Первая книга

Глава — 18

«История Даны»

— Главное возвращайтесь живыми. Все трое, — сказал Айзек. Еще секунду он смотрел на Ойтуша, а затем очень тепло похлопал его по спине своей здоровой ручищей. Потом проделал то же самое с Эвридикой, а вот Томаса такой чести не удостоил. Все-таки неприязнь к телепату была сильнее.

— Мне пора, — Ойтуш крепко обнял Сати перед тем как сесть в машину.
— Прощай, — сказала девушка.
— Не говори так, — нахмурился Ойтуш. — Я не разрешаю тебе хоронить меня раньше времени.
— Лучше всегда прощаться как в последний раз, — Сати улыбнулась, но эта улыбка не дарила ему надежды. — Так проще.
— Мне проще знать, что ты не сдалась и ждешь меня дома, — Ойтуш машинально поправил рюкзак за спиной. Он не был тяжелым, ведь в этот раз они отправлялись налегке.
— Ойтуш! — его окликнула сестра. Они с Томасом уже сидели в джипе, полностью готовые к отбытию. В любой другой ситуации Айзек отвесил бы офицеру Эвери пинков, за то, что тормозит всю команду, но только не сегодня. Сегодня попрощаться было действительно важно.
— Я не сдаюсь, — ответила Сати и поцеловала Ойтуша. Ее губы показались ему холодными и сухими.

“Точно у мертвой”, — невольно подумал парень, и тут же отмахнулся от этой жуткой мысли.
— Береги сына, — сказал он, и не оглядываясь направился к машине. Не таким он представлял себе их прощание, ох не таким. А тут еще и чертов Кэлвин-Смит подлил масла в огонь:
— Почему ты так уверен, что у тебя сын? — спросил Томас, а потом, заметив изумление на лице Ойтуша, добавил, — Брось, да все уже знают. Поздравляю, кстати. Успел завещание написать?

Ойтуш едва не бросился на него с кулаками, но в этот момент Эвридика преподнесла им неожиданный сюрприз. Вместо нее за рулем автодрезины возник Протон Ситис, живой и веселый. Пару секунд он просто смотрел двух идиотов, и его немигающий насмешливый взгляд прожигал насквозь. Эвридике не нужно было ничего говорить: вид погибшего товарища заставил Томаса и Ойтуша вмиг протрезветь. Протон погиб ради того, чтобы у сопротивления появился еще один шанс. Нельзя было оскорблять его честь, особенно, когда сам стоишь на пороге смерти.
— Нужна еще мотивация? — спросила мисс Эвери, вновь призывая свой привычный облик. Ответа не было.
— Тогда поехали, — сказала она и завела мотор.

В эту секунду страшный грохот раздался над их головами, словно небо затрещало по швам. Вот только вместо неба над ними был закопченый потолок из бетона и камня. Потолок старого метро, который ни с того ни с сего принялся рушится прямо на глазах.
— Жми на газ, Эвридика! — не своим голосом заорал Ойтуш. Девушка не растерялась и, втопив педаль в пол, в последний момент увела джип из-под обломков.
Автодрезина мчалась вперед, а потолок все сыпался и сыпался, поднимая непроницаемую завесу пыли. Совсем скоро станция осталась далеко позади, вместе со всеми теми, кто еще пару минут назад был так близко.
— Да что же это такое?! — схватился за голову Ойтуш, когда джип наконец остановился. Звуки обвала стихли, и метро вновь начало наполняться давящей тишиной.
— Я не могу связаться с Айзеком через “Око”, — сказала Эвридика, нервно кусая губы. — Томас, попробуй ты.
— Уже пытался, — отозвался тот. — Что-то блокирует меня, я не могу их услышать…
“Какого хрена тогда ты нам нужен?!” — хотел было высказаться Ойтуш, но вовремя прикусил язык.
— Запускай дронов, — вместо этого велел он сестре.

Через пять минут трехмерное наблюдение показало, что обвалившийся потолок отрезал их от станции завалом длиной почти в два километра.
— Вернемся по объездной, — сказал Ойтуш. — Если кто-то заложил бомбы, значит люди на станции находятся в беде.
— Мы потеряем слишком много времени, — Том покачал головой, и Ойтуш тут же адресовал ему гневный взгляд.
— Поддерживаю, — сказала Эвридика. — Возвращение поставит под угрозу нашу миссию. Лучше двинуться вперед, не теряя времени.
Ойтуш подумал о Сати, которая теперь была от него в недосягаемости, и сердце его сжалось от тоски.
— Двое против одного, Эвери, — мрачно сказал Томас.
Ойтушу ничего не оставалось, как согласиться. Теперь, когда их пути разделились, каждый был сам за себя.
“В конце концов, Айзек приглядывает за ней”, — подумал парень, с тяжелым сердцем садясь обратно в машину.

***

Автодрезина давно скрылась из виду, но люди, стоящие на платформе, еще долго всматривались в слабеющий отсвет фар на стенах туннеля.
— В трубе все спокойно, — громко произнес Айзек, желая развеять все переживания и подозрения. — Они будут у поста через двадцать минут, так что идите спать, пока есть такая возможность.
— Еще одних в последний путь проводили, — негромко заметил кто-то из обывателей, и эта фраза задела Сати за живое.
— Как ты смеешь?! — тут же вступилась Рантан, испепеляя глазами мужчину, который уже пожалел, что открыл рот. — Вы должны верить в них!
— Вера и надежда должны умирать самыми первыми, — насмешливо, с плохо сдерживаемой яростью произнес глава сопротивления. — Это непозволительная роскошь для всех нас.
Рантан хотела добавить что-то, но Лазарус коротко мотнул головой, как бы говоря ей не связываться.

Один за другим люди начали расходиться, и лишь Сати продолжала стоять на краю платформы. Перед ее глазами то и дело возникала ужасная картина того, как через несколько дней джип возвращается, а вместо троих в нем всего двое.
“Ойтуш не выжил”, — говорит ей плачущая Эвридика, и показывает тело, накрытое промокшей от крови тряпкой…
Сати мотнула головой, и в этот момент почувствовала, как в ее животе что-то шевельнулось. Плеснулось, словно маленькая рыбешка в воде.
“Неужели?..”
Ощущение повторилось. Да, это без сомнения был он, их ребенок.
Слезы потекли по щекам Сати. Она зарыдала, ощутив свою абсолютную беспомощность перед лицом смерти, и перед этим новым пугающим фактом.
“Я больше не могу быть слабой. Даже если его не будет рядом”, — подумала она.
Вскоре страх исчез, уступив место странному ощущению свободы. Сати вдруг почувствовала, что от нее больше не зависит судьба Ойтуша. Теперь каждый из них был сам по себе, хоть и сражались они во имя единой цели.
“Он будет делать то, что считает нужным. И я тоже”, — сказала она себе и направилась обратно на станцию.

Проникнуть на крейсер не составило большого труда. Благодаря гипнозу Томаса все трое оставались под прикрытием, примеряя на себя то роль грузчиков, то членов экипажа. Ойтуш был уверен, что больше не столкнется с “сырьем”, как год назад, когда один из проснувшихся психопатов убил Карен Гравано. Но крейсер “Малкольм” перевозил не только ресурсы.
Томас, Ойтуш и Эвридика наблюдали за тем, как матросы грузили ящики с людьми. Да, именно ящики, в которых “человеческое сырье” перевозили словно скот. Многие из них задыхались в тесноте, получали травмы и погибали, спящие и ничего не ведающие, но это ничуть не расстраивало ни капитана корабля, ни служителей протектория. Одним десятком большим, другим меньше — все равно в результате экспериментов садистов из зоны Х выживут единицы.
Выживут и станут аниматусами.

— Нельзя так поступать с людьми, хоть они и преступники, — сказала Эвридика, когда красивой молодой девушке случайно сломали пальцы. Та даже не поморщилась — настолько сильным был наркотический сон.
— Преступник преступнику рознь, — сказал Ойтуш. После того, что случилось с Карен, он относился к “сырью” весьма категорично. — Острову нужны лишь отъявленные мерзавцы.
— Мы здесь самые отъявленные мерзавцы, — сказал Томас. — Идемте, спустимся на нижнюю палубу.
Кэлвин-Смит, к слову, справлялся на отлично. Он не допустил ни одного промаха, удерживая внимания больше чем десятка людей одновременно.
— Ты эволюционировал, — похвалил его Ойтуш, когда трое оказались в менее людном месте.
— Латания раскрыла несколько секретов, — признался Томас. — Ее ментальные способности гораздо сильнее моих. Она объяснила мне, что телепатия может действовать не только в качестве связи между людьми, но и как средство контроля над ними. По сути нет никакой разницы.
— А Мэгги тебя многому научила? — с улыбкой спросил Ойтуш.
— К чему это ты клонишь? — нахмурился Томас.
— Да так, — все так же с улыбкой отмахнулся тот.

Крейсер отбывал через несколько минут. Последние контейнеры были загружены, и корабль, битком набитый необходимыми для выживания на Острове ресурсами, значительно потяжелел. Двое служителей в красных плащах закончили инспекцию и теперь беседовали о чем-то с капитаном корабля. Их дроны все еще прочесывали коридоры в поисках непрошенных гостей, но благодаря “глушителю”, созданному Захарией, трое безбилетников оставались вне зоны их досягаемости.
— Фрахтовые крейсеры швартуются в секретной части Острова, она же зона Х, — сказал Ойтуш. Они обосновались в грузовом отсеке, вместе с “сырьем” и двумя охранниками, обреченными до конца поездки играть в карты и не замечать ничего, кроме этого увлекательного занятия. — Сперва произведем взрыв в лаборатории. Мощности бомбы хватит на то, чтобы стереть с лица земли все разработки, все накопленные ресурсы и всех, кто хоть как-то причастен к создания аниматусов.
— Сперва? — уточнила Эвридика. — Разве не в этом наша цель?
— Ты права, сестра, — вздохнул Ойтуш, приготовившись столкнуться с негативной реакцией. — Сперва. Затем вы отправитесь обратно, а я уничтожу Роланда Грейси.

Первым отреагировал Томас, насмешливо фыркнув прямо ему в лицо:
— Ты так по-идиотски самоутвердиться решил?
— Если хочешь помочь, расскажи, в чем заключается его одаренность, — ответил Ойтуш. В своем решении он был непреклонен.
— Если бы я знал, — развел руками Том.
— Ойтуш, мы ничего не знаем о Грейси, — Эвридика устроилась поудобнее между двух ящиков с людьми. — Ходят слухи, что он и одаренностью-то и не обладает, за него все делает его помощница, Дана. И все же, этот человек очень влиятелен и очень опасен.
Ойтуш нахмурился: не-одаренный, стоящий над всеми одаренными. Вот это был бы сюрприз.
— Мы с тобой в любом случае, чтобы ты там не решил, — добавила Эвридика.
Эвери знал, что команда с легкость воспримет его идею о ликвидации Грейси, а также то, что предложение уехать без него будет отвергнуто. Это было плохо: он мог договориться с двойником насчет него самого, но просить спасти жизни Томаса и Эвердики обернулось бы слишком большим рикошетом.
— Ладно, — кивнул он. — Сосредоточимся на первоочередной миссии.

***

Около двадцати лет назад

— Все акушеры похожи, ты не находишь? — спросила девушка, приподнявшись на локтях. Она наблюдала за вереницей людей, которые направлялись к антигравитационному модулю, зависшему над пляжем.
— Прости, что ты сказала? — ее коллега на секунду оторвался от книги и рассеянно взглянул в сторону океана.
— Акушеры. Я сказала, что они похожи, — повторила Дана и, поправив купальник, перевернулась на живот. Сгенерированный ультрафиолет качественно, но очень мягко подрумянивал бока, и ей хотелось покрыться красивым загаром прежде, чем они переедут в безводную часть Острова. Там климат был более жестким.
— Ну еще бы. Работают с душами, пребывают в состоянии перманентной экзальтации, — на этот раз Роланд не стал отрываться от чтения. Акушеров в своей жизни он видел предостаточно.
— Я буду скучать по нашим беззаботным денькам, — с ностальгией сказала Хатт, глядя на ровную океанскую гладь. — А ты?

Масштабный проект “Химера” стартовал уже на следующей неделе; в нем были задействованы более сотни одаренных: биологи, генетики, врачи, акушеры — не те, что помогают рождаться, а те, которые занимаются пересадкой “гена”, человеческой души, из одного резервуара в другой. Перед переездом многие из них наслаждались долгожданным отпуском, в том числе коллеги, а по совместительству близкие друзья — Роланд Грейси и Дана Хатт.
— А ты будешь? — повторила девушка.
— Что, прости? — Грейси не терпел пустой траты времени и даже на пляж ходил с книжкой.
Дана сделала вид, что сердится и пару раз ударила его сланцем. Мужчина, чьи виски еще почти не тронула седина, положил книгу на песок и внимательно уставился на свою коллегу.
— Разумеется я буду скучать. По работе, по лаборатории и по тебе, конечно, — сказал он с улыбкой и тут же добавил. — Кстати, твой парень не ревнует?
— К тебе?! — Дана фыркнула. — Ты серьезно?
Грейси сделал вид, что обиделся:
— А что? Я не могу составить ему конкуренцию?
Дана добилась своего: книга была окончательно забыта.
— Я не встречаюсь с коллегами, — сказала она. — И лучшими друзьями.

Роланд заулыбался: быть другом этой красивой и амбициозной уроженки Хаммацу было не менее приятно, чем ее ухажером.
Неожиданно налетели тучи, и солнце скрылось, хотя еще минуту назад оно гордо светило на абсолютно безоблачном небе. Ветер поднялся и взметнул в воздух тысячи острых песчинок, неприятно впившихся в кожу.
— Это кто так с погодой играется? — недовольно спросила Дана и закуталась в предусмотрительно взятое парео.
Взгляд Роланда помутнел всего на пару мгновений.
— Чжу Миа, семнадцать лет. Прибыла сюда на прошлой неделе, одаренность зарегистрирована семь лет назад, — произнес он. Его веки при этом были слегка опущены, словно он читал информацию с какой-то видимой лишь ему шпаргалки. — Может управлять воздушными потоками и подводными течениями.
— Ох уж эти новички, — Дана средито принялась собирать вещи. — Каждый думает, что он тут самый крутой.
— Хватит ворчать, старая ведьма, — шутливо произнес Роланд. — Давай кто быстрее до скалы!

Роланд никогда не считал себя крутым, но благодаря своей одаренности он окружал себя правильными людьми. Это помогало ему быстро взбираться по карьерной лестнице, и на очередных выборах он планировал баллотироваться в президенты. В этому ему должна была помочь программа “Химера”, в создании которой он принимал активное участие. Суть ее заключалась в том, что “гены” или души умирающих от неизлечимых пока что болезней людей будут помещаться в искусственно выращенные химерные тела.
Обычное клонирование не давало стойких результатов: люди гибли, прожив всего несколько лет, тогда как химеры были гораздо более живучими.
На следующей неделе на Остров должны были прибыть первые подопечные — раковые больные в терминальной стадии. Они были согласны на любое тело, лишь бы избавиться от страданий и продлить свою жизнь. Грейси искренне хотел помочь беднягам, но и о себе подумать не забывал. При успехе проекта “Х” он мог взлететь так высоко, что с легкость достиг бы президентского крела.
В этому ему должна была помочь давняя подруга и талантливая прорицательница Дана Хатт.

— А здесь тесновато, — сказал Роланд и аккуратно поставил свой чемодан на пол маленькой лаборатории.
— Ничего, привыкнешь, — с добродушной улыбкой произнес высокий мужчина лет двадцати с небольшим. — Меня зовут Хемминг, я здесь уже два дня как.
— А ты?.. — пожимая жилистую ладонь, Роланд отчаянно пытался вспомнить, откуда ему известно это имя.
— Да, я друг твоей коллеги, Даны, — Хемминг кивнул. — Собираюсь сделать ей предложение.
— О, — с уважением заметил Роланд.
Хемминг не был оригинальным. Слабенькая ментальная одаренность, смазливый внешний вид — на фоне Даны он выглядел блекло. На мгновение Роланд почувствовал укол в сердце: где он и где вот этот тип. Возможно, пару лет назад, когда Грейси и Хатт только начинали работать вместе, он раздул бы из этого целую трагедию, но сейчас, на пороге действительно важного научного прорыва, Роланд понимал, что карьера важнее. Все, к чему он шел столько лет, должно было воплотиться в жизнь. Ну или с треском провалиться.

Зона “Х”, которую прозвали так по аналогии с проектом “Х”, представляла собой кампус: база в форме длинного приплюснутого гриба и с десяток обособленных жилых домов. Дома были более комфортабельными, и предназначались для отдыха и восстановления больных после трансплантации. Ученые селились под одной крышей, и зачастую спали там же, где и работали. На улицу выходить не особо хотелось: выжженная солнцем красная почва, сухая растительность, которая росла здесь с трудом, высокая температура днем и низкая ночью — не вдохновляли на долгие прогулки.
“Словно на Марсе”, — иногда думал Грейси, стоя у окна с чашечкой кофе.
Все они и впрямь были первопроходцами. Открывателями новой области в сфере медицины, биологии, этики. Роланд и Дана были уверены, что совершают благое дело. До тех пор, пока великие цели не пошли вразрез с личными интересами.

***

Все шло по плану. Проект “Химера” была успешно запущен, и первые подопечные уже получили свои новые тела. Грейси пророчили победу на грядущих выборах, и даже действующий президент одобрил его как своего преемника. А потом Дана вместе с Хеммингом исчезли.
Поначалу Роланд думал, что они решили тайно обвенчаться, что вообще-то совсем не походило на амбициозную, одержимую карьерным ростом, Дану. Успех программы был совсем близко и как никогда требовал включения всех его участников. Возможно, если бы тогда Роланд Грейси проявил чуть больше внимания к своей давней подруге — всех последующих событий удалось бы избежать. Но он был увлечен проектом, как все остальные, поэтому совершенно не заметил, как с Хеммингом случилась беда.

За две недели до этого

— Я сделал УЗИ колена, как и ты сказала, — со вздохом сказал Хемминг Дане.
— И? — та напряженно вглядывалась в его лицо.
— Травмы нет — это хорошая новость, — ответил парень с грустной улыбкой.
— А плохая?
— Они обнаружили патологическое разрастание костной ткани, — Хемминг покачал головой. — Нужно делать биопсию.
Какое-то время они молчали. Затем Хемминг наконец произнес то, о чем давно думал:
— Я бы мог сходить, но не будет ли это пустой тратой времени? Ты ведь уже знаешь, что со мной, так может быть, расскажешь мне?
Конечно Дана знала. Именно поэтому и отправляла своего жениха на всевозможные исследования. Даже лучшие провидцы могут ошибаться.
— Ты сделаешь биопсию, — сказала она, ставя перед фактом. — Столько раз, сколько это потребуется.
— Дана… — начал было Хемминг, но девушка гневно вскинула бровь, и одно это заставило парня умолкнуть. Он знал, что спорить с Даной бессмысленно; иногда его пугало это ее болезненное детское упрямство, словно все ей должны. Но он любил ее и искренне верил, что его чувства помогут ей изменится. Как жаль, что это ошибочное суждение стоило ему жизни.

— Куда мы едем?
Дана ответила не сразу. Ее руки крепко лежали на штурвале антигравитационного модуля, а лицо было холодным и расчетливым.
— Это сюрприз, — наконец сказала она и с огромным трудом выдавила из себя улыбку. — Ты же хотел медовый месяц?
— Сейчас не самое подходящее время, — Хемминг был растерян и бледен.
Неделю назад их самые страшные опасения подтвердились. Врачи поставили диагноз “остеосаркома” и дали ему не больше года. Дана была в ярости: будто бы мироздание лично отвесило ей пощечину.
— Мы не должны уезжать сейчас, когда на на носу официальный запуск проекта, — заметил Хемминг, едва модуль покинул зону “Х” и теперь скользил над высокой травой.
— Если бы ты знал то, что знаю я, то понял бы, что у нас нет иного выбора, — Хатт даже не взглянула на него; все его внимание было занято пилотированием модуля.
— Что? Что я не знаю, Дана? — Хемминг напрягся; он знал, что его невеста — сильная провидица, и, честно говоря, иногда это сильно его напрягало.
— Прости, но я правда не могу поступить по-другому, — с искренним сожалением в голосе произнесла девушка. — Тебе понравится, я уверена.
В эту секунду парню и вправду стало страшно.
— Что понравится? Я тебя не понимаю…
— И не нужно, — с непроницаемым лицом Дана защелкнула на его запястье наручник, а в следующую секунду вколола в шею большую дозу снотворного. — Я все сделаю за тебя.

Глава — 19

«Кто такой Роланд Грейси?»

Неизвестно, что двигало Даной сильнее: любовь или же желание во что бы то ни стало сделать по-своему. Даже несмотря на то, что все ее видения относительно Хемминга имели негативный исход, она не сдавалась. Лишь слабые провидцы верят в судьбу, тогда как сильные и опытные знают, что развитие событий бывает более и менее вероятным. Иногда за минимально вероятный исход стоит побороться, и тогда его назовут чудом. Другие, но не сам провидец.
Он назовет это “сделкой с судьбой”.

Усыпив Хемминга, она, сорокакилограммовая маленькая женщина, подняла его на десятый этаж одного из небоскребов, где уже была оборудована ее личная мини-лаборатория. Нет, она не планировала трансплантацию гена — для этого нужен был акушер — Хатт всего лишь хотела пересадить Хеммингу часть живых химерных тканей. Губительные метастазы еще не успели распространиться по его организму, а это значит, что процесс мог быть обратимым.

С огромным трудом взгромоздив мужчину на кушетку, Дана на всякий случай пристегнула его наручниками. Несколько раз Хемминг повел головой, но снотворное все еще действовало. Хатт сделала еще один укол — на этот раз в вену, и, переодевшись, приступила к работе.
Она не была хирургом, но как и любой талантливый человек, была талантлива во многом. К тому же, Дана много наблюдала за тем, как оперируют ее коллеги по проекту, поэтому поставленная задача не выглядела для нее такой уж и сложной.

Что она чувствовала, когда после двухчасовой операции, ее руки были по локоть испачканы в крови любимого? Которого она затащила сюда обманным путем? Нет, вовсе не жалость и страх — Дана ощущала превосходство. Сделка удалась, и теперь события обязаны были иметь позитивный исход. Какой ценой? Это Дану волновало не сильно.
Оставалась самая малость. В соответствии с протоколом, перед тем как наложить повязки, необходимо было подвергнуть объект электротерапии. Комбинация препаратов, проникающая в организм посредством тока, должна была ослабить иммунитет, чтобы не вызвать отторжения тканей. Забыв про голод, жажду и потребность отлучаться в туалет, Дана, перетащила Хемминга в резервуар, наполненный вязкой жидкостью. Включила источника тока и обессиленно опустилась на стул. Все, теперь можно было передохнуть и привести себя в порядок — огромная работа была позади.

Хемминг очнулся через несколько часов. Дана, которая отдыхала в соседней комнате, проснулась от его истошных криков — что ж, подобную реакцию можно было ожидать. Но то, что увидела Хатт, войдя в лабораторию, потрясло ее до глубины души: вместо ног Хемминга в резервуаре виднелись разросшиеся, пульсирующие гигантскими сосудами конечности, лишь отдаленно напоминающие человеческие.
Что-то пошло не так. Либо препараты оказали парадоксальную реакцию, и химерные ткани начали активно разрастаться, либо таким образом отреагировал организм пораженного раком человека — теперь причины были не так важны. Дана хотела исцелить Хемминга, а в итоге изуродовала его, если не потеряла навсегда. “Чудо” оказалось очень злым, а рикошет слишком уж жестоким.

— Что это?! Что ты сделала со мной, ведьма?! — крик Хемминга срывался на визг. Он молотил руками перед собой, задыхался от ужаса и захлебывался от гнева. Он то терял сознание, то просыпался, чтобы снова сойти с ума от увиденного.
Все, что могла сделать Дана это снова и снова вкалывать ему успокоительное. Ноги спасти было невозможно; более того, Дана понимала, что если процесс будет столь же активным, совсем скоро уже не рак, а химерные клетки захватят организм ее несостоявшегося мужа.

Поражение далось Дане очень нелегко. Она ненавидела себя, глядя как Хемминг умоляет ампутировать то, что и конечностями-то назвать было сложно. Она знала, какую боль причинила ему и продолжает причинять своим бездействием, но просить помощи у коллег — означало не просто капитулировать перед лицом мироздания, но и пойти под арест в соответствии с вполне земными законами. Похищение человека и пытки не просто поставят крест на ее карьере, но и подарят несколько лет строгого режима.
Спустя сутки после операции опасения Даны подтвердились: биологический имплант проникал в тело Хемминга все глубже и глубже.

— Отрежь их, умоляю, отрежь! — слезы стояли в его воспаленных глазах, когда он говорил это. Но ампутацией конечностей было уже не обойтись. Если бы Хемминг видел себя в зеркало, то заметил бы потемневшую венозную сеть на груди. Совсем скоро паразит доберется до его мозга, и тогда одаренный перестанет существовать как личность.
Думая об этом Дана все чаще поглядывала на револьвер, припасенный ею “на всякий случай”.
Спустя двое суток Хемминг и сам предложил ей этот вариант.
— Дана, — позвал он, с трудом издавая звуки. К этому моменту симбионт добрался до голосовых связок. — Если ты хоть когда-нибудь любила меня, пожалуйста, убей… то существо, в которое я превратился.

Вместо ответа Хатт включила бестеневую лампу, чтобы еще раз осмотреть то, что от него осталось. Химера, которую она подселила к Хеммингу, несла в себе ДНК трех разных видов: шимпанзе, свиньи и кита — наиболее близких к человеку по генетическому составу. В идеале химера должна была незаметно дополнить ампутированный коленный сустав, встроиться в организм, словно паззл. Но произошло совсем иначе: химерные ткани начали доминировать над тканями хозяина, превратив его в нечто напоминающее огромную уродливую креветку. Сосуды разрослись густой сетью, свисающей словно гроздь винограда, и кровоточили при любом касании. В принципе, чтобы умертвить его даже револьвер был не нужен.
— Лучше бы ты умер от естественных причин, — задумчиво произнесла Дана, забыв, что говорит вслух и что перед ней все еще живой человек.
Хемминг взглянул умоляюще; он больше не был похож на того сильного и красивого мужчину, в которого Дана влюбилась как девчонка.

— Прости меня, — Дана выключила бестеневую лампу и положила на стол револьвер.
— Ты хотела как лучше, верно? — с облегчением произнес Хемминг, увидев, что развязка близка.
— Что? — Дана проследила за направлением его взгляда. — А, нет, это не для тебя. В нем всего одна пуля, и совсем скоро она мне пригодится. Нас уже ищут.
Наверное еще никто и никогда не выглядел так же обреченно как Хемминг. Дана тем временем набрала полный шприц воздуха.
— Прощай, любимый, — сказала Хатт. — Это не совсем гуманно, зато не требует ресурсов.
С этими словами она сделала ему самую последнюю смертельную инъекцию. В этот момент все человеческое, что еще было в ней, исчезло навсегда.

После того, как Роланд Грейси узнал о местонахождении Даны, он настоял на том, чтобы отправиться туда в одиночку. Ученый был уверен, что сумеет уговорить свою обезумевшую от горя подругу вернуться к работе и прежней жизни. Вот только для Роланда положение дел выглядело несколько иначе. Двое влюбленных, один из которых умирает от рака, решили провести последние дни вдвоем, поближе к океану, сногсшибательным закатам и рассветам, пусть даже сгенерированным на компьютере… Красивая и грустная история, в которую хочется верить.
— Хемминг?! — каково же было удивление Роланда, когда он застал мужчину живым и здоровым.
Тот стоял посреди лаборатории, наспех оборудованной в одной из квартир строящегося небоскреба. Спокойное лицо Хемминга плохо сочеталось с гнилостным запахом и кровавыми разводами на полу.

— А где Дана? — спросил Грейси, предчувствуя недоброе.
— Она ушла, — спокойно ответил парень. — Зачем ты приехал, Роланд? У вас же сдача проекта.
— У нас сдача проекта, — проправил его Грейси. Неожиданно в нос ему ударил отчетливый трупный запах. — Что здесь вообще происходит?

Ученый еще раз оглядел место, в котором находился. Вот железная кушетка и бестеневая хирургическая лампа над ней, вот набор инструментов, которым недавно явно кто-то пользовался… а вот резервуар, с не плотно надвинутой тяжелой крышкой. Резервуар, от которого даже повидавшего виды Роланда Грейси бросало в дрожь.
— Что там? — спросил он, шагая к нему.
— Неудачный эксперимент, — Хемминг сделал шаг навстречу, преграждая ему дорогу. Он был выше ростом и крупнее, но это не остановило Роланда.
— Я немедленно хочу увидеть Дану, — сказал он и сделал еще одну попытку приблизиться к резервуару.

“Если Хемминг убил ее, то держит тело здесь — другого варианта быть не могло”, — подумал Роланд. Холодный пот тек вдоль его позвоночника, а все мысли были сосредоточены на единственной точке — потайном кармане пиджака, в котором лежал дистанционный электрошокер.
— Ты был хорошим другом, Роланд, — ни с того ни с сего произнес Хемминг. — Мне будет очень не хватать тебя.
Сердце Роланда билось, словно большой колокол.
“Он заговаривает мне зубы, значит сейчас будет атаковать”, — пронеслось в его голове. Нервы были на пределе, а рука, незаметно тянущаяся ко внутреннему карману, предательски дрожала.
— Если память не изменяет мне, — начал Грейси, — Мы знакомы с тобой не больше двух месяцев. Друг.
Он резко вытащил электрошокер и, уперев его в грудь Хемминга, спустил курок. Рука Роланда вошла в тело мужчины, словно раскаленный нож в подтаявшее масло. При этом на лице Хемминга не отразилось ничего: ни боли, ни испуга, ни превосходства. Роланд в ужасе замер, глядя в глаза, вмиг ставшие пустыми, словно у куклы.
В этот момент в лаборатории раздался выстрел.

— Дана?
Да, это была она. Девушка стояла в двух метрах от Грейси, а револьвер в ее руке дымился, только что извергнув из себя последний патрон.
— Большинство уверено, что моя одаренность — это предсказывание будущего, — спокойно сказала девушка, засовывая за пояс ствол. — И лишь немногие знают о моем вором даре. Способности создавать дублей. Реалистичных, управляемых и ничем не отличимых от оригинала.
Роланд взглянул на свою грудь и заметил стремительно краснеющее пятно. Он сделал два шага назад и уперся в тот самый резервуар, вызвавший у него животный страх.
— Посмотри на него, Грейси, — Хатт подошла к неподвижно стоящему Хеммингу и ткнула его пальцем. — Классно, правда? Ты даже не заметил, что твоего главного соперника подменили.

Роланд ловил каждое слово, сказанное Даной. Его жизнь ускользала с каждой секундой, но он не мог уйти, так и не узнав правду.
— Есть только один минус, — продолжала Дана. — Ты чувствуешь этот запах? Не противный, многим он даже нравится.
Грейси напряг все свое внимание и уловил отчетливый запах сгоревшего озона.
— Воздух… после грозы, — сказал он и приложил ладонь к груди, чтобы хоть как-то остановить кровотечение.
— Верно, — Дана закивала, обрадовавшись его сообразительности. — Дубль живет всего лишь сутки. Потом ткани из которых он состоит начинают окисляться. Это сигнал для меня, что пора делать перезагрузку.

С телом Хемминга начали происходить изменения. Пространство словно пожирало его изнутри, стирало, как сыгравшую свою роль копию. Наконец, когда он полностью исчез из реальности, Дана приложила ладонь к лазурному камню у себя на груди. Прикрыла глаза, словно художник, готовящийся создать новый шедевр. Роланд ожидал увидеть очередного Хемминга, но вместо этого в перед ним предстал он сам.
— Я продолжу твое дело, Роланд Грейси. Так, что никто и никогда не догадается о подмене, — сказала Дана, устами его собственной точной копии.
Перед глазами Роланда все поплыло. Ноги слабели; почувствовав, что падает, Роланд ухватился за крышку резервуара и потянул ее на себя. На секунду его взору предстали куски плоти, аккуратно разрезанные и лежащие в луже багровой жижи.
“Хемминг”, — догадался Роланда, а в следующее мгновение он уже летел головой вперед в этот же самый контейнер. Мужские руки плотно закрыли крышку, оставляя его умирать посреди разлагающихся останков.
— Какой кошмар, — вздохнула Дана, поливая все вокруг бензином из канистры.

Программа “Химера” пошла в гору. После серии удачных экспериментов, с лидером проекта связалась богатая и влиятельная семья из Метрополя. Ее глава, мистер Лонг, предложил Роланду Грейси круглую сумму, а также поддержку на предстоящих выборах, если одна из его идей будет реализована при помощи программы “Химера”.
— Пара-тройка спасенных душ вряд ли принесут вам большую прибыль, — сказал мистер Лонг во время видеоразговора с мистером Грейси. — А вот, скажем, небольшая армия существ, обладающих сверхчеловеческими способностями, беспрекословно подчиняющаяся своему хозяину… Я бы первый вложился в этот проект.
— Армия существ? — засомневался Роланд. — Где мы возьмем столько людей?
— Об этом не беспокойтесь, мистер вице-президент, — улыбнулся Лонг. — В тюрьмах и психушках полно сырья.
— Вы предлагаете мне использовать души людей без их согласия? — спросила Дана в лице Роланда Грейси. Предложение было весьма заманчивым, но абсолютно бесчеловечным. Прежний ее коллега никогда не поддержал бы эту идею.
— Я предлагаю вам использовать души тех, кого уже невозможно назвать людьми. Психопаты, диссиденты, государственные преступники, — Лонг поморщился от отвращения. — Став аниматусами они принесут нам больше пользы.
— Аниматусами? — переспросил Роланд.
— Да. Неплохое название, правда? — мистер Лонг ухмыльнулся. — От слова “анима” — душа.

Глава — 20

«Несбывшееся пророчество»

Задремавший было Ойтуш проснулся от странного скрежета, словно подводный крейсер сел на риф. Пару раз мигнули лампы; проснулась Эвридика, а затем и Томас.
— Что это? — спросила девушка.
— Мы на месте, — задумавшись на секунду ответил Том. — Внутри судоподъемника.
Ойтуш поднялся и расправил затекшие плечи.
— Откуда ты знаешь? Ты же дрых, — сказал он.
— Как и ты, — огрызнулся тот. — Я подключился к капитану корабля.
“Подключился” в его случае означало “заглянул в гости к сознанию”.
— Игра окончена, — Томас произнес кодовую фразу, и двое охранников, до сих пор играющие в карты, наконец-то остановили свое бессмысленное занятие. Их лица выглядели изможденными от усталости, но взгляд по-прежнему скользил мимо трех безбилетников, задумавших совершить самый страшный теракт в истории Острова.
Зона Х поражала воображение. Без устали работали судоподъемники, принимая большегрузы, из шлюзов то и дело появлялись новые и новые батискафы — жизнь здесь кипела в отличие от побережья, которое казалось безлюдным райским уголком.
— Там климат был поприятнее, — сказал Ойтуш, поежившись от холода. Изо рта у всех троих шел пар.
— Будем надеяться, что после взрыва вся экосистема не схлопнется, и мы еще сможем погреться на солнышке, — сказал Томас и надел капюшон, чтобы хоть как-то согреться.
Им предстояло ждать, пока грузчики не поднимут контейнеры со спящими людьми.
— Бомба у тебя? — спросила Эвридика у Ойтуша.
— Черт! — ужаснулся тот, похлопав себя по нагрудным карманам жилета. — Быть того не может…
— Вообще не смешно, — его сестра сделала недовольную гримасу.
Ойтуш взглянул на высоченную стену, которая была бы совсем не видна в сумерках, если бы не огни шлюзов.
— Стоит заложить взрывчатку здесь, и мы убьем всех зайцев одним выстрелом, — задумчиво произнес он. — Уничтожим Остров, как когда-то планировал Айзек.
— И погибнем сами, — добавила Эвридика. — Помни, о чем мы договорились: прибыли втроем и назад вернемся точно так же.
— Пора идти, — Томас кивнул в сторону людей, разгружающих последний контейнер. — Проследуем за ними. Спорим, что они выведут нас прямиком к научному центру.

“Момент истины… так близок”, — думала Дана, с наслаждением прикрыв глаза. — “Я ждала этого слишком долго”.
Она прикоснулась к амулету с лазурным камнем у себя на шее. Он был поразительно теплым и тяжелым, словно обладал гораздо большей массой. Огромная энергия, заключенная внутри этого камня помогала Дане управлять дублем Роланда Грейси, который, кстати, стоял рядом. Истукан, ожидающий указаний. Без нее он был всего лишь марионеткой, пустой оболочкой, которую нельзя убить, которая не может истечь кровью. За двадцать лет он ничуть не изменился, а все кто мог заподозрить неладное, были давно устранены.
Лишь одно обстоятельство было неподвластно Дане Хатт: темно багровое пятно на груди дубля. След от единственной пули в ее револьвере. Непонятно как, но пятно сохранилось на теле Роланда, словно напоминание о том, что сделала она, его лучшая подруга.
С того самого момента президент Грейси обзавелся своим фирменным аксессуаром — шарфом, скрывающим изъян. Шарфом, который он надевал на все важные встречи и мероприятия. Поначалу коллеги шутили над его взявшемся ниоткуда чувством стиля, но вскоре их интерес прошел. С годами Роланд стал влиятельной персоной, главой программы “Химера”, президентом Острова — и никто даже не догадывался, что уже много лет его нет среди живых.
По правую руку от Даны стоял ее “верный слуга” Эмиль Гебхард. Отчасти ее симпатия к горбатому врачу объяснялась тем, что глубоко в подсознании Дана отождествляла Гебхарда с Хеммингом. Уродства, нанесенные “Химерой” роднили их, вызывая сочувствие и, как следствие, болезненную привязанность, которую Эмиль имел осторожность воспринимать как любовь. Разумеется, о любви не было и речи: Эмиль был нужен Дане до тех пор, пока он удовлетворял ее потребности. Во всех смыслах этого слова.

Просторная лаборатория, в которой находились двое людей и дубль, была пуста. На сегодня все операции были отменены; Дана знала, что произойдет в ближайшие двадцать четыре часа практически поминутно, и не хотела рисковать кем-то из своих сотрудников.
А вот в соседнем крыле была бойня. Эмиль и Дана слышали звуки короткой перестрелки, крики, затем немного рукопашной возни — и вот, после стольких месяцев ожидания, этот человек наконец-то предстал перед ее глазами.
— Ойтуш Эвери, — произнесла она губами Роланда Грейси. Именно ему нужно было быть на сцене. По крайней мере, пока.
Увидев Ойтуша, Эмиль поморщился: на лучшего офицера сопротивления было больно смотреть. Побитый, сломленный гибелью товарищей, он брел под конвоем одного-единственного охранника.
— Добро пожаловать на Острова. Снова, — поприветствовал его Роланд.
Ойтуш вскинул голову, и его лицо потемнело от черной отравляющей кровь ненависти. Грейси и Хатт он удостоил долгим презрительным взглядом, а на Эмиля взглянул так же бегло и пренебрежительно словно на ножку от табурета или крысу. На секунду он остановился, словно в его воле было идти дальше или нет.
— А ну вперед! — рявкнул конвоир и ткнул его дулом пистолета в спину. Ойтуш неохотно сделал несколько шагов.
— Мы устранили перевертыша и телепата, как вы и просили, — охранник обратился к Грейси. — А вот его, — ствол еще раз угодил между лопаток Ойтуша, — Взяли живым.
— Это ненадолго, — заметив Грейси, но взглянув на Эмиля добавил, — Хотя… Что если отдать его вам, мистер Гебхард?
— Я с удовольствием займусь этим молодым человеком, — услужливо ответил врач, и его подобострастный тон вызвал у Даны отвращение.
Ей показалось, или в глазах Ойтуша мелькнул страх? Что ж, так еще интереснее. Пусть его мучительная смерть послужит уроком для всех сопротивленцев.
— Тебе лучше сдаться, Роланд! — неожиданно крикнул Ойтуш. — Ты убил моих друзей, убьешь меня, но на смену нам придут те, кто заставит тебя сказать людям правду!
Это было настолько забавно, что Дана позволила Роланду Грейси рассмеяться. Он смеялся так долго и так искренне, что даже вечно хмурый и сдержанный Эмиль, не мог не улыбнуться.
— Сдаюсь! Сдаюсь! — Грейси поднял вверх обе ладони. — Ты только посмотри на это, Дана! Продолжает качать права, даже угодив в мышеловку.
Но Ойтуш Эвери был не столь наивен. Воспользовавшись тем, что ему удалось разрядить обстановку, офицер быстрым движением вынырнул из-под прицела охранника. Стремительный рывок — и вот уже в его руках находится пистолет, нацеленный точно в голову мистера президента.
— Что ответишь на это? — с улыбкой выкрикнул он, и не теряя больше ни секунды, сделал выстрел.
Как и ожидала Дана, пуля прошла навылет, задержавшись в теле фальшивого Грейси не дольше, чем раскаленный нож в куске масла. Решив, что дубль отыграл свою роль, Хатт позволила пространству сожрать его.
— Неужели ты всерьез думал, что я ничего не знаю? — спросила Дана. Ойтуш стоял, словно громом пораженный, и ей было почти что жаль его. Такой эффектный финал мог бы выйти.
— Что я позволю вам взорвать то, над чем я трудилась столько лет? — продолжала Хатт. Теперь уже она шла навстречу к нему, гулко цокая каблуками по кафельному полу лаборатории. Где-то в стороне собирал свои зубы нокаутированный охранник, а Эмиль Гебхард стоял тихо и незаметно словно тень.
— Я ошарашен вовсе не твоим даром, — Ойтуш наконец-то собрался с мыслями, — А вот этим вот всем.
Он кивнул на почти что растаявшее в пространстве тело мистера Грейси. Того самого, внушающего ужас и трепет с больших экранов.
— Зачем ему быть чем-то большим, чем просто политическая фигура? — Хатт пожала плечами. — Я прекрасно справилась с его ролью, тебе не кажется?
— Достойно аплодисментов, — казалось, еще немного и Эвери действительно начнет хлопать. — Жаль, что я не смогу сохранить твою тайну.
— Ошибаешься, — неожиданно резко ответила Дана, словно сомневалась в очевидном факте своего превосходства. — Однажды я сказала твоей девушке, что убью тебя, если она откажется поступать по моему.
Хатт элегантно нагнулась и подняла с пола откатившийся в сторону пистолет охранника. Ойтуш стоял и слушал ее не шелохнувшись.
— То, что происходит сейчас — всего лишь следствие ее ошибки. Расплата.
— Судьба? — ухмыльнулся офицер Эвери.
Дана приставила пистолет к его лбу.
— Все проще. Закономерность, — девушка взвела курок. — Прощай, Ойтуш Эвери.
Еще один выстрел раздался в лаборатории.
И снова его жертвой стал призрак.
Лицо Даны Хатт буквально перекосило от злости, когда она увидела, что только что убитый ею человек исчез. Она кинулась на его место, но поймала лишь воздух.
Сопротивление нанесло удар тем же оружием, и все благодаря Елене, умеющей переносить двойников в любое мыслимое и немыслимое место.
За короткий момент Дана осознала, что если убитый ею Ойтуш был всего лишь наживкой, острый крючок неминуемо вопьется ей в горло. Это развитие событий было настолько спонтанным и не поддающимся анализу, что великая прорицательница вмиг оущтила себя всего лишь слабой женщиной, бессильной перед суровой реальностью.
Хатт даже не заметила, когда побитый Ойтушем охранник превратился в девушку со шрамом на лице.
“Перевертыш!” — в смятении подумала она.
— Эвридика! — крикнул реальный Ойтуш, вбегая в лабораторию вместе с Томасом.
Как же до смешного просто эти трое обвели ее вокруг пальца! Великий план Даны Хатт рушился, уничтожая все под своими обломками.
Прогремел еще один выстрел. На этот раз стреляла Эвридика, сестра, так похожая на своего брата. Дана замерла на месте, не чувствуя больше ни боли ни страха. Она взглянула на свою одежду, основательно забрызганную кровью. Не своей, а Эмиля Гебхарда, который ценой своей жизни заслонил ее от пули.
— Теперь… ты любишь меня? — спросил он, смотря на Дану снизу вверх. Из его простреленного горла фонтаном брызгала кровь, из-за чего звуки, которые он издавал, больше походили на бульканье.
Дана не ответила. Она взглянула на Гебхарда, как на использованный материал и стремительно кинулась к выходу из лаборатории.
— Далеко не уйдет, — сказал Томас. — Ойтуш, бомба!
Ойтуш достал взрывчатку из герметичного контейнера и вложил ее в собранные на груди руки умирающего Эмиля.
— Не повезло тебе, приятель, — сказал он. — Не у каждого леди — такая конченная стерва.
Взрывчатка заложена, дело за малым — самим уйти целыми и невредимыми. На подсознательном уровне Ойтуш чувствовал, что они слишком легко отделались, ему даже не пришлось прибегать к помощи своего альтер-эго. Конечно, возможен был еще вариант Б, в ходе которого взрыв антивещества привел бы к уничтожению всего живого, но в него офицер Эвери как-то не слишком верил. К тому же, если исчезнет все живое, не будет оставшихся, чтобы оплакивать тех, кто погиб. Однако, если умрет он, Сати — Ойтуш знал это точно — сойдет с ума от горя.
А вот что настораживало Ойтуша гораздо больше, чем гипотетическое уничтожение Вселенной, так это сбежавшая Дана. Вряд ли она отправилась зализывать психологические раны. Было неразумно оставлять в живых эту опасную женщину, обладающую целым набором могущественных одаренностей.
— Томас, ты можешь отследить местоположение Даны?
Телепат на секунду задумался.
— Как я и предполагал: летит в сторону пляжа, — наконец сказал он.
— А на не дура, — заметила Эвридика почти что с уважением, — Соображает, что скоро здесь все станет пылью.
Их путь лежал туда же, к скрытому от глаз одаренных причалу — именно оттуда они должны быть отплыть домой.
“Значит, решила сбежать на большую землю”, — подумал Ойтуш. Он разрывался между двумя желаниями: догнать и прикончить ее лично, или же поступить разумно и доставить Дану в Метрополь. Можно только догадываться к каким последствиям приведет ее публичное признание во всех грехах: в похищении людей, в экспериментах над ними, в создании самого чудовищного оружия в истории, а также в том, что на протяжении многих лет она использовала личность другого человека для достижения своих целей.
Такое откровение вкупе с уничтожением диктатуры протектория нанесет сокрушительный удар по классовой системе. Остров перестанет быть раем для Первого класса, Второй класс перестанет жить в страхе. И если у обывателей еще осталась своя голова на плечах, они поймут, что единственно верный способ существования людей — не порознь, а вместе.
— Догоним ее, — приказал Ойтуш. — Если Хатт достигнет материка раньше, чем мы, найти ее будет так же сложно, как иголку в стоге сена.
— Согласен, — кивнул Томас. Он выглядел очень устало, должно быть, контроль над таким огромным количеством людей был непомерно труден для него.
— Ничего, что мы оставляем его вот так? — замялась Эвридика, глядя на лежащего на полу Эмиля. Кровь перестала бить из его шеи, но врач был все еще жив.
— Он собственноручно замучил сотни людей до смерти, — сказал Томас, вторгшись в его угасающее сознание. — Тебе не должно быть жаль этого типа.
— Черта с два мне его жаль, — фыркнула мисс Эвери. — Он не помешает взрыву?
Томас нервно хохотнул.
— Активировать бомбу могу только я, — сказал Ойтуш. — После того, как я произнесу семь кодовых слов, процесс будет необратим.
— Тогда вперед, — кивнула Эвридика.

***

Коридоры зоны Х были пусты. Часы пробили полночь, но Ойтуш знал, что дело вовсе не в этом. В любой другой день работа здесь кипела и днем и ночью. Но только не сегодня. Сегодня Дана дала отмашку всем и каждому, вплоть до последней уборщицы, а это значит, что в одном из своих пророчеств она видела взрыв.
— Постойте, — крикнул Ойтуш, замедляясь у приоткрытой двери, ведущей в чей-то рабочий кабинет. — Это ее.
— Нет времени, Ойтуш! — Эвридика тяжело дышала, а ее волосы цвета воронова крыла были растрепаны.
— Там могут быть важные документы…
— Послушай, Эвери, — вмешался Томас, — С каждой секундой Дана все дальше и дальше от нас.
— Тогда бегите, — Ойтуш твердо решил осмотреть кабинет Даны на предмет важных улик. — Готовьте батискаф к отплытию, я догоню вас.
— Опять самодеятельность! — возмутилась Эвридика. — Ты же обещал мне, что мы не будем разделяться.
“Похоже и ты кое-что кое-кому пообещала”, — подумал Ойтуш. Наверняка Сати взяла с его сестры слово, что она будет присматривать за ним.
— Со мной все будет в порядке. Обещаю, — сказал он. И лишь когда Томас и Эвридика продолжили свой путь, шагнул за дверь кабинета.
Неужели он не знал, что подвох неминуем? Неужели не был готов к тому, что за дверью его будет ждать сюрприз?
— Ты знал, — сказала Дана, нажимая на кнопку блокировки дверей. — Знал, что тебе не уйти, Ойтуш.
Дана не успела переодеться: ее белая блузка с лазурным камнем на груди так и осталась забрызгана кровью Эмиля Гебхарда. Но это было единственное сходство с той самой Даной Хатт, хладнокровной прорицательницей, которая несколько минут назад выстрелила в голову его дублю. Перед Ойтушем стояла совсем другая Дана, с сумасшедшей улыбкой и горящими глазами.
— Разве ты не должна ехать на пляж? — тупо спросил Ойтуш, словно ответ не был очевиден.
— Тебе так Кэлвин-Смит сказал? — усмехнулась Дана. — Уставшее сознание телепата может ошибаться.
“Как бы эта ошибка не стоила всем нам жизни”, — подумал Ойтуш и покосился на заблокированные двери. — “Они должны быть уже далеко”.
Краем глаза Ойтуш уловил движение, но Дана оказалась проворнее. Сутки без сна дали о себе знать, и к тому моменту, как рука Ойтуша метнулась к кобуре, мисс Хатт уже сделала выстрел. Она могла просто убить его, но нет, в руках провидицы было наверное самое садистское из возможных оружий. Гвоздезабивной пистолет.
Несколько длинных гвоздей вонзились в руку Ойтуша чуть выше кисти. Боль была настолько дикой, что у Ойуша перед глазами заплясали разноцветные искры. Но хуже всего было то, что его рука оказалась пришита к стене — так крепко, что хоть отрезай.
— Ты сделаешь то, что должен, Ойтуш, — с дикой улыбкой сказала Дана. — Взорвешь бомбу, уничтожив нас обоих.
— Предлагаю другой вариант, — Эвери был не в том положении, чтобы торговаться, но попробовать все же стоило. — Мы вместе отправимся в Метрополь. Ты получишь свое наказание, но останешься жива.
— О нет, — улыбка Даны превратилась в шакалий оскал. — Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем твоя смерть…

Продолжение следует! Приглашаю вас в свою группу вконтакте, буду рада Вашим отзывам и конструктивной критики здесь или там.