В мире существует множество фундаментальных дискуссионных вопросов с двумя непримиримыми группами сторонников. Кто лучше: коты или собаки, Windows или Linux, физики или лирики?

Одним из таких вопросов является спор консерваторов и прогрессистов.
У консерваторов к прогрессистам есть стереотипная и связанная со временем претензия: «Ваше ”прекрасное” всегда далёко. А если и когда оно всё‑таки становится актуальной реальностью, то оказывается не таким уж прекрасным». Далее может идти заход с козырей в виде Чернобыля. Или наоборот, что‑нибудь для утончённых ценителей, вроде талидомидовой катастрофы.

Однако и к основному консервативному тезису — «раньше было лучше» — можно также сформулировать универсальную претензию, связанную со временем.
Очевидно, что «раньше» Земля была раскалённым шаром. На ней определённо не было «лучше». Всё то, что консерваторами считается «лучшим» появилось сравнительно недавно. Но в консервативной парадигме история делится на её бо́льшую часть, когда некой защищаемой консерваторами сущности ещё не было, и меньшую часть, когда эта сущность уже начала разлагаться и деградировать. А между этими временными отрезками есть бесконечно малый интервал времени, взятый исключительно по вкусу конкретного консерватора, который как раз и «был лучше».

В теории, очевидное замечание. Однако на практике даже те, кто себя считает скорее прогрессистами, зачастую склонны не видеть данной конструкции, когда беседа с консерватором заходит о чём‑либо конкретном.

Мы стали меньше читать

Распространённый консервативный тезис: «Раньше люди больше читали, а теперь сидят в своих мобильных телефонах! Скоро вообще читать разучатся!»

И вот, например, статья о канадском школьном гуманитарном образовании, которая как будто подтверждает этот тезис:
в 2009‑2010 уровень прохождения стандартного теста грамотности составлял 83,6% от всех тестируемых,
а в 2021‑2022 он составил всего 59,5%.

Проблема в том, что в той же статье говорится: в 2003‑2004 году этот тест проходило 59,4% — меньше, чем в 2021‑2022. Если исходить из статистических данных в статье и тезиса о влиянии смартфонов на грамотность (которого в статье нет), то можно сказать, что самым полезным для навыка чтения был iPhone 3GS, представленный публике в середине 2009 года.
А вот всякие Sony Ericsson и прочие Fujitsu Siemens с резистивными тачскринами, стилусом и, временами, с qwerty‑клавиатурой, исходя из «логики» развращали читательские способности максимально :)

Но это — забавные частности.

По‑настоящему важно то, что Иоганн Гутенберг проработал процесс массовой печати примерно в 1440‑е годы.
Не то, чтобы «вчера», но по историческим меркам — сравнительно недавно.

Помимо того «как печатать», для массового чтения нужно ещё и «что печатать».
Первое фолио — первый сборник пьес Шекспира был выпущен в 1623 году. Если мы попытаемся обнаружить любое «наше всё <название_нации> литературы», то крайне мала вероятность, что дата первой публикации автора, который впоследствии станет национальным символом массовой художественной литературы, окажется сильно раньше 1623 года.

Однако для массового чтения и этого мало. Важно ещё «кто будет читать» и «когда будет читать».

Грамотность населения европейских стран перешагнула отметку в 50% примерно на рубеже XVIII‑XIX веков. А 8‑часовой рабочий день широкие массы начали себе получать лишь где‑то с 1850‑х. Замечу, что примерно в это же время происходил процесс формирования политических наций, для которого язык был одним из важнейших консолидирующих факторов. То есть массовое чтение было благом не только для самих масс, но и для истеблишмента.

Так или иначе, феномену массового чтения примерно 150 лет. А где‑то и поменьше.
Из 50 тысяч лет существования человека как вида, 49850 лет он развивался без массового чтения. А из оставшихся 150 лет «эпохи» массового чтения, примерно лет 100 (по версии консерваторов, актуальных на каждый момент времени) привычку читать последовательно разлагали: кинематограф, телевещание, персональные компьютеры и, наконец, смартфоны.

Ах да.
Ещё её разлагали картонные открытки и пейджеры :)

В результате тезис «Раньше мы больше читали. Надо сделать как раньше», должен натыкаться на логичный вопрос: «Раньше — это когда?»

Мы стали меньше рожать

Гораздо более влияющим на нашу повседневность процессом является депопуляция. Согласно прогнозам ООН в середине 2080‑х человечество достигнет своей максимальной численности в 10,3 млрд.чел., а затем начнёт сокращаться. Причём последние демонстрирующие рост численности страны будут находиться на африканском континенте. А Европа и азиатско‑тихоокеанский регион уже сейчас имеют коэффициент рождаемости ниже 2,1 рождений на женщину, то есть ниже уровня воспроизводства.

Небольшое пояснение. Чтобы некая общность людей воспроизводилась, каждая женщина должна (статистически) родить как минимум одного ребёнка женского пола. Учитывая, что вероятность рождения ребёнка как женского, так и мужского пола равна 50%, необходимо, чтобы каждая женщина рожала в среднем по два ребёнка за свою жизнь. Демографы ещё добавляют 0,1‑0,15 рождений на всякие неучтённые факторы.

Вынося за скобки оценку самого явления депопуляции — в консервативной среде она строго негативна — я бы обратил внимание на стандартный консервативный подход для решения любой проблемы: «сделать как было раньше».
В контексте депопуляции можно слышать примерно такие консервативные тезисы: «XX век, конечно, подарил нам всем немыслимый комфорт существования и некоторые любопытные инженерно‑технические чудеса. Однако также XX век невероятно развратил нас. Раньше женщины рожали по 10 детей, и человечество росло, а сейчас вы сами видите, что творится». Далее в развитие этой мысли нередко идут предложения перенять целый ряд практик, характерных для исторических периодов до новейшего времени.

Отдельные консервативные интеллектуалы иногда приводят в пример некоторые ортодоксальные религиозные общины, характеризуемые, с одной стороны, неприятием достижений прогресса, а с другой — невероятным для нашей эпохи коэффициентом рождаемости.
В первую очередь речь идёт об амишах с их любовью к перемещению на каретах, запряжённых лошадьми и коэффициентом рождаемости, лежащим в пределах от 6 до 10 рождений на женщину.

Об амишах мы поговорим чуть позже, а пока давайте представим, что выдающийся популяризатор точных наук Яков Перельман дожил до наших дней и добавил в сборник «Занимательная математика» разбор любопытной задачи про демографию.

Занимательная демография прошлого

Предположим, что «раньше женщины рожали по 10 детей», но при этом вырастить удавалось лишь четырёх. Также предположим, что «раньше» поколения сменялись каждые 33,3 года. То есть за век сменялось три поколения. По мне, нормальные на первый взгляд допущения.

Четыре ребёнка — это статистически два ребёнка женского пола и два мужского. То есть при подобных допущениях за одно поколение количество женщин в мире удваивается. А за век оно, согласно формуле 2×2×2=8, увеличивается в 8 раз.

В 2000 году население Земли составляло 6,15 млрд.чел. Округлим до 6 млрд., предположим, что из них 3 млрд. — это женщины. Также для простоты предположим, что всё, что было до 2000 года — это то самое «раньше».

Итак.
В 2000 году на Земле живёт 3 млрд. женщин.
А в 1900 году их в 8 раз меньше — 375 млн. Вроде много, но идём дальше.
В 1800 году их 46,875 млн — примерно как всё современное население Аргентины.
В 1700 году их 5,859 млн — примерно как всё современное население Санкт‑Петербурга.
В 1600 году их 732,422 тыс.
В 1500 году их уже 91,553 тыс.
В 1400 году — 11444. Просто. Без млрд., без млн. и даже без тыс.
В 1300 году женщин при таких вводных должно было бы быть 1431. На весь мир!

На этом месте любой консерватор должен бы уже забеспокоиться, но мы пойдём дальше.

Год 1200 — 179 женщин (я пока округляю дробную часть женщин).
Год 1100 — 22 женщины.
Год 1000 — 2,79 женщины (а теперь — не округляю :) ).
Ну и в 978 году, в момент восхождения князя Владимира на киевский престол, на всё человечество должна была бы существовать примерно одна женщина и один мужчина.

Как же так?

Дело в том, что это, своего рода, задача о зёрнышке и шахматной доске. Только наоборот.
Насколько быстро растёт экспонента с ростом степени, настолько же быстро она сокращается, если мы отсчитываем степень в обратную сторону.

Хорошо. При удвоении женщин за поколение экспонента растёт неестественно быстро. А каким должно быть количество рождений для правдоподобного роста населения Земли?

Это зависит от того, какой момент времени мы принимаем за начало отсчёта. Например, до календарной реформы Петра I в России летосчисление велось от сотворения мира. И считалось, что он был сотворён примерно в 5500 году до н.э.

Если считать, что в −5500 году на Земле была ровно одна женщина и поколения сменялись каждые 33,3 года, то коэффициент рождаемости, который привёл бы в +2000 году к 3 млрд. женщин на планете был бы равен 2,2037 рождений на женщину.

Да, дорогой читатель! Если у вас есть брат или сестра, ваша мама по коэффициенту рождаемости лишь на 10% отличается от женщин того самого замечательного «раньше».

Вообще, человечество никогда не росло быстрее, чем в 60‑е годы XX века.
Например, по данным ООН на момент проведения первого фестиваля Вудсток в 1969 году, общемировой коэффициент рождаемости составлял 4,8 рождений на женщину.

Тут можно было бы сказать: «Оно и понятно, ведь раньше то голод, то чума, то… ну ещё какое‑нибудь стихийное бедствие. Но ведь рожали же!».
Однако такая позиция вызывает вопрос: «Почему же тогда в качестве исторического периода для образцовых практик консерваторы несколько чаще вспоминают что‑нибудь вроде средневековой Европы времён Великой Чумы, чем эпоху Битлз?».

Повозка для косплеера

Вернёмся к амишам и их традиционному средству передвижения — конной повозке.

У кого‑то глаз зацепился бы за поворотники, фары или штампованные зеркала. Но я бы предложил обратить внимание на... лобовое стекло.

Дело в том, что долгое время получать ровное прозрачное стекло большого размера не представлялось возможным. Во времена, когда жил основатель течения Якоб Амман, плоское стекло получали раскатыванием раскалённого стекла по каменной плите. Разумеется, подобное стекло получало все неровности и дефекты поверхности каменной плиты.

В первой половине XIX века появилась технология раскатки плоского стекла валиками. Это был шаг вперёд, но до современного плоского стекла, с его качеством и привлекательной ценой было ещё далеко. Лишь в 1950‑е годы был отлажен процесс производства термополированного стекла путём распределения стекломассы на поверхности расплавленного металла (олова, либо свинца). Именно стекло, изготовленное по данной технологии, мы все используем в настоящий момент.

Что сказать, на повозках, например, переселенцев Дикого Запада такой роскоши, как переднее остекление не было. В сущности, на них вообще никакого остекления не было.

Можно было бы поговорить о подшипниках качения, соединяющих колёса с осью — предпосылки к их массовому производству были заложены только в конце XIX века.
Или поговорить про акриловую краску — изобретение 1930‑х годов, — которой, скорее всего, окрашен корпус повозок.
Или про металлопрокат.

Но всё это не столь важно, так как…

«Ну и что, ну и что, подумаешь! Главное, что мобильных телефонов у них нет», сказал бы консерватор…

«Ну и что. Это для дела. Главное, за компьютером не сидят!»…

«Да блин! Вы же понимаете, о чём я говорю?! Я о том, что они не играют на нём в видеоигры»…

«А-а… А ты… Ммм… Да пошёл ты, вот что!»

Я же скажу, что по моему претенциозному и субъективному мнению, «следование традициям» — это всегда в той или иной мере косплей, просто не декларируемый как таковой.

Ну и когда вы слышите о том или ином интересном религиозном течении, не лишним будет поинтересоваться датой его основания.
Амишам, например, на настоящий момент примерно 300 лет. А сам Якоб Амман был современником Вольтера, Руссо и Локка и других философов эпохи Просвещения :)

Когда нет нужды менять флаг

Существует регулярно встречающееся заблуждение, что ум человека подобен характеристике игрового персонажа в RPG — есть люди с 95 пунктами из 100, есть с 20 пунктами из 100. В реальности существует масса примеров, когда выдающийся инженер был также, к примеру, любителем спиритизма. Увы, иногда устремления талантливейшего профессионала могут базироваться на весьма посредственном мировоззренческом фундаменте.

Порой случается, что такой профессионал замечает шаткость своих базовых установок и начинает поиск чего‑то альтернативного. Однако «альтернатива» — ни в коем случае не синоним основательности.

Можно верить в прогресс с космическими пиратами и антропоморфными роботами:

Можно верить в «старые добрые времена», как их рисуют на пакетах с молоком:

Пожалуй, это две принципиально разных веры. Но стоит ли менять одну на другую, предлагающую «простые и понятные» ответы на вечные вопросы, только по причине того, что первая вера оказалась фанфиком? Точно ли есть гарантия, что вторая не окажется приторной рекламой сельхозпродукции? :)