Человеческий язык хорошо структурирован. Каждое слово, часть речи — это конструкция, которая выполняет определённую функцию. В этом смысле язык сам по себе является системой и примером того, как можно структурировать систему (объекты, действия, качества — существительные, глаголы, прилагательные).
Также, хорошо написанный художественный текст даёт возможность посмотреть по новому на события, которые возникают на практике — форма рефлексии.
В рамках такой рефлексии, я отобрал десять цитат Виктора Пелевина, чтобы показать связь его творчества с миром разработки ПО.
Профессионализм ныряльщика заключается в том, чтобы, как говорил великий Оккам, не множить сущности без надобности. «Бэтман Аполло»
О бритве Оккама.
Водопад человеческого неведения все время разный, одинакова только уверенность, что все идет как надо и ситуация под контролем. «Бэтман Аполло»
О невозможности просчитать все риски проекта.
Мир — это как матрешка, и каждая новая реальность всего лишь очередная оболочка, скрывающая что-то ещё. «Жизнь насекомых»
Системы также как и мир устроены как матрёшки. Например, Модель С4, Модели OSI и TCP/IP, и другие модели.
Прошлое — это локомотив, который тянет за собой будущее. Бывает, что это прошлое, вдобавок чужое. «Желтая стрела»
Решения, которые уже приняты определяют перечень возможностей данной системы. Именно поэтому так важно на начальном этапе разобраться в перспективах развития системы.
Всё, что ты видишь, — это красивая обертка, а внутри скрыта грубая структура. «S.N.U.F.F.»
Эта метафора отлично передает идею о разделении на frontend и backend, где за приятным внешним видом скрывается комплексная логика и обработка данных.
Их строят, чтобы разбирать, а потом собирают заново — и так по кругу, пока не исчезнет смысл. «Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана»
О бесконечной итеративности, пересмотре и улучшении того — что уже есть.
— Да потому. Распутать все катушки со словами не хватит вечности. Вопросов и ответов можно придумать бесконечно много — слова можно приставлять друг к другу так и сяк, и каждый раз к ним будет прилипать какой-то смысл. Толку-то. Вот у воробья вообще ни к кому нет вопросов. Но я не думаю, что он дальше от истины, чем Лакан или Фуко. «Священная книга оборотня»
Как бы мы всеобъемлюще, со всех сторон не собирали требования заказчика, но всегда останется зазор для разной интерпретации слов. В Agile c данной ситуацией призваны бороться Demo показы, по итогам которых собирается список правок и вносятся исправления. Непонимание в данном вопросе часто приводит к тому, что даже небольшие отклонения в ожиданиях интерпретируются как непрофессионализм команды.
Достаточно было спокойно подумать три секунды, чтобы все понять. Вот только где их взять, эти три спокойных секунды? У кого в жизни они есть? Мы не только живем, но и умираем на бегу — и слишком возбуждены собственными фантазиями, чтобы остановиться хоть на миг. «Бэтман Аполло»
Как часто вы работали на проектах на которых систематически не проводились ретро? А потом проект по неизвестным причинам закрывался или разваливалась команда. На мой взгляд ретро одна из самых полезных практик.
— Как так — сумеет понять тайну пять раз? Если ты что-то понял, зачем тебе понимать это еще четыре раза? Ведь ты уже в курсе. «Священная книга оборотня»
На практике, переоткрывать те или иные подходы, применяемые в системе, приходится постоянно. Например, после каждого отпуска. Удержание и переоткрывание контекста системы одна из постоянных частей трудозатрат и в зависимости от сложности проекта может занимать существенную часть времени. Здесь на ум приходит цитата другого писателя «Чтобы оставаться на месте нужно бежать в два раза быстрее», имея в виду, что с возрастанием сложности, основные усилия тратятся на удержание контекста. К слову, Льюис Кэролл был математиком.
— Самое главное, — сказал невидимый динамик совсем рядом с головой, – это то, с каким настроением вы входите в новое утро. «Жёлтая стрела»
Спасибо, что дочитали до конца. Если у вас есть любимые цитаты или авторы, которые помогают по-новому посмотреть на рабочие ситуации, то пишите в комментариях. Будет любопытно с ними познакомиться.
Комментарии (5)
katet13
25.12.2024 06:21Так то фраза из Алисы в стране чудес звучит несколько иначе.
"Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее! "
Graph-in
25.12.2024 06:21Самый запомнившийся отрывок про ПО - это, конечно, "Смотритель". В Элизиуме смартфоны (умофоны по тамошней терминологии)) работают на магии, а в "реальном" мире - на ПО ("Цоф" - так послышалось главному герою слово Soft)).
"... вопрос задала Юка:
– Как работает умофон на Ветхой Земле?
Ответ пришел сразу. Он воспринимался как моя собственная ясная догадка об объекте интереса.
«Так же точно, как здесь».
– Нет, – сказала Юка, – я имею в виду не функции, а суть. Как телефон может работать без Ангельской благодати? На каком же тогда принципе?
В этот раз была долгая пауза – должно быть, Свидетели Прогресса готовили ответ. А потом…
Не знаю, как описать это видение. Словно я очутился в пустыне, где только что пронеслась буря, раскрывшая древнее погребение. Я увидел нечто, показавшееся мне в первый момент ладьей фараона с сорванной верхней палубой.
Это был огромный умофон. Но внутри у него не оказалось ни симпатических наполнителей, ни латунного цилиндра с технической молитвой. Зато там было много другого – так много, что по филигранной продуманности умофон не уступал человеческому телу. И, самое поразительное, я понимал назначение деталей и элементов, заполнявших нутро аппарата.
Большую часть ладьи занимал короб с запасенной в нем электрической силой, заменявшей на Ветхой Земле благодать. Остальная начинка напоминала город, увиденный с большой высоты – словно бы тесно стоящие дома, соединенные лабиринтами тонких металлических улиц. Некоторые из домов были сверху похожи на почтовые марки с золотыми зубцами.
Я захотел понять, как работают эти марки. Ответ, дошедший до меня через некоторое время, был маловразумителен. Суть заключалась в том, что электрическую силу со страшной, поистине невообразимой скоростью заставляют метаться по их зубцам, и при каждом таком прыжке марки выполняют особое правило, заложенное в них людьми, и правил таких очень-очень много. Я захотел постичь это глубже. И тогда…
Тогда мне открылось нечто невероятное.
Я попробую объяснить то, что я увидел, пользуясь понятными нормальному человеку аналогиями.
Умофон как бы состоял из невообразимого числа свитков с законами, исполнявшимися электрической силой много раз в секунду, вот только записаны эти повеления были иначе, чем принято у нас. Вместо латунных цилиндров и полосок рисовой бумаги ветхие люди применяли изощренную и чрезвычайно мелкую резьбу по камню, во много слоев вытравливая в нем тончайшие иероглифы с непостижимо сложным смыслом. Электричество, проходя по ним так и сяк, каждый раз как бы принудительно прочитывало их.
Нечто похожее происходит, когда ветер вращает барабан молитвенной мельницы с вырезанными на нем мантрами. Но здесь было наоборот: мельница оставалась неподвижной, а вокруг нее замысловато кружил ветер – и не простой ветер, а как бы дуновение множества голосов, читающих заклинания.
Молитвенный барабан назывался у ветхих людей словом «Хад», а произносящий заклинания голос – словом «Цоф» (так я расслышал). Мантры на барабане «Хад» были все время одни и те же, а заклинания «Цоф» постоянно менялись.
И каждый раз, когда эти «Хад» и «Цоф» встречались, электрическая сила как бы околдовывала себя сама – подчиняясь заклинаниям, она разбегалась по металлическому лабиринту таким хитрым способом, что функции умофона проявлялись совершенно безблагодатно – то есть вообще без вмешательства Ангелов!
Трудно было поверить, но те удивительные вещи, которые могли делать эти маленькие коробочки, всего лишь вытекали из железных необходимостей материи – и свойств хитрой тюрьмы, построенной для нее людьми.
Мы, конечно, не сумели бы повторить у себя ничего похожего: эти мелкие до невидимости иероглифы, вытравленные в кристалле, вобрали так много разных смыслов, что при самом мелком почерке все заключенные в них команды нельзя было бы вместить даже в миллион латунных цилиндров с бумажными свитками.
Смысл происходящего, однако, оставался неизменным – зафиксированная человеческая воля принуждала физические эффекты происходить определенным образом, и они происходили. По сути, наша технология работала так же, но была намного дешевле и компактней. А вот в мистическом отношении техника Ветхой Земли показалась мне куда мрачнее.
Дело в том, что вытравленные в камне иероглифы были основаны на открытиях, когда-то давно (иногда за века до этого) нащупанных и записанных людьми. Этих людей было очень много – и большей частью они давно умерли. Каждый из них походил на древнего раба, выбившего на гранитной плите крошечный отрезок длинного-предлинного заклинания.
И уже давно на Ветхой Земле не было ни одного человека, кто знал бы все некрозаклинание целиком. Люди в лучшем случае понимали, как соединить один этаж библиотеки с другим, чтобы накопленные в веках смыслы растеклись по их черным электрическим маркам, выныривая из формул и таблиц, составленных мертвецами, почти не видевшими при жизни счастья – и горько ушедшими в небытие.
Умофон Ветхой Земли, несмотря на свою безблагодатность, был сосудом ритуальной некромантии. Мало того, это был продукт безжалостных азиатских потогонок – таких пирамид человеческого страдания и тоски, что древнеегипетский проект рядом с ними казался шуткой. Вряд ли эти пропитанные болью коробочки могли принести кому-нибудь из живых счастье.
Но я уже знал, что на Ветхой Земле инженеры думают не о счастье, а о скорости, с какой письмена мертвых душ приказывают электрической силе прыгать туда-сюда по медным волосам этих карманных големов.
Теперь я понимал, почему умофон показался мне похожим на погребальную ладью. Он и был ладьей, огромной ладьей, где гребли мертвецы. Их набилось там очень много, и чем совершенней становилось устройство, тем больше их собиралось. Но никто не гнал ветхих людей плетью в это жуткое загробье.
Молодежь, постиг я, сознательно стремилась на эту призрачную галеру: превратить свою жизнь в цепочку заклинаний, которая обретает мимолетный смысл, лишь сплетаясь с другими похожими цепочками, считалось у них чуть ли не лучшим доступным человеку шансом.
Я захотел отвернуться от открывшейся мне бездны, но мое внимание словно прикипело к тому, что я видел. К счастью, в этот момент зазвонил колокольчик. Адонис пришел мне на помощь – и вынул его из моей онемевшей руки, прервав транс.
Последовала долгая секунда безмыслия, а потом я вынырнул в знакомый мир, и моя голова, как оболочка монгольфьера, стала надуваться суждениями и оценками.
Мрачные глубины, куда я заглянул, изнурили мою душу. Все эти умофоны и вычислители не зря ассоциировались у меня с черепами, склепами и вообще чем-то потусторонним. Череп был главным символом Железной Бездны. Теперь я знал, что орден имеет полное право на такую форму резонатора."
gev
25.12.2024 06:21Про монады еше =)
— Весь этот разговор довольно примитивен. Мы ведь начали с того, кто я по своей природе. Если угодно, я полагаю себя… Ну скажем, монадой. В терминах Лейбница.
— А кто тогда тот, кто полагает себя этой мандой?
— Монада и полагает, — ответил я, твердо решив держать себя в руках.
— Хорошо, — сказал Чапаев, хитро прищуриваясь, — насчет «кто» мы потом поговорим. А сейчас, друг милый, давай с «где» разберемся. Скажи-ка мне, где эта манда живет?
"Чапаев и Пустота"
Keeper11
Думаю, параллели с разработкой ПО тут очевидны.