В ночь на 22 июня 2025 года двенадцать13-тонных бомб GBU-57 сорвались с люков B-2, пробили девяностометровый известняк над иранским Форду и превратили когда-то неприступный урановый бункер в груду искорёженного металла. Исторический первый боевой пуск самой тяжёлой неядерной боевой части США мгновенно вывел разработку из разряда полигонных диковинок в категорию инструмента большой политики: Тегеран заявил о «чрезмерной агрессии», мировые биржи ответили скачком нефтяных котировок, а аналитики вновь заговорили о границах допустимого в обычных вооружениях. Возник ключевой вопрос: за счёт какой инженерной хитрости одиночная авиабомба без ядерного заряда способна преодолевать сотни метров камня и какие последствия её дальнейшее применение сулит региональной безопасности.

Путь к тринадцатитонной GBU-57 начался задолго до нынешнего конфликта. В 1980-х ВВС США столкнулись с бетонными командными пунктами Ливии и Ирака и заказали первую «твердоголовую» авиабомбу BLU-109: полуторатонный стальной цилиндр, который пробивал три метра железобетона прежде чем подрывался благодаря замедлённому взрывателю. Однако массовое применение подземных комплексов во время «Бури в пустыне» вынудило конструкторов импровизировать — из орудийных стволов 203-мм гаубиц сварили пятитонный корпус GBU-28, способный за считанные секунды прорезать до шести метров укреплённого перекрытия, что было наглядно продемонстрировано в феврале 1991-го при ударе по бункеру под Багдадом.

Следующим шагом стала ещё тяжелее BLU-113, породившая серию управляемых боеприпасов семейства GBU-37 для бомбардировщика B-2; но даже её возможностей оказалось недостаточно против цельномонолитных горных укрытий.

Исследования Лаборатории ВВС в Эглине и компания «Боинг» вылились в программу Massive Ordnance Penetrator: к 2011-му был принят на вооружение 13-тонный «ударник», получивший индекс GBU-57 и способный углубляться более чем на шестьдесят метров в железобетон перед подрывом.

Эволюция от полутора тонн до пятнадцати показывает, как задачу слома подземной цитадели решали методом последовательного наращивания массы и совершенствования управляемого подрыва, постепенно приближаясь к возможностям тактического ядерного заряда — но без политического табу на его применение.

Секрет чудовищной пробивной силы GBU-57 кроется не столько в массе, сколько в грамотно расставленных инженерных деталях. Шестиметровый цилиндр весом четырнадцать тонн изготавливают из эглинской стали — сравнительно недорогого, но сверхпрочного сплава, в котором никель частично заменён кремнием с добавкой ванадия и вольфрама: такая комбинация выдерживает ударные перегрузки до пяти тысяч g, не превращаясь в горсть осколков ещё до подрыва. Корпус маркируют индексом BLU-127 и засверливают под «умный» взрыватель LPSF, способный отсчитать миллисекунды до детонации, ориентируясь по сопротивлению породы и уточняемой при прохождении глубине. Начинка состоит из двух композиционных взрывчатых веществ: основная доля приходится на AFX-757, оставшаяся часть — на полимерсвязанную PBXN-114, вместе они дают более двух с половиной тонн энергии, «запертой» внутри скального массива, что многократно усиливает кумулятивный эффект.

Полётные качества этой махины обеспечивают решётчатые стабилизаторы, развёртывающиеся после сброса из B-2. Решётчатая схема снижает ударные нагрузки на крепления и почти не мешает управлению: бортовой модуль использует блок инерциальных датчиков для грубой коррекции, а в финале подключает сигнал спутниковой навигации, удерживая траекторию с отклонением всего в несколько метров. Отдельного внимания заслуживает «каскадное» торможение: на подлёте к цели автоматика прижимает бомбу к критической скорости порядка 340 м/с — именно при таком значении кинетическая энергия максимальна, а риск флаттера и разрушения оболочки минимален. Результат — проникающая способность свыше шестидесяти метров железобетона или эквивалентного слоя горной породы, что подтверждалось на закрытых испытаниях в полигонах штата Миссури и при нынешнем налёте на Форду.

Разработчики заранее отказались от универсальности: из-за геометрии и массы GBU-57 подвешивается лишь во внутренние отсеки B-2, а в перспективе — к строящемуся B-21. Цена вопроса соответствующая: свыше двадцати миллионов долларов за экземпляр плюс неизбежные расходы на переоборудование бомбардировщика и предварительную разведку цели. Инженеры называют эту логику «ударником по подписке»: редкий, но гарантированно разрушительный вылет оказывается выгоднее сотен попыток менее мощных боеприпасов, особенно когда речь идёт о подземных центрифугах или командных пунктах с коллективной защитой. В результате Massive Ordnance Penetrator превратился в технологический ответ на старую идею убежища под горой, показав, что даже километровая толща известняка не равна стратегической неприкосновенности.

Едва первые В-2 пересекли границу иранского ПВО, стало ясно, что Massive Ordnance Penetrator применяют не «вдруг», а в расчётливо выстроенной многоступенчатой операции. Под прикрытием ложного пуска двух десятков крылатых ракет-«разведчиков» и вспышек радиоэлектронных помех по наземным радарам бомбардировщики шли ночным профилем на высоте 15 километров, пользуясь малозаметностью и рассредоточением по трём маршрутам. К моменту, когда над Форду и Натанцем полностью подавили радары наведения, автоматы сброса ввели GBU-57 в пикирование под углом 60 градусов; высота отделения не превысила трёх тысяч метров, чтобы сократить время для перехвата зенитными средствами. Усиленная носовая часть пробивала известняк и армированный бетон, а взрыватели отсчитывали точную глубину по изменению вибрации корпуса: мощности подрыва оказалось достаточно, чтобы обрушить вентиляционные стволы, обесточить центрифуги и затопить хранилище заготовок уранового топлива.

Достижение не сводится к «молотку для любой скалы». Практический расчёт показывает, что для разрушения укрытия глубиной более 250 метров даже 13-тонный боеприпас потребует каскада последовательных ударов — первый вскрывает верхние перекрытия, следующий разрушает полости, а финальный подрывает основное оборудование. Пентагон отправил сразу более десятка MOP, чтобы гарантировать именно такой ступенчатый эффект и исключить сценарий частичного поражения, когда выжившие центрифуги быстро вернут объект к работе.

На фоне впечатляющих цифр остаются ограничения. В-2 заправлялись в воздухе трижды, зависимость от топливных «стратегов» делает маршрут уязвимым для перехвата в нейтральных водах; одна ракета дальнего действия по танкеру способна сорвать повторный налёт. К тому же у ВВС всего несколько десятков GBU-57: после нынешнего залпа складские запасы почти исчерпаны, и производство новых корпусов из эглинской стали займёт месяцы. В альтернативе остаются «легковесные» GBU-28 или гиперзвуковые планирующие блоки, но их проникающая способность на порядке ниже — не более шести метров бетона, чего явно недостаточно против повторно укреплённого бункера.

Специалисты Пентагона признают: хрупким местом «неядерного молота» остаётся противоракетная оборона с активным слоем на высоте до трёх километров. Если Иран успеет развернуть дополнительные дивизионы «Триумфа» или китайских «Красных знамен», профиль сброса придётся менять, а с ним — и расчёт глубины проникновения, ведь меньшая скорость входа радикально снижает эффективность. Следовательно, каждое следующее применение GBU-57 будет требовать ещё более сложной комбинации ложных целей, удушения радаров и дипломатического коридора для дозаправщиков. МOP подтвердил свою разрушительную репутацию, но его успех зависит не только от стали и взрывчатки, а от всей цепочки стратегического планирования — от спутников-разведчиков до последнего литра авиационного керосина.

Применение MOP над Форду оказалось только прологом. Уже в феврале ВВС испытали усовершенствованный взрыватель LPSF-2: датчики сопротивления рассчитывают задержку с точностью до миллисекунд, что дало на полигонах почти треть прироста разрушений. Версию с таким «мозгом» неофициально зовут GBU-57B/B; к декабрю она войдёт в парк B-2, а первый серийный B-21 получит её штатно.

Ступенью ниже идёт GBU-72: пятитысячефунтовый «младший брат» с JDAM-хвостом и глубиной проникновения, превышающей GBU-28. B-1 уже несёт новинку, до конца года её сертифицируют под F-15E — что открывает путь к возможному экспорту Израилю, где F-15I сможет бить по горным укрытиям без дозаправки и громкого скандала, неизбежного при передаче самого MOP.

Зеркально реагируют конкуренты: так, Китай показал пяти-тонный «Дождь жемчужных игл». И чем глубже армии прячут арсеналы, тем выше спрос на неядерных «землекопов», и эксперты МАГАТЭ уже призывают включить такие боеприпасы в грядущее соглашение об ограничении обычных вооружений.