Старший научный сотрудник киевского Института кибернетики Вера Глушкова сейчас занимается историей вычислительной техники. В первой части интервью музейному проекту DataArt, посвященной ее отцу, выдающемуся ученому Виктору Глушкову, Вера Викторовна рассказывает, как он стал самым молодым академиком СССР, о международном признании, создании Института кибернетики и первых автоматизированных системах управления.

(На фото Вера Викторовна вместе с отцом. Около 1970 года)

Озарение на Военно-Грузинской дороге

— Отец приехал в Киев в 1956 году — после защиты докторской диссертации, в которой он доказал пятую обобщенную проблему Гильберта. В 1900 году на конгрессе в Париже немецкий математик Давид Гильберт поставил 23 проблемы, большинство из которых не решены до сих пор. Когда отец выбрал одну из них темой диссертации, учитель говорил ему: «Витя, лучше возьми какую-то другую задачу, а эту потом решишь». Но у папы был упрямый характер, он сказал, что будет заниматься именно ею.


Виктор Глушков в горах. Это и другие фото из семейного архива предоставлены В. В. Глушковой

Отец рассказывал, что решение ему пришло во время похода по Военно-Грузинской дороге: «Посмотрел на забор какой-то ободранный, и тут меня осенило». В своей жизни он пережил много различных эмоциональных ситуаций, большую любовь, дружбу. Но то ощущение, которое он испытал на Кавказе, не сравнимо ни с чем.

Потом целый год отец проверял это решение, и оно оказалось правильным. Защита диссертации по такой проблеме вывело его в мировую элиту алгебраистов, его приглашали во Францию, в другие страны. Продолжить работу отцу предложили в Москве, Ленинграде и Киеве. На семейном совете выбрали Киев.


Виктор Михайлович Глушков во время учебы в аспирантуре

Детские годы

С детства отец занимался не только математикой, но и техникой. Его папа окончил Екатеринославский политехнический — в Днепропетровске (Днепре). Как независимый наблюдатель участвовал в переговорах Красной армии и батьки Махно. Вспоминал, как Махно проводил собрания. Поднимал пистолет и говорил: «Будем голосовать. Кто против?» Демократично так. Кольт и доброе слово всегда лучше, чем просто доброе слово.


Виктор Глушков с родителями

Дед много занимался с папой. Сначала они вместе делали управляемые машинки. Потом, в школьные годы, электронную пушку — отец рассчитывал траекторию полета заряда. В военном деле это одна из наиболее известных задач, которая применяется, в том числе, для баллистических и других ракет. Сделали они и свой первый телевизор. Мало кто знает, что первое экспериментальное телевидение существовало СССР еще в 1930 годы: в Москве, Ленинграде и Киеве. Радиоприемники, естественно, собирали. Т. е. отец был и с техникой на «ты», и с математикой. Еще физику любил. Говорил: «Я уже в 5 лет знал, что буду физиком или математиком». Где-то в 6-м классе решал, что ему больше нужно, и выбрал математику. Материалы проходил с опережением графика. Уже в школе сам изучал вузовские учебники по высшей математике. Я когда-то тоже пыталась, но больше чем на год вперед не одолела.


Виктор Глушков — школьник

Экзамен в очереди за хлебом

Когда папа окончил школу, началась война. Пытался уйти добровольцем на фронт, но его не взяли по зрению. Семья пыталась уйти, но немцы их взяли в котел. Пришлось вернуться обратно в Шахты и остаться на оккупированной территории. Моя бабушка Вера входила в состав подпольной организации, была одним из ее руководителей. Папа делал для них радиоприемники. В один день, когда он шел домой, ему сказали: «Витя, не возвращайся. Твою маму забрали в гестапо». Еще с одним парнем ушел за город, жил в заброшенном доме, ел мерзлую конину и почти каждый день ходил к гестапо, надеясь через забор увидеть маму. Но ее расстреляли.


Виктор Глушков с мамой Верой Львовной

За то, что папа находился на оккупированной территории, в институт его ни в Москве, ни в Ленинграде не приняли. Смог поступить только в Новочеркасске. Сейчас это Политехнический университет, тогда — Новочеркасский индустриальный институт. На 3-м курсе он понял, что все-таки нужно заниматься математикой, и подал документы в Ростовский университет. Там надо было пересдать чуть ли не 20 предметов. Приехав в Ростов, папа спал на вокзале. Где находил преподавателя, там и сдавал. Рассказывал, что астрономию сдавал в очереди за хлебом — чертил карту звездного неба на спине преподавателя. Он с успехом сдал все экзамены и Ростовский университет окончил. Получилось как бы двойное образование: когда он стал более или менее известным, ему постфактум вручили инженерный диплом Новочеркасского индустриального института.


Книжка аспиранта Уральского государственного университета

После института они с мамой поехали по распределению на Урал. В Свердловске отец был в аспирантуре, работал ассистентом в Лесотехническом институте, защитил кандидатскую по чистой математике. Потом — докторскую по проблеме Гильберта.

Самый молодой академик

В Киев папа приехал на место Сергея Алексеевича Лебедева, который перебрался в Москву. Его лаборатория в Феофании располагалась ни много ни мало в храме святого Пантелеймона. Кстати, меня в этом храме потом крестили. Я не знала, где буду креститься, меня туда отвели. И это было именно то место, где начинал работать мой отец.


Свято-Пантелеймоновский собор в Феофании (ныне Голосеевским районе города Киева) был построен в 1905-1912 гг. В 1990 г. здание было передано Украинской православной церкви

В этой лаборатории по вычислительной технике, принадлежавшей институту механики, Лебедев в 1952 году сделал МЭСМ — малую электронную счетную машину. Это первая машина с памятью в континентальной Европе. Лебедева сразу же забрали в Москву, уже там он создал знаменитую БЭСМ-6. Ну а лабораторию возглавил Глушков. Он стал ее расширять, сам набирал себе сотрудников. Ездил по вузам Украины, присутствовал на защите дипломов, чтобы найти людей с хорошим математическим бэкграундом.


Виктор Глушков (слева) с Виктором Чариным (в центре) во время конференции в Ленинграде. 1950-е гг.

В 1957 году папа создает ВЦ — вычислительный центр Академии наук, который в 1962-м преобразуется в Институт кибернетики, а сам в 30 с небольшим лет становится самым молодым академиком сначала Украины, потом СССР. Дальше — вице-президентом Академии наук Украины, заместителем Патона. Этот статус он сохранял до конца дней.


Удостоверение вице-президента АН Украинской ССР, выданное Виктору Глушкову в 1967 г.

Создание Института кибернетики

В 1997 году, через 15 лет после папиной смерти, американцы наградили его медалью «Компьютерный пионер». Она очень престижная, всего несколько ученых из СССР ее получили. Вручают через 15 лет, чтобы лучше был виден вклад ученого в мировую науку. Его наградили за три достижения (обычно награждают за одно, максимум — два), в частности, за создание уникального Института кибернетики.


Медаль «Пионер компьютерной техники» — самая престижная награда Компьютерного общества IEEE, учрежденная в 1981 году

Сейчас очень модно словосочетание «цифровой суверенитет». Вот под него папа институт кибернетики и делал. Там были все этапы создания информационных технологий. Все, что в мире было, включая направления по искусственному интеллекту. Только он где-то что-то услышит, сразу открывается отдел, начинаются работы в этом направлении. У нас были экспериментальный завод, конструкторское бюро, отдельно — программисты, которые писали не только приложения, как сейчас, а трансляторы, интерпретаторы, системы масштаба Android или Windows. Был теоретический отдел — я потом в нем работала, космический — космоса было очень много, военная тематика — это больше половины работ института. В лучшие годы у нас работало 6 тысяч человек. Честно говоря, не знаю ни одного завода, ни одного крупного предприятия в Украине, с которым бы не сотрудничал наш Институт кибернетики. По Советскому Союзу тоже не меньше, потому что Глушков был главным консультантом по автоматизации оборонной отрасли СССР.


Выступление на международном конгрессе, 1960-е гг.

Они создали «девятку» знаменитую — девять институтов по родам войск — сухопутные, авиационные и т. д. Он руководил их работой. Помимо этого, они занимались разными военными разработками — бортовыми компьютерами для подводных лодок, самолетов. Делали уникальную систему ПВО, участвовали в разработке системы «Град» — это только то, что я знаю, а я, к сожалению, знаю мало. Автоматизации мы точно много делали: систему «Юпитер»для военно-морского флота, базы МВД и КГБ — не только Украины, но и СССР. Магистральные нефтепроводы Советского Союза, расчет профилей БАМа, Ульяновский авиационный завод автоматизировали. Уж не знаю, что не автоматизировали. У меня подруга ездила на Останкинскую телебашню — тоже какой-то автоматизацией занималась. Отец руководил работами по IT- обеспечению Олимпиады-80.

Думаю, именно у нас в институте лучше всех знали экономику страны. Отец предлагал общегосударственную автоматизированную систему управления, поэтому было изучено очень много, включая информационные потоки экономики Советского Союза, документооборот на каждом предприятии и так далее. Колоссальная работа была проделана.


Виктор Глушков на отдыхе играет в шахматы со своим бывшим аспирантом Виталием Деркачом, 1970-е гг. Шахматы были страстью Виктора Михайловича

Когда я изучала работу по автоматизированной системе управления в Болгарии, удалось найти дай бог четверть материалов — далеко не все тогда попадало в библиотеки. И все равно простое перечисление — название проекта, сколько людей участвовало — у меня заняло страниц 12 печатного текста. Это всего один проект, про который сейчас и не помнит никто. Про остальные молчу. Про оборонную отрасль, например.

Теория информационных барьеров

У Глушкова была интересная теория — так называемая теория информационных барьеров. Думаю, она весьма актуальна и сегодня. Когда папа доказывал, для чего нужна государственная автоматизированная система, в основу положил именно эту теорию. Он рассматривал историю человечества с позиции количества перерабатываемой информации. Там были две точки зрения — технологическая и управленческая.

С точки зрения технических средств, он выделял три информационных барьера. Первый — когда количество информации увеличилось настолько, что была изобретена письменность. Второй — когда оно увеличилось настолько, что в конце XV века стал использоваться печатный станок. Подчеркиваю: использоваться, потому что изобретен он был гораздо раньше. Именно после этого начинается развитие капитализма, современные промышленные революции и так далее. Третий барьер — когда количество информации увеличилось настолько, что управление без ЭВМ стало невозможным.

С точки зрения управления папа выделял два информационных барьера. Первый — когда племенем мог управлять один человек. Потом количество информации увеличилось настолько, что возникла необходимость распараллелить управление. Появились помощники, жрецы, касты… Все это разрослось в бюрократический аппарат, который мы видим сейчас. И вот в середине ХХ века возникла ситуация, когда количество информации увеличилось настолько, что компьютер становится необходимой и неотъемлемой частью управления. В 1970-х годах в Институте кибернетики провели расчеты и убедились, что, если не использовать компьютеры, то для того, чтобы составить пятилетний план — а Советский Союз жил по пятилеткам — надо было бы посадить все взрослое население страны, и расчет плана занял бы целый год. Там была номенклатура выпускаемых изделий — 20 тысяч наименований. Этим отец доказывал, если не включать в систему управления электронно-вычислительные машины, управление будет неэффективным, а экономическое отставание — неизбежным. Он убеждал, что этот путь автоматизации все равно придется проходить всем странам. И так как одна ЭВМ ничего не решает, а решают сети, то он и предлагал сеть. Это было обоснование с точки зрения теории информационных барьеров.

Проект ЕГСВЦ

С точки зрения истории дело происходило так. Когда появились компьютеры — это год 1946, потом 1952, наша машина — уже во второй половине 50-х было понятно, что их можно объединять в сети. Пытались сделать сети университетские, американцы стали делать военную сеть. Но тут важно понимать такой момент: тогда машины были очень большие и дорогие. Позволить себе сделать сеть из них мог только объект, который управлялся централизованно. У американцев это были военные.

У нас директором ВЦ Министерства обороны назначают Анатолия Ивановича Китова. Он полковник, доктор технических наук. И тоже, как я понимаю, ему поставили задачу построить военную сеть, чтобы не отставать от наших друзей американцев. Китов в своих работах предложил очень правильную вещь, что военную сеть можно использовать в мирное время для управления экономикой, которая точно так же была в СССР централизована. Когда Глушков прочитал статьи Китова, он очень этим заинтересовался и загорелся. Потому что понял — это мейнстрим дальнейшего развития человечества. Об этом он начинал еще в начале 1960-х годов писать, говорить. В 1964-м они пишут проект, который назывался еще не ОГАС (Общегосударственная автоматизированная система учета и обработки информации — Прим. ред.), а ЕГСВЦ — единая государственная сеть вычислительных центров. У нас есть три предварительных проекта, какой из них пошел, точно не могу сказать.


Член-корреспондент АН СССР Алексей Ляпунов и профессор Лев Калужнин у академика Глушкова обсуждают математические вопросы кибернетики, 1965 г.

Как они подавали идею, чтобы их кто-то слушать стал. Это тоже непросто. В то время партией был брошен клич, что надо прислушиваться к молодежи, больше работать с комсомолом. Ученые дружно жили тогда. Поэтому, когда позвонили в Новосибирск, в другие города и попросили провести комсомольские собрания на тему того, что буксует экономика, многие откликнулись. Тем более, она действительно буксовала. И в нескольких точках Советского Союза несколько комсомольских организаций подают в ЦК партии решения комсомольских собраний: нужно рассмотреть вот такой проект, а партийная организация не имеет права на это не реагировать.

К сожалению, тогда проект не прошел. Якобы очень много денег просили — 5 млрд на 15 лет, по-моему. В это же время товарищ Евсей Либерман с группой экономистов пообещали «написать экономические меры, которые будут стоить ровно столько, сколько листок бумаги, на котором они написаны». Приняли реформу Либермана, она благополучно провалилась и ничего не дала. Глушков же на этом не остановился — он все равно понимал, что другого пути нет. Сам посетил около ста предприятий, сидел в приемной, смотрел, как идет документооборот, как работают те или иные службы. Он никогда не начинал чего-либо делать, пока сам досконально не разберется в проблеме. Любил разговаривать непосредственно с разработчиками: садился и до мельчайших деталей выяснял, что они делают и как, какие есть проблемы. Сам выяснял, если что-то было непонятно.

Первые АСУ

ОГАС предполагала три уровня: непосредственно автоматизация заводов и предприятий, потом министерства, ведомства и следующее — общее руководство страной. И они начинают делать нижний уровень, АСУ.

В октябре 1962-го отец выступал перед руководителями львовских промышленных организаций, и его идею о создании автоматизированных систем управления предприятиями (АСУП) поддержал директор Львовского завода «Электрон» Петровский. Он предложил использовать свой завод телевизоров в качестве экспериментальной площадки по созданию первой АСУ.


Лекция по автоматизации проектирования цифровых автоматов, 1960-е гг.

Договорились делать систему «Львов». В 1963-м на завод прибыл первый десант сотрудников Института кибернетики, чтобы изучить производство, бухгалтерию, документооборот. В 1968-м они уже сдали типовую систему, решавшую пять задач: управление процессом производства, начиная от рабочего места, цеха, до уровня всего завода; логистика управления материальными запасами; автоматизация бухгалтерии и финансовой деятельности; безбумажный документооборот и селекторные совещания. Когда я писала об этом статью, специально проверяла, было ли что-то подобное в США. Не было. У них были маленькие системы, которые учитывали только логистику, клиентскую базу. У кого купить, кому продать. Так глобально не решали.



Тут опять надо понимать, что в Советском Союзе такое было возможно, потому что не жалели средств. Сколько надо, столько и вбухаем. Пять задач надо — будем пять писать. Во-вторых, у нас было более универсальное образование, чем у американцев. Финансовую часть они добавили в свои системы позже нас.

Для АСУ «Львов» была разработана специализированная операционная система, доработаны старые и созданы новые периферийные устройства и системы. Технической основой стали сначала одна, а впоследствии две машины «Минск».

Еще один важный принцип, на котором базировалась АСУ «Львов» — модульность. Система делалась по типу конструктора. Блоки функциональных и системных задач могли отдельно переноситься и перенастраиваться для других предприятий. Этот подход основополагающий и для современных систем.

После АСУ «Львов» началось создание типовой системы «Кунцево». Отец делал ее с москвичами и ленинградцами для машиностроительных заводов с разным количеством выпуска — от индивидуальных машин до массового производства.

«Делайте свою ЕГСВЦ!»

Когда к Глушкову пришли военные, сказали, что он может делать для них свою систему и спросили о пожеланиях, он ответил: «Чтобы ни один экономист не переступил мой порог». Так он от них устал. В одном журнале, по-моему, философском, проводились даже семинары с экономистами, чтобы объяснить им, для чего нужна эта электронно-вычислительная техника. Люди не понимали и боялись нового. Между тем, ОГАС вполне можно было создать, а вот в капиталистическом мире при больших машинах такое было невозможно.

Как задумывалась ЕГСВЦ? Машины стояли бы не на каждом предприятии, а в центрах коллективного пользования. Предполагалось, что люди с соседних заводов будут приезжать и там считать. В военном деле американцы такое могли сделать, а как быть с теми же магазинами? Себе купить машину они не могут, а приезжать в центр коллективного пользования — значит, открывать свои коммерческие тайны. Т. ч., в принципе, такое управление экономикой для американцев на том этапе было невозможным. Капиталистическая система не позволяла. Цифровизация началась с появлением интернета и персоналок, когда они вошли в каждый дом и каждый магазин, а в 1960-1970 годы в основном автоматизировались крупные предприятия. В начале 1970-х началась работа над знаменитой банковской системой Swift. Потому что банки могли себе позволить приобрести и применять большие машины.

В 1969-м военный проект американцев ARPANET выходит из подполья. Наше руководство испугалось, вызвало Глушкова и сказало: «Делайте свою ЕГСВЦ!» Так появился проект 1973 года. Связь с коллективными центрами предлагалось делать по телефону через модемы. Техническое задание занимало четыре здоровенных тома. Уже на более продвинутых машинах, понятное дело. Отец понимал, что можно сделать систему, но реализован его план полностью так и не был. Хотя строки о разработке АСУ и ОГАС можно найти в материалах 24, 25 и 26 съездов КПСС.


Виктор Михайлович Глушков в Туле на встрече с главными конструкторами АСУ для оборонных предприятий. 1980 г.

Инженер на кухне

С 1963 года отец входил в программный комитет IFIP (International Federation for Information Processing). Тогда это была главная организация в мире по всем кибернетическим разработкам. История имеет продолжение в наши дни. Сын Нади Мищенко, работавшей у отца и у Лебедева, после защиты уехал в университет Беркли. И там у него вышел спор с преподавателем — кто делал первые программы по распознаванию речи. «Я помню, что у мамы на столе лежала такая программа 1959 или 1958 года», — говорит Саша. Преподаватель не поверил. Тогда Саша не поленился, сходил в Библиотеку Конгресса США, поднял все документы. Оказалось, действительно, Глушков выступал на конгрессе в Мюнхене с этой темой и произвел фурор. После этого выступления его и взяли в программный комитет IFIP. У них было 400 слов, надо было компоновать существительные, глаголы и предлоги, а машина должна была определить, какое предложение осмысленное, а какое нет. Программа отработала отлично. По словам Нади, была лишь одна ошибка, которую она так и не смогла исправить. Фразу «инженер находится на кухне» машина отказывалась воспринимать, как осмысленную.


На отдыхе вместе с Тадеушем Марьяновичем, 1970-е гг.

История науки и история коммерческих успехов

Когда сейчас пишут об истории вычислительной техники, современная молодежь, к сожалению, не видит общей панорамы. Большинство пишущих ориентируется на западную, как я ее называю, историю. Это история коммерческих успехов, а история науки и история коммерческих успехов — совершенно разные понятия. В науке главное — борьба идей, надо видеть, откуда они возникли, почему именно тогда, для чего использовались. История коммерческих успехов — это, по сути, история стартапов. Например, Стив Джобс, которого у нас превозносят. Мол, в гараже компьютер собрал. Но ведь собрал, а не создал! Это две большие разницы. У нас дядя Вася в гараже собирал такое, что никому и не снилось! Он мог самосвал собрать из заводских обрезков и того, что со старых машин поснимал. Просто тогда люди не продавали этого. Но собрал он из того, что было, и было создано не им.

По персональным компьютерам, допустим, принцип микроступенчатого программирования был впервые применен в киевских «Мирах». Мышку тоже создал не Джобс — другой американец и т. д. Создали одни, собрали другие. А у людей в голове откладывается, что создали те, кто собрал. Но это не совсем так.

Конечно, надо быть очень хорошим инженером, чтобы основать успешную IT-компанию. Нужно разбираться в теме, в железе, потому что это дело непростое. Не умаляю достоинств Джобса, потому что в Apple было потом сделано много интересного. Но повторю: есть история науки, а есть история коммерческих успехов. В истории успехов они победили, а в истории науки далеко не всегда побеждали они.


«Днепр» — одна из самых известных управляющих ЭВМ, разработанных институтом Кибернетики под руководством Виктора Глушкова. Выпускалась на всем протяжении 1960-х гг.

Коммерции в СССР как таковой не было. За нее можно было получить срок, как за убийство сейчас — 20 лет. Но мастера создавали такое! У нас работает, например, Женя Бондаренко, который делал знаменитые «Миры» — так назывались малые машины для инженерных расчетов, первые прообразы персональных компьютеров (1964–1968 гг). У него и сейчас в комнате стоят радиоприемники. Все рабочие, даже 1936 года. Все завалено детальками, как многие мужчины любят. Делали все, что угодно: от программного обеспечения до первых суперкомпьютеров — макроконвейеров.