Гонконг — специальный административный регион КНР и город контрастов, где живут примерно полмиллиона долларовых миллионеров, но одновременно с этим 1,65 млн жителей находятся за чертой бедности. В городе безумно дорогая недвижимость и дефицит земли под застройку, от чего повсеместно растут небоскрёбы-свечки, а половина населения живёт выше 15 этажа. А ещё Гонконг — часть Дельты Жемчужной реки, мегарегиона, в котором он с недавних пор уже не первая скрипка, не «китайский городовой». Он растворился в нём экономически, его затмил Шэньчжэнь и сам Гуанчжоу — столица провинции Гуандун. Плохо это или хорошо — другой вопрос, по разные стороны границы на это, естественно, смотрят по-разному. Но нельзя отрицать и другое — Гонконг теперь не сам по себе, но бриллиант в короне мегарегиона, главный финансовый хаб и интерфейс для связи с миром уже всего Китая.
1. От колониального форпоста к мегарегиону
В 1842 году остров Гонконг был захвачен Великобританией в ходе Первой Опиумной войны (слабеющая династия Цин не смогла воспрепятствовать массовому ввозу опиума в страну), став её колонией согласно Нанкинскому договору. А в 1997 г. Китай, после «столетия уничижения», вернул суверенитет над этой заморской территорией Великобритании. Гонконг стал специальным административным регионом КНР (САР), и, согласно принципу «одна страна-две системы» до 2047 г. сохранил сложившуюся политическую систему и капиталистический строй, а также высокую степень автономности во внутренних вопросах (собственная мини-конституция (Basic Law), полиция, денежная система, пошлины и иммиграционная политика). Гонконг сегодня — это фактически оффшорная зона, свободный порт без таможенных сборов на импорт, без НДС/эквивалентов, без налогообложения для компаний, ведущих деятельность за пределами территории Гонконга. Население САР составляет сегодня 7,5 млн человек, площадь территории 1106 км².
▍ Крепкие исторические связи с провинцией Гуандун
Испокон веков центром провинции Гуандун и южными морскими воротами Китая был город Гуанчжоу. Основание португальцами колонии в Макао в середине XVI в., а также захват Великобританией Гонконга в 1842 г. с превращением того в мощный колониальный форпост и крупный свободный порт не изменило доминирующего положения Гуанчжоу в регионе Дельты Жемчужной реки (эстуарий в месте её впадения в Южно-Китайское море). Проложенная британцами ж/д ветка только укрепила экономические связи Гонконга и Гуанчжоу. В 1949 г. после образования Китайской Народной Республики сюда бежало более 1 млн жителей, а также дельцы с промышленниками из Шанхая. Именно перенос их производств в Гонконг, с учётом дешёвой рабочей силы, помог становлению здесь сильного промышленного сектора в 1960-е гг. (поначалу текстильная, затем производство пластмасс и электроники) и экспортно-ориентированной экономики.
После смерти Мао Цзэдуна политика КПК стала меняться, в 1978 г. Дэн Сяопин взял курс на открытость миру и привлечение прямых иностранных инвестиций (FDI). Для этого были образованы четыре специальные экономические зоны (SEZ), две из которых располагались как раз в провинции Гуандун: Шэньчжэнь к северу от Гонконга, и Чжухай возле Макао. Это позволило Гонконгу перевести в Шэньчжэнь с дешёвой рабочей силой свои текстильные и электронные производства (24% ВВП того времени). Дальнейший рост их там уже был невозможен: недостаток рабочей силы, рост з/п и арендных ставок, отсутствие территорий под расширение и пр. Хотя сферы, требующие высококвалифицированного труда, остались в Гонконге — упаковка, финальная отделка, дистрибуция, маркетинг, страхование, финансы, доставка, сложное промышленное производство. При этом 3/4 FDI в материковый Китай 1980-х гг. (прежде всего из Японии и США) шли через Гонконг. Всё это позволило городу стремительно перейти к сервисной экономике, превратившись уже к середине 1990-х гг. в один из мировых финансовых центров (сегодня на третичный сектор приходится 93% ВВП).
▍ Формирование мегарегиона Дельты Жемчужной реки
Непосредственная близость Шэньчжэня к Гонконгу определила его быстрый рост, в то время как Чжухай у Макао сильно отстал. Если население Шэньчжэня сегодня превышает 17,5 млн, то Чжухай смог вырасти лишь до 2,4 млн. Как ни крути — эта SEZ была ограничена возможностями небольшого Макао (~ 700 тыс. жителей), до сих пор специализирующегося только на игорном бизнесе и сфере развлечений. Однако за последние 20 лет вокруг Гуанчжоу (18,6 млн) выросло несколько собственных больших городов-спутников, и прежде всего, Дунгуань (10,5 млн) и Фошань (9,5 млн), а также несколько крупных городов второго эшелона. Эти 11 городов формируют сегодня мультицентричный мегарегион Дельты Жемчужной реки (Greater Pearl River Delta/GPRD или Greater Bay Area/GBA). Экономические взаимосвязи в нём основаны на единой социокультурной идентичности, во всей южной провинции Гуандун говорят на кантонском диалекте, как и в Гонконге с Макао. Совокупный ВВП мегарегиона составлял в 2020 г. $1,7 трлн (12% ВВП Китая), что сопоставимо с ВВП Южной Кореи. Население в 2020 г. — 86 млн человек (5% КНР), занимаемая площадь 56 000 км2.
Несмотря на то что Дельта Жемчужной реки является лишь одним из трёх мегарегионов Китая, наряду со столичным (Пекин-Тяньцзинь-Хэбэй) и Дельтой реки Янцзы вокруг Шанхая, именно на него приходится исключительно высокая доля национального экспорта (37%). При этом Шэньчжэнь и Гонконг являются 3-м и 5-м самым загруженным морским портом мира, а фондовая биржа Шэньчжэня занимает 5-е место в мире по капитализации (если с Гонконгом — третье). Ну и Шэньчжэнь по праву называют теперь китайской кремниевой долиной (штаб-квартиры Tencent, Huawei, ZTE, DJI, Baidu и прочих). Со времени открытия миру ВВП Гуанчжоу и Шэньчжэня вырос на 750%, и роль всей провинции теперь сходна той, что играл Гонконг для неё в 1980-х гг. Низкомаржинальное производство выводятся в материковый Китай, замещаясь hi-tech и сервисной экономикой. В 2017 г. Шэньчжэнь обогнал его по ВВП — $342 против $339 млрд (в 2018 г. это сделал и Гуанчжоу), тем не менее Гонконг остаётся не только финансовым центром мегарегиона (половина торгового оборота), но и всего Китая (глобальный оффшорный бизнес-хаб для юаня и международный центр управления активами).
Мегарегион Дельты Жемчужной реки из 11 городов, частью которого является и Гонконг. Население всех городов кроме Гонконга и Макао с тех пор значительно выросло. Источник: The Economist, 2017
2. Роль транспорта
▍ Мегапроекты
Транспортное планирование в масштабах мегарегиона можно разделить на три уровня: национальный (14th Five Year Plan 2021-2025), уровень провинции Гуандун и локальный/муниципальный (стратегический план Hong Kong 2030+). На национальном уровне КНР решает стратегическую задачу по интеграции Гонконга и Макао в единую высокоскоростную ж/д сеть, а на провинциальном уровне — по интеграции крупнейших городов Дельты в единое транспортное кольцо. Для этого ещё в 2004 г. был принят 15-летний план по скоординированному развитию всего мегарегиона в сферах городского планирования, транспорта, водо- и энергоснабжения (реализовано 80 проектов на $180 млрд). Среди них пять мегапроектов, о двух из которых стоит поговорить предметно.
Законченный в 2018 г. автомобильный мост через эстуарий Жемчужной реки между Гонконгом и Макао/Чжухаем (HZMB) длиной 42 км, сократил время в пути между двумя САР с 4 часов до 45 минут. Он связал оба берега мегарегиона, замкнув транспортное кольцо. Идея планировщиков провинции Гуандун проста — прямая транспортная доступность восточного берега Дельты с Гонконгом неизбежно подтолкнёт его экономическое развитие. До этого крупнейшие города на той стороне (Чжуншань, Цзянмэнь, Фошань) были от него отрезаны, как и особая экономическая зона Чжухай с Макао. А вся активность гонконгского бизнеса, инвестиции, трансферт технологий, да и вообще социально-экономическое развитие из-за географической близости концентрировалось в городах на западном берегу Дельты и, прежде всего, в Шэньчжэне, Дунгуане и самом Гуанчжоу. Эту же цель преследует и строительство уже из Шэньчжэня двух мостов на ту сторону эстуария Жемчужной реки — автомобильного и железнодорожного (оба планируется закончить к 2024 г.), чтобы создать ещё одну петлю единого транспортного кольца мегарегиона.
Вторым важнейшим мегапроектом стало строительство трансграничной экспресс-линии Гонконг-Шэньчжэнь-Гуанчжоу (Express Rail Link, XRL), связавшей его с общенациональной сетью высокоскоростных ж/д в 2018 г. Короткий подземный участок в 26 км связывает центр Гонконга и Шэньчжэня, время в пути — всего 19 мин (сокращение на 2/3), а до конца 142-км маршрута в Гуанчжоу — 47 мин (сокращение на половину). Особенность ж/д станции в Западном Коулуне в том, что она объединена с таможней — все пограничные процедуры проходятся до отправления, чтобы уже на ж/д станциях Шэньчжэня и Гуанчжоу свободно пересаживаться на высокоскоростные поезда Китая. В итоге из Гонконга до Пекина, к примеру, можно добраться за 9 часов, а это 2440 км. Для размещения подконтрольной Пекину экстерриториальной зоны прямо в центре Гонконга (примерно четверть всей площади ж/д станции) был принят специальный законодательный акт, который вызвал волну массовых протестов, будучи воспринятым как посягательство на его независимость (о контрах с Пекином — ниже).
В принятом в 2019 г. Гонконгом, Макао и девятью крупнейшими городами провинции Гуандун Outline Development Plan говорится о цели обеспечить к 2035 г. использование единого билета для всех стыковочных поездок и всех видов транспорта в рамках всего мегарегиона. Дальнейшее развитие междугородного высокоскоростного ж/д и автотранспорта должно привести к сокращению времени в пути между крупнейшими центрами Дельты Жемчужной до одного часа и менее. А пока можно посмотреть на единую схему скоростного ж/д городского и междугороднего транспорта всего мегарегиона. Напомню, что речь идёт не только о двух САР со своими границами/законодательством/таможней/валютой, но также о двух специальных экономических зонах с высокой степенью автономности и нескольких очень крупных муниципалитетах во главе с Гуанчжоу, столицей провинции. Само появление такой схемы, не говоря уже о реальной интеграции городских транспортных систем в будущем, можно назвать маленьким управленческим чудом. Трудно представить подобное, скажем, в агломерации Нью-Йорка, раскинувшейся на территории сразу трёх штатов, где каждый тянет одеяло на себя (см. материал по Нью-Йорку).
3. Жилищный вопрос
▍ Жилищный кризис
Гонконг остаётся городом с самой дорогой недвижимостью в мире, стоимость квадратного метра за последние 12 лет выросла на 260% (средняя стоимость жилья в 2020 г. составила $1,25 млн против $0,65 млн в Нью-Йорке). То же самое и с офисными площадями — по данным Knight Frank 2017 г., стоимость квадратного метра была на 60% выше, чем в Токио и в два раза выше, чем на Манхэттене. Всему виной не столько спекуляции на рынке и нашествие миллиардеров с материкового Китая (на покупателей оттуда приходится 10% продаваемого жилья), сколько отсутствие территорий для дальнейшего строительства из-за гористого рельефа. Под строительство многоэтажного жилья выделено лишь 3,5% территории Гонконга, а в целом для строительства непригодны 3/4 территории (крутые склоны/национальные парки/заболоченные низменности). В результате стоимость земли в девелоперских проектах доходит в Гонконге до 60-70%, в два раза выше среднего.
Отсюда и жилые небоскрёбы-свечки — у урбанистов даже ходит присказка, что половина населения Гонконга живёт выше 15-го этажа. Кстати, из-за того, что лифтов в жилых небоскрёбах ждать приходится подолгу, дети значительно реже выходят на улицу играть во дворах, сидя по квартирам, уткнувшись в экраны (всем настоятельно рекомендую посмотреть лекцию Гая Перри, о взаимосвязи городского планирования и здоровья жителей, именно он в своё время привёл меня в урбанистику).
Ситуацию с дорогой недвижимость спасает то, что примерно 3,3 млн человек или 45% жителей Гонконга снимают социальное жильё, – под управлением жилищного управления Гонконга (HKHA) находится около 815 000 квартир. Разница стоимости аренды социального жилья и на открытом коммерческом рынке может достигать порядка — $320 против $2550 соответственно (при медианном доходе гонконгцев в 2019 г. в $2100). Что касается домовладения, то в 1978 г. ещё британский Гонконг ввёл упрощённую схему приобретения социального жилья (Home Ownership Scheme, HOS), когда подпадающее под определённые критерии домохозяйство получило возможность приобрести у государства жилплощадь по цене на 30-50% ниже среднерыночной, взяв ипотечный кредит на 90-95% его стоимости. По этой схеме к 2020 г. было приобретено 392 тыс. квартир, 32% домовладений Гонконга (примерно 2 млн жителей из расчёта среднего домохозяйства в 5 человек). Таким образом, с учётом съёмного, в социальном жилье проживает 5,3 млн гонконгцев или 70% населения САР.
Но на всех социального жилья не хватает. Сегодня в очереди на социальную аренду стоит более 147,5 тыс. человек, среднее время ожидания превышает 6 лет, а минимальный стандарт жилищного обеспечения снизился до 5,5 м2 на человека. Общая потребность в социальном жилье оценивается в 330 000 единиц жилплощади в течение следующих 10 лет. То же и в программе HOS с приобретением социального жилья — несмотря на её перезапуск в 2011 г., темпы строительства социального жилья уже не восстановились до уровня 1990-х гг. Это отчётливо видно по снижению процента успешных заявок на покупку жилья по схеме HOS: если в 2001 г. положительное заключение получали 33% соискателей, то в 2018 г. — только 1,6%.
В ожидании своей очереди на социальное жильё иммигранты с материкового Китая (около 50 тыс. ежегодно получают регистрацию в Гонконге) и нищие слои местного населения продолжают ютиться в коммуналках. В них живёт более 220 тыс. человек, три четверти из которых — вообще в коробчатых клетушках, площадь некоторых составляет лишь 1-2 м2 (это ещё хорошо, раньше были просто железные клетки, стоящие друг на друге). Месячная аренда таких коробок начинается от $200, что тоже могут позволить себе не все. Поэтому у местных бедных (особенно бездомных) считается большой удачей дожить до 65, когда всем зарегистрированным полагается обязательная пенсия по возрасту ~ $450 в месяц (программа Comprehensive Social Security Assistance или CSSA, её получают около 150 000 пожилых). Как-никак уже можно позволить себе жизнь в коммуналке, перестав мыкаться по круглосуточным сетевым ресторанам (McRefugees).
Что касается коммерческого жилья, то из-за дороговизны всё большее распространение получают микроквартиры-студии (20 м2), на них пришлось 7% возведённого на рынке жилья в 2019 г. Девелоперы стали урезать площадь микроквартир с 2015 г., когда муниципалитет ослабил требования по инсоляции и вентиляции, отменив обязательное требование отделять кухню от жилого пространства. Ну и туалет в таких студиях микроскопический, отдельного уголка под душ нет — вода льётся прямо на кафельный пол. В итоге получился новый подкласс наноквартир площадью по 10-12 м2.
▍ Дефицит земли в Гонконге выгоден
В администрации Гонконга есть одно мощное управление, которое на первый взгляд никак не связано с девелопментом, — корпорация MTR (Mass Transit Railway), которая владеет ж/д инфраструктурой и перевозит 5,8 млн пассажиров в день. Особенность её в том, что она работает по модели rail plus property. С 1980 г. MTR реализовала 47 девелоперских проектов над 93 своими станциями метро/депо. Схема проста: муниципалитет продаёт MTR земли по обычной рыночной цене с правом застройки, — корпорация строит ж/д ветку или метро, при этом стоимость земли повышается. Затем она проводит тендер среди частных застройщиков на строительство над станцией/депо жилой и коммерческой недвижимости (офисы, отели, ТЦ) за долю доходов с продаж или аренды. Они идут в Capital Works Reserve Fund, откуда финансируется дальнейшее развитие. В 2018 г. чистая прибыль MTR составила $2 млрд, и это разительно отличает её от убыточных в своей массе муниципальных транспортных компаний по всему миру (к примеру, нью-йоркская подземка тратит $2,6 млрд в год только на обслуживание своего долга). Хотя модель MTR близка Японии (см. материал про Токайдо), где японские железные дороги являются крупным девелопером в Токио. Это напоминает то, что происходит в Турции с корпорацией TOKI, также имеющей мощный административный ресурс (см. материал по Стамбулу).
При этом местные городские планировщики яростно критикуют MTR за предпочтение частным девелоперам с проектами дорого жилья (максимум прибыли) и самоустранение от решения жилищного кризиса. И это порождает вопросы о конфликте интересов — именно администрация является основным источником земли в САР, львиная доля бюджета которого (в 1970–1996 гг. до 45%, сейчас — около трети) формируется с различных операций на рынке недвижимости (реализация участков, аренда, налог на недвижимость, ипотека, налог на прибыль девелоперов). Глава администрации Гонконга избирается коллегией выборщиков (Election Committee, 1200 представителей элиты), которые заинтересованы в сохранении текущей рентной модели. Администрация тоже не против, — только за счёт роста стоимости недвижимости бюджет в 2017 г. пополнился на $11,8 млрд вместо ожидаемых $1,4 млрд.
В 2011 г. Alice Poon опубликовала книгу Land and the Ruling Class in Hong Kong, где описывает монополию на землю в Гонконге шести богатейших семей. Эти крупнейшие девелоперы не только получают все контракты в закрытых тендерах MTR, но и собирают «земельные банки» — участки под застройку недвижимости на 5-10 лет вперёд, в т.ч. на ещё не освоенных «новых территориях» в приграничье с Шэньчжэнем. Это позволяет поддерживать дефицит земли и сохранять сверхвысокие цены на недвижимость в Гонконге. Плюс это — надёжная защита от даже более зубастых крупных девелоперов материкового Китая (если в 2013 г. они выигрывали на аукционах Гонконга каждый десятый лот, то в 2017 г. — уже каждый третий). Плохо от этого только простым жителям и работягам, ютящимся в минимально возможных жилищных условиях. Хотя первый глава администрации САР Tung Chee Hwa ориентировался на жилищную модель Сингапура, где администрация финансирует строительство социального жилья с налогов на продажи и з/п. Но приведя к власти нового главу администрации в 2005 г. (что характерно, после массовых протестов, за организацией которых в Гонконге всё время мелькают чьи-то интересы), девелоперское лобби в коллегии выборщиков смогло «пробить» переориентацию на текущую рентную модель.
▍ Пути решения кризиса
В октябре 2021 г. администрация объявила о планах строительства Northern Metropolis на 2,5 млн жителей площадью до 1200 Га на «новых территориях». Деваться некуда — Пекин поставил задачу полностью расселить жителей коммуналок к 2049 г., хочет того местное девелоперское лобби или нет. Другим путём решения кризиса должно стать расширение территории Гонконга за счёт намыва искусственных островов на мелководье (сейчас намыто 6% территории, в основном по обоим берегам залива Виктории, на них проживает 27% населения). А вот это уже девелоперам интересно, — это долгий и дорогой процесс, и они будут всячески поддерживать такое решение главы администрации. Начать работы по Lantau Tomorrow Vision, между Гонконгом и островом Лантау планируется в 2027 г., на отвоёванной у моря площади 1000 Га после 2034 г. будет построено 400 тыс. единиц жилья на 1,1 млн человек (70% из них — социальное). Там же планируется создание нового делового района — третьего CBD Гонконга.
Ну и, наконец, эти же цели преследует перемещение коммунальной инфраструктуры под землю и в пещеры. Последним таким примером стал проект переноса водоочистных сооружений в районе Sha Tin. А в целом, был разработан целый мастер-план по переносу инфраструктуры и муниципальных объектов под землю и в пещеры (среди прочего — парковки, склады, дата-центры, центры сортировки отходов, станции водоочистки). Это позволит освободить ещё до 1000 Га. В целом, общий недостаток площади оценивался в 6 000 Га, и согласно стратегическому плану Hong Kong 2030+ за счёт реализации трёх вышеописанных проектов его планируется сократить минимум на половину.
4. Инь и ян системы «Гонконг — материковый Китай»
▍ Неизбежность социально-экономической интеграции
Из-за сложного политико-административного устройства осуществлять связное городское планирование крайне затруднительно. Но этому помогают управленческие традиции КНР с пронзающей всё вертикалью технократов из КПК. Одним из координационных механизмов стала объединённая конференция HKGDCJC между Гонконгом и провинцией Гуандун для решения трансграничных вопросов (экономическое развитие, инфраструктура, здравоохранение). А в 2017 г. был подписано рамочное соглашение по углублению сотрудничества между провинцией, Гонконгом и Макао (CEPA) в части инфраструктурной связности, социально-экономической интеграции и городского планирования в масштабах всего мегарегиона Дельты. Стороны договорились на ежегодные рабочие симпозиумы и разработку планов на основе консенсуса.
Выше я уже писал о реализованных и будущих транспортных мегапроектах для повышения связности правого и левого берега эстуария Жемчужной реки. Плюс муниципалитеты провинции Гуандун постепенно подтягивают жизненный уровень до Гонконга, хотя эта цель — на пару десятилетий (средний показатель по мегарегиону пока лишь $23 000 против $45 750 у Гонконга). Тем не менее, в принятом в 2019 г. Outline Development Plan Гонконгом, Макао и девятью крупнейшими городами провинции Гуандун говорится, что стратегическая цель к 2035 г. — обеспечить гармонизацию оказания муниципальных услуг и уровня социального обеспечения в рамках всего мегарегиона. Дальнейшие усилия всех участников будут направлены уже на снижение административных и таможенных барьеров, взаимное признание профессиональных квалификаций, унификацию различных правовых и социально-экономических механизмов и прочее (цели прописаны в 14-й пятилетке на период 2021–2025 гг.). Чтобы к концу периода автономии Гонконга (2047) и Макао (2049) в Дельте сложился общий социально-экономический рынок со свободным движением товаров, услуг и населения.
▍ Культурно-политическое противостояние?
У сторонников независимости, естественно, иной взгляд на происходящее — они не могут смириться с социально-экономическим и культурным «растворением» бывшего колониального форпоста в «безликой массе» полуторамиллиардного Китая (и этому есть объяснение — Шэньчжэнь и Гуанчжоу уже превзошли Гонконг по ВВП, продолжая более динамичное развитие). Поэтому любое движение Пекина в направлении углубления интеграции с материковым Китаем воспринималось жителями крайне болезненно. Так, после объявления о том, что центральное правительство будет предварительно одобрять всех кандидатов на должность главы Гонконга, началась «революция зонтиков» 2014 г.
Поводом к массовым протестам 2019 г. стало намерение принять Пекином закон об экстрадиции, когда в один из дней на улицы вышло 2 млн человек, фактически каждый четвёртый житель (могло коснуться практически каждого, кто выступал против КПК, социалистического строя или дальнейшей интеграции с материковым Китаем). Плюс его принятие было крайне невыгодно некоторым и в самом Пекине (Гонконг играет роль тихой гавани в различных теневых операциях, затрудняя борьбу с коррупцией в Китае). В итоге протесты тогда дорого обошлись Гонконгу, — впервые на 1,2% снизился ВВП, уменьшился туристический поток, доля прямых иностранных инвестиций в ВВП упала практически вдвое. Плюс было разгромлено более 1200 магазинов/заведений выходцев из материкового Китая (по масштабу причинённого ущерба его можно уже сравнивать с детройтским бунтом 1967 г.).
В итоге в 2020 г. Пекин принял закон о защите национальной безопасности в Гонконге, значительно расширив полномочия полиции в противодействии радикалам, в т.ч. введя пожизненное заключение за наиболее серьёзные правонарушения. После этого протесты фактически сошли на «нет» и началась эмиграция пассионариев. Так в Канаду в 2021 г. уехало 22,5 тыс. человек (постоянное жительство, работа и учёба), в три раза больше 2019 г. А правом упрощённого получения гражданства для держателей британских заморских паспортов BNO (British national overseas) в 2021 г. воспользовалось 88 тыс. гонконгцев (Великобритания ожидала до 320 тыс. иммигрантов из Гонконга в течение следующих пяти лет). В целом, на протестных настроениях умело играет Великобритания и США, видя в Гонконге слабое место КНР в идущей торговой войне — см. ответы докладчиков ИМЭМО РАН с детальным анализом протестов (стр.23).
При этом в западном освещении протестной активности в Гонконге делается однобокий акцент на ущемление прав и свобод, и практически игнорируется ухудшение социально-экономического положения населения и, прежде всего, молодёжи, доля которой в протестах доходила до 40%. А ведь после массовых протестов 2019 г. число вакансий начального уровня для выпускников упало вдвое, уровень з/п упал на 20%. При этом уровень безработицы среди молодёжи минимум в два раза превышал средний по Гонконгу (9 против 4,5%). Естественно, пандемия, текущая пятая волна которой протекала в городе особенно драматично (1,2 млн зарегистрированных случаев), с введением жёстких ограничений на работу всего, не могла не ухудшить их положение. «Заработок молодых людей с высшим образованием, как правило, значительно ниже, чем у представителей старшего поколения с тем же уровнем образования» — признаётся в преамбуле к бюджету на 2022/2023 г.
Между тем, ещё в 2015 г. домохозяйства Гонконга в среднем тратили на еду и жильё 63% своих доходов, что с учётом высокого уровня экономического расслоения и концентрации богатства может свидетельствовать о сохранении тяжёлых условий нижних социальных страт. Индекс Джини достиг 54% и продолжает расти, для сравнения — даже в материковом Китае он 38,2%. За чертой бедности (ежемесячный доход ниже $560) в 2022 г. жило более 1,65 млн человек или практически каждый четвёртый. В итоге текущей главой администрации Гонконга Кэрри Лам, срок работы которой заканчивается в июне этого года, был недоволен даже Пекин, пусть он и поддержал её во время массовых протестов.
▍ Китай всех спасёт?
В 2013 г. Гуандун анонсировал план по объединению системы хукоу (Hukou) в рамках всей провинции (впервые в Китае). Это система регистрации домохозяйств, близкая нашей системе регистрационного учёта, делящая население Китая на жителей сельских и городских. Последние могут получать социальные услуги (пенсии, образование, здравоохранение) и участвовать в жилищных программах. Инициатива Гуандун предполагала получение муниципальных услуг по всему мегарегиону Дельты вне зависимости от регистрации в каком-то конкретном его городе. А Пекин обещал гонконгцам сделать то же и для их жителей в материковой части Дельты. На основе опыта провинции Гуандун уже в текущей 14-й пятилетке на 2021–2025 гг. появились планы полной отмены системы хукоу для небольших городов (с населением менее 3 млн человек) уже по всему Китаю.
Дальнейшая интеграция в Дельту Жемчужной реки может решить долгосрочные проблемы Гонконга. Китай уже доказал, что может это сделать в своей части мегарегиона. К примеру, в ноябре 2021 г. после резкого роста цен на недвижимость Пекин распорядился в обязательном порядке выделить 10% территории в Гуанчжоу и Шэньчжэнь под арендуемое социальное жильё. Да, только для молодых и площадью не более 70 м2, но, тем не менее это работает. Если средняя стоимость квадратного метра жилья в Гонконге составляет $22 000, то уже Шэньчжэне $7600, в Гуанчжоу $6100, опускаясь, скажем, в Фошане до $2600. По такому же принципу будет постепенно развиваться ситуация и в Гонконге. С другой стороны, два других центра мегарегиона, Шэньчжэнь и Гуанчжоу, обогнали Гонконг по ВВП ещё в 2017 г. и продолжают свой рост. В обоих городах сегодня живёт уже лишь немногим меньше миллиардеров, чем в Гонконге. Долгосрочная цель — выравнивание показателя уже подушевого ВВП.
Будущее Гонконга как международного финансового центра критически зависит от политической стабильности — большие деньги не любят публичности. Упрощение таможенных и административных процедур между двумя САР уже происходит, а через одно поколение эти барьеры и вовсе исчезнут. Кто не сможет смириться с потерей Гонконгом особого статуса и «растворением» его в Дельте Жемчужной реки — эмигрируют. С другой стороны, реальное начало решения застарелых социальных проблем Гонконга, и, прежде всего, недостатка доступного жилья, поспособствует стабилизации. А САР, наконец, снова станет тихой гаванью для оффшорных и прочих серых операций, уже для самого Пекина. Да, таким как мы его знали, Гонконг быть перестанет. Но вполне вероятно, что он сможет сохранить динамизм, эклектичность, а также свой непередаваемый лёгкий флёр свободы и исключительности. Будем держать пальцы!
А пока я расскажу о Сингапуре, ещё одном «азиатском тигре», с которым часто сравнивают Гонконг. Он действительно сильно рванул под жёстким авторитарным руководством Ли Куан Ю во II половине XX в., и там постепенно складывается трансграничный экономический коридор JSR (Куала-Лумпур/Сингапур/острова Риау). Оба государства столкнулись со сходными проблемами (недостаток площади, обеспечение жильём, транспортное планирование), — интересно будет взглянуть, как их решают в Сингапуре. Stay tuned!
Все статьи серии:
- Tokaido: мегаполис, поглотивший Японию
- Как и чем живёт современный Токио
- Сеульская агломерация: трудно быть м̶э̶р̶о̶м̶ богом
- Сеульская агломерация: борьба с последствиями стремительного роста
- New York — New York: о чём молчат путеводители
- Детройт: как мировая моторная столица дошла до банкротства
- «Облачная» агломерация: как Boeing, Amazon и Microsoft создали современный Сиэтл
- Агломерация Мехико: воды, дайте нам воды
- Развитие Стамбула: султан сказал — султан сделал
- Гонконг: (не) «китайский городовой» Дельты Жемчужной реки < — Вы тут
mmMike
Таким образом, с учётом съёмного, в социальном жилье проживает 5,3 млн гонконгцев или 70% населения САР.Самое непонятно для меня было то, что 15-20 минут на пароме на остров и там заброшенные деревни. И заброшенные стройки на пляже.
yoz
Без понимания причин заброшенности таких островков сложно оценить проблему. Возможно эти острова заповедник, деревня там была исторически, но новое строить нельзя.