В этой статье мы введём и подробно обсудим ключевые понятия, необходимые для оценки скорости индустриальной экспансии за пределами Земли. Во-первых, разберём метрики, такие как Technology Quotient, Humanity Wisdom и Energy Quotient, а затем перейдём к BP билд-па́уэру — скорости ввода новых производственных мощностей в ваттах. Во-вторых, набросаем основные фазы экспансии в космосе, укажем типичные проблемы на каждом этапе и обозначим основные инфраструктурные приёмы, которые позволят их преодолеть.

От человеческого труда к роботам: ключевые метрики и роль билд-па́уэра BP

Прежде всего вспомним три метрики из нулевой части статьи.

Technology Quotient (TQ) показывает, сколько джоулей энергии уходит на производство одного килограмма материала относительно физического предела. Нормированная версия

позволяет напрямую сравнивать разные материалы и процессы по энергоэффективности.
Humanity Wisdom отражает долю научных публикаций, которые находят практическое применение при создании новых технологий. Сейчас в среднем лишь около 4 % всей публикуемой информации действительно используется для технологического развития.

Energy Quotient (EQ) оценивает, сколько энергии устройство выдаёт за весь срок службы на каждый килограмм своей массы. Его нормированная версия

даёт понятие «энергоплотности» — от солнечных панелей до ядерных реакторов.

Наконец, (BP) билд-па́уэр — это скорость ввода новых производственных мощностей, измеряемая в ваттах, то есть в джоулях в секунду, которые непрерывно работают на сооружение инфраструктуры. Позже эту мощность можно будет перевести в «Age в год» для понимания масштабов относительно глобального энергопотребления.

Чтобы почувствовать порядок величин, сравним вклад человеческого труда в строй-мощность. За восьмичасовую смену специалист способен выдать около 75 Вт механической работы. При использовании электроинструмента (отбойный молоток, сварочный аппарат) его суммарный вклад не превышает 0,6–3 кВт — величины, сопоставимые с бытовым чайником.

При этом содержание и доставка одного человека на Луну обходятся примерно в 10 раз дороже, чем на Земле, из-за жизнеобеспечения и сложной логистики. Поэтому в пилотной фазе лунной экспансии роль человека сведётся к функциям инженера и учёного, настроившего и обслуживающего автоматизированные комплексы, а основную тяжесть возведения объектов и добычи ресурсов возьмут на себя роботы, потребляющие от 0,25 до 5 кВт непрерывно (и более в условиях невесомости).

Таким образом, билд-па́уэр одного человека (десятки ватт) с помощью роботизации превращается в киловатты и мегаватты, что и является ключом к быстрой индустриальной экспансии за пределами Земли.

Основное шаги- фазы в звездной экспансии

Человеческая экспансия в космос развивается поэтапно. Фаза 0 — это текущий технологический рубеж: отработка всех ключевых систем (ISRU, жизнеобеспечение, энергия и логистика) на орбитальных и лунных полигонах. Фаза 1 начинается с 2045 года: масштабируется производство на Луне, строится гибридная энергосеть и автономная логистика — колония становится независимой от Земли. В Фазе 2 (вторая половина XXI века) развертывается сеть энергетических узлов и ретрансляторов, появляются первые станции ближе к Солнцу, начинается построение роя Дайсона. Фаза 3 — завершение роя, энергетическое насыщение Солнечной системы и подготовка межзвёздных стартов. И наконец, Фаза 4 — это собственно межзвёздная экспансия: запуск зондов-репликаторов, заселение новых звёзд и начало экспоненциального роста за пределами Солнечной системы.

Основные принципы экспансии

Стратегия обхода гравитационных ям

Космическая экспансия подчиняется жёсткой логике: сначала энергия, потом металл, потом — технологии. Это универсальная последовательность, которая повторяется на каждом новом уровне: будь то Луна, пояс астероидов или дальние орбиты у Солнца.

Путь начинается с однонаправленных поставок — на Луну доставляют всё необходимое без расчёта на обратную логистику. Такой подход позволяет резко повысить эффективность: каждый килограмм груза остаётся работать на месте, формируя задел для последующего роста. Возвращаются только особо ценные элементы — вроде гелия-3 или редкоземельных металлов. Всё остальное — строится, перерабатывается и используется на месте.

На этом этапе главный принцип — избегание гравитационных колодцев. Планеты с массивной гравитацией и атмосферой (Земля, Марс, Венера) требуют слишком много энергии для взлёта и посадки. Поэтому фокус экспансии смещается на малые тела: Луну, астероиды, точки Лагранжа. Здесь почти нет «входного билета» — не нужно сжигать десятки тонн топлива, чтобы подняться в космос.

После того как базовая энергетика развернута — будь то солнечные панели или компактные реакторы — на сцену выходит добыча и выплавка металлов. Первые заводы выпускают простые материалы: «лунный бетон», железо из реголита, алюминиевые сплавы. Они нужны для масштабного строительства: корпусов, опор, ангаров, трубопроводов.

Лишь затем начинается переход к сложной технике: высококачественные сплавы, микроэлектроника, управляющие узлы. Это третья ступень — «тонкая» технология, появляющаяся уже тогда, когда инфраструктура и энергетика достаточно развиты, чтобы её поддерживать.

Такая схема повторится и на следующих этапах: от орбитальных заводов в поясе астероидов до добычи никеля у Меркурия. Каждый раз цепочка будет одна и та же:
энергетика → металл → технология, и каждый раз с максимальным уклонением от глубоких гравитационных ям.

Человек-дирижёр, а не музыкант

В космической экспансии человек перестаёт быть «музыкантом» — исполнителем каждой задачи руками. Он становится дирижёром: не проектирует и не строит сам, а управляет взаимодействием ИИ-модулей, робототехнических систем и автоматизированных процессов. Главная задача — склеивать разрозненные участки инфраструктуры в единую работающую сеть и планировать дальнейшие шаги её развития. Это не отдаление от процесса, а переход на более высокий уровень: человек задаёт ритм и смысл, а не крутит гайки.

Принцип тройной надёжности

В условиях внеземной экспансии надежность — это не опция, а условие выживания. Каждый элемент системы — от воздушного клапана до энергетического хаба — проектируется с минимум двойным, а чаще тройным резервированием. Причина проста: человеческая жизнь в изоляции космоса зачастую дороже завода, солнечной фермы или тонны редких металлов. Поэтому отказ любой подсистемы не должен приводить к катастрофе, а лишь инициировать автоматическую перестройку работы всей сети.

Именно так работает вся энергетическая и логистическая инфраструктура Фазы 1 и 2: графы ретрансляторов с буферами, распределённые хранилища ресурсов, избыточные маршруты доставки. Каждый модуль может жить автономно несколько дней, а при аварии нагрузка мгновенно перераспределяется на соседние узлы.

Это идёт вразрез с драматургией большинства фантастических фильмов, где один сбой в реакторе — и катастрофа. В реальной инженерной экспансии такой сценарий — признак плохого проектирования. Зрелая цивилизация строит не героические одиночные станции, а системы, способные пережить сбои, ремонты и даже атаки — без потерь и паники.

Фаза 0 — «Искры на пепле», этап наращивания технологий

На старте экспансии мы сосредоточены на создании и всестороннем испытании всех ключевых систем прямо в космосе и на поверхности Луны. В бортовом режиме запускаются опытные модули для переработки реголита, систем буксировки, мелкомасштабные солнечные фермы и мини-реакторы, а также автономные установки по синтезу аммиака и регенерации воды. Каждое из этих решений проходит полный цикл: от отработки алгоритмов управления роботами при невесомости до тестирования энергоэффективности (TQ) и «энергоплотности» (EQ) на реальных образцах.

Параллельно ведутся роботизированные разведочные миссии: компактные бурильные платформы измеряют концентрацию льда в кратерах южного полюса, а летающие дроны с сенсорами спектроскопии ищут редкоземельные металлы в склонах лунных перигелий.

Формальное завершение Фазы 0 и начало Фазы 1

Фаза 0 завершается не абстрактно, а вполне конкретно — когда на реальных лунных и орбитальных полигонах удаётся достигнуть четырёх чётко обозначенных вех. Первая из них — это стабильное производство конструкционных материалов прямо на месте, то есть ISRU. Как только пилотная установка начинает уверенно выдавать по сто килограммов «лунного бетона» в сутки при энергоэффективности nTQ не ниже 500 и делает это на протяжении месяца без сбоев, можно считать, что локальная строительная база заработала. Такие показатели ожидаются в районе 2038–2040 годов.

Второй важнейший шаг — это замкнутый цикл жизнеобеспечения. Системы должны не просто фильтровать воду и воздух, а возвращать в оборот более 90% воды, кислорода и аммиака минимум два полных лунных цикла подряд. Подобные системы разрабатываются в рамках ECLSS, и по расчётам, таких показателей удастся достичь между 2037 и 2039 годами.

Третьей вехой становится запуск энергетических установок, которые смогут питать строительство и поддерживать работу всей базы. Речь идёт, во-первых, о комбинированных фото- и тепловых электростанциях с отдачей не менее 10 мегаватт — такие станции объединяют фотоэлектрические панели, солнечные концентраторы и теплоотдачу от плавильных и литейных процессов. Их автономный запуск намечен на 2042 год в рамках программы Artemis. Параллельно идут работы по созданию малых модульных ядерных реакторов — SMR — которые способны выдавать те же 10 МВт, но с гораздо большей энергоотдачей на массу (nEQ ≈ 500). Первые демонстрации таких реакторов в околоземной среде планируются к 2045 году.

И наконец, четвёртая веха — это отработка автономной логистики. Когда демонстрационный буксир успешно проведёт рейс между точками L₁ и L₂, перевезя хотя бы тонну полезного груза и показав автономность выше 90%, можно будет говорить о готовности транспортной инфраструктуры. Первый пробный запуск в рамках программы DRACO запланирован на 2032 год, а к 2040-му ожидается уже начало полноценной эксплуатации таких модулей.

Как только все четыре вехи будут формально пройдены и подтверждены, Фаза 0 завершается. При таких сроках и с учётом необходимости нескольких лет промышленного отката целесообразно начинать Фазу 1 в 2045–2046 годах, приступая к масштабному строительству лунных заводов и развертыванию окололунной инфраструктуры.

Фаза 1 — «Плавильня будущего», развертывание масштабного производства.

В Фазе 1 предстоит развернуть полноценную производственную и энергетическую инфраструктуру, справившись сразу с несколькими взаимосвязанными задачами.

Первой задачей станет масштабирование ISRU-систем. Если на ранних этапах речь шла о десятках килограммов «лунного бетона» в сутки, то теперь необходим переход к объёмам в сотни тонн. Это потребует полной переработки систем подачи и плавления, а также автоматизации всего цикла переработки реголита. Аналогичные исследования уже проводятся — в частности, в рамках NASA Sulfur Concrete Research, где тестировались связующие составы на основе серы для лунных условий.

Следующий блок — гибридная энергосеть, объединяющая сразу несколько типов генерации и хранения. В её основе — комбинированные свето-тепловые станции (PV + CSP), использующие как прямую солнечную генерацию, так и утилизацию тепла от плавильных модулей. Их дополняют модульные ядерные реакторы (SMR), обеспечивающие стабильную мощность вне зависимости от лунного дня и ночи. А для сглаживания пиков и обеспечения буферов задействуются три типа хранилищ: химические аккумуляторы на основе связанного аммиака и водорода (Ammonia for Energy Storage), литий-ионные батареи, аналогичные тем, что уже применяются на МКС (ISS battery systems, NASA), и инерционные маховики, которые сочетают высокий КПД (>95%) с практически неограниченным числом циклов (NASA Flywheel Energy Storage). Кроме того, маховики могут выполнять двойную функцию — использоваться как центрифуги для создания искусственной гравитации в модулях.

Третья задача — построение самовосстанавливающейся логистической системы. Здесь работает многоуровневый подход: быстрые химические буксиры решают задачи доставки по коротким траекториям, SEP-модули (с солнечно-электрической тягой) берут на себя более длительные маршруты, а в перспективе появляются и ядерные буксиры для тяжёлых грузов. Вся эта сеть управляется централизованной диспетчерской системой и поддерживается локальными мастерскими с 3D-принтерами, которые способны изготавливать и заменять прецизионные детали прямо на месте.

Именно синергия этих решений — масштабные ISRU-комплексы, устойчивое энергоснабжение и гибкая логистика — создаёт опору для долгосрочной индустриальной экспансии в космос.

Только синергия этих решений — ISRU десятков тонн, гибридная энергосеть с буферами и отказоустойчивая логистика — создаст основу для продолжения индустриальной экспансии за пределами Земли.

Все новые производственные и жилые модули на Луне будут возводиться «кольцами»: каждый внешний круг содержит более продвинутые технологии и автоматизацию, а внутренние кольца по мере выработки ресурсов демонтируются и перерабатываются. Такая архитектура во многом перекликается с концепцией Stanford Torus — кольцевой орбитальной станции, разработанной NASA в 1975 году, где внешний венец выполнял производственные функции, а внутренние — жилые и рекреационные .

Внедрение таких цифровых двойников уже показало в энергетике снижение операционных расходов и потребления энергии на 8–10 % и до 20 % увеличения срока службы активов (infosys.com). Аналогичные методы широко применяются в автомобилестроении — например, в Tesla для оптимизации сборочных линий и управления жизненным циклом моделей Model Y (caresoftglobal.com).

Ключевой технологией будущего станет 3D-печать: с её помощью из местного реголита можно создавать жилые модули, монтажные конструкции и даже трубы для прокладки коммуникаций и теплоносителей прямо на месте. Это позволит резко снизить потребность в доставке тяжёлых грузов с Земли и обеспечит гибкость в развертывании новых колец без длительных логистических пауз. 3D-печать станет основным технологическим циклом при строительстве внеземных колоний.

Итоги фаз 0 и 1: как поменялась «цена» лунного металла

К моменту завершения Фазы 1 (около 2060 г.) промышленная линия на Луне выдаёт порядка 22 тонн расплава в сутки вместо опытных «килограммов» времён Фазы 0. За счёт перехода от графитовых дуговых печей к плазменно-индукционному контуру с рекуперацией тепла удаётся снизить удельные энергозатраты примерно с 3,2 × 10⁸ Дж до 6,5 × 10⁷ Дж на килограмм. Нормированный показатель эффективности поднимается с ~50 до ~250 — то есть почти впятеро ближе к физическому пределу (NASA ISRU Smelting Roadmap).

В пересчёте на «энергию за тонн*» это означает падение условной «цены» металла с 0,008 до 0,0016 AGE (AGE = 4,32 × 10¹⁹ Дж). Другими словами, к финишу Фазы 1 выпускаемая локально тонна конструкционного материала требует в пять раз меньше энергии, чем десятью годами ранее, а итоговая себестоимость стала ниже, чем доставка эквивалентной массы с Земли при ожидаемом падении стартовых тарифов к середине XXI века.

Модельный расчёт базируется на текущих дорожных картах ISRU-плавки, неоднократно проверенных в лабораториях JSC-1A/LHS-1, и на опыте плазменно-индукционных печей, демонстрируемых в рамках программы Lunar Foundry (IEEE Aerospace 2024). Он не гарантирует абсолютных дат, но задаёт реалистичную траекторию, которую подтверждает рост на земных установках за последние два десятилетия.

Этот прирост производительности — главное достижение Фазы 1 и фундамент для следующего шага: выхода за пределы Луны и освоения пояса астероидов в рамках Фазы 2.

Итог Фазы 1 и переход к Фазе 2

После выхода из Фазы 0 (≈ 2040 г.) колонии нужно около 20 лет непрерывных завозов. Флот из 15 атомных буксиров (класс DRACO/«Зевс») перевезёт к точке L1 примерно 2 300 т высокотехнологичного оборудования; ещё два года химические ракеты на водороде из лунной воды доставят его на поверхность Луны. Совокупные энергозатраты тягового цикла — всего 0,05 AGE.

К 2060 г. на Луне уже работают гибридная энергосеть PV + CSP + SMR (≈ 160 МВтₑ), ISRU-комплексы, выдающие > 8 000 т металла и «лунного бетона» в год, две 3D-фабрики и линия 0,25 µm-чипов. С этого момента ни один ключевой узел не требует импорта с Земли: завозятся только редкие научные образцы. Колония остаётся малолюдной (сотни специалистов), почти всю работу выполняют роботы.

Буксиры освобождаются и постепенно переключаются на захват малых астероидов: именно так, без паузы, Фаза 1 плавно перетекает в Фазу 2 — масштабное расселение лунной общины и добыча ресурсов уже в поясе астероидов.
Когда лунная экономика перестаёт зависеть от Земли, на поверхность постепенно перебираются тысячи новых колонистов: роботам по-прежнему достаётся львиная доля рутины, но развитой инфраструктуре уже требуется плотный слой инженеров, медиков, учителей и сервисных специалистов. Луна превращается в главный перевалочно-ремонтный узел экспансии, а её энергетика начинает подпитываться извне.

Космический лифт становится технически жизнеспособной конструкцией в пределах Фазы 2, особенно если говорить не о Земле, а о Луне. В отличие от земного варианта, требующего недостижимых пока материалов и сталкивающегося с массой инженерных рисков, лунный лифт можно реализовать уже при горизонте доступных технологий. Его трос натягивается от поверхности Луны до точек Лагранжа L1 или L2, что позволяет резко сократить расходы на подъём ресурсов с поверхности и доставку их в окололунное пространство. Такие лифты не просто упрощают логистику — они превращают Луну в настоящий перевалочный узел, где каждый килограмм добытого материала может сразу попадать в индустриальный оборот, минуя химические ракеты.

В стратегическом плане космическая экспансия стремится минимизировать работу в гравитационных колодцах. Иными словами, планеты с высокой гравитацией, вроде Земли, Марса или Венеры, становятся скорее помехой, чем опорой. Их освоение требует серьёзных энергетических вложений, особенно если речь идёт о регулярной доставке ресурсов за пределы поверхности. В этом смысле Луна — почти идеальный случай: отсутствие атмосферы, малая гравитация и близость к точкам Lagrange делают её базовым телом, с которого удобно разворачивать орбитальную и межпланетную инфраструктуру.

Что касается Марса, то его роль в экспансии, несмотря на романтизированный образ «второй Земли», остаётся вторичной. Условий для автономной жизни там меньше, чем кажется: солнечная генерация нестабильна, окна для доставки редки, а вылет с поверхности по-прежнему требует значительных энергетических затрат. Вероятнее всего, устойчивое марсианское поселение станет возможным только при появлении надёжного термоядерного реактора, способного покрыть потребности в тепле, энергии и ресурсной переработке. Но даже в этом случае говорить о промышленной масштабности преждевременно — Марс слишком тяжёлый для экспорта ресурсов, и слишком изолирован, чтобы быть эффективным транзитным телом.

Луна в этом отношении выигрывает по всем статьям. Уже к моменту завершения Фазы 2 лунная экономика не будет нуждаться в поддержке с Земли. Если к этому времени удастся реализовать проект лунного лифта, он превратится в один из ключевых инструментов для быстрой и дешёвой экспансии, обеспечивая стабильный экспорт металлов, воды, реголита и других материалов на орбиту и вглубь Солнечной системы.

Фаза 2 — «Лунный Прометей», расселение в космос

Следующий шаг — вынести сбор солнечной энергии туда, где Солнце ярче и ночь никогда не наступает. Электростанции-маячки — это автономные генераторы в космосе, передающие энергию в виде луча на другие узлы системы, как энергетические «световые вышки» в вакууме. Первыми «электростанциями-маячками» станут тонкоплёночные фермы на орбитах внутри 0,5–0,3 а.е. (астрономических единиц) от светила. Работу таких ферм уже моделируют на базе проекта SPS-ALPHA: лёгкие секции по сто киловатт каждая свариваются роботами-катамаранами прямо из никелевых астероидов и сразу выдают мегаватты в микроволновой луч, который ретранслируется через зеркало в точке L₂ и попадает на приёмные «ректенны» у лунных полюсов. Энергия идёт главным образом на покрытие четырнадцатидневной лунной ночи; днём излишки передаются дальше — буксирам, дорабатывающим следующие рудные тела, и автоматическим фабрикам в глубоком космосе.

Крупные металлические астероиды при этом не пропадают зря: их раскручивают электромагнитными приводами и используют как маховики-аккумуляторы объёмом порядка 10¹⁵ Дж. Такой буфер страхует сеть от минутных провалов луча и одновременно служит сырьевой базой — стенки ротора по мере износа идут в переплавку, а новый металл наращивает фермы приёмников.

Не все захваченные тела уходят под рудники или в маховики-аккумуляторы. Часть металлических и углистых астероидов пустотные структуры специально выбирают под вращающиеся поселения - CoreHab. После съёма наружного реголита внутреннюю «камеру» укрепляют пористыми сотами из расплавленного никеля: при радиусе 250–300 м и скорости ~2 об/ч внутренняя стенка даёт эквивалент земной гравитации, а слой металла в 10 м экранирует космическую радиацию.

Внутри монтируют кольцевые теплицы на LED-подсветке, резервуары воды и заправочные узлы для «шаттлов» буксиров. Такие жилые астероиды становятся опорными точками: экипажи буксиров проводят здесь вахты, ремонтные бригады печатают детали на местных 3D-цехах, а лишний кислород и водород отправляют дальше по энергетической цепочке. Со временем вокруг главной трассы формируется «ожерелье» автономных мини-городов — дополнительно повышая устойчивость сети и сокращая плечо логистики между Луной и поясом.

К середине Фазы 2 энергетическая сеть Солнечной системы превращается в избыточный надграф, где каждый узел (поселение в астероиде или ретранслятор) связан с несколькими соседями и оснащён собственными буферами. Потоки энергии распределяются по Энергетически оптимальным маршрутам, и при выходе одного узла из строя вся система мгновенно перестраивает цепочки передачи, сохраняя работу критической инфраструктуры.

Итоги Фазы 2

К середине XXII века лунная экономика уже не зависит от земных поставок и обслуживает каскад «энергетических маяков» между Луной и главным поясом астероидов. Однако переход к меркурианскому поясу и строительству первых сегментов роя Дайсона займёт дольше, чем в оптимистичных расчётах: переход переход от TRL-4 к TRL-7 означает, что солнечные фермы, ретрансляторы или лучевые передатчики прошли путь от лабораторных образцов до проверенной, работоспособной техники в экстремальной среде ближнего космоса. Этот этап занимает годы и требует значительных инженерных ресурсов. Для орбитальных солнечных ферм, модульных маховиков и мегаваттной лучевой передачи, плюс социальные и финансовые паузы, добавляют около 30–40 % времени. Реальный горизонт для полностью автоматизированной «верфи» у орбиты Меркурия — 200–220 лет после старта промышленной Луны, то есть примерно 2240–2260 гг.

Многоуровневый «ковчег» человечества

• NRHO / L2-узел — укрыт слоем реголита, питается от лучевой сети; криобанк генома, семенной фонд и оптический архив знаний.

• Лунный подповерхностный архив — лавовая трубка на полюсе, где внутренняя температура стабильно < −20 °C; резервное хранилище данных и биоматериала.

• Троянские «архив-спутники» в трёх разных точках астероидного пояса: каждый размещён внутри 100-метрового железного фрагмента, снабжён собственным маховиком и небольшим реактором-резервом.

Такое троекратное дублирование делает исчезновение всей информации и биоматериала практически невозможным: для уничтожения цивилизационного «резерва» пришлось бы одновременно вывести из строя объекты, разделённые десятками миллионов километров.

Угрозы, которые уходит — и те, что могут появиться

Завершение Фазы 2 — «энергетический потолок» внутри Солнечной системы

К концу Фазы 2 вся внеземная сеть генерирует и перекидывает порядка 50 ТВт непрерывной мощности — это около 35 AGE (1 AGE ≈ 4,3 × 10¹⁹ Дж/год). Энергия приходит с тонкоплёночных солнечных ферм на орбитах 0,5–0,3 а.е. и добирается до Луны и астероидных узлов лучевыми каналами.

С такими ресурсами человечество уже полностью автономно от Земли по электричеству, воде, металлам и азоту. Есть фрагментированная производственная сетью — любой узел умеет неделю-другую жить на собственных буферах, а приёмные поля-“ректенны” перебрасывают нагрузку между соседями. Хранилища резерва цивилизации в трёх независимых «ковчегах» (NRHO-L₂, лунная лавовая трубка, три троянских хранилища в поясе астероидов). Этого достаточно, чтобы отбить все локальные угрозы масштаба Солнечной системы: крупные астероиды отклоняются, лучевая сеть переживает сверх вспышки Солнца, а земная ядерная война больше не угрожает выживанию вида.

Что остаётся за пределами Фазы 2

• Близкая сверхновая, гамма-всплеск, эволюция Солнца — события, которые поражают сразу всю систему.

• Коллапс вакуума или «тёмные» физические риски — за гранью инженерного контроля.

• Дальнейший рост потребностей — мегапроекты (межзвёздные паромы, гигоколонии) потребуют сотни ТВт–PВт мощности.

Вектор Фаза 3 — «Искры Солнца», создание Роя Дайсона

После завершения Фазы 2 человечество обладает устойчивой сетью энергетических узлов и распределённых ретрансляторов. Но собранная энергия уже не нужна ни Луне, ни Земле: их потребности покрываются локально. Основное применение этой энергии — не поддержание существующей инфраструктуры, а старт следующего этапа: межзвёздной экспансии.

Проект роя Дайсона — рассеянной структуры из миллионов модулей, собирающей свет Солнца на расстояниях ~0.2 а.е., — становится главным источником энергии. Но установка самих пусковых комплексов непосредственно в этой зоне не всегда возможна: экстремальные условия не позволяют разместить надёжную технику. Гораздо перспективнее создание промежуточных баз на орбитах между 0.3–0.5 а.е., где уровень излучения всё ещё высок, но условия ближе к инженерным реальностям.

Именно в этих точках вероятно появление первых пусковых платформ для межзвёздных миссий — станций, которые перенаправляют лучевую или электромагнитную энергию в ускорители, катапульты или лазерные линзы, способные разогнать зонд до долей световой скорости. Энергия поступает с роя Дайсона, накопленная в буферах, а сам стартовый аппарат строится прямо на месте — из привезённого металла, графита и конструкционных блоков.

Подобный сценарий рассматривается в работе Стюарта Армстронга и Андерса Сандберга "Eternity in Six Hours", где авторы показывают, что всего шести часов полной солнечной мощности достаточно, чтобы начать автоматическую экспансию в масштабе всей галактики. Построив достаточно мощный энергетический фундамент, цивилизация может направить зонды репликаторы , которые будут захватывать и осваивать звёздные системы с экспоненциальной скоростью это Фаза 4 — «Звёздный Ветер»

Пока такие сценарии кажутся далёкими, но с завершением Фазы 2 и переходом к рою Дайсона их реализация становится не вопросом фантастики, а вопросом масштаба инженерных усилий.

В следующей части мы подробно разберём переход к Фазе 1:
— какие технологии и энергетические решения лягут в основу масштабной индустриализации;
— как соотносятся затраты и темпы строительства в разных сценариях;
— и почему хаотичное множество разрозненных проектов уже пора объединить в единый научно-инженерный вектор.

Пока многие прототипы существуют лишь в виде отдельных экспериментов — мы попробуем собрать их в цельную структуру и показать, как именно индустриализация Луны и окололунного пространства может стать не просто возможной, а технологически неотвратимой.

Ключевые технологические определения и концепции:

• In-Situ Resource Utilization (ISRU) — Википедия

• Environmental Control and Life Support System (ECLSS) — Википедия

• Small Modular Reactor (SMR) — Википедия

• DARPA DRACO — Demonstration Rocket for Agile Cislunar Operations

Энергия, хранилища и системы буферизации:

• Ammonia for Energy Storage — Elsevier

• NASA Battery Systems for ISS (PDF)

• NASA Flywheel Energy Storage — NTRS Report

ISRU, металлургия и промышленность:

• NASA Sulfur Concrete Research (PDF)

• NASA ISRU Smelting Roadmap (PDF)

• [IEEE Aerospace 2024 — Lunar Foundry (упомянуто в тексте)]

Цифровые двойники и моделирование:

• Infosys: Grid Resilience & Digital Twins

• Caresoft Global — Digital Twins for Tesla Model Y

Энергия дальнего космоса и Рой Дайсона:

• Eternity in Six Hours — Armstrong & Sandberg (PDF)

• Обсуждение статьи на Effective Altruism Forum