< Часть 1
Со-основатель Mixpanel Сухаил Доши и директор офиса в Нью-Йорке Тим Трефрен
На питчах Андриссен сравнительно сдержан: сохраняет свой запал для последующего обсуждения, когда фирма будет принимать окончательное решение о вложении денег. Вот тут-то он и задаёт те вопросы, которые вынуждают собеседников воспринимать мир по-новому. Обсуждая сервис совместных поездок Lyft?: «Не оглядывайтесь на величину рынка такси. Что, если люди вовсе перестанут покупать автомобили?» Вопрос для OfferUp?: «А если все эти онлайн-продажи — eBay? и Craigslist? — будут вынуждены мигрировать на мобильные устройства? Насколько всё изменится?» Проницательный менеджер Бен Горовиц расположился во главе стола рядом с сооснователем. Среди его друзей рэперы Канье Уэст? и Нэс?, и он любит цитировать их, чтобы настроить собеседников на смелый лад. Но он вовсе не пытается настраивать Андриссена. «Не пытайтесь сказать Марку, чтобы он не откусывал на хрен чью-то голову!» – поясняет Горовиц. «На нём лежит огромная ответственность, когда он принимает решения о судьбе гигантских объёмов денег, поэтому он рубит: “Какого лешего ты не подумал об этом, и об этом, ну а вот об этом!”»
Компания A16z задумана так, чтобы громко заявлять о будущем, основываясь на умении основателей спорить и конфликтовать. В 1996-м Горовиц был менеджером продукта в Netscape. Он написал Андриссену осуждающее письмо, когда тот слишком рано раскрыл прессе новую стратегию компании. Андриссен заявил, что это Горовиц будет виноват, если компания потерпит неудачу: «В следующий раз сам давай эти чёртовы интервью. Да пошёл ты!» Обычные отношения на этом бы и завершились. «Если он почувствует неуважение, Марк вырежет вас из своей жизни, как раковую опухоль,» – рассказывает мне один из близких друзей Андриссена. «Но Бен и Марк дерутся, как кошка с собакой, а потом просто забывают об этом.» Два года спустя, когда Netscape начал тонуть, и сорок процентов сотрудников покинули компанию, Горовиц заявил, что останется, несмотря ни на что. Раньше Андриссен никому не доверял, но теперь изменил своё мнение. В команде a16z они дополняют друг друга: Горовиц – CEO, ориентированный на работу с людьми, а Андриссен – председатель, теоретик с масштабным видением. При этом Горовиц отмечает: «На самом деле, Марк гораздо более чувствителен, чем я. Он часто расстраивается из-за того, что я невольно выражаю языком тела – “Бен, чтоб тебя! Я тут рассказываю, и вижу, что тебя сейчас стошнит.”»
Хотя Андриссен входил в советы директоров Facebook, Hewlett-Packard и eBay, он нечасто берёт себе место в совете компаний из портфолио a16z, предпочитая наблюдать на расстоянии. Андриссен – продюсер будущего, снова и снова вопрошающий о том, «что будет через десять, двадцать, тридцать лет», при этом будто просматривая свой Google-календарь. Он развивает остроту своего внутреннего взора, с должной аккуратностью подходя к наблюдению и обобщению, и часто приводит цитату Уильяма Гибсона?: «Будущее уже здесь, вот только распределено оно неочевидным образом.» Летающий ранец? является предметом обсуждений вот уже пол века, но он так и не появился на витринах Target?. Чтобы сгладить такие провалы в «распределении будущего», Андриссен всеми возможными способами распространяет свои оценки: подкасты, обсуждения, интервью CNN — он стал медийным прорицателем. В этом Андриссен великолепен. По сто раз на дню он пишет в Твиттер, заваливая десяток тысяч подписчиков афоризмами и статистикой, вызывая «твиттер-штормы»?. Андриссен заявляет, что любит Твиттер, потому что «репортёры им одержимы. Это такая труба, к которой в каждом уголке мира приделан громкоговоритель.» Он верит, что если вы повторяете нечто достаточно часто и настойчиво, то так и будет — его славная месть миру. «У нас есть теория нации ботанов. В ней входит сорок или пятьдесят миллионов людей по всему миру. Они верят, что у них больше общего с другими такими же чудаками, чем с людьми в их собственной стране. Так что, вам надо выбрать, частью какого клана, банды или группы вы хотите быть.» Такая «твиттерная нация» расчерчивает карту мира по-своему.
Mixpanel — символ преувеличенного поклонения единорогам в Кремниевой Долине. Питер Леви?н?, член совета директоров у Доши, во время рассмотрения сделки заявил, что компания стремится достичь оценки в миллиард долларов. Именно такая самооценка должна определить цену доли, которую может приобрести a16z. В общем-то, Доши согласен продать десять процентов и за восемьдесят миллионов, исходя из стоимости компании в восемьсот миллионов долларов. На это Андриссен заявил: «Собакам не впадлу прыгать сквозь маленькую решёточку, чтобы добраться до еды. А он ещё вообще с рынком не работал. Зато у него есть прибыль!»
Горовиц восклицает: «Ему сколько, двадцать четыре? К чёрту всё, давай дадим ему все наши деньги!» A16z полностью закрыл раунд B, заплатив шестьдесят пять миллионов за увеличение доли на 7,5 процентов. Стоимость всей компании при этом достигла восьмисот шестидесяти пяти миллионов долларов. Доши был немного расстроен тем, что его не оценили в миллиард, но заверил меня, что готов ждать: его бизнес стремительно растёт, и в этом «буме» все так быстро поднимают деньги, что «через шесть или двенадцать месяцев именно мы станем единорогом».
Закрыв один раунд, венчурные фонды редко в одиночку закрывают и следующий, опасаясь собственных заблуждений относительно настоящей рыночной стоимости компании. Поэтому Андриссен добавляет: «И не думай, что твоё дерьмо теперь пахнет, как ванильное мороженое!» Ни один из полдюжины других фондов, к которым обращался Доши прошлой осенью, не оценил его компанию так высоко. Но Андриссен применил правило своего друга и интеллектуального спарринг-партнёра Питера Тиля (Peter Thiel?), который был сооснователем PayPal? и ранним инвестором LinkedIn? и Yelp?. Когда признанный фонд берёт на себя два инвестиционных раунда подряд, поясняет мне Андриссен, Тиль считает, что это «воющая сирена, призывающая к покупке. И чем выше поднялась оценка относительно предыдущего раунда, тем более недооценена компания.» Мне требуется время, чтобы усвоить идею Тиля: когда компания стремительно растёт, даже играющие на повышение инвесторы, ещё недавно в предыдущем раунде давшие более низкую оценку, будут постоянно слегка запаздывать. И чем быстрее рост, тем сильнее они будут отставать. Андриссен снова ухмыляется, заценив парадокс: чем больше они сейчас заплатят за Mixpanel, тем более выгодной будет для них сделка, следуя логике Тиля.
Обычно бизнес так не работает. По крайней мере, пока что. Ў
Часть 1 < | Часть 2 | > Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8
Об авторе: Тэд Френд — постоянный автор The New Yorker с 1998-го года. Автор разнообразных репортажей и расследований, многократный лауреат премий в области журналистики.
Фото: New York Business Journal.
Со-основатель Mixpanel Сухаил Доши и директор офиса в Нью-Йорке Тим Трефрен
На питчах Андриссен сравнительно сдержан: сохраняет свой запал для последующего обсуждения, когда фирма будет принимать окончательное решение о вложении денег. Вот тут-то он и задаёт те вопросы, которые вынуждают собеседников воспринимать мир по-новому. Обсуждая сервис совместных поездок Lyft?: «Не оглядывайтесь на величину рынка такси. Что, если люди вовсе перестанут покупать автомобили?» Вопрос для OfferUp?: «А если все эти онлайн-продажи — eBay? и Craigslist? — будут вынуждены мигрировать на мобильные устройства? Насколько всё изменится?» Проницательный менеджер Бен Горовиц расположился во главе стола рядом с сооснователем. Среди его друзей рэперы Канье Уэст? и Нэс?, и он любит цитировать их, чтобы настроить собеседников на смелый лад. Но он вовсе не пытается настраивать Андриссена. «Не пытайтесь сказать Марку, чтобы он не откусывал на хрен чью-то голову!» – поясняет Горовиц. «На нём лежит огромная ответственность, когда он принимает решения о судьбе гигантских объёмов денег, поэтому он рубит: “Какого лешего ты не подумал об этом, и об этом, ну а вот об этом!”»
Компания A16z задумана так, чтобы громко заявлять о будущем, основываясь на умении основателей спорить и конфликтовать. В 1996-м Горовиц был менеджером продукта в Netscape. Он написал Андриссену осуждающее письмо, когда тот слишком рано раскрыл прессе новую стратегию компании. Андриссен заявил, что это Горовиц будет виноват, если компания потерпит неудачу: «В следующий раз сам давай эти чёртовы интервью. Да пошёл ты!» Обычные отношения на этом бы и завершились. «Если он почувствует неуважение, Марк вырежет вас из своей жизни, как раковую опухоль,» – рассказывает мне один из близких друзей Андриссена. «Но Бен и Марк дерутся, как кошка с собакой, а потом просто забывают об этом.» Два года спустя, когда Netscape начал тонуть, и сорок процентов сотрудников покинули компанию, Горовиц заявил, что останется, несмотря ни на что. Раньше Андриссен никому не доверял, но теперь изменил своё мнение. В команде a16z они дополняют друг друга: Горовиц – CEO, ориентированный на работу с людьми, а Андриссен – председатель, теоретик с масштабным видением. При этом Горовиц отмечает: «На самом деле, Марк гораздо более чувствителен, чем я. Он часто расстраивается из-за того, что я невольно выражаю языком тела – “Бен, чтоб тебя! Я тут рассказываю, и вижу, что тебя сейчас стошнит.”»
Хотя Андриссен входил в советы директоров Facebook, Hewlett-Packard и eBay, он нечасто берёт себе место в совете компаний из портфолио a16z, предпочитая наблюдать на расстоянии. Андриссен – продюсер будущего, снова и снова вопрошающий о том, «что будет через десять, двадцать, тридцать лет», при этом будто просматривая свой Google-календарь. Он развивает остроту своего внутреннего взора, с должной аккуратностью подходя к наблюдению и обобщению, и часто приводит цитату Уильяма Гибсона?: «Будущее уже здесь, вот только распределено оно неочевидным образом.» Летающий ранец? является предметом обсуждений вот уже пол века, но он так и не появился на витринах Target?. Чтобы сгладить такие провалы в «распределении будущего», Андриссен всеми возможными способами распространяет свои оценки: подкасты, обсуждения, интервью CNN — он стал медийным прорицателем. В этом Андриссен великолепен. По сто раз на дню он пишет в Твиттер, заваливая десяток тысяч подписчиков афоризмами и статистикой, вызывая «твиттер-штормы»?. Андриссен заявляет, что любит Твиттер, потому что «репортёры им одержимы. Это такая труба, к которой в каждом уголке мира приделан громкоговоритель.» Он верит, что если вы повторяете нечто достаточно часто и настойчиво, то так и будет — его славная месть миру. «У нас есть теория нации ботанов. В ней входит сорок или пятьдесят миллионов людей по всему миру. Они верят, что у них больше общего с другими такими же чудаками, чем с людьми в их собственной стране. Так что, вам надо выбрать, частью какого клана, банды или группы вы хотите быть.» Такая «твиттерная нация» расчерчивает карту мира по-своему.
Mixpanel — символ преувеличенного поклонения единорогам в Кремниевой Долине. Питер Леви?н?, член совета директоров у Доши, во время рассмотрения сделки заявил, что компания стремится достичь оценки в миллиард долларов. Именно такая самооценка должна определить цену доли, которую может приобрести a16z. В общем-то, Доши согласен продать десять процентов и за восемьдесят миллионов, исходя из стоимости компании в восемьсот миллионов долларов. На это Андриссен заявил: «Собакам не впадлу прыгать сквозь маленькую решёточку, чтобы добраться до еды. А он ещё вообще с рынком не работал. Зато у него есть прибыль!»
Горовиц восклицает: «Ему сколько, двадцать четыре? К чёрту всё, давай дадим ему все наши деньги!» A16z полностью закрыл раунд B, заплатив шестьдесят пять миллионов за увеличение доли на 7,5 процентов. Стоимость всей компании при этом достигла восьмисот шестидесяти пяти миллионов долларов. Доши был немного расстроен тем, что его не оценили в миллиард, но заверил меня, что готов ждать: его бизнес стремительно растёт, и в этом «буме» все так быстро поднимают деньги, что «через шесть или двенадцать месяцев именно мы станем единорогом».
Закрыв один раунд, венчурные фонды редко в одиночку закрывают и следующий, опасаясь собственных заблуждений относительно настоящей рыночной стоимости компании. Поэтому Андриссен добавляет: «И не думай, что твоё дерьмо теперь пахнет, как ванильное мороженое!» Ни один из полдюжины других фондов, к которым обращался Доши прошлой осенью, не оценил его компанию так высоко. Но Андриссен применил правило своего друга и интеллектуального спарринг-партнёра Питера Тиля (Peter Thiel?), который был сооснователем PayPal? и ранним инвестором LinkedIn? и Yelp?. Когда признанный фонд берёт на себя два инвестиционных раунда подряд, поясняет мне Андриссен, Тиль считает, что это «воющая сирена, призывающая к покупке. И чем выше поднялась оценка относительно предыдущего раунда, тем более недооценена компания.» Мне требуется время, чтобы усвоить идею Тиля: когда компания стремительно растёт, даже играющие на повышение инвесторы, ещё недавно в предыдущем раунде давшие более низкую оценку, будут постоянно слегка запаздывать. И чем быстрее рост, тем сильнее они будут отставать. Андриссен снова ухмыляется, заценив парадокс: чем больше они сейчас заплатят за Mixpanel, тем более выгодной будет для них сделка, следуя логике Тиля.
Обычно бизнес так не работает. По крайней мере, пока что. Ў
Часть 1 < | Часть 2 | > Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8
Об авторе: Тэд Френд — постоянный автор The New Yorker с 1998-го года. Автор разнообразных репортажей и расследований, многократный лауреат премий в области журналистики.
Фото: New York Business Journal.