Это вторая (завершающая) часть перевода о нелегальном бизнесе по похищению и тиражированию «пре-релизных» аудиозаписей (и не только их), рассказанная через призму истории одного из самых «деятельных» похитителей музыки в США конца 90-х – начала 2000-х.

[1-я часть]

Культура Scene четко разграничивала онлайн обмен файлами и торговлю. Серверы сообщества – это золотая жила для торговли, но их использование для физической записи на носители с целью продажи рассматривалось как нарушение этики. Хуже того, это привлекало внимание властей. Kali напомнил, что любой, кто будет подозреваться в продаже материала с серверов будет немедленно исключен из сообщества. Для большинства участников группы, это означало потерю больших денег. Они тратили сотни долларов в год на компакт-диски, на содержание сотен серверов и интернет соединение, а взамен получали лишь чувство удовлетворения.

Гловер был исключением, он знал, что его ниоткуда не исключат. Поскольку Universal выпускала все больше альбомов рэп-исполнителей, то он был нужен Kali.

Napster продержался пару лет в своем оригинальном виде. На пике популярности сервис насчитывал более 70 миллионов аккаунтов, а люди обменивались более чем 2 миллиардами MP3-файлов в месяц. Музыкальное пиратство для поколения миллениума стало чем-то вроде экспериментов с наркотиками для молодежи 80-х – поколение попирало социальные нормы и закон, не сильно задумываясь о последствиях. В конце 1999 года группа лоббистов американской ассоциации звукозаписи, занимающаяся музыкальной торговлей, подала в суд на Napster, заявив, что компания поощряет нарушение авторских прав в беспрецедентных масштабах. Napster проиграла суд, подала апелляцию и проиграла повторно. В июле 2001 года по постановлению суда Napster должна была остановить обмен файлами, защищенными авторским правом, поэтому прекратила свою деятельность.

Эта победа не привела к масштабным изменениям. Бывшие пользователи Napster рассматривали обмен файлами через интернет как свою неотъемлемую привилегию и вместо того, чтобы вернуться в музыкальные магазины, заполонили клоны Napster, такие как Kazaa и Limewire. К 2003 году заработок музыкальной индустрии упал на 50% по сравнению с началом «нулевых». Потери продолжали расти на продолжении последующего десятилетия.

Американская ассоциация звукозаписи повторно подняла вопрос о защите авторских прав, но гражданские иски против P2P-сервисов тянулись годами, постоянно проходя через апелляции, поэтому вскоре попытки засудить людей, обменивающихся файлами, переросли в общественную катастрофу. Некоторым музыкальным лейблам конгресс отказывался помогать. Представитель Universal Харви Геллер (Harvey Geller) потратил несколько лет, засыпая законодателей петициями с просьбами контролировать соблюдение закона о защите правообладателей – безрезультатно. «Политики потворствуют своим избирателям, – говорит Геллер, – а большое количество избирателей воровали музыку, а не покупали её».

Утечки медиа воспринимались по-разному. Никто не хотел защищать в суде контрабандистов, поэтому все они придерживались своего кодекса и молчали. Группы Scene были источником практически всех новых релизов доступных в P2P-сетях, но большинство пользователей файлообменников даже не догадывались об их существовании. Было невозможно подать гражданский иск против таких сообществ – в отличие от Kazaa, у RNS не было адреса, на который можно было бы отправить повестку в суд. Здесь могло сработать только уголовное преследование.


«Хотите просмотреть список доступных типов бензина? Или вы знаете, что вам нужно?»

В январе 2003 года Гловер «слил» Kali официальный дебют 50 cent «Get Rich or Die Tryin». Ему было суждено стать самым продаваемым альбомом года в Штатах. За альбомом 50 cent последовали альбомы Jay Z, G Unit, Мери Джей Блайдж, Big Tymers и Ludacris, а также дебютный альбом Канье Уэста «The College Dropout». После того, как Гловер испугался, что след может привести к нему, время, за которое происходили утечки, стало куда более конкретным. Гловер начал заливать записи в интернет за две недели до официального релиза, так нельзя было сказать, с какой фабрики произошла утечка, но и не вредило репутации RNS.

Влияние группы росло в период все усиливающегося контроля со стороны закона. В апреле 2004 года ФБР и иностранные агентства организовали совместные рейды в 11 странах, арестовав более 100 пиратов. Анти-пиратский отдел американской ассоциации звукозаписи был полон следователями, которые зависали в чатах Scene и учили их язык. Они пытались внедриться в Scene и отследить украденные материалы по интернету. Следствие все время приводило к одной, все усиливающейся, группировке RNS. Своими находками следователи поделились с ФБР.

Журналисты также крутились у границы Scene. В декабре 2004 года вышла статья Билла Верде (Bill Werde) в журнале Rolling Stone, которая раскрыла существование Scene публике. Подпись под фотографией в статье гласила: «За четырехдневный период одна группа украла диски таких исполнителей, как U2, Эминем и Destiny’s Child». Статья упоминала источник близкий к Эминему, который раскрыл настроения в команде: «Команда рэпера верит, что альбом «Encore» был украден, когда попал к дистрибьюторам, тем, кто доставляет альбомы с фабрик в сетевые магазины, такие как Wal-Mart».

Догадка была неверной. CD украли не дистрибьюторы – это сделал Гловер. Три дня спустя он украл альбом U2 «How to Dismantle an Atomic Bomb» (Destiny’s Child’s «Destiny Fulfilled» он не «сливал»). Столкнувшись с растущим интересом к группировке, Kali решил убрать из инфо-файлов все, что могло их скомпрометировать. С того момента они содержали только дату загрузки альбома в сеть, и информацию о том, когда его ожидают увидеть в магазинах.

Kali приказал перевести чат-канал RNS с публичных IRC-серверов на частный компьютер на Гавайях и потребовал от членов общества общаться только там, поскольку канал был зашифрован. Он также запретил пользоваться AOL Instant Messenger и еще раз напомнил о запрете на запись информации на физические носители. Но Гловер отказался подчиняться правилам Scene. Он продолжал пользоваться IM когда считал нужным и хранил коллекцию украденных CD в сумке в шкафу. Он больше не интересовался музыкой и не стремился стать фаворитом какой-то интернет-группы. Все, что ему было нужно – это сервера. Чем к большему количеству серверов он мог подключаться, тем больше фильмов мог получить и продать.

В удачную неделю Гловер мог в одиночку продать три сотни дисков и сделать 1,5 тысячи долларов наличными. Теперь он начал расширять бизнес. В начале каждой недели он оставлял четыре сотни дисков в трех парикмахерских в Шелби, а в конце возвращался, чтобы забрать свою долю прибыли – примерно 6 сотен долларов с каждой точки. Его лучший продавец чаще продавал пиратские копии фильмов, чем стриг волосы. Видя, сколько зарабатывает Гловер, другие бутлегеры пытались составить ему конкуренцию, но он все равно оставался лучшим. «У меня был доступ к такому количеству материалов, – рассказывает он, – что никто из них не мог обойти меня».

Многие из лучших клиентов Гловера работали с ним на фабрике. Тем покупателям, которым он доверял, Гловер делал наилучшие предложения. Вместо того, чтобы платить по 5 долларов за фильм, можно было приобрести ежемесячную подписку за 20 долларов и получать все фильмы онлайн. Гловер запустил свой собственный сервер, чтобы единовременно купив аккаунт, можно было скачивать все, что захочется. На сервере хранились «свежие» DVD, копии игр, музыки, ПО и еще многое другое. В то время видео по запросу оставалось технологией будущего, но, если вы знали Гловера, для вас это будущее уже наступило – он запустил свой личный Netflix в собственном доме.

Гловер начал совершать необычные покупки. Он приобрел игровые консоли и подарки для друзей и семьи. Он купил новый внедорожный квадроцикл, а затем и второй. Он купил подержанный Lincoln Navigator и поставил на него ксеноновые лампы, воздухозаборник и дорогую стереосистему. В течение многих лет рэперам очень нравились колесные диски – «спиннеры» – металлические колпаки, которые вращались независимо от колеса, даже когда автомобиль останавливался. Пытаясь как-то выделиться, Гловер прикупил «флоатеры» – утяжеленные колпаки, которые, наоборот, оставались неподвижными, когда колесо вращалось.

В 2005 году RNS заполучили и загрузили в сеть четыре из пяти альбомов бестселлеров в Соединенных Штатах. Первое и второе места были заняты Марайей Кэри с «The Emancipation of Mimi» и 50 cent с «The Massacre», которые раздобыл Гловер. Сливы RNS быстро попадали на файлообменники, и в течение 48 часов копии разлетались по iPod’ам всего мира.

К концу 2006 года количество дисков, которые раздобыл Гловер, достигло двух тысяч. Он больше не боялся быть пойманным. Universal продала свои фабрики по производству компакт-дисков, и наблюдала крах физических медианосителей с безопасного расстояния. Хотя в контракте было прописано, что фабрика продолжит производить музыкальные диски для Universal, новые владельцы решили, что это бесполезная трата средств и перестали выплачивать деньги на содержание предприятия. Музыканты, подписавшие контракты с Universal, жаловались на постоянные утечки информации, поскольку цепь поставок фабрики была ненадежна как никогда.

Хотя RNS по-прежнему пользовались популярностью, многие из её участников начали уставать от подобной деятельности. Когда группа начинала свою работу в 1996 году, большинство её участников были подростками. Теперь их возраст приближался к тридцати годам, и романтика такой жизни померкла. Они переросли свою работу на радиостанции в колледже или нашли более высокооплачиваемые места, чем журналистика, потеряв тем самым доступ к свежим альбомам.

Прослушивание сотен новых релизов сделало их циниками. Музыканты поголовно использовали Auto-Tune, чтобы подкорректировать свой голос, все композиторы копировали сами себя, а над каждым треком работали все те же продюсеры. Гловер начал по-другому относится к рэпу. Тони Докери словно родился заново и не занимался кражей музыкальных альбомов уже несколько лет. Даже Kali выглядел так, словно ему это наскучило.


«Я нашел работу»

Гловер задумался об уходе из Scene. Он пришел в этот бизнес, когда ему было чуть больше 20 лет – теперь ему было 32 года. Он носил ту же стрижку в течение десяти лет, одевался в те же футболки с принтами и синие джинсы, но стал другим человеком. Он не помнит, почему его так привлекали спортивные мотоциклы или почему было так важно купить пистолет. Теперь он считал свою татуировку с Мрачным Жнецом невероятно глупой.

Заработок Гловера с продаж DVD начал снижаться. Релизы, которые раздобыли в Scene, теперь были доступны публике через несколько секунд после их появления на сервере, и даже технически слабо подкованные люди могли понять, как их скачать. За пару лет заработок Гловера на бутлегерстве упал до нескольких сотен долларов в неделю.

Гловер поделился своими мыслями и чувствами с Kali. «Мы занимаемся этим очень долгое время, – сказал Гловер Kali по телефону, – и нас никогда не ловили. Может быть, пришло время остановиться?» К удивлению Гловера, Kali согласился. Хотя положение дел с охраной на фабрике продолжало ухудшаться, риск для тех, кто хотел вынести диск с фабрики, увеличивался. Их ловили иностранные службы, ФБР и антипиратские отряды, созданные американской ассоциацией звукозаписи, наряду с множественными командами следователей. Kali понимал, насколько далеко способны зайти силовые структуры. Некоторые из пойманных пиратов в 2004 году были его друзьями, которых он навещал в федеральной тюрьме.

В январе 2007 года один из серверов RNS загадочным образом исчез. Сервер, который был установлен в Венгрии, перестал отвечать, как и компания, которая им владела. Kali распустил группу. Последним релизом RNS, произошедшим 19 января 2007 года, был альбом Fall Out Boy «Infinity on High», предоставленный Гловером.

Десятки бывших членов группировки заполонили чат-комнату, чтобы выказать свое уважение. Докери начал менять свой ник на другие, чтобы отдать дань бывшим членам команды. «Хоть сейчас мы и расходимся, я буду помнить вас всегда, – написал Kali. – Я не знаю, как вы ребята, но я считаю, что нам незачем дальше испытывать судьбу». Вскоре после этого канал RNS был закрыт навсегда.

В течение нескольких месяцев Гловер продолжил предоставлять CD с фабрики лидеру группировки OSC, известному как RickOne. Хотя это не было выгодно для Гловера так же, как прежде, его жажда до бесплатного медиа не угасала. «Для меня это был рай – поиграть в Madden за два месяца до появления игры в магазинах», – поведал мне Гловер.

Kali также не собирался сдаваться. После закрытия RNS он продолжил собирать украденные альбомы, указывая на них атрибуты из бессмысленных букв, ставивших в тупик даже ветеранов Scene. Летом 2007 года он созвонился с Гловером и сообщил, что есть еще два альбома, которые они просто обязаны заполучить. Это были новые альбомы 50 cent и Канье Уэста, выходившие в один день. Рэперы решили посоревноваться друг с другом в том, кто сможет продать больше копий. Событие было знаковым, так что попало на обложку журнала Rolling Stone. 50 cent сказал, что если он не победит, то уйдет из музыкального бизнеса.

Kali знал, как никто другой, что альбомы обоих артистов производились и продвигались Universal. То, что выглядело как олдскульная хип-хоп битва, на самом деле оказалось «заманухой», чтобы увеличить продажи. Kali планировал вмешаться. RNS «сливали» все альбомы этих двух исполнителей, поэтому кража «Curtis» 50 cent’a и «Graduation» Канье была своеобразной данью традиции.

Официальный релиз был намечен на 11 сентября 2007 года, но на фабрике альбомы были записаны и упакованы еще в середине августа. Гловер заполучил их с помощью своей воровской сети и прослушал. Обложка «Graduation» была нарисована Такаши Мураками, а сам альбом довольно смело сочетал в себе высокое искусство, поп и рэп, звучание которого менялось так сильно, как отличается краутрок от французского хауса. «Curtis» был менее экспериментальным, сделав упор на ударную клубную музыку, подкрепленную такими хитами как «I Get Money» и «Ayo Technology».

Гловеру понравились оба альбома, но он был в очень необычной позиции: у него была возможность повлиять на исход битвы. Если он зальет в сеть «Graduation» и придержит «Curtis», Канье может продать меньшее количество записей. Но если он сольет «Curtis», то, возможно, 50 cent придется покинуть сцену.

Гловер решил, что отдаст один альбом Kali, а другой – RickOne. Второму он предложил альбом Канье. 30 августа 2007 года «Graduation» попала на серверы Scene, и вся слава ушла OSC. Через несколько часов раздосадованный Kali позвонил Гловеру, и последний сказал, что не знает, как так получилось, поскольку не видел альбом на фабрике, но все же передал ему «Curtis». 4 сентября 2007 года Kali запустил его на Scene.

Universal выпустила альбомы официально во вторник 11 сентября. Несмотря на утечки, оба неплохо продавались. «Curtis» разошелся тиражом в 700 000 копий за одну неделю. «Graduation» разошелся почти миллионным тиражом. Канье выиграл соревнование, несмотря на то, что Гловер решил выложить его альбом в сеть первым. Он просто запустил контролируемый эксперимент, с целью посмотреть, как кражи альбомов влияют на их продажи. Конкретно в этом случае вышло так, что альбом, попавший сеть первым, продавался лучше. Гловеру понравился альбом Канье, и он был доволен результатом, считая, что первое место досталось лучшему. «Graduation» зацепил его. А вот 50 cent так и не покинул сцену.

В среду 12 сентября Гловер вышел на работу в 7 вечера. У него стояла двойная смена, которая длилась всю ночь. Он закончил работать в 7 утра и готовился уйти домой, как коллега потянул его в сторону и шепнул: «Там кто-то рыскает вокруг твоего грузовика».

В лучах рассвета Гловер увидел на парковке трех мужчин. Подходя к автомобилю, он вытянул брелок сигнализации из кармана. Мужчины посмотрели на него, но не двинулись с места. Гловер нажал на кнопку, машина пикнула, а мужчины вытащили пистолеты, приказав ему поднять руки вверх.

Как оказалось, они были помощниками шерифа Кливленда. ФБР обыскивали дом Гловера, а их послали привести хозяина.

Перед домом Гловера толпились полдесятка агентов ФБР в бронежилетах. Дверь в дом была выбита, а агенты выносили оборудование на сумму нескольких тысяч долларов, приобретенное за многие годы. Как оказалось, специальный агент Питер Ву уже ждал его внутри.


«Ты выглядишь как турист»

Ву – ветеран бюро по расследованию компьютерных преступлений, потратил несколько лет на поиск источника утечек информации, калечащих музыкальную индустрию. Его попытки, наконец, привели к неприметному одноэтажному дому в пригороде Северной Каролины. Ву представился, а затем начал задавать Гловеру вопросы. Особенный интерес у сотрудника ФБР вызывал Kali, и Гловер рассказал ему о своих догадках, которые приходили ему в голову за несколько лет. Но настоящее имя Kali он так и не сказал, потому что не знал его, хотя они часто созванивались.

На следующий день Kali позвонил Гловеру. Его голос дрожал, он явно нервничал.

«Это я, – сказал Кали, – слушай, я думаю, что федералы вышли на нас».

Ву предвидел поступление такого звонка и сказал Гловеру действовать так, будто ничего не происходит. У Гловера был выбор. Он мог подчиниться и помочь в поисках Kali, а мог предупредить его.

«Ты опоздал, – сказал Гловер. – Они взяли меня вчера. Завязывай».

«Я тебя понял, – ответил Kali. Затем добавил: «Я это ценю», – и повесил трубку.

Следующие несколько месяцев ФБР проводило рейды, в ходе которых были пойманы RickOne из OSC и еще несколько членов RNS. Они также нашли человека, который, как они считали, мог оказаться Kali – человеком, укравшим у музыкальной индустрии десять миллионов долларов и превратившим RSA в самую изощренную пиратскую организацию в истории. Человека звали Адил Кассим (Adil R. Cassim) – двадцатидевятилетний индиец, инженер, который курил траву, слушал рэп и жил в пригороде Лос-Анджелеса со своей мамой.

9 сентября 2009 года Гловера привезли в федеральный суд в Александрии, штат Вирджиния, где ему вменяли тяжкое уголовное преступление в нарушении авторских прав. На том слушании Гловер увидел Адила Кассима в первый раз. Кассим был чисто выбрит и коротко подстрижен. Он был невысокого роста с заметным животом и сидел, одетый в черный костюм.

Месяцем позже Гловер признал свою вину. Решение признаться далось нелегко, но он считал, что его шансы на оправдание были невысоки. В обмен на смягчение наказания он дал согласие дать показания против Кассима. ФБР была нужна помощь, агентство тщательно обыскало дом Кассима, а судебные эксперты проверили его ноутбук, но не смогли найти никакой пре-релизной музыки. Кассим не признался, что является частью RNS, хотя две улики указывали на обратное. Одной из них был прожженный компакт-диск, найденный в ванной комнате, содержащий копию резюме Кассима, в «Свойствах» которого значилось имя автора документа в Word: Kali. Второй уликой был мобильный телефон Кассима, с номером телефона Гловера. Контакт был записан как «D» (Ди).

Суд над Кассимом начался в марте 2010 года и продолжался пять дней. Гловер дал показания, чьему примеру последовали несколько других членов RNS. Также дали показания несколько агентов ФБР и технических экспертов. За предыдущие десять лет, федеральное правительство осудило сотни участников Scene. Но 19 марта 2010 года, после короткого совещания, присяжные вынесли Кассиму приговор – невиновен.

После суда Гловер начал сожалеть о своем решении дать показания и признать вину. Он подумал, что с помощью хорошего адвоката его тоже могли оправдать. Он не был уверен, какой ущерб нанесли кражи музыкальных альбомов музыкальной индустрии, и в то время он не расценивал свои действия как преступление.

«Взгляните на 50 cent, – говорит он. – Он по-прежнему живет в доме Майка Тайсона. И никто в мире не может ему навредить. Возможно, мы что-то у них и отобрали, но при этом разрекламировали. – Здесь он сделал паузу, затем продолжил. – Но, возможно, они потеряли больше, чем приобрели». В конце концов, Гловер отсидел три месяца в тюрьме (Тони Докери также признали участником тайной организации, нарушающей авторские права, приговорив к тем месяцам тюрьмы. Против Саймона Тая никогда не выдвигали никаких обвинений).

Адвокаты министерства юстиции США в директивах для определения меры наказания писали: «RNS была самой крупной и самой известной группой в истории, занимающейся интернет-пиратством». За 11 лет RNS украла более 20 000 альбомов. Большую часть времени функционирования группировки самым ценным её элементом был один участник – едва ли можно найти человека моложе тридцати, у которого нет альбомов, к утечкам которых не был причастен Гловер.

В тот день, когда дом Гловера подвергся обыску, агенты ФБР конфисковали все компьютеры, приводы, жестки диски и PlayStation. Они сделали пару фотографий альбомов, которые он собирал несколько лет, но оставили сумку полную компакт-дисков – она была бесполезна, даже в качестве доказательства.