Есть такой известный факт в истории российского IT: в 1991 году московской фирме «Параграф» удалось заключить крупный контракт с Apple.



Это было не только первое, но и, пожалуй, последнее наше технологическое достижение такого масштаба. Ни одну другую российскую компанию больше не подпустят так близко к созданию ключевой инновационной разработки Apple.

Наверное, это даже неудивительно, что обстоятельства заключения столь легендарного контракта не менее удивительны. Все началось с деловой встречи с голым мужиком, обернутым полотенцем, и закончилось подписанием бумаг за месяц до августовского путча 1991 года.

О том, что произошло между двумя этими событиями, и пойдет речь ниже.

Все записано со слов очевидцев и восстановлено по материалом публикаций в прессе.

Меня зовут Максим Котин, я автор книг «Чичваркин Е… гений» и «И ботаники делают бизнес». И я продолжаю публиковать на «Хабре» глав из своей книги о «Параграфе» — первом стартапе из России, покорившем мир. В целом о замысле можно прочитать здесь.

Книга называется «Пионеры Кремниевой долины». Она еще в работе, но вы можете получить все написанные главы (в epub или pdf), подписавшись на мою бесплатную рассылку — на текущий момент закончено 13 глав.

Новые главы я присылаю подписчикам по мере готовности. Иногда я также делюсь в рассылке своими наблюдениями о бизнесе, стартапах и саморазвитии, но не чаще раза в неделю (например: Как справляться с адовыми задачами). Добро пожаловать, если что.

Глава 8, приведенная ниже, публикуется с небольшими сокращениями.

* * *

Как это ни странно, но только вернувшись в Москву из Америки, команда «Параграфа» смогла установить первый контакт с американской компанией Apple.

Впрочем, произошло это при обстоятельствах, которые вряд ли могли дать надежду на то, что создателям совместного советско-американского предприятия удастся наладить хоть какое-то сотрудничество с этой прославленной компьютерной компанией.

Летом 1990-го Абел Аганбегян, который помогал создавать СП, сообщил Степану, что в Москву приехал вице-президент Apple Эл Айзенштат. Академик также передал ценную информацию: название отеля, в котором остановился высокопоставленный гость.

Степан, не долго думая, отправился на встречу.

Даже в девяностом году гостиница, в которой останавливаются иностранцы, для простых советских граждан была крепостью, которую надо было брать штурмом — с риском если не для здоровья, то для своего благополучия.

Власть старательно оберегала своих граждан от контактов с иностранцами, поэтому на пути случайных людей при входе в такие отели стояли швейцары, миссия которых заключалась не столько в том, чтобы открывать двери, сколько в том, чтобы захлопывать их перед носом всяких проходимцев — то есть простых советских граждан.

Прикрываясь именем Академии Наук и своим совместным предприятием, Пачикову, впрочем, удалось прорваться внутрь. Однако когда он постучал в дверь номера и она открылась, стало очевидно, что его никто не ждал.

Степан увидел перед собой голого мужика, обернутого полотенцем.

Отступать уже было некуда, и Пачиков выдал заготовленную речь: Аганбегян, Академия Наук, совместное предприятие, распознавание рукописного текста…

Учитывая мизансцену, трудно было сказать, какое все это впечатление произвело на Айзенштата. Разговор получился несколько скомканным. Однако Степан вышел из гостиницы с визиткой в руках.

На этом куске картона, помимо имени босса Apple, которое уже было известно Пачикову, значился телефон американского офиса Айзенштата. И обладание визиткой давало право по этому телефону когда-нибудь позвонить.

Пачиков понимал, что добытый им артефакт можно эффектно использовать лишь раз, и поэтому решил не торопиться, а подождать подходящего момента.

Осенью команда «Параграфа» снова поехала в Штаты — чтобы принять участие в осенней выставке Comdex, которая проходила в Вегасе.

На этот раз советские разработчики могли продемонстрировать публике свой распознаватель рукописного текста, который мог работать не только со сканированным текстом, но и с надписью, сделанной электронной ручкой. А с таким функционалом программа выглядела куда более привлекательно.

Многим казалось, что электронные ручки и планшеты — это будущее компьютерное индустрии.

На удачу Степана стенд «Параграфа» посетил даже Мич Капор, создатель популярной программы Lotus. Сегодня это имя известно только знатокам, но в то время он был не менее знаменитым айти-предпринимателем, чем Билл Гейтс или Стив Джобс.

Пачиков с удовольствием продемонстрировал ему технологию распознавания. Капор накарябал пару слов — и, к счастью, распознаватель смог их разгадать.

«Смотри-ка, Джери, эта штука действительно работает!» — поразился Мич, обращаясь к своему спутнику.

Пачиков понял, что судьба подарила ему шанс — и им нельзя не воспользоваться. Прямо со стенда он позвонил Айзенштату и напомнил о встрече в Москве и технологии распознавания, над которой работал «Параграф».

«У нас тут только что был Мич Капор вместе с каким-то Джерри, — едва не забыв от волнения половину английских слов, сказал Степан в трубку. — Они протестировали наш распознаватель. И Мич сказал этому Джерри: it really works».

Упомянув «какого-то Джерри», Пачиков слукавил: он прекрасно знал, что это был за Джерри. К тому времени Степан уже достаточно хорошо ориентировался в лицах и трендах мировой компьютерной индустрии, чтобы узнать Джерри Каплана, основателя компании Go.

Он также слышал, что Go разрабатывало собственный компьютер «с пером». Ходили слухи, что Apple тоже активно исследует перспективы такого устройства.

Обе компании участвовали в негласной и скрытой от публики гонке: тот, кто первый решил бы проблему распознавания курсива, получал шанс раньше выйти на рынок и сорвать куш.

Расчет Степана оправдался: одно упоминание «какого-то Джерри» заставило Айзенштата забыть обо всех странностях знакомства с основателем «Параграфа» в московском отеле.

Через пятнадцать минут на стенд «Параграфа» позвонили из Apple с предложением организовать встречу с другим вице-президентом компании — Ларри Теслером.

Степан понял, что дело принимает нужный оборот: если Айзенштат был финансистом и отвечал за связи с инвесторами, то Теслер занимался разработкой продуктов.

В свое время он входил в группу создателей компьютера Lisa, который поступил в продажу в начале восьмидесятых и оказался коммерческим провалом — и технологическим прорывом во многих областях компьютерной индустрии.

На радостях Пачиков позволил себе немного расслабиться — и отправился в казино за новыми, ранее не изведанными, ощущениями.

В Советском Союзе азартные игры были запрещены, как и другие буржуазные пороки. Даже играя дома в карты на деньги, можно было попасть под статью. О том, чтобы бросить пару монет в автомат и сыграть в «Однорукого бандита», и речи не шло.

Единственной отдушиной для советского гражданина, жаждущего острых ощущений и быстрой наживы, были тотализаторы на ипподромах, а также еженедельная всесоюзная лотерея «Спортлото», для выигрыша в которой надо было угадать пять цифр из тридцати шести.

Результаты розыгрышей «Спортлото» объявляли по центральному телевидению. Оптимальные стратегии игры обсуждались на страницах научно-популярного журнала «Наука и жизнь».

Видимо, в силу отсутствия достойных альтернатив, каждый розыгрыш «Спортлото» расходился тиражом в десять миллионов билетов. Ни во что другое играть на деньги было нельзя.

А тут, в Вегасе, и «однорукие бандиты», и столы с игрой «двадцать одно», и покер… Все было не просто совершенно законно и легко доступно — все было устроено так, что путь из любой точки «а» в точку «б» неизменно шел мимо каких-то игорных увеселений.

Пачиков часто размышлял о природе удачи в жизни и бизнесе — его собственная судьба давала для этого немало материала. Он имел основания считать себя одним из тех, кому благоволила судьба.

Степан решил испытать, говорит ли его удача по-английски, и сел за игорный стол.

Всех игроков в казино угощали бесплатным джин-тоником. Даже если не сорву куш, подумал он, внакладе не останусь. Снять напряжение дня бокалом-другим никогда не повредит.

В общем, Пачиков пришел в себя только под утро. Зал уже почти опустел. Голова гудела. В кошелке не осталось ни цента — он проиграл семьсот долларов. Все деньги, что были с собой. Зарплата директора «Параграфа» составляла семьдесят долларов в месяц. Таким образом за несколько часов Пачиков лишился суммы, почти равной своему годовому доходу.

Настроение у него было, мягко говоря, не очень. Он не только оставил жену и детей без подарков, но и получил удар по самолюбию: все-таки фортуна не так уж ему благоволит, как ему хотелось бы верить.

Вернувшись в отель, Степан стал по привычке опустошать карманы, выкладывая на тумбочку ключи, кошелек и прочие мелкие вещи. Сунув руку в потайной карман, он обнаружил там три тысячи долларов.

Это были деньги фирмы, на которые он собирался купить в США мощный компьютер.
И тогда Пачиков понял, что все-таки удача его не покинула. Жизнь и преподала урок (играешь — не пей), и уберегла от по-настоящему больших неприятностей. Если бы он знал, что у него есть еще три тысячи долларов, он бы проиграл не только свои деньги, но и деньги фирмы.

Из-за семейных сложностей Скотт не смог присоединиться к команде «Параграфа», которая отправилась в штаб-квартиру Apple сразу после завершения «Комдекса». Пачикову, Чижову, Лосеву и Пашинцеву пришлось встречаться с Теслером и его командой без поддержки своего американского партнера.

Демонстрация началась кошмарно: какое слово ни вводили американцы, программа не могла его распознать.

Ученым объяснили: точность распознавания обеспечивает проверка по словарю, а хорошего английского словаря в Советском Союзе достать не удалось.

Чтобы как-то выйти из положения, авторы распознавателя сделали для теста свой собственный словарик — из слов, использованных в песнях Beatles.

Битломания не обошла стороной Советский Союз, даже несмотря на цензуру. Записи «битлов» копировали на магнитофонных лентах и передавали из рук в руки, а тексты песен перепечатывали на пишущих машинках еще до распространения персональных компьютеров.

С Beatles Пачикова связывала и личная история: еще студентом в Тбилиси он умудрился опубликовать в официальной советской прессе одну из первых положительных статей об английской группе.

Чтобы пропихнуть ее в печать, Степан сделал акцент на политическом жесте музыкантов, которые отказались от ордена Most Excellent Order of the British Empire в знак протеста против поддержки, которую оказывала Британия американцам в их войне во Вьетнаме.

Со временем популярность «битлов» достигла таких высот, что власти сдались и уже в семидесятых перестали ругать в прессе ливерпульскую четверку. А в восьмидесятых фирма «Мелодия» даже выпустила в СССР пластинку A Hard Day’s Night.

По-русски название альбома не сильно выбивалось из стилистики советской эстрады, обращенный к чаяниям рабочего класса: «Вечер трудного дня».

Диск с текстами «Битлз» в СССР найти было легче, чем любой другой текст в электронном виде на английском языке. Просканировав всю лирику рок-группы, разработчики «Параграфа» получили самодельный словарь, состоящий из четырех тысяч семисот слов. Его и вшили в распознаватель.

Ларри Теслер взял планшет и написал на нем I’m the walrus — название одной из самых странных песен «битлов», которую Джон Леннон написал, чтобы дать пищу для размышлений школьному учителю английской литературы, который на уроках разбирал вместе с классом лирику рок-группы.

Распознаватель сработал безупречно: на экране высветились строчка I’m the walrus, набранная уже не курсивом, а печатными, «компьютерными», буквами.

Менеджеры Apple стали писать другие строчки из битловских песен — и дело пошло.
Разработка «Параграфа» явно произвела впечатление на боссов Apple. Однако вот так сразу перейти к обсуждению серьезного контракта с командой Пачикова американцы все же были не готовы.

Кто знает этих русских? Может, они агенты КГБ? Может, это и не их разработка? Может, они на самом деле мошенники?

А может, и правда, они как раз те, за кого себя выдают — то есть выдающиеся ученые, которые работали в Академии Наук СССР, нашли решение сложнейшей математической задачи и воспользовались шансом, который дала им Перестройка, чтобы создать собственную фирму?

В итоге команде Пачикова предложили контракт на относительно скромную сумму — семьдесят пять тысяч долларов. Правда, за эти деньги от «Параграфа» не требовалось практически ничего — ни передавать разработку Apple, ни делать для американцев что-то другое.

За семьдесят пять тысяч долларов «Параграфу» нужно было просто обеспечить в Москве прием представителю компании Apple и дать ему возможность посмотреть на месте, что к чему.
Прежде чем переходить к каким-то действиям, менеджеры Apple хотели убедиться, что «Параграф» на самом деле существует.

Миссию выполнимую, но опасную — перелететь через океан, добраться до столицы советской империи и провести разведку на местности — поручили сотруднику корпорации, сербу Рашу Баженовичу. Он когда-то учился в Москве, говорил по-русски и к тому же считался экспертом по компьютерам с перьевым вводом.

Баженович отыскал «Параграф» в центре столицы, недалеко от главного цирка, в двухэтажном здании с ржавой крышей и давно не крашенным фасадом, с которого осыпалась штукатурка.

На окнах первого этажа стояли железные решетки, приваренные грубо, но прочно: внутри этого неприметного здания стояло компьютеров на десятки тысяч долларов. Вентиляторы, охлаждающие системные блоки, крутились и жужжали от рассвета до заката.

Участники стартапа проводили тут все свое время, работая над множеством самых разнообразных проектов, включая систему распознавания рукописного текста.

Даже на обед они не покидали свой странный «офис». В советской Москве нормальное кафе еще надо было поискать, а тут для сотрудников работала своя столовая, которая готовила блюда, далеко превосходящие гастрономические притязания большинства разработчиков.

Разведка на местности, проведенная за две недели Баженовичем, выявила, что «Параграф» — существует, работает, и представляет собой типичное софтверное предприятие, находящееся на стадии перехода из «гаражного» стартапа в полноценную фирму разработки, в которой трудились уже десятки сотрудников.

Ну разве что с поправкой на советскую специфику: в штате «Параграфа», например, числился человек, который ничего не смыслил в компьютерах, но зато обладал другим весьма ценным качеством — он умел добывать еду.

Другим советским гражданам приходилось часами стоять в магазинах в очередях даже за самыми примитивными продуктами. Дефицитные товары — вроде копченной колбасы или шоколадных конфет — нужно было доставать через знакомых. Наполнение своего холодильника было в СССР задачей, которая требовала труда, упорства и изобретательности.

Однако благодаря наличию в штате профессионального закупщика все, кто работал в «Параграфе», были избавлены от этих увлекательных занятий и могли с головой погрузиться в работу.

Что большинство сотрудников фирмы и делало — с самоотдачей, вполне объяснимой для людей, которые большую часть своей жизни провели в душных кабинетах советских научных учреждений, а теперь окунулись в веселый хаос собственного дела.

За две недели, которые серб провел в России, ему обеспечили такую культурную программу, что мало у кого оставались сомнения: доклад о «Параграфе» выйдет самым что ни на есть положительным.

В самой Apple в то же время произошло событие, которое имело далеко идущие последствия — в начале 1991 года CEO Apple Джон Скалли в ходе рабочей командировки оказался один на один на борту частного самолета с маркетологом компании Майклом Тчао.

Менеджер воспользовался этой возможностью, чтобы представить боссу свою идею революционного карманного компьютера.

Тчао входил в команду Apple, которая уже работала над секретным устройством: им должен был стать компьютер с перьевым вводом. Однако то, над чем уже три года пыхтели инженеры, больше напоминало лэптоп, только без клавиатуры.

Майкл же верил, что революцию сделает карманный компьютер, больше похожий на блокнот.
Презентуя идею Скалли, менеджер сильно рисковал. Он шел через голову своего непосредственного начальника — того самого Ларри Теслера, с которым встречалась команда «Параграфа» в штаб-квартире Apple.

Теслер возглавлял «секретную команду». Он не верил в идею электронной записной книжки.
Если б CEO компании не поддержал Тчао, маркетолог вполне мог лишиться работы за нарушение субординации — или как минимум испортить отношения с начальником. Однако все сложилось иначе: Скалли сразу оценил потенциал идеи «наладонника».

Еще до приземления самолета, судьба проекта была решена: он получил полную поддержку «на самом верху».

Таким образом в Apple приступили к разработке Newton — одного из самых смелых и амбициозных устройств со времен изобретения персонального компьютера.

Уменьшение экрана сделало проблему ввода информации и распознавания еще более острой — и только разогрело интерес Apple к технологиям «Параграфа».

Впрочем, американцы поначалу думали о том, что лучше будет приобрести наработки советских ученых и довести все до ума самим.

Вы не знаете нашей системы, говорили они, на одно портирование распознавателя на операционную систему для наших компьютеров уйдут месяцы.

Услышав это, команда «Параграфа» попросила немного времени, чтобы подумать над предложением. Через неделю она вернулась в Apple с дискетой, на которой была записана новая, портированная, версия распознавателя.

Другим препятствием для сотрудничества виделись расстояния. Все-таки, чтобы встроить распознаватель в американское устройство, инженерам Apple и «Параграфа» нужно было работать бок о бок.

Советские ученые сказали, что эти сложности преодолимы — они откроют офис в США и на время работы перевезут в Кремниевую Долину своих ключевых сотрудников, отвечающих за технологию распознавателя.

Наконец, американцы сдались. Проект Newton получил самый высокий приоритет, а другой команды, способной решить проблему распознавания, им найти не удалось.

Каким-то непостижимом образом советская команда, несмотря на железный занавес, оторванность от остального мира и допотопную технику смогла создать технологию, которая на порядок превосходила все, что делали тогда в западном мире.

На согласование всех деталей контракта ушло несколько месяцев — и тут ведущую роль сыграл совладелец «Параграфа» Рон Кац, который знал толк в хорошо проработанных договорах и правильно налаженном документообороте.

Он например имел привычку протоколировать каждую свою деловую встречу. Даже встретившись в кафе, чтобы обсудить текущие дела, спустя несколько дней он присылал всем участникам записку, в которой давал краткое резюме того, что обсуждалось, какое кто высказал мнение и какие решения были приняты.

Оригинал меморандума отправлялся в его архив — чтобы быть извлеченным из него в случае возникновения каких-либо споров или судебных разбирательств.

В Советском Союзе граждане не судились между собой — их обычно судило государство. Поэтому Пачикову сама суть происходящего была не очень понятна.

Глядя на пункты, перечисляющие все возможные проблемы и конфликты, которые могли возникнуть в ходе сотрудничества, он удивлялся: зачем же об этом писать, если партнеры доверяют друг другу и заинтереснованы в совместной работе?

Почитав договор, можно подумать, что его подписывают злейшие враги.

Так основатель «Параграфа» узнал истинную миссию любого контракта. Когда все идет хорошо, он никому не нужен — и в него даже не заглядывают. Контракт нужен только на тот случай, если все пойдет под откос.

И чем больше негативных сценариев в нем описано — в диапазоне от «легкого недоразумения» до «полнейшей катастрофы» — тем лучше.

В итоге в июле 1991 года «Парараф» подписал лицензионное соглашение с Apple на несколько сот тысяч долларов. Впоследствии сотрудничество с яблочниками принесет фирме миллионы, но даже эти сотни тысяч были космическими деньгами для советских ученых, месячная зарплата которых в совместном предприятии исчислялась десятками долларов.

Спустя всего несколько недель после подписания бумаг в СССР произошел государственный переворот. Генералы КГБ и армии отстранили президента Михаила Горбачева от руководства страной и взяли власть в свои руки.

Они поставили себе цель остановить реформы, отменить дарованные Перестройкой свободы и вернуть привычный советским людям порядок вещей, при котором желание создавать частные предприятия и зарабатывать сотни тысяч долларов считалось преступлением.

Продолжение следует…

Получить все готовые главы книги «Пионеры Кремниевой долины» + новые, когда будут написаны, а также плюшки от издательства, когда книга будет напечатана (план по печати — осень 2019 года).

Полезные ссылки

• Страница книги на сайте издательства «Манн, Иванов и Фербер»
• Почему история «Параграфа» заслуживает книги
• Архив «Параграфа»: 238 документов с чердака
• Блог автора