«Чего рассуждать, делать надо!», «Нечего бумагу марать», «Это всё хорошо только на словах» – многим пишущим людям не раз приходилось сталкиваться с таким пренебрежительным отношением к своему труду. А зря. Порой слово – это вполне себе действие, а точнее импульс к тому, чтобы в реальной жизни произошли значительные изменения. Печатные статьи действительно могут спасать или губить жизни людей и корпораций, и сегодня мы хотим поделиться с вами топовыми историями о том, как публицисты с 1850-х до 2000-х меняли мир с помощью своего пера.

1854, «Сводки с фронта»: история первого в мире военного корреспондента

Разумеется, передача вестей с места вооружённых конфликтов существовала столько же, сколько существовали сами конфликты, ведь в ходе сражений решались вопросы свободы и рабства, жизни и смерти. Но именно профессиональная военная журналистика имеет чёткую дату возникновения (1854 год) и своего отца-создателя – британца Уильяма Говарда Рассела.
    
Рассел был уроженцем Дублина, в возрасте 20 лет он начал работать в местном отделении The Times, но через три года перспективного, бесстрашного и прямолинейного журналиста перевели в Лондон. Первые сводки с фронта он написал в ходе войны между Пруссией и Данией за Шлезвиг-Гольштейн в 1850 году, но именно командировка в Крым для освещения хода грандиозного военного конфликта между Британией, Россией, Францией, Сардинией и Оттоманской империей стала в его карьере решающей.
    
Важную роль в этом сыграло то, что впервые на территории военного конфликта был установлен телеграф, а значит, новости распространялись с невиданной доселе скоростью. До этого известия и сводки шли месяцами, а теперь новые статьи появлялись на следующий день после события.

Репортажи Рассела шокировали Британию: солдаты-добровольцы жили в условиях полной антисанитарии, большая часть из них умирала не от ран, полученных в боях, а от болезней, даже не успев вступить в бой. Огромные небоевые потери возмутили общественность – правительство получало регулярные выволочки от парламентской оппозиции и лично от королевы Виктории, политики и главнокомандующие теряли посты (в том числе премьер-министр лорд Абердин), а некоторые – и головы. Рассела пытались заткнуть, угрожали, оскорбляли, но он продолжал открывать миру неприглядную правду.

Впечатлившись репортажами Рассела, Флоренс Найтингейл (медсестра аристократического происхождения) вместе с 38 помощниками сформировала первый в истории добровольческий военный госпиталь, в котором были созданы должные санитарные условия и чёткая система ухода за ранеными, благодаря чему за полгода смертность в лазаретах снизилась с 42 до 2 %.
    
Благодаря репортажам Рассела были реализованы и другие изменения – так, после того как он рассказал о транспортных проблемах во время осады Севастополя, предприниматель Сэмюэл Мортон Пето инициировал строительство Балаклавской железной дороги. Куртки с рукавом реглан, свитера-кардиганы, тёплые балаклавы, защищающие лицо от холода, – эти актуальные до сих пор вещи названы в честь полководцев и были созданы для замерзающих британских солдат, о мучениях которых рассказал всё тот же Рассел.

Сам журналист прожил долгую жизнь (86 лет), освещал ещё многие военные конфликты в Европе, Африке и США, был награждён рыцарским титулом и Королевским орденом.

1887, «Записки НЕсумасшедшего»: секретный репортаж об издевательствах в доме для умалишённых

В конце XIX века женщины-журналисты писали преимущественно на «девичьи» темы: домашнее хозяйство, красота, светская жизнь… Но только не американка Элизабет Джейн Кокран, ставшая впоследствии известной под псевдонимом Нелли Блай.
    
Счастливое детство для Элизабет закончилось в возрасте 6 лет, после внезапной кончины отца-политика. Наследство было поделено между его 15 детьми (10 из них – от первого брака), так что Элизабет и её маме оставалось лишь совсем скромное содержание, а после неудачного повторного брака матери с последующим разводом ситуация ухудшилась ещё больше. Девушка попыталась получить педагогическое образование, но денег на учёбу не хватило, и ей пришлось переехать с матерью в Питтсбург – там-то ей на глаза и попалась статья в местной газете, крайне пренебрежительно описывающая женщин. Она отправила в редакцию гневное письмо, которое так впечатлило главного редактора, что он предложил ей место в штате газеты.
    
Нелли сразу пошла по нестандартному пути и начала писать на остросоциальные темы: о разводах, работающих женщинах, проституции. Под видом нищенки или фабричной работницы она проникала в цеха, трущобы и сомнительные заведения на окраинах. Разоблачительные статьи нравились читателям, но вскоре под давлением «свыше» Нелли пришлось покинуть газету, и тогда она решилась приехать в Нью-Йорк и всеми правдами и неправдами пробиться в газету The World к легендарному Джозефу Пулитцеру.
    
Первое же редакционное задание было весьма смелым: нужно было под видом сумасшедшей проникнуть в закрытое заведение для умалишённых. Девушка провела основательную подготовку: консультировалась с врачами, часами отрабатывала перед зеркалом жуткий хохот и безумное выражение глаз, прекратила мыться и чистить зубы. Наконец, нарядившись в лохмотья, Нелли заявилась в ночлежку, где вела иррациональную враждебную болтовню с соседками, заставляя тех опасаться за свою жизнь. Её привели на врачебный консилиум, на котором лишь один из пяти докторов засомневался в её сумасшествии, и девушку отправили в психбольницу на острове Блэкуэлл.
    
Больница была задумана как современный центр помощи душевнобольным, но со временем из-за проблем с финансированием она превратилась в жуткий приют, штат которого состоял в основном из бывших узников близлежащего исправительного дома. «Человеческая крысоловка, куда легко попасть, но откуда невозможно выбраться» – так назвала Блэкуэлл Нелли Блай, проведя там 10 дней кряду в статусе пациентки.
    
Врачи почти не навещали пациентов, грубые медсёстры били, душили и издевались над своими подопечными, еда была совершенно несъедобной и в основном испорченной, расчёсок было по две на 100 человек, а мыли женщин зачастую уже использованной ледяной водой. Многие из пациенток не были умалишёнными – в их числе были, например, иностранки, которые просто не говорили по-английски и оттого совершенно не понимали, что происходит. Или, например, кухарка, которая устроила разнос горничной, специально прошедшей по только что надраенному полу в грязных ботинках, а та в отместку через знакомого полицейского упекла её в Блэкуэлл.

«Я не могла заснуть, так что я лежала в кровати и рисовала в своём воображении ужасные картины, в случае если сумасшедший дом загорится. Каждая дверь запиралась отдельно, и на окнах были решётки, так что побег был невозможен. В каждом здании вроде того, в котором нахожусь я, около 300 женщин. Они заперты в комнатах. Невозможно выйти, если двери заблокированы. …Если здание загорится, тюремщики или медсёстры не будут думать о том, чтобы выпустить пациентов...»
    
Через 10 дней Нелли вышла на свободу (для этого пришлось привлечь адвоката) и написала разоблачительную статью «За решёткой психбольницы», которая, разумеется, вызвала огромный резонанс и последствия: почти весь персонал был уволен, санитарные условия и финансирование были улучшены, иностранные пациентки прошли повторные экспертизы с привлечением переводчиков (и многие были признаны вменяемыми), а над заведением установлен строгий контроль.
    
Это была далеко не последняя журналистская победа Нелли – она брала интервью у многих выдающихся людей, в том числе у трёх первых леди США, и даже совершила кругосветное путешествие за 75 дней. Впрочем, это уже совсем другие истории…

1961, «КаЛечащее»: как публикация докторов остановила продажи лекарства, изуродовавшего 10 000 детей

В 1954 году немецкая фармацевтическая компания Chemie Grunenthal создала препарат, названный талиомид, изначально задуманный как противосудорожное. Смертности среди животных, на которых тестировалось лекарство, равно как и явных побочных эффектов, не было, поэтому препарат был отправлен «на пробу» разным врачам. Пациенты, принимавшие талиомид, противосудорожного эффекта не отмечали, зато говорили о том, что лекарство оказывает седативный эффект и способствует здоровому сну, не вызывая привыкания и зависимости.
    
Обрадованные результатом, представители Chemie Grunenthal развернули широкую рекламную кампанию, особо подчёркивая безопасность передозировки, в результате препарат поступил в продажу в 46 странах мира. Исключение составили только США, где новоиспеченной главе FDA, доктору Фрэнсис О’Келси, аргументация немцев показалась неубедительной: даже лабораторные мыши после приёма талиомида не засыпали, а уже проявившиеся к тому моменту в письмах к компании упоминания побочных эффектов вроде периферического неврита в заявке указаны не были. На доктора пытались давить, но она была непреклонна и требовала дополнительных исследований – и тем самым спасла тысячи жизней.
    
Через год после начала массовых продаж препарата в больницах резко возросло число детей с врождёнными аномалиями, и акушеры в разных частях света стали изучать анамнез пациенток, пытаясь выявить что-то общее. Как выяснилось, почти во всех случаях будущие матери на ранних сроках принимали талиомид, который с 1958 года активно продвигался как седативный препарат, в том числе помогающий предотвратить утреннюю тошноту и токсикоз.

Неизвестно, сколько ещё жизней было бы искалечено, если бы в 1961 году в газете Welt am Sonntag не была опубликована статья немецкого профессора Ленца и австралийского доктора Макбрайда, в которой была рассказана страшная правда о талиомиде. Ленц провёл собственное расследование и выяснил, что около 40 % новорождённых, подвергшихся воздействию препарата на стадии развития плода, умерли ещё до своего первого дня рождения. Многие родились без конечностей, с серьёзными дефектами внутренних органов и с нарушениями умственного развития.

Подняв документы, Ленц и Макбрайд смогли выяснить, что создатели талиомида не проводили тестирования на беременных животных, а потому тератогенное действие этого вещества (то есть то, что оно способствует нарушению эмбрионального развития) не было своевременно выявлено.

Статья произвела фурор — пресса бушевала, власти требовали немедленного отзыва препарата, на компанию-производителя посыпались судебные иски. Однако в результате обвинения с Chemie Grunenthal были сняты, поскольку до истории с талиомидом считалось, что плацентарный барьер полностью защищает плод беременной женщины от химического воздействия, и лишь немногие (включая ту же самую Фрэнсис О’Келси) сомневались в этом. Так что на месте Chemie Grunenthal в теории могла оказаться любая другая фармкомпания, ведь они действовали в рамках существовавших норм.

После публикации статьи Ленца и Макбрайда было решено радикально изменить глобальную систему тестирования и лицензирования препаратов, в том числе добавилось обязательное исследование возможного влияния на развитие плода. 
    
Увы, к тому времени уже более 40 000 человек получили периферический неврит, от 8 000 до 12 000 новорождённых родились с физическими уродствами и лишь половина из них не погибли в раннем возрасте, но всё равно остались инвалидами на всю жизнь.
    
Что примечательно, талиомид при этом не стал навеки запрещённым препаратом, а все из-за того, что в 1964 году в израильском госпитале Хадасса доктор Яков Шескин решился дать его умирающему от проказы молодому человеку, который из-за страшных болей мечтал лишь об одном – выспаться. К шоку врачей, накануне еле живой пациент на следующий день после приёма лекарства не только не умер, но и смог самостоятельно встать на ноги, а вскоре и вовсе излечился. Проведя исследования (под надзором ВОЗ), Шескин добился улучшения состояния или полного выздоровления 96 % пациентов, хотя из-за страха перед талиомидом лекарство (с ограничениями вроде запрета для пациентов быть донорами крови и спермы) лишь в 1998 году было включено в официальный рекомендованный перечень лекарств от проказы, а также от некоторых онкологических заболеваний.

1996, «Инсайдер никотина»: первый честный рассказ о вреде табака

В 1999 году на экраны вышел фильм «Свой человек» (Insider) с Расселом Кроу и Аль Пачино, получивший семь номинаций на премию «Оскар», включая «Лучший игровой фильм». Однако практически с тем же успехом лента могла бы быть рассмотрена и как документальная, ведь всё в ней (за исключением имён жены и детей главного героя) было основано на реальных событиях начала 1990-х, а главным консультантом фильма был сам «главный герой» истории доктор Джеффри С. Уайганд.

Первые 25 лет своей карьеры он работал в сфере здравоохранения, а после получил приглашение стать вице-президентом по исследованиям и развитию в Brown & Williamson co. – дочерней компании могущественной корпорации British American Tobacco. Щедрое с финансовой точки зрения предложение плюс интригующая и полезная задача – разработать «более безопасные сигареты, максимально снизив риск для здоровья курильщика» – Уайганду казалось, что это отличное предложение.

В последующие четыре года ему и его департаменту действительно удалось разработать несколько инноваций, по образу и подобию которых в 2000-х были выпущены сигареты разных компаний. Но тогда, в 1990-е, все проекты подразделения Уайганда шли «в стол», а после руководство и вовсе закрыло его программу, заявив, что «это может негативно повлиять на продажи». Сам же он в ходе исследований узнавал всё больше и больше неприглядных фактов о табачной промышленности и даже пришёл к выводу о том, что в XX веке курение унесло в несколько раз больше жизней, чем все войны того времени.

В ту же пору на него вышел Лоуэлл Бергманн — продюсер телепрограммы «60 минут» на канале CBS, которому нужна была научная консультация. Разговорившись с ним, Уайганд решился на очень смелый поступок: дал эксклюзивное интервью, впервые раскрывшее тайны табачного бизнеса, в том числе впервые публично подтверждавшее, что табачные компании используют канцерогенные химикаты, вызывающие устойчивое привыкание у курильщиков. Осознавая, какой бомбой является эта информация, руководство канала запретило пускать интервью в эфир.

Однако, узнав об этой истории, внештатный корреспондент Vanity Fair Мари Бреннер провела собственное расследование, результаты которого использовала для того, чтобы уговорить засомневавшегося в своей затее Уайганда дать первое после так и не вышедших «60 минут» интервью. 

Её статья «Человек, который слишком много знал» вышла в мае 1996 года. После публикации табачная индустрия понесла многомиллиардные убытки, а все табачные компании США были обвинены администрацией всех 50 штатов США «в беспрецедентном манипулировании сознанием национальной общественности в течение более 50 лет» и выплатили в общей сложности 246 млрд долларов штрафов.

Разумеется, табачные корпорации попытались дать отпор, засыпав Джеффри и его семью письмами с угрозами, что в итоге привело к разводу последнего с супругой, не выдержавшей давления. Они также попытались нанести ответный удар с помощью СМИ и опубликовали в прессе 500-страничное «разоблачительное» досье, называя Уайганда «лжецом, воришкой, плагиатчиком, обидчиком жён и мошенником» и утрируя все его сколько-нибудь непорядочные поступки, включая кражу бутылки виски и даже обращение в авиакомпанию по поводу повреждения багажа. Но, разумеется, желаемого эффекта это не дало — факты, изложенные в статье Бреннер, имели научную подоплёку и влияли на жизни миллионов людей. А значит, не шли ни в какое сравнение с «прегрешениями» Уайганда.

Не обошлось, разумеется, и без судебного разбирательства, в ходе которого Джеффри, будучи человеком науки, смог доказать правдивость всей информации. Впоследствии он основал фонд Smoke-Free Kids, который помогает реализовывать антитабачные кампании, сам активно выступает и общается с детьми и подростками, и продолжает дело, навсегда вписавшее его имя в историю.

Мари Бреннер же продолжает успешную журналистскую карьеру, она выпустила ещё несколько исторически значимых публикаций, например статью «Американская трагедия: Баллада о Ричарде Джуэлле», посвящённую громкому делу охранника, работавшего на Олимпийских играх 1996 года. Джуэлл сумел вовремя эвакуировать людей, заметив рюкзак с бомбой, однако вскоре он внезапно сам оказался главным подозреваемым и стал жертвой уничижительной травли со стороны СМИ. Эта статья также была экранизирована в 2019 году самим Клинтом Иствудом.

2006, «Итальянские страсти»: коррупционный скандал в футболе

Последняя статья в нашей подборке не касалась вопросов жизни и смерти, но всё же изменила футбол в обожающей его стране. 

В 2006 году в итальянской газете La Gazzetta dello Sport была опубликована расшифровка телефонных разговоров между генеральным директором клуба «Ювентус» Лучано Моджи и футбольными чиновниками о назначении на матчи его команды «нужных» судей. Для спортивных болельщиков Италии компрометирующие материалы, опубликованные на знаменитой розовой бумаге одного из главных спортивных изданий страны, стало шоком, тем более что в этой стране очень трепетно относятся к футболу.

Тогда же в других итальянских спортивных СМИ всплыли ранее высылаемые в суд, но так не рассмотренные «за недостаточной доказательственной базой» записи более ранних разговоров Моджи с представителями других клубов. Видимо, изначально в полиции попытались замять историю, чтобы не подставляться самим и не ломать футбольную индустрию страны, но после публикации в газете с 3 млн читателей дело не могло не стать громким.

Кто именно и как смог получить эти записи, до сих пор не установлено, однако спортивные журналисты отмечают, что многие участвовавшие в этой истории (но при этом никак не пострадавшие) лица были заинтересованы в укреплении позиций клуба «Интер». И действительно, после серьёзного удара по «грандам» итальянского футбола вышедший сухим из воды «Интер» выиграл четыре последующих чемпионата Италии.

Не пострадала и сборная Италии, которая в том же 2006 году стала чемпионом мира, хотя при этом многие посчитали неуместным оглашать решение о дисквалификации «Ювентуса» в день, когда сборная Италии должна была играть в полуфинале чемпионата со сборной Германии.

Публикация привела к смещению с постов главных футбольных чиновников страны — так, президент Итальянской федерации футбола Франко Карраро и вице-президент Инноченцо Маццини подали в отставку, при этом Карраро заплатил штраф в размере 80 000 евро, а Маццини был пожизненно отстранён от футбола. Также пожизненно были отстранены директор «Ювентуса» Лучано Моджи (вдобавок получивший за коррупционные действия 5 лет и 4 месяца тюремного заключения) и исполнительный директор «Ювентуса» Антонио Джираудо.

Менеджер клуба «Реджина» заплатил штраф и был временно отстранён от футбола на несколько лет, похожие санкции были наложены на судью Массимо де Сантиса и (уже бывшего) главу Национальной профессиональной лиги футбола Италии Адриано Галлиани.

Что касается последствий для клубов в целом, по первоначальному решению суда итальянские клубы-гранды «Милан», «Фиорентина» и «Лацио» должны были быть переведены лигой ниже, но на апелляции им удалось это оспорить, и в итоге в серию «B» скатился только «Ювентус». Также клубы потеряли чемпионские звания, право участвовать в Лиге чемпионов и в Кубке УЕФА и вынуждены были проводить одну или несколько домашних игр без зрителей. Разумеется, история привела и к многочисленным трансферам игроков в другие клубы. 

Так одна статья надолго изменила расстановку сил и, соответственно, историю итальянского футбола. 

Вернёмся в настоящее время

Обойдёмся без долгих заключений; просто пригласим тех, кто верит, что одна статья способна изменить мир, к участию в нашем конкурсе «ТехноТекст-2020».

И да, расскажите, были ли статьи, повлиявшие на лично вашу жизнь? Или, может, вы захотите поделиться статьями, которые произвели на вас глубокое впечатление?