тех, кто не понимает, что тут происходит – речь идет о фантастической повести с приключениями.
Так же я добавил предисловие издателя мемуаров, и сноски в конце глав сделаны как органичное целое с текстом.
Аннотация к произведению
Жанр произведения – фантастика с приключениями. Повествование ведется от лица робота, который не привык общаться с людьми, и делает в общении и интерпретации многих жизненных моментов первые шаги, в результате чего возникает ряд казусов.
В повести присутствует юмор, по большей части в начальных главах, когда мы знакомимся с персонажами. Так с юмором персонажи обсуждают современную науку, проблему пьянства и ряд других бытовых и философских проблем. В повести так же присутствует скрытая полемика с представителями теории Большого взрыва, которая ведется от лица великого ученого Иванова.
Предисловие издателя
Обычно наше издательство не дает предисловий перед мемуарами, разве что это предисловие самого автора. Но здесь случай особый: впервые мы издаем мемуары робота, да еще сразу на двух языках, русском и китайском.
С языками все понятно, ведь в мемуарах описывается знаменитая ныне на всю галактику история, а главными участниками этой экспедиции были представители двух великих наций, русской и китайской.
Эти мемуары робота Зенона вызвали у нас неподдельный интерес, так как кто может более беспристрастно, чем робот, передать самую суть происшедшего в те далекие и трудные годы? Хотя, как выяснилось позже, и роботы бывают эмоциональными, подверженными стрессам и склонными к путанице.
Наш главный редактор даже хотел предложить автору уменьшить эмоциональную составляющую и только потом браться за издание. Но я и редакционная коллегия сумели переубедить его, о чем лично я не жалею. Мемуары вышли живыми и естественными, хотя и не беспристрастными, но, мне кажется, далеко не полными. Но уважаемый Зенон на полноту изложения и не претендует ввиду того, что объем книги не велик, а в нее втиснута целая эпоха.
Хочу также добавить, что примечания и разъяснения в тексте выполнены нашими специалистами в целях разъяснения возможных сложных научных терминов простым языком. Поскольку автор достаточно долго общался с самыми образованными и талантливыми людьми нашей половины вселенной, то он, не затрудняясь, использует понятные для него научные термины и далеко не всегда поясняет их. Мы же сочли, что некоторые из них было бы желательно разъяснить для наших читателей в предположении, что не всем могло так повезти как с образованием, так и с окружением.
Но наш коллектив уверен, что книга получилась интересной, многие события освещены с юмором, так что читатель прочтет ее с удовольствием. Отзывы вы можете послать на адрес редакции, который указан после содержания в конце книги. Мы с удовольствием перешлем их автору.
С уважением, президент и второй редактор издательства «Звездная столица», Георгий Семенов.
Глава первая – Иванов в периоде
И вот после этого мне пришлось решать все проблемы самому. Всю свою довольно долгую жизнь я жил в тени своего шефа и создателя Академика Иванова, больше всего известного как Иванов в периоде. Так он сам любил, шутя, представляться в дни молодости, когда еще был школьником и студентом. Это потому что и отец был Иван, и дед был Иван. А теперь он – член многих академий, самый известный ученый нашей половины вселенной.
Но вот беда, мой шеф пропал. Оставил непонятное сообщение о невероятной угрозе для всех и исчез совершенно бесследно. Я не знаю, что и думать. Возможно, его исчезновение связано с его последней теорией, которую откровенно плохо приняли в научном мире. Ну а как ее можно принять хорошо, если Иванов стал утверждать, что мы живем в ТОКАМАКе*. Ни много ни мало – в термоядерном реакторе!
Вот научный мир и всполошился. Многие стали считать, что у моего шефа с головой не все в порядке. А открытий у него много, и чуть не половина научного мира на их основе свои открытия переоткрыла, диссертации защитила, некоторые тоже академиками стали! А сколько всяких премий они за все эти свои открытия получили, одних Нобелевских сотнями считать надо!
Поэтому начали ученые опасаться: а вдруг он давно понемногу с катушек сошел, и многие его открытия и не открытия вовсе. А если они свои открытия делали на основе неправильных открытий моего создателя, то выходило, что их открытия и не открытия, а так, ерунда какая-то.
А это значило, что звания надо с себя сложить, премии вернуть, с высоких должностей уйти. Ну это же крах всей мировой науки! Представьте себе: академии без академиков, университеты без преподавателей, а студентам некому принести свет знаний! Когда еще эти бедолаги сами найдут этот самый свет, получат кандидатов наук, потом докторов и академиков? Да к тому времени академии заново создавать придется! А дело это невероятно трудное и дорогое. И потом, сколько студентов сгинет в потемках, пока ощупью выйдет к свету, станет докторами и академиками?
Конечно, ученый мир не мог этого допустить, и он, как-то так, не сговариваясь, стал Иванова замалчивать и игнорировать, и стали в научных кругах тихо считать, будто правда в том, что у него с головой большие затруднения. Но дальше курилок, кафешек университетских и научных кулуаров эти слухи не шли.
И вот вчера пришло от шефа письмо с электронной подписью, и не только мне в лабораторию, и не только руководителям академий, где он был или состоял, но и многим известным ученым, с которыми у него недопонимание вышло. Так что по его получении не менее пятисот титулованных мужей начали звонить друг другу и все выяснять. Но так как слухи о его сумасшествии уже всюду пошли, то они скоро к этому делу интерес потеряли, и письмо и теорию Иванова обсуждать бросили.
В этом письме он утверждал, что обнаружил много фактов, говорящих о том, что наша вселенная и не вселенная вовсе, нет, то есть она вселенная для нас, но на самом деле это огромный ТОКАМАК, и стоит он в еще более огромной то ли лаборатории, то ли в электростанции. И как только все топливо, что загружено в этот реактор, выгорит, так они, то есть хозяева, все отходы выкинут на их помойку, и там все утилизируют по их никому не известным правилам. А значит это, что плакала наша вселенная, ну, и ясное дело, заодно и мы с ней. В общем, Иванов так сразу и написал, мол, всех нас ждет тепловая смерть**.
Также было в том письме и про то, что он это дело так оставить не может и вселенную нашу так просто на помойку не отдаст. А посему, создал он самый совершенный и новейший аппарат, каковых еще ни у кого и никогда не было, и отправился нас всех спасать в другую вселенную, в другой мир.
А аппарат он точно создал, я тому свидетель, да и другие материальные доказательства тому имеются. Только мне он не сказал, для чего он нужен, так по-тихому и убыл в экспедицию.
Фуф! Кажется, получилось рассказать суть проблемы.
***
Прошла неделя томительного ожидания. А сегодня – вот радость-то какая! – по почте пришло новое письмо с его электронной подписью. И просит он, ни много ни мало, помощи от научного мира, и прислал он мне чертежи того аппарата с тем, чтобы мы сделали такой же, но уже не на одного человека, а на целую экспедицию.
Я обратился с этим письмом в десяток самых уважаемых академий, но только из одной мне ответили. Ответ мне очень не понравился, и я даже обиделся за моего шефа в периоде, хотя электронный робот-секретарь не должен обижаться. Но это другие не умеют. Меня, по счастью, создал сам Иванов и защитил мои права, и теперь я хотя и робот, но права у меня как у человека! И многие вещи непонятные другим роботам мне понятны. Наверное, я самый совершенный робот на свете.
Так что, когда пришел ответ – мол, что ты хочешь, старая жестянка, чтобы нам пришлось рассказать правду и опорочить славное имя Иванова в периоде – я обиделся. Я, во-первых, не старый: двадцать лет для такого совершенного робота, как я – это только начало расцвета творческого потенциала!
Во-вторых, сколько не порочь шефа, ничего у них не выйдет, он на три головы выше любой академии, сколько бы академиков в ней не было, пусть их даже упакуют, как кильку в бочку, но им Иванова не переплюнуть. Знаете, есть такой закон диалектики о переходе количества в качество? Так сколько не наращивай количество тех академиков, все одно, ими даже половину Иванова не заменить. На этих академиков закон диалектики не распространяется!
Подумал я хорошенько и понял, что Иванов не первый раз уже про ТОКАМАК говорит, а раз так настаивает, то значит, оно так и есть. Помня все прошлые научные споры, которые он выигрывал, даже когда несколько академий с ним спорили, решил я что шеф и в этот раз, скорее всего, прав. Кто лучше робота-секретаря может знать своего шефа? Да и если уж Иванов не прав бывал, а случилось такое на моей памяти только раз, так он быстро критику принял и от неверных суждений сразу отказался. Ведь он всегда делал для всех, а не для себя лично.
Но если Иванов прав, а научный мир помогать не хочет, а тут остался я один, то значит, мне надо что-то делать. Шефа нет, и когда он появится неизвестно, выходит что мне придется начать самому спасать вселенную.
Тут я задумался надолго, прошло аж миллион наносекунд. И понял я, что я хоть и с правами, но все же робот, то есть не человек, или скорее недочеловек. А еще я тут сижу, и известности у меня нет никакой, а это значит, что никто меня слушать не станет. Разве что старинный друг и одноклассник шефа. Он тоже своего рода гений, но не в науке. Он пошел по другой линии и дослужился теперь до генеральского чина, но в разведке.
Вот ему я и написал, не скрывая ничего. Письмо пересказывать не стану, так как второй раз так хорошо может не выйти. Каково же было мое удивление, когда на следующий день я обнаружил доброжелательное электронное письмо от него, которое приведу полностью, ведь именно с него и началась вся эта история:
– Уважаемый Зенон, я, конечно, знаю твой класс и твой кодовый номер, но поскольку ты единственный представитель в своем классе, то я бы хотел называть тебя личным именем. Все же ты практически человек, только железный. Поэтому опустим формальности, тем более что это имя первоначально принадлежало мужу умному и достойному.
Итак, я прочел все твои немного путаные объяснения, и у меня сложилось впечатление, что мой друг, а твой шеф и создатель обеспокоен положением вещей в мире, который создал установку термоядерного синтеза, что-то вроде наших ТОКАМАКов, в одном из которых и помещается наша вселенная. Понял я и про помойку и про то, что из этого следует, что всей нашей вселенной угрожает гибель.
Я – скромный генерал-полковник, каких немало в нашей системе, не уполномочен заниматься безопасностью вселенной. Мой масштаб куда скромнее: я отвечаю только за безопасность этого мира. А по этому я засекречу твою информацию грифом сов. секретно, и отправлю ее со своими комментариями на самый верх, Адмиралу секретной службы. Обычно на мои срочные запросы они, в смысле его канцелярия, отвечают в три дня. Так что посмотрим, что скажут тамошние аналитики, а может быть, сам Адмирал удостоит такой доклад личным прочтением. Хотя такого еще никогда не бывало с моими докладами.
Благодарю, что озаботился судьбами вселенной, ведь она у нас на всех одна.
С уважением, твой друг Ю-Фу-Фынь.
Конечно, это письмо меня опечалило и обрадовало одновременно. Опечалило потому, что Ю-Фу-Фынь не мог решить проблему сам, а обрадовало потому, что ждать было недолго, до выяснения мнения его начальника. А еще потому, что генерал обратился ко мне как к человеку и назвал другом. Я, конечно, понимаю, что я все равно робот, но мне было приятно.
Однако понимая, что подготовка займет много времени, я решил прикинуть варианты нового транспортного средства, а поскольку Иванов в периоде не дал никакого названия своему изобретению, то я временно назвал его Миролаз. Ну, надо же как-то это называть, а такое название отображает саму суть этого аппарата, предназначенного, что явствовало из письма моего шефа, для путешествий в другие миры и вселенные. А когда Иванов вернется, то пусть называет как хочет.
Стоп! Ах, я ржавое железо! Наверное, Иванов там, в полном одиночестве ждет от меня отчета. Немедленно сяду и напишу про то, что тут творится. Может, шеф какую инструкцию пришлет. Пусть я не знаю, дойдет ли этот отчет до него, может, для этого нужна какая-то техника специальная, но если дойдет, и потом я ответ получу, значит, у нас с Ивановым появится обратная связь.
Ну, отчет я написал и отправил, все подробно: про генерала, и про Миролаз, и то, что я сам, а больше некому, придумываю тут его конструкцию. А после подумал и приписал про научную помощь, и про жестянку, и про доброе имя шефа. В общем, отчет получился грустным, а я и шеф – одинокими.
А вот чего у меня точно нет, так это глупых человеческих слез. Хвала Иванову, он их мне не сделал, хотя, думаю, мог. Так что я не стал тратить время на чепуху, мне-то время не так уж критично, но шеф – он там один, и ему нужен большой Миролаз для экспедиции. И пусть пока в экспедиции нет ни одного члена, благодаря неблагодарным академикам, но Миролаз сам не сконструируется, хотя это и супермашина. Это – техническое устройство, а не самоорганизующаяся материя, а значит, сколько ни накидай нужных материалов в одну кучу, Миролаза все одно из нее не получится. Вот для этого и нужен кто-то, чтобы все организовалось, как следует.
Стал я варианты прикидывать, ведь шеф не сказал, насколько большой Миролаз ему нужен. А мне хотелось сделать его как можно больше. Но скоро я выяснил, как на самом деле обстоят дела с узлами и агрегатами, и понял, что очень большой Миролаз делать не из чего. То есть почти все необходимое для стоместного Миролаза есть, но оно разбросано по разным лабораториям разных НИИ, да по академическим выставкам, да еще и в единственных экземплярах!
А учитывая, как академики и ученые встретили просьбу Иванова в периоде о помощи, то стало мне ясно, что не видать мне этих приборов и установок как своих ушей, ну хотя бы потому, что ушей у меня и правда нет. А, между прочим, все эти уникальные приборы и машины не без помощи шефа на свет появились.
Впрочем, порылся я в интернете и нашел все, что мне нужно в разных инженерных фирмах, и люди там попроще, и Иванова очень уважают, у них от его изобретений и открытий большая прибыль от бизнеса идет. А еще, они вряд ли про его мнимое сумасшествие слышали.
Вот только громадины уникальные этим ребятам не нужны, им бы что поменьше, и чтобы продавалась хорошо. Так что, когда прикинул я Миролаз на этой мелочевке, то уже и пожалел, что прослезиться не могу, говорят – помогает. Выдал мне суперкомпьютер – кстати, тоже конструкции моего шефа – что больше, чем на восемь человек из этого барахла Миролаз не сделать.
Делать нечего, написал я запросы в те инженерные фирмы, объяснил подробно, что все это для Иванова в периоде, но что, мол, не для него лично, а он, как всегда, для всех старается. И вселенная наша, если не помочь Иванову, гляди того до тепловой смерти докатится, и не сегодня-завтра, а совсем внезапно. Ну и подписался, робот-секретарь Иванова в периоде, Зенон первый, с правами человека, хотя и недочеловек.
Хочу добавить, для правильного понимания читателями этих мемуаров, что я принимал участие не во всех событиях, о которых рассказываю вам. Но память у меня крепкая, а объем ее условно бесконечен, так что я запомнил и сравнил рассказы многих очевидцев и записи бортовых и прочих камер наблюдения и постарался восстановить все события в хронологической последовательности.
Хотя насчет хронологической последовательности: это вообще-то вопрос спорный, учитывая, что ряд участников этих событий неоднократно проживали части своих жизней при отрицательном векторе времени***, причем в разных пропорциях. А это накладывает определенный отпечаток на хронологию и часто делает ее условной. Но Иванов каким-то образом пересчитывает время по выведенной им самим приблизительной формуле и ошибается разве что на пару наносекунд.
––––––––––––––––––––
*ТОКАМАК – тороидальная (как бублик) камера с магнитными катушками, установка для получения энергии путем термоядерного синтеза. Эти установки получают энергию по тому же принципу, что и Солнце, и звезды. Издревле считались одним из перспективных источников энергии. В настоящее время используются нашей цивилизацией максимально широко как энергоустановки, начиная от электростанций и заканчивая звездолетами.
**Тепловая смерть – это выравнивание температуры вселенной, когда все термоядерные реакции прекращаются по причине выгорания компонентов реакции термоядерного синтеза в звездах и прочих горячих объектах. Попросту говоря, это когда все топливо во всей вселенной закончится, и, соответственно, все реакции остановятся, а значит, наступит полнейший хаос и все живое погибнет.
***Отрицательный вектор времени возникает при движении со сверхсветовыми скоростями. Согласно приблизительной формуле, выведенной Ивановым, при разных условиях следует выбирать разные коэффициенты и постоянные для правильного пересчета субъективного, или относительного времени в абсолютное, которое выбирается произвольно и, по сути, тоже является субъективным. Чем же отличается абсолютное время от субъективного? В абсолютном времени живет абсолютное большее число индивидуумов и определятся оно указом Президента. Точную формулу Иванов еще не вывел, так до сих пор еще работает над теорией.
Глава вторая – Команда
После этого мне только и оставалось, что заниматься самой конструкцией Миролаза. А сами знаете, что творческая, тем более конструкторская работа засасывает пуще наркотика, и время летит незаметно. А поэтому все хорошие конструкторы вроде как наркоманы в своем роде. Они от хороших конструкций, даже от чужих, сильно балдеют, а уж от своих собственных вообще в эйфорию впадают. Вот и я забыл про время, которое для меня лично значит мало.
И тут, вдруг, откуда-то издалека, пробивается в мое сознание непонятный звук. Стал я прислушиваться и неожиданно осознал, что это в дверь звонят и, видимо, уже давно. Сохранил я мои творческие изыскания и глянул на монитор видеонаблюдения – не то чтобы я боюсь злоумышленников, но тут в лаборатории Иванова в периоде столько всяких ценностей, что могут найтись и такие, что рискнут напасть даже на меня, чего я им не советую.
Пригляделся, а там Ю-Фу-Фынь стоит собственной персоной. Обрадовался я очень и дверь открыл. Только генерал не один приехал, с ним два военных инженера прибыло и взвод роботов-спецназовцев под командой сержанта-спецназовца, бывшего личного телохранителя генерала. Едва мы обнялись и представились, я приготовил китайский чай. Знал я, что другого генерал не признавал, так же как и оба военных инженера, Ю-Хунь-Фынь и Ю-Кунь-Фынь. Только Сидоров, сержант спецназа, любил кофе с молоком.
Не понимаю я этих гурманских предпочтений, но что мне трудно телохранителю моего друга и другу моего шефа кофе налить? А роботов усадили вдоль стеночки, чтоб не путались под ногами. Это генерал настоял – так они меньше энергии потребляют. Ну, в конце концов, не все ли мне равно, стоят они или сидят, все одно – им ни чай, ни кофе не положены.
Генерал и двое его инженеров были типичными китайцами, невысокими и худощавыми. Вот только у генерала черты лица походили на европейские, а темные коротко стриженные волосы выдавали военного. Инженеры отличались от него широкими скулами и приплюснутыми носами и, к тому же, имели между собой поразительное сходство. Сержант Сидоров был крепким человеком, слегка за сорок, примерно одного возраста с Ивановым, но особого впечатления внешним видом не производил.
Как только представления и приветствия закончились вместе чаем и кофе, и только я собрался инженерам показать мое творчество, а дело это тонкое и волнительное, как снова запел домофон. Глянул я на монитор и вижу: стоит под дверью парень лет тридцати, росту высокого, телосложения крепкого, но в очках. А позади него несколько громадных грузовиков задом к нашей двери пристраиваются.
Спрашиваю в домофон:
– Ты кто?
– Ильин в периоде!
– Ктоооо?!
– Ильин Илья Ильич! И отец был Илья, и дед, и вообще я поклонник и последователь вашего Иванова в периоде, только пока еще не знаменитый.
– А что за грузовики сиротского размеру ты к нашей двери подогнал?
– Так то оборудование, которое личный секретарь Иванова, как там бишь его… Э…, кажется Зенон, да точно, Зенон первый просил доставить. Так мы тут между собой договорились и со всех фирм собрали все по списку, а доставить выбрали меня, и коллеги пожелали, чтобы я все отвез и помог если надо, мол, может и я стану знаменитым в периоде!
Тут сердце мое оттаяло, хотя сердца у меня и нет, и простил я этому в периоде, что он не сразу мое имя вспомнил, душа возрадовалась (а про душу как-нибудь надо отдельно и подробно). Я распахнул дверь и сказал:
– Привет, рад видеть тебя, Ильин в периоде. Тащи сюда все железо, да сам не надрывайся, вот сержант Сидоров тебе поможет со своими спецназовцами.
Глянул я на Ильина, и он мне сразу понравился: лицо умное, подбородок волевой, взгляд внимательный, и самую малость выше меня. Протянул я ему верхний правый манипулятор и преставился:
– Зенон первый, секретарь академика Иванова, с правами как у человека.
Ну и завалили они лабораторию! Горы ящиков и коробок, да все в пенопласте и целлофане! А как распаковывать стали – так это ужас, какой беспорядок устроили. Я еле-еле остановил их энтузиазм.
– Рано, – говорю, – еще конструкция не проработана!
– Ах, конструкция! – воскликнул Ильин в периоде, – так какого мы тут страдаем всякой ерундой, давайте проработаем! Где тут у вас чертежи прототипа?
Показал я ему чертежи шефа, а потом свои наброски, а после Хунь с Кунем свои рекомендации выдали. Посмотрел на все это Ильин и всех похвалил. А потом замелькали его руки над электронным конструкторским столом. Мне-то все видно, у меня глаза скоростные, а остальные, я думаю, видели некое мельтешение. Если бы еще немного быстрее он шевелился, то можно было бы счесть его роботом. Такого я никогда не встречал, даже сам Иванов в периоде так быстро машины не конструировал! А я на это насмотрелся.
– Все готово, смотрите, – неожиданно остановился он, – а мне кофе с молоком, если можно. Да, и сюда нужен второй Дифукатор* и второй Моноклуизатор*. А то я привез по одному, как было в списке.
– И что же теперь? Мы не сможем сделать Миролаз? – спросил я.
– Сможем, вот только закажем недостающие узлы, завтра их доставят, и мы соберем Миролаз на двенадцать человек. Если кто-то может предложить конструкцию лучше, буду только рад.
Я с надеждой взглянул на Хуня с Кунем, но они, ознакомившись с творением Ильи, опустили глаза. Тогда я сам взялся за проверку. Скажу по чести – а она у меня есть, хотя такой подпрограммы и не имеется – что это был шедевр, да еще созданный за невероятно короткое время.
– Все в самом наилучшем виде! – признал я.
– Тогда собирайте, – приказал Ю-Фу-Фынь. – Ильин главный, на нем контроль и общее руководство, Хунь и Кунь занимаются монтажом, Сидоров – командуешь своим железом, где там поддержать или поднести. По окончании доложить мне лично.
– Генерал, Миролаз окончательно соберем, когда доставят недостающие узлы.
– Хорошо, вот тогда и доложите. Да, и отсек для экипажа, если есть техническая возможность, сделайте побольше.
– С этим всегда, пожалуйста, генерал!
Генерал оказался отличным организатором, но стоит ли мне удивляться этому, ведь без отличной организации невозможно обеспечить безопасность целого мира. А он двадцать лет бессменно и неусыпно эту безопасность обеспечивал, конечно не один, а с сотрудниками.
– Зенон, – сказал он, – задача, которую поставил нам Иванов, не выполнена, и ее выполнение даже, можно сказать, не начато.
– Но ребята делают Миролаз, и даже не на восемь мест, как я рассчитывал, а на двенадцать.
– Это правда, и это совсем неплохо. Но это только часть его задания, причем меньшая. Наш друг Иван Иванович имел в виду переброску значительных групп людей. Так же считает и Адмирал, а он, кстати, впервые за мою службу лично прочитал мой доклад и расписался на нем, подтвердив гриф сов. секретно. Можно сказать, что он теперь помнит мое имя, а еще вчера он не знал о моем существовании.
– Но как же так? Вы – такой ответственный и высокопоставленный человек, а он даже о вас не слышал?
– Эх, Зенон, это тут я ответственный и известный! А в нашем секторе, за который отвечает Контр-адмирал, девяносто семь с чем-то тысяч планет. Как по-твоему, может ли человек упомнить их названия, или генералов, которые там командуют, да еще если они и меняются время от времени?
– Об этом я и не подумал.
– Так вот, Зенон, я здесь по приказу моего шефа, и приказ персональный и за подписью с печатью. И если мы останемся в живых, то все увидим его, и он будет знать нас всех.
– И Ильин в периоде станет известным?
– И он, и ты, и все кто доживет, а Иванов перестанет быть сумасшедшим. В общем, так: с сегодняшнего дня я уполномочен отвечать за судьбу всей вселенной, пусть даже она и умещается в ТОКАМАКе у этих, как их там, в макромире.
– В супра-мире**, генерал, – подсказал Ильин в периоде, – так это называется по науке.
– А как называемся мы?
– По отношению к ним, Зенон, мы живем в инфра-мире**.
– Но мы должны вернуться к нашему заданию. Всех вас я объявляю членами сверхсекретной экспедиции по спасению нашей инфра-вселенной. А для этого нам необходимо собрать как можно больше больших, просто огромных Миролазов.
– Генерал, для этого необходимы те же приборы и агрегаты, но гораздо большей мощности и, соответственно, размеров. А еще, хорошо бы иметь их чертежи, или, на худой конец, хотя бы прототипы. Прототипы следует изучить, создать по ним чертежи и заказать партию тем фирмам, которые имеют опыт производства малых агрегатов.
– То есть нужны образцы, а их нет?
– Есть, есть образцы! Вот смотрите, я их нашел в интернете перед вашим прибытием. Но нам их не отдадут! Все образцы у академиков на разных выставках, а они все не хотят, что бы Иванов им мешал пользоваться тем, чего они достигли за его счет.
И я, путаясь от волнения, пересказал и про отмалчивание, и про оскорбления знаменитых академий и академиков.
– Разве, что генерал, от имени правительства…
– Зенон, и думать забудь. Я, конечно так бы и поступил, но у нас экспедиция с двумя грифами секретно. По сравнению с этим шутка наших шифровальщиков «сов. секретно перед прочтением сжечь» выглядит бледно. И вообще, мы все члены единственного во вселенной отдела по спасению вселенной.
– Но тогда мы или пропали, или должны их выкрасть, – сказал Илья, – хотя многие из этих установок имеют очень солидный вес и размер.
– Золотые слова инженер Ильин! Благодарю за службу! И тебя Зенон тоже! Вы оба – отличные работники. Мы их точно украдем, раз добром их не получить! У меня и человек подходящий есть! Сидоров, вызывай мою левую руку!
– Генерал, может лучше правую? – робко вмешался я.
– Правая сейчас сидит в моем кресле и спасает этот мир от обычных, но многочисленных несчастий. Мир вообще-то постоянно нуждается в спасении, и он делает это хорошо, раз за те шесть часов двенадцать минут, которые я сижу здесь, все еще не случилось крупного ЧП. И к тому же, правая рука – человек публичный, засвеченный, как и я, и наша ценность как разведчиков резко снижена. Мы – учителя, руководители и ответственные лица. А вот Сергей Сергеевич С…
– Генерал! Осторожнее! – раздался голос Сидорова.
– Ох, черт! Чуть совсем не проболтался! Все должны дать клятву о неразглашении.
– Мы согласны и в письменном виде, – выдал Ильин.
– Вот в письменном уж точно не надо: беда от этого будет, если не тот человек такую писулю обнаружит, то следом группа зачистки может появиться. А сейчас всем кто не на дежурстве отбой.
– Шеф, мы еще хотим поработать, – заявили китайские инженеры.
– Хорошо, но ночью Зенон главный. Присмотри тут за всем. Как инженеры начнут в запчастях путаться, гони их спать. А если что не так, или шум какой будет – буди сержанта Сидорова, а уж он решит что и как.
––––––––––––––––––––
*Дифукатор и Моноклуизатор – вспомогательные приборы, используемые в гравизаморозке. Гравизаморозка необходима при сверхсветовых скоростях полета. Она не только замораживает, но и фиксирует тело космонавта, избавляя его от непереносимых организмом перегрузок.
**Супра-мир и инфра-мир – термины из теории «Вложенных вселенных», разработанной Фурнье Д’Альба в далеком девятнадцатом веке, правда в самом конце. Улучшена и доработана Ивановым в периоде.
Любые критика и комментарии всячески приветствуются. Спасибо всем, кто читал, и еще большее спасибо за комментарии к пилотной версии.
Прошу всех желающих высказаться, который из вариантов начала на ваш взгляд лучше, ссылка на альтернативное начало тут. Продолжение из 3-й и 4-й глав тут.