Вася Пупкин был очень любознательным будущим айтишником и с упоением проглатывал любые новости о современных гаджетах, которые нескончаемой вереницей постов отображались в его ленте. А когда анонсированные новинки через несколько месяцев доходили до магазинов, он опрометью бежал туда и примерял их на себе, мечтая о том, какой прекрасной стала бы его жизнь, если бы только у него были все эти волшебные устройства.

Особенно ему запомнился день, когда в шоу-руме самого крутого в городе магазина цифровой техники, появились первые очки дополненной реальности. Возможно в тот момент его сознание затопило море восторга от мысли, что точно такие же очки именно сейчас носит сам Сергей Брин. Восторг и возбуждение приятно щекотали его фантазию и она уносилась в далекие дикие зеленые дали, пока дофамин и эндорфин неспешно распространялись среди клеток его мозга.

Воодушевленный Вася Пупкин посвятил много часов своей жизни тому, что бы воплотить в реальность свои мечты. Он был умным мальчиком и прекрасно понимал условности социума, а потому первым делом озаботился уровнем своего благосостояния. И это у него вполне получилось – его мечта помогала ему быстрее учиться новому и претворять свои знания в навыки, а навыки – в деньги. Как это и должно было случиться, регулярно повторяемая деятельность из средства достижения цели за много лет стала привычкой и обрела самостоятельный смысл и ценность. Но эта ценность и соответствующая ей успешная социальная деятельность, сместила нейрохимический баланс нейротрансмиттеров в его мозге. Так когда-то преобладающий в его жизни восторг сменился спокойствием и удовлетворенностью серотонина и убаюкивающей мелодией окситоцина.

Спустя десятилетия спокойной жизни он уже начал тосковать, хотя и не мог вспомнить о чем он тоскует. Да и за размеренным ритмом жизни он не очень то и замечал что тоскует, хотя не мог не заметить все более частого появления ноток депрессии в привычном распорядке своей жизни. Возможно именно благодаря тому, что его общее фоновое настроение стало серым и унылым, он смог заметить маленькую светлую вспышку дофамина на достаточно темном фоне своей жизни.

Эта вспышка произошла в тот момент, когда во время уборки шкафа с разным домашним скарбом ему под руку попалась коробка с уже почти архаичными мелко-мягкими HoloLens третьей версии. Он с удивлением достал еще не распечатанную коробку из дальнего угла полки, где обычно лежали новогодние аксессуары – возможно супруга когда-то давно туда случайно положила чей-то подарок, перепутав его с коробочкой проецирующей голографическую елочную гирлянду.

Умный Вася Пупкин сконцентрировался на давно забытых ощущениях и усилил их, благодаря навыкам, которые он получил на одном из корпоративных психологических тренингов, где шла речь об эмоциональном выгорании, неосознанном самосаботировании работы и прокрастинации. В то время ему показалось это пустой и бесполезной тратой времени, но он достаточно быстро сформировал соответствующие навыки благодаря способности быстро и эффективно учиться. И сейчас он не был обеспеченным и скучным молодым человеком, неспешно разменявшим третий десяток лет. Сейчас в нем просыпался восторженный семилетний мальчик, который спал тревожным сном все это время.

А проснувшись, этот мальчик очень возмутился и даже рассердился (если не сказать больше) на обеспеченного дядю старше тридцати лет, который все не будил его, и дал многим годам жизни пройти незамеченными мимо него. Однако Вася Пупкин был умным уже не молодым человеком, и благодаря ранее пройденному длительному (и, как обычно, казавшемуся бесполезным) курсу психотерапии, имел хорошо интегрированные Эго-структуры, и это пробуждение не привело к формированию неразрешимого внутреннего конфликта. Вася Пупкин все умело отрефлексировал, наладил успешную внутреннюю коммуникацию, скоординировал и синхронизировал свои психические процессы. Видимо не зря он показал себя весьма успешным в роли старшего руководителя одного из последних сложных проектов, где потребовалось согласовать работу внутреннего отдела корпорации с десятком фрилансеров в работе над сложной и неоднозначной задачей.

Это шило в мешке утаить не получилось, и Вася Пупкин смело отправился в путешествие по морю неограниченных возможностей на корабле новоиспеченного стартапа. Киллинг-фитчей его проекта было его нынешнее внутреннее самоощущение – забытый восторг, возбуждение и воодушевление, которое он теперь хотел подарить всем и каждому. Ну не совсем подарить, а скорее продать, но это мелочи. Вспоминая свою работу с психологом во время психотерапии он, на свой лад, реконструировал все свои внутренние психические процессы и постарался согласовать их с тем, как видел свое взаимодействие с внешним миром. Конечно, он привлек в свою команду и психолога, ведь его продукт, который он разрабатывал, был софтом для современных устройств дополненной реальности, основной целью которого было помочь пользователю жить с кайфом. Не с тем кайфом, который давали разнообразнейшие опиаты, эффективно распространяющиеся по подпольной сети наркодиллеров, а естественный, эндогенный кайф от собственных эндогенных опиатов. И все, что для этого требовалось, по мнению Васи Пупкина, – это немного подкорректировать воспринимаю юзером реальность.

Возможности носимых устройств того времени позволяли эффективно отслеживать очень многие физиологические параметры организма и на основании этих показателей достоверно реконструировать внутренние процессы, в том числе и нейрохимические. Однако к системному пониманию психических феноменов взаимодействия с реальностью и искажения этого взаимодействия, человечество только подступалось. Тем не менее, Васе Пупкину удалось разработать программное обеспечение, которое незаметно для пользователя его ПО, привносило в его восприятие те элементы, которых там не было, и убирало из восприятия то, что было «лишним» по мнению этого самого ПО.

Первые восторги пользователей подобных программ быстро смолкли, как и аналогичные восторги по поводу первых устройств дополненной реальности. Но небольшая армия таких Васей Пупкиных продолжала совершенствовать алгоритмы, меняющее восприятие человека, для достижения более приятного или даже кайфового состояния. Они еще не знали, что у психики человека уже есть аналогичные механизмы искажения реальности, и, не до конца понимая их наличие и их работу, пытались их усовершенствовать, создав некий внешний «костыль» для этих механизмов. Это можно было бы сравнить как если бы человек, копающий землю, создал себе устройство, выполняющее ту же функцию. И человек создал такое устройство. Сначала палку-копалку, потом лопату, потом экскаватор, потом boring machine Илона Маска. И если программы пионеров этой отрасли (вроде нашего Васи Пупкина) можно сравнить с «палкой-копалкой», то сейчас мы уже давно продвинулись вперед и зашли много дальше копающий машины Илона Маска.

«На этом я заканчиваю вводную лекцию по истории развития ПО улучшенной реальности. Встретимся на следующей неделе и начнем изучать схематическое отображение работы восприятия мозга человека на модели графа, чьи связи между вершинами не пересекается только в трехмерном пространстве. До встречи на следующей лекции», — закончил профессор, оглядел ясным голубым взором аудиторию, улыбнулся белоснежной улыбкой двум симпатичным студенточкам, которые всю лекцию перешептывались между собой и ласкали его фантазию своими игривыми и одновременно томными взглядами. Энергичным шагом он удалился из аудитории и поспешил к своему эффектному автомобилю, предвкушая изысканный ужин в роскошном интерьере своего дома. Ловко рассекая шумное и живое столпотворение охочих до знаний молодых людей, он пробирался к выходу из здания престижнейшего университета. Проходя мимо зеркала в фойе, он бросил взгляд на отражение подтянутого и весьма привлекательного человека средних лет: «О да, ты мне нравишься, чувак, так держать, ведь ты этого достоин!»,- про себя сказал он сам себе, восторгаясь своему отражению, и легким бодрым шагом последовал к своей личной парковке.

В старом, давно заброшенном и полуразвалившемся здании института, ехала инвалидная коляска, везя в своей утробе еле-теплящиеся останки полу-живого старика. Осколки помутневшего зеркала хрустели под колесами, а дряхлое лицо старика конвульсивно сжималось в страшную и уродливую гримасу. Последний живой человек тихо угасшей цивилизации доживал свою жизнь в кайф.