На Хабре регулярно публикуются истории о зарождении и развитии ИТ в 1970-е и 1980-е на Западе, но очень не часто можно прочитать о том как это происходило в СССР и России. И обычно, в этих историях идет речь о том как это проходило в столицах, упуская то как это происходило в провинции.

Что бы заполнить эту лакуну, и осветить дела минувших дней, хочу поделится воспоминаниями Виктора Казаринова директора ООО "Патисоник", которые он публиковал с февраля 2017 по апрель 2024 года на форуме ZX-PK.RU. Виктор непосредственный участник разработки всех компьютеров, производимых его предприятием, таких, как Patisonic-48, Patisonic-48ST, Aleste-520EX, а также других интересных самодельных компьютеров. Для более удобного чтения, опубликованные воспоминания были объедены воедино и с минимальными косметическими правками представлены вашему вниманию.

Далее идут воспоминания Виктора Казаринова и его прямая речь. Приятного чтения!

Приветствую всех, кто неравнодушен к истории компьютерной техники!!!

Я Виктор Казаринов - директор ООО "Патисоник" и непосредственный участник разработки всех компьютеров, производимых нашим предприятием, таких , как Patisonic-48, Patisonic-48ST, Aleste-520EX. Еще ранее, во второй половине 80-х годов прошлого века мы производили другие интересные самодельные компьютеры, о которых, я уверен, никто даже не слышал.
Моя жизнь неразрывно связана с историей развития компьютерной техники, поэтому хочу здесь хотя бы кратко описать свою биографию, а также то, над чем работал я и мои коллеги. Прошу не судить очень строго, если что-то забыл или ошибся.

Моя история началась в 1974 году, когда я, 14-летний красногалстучный пионер, прочитал в местной газете научную статью о возможности создания искусственного разума и переселения души в кибернетическое тело. Я забросил радиолюбительство и с головой погрузился в изучение научной литературы, которую мог в то время достать. Институтов, занимающихся искусственным интеллектом, в нашем городе не было, и как только я подрос, поступил в наш Омский политехнический институт на специальность "Электронные вычислительные машины". Ламповые ЭЦВМ я лишь видел, но сам не успел на них поработать. Лишь на ламповых аналоговых вычислительных машинах мы на первых курсах выполняли лабораторные работы. Немного работали на компьютерах, программируемых штеккерными панелями. Программы для курсовых работ мы делали на перфокартах. Поработал на новейшем микрокомпьютере тех времен Электроника-60 (PDP-11). Диплом в 1983 году я защищал по теме стереозрения роботов. Оставлю в стороне искусственный интеллект, т.к. это отдельная большая тема и побольше расскажу о компьютерном железе и софте.

После окончания института я попал по распределению на работу в вычислительный центр одного из крупнейших заводов нашего города. Тут мне пришлось досконально изучить матчасть таких компьютеров, как ЕС-9003 - системы подготовки данных на основе 12 -разрядного компьютера PDP-8. Мне понравилась его система команд и диспетчер памяти. Затем пришлось чинить CM-4 (PDP-11). Но главными монстрами у нас были две 37-разрядные машины Минск-32. Мне, как инженеру-электронщику приходилось проявлять чудеса изобретательности, чтобы заставить эти машины работать. То стойка АЛУ ломалась, то куб ферромагнитной памяти давал ошибки контрольных сумм и приходилось подбирать определенное сочетание напряжений, то стойки магнитофонов не читали и приходилось осциллографом выставлять пирамиды (на нашем слэнге - юстировать магнитные головки так, чтобы все 9 разрядов каждого байта, включая контрольный, читались одновременно). Полегче было с немецкими магнитофонами Robotron, которые были в комплекте машин EC-1022. Всяких принтеров размером с легковушку, огромных дисководов и прочей компьютерной нечисти, которую пришлось изучать и чинить, просто не перечесть.
Работа, особенно в ночную смену, когда два электронщика должны обеспечить безаварийную работу большого вычислительного центра, была сущим адом. Но это была школа реального общения с нашей отечественной вычислительной техникой. Какой только документации я не начитался во время этой работы. Зарплата была мизерная, а премий из-за поломок техники нас постоянно лишали, как бы мы ни старались ее починить. В Минск-32 применялась импульсная логика. И поди, отлови эти импульсы. Гетинаксовые платы ТЭЗов (типовых элементов замены) от старости и сухости воздуха часто просто расслаивались. Когда установили EC-1045 - чудо компьютерной мысли того времени, но которая точно так же ломалась, пришло время (я отбатрачил три года), когда я получил право уволиться с этой работы. И наступили другие времена.

В 1985 году я приступил к созданию своего первого компьютера на основе микропроцессора КР580ИК80А. За основу я взял компьютер "Радио-80". Ни о каких "Радио-86РК" а тем более Спектрумах тогда мне ничего не было известно. Т.к. у меня не было таких комплектующих, как в прототипе, пришлось разработать и создать практически другой компьютер. На основе микросхем K565РУ1 емкостью 4 кбит я создал RAM объемом 48 кбайт. Часть этой памяти разделялась с монохромным графическим адаптером разрешением 256х256 пикселов с выводом на черно-белый телевизор. Видеопамять имела две переключаемые страницы. Каждый пиксел имел 2 уровня яркости: черный и белый. Одновременно этот же графический адаптер регенерировал всю память. Доступ к видеопамяти осуществлялся прозрачно для процессора. Поэтому никакого притормаживания не происходило. Сделал прерывания процессора от кадрового гасящего импульса. Из кнопок сделал самодельную клавиатуру. Ввод информации - с магнитофона. Но вот проблема. У меня не было ни микросхем ППЗУ большой емкости, ни программатора к ним. Пришлось сделать простейший программатор для К155РЕ3. Затем я написал в машинных кодах загрузчик с двухкнопочного пульта и прошил этот загрузчик в микросхему К155РЕ3 объемом 32 байта. Работал он так: вся память логически представлялась в виде цепочки бит. После включения компьютера с нажатой одной из кнопок пульта, я мог другой кнопкой перейти к следующему биту в памяти. При нажатии первой кнопки я мог назначить этому биту либо 0, либо 1. Для контроля значения бита загоралась единственная лампочка.

Вот, собственно и все. Я с предельной осторожностью и внимательностью нажимал эти две кнопочки, пока не добивался ввода требуемой программы в память компьютера. Затем я нажимал кнопку "Сброс" и начиналось выполнение записанной в RAM программы. Регенерация памяти при сбросе не прекращалась. Таким способом я вначале загнал в память тест экрана, а позже - программу сохранения содержимого памяти на магнитофонную ленту. И когда стало возможным сохранять любые данные на ленту, я прошил в К155РЕ3 загрузчик с магнитофона. И теперь можно было при включении компьютера загрузить в память любую программу и запустить ее на выполнение. Описанный процесс раскрутки программного обеспечения оказался очень трудоемким. Я потратил на него несколько месяцев свободного от основной работы времени. Первый мой компьютер потреблял довольно много энергии и был размером с большой чемодан. Но он работал!!! Хотя программировать его я мог только в машинных кодах. К сожалению, у меня не сохранилась даже фотография этого компьютера. Но я с искренним удовольствием и гордостью вспоминаю его деревянный корпус, покрашенный зеленой краской, его мерцание лампочками, простенькие картинки на экране...
Весной 1986 года я уволился с завода и устроился в организацию по ремонту и обслуживанию компьютеров "Искра-1256" и "Искра-226" - очередных неудачных клонов западных компьютеров. Я в составе бригад обслуживал вычислительную технику по всему нашему городу. И здесь я вновь столкнулся с ломучестью нашей отечественной техники. Какой мукой и головоломкой был ремонт почти каждого такого компьютера! Чаще всего он не ломались до конца, а сбоили. И вот эти сбои нужно было часами отлавливать. Компьютеры трудились чаще всего в бухгалтериях и мера ответственности за правильные расчеты была очень высока.
Я приуныл от безысходности. Но тут я заметил одного из работников нашей организации. Он сильно отличался от всех других. Потихоньку-помаленьку, мы разговорились и я узнал, что он совсем недавно приехал из Ленинграда. Работал там в Медтехнике и ремонтировал импортные медицинские приборы. В Омск приехал по личным причинам. Он устроился сюда буквально за пару недель до меня. Его звали Михаил Дмитриевич Бурнусуз (МД). Это была судьбоносная встреча.

Мы стали работать в паре на вызовах.Через некоторое время мы попали в общеинститутскую лабораторию вычислительной техники в Омском Педагогическом институте. И сильно удивились. Тут были кроме злосчастных "Искр" компьютерные классы на основе КУВТ "Yamaha MSX". А еще - много персонала этой лаборатории, мало понимающей в компьютерной технике. В основном - женский состав. Пожилая начальница лаборатории обрадовалась, увидев двух молодых энергичных людей, разбирающихся в компьютерах. Она давно искала себе замену, чтобы уйти на покой. И начала нас агитировать перейти на работу в институт. Мы долго отнекивались. Тогда против нас ввели орудия главного калибра. С нами поговорил проректор по научной работе, непосредственный куратор лаборатории. Он предложил нам условия, которые нам показались неплохими. И хотя зарплата была невысокая, под мое руководство готово было встать около 15 человек, в стенах этой лаборатории было несколько помещений, которые мы запланировали использовать в своих целях, и, самое главное - нас влекла эта разноцветная звучащая буржуинская техника, изучить которую очень хотелось.
Осенью 1986 года мы согласились, и я стал начальником этой лаборатории, а МД - инженером-электронщиком, моим замом по лаборатории.

Мы окунулись в мир "Тайн Мадридского двора". Кто работал в таких учреждениях, меня поймут. Но мы были совсем из "другого теста". Мы были ортогональны векторам интриг и заговоров. Мы были ТЕХНАРЯМИ. И этим были ценны большинству сторон в институте. Я быстро стал вершителем судеб кафедр и факультетов. Потому что под моей ответственностью находились самые "драгоценные камни" - компьютеры "Yamaha MSX". Именно я распоряжался доступом всех без исключения к компьютерам. Некоторые кандидаты наук пытались вести со мной войну, но потом отступили. Я был царем и богом в распределении сверхценных дискет на 720 кб для Ямах. Мне никто не был страшен, т.к. я работал под прикрытием проректора, а этот проректор был вторым лицом после ректора. Однако если вы думаете, что я сильно возгордился и стал самодурствовать, то сильно ошибаетесь. Я лишь хотел навести порядок, когда увидел, какой бардак происходит особенно по вечерам в компьютерных классах. Молодежь и детвора резалась в игры, беспощадно колотя по клавишам. А днем конфликтовали интересы разных кафедр и научных работников. Компьютеры просто раздирали между собой "воюющие группировки". И над этим всем встал я и железной рукой стал разгребать эти "авгиевы конюшни" с поддержкой моего зама, который отличался свирепостью нрава и которого я выпускал "на охоту" в особых случаях.
Мне и моему соратнику, двум энергичным молодым людям, не хотелось погружаться в болото институтской жизни. И мы начали действовать. Начали искать дополнительную работу. Этому способствовал вышедший в конце 1986 года закон об индивидуальной трудовой деятельности. Подул ветер свободного предпринимательства. Мы пробовали разные честные виды заработка, но дохода это давало очень мало и мы продолжали искать.

Например, я изготовил специальный монтажный инструмент из медной трубки, на одном конце которого находилась маленькая металлическая шпуля с медным эмалированным проводом небольшого диаметра, а на втором - остро заточенный под прямым углом отрезок медицинской иглы, зажатый винтом в медной трубке. Такая игла одевалась на ножку микросхемы. При вращении инструмента пальцами рук вокруг оси игла снимала своей кромкой стружку с поверхности провода, обращенной к ножке микросхемы. Сделав несколько оборотов вокруг оси, получали довольно прочное соединение провода с выводом микросхемы. После этого я протягивал провод к другой микросхеме и т.д. С помощью такой технологии впоследствии я очень быстро собирал компьютеры и отлаживал схемы, убирая лишние проводники и накручивая другие по измененной схеме. Для удобства я брал лист фольгированного текстолита, резаком делал прямые дорожки питания, а между ними "спиной" клеил микросхемы на поверхность платы. На "живот" микросхем я наклеивал ярлыки со схемными обозначениями. Ноги питания микросхем припаивал к шинам на текстолитовой основе, а сигнальные соединял накруткой. Отдельные провода, идущие в одном направлении, я стягивал в жгуты. Получалась довольно надежная и аккуратная конструкция. Со временем качество электрических соединений в скрутках не ухудшалось за счет взаимной диффузии металлов. Вот такие я некоторое время делал компьютеры.

В феврале 1987 года я получил по подписке журнал "Моделист-конструктор". Я помню, как жадно стал вчитываться в схему компьютера "Специалист". Мой первый компьютер был очень похож на "Специалиста". Общие идеи разделяемой памяти процессора и видеоподсистемы у меня и автора "Специалиста" совпадали. Однако у "Специалиста" были существенные преимущества. Это: значительно меньшее общее количество микросхем за счет применения RAM большей емкости, наличие базового программного обеспечения, а также появление сообщества из-за публикации в журнале. Мне сразу пришлось признать, что мой компьютер пойдет в утиль и я буду заниматься "Специалистом". Однако я решил переделать схему "Специалиста" под К565РУ5. Через некоторое время в 1987 году я такую схему создал. А затем с помощью вышеописанной накрутки изготовил первый экспериментальный образец компьютера.
В соседней лаборатории физического факультета над выполнением хоздоговорных тем работала команда Павленко Виктора Ивановича. Они согласились изготавливать по нашим заказам некоторые узлы. С их помощью я прошил РФ-ки, необходимые для моей версии "Специалиста". Получив работоспособный компьютер, для которого журнал продолжал печатать на своих страницах коды программ, и наблюдая перед своими глазами буйство красок и звуков "Ямах", я задумался над тем, чтобы сделать нечто подобное в "Специалисте".
В это же время в нашем институте должна была проходить какая-то важная конференция с приездом знатных гостей. Начальство потребовало, чтобы наша лаборатория создала средства демонстрации изображения, поступающего из компьютеров "Yamaha MSX" на большие экраны. Для меня это был повод официально покопаться в потрохах заграничных компьютеров с осциллографом и "ловушкой" логических сигналов. Я с энтузиазмом взялся за работу.

Итак, я с паяльником погрузился в компьютеры Yamaha. У нас в институте они все были только с цветным монитором. И ученические, и учительские. При вскрытии оказалось, что это были не чистые MSX1, а недопаяные MSX2, т.к. видеопроцессор в них стоял 9938. Я внутрь корпуса компьютеров установил дополнительную платку с преобразователями видеосигналов. В двух больших лекционных аудиториях смонтировали на потолочных подвесах несколько больших цветных телевизоров, куда мы подвели RGB сигнальные кабели. Еще я сделал отдельный распределитель видеосигнала на эти телевизоры. Главное, что после таких преобразований и кабелей огромной длины можно было довольно четко видеть картинку и читать буквы. Правда, цвета на отечественных телевизорах по углам сильно разъезжались, поэтому лучше читался мелкий текст каких-то определенных цветов.
Конференция удалась на славу, нас похвалили.
После этого за возможность провести лекции с таким оборудованием выстроилась очередь. Всем хотелось сопровождать обучение красивыми цветными презентациями с музыкой. Тогда это все было впервые и нужно было видеть какой интерес вызывало соприкосновение с техникой у студентов и преподавателей.
В общем, мы доказали всем в институте, что недаром едим хлеб. На некоторое время от нас отстали и мы с моим соратником - Михаилом опять взялись за поиск какого-нибудь доходного дела на ниве компьютеризации.
1987 год был для нас поворотным, т.к. практически с начала этого года начали выходить законы о кооперации в различных отраслях деятельности. Сразу же из некоторых государственных исследовательских институтов и других организаций потянулся народ и стал скучковываться с целью создания кооперативов. Дело было новое и многим вскружило голову.

Первый компьютерный кооператив, с которым мы познакомились в нашем городе, назывался "Солярис" и, если мне не изменяет память, они хотели разработать и производить компьютер "Антарес". Народу в кооперативе было много, а толку мало. Они собрали небольшие деньги на разработку, часть из которых мы с моим компаньоном должны были у них изъять. Изъяли довольно просто: упаковали в красивые пакетики и снабдили инструкциями несколько десятков моих накруточных устройств для макетирования схем, о котором я писал выше и продали хоть и не за большие, но все-таки честно заработанные денежки.
Другим компьютерным кооперативом, с которым мы попробовали сотрудничать, был кооператив "Агат". Ничего общего с компьютером "Агат" название этого кооператива не имело. Участников в этом кооперативе было около 50 человек.
Они начали выпускать компьютеры на основе "Радио 86РК". Сами клеили черные корпуса из листового полистирола с помощью дихлорэтана. И продавали компьютерные классы.
Однако многие их заказчики хотели иметь компьютеры с графическим, а не только с текстовым экраном. Тут мы продемонстрировали наш вариант "Специалиста". Этот компьютер понравился председателю кооператива "Агат" и он купил у нас комплект конструкторской документации.

Позже мы с Михаилом Бурнусуз, моим соратником, несколько раз проводили выполнение договоров через этот кооператив, оставаясь в стороне от его бурной внутренней жизни (колхоз он и в Африке колхоз).
Со временем мы стали задумываться над созданием своего кооператива, чтобы делать то, что сами захотим. И мы такой кооператив летом 1987 года создали. Назвали его "Визит". Михаил стал его председателем, а я - главным инженером. Одновременно мы продолжали работать в стенах институтской лаборатории на своих основных рабочих местах.
Еще до создания нашего кооператива я взялся за разработку компьютера, который бы стал нашим основным орудием в борьбе с конкурентами. За основу я, естественно, взял мой вариант компьютера "Специалист", у которого оперативной памяти стало 64 кбайт и которая пока плохо использовалась. Я изучил цветовые режимы компьютера Yamaha, а также взялся за изучение его синтезатора звука.
И тут произошло важное для нашей дальнейшей истории событие. Наш знакомый, с которым мы раньше работали в организации по ремонту компьютеров, привел к нам своего младшего брата - Валерия Пудова. А вместе с ним пришел и его соратник Владимир Тимофеев. Это были очень молодые люди, еще не окончившие Омский Авиационный техникум. Они пришли к нам в лабораторию с целью изучения звукового процессора компьютера "Yamaha MSX". Валерий был похож на Шерлока Холмса, а Владимир - на неотлучного Доктора Ватсона. Примерно такие роли они и играли все дальнейшее время. Всему головой был Валерий. В их компании он был лидером. Его фантазии не знали границ. А Владимир был очень скурпулезным и рассудительным человеком. Он ко всему походил с прагматичных позиций.

Я специально под работу ребят выделил один компьютер в нашей лаборатории, несмотря на жуткую очередь доступа к вычислительной технике, существовавшую в то время в институте. Владимир Тимофеев взялся за дело. Он ставил программные эксперименты и получая различные звуковые результаты, что-то записывал на бумаге. Когда основные характеристики AY8910 были установлены, ребята, которые приходили к нам после своих уроков, взялись за повторение этого синтезатора на рассыпухе. Я выделил им подсобное помещение, венткамеру, где мы обычно всей лабораторией пили чай. И Валерий с Владимиром там на столе расстилали простыни схем, чертили, ругались друг с другом, что-то доказывая. Часто к их спорам и разработкам подключался я, когда было свободное от другой работы время. То, что хотели собрать они, выходило довольно громоздким. Кроме того, совместно с Валерием и Владимиром происходило обсуждение и разработка нового компьютера, который мы хотели производить в своем кооперативе.
Нас же с Михаилом поджимало время. Мы не могли бесконечно вести разработки. И когда мы приняли решение остановиться в выборе для нашего компьютера не на варианте Валеры и Владимира, а на моем, существенно более простом, который я разрабатывал параллельно с ними, то Валера и Владимир с обидой от нас ушли обратно к своему руководителю Белянину в свой Авиационный техникум. Там они позже, в следующем году, изготовили компьютер "Радуга" https://ru.wikipedia.org/wiki/Радуга_(компьютер)

Я этот компьютер, кажется, значительно позже мельком видел, но не был с ним знаком, поэтому ничего не могу сказать, была ли эта разработка исключительно их (Валерия и Владимира), или они что-то заимствовали из схемы совместно обсуждаемого в стенах нашей лаборатории компьютера компьютера. Может быть я вспомню эти подробности и уточню здесь. Я связался почти со всеми участниками описываемых событий. Но никто точно этот момент пока не вспомнил. Так что излагаю историю в данном варианте. Не судите строго, если где ошибся.
23 февраля 2017 года появились некоторые изменения, внесенные Фроловым, на этой странице википедии https://ru.wikipedia.org/wiki/Радуга_(компьютер) я обнаружил вот такие строки:
"Особенности графической системы позволяли раскрашивать игры «Специалиста». В то же самое время, в лаборатории Омского Педагогического Института был создан компьютер «Patisonic» и редактор цветных шрифтов для него. Данный редактор был портирован на «Радугу», и с его помощью были раскрашены многие игры «Специалиста». Редактор шрифтов для ПК "Радуга" был написан в 1989 году студентом ОАТ Фурс Александром и ни каких портаций с ПК "Patisonic" не было."
Строки о компьютере "Patisonic" - это о разработанном мною компьютере и написанном мною редакторе.
Теперь немного подробностей о компьютере "Patisonic".
Я долго мучился в поисках названия компьютера.
Т.к. компьютер предназначался в основном для детей, и образования, то хотелось, чтобы его название было веселым и ласковым и каким-то необычным, запоминающимся. Что-то наподобие котенка. Одновременно хотелось немного подтрунить над западными брэндами. Я решился на смешение двух торговых марок "Panasonic" и " Apple". И еще я взял за основу необычный овощ - патиссон. На эмблеме компьютера потом красовался полосато раскрашенный надкусанный патиссон. Вот такая эмблема:

Как корабль назвал, так он и поплыл.
Схема компьютера была довольно простой. Оперативки было 64 кбайта. В дополнение к стандартному экранному режиму компьютера "Специалист" я добавил цветной. На выходе поставил ПЗУшку цветовой палитры К155РЕ3, сигнал с которой шел непосредственно в телевизор. Простейший трехканальный звуковой процессор был сделан на таймере ВИ53. К нему мог примешиваться шум от аналогового генератора белого шума. Полезной особенностью было добавление переключателя двух банков экранной памяти по 16 кбайт. Очень удобно было по прерыванию, поступающему от кадрового гасящего импульса схемы телевизионной развертки компьютера отрисовывать картинку на теневой странице, а затем мгновенно переключать страницы в начале следующего прерывания. Это приводило к практически идеальной чистоте анимации. Никаких перехлестов изображения, которое я потом наблюдал на IBM PC-совместимых компьютерах, не было и в помине.
Теперь подошло время немного рассказать о софте компьютера "Patisonic". О софте для других наших компьютеров буду рассказывать, когда мой рассказ дойдет до них.

Итак, компьютерное железо было создано. Я сделал первый экспериментальный образец методом накрутки. Теперь мы задумались о том как на этом можно заработать. В это время начали появляться игровые салоны, где дети стали играть в первые игры на компьютерах Atari, если мне не изменяет память. Приставок Денди тогда еще не было.
Мы решили ввязаться в бой с импортной техникой. Я два месяца собирал, паял музыкальную клавиатуру из купленного конструктора. Десятки деталей клеил, скручивал. Адская нудная работа. Но в итоге я сделал эту музыкальную клавиатуру и подключил к компьютеру "Patisonic" параллельно обычной. Затем написал на ассемблере небольшой редактор для записи и воспроизведения музыки, а также редактор типа Scream Tracker (которого, кажется, в то время еще не существовало), только попроще. Этим редактором я корректировал ноты, полученные записью музицирования на клавиатуре.
Далее. В наш институт в то время приходил на занятия гениальный школьник Александр Опачанов. Он написал для компьютеров "Yamaha MSX" экранный редактор цветных шрифтов. Я с его согласия написал на ассемблере моего компьютера полностью собственный редактор цветных шрифтов, взяв от редактора Александра лишь внешний вид этого редактора.

Затем я сделал простой игровой движок.
И только после этого начал копировать игру с Ямахи "Snake it". Я довольно неплохо скопировал музыку с оригинала. Затем написал еще один редактор - редактор уровней. Еще сделал в игре две минуты игрового времни и одну минуту призового, чтобы эту игру можно было использовать в игровых залах. Мой вариант игры мне, как создателю, понравился даже больше чем оригинал т.к. я расположил различные интересные предметы в игре: мухоморы, ягоды, бабочки, красивые разноцветные препятствия и т.д. на пути змейки. Все уровни, естественно, были моего собственной разработки с постепенным усложнением почти без оглядки на прототип игры.

После моих титанических усилий я подключил компьютер к большому цветному телевизору в моем кабинете в институте и пригласил руководство. Проректор по научной работе Лапчик Михаил Павлович, увидев на экране знакомую игрушку для Ямахи, вначале ничего не понял, но потом, увидев, что игра работает на каком-то пучке медных проводов, а не на учебном компьютере японского производства, очень удивился. После него весь институт потянулся на смотрины моего компьютера. Я гордо демонстрировал его и игру всем желающим. Яркая цветная игра с музыкой и интересными звуковыми эффектами была довольно привлекательной.

Меня, привыкшего к отладке больших компьютеров с кнопочных пультов, когда тестовая программа загонялась вручную в машинных кодах с помощью тумблеров и кнопок в восьмеричной и шестнадцатеричной системе счисления, не пугали хекс дампы, напечатанные в журналах. Тем более, что я тщательно изучал дампы еще для компьютеров Микро-80 и Радио-86РК. Одно сильно раздражало - трудоемкость загона дампов в компьютер, т.к. приходилось это делать не по одному разу. Закрадывались всякие ошибки.
Я пока не могу вспомнить всех подробностей того времени, но помню, что переделывал загрузчик и монитор для моего компьютера на основе всех опубликованных материалов в журналах "Радио" и "Моделист-конструктор" к тому времени. Специально сейчас посмотрел, что редактор и ассемблер для "Специалиста" опубликован в 10 номере за 1988 год. Это было гораздо позже описываемых мною событий. Вот я и задумался, почему я еще в 1987 году писал на ассемблере? Хотя многое я по-старинке писал в машинных кодах. Мне это было привычно.

Помню, как ругались работники кооператива "Агат", когда не могли найти ошибки в кодах редактора и ассемблера, опубликованном в 7 номере журнала "Радио". То ли опечатки, то ли непропечатки на бумаге были. Нам, естественно, тоже нужен был редактор и ассемблер. Но у меня в моем кабинете на работе стоял еще один компьютер - ДВК-2. Я на нем распечатывал много всяких листингов. И для компьютеров "Yamaha" были принтеры. Было у этих компьютеров и богатое системное программное обеспечение. Поэтому технических средств, необходимых для дизассемблирования дампов и замены точек входа в машинно-зависимые подпрограммы-драйверы у меня было предостаточно. Там, конечно, нужно было еще поменять размер экрана и др.
Еще помню, как я очень хорошо поработал над программами, хранимыми в ПЗУ компьютера. И еще. Т.к. я постоянно при написании программ записывал промежуточные результаты на магнитную ленту, то пришлось изменить формат записи на эту ленту на свой собственный, более устойчивый к помехам. Это изменение я внес в ПЗУ.
Второй моей самодельной игрой для компьютера "Patisonic" была самолетная стрелялка, выжимкой из нескольких игр "MSX". Сюжет был прост: по центру экрана летел маленький самолетик. Он был виден игроку на экране сбоку, со стороны правого крыла. Самолетик мог перемещаться вверх-вниз клавишами клавиатуры или джойстиком, подключенным параллельно кнопкам курсора. При этом он менял тангаж. При нажатии на пробел клавиатуры или красную кнопку джойстика самолетик стрелял. Справа налево навстречу самолетику неслось окружающее пространство: снизу - земля, сверху - небо с облаками, звездами и т.д. Все это пространство представлялось несколькими планами, двигающимися с разной скоростью. Это создавало определенный объемный эффект. При нажатии кнопок курсора вправо-влево самолет начинал двигаться быстрее или медленнее, что выражалось в изменении скорости скроллирования всего окружающего самолетик пространства.

Навстречу самолетику с правой части экрана вылетали самолеты, вертолеты и другая летающая техника противника, которая стреляла в него. За самолетиком тоже могли гнаться самолеты противника с левой стороны экрана. С земли по самолету могли стрелять пушки. Самолетик мог разбиться о скалы и другие препятствия во время своего полета. Эта цветная игра была с фоновой музыкой, эффектами стрельбы, взрывов и другими звуками. Редактор уровней в этой игре был построен иначе, т.к. кое-что удобнее было назначать алгоритмически или статистически, т.к. местность генерировалась динамически ввиду высокой скорости полета самолетика. И не было никакой возможности расположить в памяти заранее весь уровень.
Игра была вполне себе обычной. Необычным было лишь то, что при такой динамике сцен отрисовка была очень чистой, движение фона очень гладким. Конечно, все это понимал и воплощал я, а другие люди даже не догадывались о таких проблемах и усилиях по их решению.
Естественно, весь геймплей был завернут в логику игрового автомата.
Когда эта игра была готова, мы купили в хозяйственном магазине длинный металлический ящик для хранения овощей (капусты, моркови, (патиссонов?)). Я взял длинный кусок стеклотекстолита по размеру этого ящика, за исключением места под блок питания. Затем на одной этой плате всего за три дня изготовил и отладил сразу два компьютера по технологии накрутки медным проводом, о которой писал выше.

Мы договорились с директором Дома Культуры "Современник", расположенного неподалеку от нашего места работы, о размещении в фойе - большом зале на первом этаже этого Дома Культуры двух игровых мест с нашим овощным ящиком для патиссонов, с джойстиками, большими цветными телевизорами в качестве мониторов, столами, стульями. Всю организацию досуга брала на себя дирекция этого Дома Культуры. Нам нужно было лишь поддерживать техническое состояние, да вовремя забирать часть выручки, закрепленную в договоре.
Мы быстро разместили технику, запустили на компьютерах змейку и самолетики и начался первый в нашей жизни процесс зарабатыания денег на результатах моего интеллектуального труда (если не считать разовых продаж схем и накрутчиков, о которых я писал выше). Мы с трепетом ждали, будет ли приносить доход это наше мероприятие. Ведь я так много сил отдал разработкам, так долго ждал этого момента.

И действительно, интерес детей и подростков к играм был огромный. Наш игровой салон стал приносить первые доходы, хотя и не такие большие, как хотелось бы. Мы с моим напарником Михаилом изготовили еще один точно такой же комплект из двух компьютеров и разместили в другом ДК, в более престижном месте - на проспекте К. Маркса. Этот ДК принадлежал одному из крупнейших электротехнических заводов нашего города - заводу им. К. Маркса. Вместе два игровых зала стали приносить заметно больше выручки. Я понимал, что нужно срочно все бросать и садиться за разработку новых разнообразных игр. Иначе интерес детворы к играм быстро угаснет. Так и вышло. Очень быстро выручка стала падать. Вдобавок к этому, как на дрожжах, стали появляться игровые залы, салоны и уголки на вокзале, в магазинах, в других людных местах. Все они были оснащены импортными компьютерами Atari. Мы поняли, что наше дело в данном направлении, еще не начавшись, стремительно пошло под откос.
Напомню. В данном месте моего рассказа описываю события, происходившие во второй половине 1987 - начале 1988 года, когда мне было 27 лет.
На нашей основной работе тоже происходили важные события. К нам начали поступать компьютерные классы разных производителей. Поступали Агаты, БК-шки, ДВК-шки. А также новейшие классы "Yamaha MSX-2". Мы без работы не сидели. Ругали как только могли разработчиков плохих клонов западных компьютеров, нашу микроэлектронную промышленность. Ведь нам двоим приходилось запускать и ремонтировать разрастающуюся армаду разношерстных компьютеров отечественного производства во всем институте и подшефных школах.

За одним классом ДВК мне пришлось ехать в командировку на завод в Подмосковье, в Зеленогорад под самый занавес года, чтобы его выбить из производителя и тем самым освоить выделенные институту деньги.
И тут, не помню как, нашу дорожку перебежали журналюги. Это были матерые журналисты с самого главного в то время в нашем городе телевизионного канала ГТРК "Иртыш" во главе с Людмилой Пушилиной. Они что-то снимали на видео в нашем институте для своих злободневных телепередач. А потом пошли смотреть нашу лабораторию вычислительной техники. Помню, что когда Пушилина увидела Ямахи, загорелась желанием использовать их в телевидении. Мы, такие молодые и рьяные кооператоры, предложили сотрудничество на эту тему с государственным телевидением. Потом журналисты заинтересовались нашим кооперативом. И заманили нас коврижками на выступление в одной высокорейтинговой передаче, транслируемой на весь город и область. Мы были не против. Но до самого начала передачи сильно волновались, хотя в руках у нас был предварительно сформулированный ведущей передачи список вопросов. Ждали подвоха со стороны хитрой журналисткой братии. Так оно и вышло...

Нас, двоих кооператоров, пригласили в студию на телевидении. Мы одели на себя пижонские пиджаки с галстуками и наглаженные брюки, которые обычно старались не носить из-за неудобства в работе. И вот загорелись юпитеры и началась передача в прямом эфире. Я сильно волновался, однако отвечал на поставленные вопросы довольно уверенно, насколько мог. Мы кратко рассказали о том, что такое персональные и бытовые компьютеры. Я покрутил в руках и показал в телекамеры обычную магнитофонную кассету, озвучив количество информации, которое может быть на нее записано. В общем, передача в первой своей части носила образовательный характер для населения нашей области. Это сейчас все подобное кажется наивным. А тогда, когда не было ничего, никакого интернета, это был некий взрыв, зрители жадно впитывали наши простые слова (как потом многие мне рассказывали о нашем выступлении на телевидении).
А вот во второй части передачи нам пришлось попотеть над ответами, потому что ведущая стала задавать более конкретные вопросы о нашем кооперативе. Особенно ее интересовал вопрос о нашей зарплате. Действительно, к тому времени мы только-только начали получать какие-то денежки, которые по сравнению с моим окладом в 170 руб. казались сказочными. Но на самом деле это были небольшие деньги, которые позволили перестать жить впроголодь. Мы, как могли, ответили на щекотливый вопрос о доходах, показав, что звезд с неба не хватаем и наш труд кооператоров очень нелегкий. Мы же не занимались купи-продайными операциями.
Общее впечатление о нашем выступлении в городских кругах было вполне благосклонным. А многим оно очень понравилось. Ведь это было время почти начала перестройки. И на том спасибо.

Но на этом наше взаимодействие с Омским государственным телевидением (а тогда другого не было) не закончилось. Как я писал выше, работники телевидения во сне видели, как используют в своей деятельности компьтер "Yamaha MSX" в оформлении прямого телеэфира. Я сразу им указал на две вещи, препятствующие этому. Первое - это разная частота кадровой и строчной развертки, которую, если и можно перестроить, то пока я не мог этого сделать. Второе - это невозможность легкой покупки такого аппарата для нужд телевидения. Все комплекты шли только в образование.
Для очистки совести я привез в телецентр один такой компьютер с разрешения администрации института, но после электрических подключений, а также экспериментов с экранной съемкой с помощью телекамеры все увидели невозможность немедленного использования Ямах в телевещании.
Тогда я предложил им наш компьютер "Patisonic", что было вполне естественно. Телевизионщики немного приободрились. Стали обсуждать подробности договора на разработку микшерского телевизионного пульта со встроенным моим компьютером. После долгих обсуждений от такого проекта пришлось отказаться. Причина была банальной: деньги им выделяла Москва и их было крайне мало даже для текущей деятельности телецентра. Чтобы выбить деньги в плановой экономике, нужно было резервировать что-то на следующий финансовый год. Облом...

Чтобы почти закрыть телевизионную тематику, расскажу вот о чем:
В третий раз обратились к нам телевизионщики, когда началась подготовка к выборам на Съезд народных депутатов СССР, который должен был состояться в 1989 г. Задолго до этого, в начале 1988 г. начались различные мероприятия, народ зашевелился. "Прибегает" к нам Пушилина и начинает что-то мне объяснять насчет чего-то ранее невиданного - теледебатов кандидатов в депутаты. Я вначале мялся, но потом она уговорила нас. Я написал специальную программу для компьютера "Patisonic", которая на экране черно-белого телевизора выводила большие стрелочные часы, заголовок о выборах, а также крупные числовые значения текущего значения минут и секунд времени, которое говорил каждый кандидат. Черно-белый потребовался потому, что у многих жителей тогда не было цветного телевизора, а изображение должно быть четким и легко читаемым.

И начались эти теледебаты. Вначале они проходили в студии, где выступали Бабурин, Казанник и другие кандидаты. В некоторые дни нужно было ехать в Дом Актера и в другие "злачные" места.
Съемки проходили так: перед началом теледебатов камера показывала наш компьютер и хорошенькую девушку за ним, которую мы посадили, чтобы она нажимала кнопки на клавиатуре. Затем камеру направляли на экран компьютера. А далее - тривиально. Как только давали слово очередному кандидату, на экране компьютера начинался отсчет времени его выступления. Режиссер с пульта, когда нужно, переключался на изображение, поступающее с камеры, нацеленной на наш компьютер. Это изображение видели и все в студии: кандидаты и приглашенные зрители.
В сухом остатке мы получили дополнительную известность, т.к. я не забывал рекламировать наш компьютер по телевидению, а также крохотные денежные вознаграждения за участие. Но зато намаялись мы с этими поездками. Особенно с теми, где напряжения в сети было недостаточно из-за включения мощной осветительной аппаратуры, и по экрану начинали бежать волны от питания.

После наших первых опытов с построением бизнеса на основе нашего компьютера "Patisonic", который был до этих пор изготовлен мной в нескольких экземплярах накруткой, мы решили искать элементную базу, чтобы попробовать их продавать в розничной сети. Но в то время в сбытовых отделах заводов смотрели на кооперативы как на нечто чуждое. Например, в Новосибирске нам сказали, что отпустят детали по розничной цене, даже в том случае, если мы перечислим деньги по безналу. Кооперативы для государства тогда были обузой и их не признавали равноправными участниками рынка, который в то время почти не существовал. При цене комплектующих в разы и в десятки раз больше, чем оптовые цены, выпустить конкурентноспособные компьютеры в розницу нам не представлялось возможным чисто по экономическим соображениям. Возможно, в других краях это было не так, но в нашем медвежьем углу (хотя у нас медведи, если и водятся, то на тысячу километров севернее нашего города Омска) ситуация с микроэлектроникой была удручающей. И это при том, что в нашем городе было много предприятий радиоэлектронной и электротехнической промышленности. Но микросхемы никто не выпускал. Только на одном заводе делали гибридные сборки на ситталовой подложке.
Мы немного приуныли.

Я продолжил разработку. Проблемным местом была клавиатура. Изготовив первые прототипы пленочной клавиатуры, мы были не восторге от ее надежности. Тогда сразу в том же 1988 году я взялся за разработку сенсорной клавиатуры. На куске двустороннего стеклотекстолита вытравил с одной стороны клавиатуру в виде контактных площадок с надписями букв и проводниками, идущими от площадок ко входам микросхем. Вторая сторона текстолита была экраном. Электрическая схема была несложной. Я взял принцип сенсора с электрических выключателей света, когда емкость тела добавлялась к емкости контактной площадки клавиши. Тогда срабатывал триггер шмитта во входной цепи микросхемы. Долго я возился с клавиатурой. Она в общем-то работала, когда прикасался к оголенным контактам клавиш. Но когда покрывал тонкой пленкой диэлектрика, надежность срабатывания сильно ухудшалась. Нельзя было выпускать неизолированную клавиатуру, иначе человека мог ударить ток, например через телевизор по общему проводу. Пришлось эту мою разработку забраковать. Мне просто не хватило времени на эксперименты по изменению схемы этой клавиатуры. Время нас, как всегда, поджимало. Это сейчас, спустя годы и десятилетия, сенсорных экранов и прочей электроники стало пруд пруди. А тогда негде было даже получить толковую информацию о прототипах, т.к. не было интернета. В голове у меня в разработке было в то время несколько принципов работы этой сенсорной клавиатуры, но все эти работы пришлось свернуть.

Одновременно мы заказали одному специалисту с близлежащего завода разводку печатной платы нашего компьютера. Разводку он начал делать, кажется, на листах ватмана. Выклеивал он черной и красной изолентой все проводники и контактные площадки. Для этого он на заводе вырубал специальным прессом из изоленты кружочки и ленточки. Выклейку проводил в стенах нашей лаборатории в подсобке. Процесс был небыстрым.
После финансовых неудач с игровыми залами и телевидением и с учетом высокой себестоимости будущих бытовых компьютеров мы обратили свой взор на рынок образования. Тут можно компьютеры продать по более высокой цене. Михаил, председатель нашего кооператива, начал поиски первого заказчика на компьютерный класс. И такой заказчик вскоре нашелся...
Первым заказчиком на класс из наших самодельных компьютеров стал Барнаульский строительный техникум. По заключенному с этим техникумом договору мы должны были поставить 20 компьютеров, из которых один компьютер должен иметь цветной монитор, а остальные - черно-белые. Также в классе мы должны установить демонстрационный телевизор, к которому кроме компьютера должен подключаться видеомагнитофон. Компьютеры должны объединяться в локальную сеть, где каждое ученическое место взаимодействовало только с учительским компьютером.

Мы получили аванс и бурная работа началась. Печатную плату компьютера "Patisonic" нам к этому времени развели, мы ее отладили. Для корпусов компьютеров мы закупили небольшие прямоугольные пластиковые корпуса от блоков питания. Для пленочной клавиатуры взяли какие-то большие тонкие белые пеналы размером с современную компьютерную клавиатуру, у которых вырезали в крышке почти всю поверхность. Красивую накладку из пластиковой пленки на поверхность клавиатуры мы заказали у местных дизайнеров. Плату и мембрану из стеклотекстолита нам стали делать полуподпольно на на том же заводе, где и блоки питания. Вначале мы заказали пробную партию печатных плат на заводе Электроточприбор, от которых потом долго "плевались". Но когда заказали их на заводе К. Маркса, платы нам показались верхом совершенства. В общем, мы бодро решали встающие на пути технологические проблемы.

Для выполнения такого важного для нас заказа в сжатые сроки, когда многое не было еще даже разработано, мы обратились к группе институтских сотрудников, которые находились в нашем здании совсем рядом, на соседнем этаже. Это были физики, которые занимались хоздоговорной тематикой, связанной с СВЧ техникой. Мы подключили их на изготовление компьютеров и их отладку. Главным из физиков был Павленко Виктор Иванович. Забегая вперед, скажу, что именно с ним потом мне предстояло многие годы работать в одной команде. И сейчас мы с ним занимаемся общим делом, разрабатывая "умное" промышленное оборудование.

Второй проблемой по порядку, но не по важности, была разработка учебного программного обеспечения, которое значилось в нашем договоре. Мы пригласили для этих работ ранее нам знакомых Краскова Сергея и Турчина Славу. Это были весьма инициативные люди, предприниматели. За ними стояли еще работники (члены их семей и другие программисты). Т.е. это был весьма мощный программистский коллектив. Они взялись за создание учебных программ по разным тематикам на Бейсике с доработками по цвету и звуку, которые нам пришлось сделать из-за специфики нашего компьютера. Для образовательных целей супербыстрое игровое программное обеспечение на ассемблере не требовалось. Программ они наделали много и разных. Там были и тесты и демонстрашки и пояснения учебных курсов... Я подробно в это не вникал, т.к. мне хватало технических проблем, которые приходилось ежедневно преодолевать.

Разработка и изготовление первого нашего учебного класса включала создание локальной сети. Тут мне пришлось вплотную заняться протоколами обмена. Информации в литературе было немного. Но мне удалось в короткие сроки разработать простейший программно-аппаратный контроллер, который позволял создавать программы тестирования учеников и немедленную отсылку результатов в учительский компьютер. Также можно было во все ученические компьютеры одновременно загрузить одинаковые экземпляры учебной программы с учительского места, т.к. наряду с информационными линиями в сетевом соединении была предусмотрена линия сброса. Основной проблемой была надежность передачи данных по сети. Уже в самый последний момент я добавил токовые ключи и сеть стала стабильно работать. Центральный хаб этой сети был выполнен в таком же прямоугольном корпусе, как и системные блоки самих компьютеров. На задней стенке корпуса располагалось множество круглых магнитофонных разъемов, которые мы использовали в качестве сетевых коннекторов. В прошивку компьютеров для поддержки сети я добавил соответствующие функции. В качестве жил сетевого кабеля мы использовали обычный тонкий многожильный провод. Эти жилы затем на специальном самодельном крутильном оборудовании мы скручивали в жгуты. Невысокая по сегодняшним меркам скорость сети такое позволяла.

Работы протекали бурно и мы стали отставать от графика. Когда все возможные сроки отгрузки класса были почти просрочены, мы купили билеты на поезд в Барнаул. Откупили два соседних купе. Последние недоделки устраняли в ночь перед отправкой. Телевизоров, которые были использованы вместо компьютерных мониторов, было много, поэтому заранее их загрузили в прицеп моего автомобиля. Самое ценное - компьютеры загрузили в салон. Осталось лишь немного места для меня - водителя. Глубокой ночью я приехал с работы, поставил автомобиль с прицепом в гараж, пришел домой и лег спать. Поезд уходил рано утром. Я проспал на 2 часа. Сотовых телефонов тогда не было. У меня не было и обычного проводного телефона. Поэтому я просто рванул на вокзал... Вы сами сможете представить, в каком состоянии и как я мог добираться до вокзала. Однако я не терял самообладания и подъехал к месту посадки, расположенному сбоку от здания железнодорожного вокзала, где ворота находились недалеко от посадочного перрона. И О ЧУДО, поезд из Москвы также опоздал на 2 часа и он только что подошел к нашей станции. Уфф. Теперь можно было неспеша, за 20 минут стоянки загрузить наше оборудование. Но не тут то было. Проводница взъерепенилась тому, что гора коробок вместо пассажиров стояла рядом с поездом, и вызвала начальника поезда. В итоге мы урегулировали вопрос и уже почти перед самым отправлением загрузили коробки в купе.

В путешествие отправилась целая делегация: работник, изготовлявший и отлаживавший оборудование Павленко Виктор, разработчики учебных программ Красков Сергей со Славой Турчиным, а также председатель нашего кооператива Михаил Бурнусуз.
В Барнауле их встретили радушно, но пришлось много поработать в учебном классе, т.к. нужно было развести локальную сеть, настроить все оборудование, кратко обучить преподавателей азам компьютерной грамотности, дать инструкции по запуску программ и по работе с учебными программами. Был установлен демонстрационный телевизор, к которому кроме компьютера был подключен видеомагнитофон, также привезенный нами по договору. На кассетах были всякие-разные мультики.
Учебному компьютерному классу обрадовались все. Акты о выполнении договора были успешно подписаны, оставшиеся по договору денежки перечислены, и наши триумфально вернулись в город Омск.

КУВТ на основе японской техники тогда распространялся в строго ограниченном количестве. Видимо, потому, что закупался за валюту, которой во времена Горбачева было недостаточно. Т.к. я по роду своей основной деятельности заведовал компьютерным оборудованием нашего педагогического института, то был в курсе, как трудно нашему руководству было выбивать в Москве каждый комплект КУВТ "Yamaha MSX". ДВК и аналогичное было тоже весьма недешево. Да и тех возможностей, что предлагали наши недорогие компьютеры, они не предоставляли. Юникс с текстовым экраном тогда как-то мало тревожил душу учеников.
Кроме того, техникумы и училища в те времена, скорее всего, не входили в систему образования в полной мере, т.к. относились к отраслевым министерствам. И им, наверное, не полагался "кусок пирога" от централизованного распределения вычислительной техники.
Знаю только одно, то, что мы в 1988 году "попали в точку", начав продажи техники в учебные заведения, которым в обозримом будущем невозможно было другим путем компьютеризировать учебный процесс.
Окрыленные успехом, мы начали искать следующих заказчиков на компьютерные классы. И такие заказы стали появляться. Мы оснастили один из техникумов города Тюмени. Поставили им 3 класса компьютеров. Кажется, это тоже был строительный техникум. Поставили класс в сельскую школу где-то в горах Алтая на основе рекламы компьютеров в Банаульском техникуме. Ох и далеко же было ехать нам в такую глушь со всем оборудованием. В этой поездке участвовал и я. Один класс установили в школе Русскополянского района Омской области. Школам обычно оплачивали меценаты, т.к. из бюджета выбить такие средства тогда было невозможно. А техникумам классы оплачивали шефствующие над ними предприятия.

Один класс мы даже продали в Тарский филиал нашего родного пединститута, когда этот филиал начал создаваться. Как видите, география распространения компьютера "Patisonic" была довольно обширна. Были и другие поставки, о которых я позже, м.б. вспомню. Знаю, что во вторую половину 1988 и первую половину 1989 года работа у нас кипела, компьютерные классы разлетались как горячие пирожки. Программы также разрабатывались. Я взялся посчитать, сколько у нас в те времена работало людей. Оказалось более 30 человек включая тех, что начали приносить нам договоры на другие темы, не связанные с компьютерными классами. Но таких договоров было немного.
Полное отсутствие информации в интернете о компьютере "Patisonic", видимо, связано с тем, что мы не продавали эти компьютеры населению. Хотя потенциал у этого компьютера в то время был неплохой. Причина, как я писал ранее, крылась в превышении совокупной себестоимости покупных комплектующих над розничной ценой собранного компьютера именно в наших условиях того времени.
В то время у меня часто возникало ощущение первопроходца. Однако я понимал, что не мы единственные, кто движется в этом направлении. Энтузиастов в начале Перестройки было много. Но в области высоких технологий, примеров,аналогичных нашему, было маловато.
Я уже выше писал, что мы работали в очень жестких условиях тотального дефицита всего: времени, денег, материальных и людских ресурсов. Побеги нашей деятельности с трудом "прорастали сквозь толстый асфальт" советской бюрократической действительности. Большинство тогда кинулось к никем толком неконтролируемой перекачке государственных средств в карманы. Мы же зарабатывали своим собственным трудом, большей частью которого составлял труд интеллектуальный.

Такие результаты давались нам ценой невероятной работоспособности. Мы уходили из дома в 8 утра и приходили за полночь. Семьи нас почти не видели. Одного воскресного выходного дня не хватало для полноценного восстановления сил. Только позже, когда мы начали поставлять классы, у нас завелись деньги. И то, большую часть их мы вкладывали в развитие производства.
Стоимость каждого компьютера, включая монитор, если мне не изменяет память, составляла тогда 3,5 - 4 т.р, а трехкомнатные квартиры тогда в нашем городе стоили 14 - 17 т.р.
При таком соотношении цен было бы преступно оставить что-то для себя, на будущее. Все пошло "под нож". Все мои накруточные компьютеры были раскручены, микросхемы были впаяны в платы компьютеров "Patisonic" и проданы. К великому сожалению, я не сделал фото. Но м.б. кто-то другой их делал. Поэтому не исключаю, что такие фото подтверждающие все то, о чем я здесь пишу, еще появятся.

После начала продаж классов сразу же в институтском окружении стали плестись заговоры вокруг нас, кооператоров. Чтобы укрепить позиции, я взялся за разработку самодельной локальной сети для только что поступивших в институт новеньких IBM-PC совместимых компьютеров. Тогда это были еще 16-разрядные 286 компьютеры с шиной ISA.
В то время на рынке зарубежных локальных сетей боролось два направления: Ethernet и ARCnet. Было непонятно, какое из направлений победит. Однако сетевое оборудование стоило дорого. Я решил сделать собственную сеть. Эту сеть я создал, потратив на ее разработку много сил и времени. Такое сетевое оборудование ждали и наши программисты Красков Сергей и Турчин Слава, которые постепенно перекочевывали с разработки учебных программ на автоматизацию бухгалтерской и складской деятельности. Они начали работать более самостоятельно под крышей нашего кооператива. И начали приносить все больше и больше дохода. Не замечать этого было бы неразумно.

Мой самодельный сетевой контроллер представлял обычную 8-разрядную плату ISA, вставляемую в свободный слот IBM-PC персонального компьютера. На этой плате было совсем немного микросхем малой степени интеграции. Линией связи была одна витая пара, по которой сигнал распространялся в обе стороны. Сетевые платы имели оптоэлектронную развязку с сетевой линией. Я придумал свой собственный протокол связи, чем-то похожий на I2C, о котором я тогда, кажется или мало что знал или не знал вовсе. Не помню. Однозначно, мой протокол я придумал самостоятельно путем многодневныой работы. Я придумал не только сам протокол и схему сетевой карты, но и активные двунаправленные сетевые магистральные усилители с оптической развязкой сегментов сети. В окончательном виде сетевой кабель представлял из себя две витые пары, одна из которых была предназначена для питания магистральных усилителей, а вторая - для двунаправленного обмена данными. Скорость передачи данных составляла около 1 мегабита, что по тем временам было довольно неплохо.

Т.к. для сетевого оборудования требовался драйвер под DOS, то мы заказали его написание одному серьезному программисту, который сейчас работает, кажется, где-то в Голландии.
Один договор на развертывание моей самодельной сети мы подписали с нашим институтом, в котором я работал. Мы развешали по коридорам кабели и установили магистральные усилители. Я добился успешной связи компьютеров ректора и проректора с нашей лабораторией. Длина линии связи была около 300 метров. Хотели подключить бухгалтерию, но что-то заказчику не понравилось или денег у них оказалось недостаточно, не помню точно, и этот договор пришлось на время ограничить сделанным.
У нас был отдел программирования, который исправно выдавал "на гора" учебные программы на Бейсике. Да и само изучение имеющихся в компьютере языков программирования тоже со счетов не нужно сбрасывать. На начальном этапе всего этого хватало. Никто из заказчиков не жаловался на скудость ПО.

Мы брали динамическую память на рынке. И цены существенно у нас отличались от московских в большую сторону. Вначале нам приходилось ездить на барахолку в Новосибирск, где барыги подсовывали нам всякую отбраковку. Поэтому мне пришлось сделать небольшой походный тестер памяти. Он хотя бы немного уменьшал наши риски с покупкой дефектной памяти. Но все равно, процент брака, особенно памяти, у нас был очень большим.

Затем, позже, нам наладили поставки омские перекупы. Тут уже мы могли более тщательно тестировать память и возвращать явный брак прямо в стенах нашей институтской лаборатории.
И не только память имела большой процент брака. Другие микросхемы мы также добывали нелегальным путем - покупкой на рынке. Туда чаще всего попадал ворованный с предприятий товар. Какие микросхемы с завода легче унести? Отбраковку. Вот она в массовых количествах и сыпалась на наши головы. Из-за всего этого себестоимость изготовления наших компьютеров, включая массовую перепайку дефективных микросхем, поиск неисправных в новых платах и другие работы, была довольно высокой. И мы постоянно срывали сроки поставок именно из-за наладки компьютеров, связанной с дефективной комплектацией. Это было нашей основной проблемой.

В начале 1989 г. наша бурная деятельность в стенах института привела к тому, что со мной "хорошо" поговорил проректор по научной работа, мой непосредственный начальник Лапчик Михаил Павлович. Мое встречное предложение было - я хочу уволиться по собственному желанию. Он не ожидал такого предложения от меня и стал что-то предлагать, пошел на попятную, сказал, что закроет глаза на нашу деятельность. Но я уже твердо решил заняться вольной работой. Мне было тесно в стенах института.
И вот мы быстренько с моим напарником Михаилом уволились из института. Арендовали не очень далеко в центре города помещение, оборудовали его под мастерскую. По вечерам после работы в институте к нам приходили монтажники во главе с Виктором Павленко и занимались производством компьютерных классов. В общем, работа продолжалась в прежнем темпе.

В 1989 году начал назревать кризис нашего жанра. Заказы резко пошли на убыль. Последним "гвоздем в гроб" нашего предприятия был срыв поставки большого количества блоков питания компьютеров. Мы эти блоки питания заказывали на стороне. Сделали полную предоплату, как обычно, а товарищ, который вовсе оказался не товарищ, вдруг с нашими денежками исчез. Мы его потом, конечно, выследили и надавали люлей, но часть денег не вернули. А главное, на нас подал в суд заказчик, которому мы не поставили в срок 20 компьютеров. Средств, чтобы повторно изготовить такое количество оборудования, у нас не было. Председатель нашего кооператива Михаил отбивался как мог. В итоге, в 1989 г наш кооператив "Визит" был закрыт. И для меня начались "темные времена"...
Темные времена для меня наступили после закрытия нашего кооператива. Я остался без работы. Дело было еще в СССР. Не хотелось идти опять куда-то на службу, НИИ, или на завод. Меня туда уже не заманить никакими коврижками и пряниками.

Мой бывший компаньон и бывший председатель нашего кооператива Михаил Бурнусуз начал продавать несуществующие вагоны с углем, цистерны с нефтью. Потом занялся организацией автомастерской, которую через полгода закрыл из-за убытков. Стал торговать продуктами питания и т.д. и т.п. Короче, он стал обычным коммерсантом. Впоследствии он стал директором небольшой строительной фирмы. Мне такой путь не нравился категорически и мы с Михаилом расстались. Я хотел двигаться дальше как инженер- разработчик новой компьютерной техники и программ.
После долгих переговоров я пристроился на работу к нашим программистам: Сергею Краскову и его компаньону Славе Турчину. Они ездили по соседним городам в командировки и продавали бухгалтерские и складские программы на FoxPro. Я им помогал в оснащении рабочих мест бухгалтеров компьютерной техникой IBM-PC. Дело это было нелегким и довольно унизительным, т.к. они, фактически наняли меня, их прежнего нанимателя. Но особого выбора у меня не было. Так прошел последний период 1989 года , 1990 год и начало 1991 года.

Беспрерывные командировки, случайные доходы, вконец меня измотали. Вначале Красков с Турчиным надсмехались и язвили над нашим разрывом с Михаилом, теша свое самолюбие, чем сильно задевали меня, хотя я не подавал вида. Позже они тоже разбежались и стали работать индивидуально.
Нужно было что-то делать, что-то предпринимать.Такие мысли постоянно крутились у меня в голове. И я решился на переговоры с другим моим работником, главным сборщиком наших компьютеров, Павленко Виктором Ивановичем. Мы начали по вечерам после окончания его работы в институте подолгу общаться, сидя в его автомобиле около моего дома. Думали, думали и надумали...
А надумали мы с Виктором Ивановичем Павленко создать собственное предприятие. Одним из важных факторов его создания было то, что я однажды, придя в дом, где жил Валера Пудов, про которого ранее здесь писал, увидел у него на столе работающую плату Спектрума - ленинградку. Я ознакомился с тем, что было известно Валере, посмотрел некоторые программы. После этого мы с Виктором Ивановичем решили изготавливать и продавать Спектрумы для народа.

И вот в октябре 1991 г было зарегистрировано Индивидуальное Частное Предприятие (ИЧП) "Патисоник", в котором единоличным учредителем и бессменным директором стал я. Но это была для меня вынужденная мера - становиться директором, т.к. кто-то должен стать формальным руководителем. Виктор Иванович стал моим компаньоном, равноправным напарником на долгие годы. И в настоящее время мы тоже работаем над совместными проектами.
Мы еще до создания предприятия присмотрели, что можно купить, и нашли несколько компьютеров "Агат" с широкими матричными принтерами в обычном магазине нашего города. Сразу после начала функционирования предприятия я обратился в Омск-банк, который ранее еще нашему кооперативу "Визит" выдал кредит под 0,3% годовых (неплохие проценты, не правда ли, были в советские времена?). Кредит нам выдавали, но проценты были уже совсем не те. Мы немедленно купили на эти деньги "Агаты", которые быстренько раскомплектовали. Довольно быстро мы выполнили один заказ на основе этих комплектующих. Но тут наступил 1992 год. Год Ельцина, Гайдара, чеченских авизо. Тяжелый год.

Банк, выдавший нам кредит, сразу, как наступил 1992 год, стал менять кредитные условия чуть ли не каждый день. Проценты по кредиту доходили, если не ошибаюсь, до 30% в месяц. Это для нас стало непомерной ношей. Но нам удалось в течение трех месяцев полностью досрочно погасить этот губительный кредит.
Предприятие я зарегистрировал по моему домашнему адресу, но где-то мы должны располагаться. Виктор Иванович договорился с закафедрой физики пединститута Бобровым Павлом Петровичем. И меня пустили на подселение. Я фактически вернулся в пединститут, откуда пару лет назад ушел. Но теперь я вернулся в новом качестве. Бобров разрешил нам использовать одну лаборантскую комнату. И еще угол в лаборатории. Т.к. работали в нашем ИЧП те же самые люди, которые в той лаборатории трудились по хоздоговорам, то пришлым был только я один. Вот так на птичьих правах без всяких арендных договоров начало работать наше предприятие под крышей пединститута. Мы начали деятельность с разработки нашего основного оружия главного калибра - бытового компьютера, одной из вариаций Спектрума. Нужно было срочно адаптировать принципиальную схему прототипа и по ней развести печатную плату с учетом нашей специфики (привязки к корпусу, блоку питания и т.д.). Первые компьютеры мы собирали на основе уже продающихся чужих плат, т.к. невозможно было быстро произвести конструкторские работы. Наличие дошлепок на платах, которые нам приходилось делать, заставляло нас усердно работать над собственным вариантом электроники.
Завкафедрой физики Бобров ПП (мое ему большое почтение) разрешил нам использовать помещения в подвале учебного корпуса. Дело было в 1992 году. Мы немного подрыли землю, расчистили "казематы". И у нас появились две комнатки без окон в подземелье. Там мы разместили маленькие цеха по изготовлению компьютеров. Купили какие-то пластмассовые желтые корпуса для компьютеров в виде клавиатуры. Для нашей клавиатуры на кнопках мы наклеивали сверху на эти корпуса накладки из листового пластика, в которых вручную вырезали отверстия по форме этой клавиатуры. Все это было ужасно трудоемко. А когда стали клеить дихлорэтаном корпуса для дисководов, то вообще, в подвале стало трудновато. Хотя кое-какая вентиляция была, но ее было недостаточно. Пайка, клейка. клепка. Среди наших работников появилась молодая незамужняя девушка. Она комплектовала наборы, занималась складом, вела учет материалов. И это все в адском подземелье. Ее присутствие сразу произвело упорядочивающее действие на наших работников.

Печатная плата нашего компьютера все еще находилась в разработке. И когда мы нашли хорошие корпуса для компьютеров, которые выпускались в г. Бердске, снарядили туда на поезде нашего работника Типтенко Василия Ивановича. Он был небольшого роста, но на себе в большом туристическом рюкзаке и в ручной клади из соседнего города на поезде привозил довольно много пустых корпусов, оснащенных только клавиатурой. Именно эти корпуса позже мы использовали для всех выпускаемых нашим предприятием бытовых компьютеров. Под этот корпус мы наконец-то развели плату для спектрум-совместимого компьютера "Patisonic-48". Теперь производство компьютеров стало заметно рентабельнее.
Мы снарядили более масштабную экспедицию в г. Бердск Новосибирской области , в которую входил я, мой компаньон и заместитель по производству Павленко В.И. Типтенко В.И. Приехали в кооператив, кажется, он назывался "Форум", где выпускали компьютеры в корпусах, которые нам подошли. Я провел переговоры с руководством этого кооператива о поставках нам корпусов. Также я осмотрел их производство и выпускаемую продукцию. Корпуса для своих компьютеров эти ребята заказывали, если я не ошибаюсь, на Бердском радиозаводе. Сами пресс-формы были сделаны на заводе специально для их кооператива. Теперь мы могли по телефону добавлять к общему заказу на изготовление корпусов наш заказ.

Наши компьютеры были рассчитаны на быт, нужно было их где-то продавать. В это время появилась возможность арендовать торговую площадь недалеко от нашего института прямо в центре города - в Общественно-Политическом Центре или сокращенно в ОПЦ. Там прямо в фойе первого этажа почти на главной площади нашего города мы начали продавать компьютеры. Первым продавцом компьютеров стал я, т.к. был самым свободным, как считали наши работники, как бы бездельником на нашем предприятии (ну как же, директор, безусловно, самый большой бездельник). Я начал во всех технических подробностях объяснять потенциальным покупателям все прелести нашего компьютера. И народ начал подтягиваться на мои технические проповеди. Многим нравилось слушать мои речи. Я напоминал Остапа Бендера, когда он выступал с речью на шахматном турнире в Васюках. Во мне пропадал оратор...

Наша торговая точка в ОПЦ, где первым продавцом работал я, вначале представляла из себя пару обычных обшарпанных столов. Мне почти не удавалось посидеть. Так много народа интересовалось нашими компьютерами. Для улучшения презентабельности нашей продукции мы решили сделать упаковку. Пришлось ехать в картонный цех общества слепых. Там я изучил разные станки, на которых могли работать слепые. У них мы заказали картонную коробку таких размеров, чтобы можно было свободно положить в нее не только компьютер, но и различные прилады, например, джойстик. Сделали инструкцию по эксплуатации. Печатные платы для компьютера нам делали самые лучшие заводы нашего города. Некоторые цеха заводов, полуразрушенные перестройкой Горбачева и дальнейших действий Ельцина, нам приходилось буквально "поднимать из могилы". Включали отопление и электричество в них только для того, чтобы выполнить наши заказы.
Как только появились деньги, вырученные от продажи компьютеров, мы заказали стандартное стеклянно-алюминиевое обустройство нашего магазинчика.
На работу ко мне устроился мой старший брат, а также его старший сын. Я их "эксплуатировал", капиталист недобитый. Они, как и большинство наших работников, занимались пайкой, сборкой, отладкой компьютеров. Хотя я так же, как и они, работал в поте лица не покладая рук и языка.
Мы приняли на работу отдельного работника, который записывал на кассеты и диски программы для нашего компьютера. Эти программы и игры мы потом продавали в нашей торговой точке.

Отдельный разговор о банковской сфере в 1992 году. К маю месяцу стало ясно, что банки оказались совершенно неприспособленными к рыночной экономике. Фальшивые АВИЗО, отсутствие быстрых способов пересылки денег между банками, плохой контроль и т.д. и т.п. привели к почти полному параличу денежного оборота. Я, как порядочный гражданин, в этот год работал полность "в белую". Всю выручку нес в банк. Но вот когда нужно было получить деньги на зарплаты работников, тут и наступал момент истины. Происходило это так. Толпа таких же, как и я, стояла в фойе банка. Как только мешки с деньгами привозили инкассаторы в кассу банка, то к народу выходила директор банка и начинала выкрикивать очередников как на базаре в людный день. Рядом с ней стоял охранник, перед которым стоял на полу мешок с деньгами. Директор банка прямо в зале, где стояла толпа народа, лично выдавала деньги и получала документы от клиентов. Полученные деньги счастливчики уносили чуть ли не в сетках для продуктов. Я набивал "дипломат" и стремительно покидал банк. На меня ни разу никто не напал после выхода из банка. Но не всем так везло. В общем, получение денег в банке было похоже на стояние в очередях за водкой. Такое тогда тоже было.
К концу 1992 года спрос на наши компьютеры был ураганным. Наши люди в подземном цеху "дымились" и падали от усталости. Мы работали в этот период без выходных. После наступления нового 1993 года мы подсчитали выручку за последние дни ушедшего года. Она оказалась приличной. Таких денег мы никогда ранее не видели. Все работники получили очень хорошие зарплаты. Но это был еще не предел...

Наше небольшое предприятие в 1992 году, несмотря на жесточайший кризис, добилось хороших производственных результатов. Мы строили планы. Но, как всегда в таких случаях, в этот процесс вмешался он, господин Случай. Случай явился в лице Валерия Пудова, о котором я писал ранее. Он пришел к нам и сказал, что поругался с В.М. Беляниным, его руководителем и попросился к нам на работу. Пришел он к нам не с пустыми руками. Валерий сообщил, что у него есть положительные результаты исследования архитектуры копьютера Amstrad CPC. Один экземпляр этого компьютера у него имелся дома. Валерий взял погонять компьютер у какого-то знакомого. Работа по раскрытию архитектуры еще идет, но близится к завершению. Мой компаньон Виктор Иванович Павленко отрицательно отнесся к предложению Валерия и мы отвергли данное предложение. Заниматься очень ресурсоемкой разработкой с неизвестными рыночными перспективами мы тогда не решились. Да и характер Валерия предполагал создание особой психологической атмосферы для его творчества. Нам это было трудно осуществить. И продолжилось победное клепание Спектрумов под шелест падающих на нас купюр.
Однако через месяц Валерий пришел к нам снова...

Весь 1992 год, год программы "500 дней" Гайдара, Явлинского и других, мы работали совершенно в белую. Наше предприятие было создано немного ранее, чем налоговая инспекция. И когда нас несколько раз тщательно проверяли инспекторы, они мне каждый раз предъявляли пухлую кипу бумаг с нарушениями и выставляли астрономические счета к оплате штрафов и пени. Я брал эту кипу, отправлялся домой и по публикуемым в газетах только что изданным законам по полочкам все раскладывал. На следующий день я приносил в налоговую инспекцию газеты, а также объяснительные записки. Налоговики сбегались посмотреть на новые законы. Даже просили откопировать мой экземпляр газеты. И так постепенно пункт за пунктом я отвоевывал позиции до тех пор, пока инспекторы не окружали меня и толпой просили заплатить хоть что-то. Мы находили компромисс, я как бы откупался от налоговиков на некоторое время, выплачивая небольшой как бы штраф. А потом вся история повторялась. Этот процесс бодания с налоговыми органами и впоследствии отнимал у меня много времени и нервов. Гораздо позже, году где-то в 2000, когда налоговики вначале, как обычно, предъявили мне непомерные требования, а после двух месяцев тщательной проверки нашего предприятия бригадой налоговых инспекторов не выявили ни одного нарушения, нервы у налоговой инспекции не выдержали. Меня пригласила на собеседование начальница нашего районного отделения инспекции. Мы долго беседовали. Потом они ходили за мной по коридорам инспекции и мы громко общались на тему того, что не может существовать предприятие, в котором после такой проверки под микроскопом не выявлено ни одного нарушения. Но в этот раз я остался неприступным как скала и налоговая написала вердикт "Нарушений не выявлено". Наверное, после этого не одна голова в налоговой полетела с плеч. Ведь нужно было наполнять закрома Родины, а они не справились. Потом, когда меня заставили законы перейти на учет в другой район, я постоянно чувствовал, что, видимо, историю эту передали вместе с досье. И ко мне не очень то приставали инспекторы в последующие годы.
Но это так, лирика. Вернемся к "нашим баранам".
Итак, к нам через месяц после первого неудачного посещения, во второй раз пришел Валерий Пудов с предложением заняться разработкой нового компьютера. И на этот раз мы с Виктором Ивановичем, моим компаньоном, не выдержали, решились. И закрутилось, завертелось. В подвальном помещении выделили угол комнаты, куда собрали требуемую мебель, аппаратуру. Вместе с Валерой пришел на работу к нам его неразлучный "доктор Ватсон" Владимир Тимофеев, о котором вы можете почитать выше в данной теме. Затем подтянулось довольно много молодых талантливых ребят. Главным конструктором нового компьютера, конечно, стал Пудов.

Еще до того, как Валера Пудов пришел к нам, он долго боролся с Amstrad CPC. Я не вдавался в подробности этой его борьбы. Лишь видел, приходя к нему домой, как трудно дается познание буржуйской техники примитивными инструментальными средствами. Кажется, самым трудным было обнаружение сигнала, связывающего развертку экрана со схемой дисковода, кадровый синхроимпульс. И когда он установил эту связь, все покатило, поехало, заработали основные программы на макетном компьютере - клоне Амстрада.
Практически каждый из работников нашего небольшого предприятия так или иначе стал причастным к разработке нового компьютера, который Валера Пудов назвал "Aleste 520EX". Я тоже немного участвовал в его разработке, ежедневно обсуждая с коллективом и главным конструктором технические и программные особенности будущего изделия, совместно разбирая схемные решения. Почти каждый день Валера приходил к нам с какой-то новой идеей, взбудораживая всех. Часто эти идеи были радикальными, их внедрение могло отвергнуть уже сделанные наработки. Главным сдерживающим фактором был Виктор Иванович Павленко, мой компаньон. Он отвечал за производство, поэтому его слово было решающим. И пыл разработчиков быстро разбивался об его железобетонные доводы. Я тоже был фантазером без тормозов. Но и предпринимателем я тоже был. В этом была сложность принимаемых мной решений относительно нового компьютера.
На этапе "скрещивания" архитектур Амстрада и MSX возникало особенно много вопросов. Мы искали микросхемы высокой степени интеграции, на которых можно было бы воплотить все, что задумывалось, но реалии того времени не позволяли нам использовать то, чего сейчас в избытке - программируемые логические микросхемы. Кое-что тогда уже было, но советское было дефицитно и очень дорого, а импортных микросхем такого типа нам невозможно было достать. Именно технологическими трудностями и было обусловлено то, что в итоге было создано - компьютер с большим количеством микросхем.

Первоначальной идеей создания нового компьютера было клонирование Amstrad CPC 6128. Именно это и было главной движущей силой наших разработок в период 1992-1993 гг. Я даже начал переговоры с администрацией Омского педагогического института, в стенах которого мы продолжали работать в рамках независимой частной компании. Но у руководства были другие планы. В министерстве образования уже нацелились на IBM PC, которые гигантскими темпами стали заполонять нашу страну (производство, бизнес). В то время еще многим казалась чудовищно кощунственной мысль о домашнем персональном компьютере на основе этих IBM. Забегая вперед скажу, что мне даже в 1995 году с трудом удалось уговорить директора одной крупной компьютерной фирмы - нашего партнера, чтобы он начал оснащать собираемые PC звуковыми картами и CD приводами.
Идея выйти на оптовый рынок с нашим будущим компьютером с треском провалилась. Но когда мы начали вести пропаганду среди нашей спектрумовской паствы, вдруг нашли неожиданно высокий положительный отклик. Заинтересованных людей оказалось так много, что это дополнительно убедило нас в правильности выбранного пути. Хотя червь сомнения у меня и Виктора Ивановича все же остался.

Амстрад по сравнению со Спектрумом обладал лучшей графикой. Обратной стороной этого при аналогичном процессоре была более медленная работа с экраном. Игр и приложений для Амстрада было существенно меньше, чем для Спектрума. Еще одним неприятным моментом был формат записи на диски у CPC. Поэтому еще до начала проектных работ в стенах нашей фирмы Валера Пудов как вариант предложил расширение возможностей компьютера до некоторых, имеющихся у стандарта MSX. В это время на рынке стало появляться все больше и больше импортных микросхем, пригодных для использования в нашем компьютере.
Через некоторое время мы все сами так загорелись идеей компьютера - убийцы Спектрума, что невольно попали в сети радужных заблуждений. Это было время мечтаний, проб, ошибок, непрерывных мозговых штурмов. Оно было для всех нас настолько ярким, что до сих пор я нахожусь под впечатлением тех исторических дней.
По мере разработки схема компьютера начала разбухать из-за желания запихнуть под общий капот два компьютера: Amstrad CPC и Yamaha MSX. Но из-за отсутствия видеопроцессора V9938 это можно было осуществить только частично. Эта частичность и была той самой большой трудностью, с которой нам пришлось столкнуться тогда.

Если кто не читал, почитайте интервью, взятое по ICQ у Валеры Пудова в 2007 году:

Напомню, что в начале разработки компьютера Aleste его схема была немногим более сложной, чем у Спектрума, и радикальных потребительских улучшений по сравнению со Спектрумом было немного. Все мы понимали, что каждому потенциальному покупателю объяснять, что его главным преимуществом является улучшенная цветность и разрешающая способность экрана - не очень большой стимул осуществить покупку именно этого компьютера. Именно поэтому мы согласились с Валерой на доработку Aleste до MSX. Тем более, что в части среды школьников нашего города было желание иметь дома компьютер MSX из-за того, что на различных кружках дети знакомились в стенах нашего института с цветными компьютерами Yamaha MSX и играми на них и разносили по городу слухи.

Разработка - дело небыстрое, но раз мы начали этот выматывающий марафон, нужно его довести до конца. Мы не успевали зарабатывать деньги на продаже компьютеров Patisonic - клонах Спектрума, как тут же вкладывали в разработку Aleste. Потратили на ее разработку очень много средств и сил. Когда начали проявляться контуры конечного изделия, розовый туман в наших головах стал постепенно улетучиваться. Первым забил тревогу Павленко Виктор Иванович, мой компаньон по бизнесу. Он обратил внимание, что Валера и остальная команда молодых изобретателей стали все больше обращать внимание на игры, а не на полезные приложения. Но рынок видеоигр в нашем городе уже начал формироваться. Мы, как руководители проекта, указали Валере на этот фактор. Было несколько довольно жестких разговоров. Тогда Валерий предложил разработать новую музыкальную подсистему, которая могла бы поразить пользовательское воображение и которую он ранее видел у компьютера Amiga. Валера привез нас к владельцу такого компьютера и после осмотра мы, наскребя последние денежки, купили компьютер в комплекте с монитором. Не помню точную модель этого компьютера. Кажется, у него было 1 мб памяти. Amiga, как и наши компьютеры, размещался в клавиатуре. В комплекте были дисковод и мышь. Валера был, как мне кажется, счастлив, получив в свое распоряжение такой мощный 32 - разрядный компьютер, у которого была собственная графическая оконная система.
Еще одним событием было наше общее посещение выставки компьютеров Apple, проходившей в нашем городе, где мы увидели не только Apple II, но и представителей семейства Macintosh. Главное, что нас тогда поразило, это возможность демонстрации в небольшом окне на экране монитора полноцветного видео.
Вооружившись всей этой полученной в распоряжение информацией, наша "банда" разработчиков стала с еще большим усердием улучшать компьютер Aleste.

Разработка - дело интересное, улекательное. Но нужно уже было придвигаться к производству. А схема компьютера Aleste все дорабатывалась и дорабатывалась. В довесок к ней было решено одновременно выпустить звуковую карту Magic Sound. Ее тоже нужно было разработать, отладить, написать софт. И еще - разработать печатную плату. Главным "узким местом" были физические возможности Валерия Пудова. Он, конечно. геройски творил чуть ли не круглые сутки. Но его возможности были не безграничны. Другие наши молодые работники ему помогали в схемотехнике. А трассировку плат вели по очереди Типтенко Василий Иванович и Павленко Виктор Иванович. И другие немного участвовали в этом процессе. Сложность была в том, что схема в процессе трассировки еще находилась в стадии доработок. Мы нещадно эксплуатировали компьютер IBM PC AT на 286 процессоре, и программу PCad, которые были на кафедре физики пединститута. За это - отдельная благодарность руководству этой организации, которая нас приютила в то время. Не помню точно, сколько месяцев шла трассировка, но было это не очень быстро. Компьютер еле справлялся с таким большим объемом данных и вычислений. Одновременно мы начали закуп комплектующих на довольно большое количество наборов, чтобы к моменту изготовления печатных плат произвести их окончательную сборку.
После разработки схемы Валера сел за доработку и разработку софта, необходимого для первичного комплекта выпускаемого компьютера. И тут он тоже иногда возвращался к доработкам схемы потому, что в процессе адаптации игр и другого софта с MSX кое-что проще было сделать аппаратно. Я ничего на этот счет не смогу вспомнить. Все подробности сможет прояснить только сам главный автор разработки Aleste - Валерий Пудов.

И вот, наконец, истратив около полутора лет и уйму средств и сил на разработки и комплектование, коллектив нашего небольшого предприятия "Патисоник" явил миру компьютер Aleste 520EX.
Еще в процессе создания этого компьютера появилось несколько желающих его приобрести. Это были довольно зажиточные дядьки, которые к тому времени понакупили разных других компьютеров и им хотелось чего-то новенького. Мы изготовили и продали компьютеры Aleste этим искателям новизны. Одновременно мы начали демонстрировать музыкальные возможности компьютера и его внешней звуковой карты в нашем магазине в центре города, куда стекалось много разного народа, чтобы поглазеть на наш компьютер. Но чаще всего все этим и ограничивалось. Для успешной работы Aleste требовался дисковод. Системная плата Aleste содержала под сотню микросхем, многие из которых были импортными. Запускать каждую плату было очень непросто. Не было соответствующего оборудования. Себестоимость каждого экземпляра была чрезмерно большой. В итоге компьютер для покупателей становился неподъемным по цене. Нужно было учитывать, что в 1993 году обнищание населения, по крайней мере, в нашем городе, стало довольно существенным. Обяснять простым покупателям почему нужно купить именно этот компьютер, а не стоящий рядом на прилавке наш обычный клон Спектрума "Patisonic 48" и стоящий в разы дешевле, было невероятно трудно.
Несколько десятков комплектов для сборки Aleste по себестоимости раскупили сами разработчики и их знакомые. А в сухом остатке - ПШИК. Все наши розовые мечты моментально разбились о суровую реальность.
Мы очень очень очень приуныли. Были сделаны такие ставки и все пошло прахом...

Но жизнь продолжается и нужно было что-то срочно делать. Нужно было найти в себе моральные силы и не сдаться. Нужно было выковывать наше следующее оружие в нелегкой конкурентной борьбе за выживание. Об этом нашем секретном оружии я и расскажу...
На плате Aleste кроме импортных, довольно надежных, микросхем были отечественные. А они отличались не очень высокой надежностью. Для Patisonic 48 мы использовали стенд, состоящий из обычной серийной печатной платы с запаянными вместо микросхем панельками. Очередной комплект для сборки компьютера мы втыкали в панельки этого стенда и гоняли программные тесты. После этого мы были уверены, что если не перегреем детали при пайке или не сделаем припоем ляпы, то вероятность старта собранного комплекта будет высока. И действительно, Патисоники у нас изготовлялись быстро и без особых проблем. А вот для Aleste, где деталей было много, каждый запуск нового комплекта был очень непростым, хотя и для нее мы применили аналогичную технологию протыкивания. Этот компьютер для нас был очень капризным в запуске. Если после протыкивания деталей плата Aleste не запускалась, требовалось более сложное оборудование для проверки временных диаграмм, чем осциллограф и самодельные "ловушки" логических сигналов, которого у нас не было.
Плата Aleste занимала все пространство корпуса, в котором была и клавиатура. В комплект компьютера мы изготавливали вручную пластиковый корпус блока питания со встроенным в него дисководом. В наших условиях изготовление этого блока было довольно затратным.

Итак, в процессе разработки и подготовки компьютера "Aleste 520EX" к производству и продаже я и Виктор Иванович Павленко, мой компаньон, начали окончательно приходить к выводу о том, что этот компьютер не будет рыночной "бомбой", которая взорвет рынок и радикально увеличит наши продажи и доходы. Более того, он может оказаться тяжким грузом на плечах нашей фирмы, который "утопит" ее. Тогда не дожидаясь, пока "грянет гром", я спешно начал прорабатывать альтернативные варианты - что бы такое изобрести, чтобы поднять наши продажи. Но кроме уже производимого и продаваемого нами компьютера "Patisonic" - клона Спектрума, ничего на ум не приходило. Естественным выходом было бы какое-то техническое решение, которое было одновременно и высокорентабельным, и легко воспринимаемым нашими потребителями. После трудных и долгих творческих мучений меня посетила Муза. На ум мне пришла идея сделать картридж, в котором можно было бы разместить одну или несколько игр для Спектрума. А также можно было бы разработать множество других внешних устройств. Это сейчас USB в утюгах и чайниках. А в 1992-1993 годах такая конструкция была очень даже оригинальной несмотря на то, что кое-какие прототипы и тогда имелись.

И у меня закипела работа. Я разработал собственный последовательный интерфейс. Затем разработал первый прототип картриджа, в котором разместил небольшую тестовую программу. Компьютер, разумеется, я тоже модернизировал, добавив картриджный 7- штырьковый черный магнитофонный разъем на его заднюю сторону. Компьютер теперь стал называться "Patisonic-48ST". В нем имелось две прошивки. Запустить любую из них было легко нажатием клавиши при включении компьютера. Вторая прошивка с моими доработками содержала драйвер картриджа и еще кое - что.
Виктор Иванович с интересом встретил результаты моих опытов и после этого все время стал поторапливать меня, видя, как быстро уменьшается спрос на наши обычные Патисоники. Заинтересовались и потенциальные покупатели, когда мы стали рассказывать им о сути наших разработок. И чем больше мы рассказывали, тем больше становилось их нетерпение в ожидании опробования наших новых изделий.
И вот наступил момент, когда мы начали производство и продажу нашей новой модели компьютера "Patisonic 48ST". Я подготовил несколько прошивок картриджей для начала продаж.

И продажи пошли. Чудес не бывает, но для нас это было чудом. Мы встряхнули угасавший рынок бытовых компьютеров.
Однако первоначальный успех нужно немедленно развивать. Кое-что несущественное пришлось поправить в схемотехнике компьютера. Но самое главное - нужно было создавать новые прошивки для картриджей, чтобы в них входило больше игр. Для этого мы привлекли одного специалиста. Потом подтянулся к работам и его сын, тогда школьник, если я не ошибаюсь, Аркадий Гобузов, который начал выдавать "на гора" один за одним картриджи, содержащие все больше и больше игр. Количество игр через некоторое время уперлось в размер применяемых микросхем памяти. Но этого было достаточно для роста продаж наших компьютеров.
Картридж представлял собой небольшую печатную плату размером с кредитную карту. С одной узкой стороны ее был установлен 7-штырьковый черный магнитофонный разъем типа "мама", которые тогда применялись в радиотехнике. На плате было 5 микросхем, одна из которых - собственно БИС, хранящая информацию.
Общая конструкция картриджей была довольно простой. Для картриджей мы в магазине купили кухонные наборы для специй. Эти наборы состояли из коробочек, похожих на мыльницы, одна торцевая сторона которых была крышкой красного цвета. Корпус коробочки был голубого цвета. В красной крышке мы сверлили отверстие под разъем. К компьютеру прилагался кабель небольшой длины, с обеих сторон которого имелись 7-штырьковые разъемы типа "папа".
Картриджи пользовались у наших покупателей большим спросом. и это нас очень радовало.

Производство компьютеров "Patisonic 48ST" быстро начало набирать обороты. Однако картриджи стоили хоть и относительно небольших, но довольно ощутимых денег. "Что же делать?" - все время задавали мы себе вопрос. Клиенты наседали. Требовали от нас, чтобы в каждый картридж входило все больше и больше игр для того, чтобы за одни и те же деньги можно было поиграть в как можно большее количество игр. Но порог вместимости картриджа был нами достигнут довольно быстро. Всякие ухищрения по впихиванию туда игр уже не давали эффекта. Более дорогие вместительные микросхемы памяти ставить в картридж не хотелось, хотя были такие эксперименты. Нужно было придумывать что-то другое. Не помню точно, в чьей голове родилась простая мысль об обмене картриджей. Все мы за нее ухватились. И вскоре открыли в нашем магазине, который был самом в центре города, пункт проката картриджей. Главной изюминкой этого проката была символическая стоимость обмена картриджа. Важно, чтобы вначале пользователь купил у нас один картридж. А затем не помню, то ли за один рубль, то ли за три рубля (в тогдашних ценах это было приемлемо для подавляющего большинства клиентов) каждый мог без всяких сложностей поменять картридж на любой другой, имеющийся у нас в ассортименте в данный момент времени. Этот прокат еще сильнее подстегнул продажи наших компьютеров и продолжил увеличивать количество фанатов наших компьютеров.
Но пионеры пошли дальше. Часто бывало такое. Один школьник в многоэтажном доме менял картридж у нас на новый. Затем он загружал с него игру и вынимал картридж из работающего компьютера. Он отдавал соседу по дому, который поступал аналогично. В итоге множество детей играло во всем доме или даже в нескольких соседних в игры, загруженные с одного картриджа. Когда нам начали рассказывать о таких случаях, мы долго весело смеялись, представляя, как дети бегают по этажам и по соседним подъездам с заветным картриджем в руках как с эстафетной палочкой.

Итак, картриджи, а на нынешнем сленге "почти USB флешки" стали для нас мощной подъемной силой. Они оказались довольно надежными. Если что и ломалось, то чаще всего что-то механическое. От частого использования разбалтывались разъемы. Приходилось загибать их контакты или перепаивать места пайки разъемов в платках картриджей. Гораздо реже происходили электрические повреждения.
Виктор Иванович как-то с сожалением сказал примерно следующее: "Эх, если бы этот картридж появился хотя бы на год раньше..." И действительно, пока мы все "в розовых очках" носились с замечательным, но неконкурентоспособным на рынке компьютером "Aleste", упущенное время нещадно уходило от нас.
Наступали другие времена... времена бытовых персональных компьютеров, совместимых с IBM PC. На дворе стоял уже 1994 год, переломный год в нашей истории, в которой мы совершили еще больше разных дел, затрагивающих огромное количество людей и предприятий, разных сфер государства. Но это уже другая, хотя и не менее интересная история...
Не так давно Виктор Иванович Павленко, порывшись в загашнике у себя на даче, обнаружил один экземпляр нашего компьютера "Patisonic 48ST" и пару картриджей. Правда, картриджи были без корпуса, а компьютер не самого последнего выпуска, т.к. содержит на плате некоторое количество "хомутов".
Вот мои фотки данных девайсов:

Порылся я в старых бумагах и обнаружил тетрадь с моими записями к двум архивным магнитофонным лентам для первого Patisonic на 580 процессоре, о котором я писал здесь ранее.

Вот еще один документ, который сохранился у меня в подлиннике. Это - договор на поставку наших компьютеров "Patisonic" на процессоре КР580ИК80А.

Из договора видно, что мы поставили заказчику СПТУ-16 г. Тюмень компьютерный класс, где учительским головным компьютером был IBM PC, а учебными - наши Патисоники, соединенные в локальную сеть с учительским компьютером. Эту локальную сеть разработал я.

Этот договор - пока единственное свидетельство того, что мы выпускали данную модель компьютера.
Если найти следы других аналогичных компьютерных классов, которые мы поставляли в разные регионы нашей страны, то стал бы известен масштаб выпуска этих компьютеров, о которых вообще нет информации в интернете.
Напомню, что именно для первого Патисоника команда наших программистов создала обширный набор обучающих и контрольных программ для школ, техникумов, училищ по разным учебным дисциплинам.В те времена к нам обращались с просьбами о разработке программ для этого компьютера из МВД для работы следователей, ЖКХ для работы с клиентами, бухгалтерии и т.д. И со всеми этими задачами данный компьютер мог бы справиться вполне неплохо без всяких побрякушек, которыми обвешали сейчас современные компьютеры. Ведь и сейчас основная работа, выполняемая компьютером - ожидание нажатия на клавишу клавиатуры или движения мышки.

1994 год стал для всех нас переломным годом. Персональные компьютеры, совместимые с IBM PC, или как теперь они называются, просто PC, пошли в народ. В этом году они стали доступны простому народу в нашем городе. Думаю, в других более развитых городах этот процесс начался гораздо раньше. Это сравнимо с тем, как вода из крана лилась, лилась в чашу, а потом переполнила ее и начала бурными потоками выплескиваться.
Но что в таких обстоятельствах нужно было делать нам? Продолжать клепать Спектрумы? Даже сильно "навороченные", они и близко не доходили до тех возможностей, которые давала архитектура PC в глазах пользователей.
В городе бизнес массово оснащался компьютерами PC, поступающими во все возрастающих количествах. Подстегнул массовый переход еще и процесс установки в городе учебных классов на PC. А если школьники обучаются на таком типе компьютеров, то и дома должен стоять аналогичный компьютер.
Мой бывший непосредственный начальник, проректор пединститута по науке М.П. Лапчик, с радостью сообщил, что в министерстве приняли новую доктрину на оснащение всего образования в основном только PC. В дальнейшем я видел, конечно, и классы на Маках, но это было скорее всего, исключение из общего правила. Все остальное - Агаты, БК, ДВК, Ямахи и прочее уходило на свалку истории и исключалось из учебного процесса.
Такой вердикт был фактически равен приговору всему нашему компьютерному производственному бизнесу. Как нам быть в резко изменившейся обстановке? Неужели пришел крах всему тому, что мы с таким трудом создавали?

В.И. Павленко, мой компаньон по бизнесу, упорно продолжал делать спектрумы нашей разработки. Но мне в голову пришла мысль, которая потом на многие годы определила наше бытие. Я поставил в нашем небольшом "офисе" (в институтской лаборатории) прямо у входа стол, мимо которого проходили наши клиенты. На стол положил обычный лист бумаги, на котором напечатал первый прайс по продаже и модернизации персональных компьютеров (PC). Он содержал две колонки цен на компьютерные комплектующие - обычную и закрашенную серым цветом. В серой колонке цены были ниже. Пониженные цены были на прием комплектующих, приобретенных у нас более 6 месяцев назад, либо не у нас и которые клиенты могли сдать нам и получить взамен другие по цене в обычной белой графе прайса.

Самой важной фишкой в этом прайсе было наличие внизу в рамочке условий модернизации компьютеров. Там говорилось о том, что комплектующие, приобретенные в нашей фирме, покупатели могли вернуть назад по текущей прайсовой цене без скидок в течение 6 месяцев. Но денег мы им не возвращали. Вместо этого предлагалось взять любую деталь компьютера, имеющуюся у нас в наличии или под заказ. Обычно покупатели доплачивали, т.к. комплектующие, которые они хотели взять у нас, были мощнее, новее и просто лучше, чем те, которые они нам возвращали. Но разница в доплате часто оказывалась не очень большой. А т.к. после такого обмена деталей с доплатой мы вновь давали срок в 6 месяцев, в течении которого можно без всяких потерь в деньгах поменять компьютерные комплектующие на другие, то клиентам это очень понравилось и они к нам пошли и, что самое важное, понесли денежки...
Мы не занимались скупкой подержанного хлама. Основное и главное, чем мы занимались - это то, что приобретя у нас новый компонент компьютера, почти каждый покупатель надолго становился нашим клиентом. Мы решали насущную в то время проблему: собрать сразу продвинутый компьютер почти никто не мог, т.к. не хватало денег на такую дорогостоящую покупку. А купить детальки на минимально работоспособный копьютер удавалось многим. Приходя к нам раз за разом, накопив немного денег, люди улучшали те составные части компьютеров, которые действительно у них были "слабым звеном".
Кроме того, мы всегда осуществляли бесплатную сборку и разборку, а также входное и выходное тестирование всех комплектующих в обязательном порядке и в присутствии клиента, чтобы он сам мог увидеть на экране тестового компьютера, есть ли битые ячейки памяти или сбойные кластеры на HDD.

Более 20 лет, начиная с описываемого момента, мы действовали однотипно. Опишу в подробностях, как все происходило.
Клиент, придя в нашу фирму, видел две открытые зоны в одном общем большом помещении, разделенных барьером. Я сидел в качестве единственного продавца, организатора всех работ и просто директора в клиентской зоне за обычным столом, оснащенным компьютером. Ко мне подсаживался очередной клиент. Остальные сидели немного поодаль вдоль противоположной стены, дожидаясь своей очереди. Мы совместно с заказчиком подбирали желаемую конфигурацию компьютера, я тут же распечатывал наряд-задание на выполнение работ, а контрольный талон - покупателю. Заказчик отсаживался обратно к противоположной стене, а я немедленно выдавал задание одному или двум работникам, которые сразу шли на наш склад, подбирали комплектующие и начинали собирать компьютер во второй зоне. Интересующихся заказчиков мы пропускали в эту зону, если нужно было что-то уточнить или показать. Через весьма непродолжительное время (примерно от 20 мин до 1 часа) мы приглашали заказчика в сборочную зону и демонстрировали готовое изделие. Иногда заказчикам приходилось ждать больше по объективным причинам. Такими причинами могли стать некачественные комплектующие, которые не прошли нашу проверку и после замены приходилось осуществлять повторное тестирование. Либо выявлялась аппаратная несовместимость компонент и приходилось возвращаться к повторному подбору комплектующих, чтобы соблюсти баланс общей стоимости и желаемых характеристик PC.

Основное время при сборке уходило на тестирование RAM и других компонентов. Мы были кровно заинтересованы в полной работоспособности изделий, т.к. в любой момент клиенты могли нам вернуть эти изделия без всяких объяснений и проапгрейдить на лучшие. А т.к. мы принимали назад подержанные изделия по текущей прайсовой цене без скидок, то желание продать качественные детали вполне объяснимо.
А как же наши многочисленные клиенты, имеющие произведенные нами компьютеры Patisonic 48ST и Aleste 520EX?
Они легко могли заменить эти свои компьютеры у нас на новенькие PC. Таким образом мы начали перевод всех без исключения наших клиентов на новую технологическую базу.
Тут возникает интересный вопрос. В чем наша выгода, если мы по многу раз продавали одни и те же детали или компьютеры по одной и той же цене? Где вы такое видели чтобы работать без " навара"?
Так делали мы. Да, при этом существенно падала рентабельность. Это понимали и наши многочисленные покупатели, которые дружили хотя бы со школьной арифметикой.
И поэтому, не веря в то, что мы поступаем именно так, иногда докучали нам этим вопросом.
Факт: после нескольких повторных продаж практически все, что мы продавали, рано или поздно находило своего конечного покупателя.
Однако мы не растеряли наших приверженцев, а как показала дальнейшая практика, и существенно расширили круг "наших".
Второй важнейший вопрос. Где и по каким ценам мы брали новые комплектующие для PC?

Тут история еще интереснее. В то время в г. Омске было очень мало фирм, занимающихся оптовой и розничной продажей персональных компьютеров и их комплектующих.
Совершенно не была налажена логистика доставки всего этого дорогостоящего оборудования в наш город. В те еще сильно бандитские времена могли и ограбить даже во время погрузки или выгрузки из транзитного транспорта.
Собственных денежных средств у нас было недостаточно для самостоятельной доставки из Москвы требуемого не очень большого количества товара. Транспортных компаний, которые сейчас развелись как тараканы, не было вообще.
Так как же мы решили эту задачу?
Мы поступили просто: пошли в те фирмы нашего города, которые торговали тогда компьютерными комплектующими и начали у них покупать только те детали, которые требовались нашим клиентам для апгрейда (модернизации компьютера), либо для сборки всего компьютера. Конечно, т.к. на первых порах свободных денег было совсем мало, то приходилось брать частичную предоплату с клиентов, немедленно ехать и покупать требуемую деталь там, где мы ее могли найти подешевле. Работы по сборке компьютеров или по их улучшению в этом случае затягивались, но клиенты у нас были терпеливые. Потом, чуть позже, когда денежек стало побольше, мы уже начали держать постоянно увеличивающийся склад. И таких проблем возникало все меньше и меньше.
Большинство фирм вначале продавало нам комплектующие по розничным ценам. Позвольте, спросите вы, но откуда же тогда можно получить прибыль?

На самом первом этапе большинство покупателей не было осведомлено о ценах на комплектующие в других местах. Да, мы этим немного вначале пользовались. И продавали детали чуть выше той цены, по которой мы сами купили. В таком случае, казалось бы, все клиенты ушли от нас гурьбой к другим, туда, где все подешевле. Но не так все просто в этом мире. Большинство наших клиентов довольно быстро узнало те места, где брали комплектующие мы. Они сравнивали наши цены с чужими, но большинство не стало уходить от нас. Как же такое может быть? Ведь цены у нас были выше. И все про это знали. А дело оказалось в том, что купив что-то у других, люди, приходя к нам на модернизацию, могли рассчитывать лишь на существенную скидку за их детали, которые они заменяли у нас на более мощные. Сразу была заметна чувствительная потеря в деньгах.
Вот и выходило, что много раз заменяя детали, приобретенные только у нас, люди серьезно экономили. Такая арифметика не до всех сразу доходила, т.к. вначале, когда приобретался первоначальный вариант компьютера, казалось, что это - покупка на долгие годы, а м.б. и на десятки лет, как швейная машинка Зингер. Но проходило пару месяцев, владельцы компьютеров поднакапливали денежек и стремглав бежали с компьютером к нам на очередную модернизацию.
Получилось так, что мы "подсадили на иглу" модернизации огромное количество людей. И к нам по "сарафанному радио" шли и шли все увеличивающиеся толпы страждущих модернизаторов с гипнодисками в глазах.
Я даже сам испугался той лавины клиентов, что обрушилась на нас.
Но реалии были таковы, что мы в конце 1994 - начале 1995 года все еще находились в стенах научной лаборатории Омского пединститута. А несуны компьютеров стали сильно мешать учебному процессу. Назревал серьезный конфликт интересов...
Многие наши клиенты таскали системники (системные блоки компьютеров), обхватив их руками.

Но для удобства переноски системных блоков люди применяли различные технологии, например, пару специальных плоских ремней с ручкой для переноски наподобие чемодана, или специально пошитую заботливой мамой юного "несуна" сумку. Один дедок из таежной глуши приезжал к нам со специальным рюкзаком, в который входил не только системник, но и клава (клавиатура). Вваливается к нам зимой такой "Дед Мороз" в пимах и с бородой размером с лопату с подарочками за спиной на модернизацию и начинает рассуждать о "высоких компьютерных материях". Лепотааа...
Всех неожиданных средств доставки компьютеров к нам на модернизацию сразу и не упомнишь. А люди с системниками метались по институтским коридорам, распугивая первокурсников.
А тогда нам нужно было срочно съезжать с "намоленного" местечка в пединституте. Место нам предложил наш знакомый Александр Опачанов, о котором я писал ранее в данной теме. Он со своим старшим братом, а, возможно, и с другими участниками (я их делами не интересовался) организовал предприятие, которое продавало, кажется, какие-то зарубежные добавки для сельского хозяйства. Александр в рамках этого предприятия открыл сеть мелких торговых точек, где продавали всякие технические мелочи - компьютерные и прочие. И вот Александр сообщил, что есть у него одна свободная комната, в которой мы могли бы разместиться. Пикантность ситуации заключалась в том, что это была учебная аудитория в Омском Авиационном техникуме, которую арендовала фирма Опачанова. Получалось, что мы в случае переезда были бы субарендаторами. Еще бОльшие проблемы предвещало то, что заведовал этими помещениями другой наш старый знакомый - Белянин Виктор Моисеевич, о котором я также рассказывал ранее в данной теме. Белянин, узнав, что мы собрались переезжать к нему "под крылышко", сообщил, что его сын собирается открыть свою фирму, которая будет также как и мы, заниматься модернизацией компьютерной техники.
Это были сложные обстоятельства. Но время нас поджимало...
Хотел бы развеять ложное ощущение беспроблемности нашей работы в тот период времени, которое могло сложиться у некоторых читателей этого моего скромного воспоминания.

Мы начинали с продажи и модернизации системных плат на процессорах Intel 286, которые довольно быстро были вытеснены 386DX и 386SX. Значительную часть поверхности материнских плат тогда занимала впаянная или сокетная внешняя процессорная кэш-память. И именно она доставляла нам огромные хлопоты. Хитроумные китайцы либо ставили некондиционную память, либо вообще пустые болванки вместо микросхем памяти.
Естественно, в BIOSе, там где стояли болванки они подкручивали программный код и при старте плата бодро отвечала, что кэш в требуемом размере имеется. Но природу не обманешь. Скорость таких материнок с псевдопамятью была удручающе мала.
Но самую большую "свинью" нам подкладывали, когда память была, но не все чипы устойчиво работали. Мы часами тестировали этот кэш, стараясь отбраковать дефектные микросхемы.
И, конечно, мы несли большие финансовые и репутационные убытки. Нам приходилось докупать отдельно микросхемы такой памяти, чтобы заменять дефектные.

Эти и другие напасти происходили из-за трудности бурного роста компьютерной отрасли.
Еще не были как следует стандартизированы системы команд процессоров, протоколы обмена данными и другие важнейшие элементы PC. Игроков на рынке процессоров было значительно больше. Реально сейчас из всего многообразия производителей CPU для PC главными остались только AMD и Intel. Но в 1994-1995 годах все было совсем не так. Рынок производителей и разработчиков CPU буквально кипел.
С процессорами фирмы Cyrix мы тоже немало намучились. Попадались процессоры и ряда других фирм.
Но не только с CPU были превеликие трудности. Огромные неприятности доставляли наборы системной логики разных производителей. То шина Vesa, то AGP оказывались несовместимыми у разных производителей. А когда пошли в дело приводы CD-ROM, то чехарда их интерфейсов могла свести с ума кого угодно. Каждый производитель CD-ROM или звуковой платы, на которой часто устанавливали разъемы для подключения периферии, норовил внедрить какой-то свой уникальный интерфейс. Чуть что не так и все, при подключении к "неправильному" разъему сгорал привод CD-ROM баснословной по тем временам стоимости.
В самом начале я упомянул о том, что моим хобби является искусственный интеллект (ИИ). В дальшейшем я почти не упоминал о моей деятельности в данном направлении. Действительно, перестройка Горбачева, а также ельцинские годы первой половины 90-х не давали мне особой возможности разогнуть спину от текущих труднейших хозяйственных и прочих дел и взглянуть "в небо на звезды". Но в очень редкие минуты, когда я мог помечтать, поразмышлять, я обращался всеми своими мыслями к этой моей "религии".
Я, как любой фанатик типа Жанны Д'Арк считаю, что для чего-то кто-то зажег во мне неистребимое желание переселения души человека в кибернетический организм для продолжения жизни почти на вечность. И эта моя персональная религия, которую я держу только внутри себя, продолжает сжигать мой разум, давая смысл всей жизни.

Это была лирика. теперь практика. К чему это я именно в данном месте своего изложения заговорил про ИИ? Потому, что именно в стенах пединститута, откуда мы в начале 1995 года должны были выселиться всей нашей небольшой компьютерной фирмой, меня посетила "изобретательская Муза".
Меня осенила такая простая мысль:
В обычных базах данных, состоящих из таблиц, где каждая таблица содержит набор записей одинаковой формы, в каждой записи содержится какая-то конкретная конечная информация, например текстовые строки или целые числа. То, что можно как-то различать, к примеру, эти целые числа, вводя разные домены, например, указывая, что одно поле таблицы будет означать вес в граммах одного итема, а другое целочисленное поле - количество каких-то итемов, радикально эту картину не меняет.
Базы данных называются реляционными потому, что таблицы могут находиться друг к другу в каких-то отношениях, реляциях. Но при глубокой нормализации базы со многими сотнями таблиц реляции (связи между таблицами) становятся настолько запутанными, что при любой попытке как-то изменить формат какой-то таблицы может возникнуть масса почти неразрешимых проблем.
Кроме того, базы данных работают в условиях "замкнутого мира". Это такой мир или предметная область, в которой обо всем и вся все известно и в котором ничто новое извне не добавляется и не удаляется. Это я говорю не о значениях полей базы данных, а о системе реляций и доменах, т.е. о понятийной системе, на которой основано описание конкретной БД.
Например, если в БД мебельного магазина учтены все возможные виды столов (круглые, прямоугольные, в ножками и без ножек), то если в магазин завезут, к примеру, шарообразные столы, которые должны висеть по центру помещения и все предметы на нем могут примагничиваться, то для учета этого типа столов нужно заводить новый класс столов с новым набором свойств. Возможно, что пример не очень удачен и апологеты БД обоснуют, как легко в БД решается данный вопрос. Но сути различия между замкнутым и незамкнутым миром это не меняет.
Я подумал, что если произвести предельную нормализацию БД, то получим некоторую иерархическую сеть, в которой почти не содержится повторяющейся информации. А давая возможность изменять количество и качество таких связей между вырожденными таблицами, получим возможность работы в незамкнутом мире, каковым является наш реальный мир.
Такой подход к построению модели мира в "мозгу" искусственных интеллектуальных систем сильно меня заинтересовал. Получалось, что внутри такой базы знаний почти все ее содержимое будет состоять лишь из пустых узлов и множества связей между этими пустыми узлами определенного типа.
Естественно, я не был первооткрывателем данного подхода. Оказалось, что обычные базы данных появились как частный случай сетевых баз данных, т.к. предложили в условиях отсутствия общей теории сетей относительно простое практическое решение для финансовых, экономических и других задач.
Пишу о способе хранения и обработки знаний внутри искусственных интеллектуальных систем потому, что и сейчас работаю над ними и есть практические результаты.

В 1994/95 гг рынок PC уже был далеко не тот, что конце 80-х, когда после продажи одного простенького PC можно было смело идти и покупать новый автомобиль отечественного производства. Я, кстати, таких прибылей никогда не получал, т.к. всегда считал и считаю себя прежде всего инженером. Коммерцией меня, как и многих тысяч других людей заставили заниматься обстоятельства. И голословно обвинять из нынешнего времени наши поступки в те времена считаю не очень уместным.
Да, множество моих бывших знакомых тогда занимались всем, что дает сиюминутную максимальную прибыль. Но наш труд был очень нелегким и почти всю полученную выручку приходилось вкладывать в развитие. Это и расширение ассортимента комплектующих и рост зарплаты наших работников. Если мне не изменяет память, с 1993-94 г. я начал применять понедельную выплату заработной платы. Вечером каждой пятницы работники получали зарплату за прошедшую неделю. А что оставалось, я с моим компаньоном по бизнесу делили между собой. И часто оставалось меньше, чем у работников. Меня домашние никогда не понимали, почему так происходит. Но это - факт.

Вот и наступил он, последний день работы нашей фирмы в стенах пединститута. Как обычно, я работал не поднимая головы, т.к. клиенты стояли в очереди даже в институтском коридоре. Все наше имущество мы уже почти упаковали и работать в таких условиях было нелегко. Наступал вечер...
Тут входит какой-то необычный клиент. Это было по нему сразу видно.
Он предъявил мне корочки сотрудника соответствующего органа. Затем к нему присоединился другой сотрудник. Они написали большую бумагу, которую в соответствующих случая пишут. После этого забрали компьютер, на котором я работал.
На следующий день я пришел в их контору, где вначале они еще раз меня припугнули, а затем попросили на разговор с начальством. Начальство по отработанной схеме сильно попросило у нас материальную помощь на развитие отдела в виде компьютерной техники. Все это было обставлено официальными бумагами. Я был очень добр и не в силах отказать. Тогда мой компьютер мне вернули, а через некоторое время мы оборудовали пару рабочих мест в их кабинетах компьютерами.
Такие процедуры продолжались регулярно в течение многих лет. И приставали к нам не только они, но и несколько других уважаемых аналогичных контор с теми же вопросами помощи нашим славным защитникам. Иногда возникали даже коллизии, кому и в какую очередь мы "захотим" заниматься благотворительностью

Даже случай, когда задолго до этого к нам заглянул весь изрезанный, но в дорогой куртке гонец от местной мафии, мне показался детской шалостью. Хотя в тот раз пришлось искать знакомых бандитов и они сами разобрались на "стрелке", чтобы нас не крышевать.
Как видите, от высот искусственного интеллекта до тривиального рэкета меньше одного шага. Каждый такой жест "доброй воли" создавал огромную брешь в бюджете нашей небольшой фирмы.
Справедливости ради нужно сказать, что благотворительные набеги как-то враз прекратились. То ли мы стали неинтересны, то ли служба внутренней безопасности заработала с принятием какого-то закона на данную тему. Мне это доподлинно неизвестно. Но факт - истощающие поборы с нас через несколько лет исчезли.
Мы все-таки в первой части 1995 г. переехали!!! Из огня в полымя. Вся наша небольшая фирма разместилась в одной просторной учебной аудитории Омского Авиационного техникума на втором этаже. Строгая пропускная система на входе техникума сильно мешала нашим делам. Клиенты, которые перекочевали вслед за нами, постоянно жаловались, что не могут пронести через вахту большой предмет "в виде чемодана, предположительно, системный блок компьютера". Это сейчас, когда про теракты слышим на каждом шагу, такой бизнес в принципе будет невозможен. Какой-то дядька с улицы без документов рвется на второй этаж с каким-то грузом в учебное заведение, наполненное учащейся молодежью. И таких прорывающихся не один в день, а поток.

И все-таки мы там начали действовать. Мы были субарендаторами. Хотя этот техникум находился в самом центре города на улице Ленина, но мы не имели права разместить никакой таблички не только на улице, но и на двери нашего помещения. И на первом этаже сын Виктора Моисеевича Белянина, заведующего в том числе и аудиторией, в которую вселились мы, буквально в эти же дни открыл свой магазин по продаже и модернизации компьютерной техники. Этот магазин почти блокировал нас, т.к. люди видели обширную уличную рекламу их магазина. Кроме того, владельцы этого магазина, как, впрочем и многие другие в то время, начали активно копировать наш опыт модернизации. Получалось, что наше преимущество в моей формуле с возвратом комплектующих без потерь, теперь стало теряться. Да, в это время мы потеряли из-за самого факта переезда на другой адрес, а также других вышеприведенных факторов много клиентов. Это были очередные трудные времена.

Да, многие переняли наш опыт в повторной продаже б/у комплектующих. Но вскоре почти все отказались. Некоторые фирмы посчитали "ниже своего достоинства" волокиту с не очень новыми деталями, побоялись, что на их репутации появится "пятно" старьевщиков. Другие не захотели терять прибыль и разница между ценой приема и продажи таких компьютерных комплектующих у них была довольно приличной. Напомню, что мы проданные нами комплектующие принимали назад по текущей цене. И по этой же цене мы повторно продавали, сколько бы раз нам не приходилось это делать. К нам поднимались продавцы из компьютерного магазина на первом этаже и подтверждали факт, что мы как будто медом намазали двери нашей фирмы. Народ упорно шел к нам.
Именно это обстоятельство еще надолго дало шанс существования, расширения и дальнейшего процветания нашей фирме.
Однако я, оставаясь единоличным главным продавцом в нашей фирме все эти годы, стал задумываться о другом, более интересном проекте. Тем более, что хоть и небольшие, средства на его реализацию появились.
Мы уже второй год работали в помещении Омского авиационного техникума. Обороты существенно не росли. Фирма не особо расширялась. Нужно было что-то делать, искать другие направления приложения своих сил, ума, энергии. И я решился.

Другой проект, о котором я упоминал выше - плод моей давней мечты об автоматическом кинематографе. Еще в 1989 году я мечтал им заняться. Основой автоматизации должен стать искусственный интеллект, который бы смог автоматизировать вначале простейшие трудоемкие операции, а потом взяться и за творческие, такие, как написание сценариев и игру виртуальных актеров. Я понимал, что начинать нужно с "ручного" кинематографа. Естественно, в нашей глубинке, да еще в то время, никакой монетизации от полноценного кино не удалось получить бы. Реальнее было заработать первые деньги от производства телевизионной рекламы.
И вот я, решивший кардинально поменять свою жизнь, уступил свое место главного моему компаньону, Виктору Ивановичу. Я же, "засучив рукава", принялся создавать нечто новое. Конечно, мы с ВИ все согласовали заранее. В активе у нас было всего одно помещение, в котором и работала наша фирма по модернизации компьютеров. Не сказать, что оно было очень просторным.Однако вдоль задней стены удалось разместили ряд столов, на которых начали располагать компьютеры, выделенные в станции нелинейного видеомонтажа.
Начали подтягиваться и люди. Кто-то из наших клиентов, кто-то услышав от знакомых.
Я взялся за государственную регистрацию предприятия. И вот, 29 июля 1997 года фирма Патисоник АРТ была официально зарегистрирована. Теперь дело за малым, а скорее, за большим - нужно начать действовать.
Город наш не очень большой, около 1 млн жителей. С учетом области - до 1,5 млн. "Сарафанное радио" разнесло слухи о наборе в мою небольшую студию толковых специалистов. Начали приходить люди самых разных профессий, связанных с телевидением, театром, музыкой. Среди них были инициативный Андрей Гагарин (где-то я такую фамилию уже слышал (шутка)), а также Валерий Свяжинцев. Подтягивались профессиональные дикторы, журналисты. Особую роль в нашей дальнейшей деятельности сыграл Евгений Логунов, который начал с простых работ нелинейного монтажа, а позже освоил 3D компьютерную графику и анимацию и все основные необходимые нам программные пакеты. Это был наш самый способный, ценный работник.

Мы начали обсуждать между собой, какое направление деятельности выбрать. Вариантов у нас было мало и мы принялись за создание рекламных роликов с применением 2D и 3D компьютерной графики. Но нам нужны были заказчики. Чтобы далеко не ходить, перешли на другую сторону нашего офиса и обратились к списку наших компьютерных клиентов. Ведь мы же еще и компьютерная фирма, которая снабжала компьютерами и поддерживала их функционирование в десятках, если не сотнях больших и не очень, организаций нашего города и области. К тому времени у нас было довольно много знакомых руководителей различных торговых сетей, предприятий... Мы начали предлагать рекламу этим нашим хорошим знакомым. Предлагали создание и прокат рекламы на разных телеканалах. И такие первые заказчики у нас нашлись. Мы приступили к созданию первых роликов. Это было очень трудное начало с учетом того, что и техники у нас было мало и опыта почти не было.. Но мы бесстрашно кинулись в омут производства рекламного контента.
Мы начали производить рекламную продукцию с применением компьютерной графики и анимации. Постепенно стали появляться все более и более серьезные заказчики. Полученный доход я сразу вкладывал в расширение технической базы, т.к. все это было очень дорогим: большие видеокамеры, профессиональные видеомагнитофоны, жесткие диски для потоковой записи видео, платы видеозахвата, микрофоны, штативы и т.д.
Однако в суете будней я все сильнее ощущал необходимость двигаться дальше в направлении автоматизации создания аудио-видеоконтента.
И мы сначала в фоновом режиме, а затем со все большими усилиями начали подготовку технологии для создания телевизионного проекта с участием виртуальных актеров.
В процессе работы над проектом, название которого мы еще не придумали, вдруг узнаем, что телекомпания ОТР (Первый канал) готовит к выпуску в конце этого же 1997 года свой аналогичный проект под названием "Чердачок «Фруттис»". Мы с пол-оборота "завелись". Это же гонка СССР-США с полетом на Луну. Тут, конечно, не Луна, но все-же. Быть первыми в стране, выпустившими в эфир анимационную телепередачу - для нас это тогда было очень важно. У нас в запасе было еще около трех-четырех месяцев. Итак, время пошло...

К счастью, у меня сохранились на семи CD-ROM дисках архивы проекта первой нашей телепередачи с виртуальным ведущим. Название этой телепередаче мы дали "Игровая карусель". Как и "Чердачок фруттис", она носила рекламный характер. Суть ее была довольно простой: в ней в выходной день с помощью виртуального автомата "однорукий бандит" разыгрывались номера счастливчиков, на которые выпадал выигрыш на текущей неделе и показывалось видео с вручением призов победителям прошлой недели. Затем оглашались условия игры на следующую неделю. Условия были просты. Нужно было посетить какой-либо магазин, который рекламировался в передаче, затем при покупке на определенную сумму можно было опустить в специальную разукрашенную урну одну часть квитка с определенным кодом, выданный продавцом. И затем на следующей неделе смотреть нашу телепередачу. Телепередача выходила не только в выходные, но и в рабочие дни по вечерам. Будние выпуски содержали рекламную информацию, стимулирующую потенциальных покупателей заглянуть в рекламируемый магазин.
Мы разработали модульную структуру телепередачи, которая позволяла нам собирать из этих модулей выпуски. Конструкция оказалась довольно сложной.
В упомянутом архиве этой телепередачи я встретил файлы, датированные октябрем 1997 года и более поздние, т.к. копирование я произвел в 1998 году, когда некоторые файлы подверглись модификации. Возможно, там есть и более ранние по дате файлы.
К сожалению, полностью собранный вариант телепередачи на этих дисках никак не мог уместиться. Но у меня сохранилась архивная кассета N1 этой телепередачи формата S-VHS.

Видеомагнитофона такого формата у меня нет, и чтобы скопировать хотя бы один выпуск этой передачи в компьютер его нужно найти. Есть другой вариант - пересчитать проект. Но это также нелегкая задача, т.к. нужны старые версии всех требуемых программ. Возможно, позже этот вопрос будет решен и я смогу представить документальное подтверждение моим словам. Сохранились также урны в которые покупатели опускали квитки с кодами. Правда, они серьезно поистрепались и потеряли свой блеск. Однако все еще лежат в моем гараже.
Одновременно с производством телепередач во второй половине 1997 г. нам срочно пришлось искать новое место обитания нашей небольшой фирмы, а точнее, уже двух: по модернизации компьютеров и по производству видеоконтента. В это время к нам на работу устроилась женщина средних лет - беженка из соседнего Казахстана. Ее имя я здесь по известным соображениям озвучивать не буду. Она там была очень важным человеком. В ней чувствовалась предпринимательская жилка. Но в те времена национальных гонений ей пришлось бросить все, включая приличное количество имущества, а также хорошую квартиру и бежать в Россию. Именно она довольно быстро нашла нам новое помещение на проспекте им. К.Маркса, центральной улицы нашего города. Правда, нам пришлось выбрать четвертый этаж из-за существенной разницы в стоимости оплаты разных этажей. Конечно, мытарств переезда было множество. Их я описывать не буду. Здесь мы развернулись получше. У нас появилось вначале два, а затем и три помещения. Также стало две раздельных телефоных линии. И наконец то все вздохнули с облегчением. Это сравнимо с расселением из коммуналки в хорошие квартиры.
Нашел в своем архиве фотографию, где запечатлен я с частью нашей команды:

Не помню, в каком году была эта съемка в интервале 1998-2000 гг.
В нижнем ряду слева сидит Евгений Логунов, наш главный специалист по нелинейному видеомонтажу, 3D анимации и т.д. и т.п.
Правее, скромный, зажатый со всех сторон нашими молодыми барышнями, сижу я, руководитель нашей компании. Эти барышни - часть нашей большой команды журналистов, корреспондентов, сценаристов.
Передо мной на столе лежит черная коробочка. Это- ноутбук. крышку которого я закрыл. Да, тогда были такие толстенькие ноутбуки. Как видно, к нему подключен кабель локальной сети. Возможно, кто-то рассмотрит на фото еще какие-то подробности.
Слева и справа за кадром вдоль стен располагались рабочие места для видеомонтажа и озвучки, оснащенные компьютерами и видеомагнитофонами формата S-VHS, который в то время был широко распространен на Омском телевидении.
Итак, дела наши опять пошли в гору, обороты наших компьютерной и телевизионной фирм росли. Постепенно мы стали продавать все больше и больше компьютерной техники государственным учреждениям нашего города, области, а также в соседние области и в Казахстан, который был рядом. Появились десятки и сотни наших клиентов из сферы бизнеса, которые нуждались не только в однократной покупке компьютерной техники, но и в монтаже, техническом сопровождении, модернизации. В это время наша востребованность в обществе, бизнесе, госструктурах становилась как никогда значимой.
Переезд в новое помещение на одной из главных улиц нашего города - проспект К. Маркса оказался весьма плодотворным.
Наряду с изготовлением рекламных роликов наша небольшая компания приступила к выпуску телепередач. Среди них был ежедневный выпуск прогноза погоды. Чуть позже выпустили еженедельную телепередачу "Первый ряд" о культурных событиях, происходящих в нашем городе. Естественно, эти передачи вели виртуальные ведущие, созданные методом 3D анимации.

Мне запомнился один эпизод из нашей жизни. Прихожу как-то на телеканал "Антенна 7". И передаю бухгалтеру акты о выполненных работах на оплату. Она всполошилась. Ничего не пойму, говорит. И внимательно смотрит на меня. Вы уверены, что документ составлен правильно? Да, отвечаю я. Все правильно. Оказалось, что еще никогда телеканал не платил каким-то сторонним организациям за прокат их материалов в эфире данного телеканала. Пошла она к директору. Все оказалось верно. В итоге телеканал стал ежемесячно платить нам весьма неплохие денежки за выпуски телепередач. Конечно,всему этому предшествовали трудные переговоры с руководством телеканала. На переговоры были приглашены все сколько-нибудь значимые лица с их стороны. Но нам удалось убедить платить за наш контент, а не наоборот.
Некоторое время мы, выпуская телепередачи и получая за них стабильный неплохой доход были просто счастливы. Но, как известно такое состояние не может длиться вечно...
Самый первый договор Патисоник Арт на выполнение работ в 1997 году:

Вот договор со спонсором на создание первой рекламной телепередачи "Игровая карусель" с применением виртуального ведущего начало 1998 г.:

Более ранний договор на эту телепередачу я пока не нашел.
Здесь акт о выполнении нами монтажа для телекомпании:

А здесь договор и один из актов на приемку работ с телекомпанией Антенна 7, о которой я писал выше, что они с удивлением платили нам неплохие денежки:

Кое у кого возникают вопросы относительно реальности всего описанного в данном топике.
Вот фото, сделанные еще в 2017 году:

На фото - два картриджа без корпусов и компьютер Patisonic 48 ST. Все это оборудование хранится и поныне у меня дома. Единственное, я данный экземпляр компьютера. любезно предоставленный мне В.И. Павленко, никогда не включал. Поэтому не знаю, работоспособен ли он.
На фото видно, что есть схемные доработки платы компьютера. Насколько я помню, в большой партии конечного варианта компьютера все это было исправлено. Как и писал ранее, все схемные разработки Patisonic 48 ST и картриджей за исключением блока питания, а также доработку прошивки под картридж производил только я. Трассировку платы и другие работы выполняли сотрудники моего предприятия.
Я нашел в своих архивах фото, где я (слева) со своим сослуживцем (справа) обслуживаем с осциллографом считывающее устройство для перфокарт ЭВМ ЕС-1022 в вычислительном центре завода. Дата съемки в интервале 1983-1986 гг.

Точно такое устройство, у которого стоит девушка, как на этом снимке из какого-то музея:

Большое спасибо Валерии, что подробно рассказала про компьютер Aleste 520EX.
https://hww.github.io/
Я это видео увидел только сегодня, чем и делюсь с вами.

На этом моменте и заканчиваются воспоминания Виктора Казаринова. Спасибо за уделенное внимание!