[Предлагаю образчик юмористической фантастики – так сказать, по старой памяти. Сейчас я больше на Автор-Тудей проживаю].

Жил-был кэп Сидоров – космический волк в пятом поколении. Он повсюду таскал с собой граненый стакан, доставшийся от отца, тому – от его отца, и так далее по генеалогическому древу. Короче, граненый стакан уже пару веков служил семье Сидоровых фамильной реликвией. Вот кэп и таскал его повсюду с собой, используя по назначению: пригубливал исключительно из этого стакана, а другие питьевые сосуды не признавал.

Сидоров считался одним из лучших в своей профессии, поэтому его посылали на самые ответственные, связанные с риском для жизни задания. Но, даже рискуя жизнью, Сидоров не потерял семейную реликвию и не разбил ее – у него даже мысли о возможности испортить стакан не возникало.

Однажды Сидорова послали на опасное задание: требовалось доставить полномочную делегацию для переговоров с расой г’серков – одной из самых воинственных рас на нашем краю вселенной.

Г’серки подогнали к Солнечной системе галактический крейсер – аннигилятор планет, и угрожали уничтожением Земли в случае, если их требования не будут исполнены. Оказывать г’серкам сопротивление у землян не было технической возможности – то есть возможность, конечно, была, но шансы на выживание в намечающейся бойне выглядели настолько призрачными, что земляне желали разойтись миром.

Для выяснения требований г’серков на галактический крейсер послали полномочную делегацию в составе пяти человек. Состав делегации ограничили, а кэпа Сидорова в него включили в качестве пилота и эксперта: чтобы доставил делегацию на галактический крейсер, заодно оценил вражеский корабль на предмет технической оснащенности – в частности, наличия у крейсера силового защитного поля. Для ведения переговоров с г’серками имелись другие, более сведущие и ответственные, люди.

Получив генеральский приказ, кэп Сидоров козырнул, запихал полномочную делегацию в пассажирский челнок – он же не воевать летел, а доставить пассажиров до места назначения – и совершил в направлении галактического крейсера г’серков пространственный прыжок.

Добрались нормально: г’серки аккуратно подвели вынырнувший из пространства челнок к открывшейся шлюзовой камере и впустили в нее, после чего шлюзовая камера захлопнулась. Сидоров с профессиональным интересом наблюдал за действиями инопланетных операторов – с этой целью его и включили в состав полномочной делегации на переговорах.

Члены делегации вылезли из челнока, ожидая, когда их проведут на переговоры: г’серки и тут не оплошали, быстро и вежливо доставив людей в приспособленное для переговоров помещение. По пути кэп Сидоров отмечал особенности чуждого кораблестроения, приходя к грустному выводу, что защитное поле у крейсера практически непрошибаемое, – в общем, не скучал.

Начались переговоры.

Главный среди г’серков кратенько обрисовал ситуацию, особо упирая на то, что землянам – если они не прислушаются к выставляемым требованиям – недолго осталось, что называется, коптить небо.

– Мы не боимся угроз пришельцев, – заверил руководитель земной делегации, что, судя по его окаменевшему лицу, не являлось правдой. – Вместе с тем предпочитаем решить вопрос миром. Чего вы от нас хотите?

Главный г’серк принялся перечислять требования, сплошь политические: выразить протест против действий такой-то космической цивилизации, подписать такое-то коммюнике, присоединиться к такому-то космическому пакту. По тому, как в процессе предъявления требований разглаживалось лицо руководителя земной делегации, Сидоров понял, что требования не являются чрезмерными, и утерял интерес к происходящему.

Переговоры еще продолжались, но кэп откровенно скучал – как, впрочем, и остальные не задействованные члены делегации, то и дело отвлекавшиеся на посещение буфета и осмотр корабельных достопримечательностей. Вообще-то, Сидоров желал дополнительно осмотреть крейсер на предмет вооруженных систем, но в оружейные отсеки его не пропустили. Хватило того, что Сидоров увидел снаружи: космическая посудина г’серков представляла для земной обороны реальную опасность.

Переговоры подходили к концу, к обоюдному согласию и удовольствию. Выдвинутый г’серками ультиматум оказался легко исполним – земляне без всякого принуждения поступили бы аналогичным образом, – так что стороны совсем уже намеревались ударить по рукам, если, конечно, можно назвать руками то, что у г’серков находилось в передней части туловища.

Кэп Сидоров, радуясь, что на этот раз обошлось без перестрелки, решился испробовать предлагаемых г’серками галактических угощений. Взял с подносов несколько кушаний и отведал.

Блюда иногалактической кухни показались кэпу приятными, но чересчур острыми – требовалось запить. Официантка, с улыбкой на профессионально приветливом лице – если, конечно, можно назвать лицом собрание функциональных органов, расположенных у г’серков в верхней части туловища, – протянула бокал с освежающим напитком. Кэп Сидоров принял у официантки бокал, затем, следуя неизменной привычке, достал из кармана граненый стакан, всегда при нем находившийся, и перелил содержимое бокала в фамильную реликвию. После чего осушил стакан до дна, кивком поблагодарил официантку и обернулся к столу, за которым завершались переговоры.

Глава г’серков, в этот момент подписывавший мирный договор, внезапно отвлекся. Отложил в сторону документ и обратился к руководителю земной делегации:

– Имеется еще одно условие, обязательное для подписания. Нам нужен вон тот предмет, в руках одного из ваших коллег. Если мы получим предмет в полное распоряжения, никаких препятствий для подписания мирного договора не останется, – и указал на граненый стакан в руках кэпа Сидорова.

– Вам нужен граненый стакан? – расплылся в улыбке руководитель земной делегации. – Какие проблемы? Иван Сергеевич, – кэпа звали Иваном Сергеевичем, – подарите, пожалуйста, нашим будущим галактическим партнерам граненый стакан, он чрезвычайно им понравился.

– Мне больше нравится, – заявил Сидоров, пряча стакан в карман.

– Передайте стакан г’серкам, пожалуйста, – отчеканил руководитель земной делегации.

Гражданский, возможно, испугался бы недвусмысленно грозной интонации и поспешил выполнить начальственное требование, но кэп Сидоров был не из пугливых, к тому же за свою жизнь побывал в стольких передрягах, что попросту позабыл, как надо пугаться.

– Не передам, – кратко сообщил он.

Вновь окаменевший лицом руководитель земной делегации обратился к главе г’серков:

– Мы немедленно доставим вам аналогичный граненый стакан с Земли, даже не один, а в количестве 10 штук.

В ответ услышал, что грозной и непобедимой цивилизации г’серков требуется именно этот стакан, сию секунду, поэтому, если земляне хотят сохранить свою до чрезвычайности хрупкую планету в целости и неприкосновенности, пускай поторопятся.

Руководитель земной делегации тяжело поднялся из-за переговорного стола и направился к кэпу. Достигнув Сидорова, руководитель приподнялся на цыпочки – он был на голову ниже кэпа – и шепнул на ухо:

– Почему вы не хотите отдать стакан? Вы же видите, г’серки настаивают.

– Потому что мой прапрапрадед с этим граненым стаканом Третью Мировую прошел, а дед на Проксиму летал.

– Отдай стакан, дебил! – взвизгнул руководитель. – Ты что, собираешься развязать галактическую бойню?!

– Галактическую бойню я развязывать не собираюсь, а граненого стакана не отдам, – логично пояснил Сидоров.

– Они спалят Землю!

Сидоров выразился в том смысле, что бабушка надвое сказала, к тому же о безопасности Земли пускай начальство думает, а его дело – выполнять приказы. При этом на личное имущество списочного состава военные приказы не распространяются.

– Я отстраняю вас от участия в делегации.

Сидоров ответил, что ему фиолетово, и, буде возникнет желание, он может хоть сейчас отчалить на своем челноке до Земли, а уважаемая делегация пусть добирается с галактического крейсера г’серков попутным транспортом.

– …И требую передать стакан г’серкам.

– А вот этого не будет.

Руководитель земной делегации подмигнул оставшимся трем членам, чтобы встали за спиной Сидорова – как видно, понадеялся, что помощники скрутят строптивцу руки и добудут граненый стакан в ходе боевых действий, – но ироничная физиономия Сидорова недвусмысленно сигнализировала о том, что дьявольский план раскрыт и не представляет для кэпа малейшей угрозы, скорее наоборот. Хотел бы Сидоров посмотреть на людей, которые рискнут отобрать у него реликвию: четверо субтильных переговорщиков не имели необходимой борцовской подготовки, чтобы хотя бы попытаться.

В итоге руководитель земной делегации вынужден был отказаться от мысли добыть стакан силой. Растерянный – на руководителя больно было смотреть – он обратился к главе г’серков, чтобы сообщить, что в настоящий момент передать этот, вот именно этот, граненый стакан в руки будущих галактических партнеров не представляется возможным, но в самом ближайшем будущем земляне предпримут все необходимые меры для передачи г’серкам любого количества граненых стаканов, которые те сочтут приемлемыми для урегулирования возникшего недоразумения… et cetera… et cetera…

Услышав такое, глава г’серков, до того бесстрастно наблюдавший за внутренними консультациями землян, разорвал проект мирного договора зубами – если, конечно, можно назвать зубами то, что торчало у него из ротовой полости, которую ротовой полостью тоже можно было назвать с изрядной долей условности.

Переговоры были завершены, война казалась неизбежной, и земляне отчалили от галактического крейсера в отчужденном молчании.

Ровно через 20 минут по прилету пассажирского челнока на земную базу, кэпа Сидорова вызвал к себе генерал.

– Я жду объяснений! – рявкнул генерал, скрежеща зубами.

Сидоров объяснил, что граненый стакан не отдаст никому, в том числе генералу, хоть самому Главнокомандующему: нет во вселенной такой силы, которая заставила бы его, Сидорова, расстаться с фамильной драгоценностью.

Во время разговора с генералом Сидоров был вооружен табельным оружием, потому изымать у него граненый стакан силой не рекомендовалось, а мирные возможности по изъятию отсутствовали: ни один суд не посмел бы озвучить решение не в пользу законного собственника. Да и вообще, с некоторых пор граненый стакан не имел прежнего значения: г’серки настаивали на немедленной передаче артефакта, а драгоценная возможность решить дело миром была безвозвратно упущена в момент окончания переговоров.

По этой причине Сидоров – уже не кэп, а прапор – встретил начавшуюся войну в должности рядового космотехника на лазерном протоизлучателе «Луна-11», с неизменным граненым стаканом в кармане форменной спецовки.

Галактический крейсер г’серков приблизился к Земле на расстояние боевого залпа – посланные на перехват истребители не смогли даже приблизиться к крейсеру, окруженному мощным защитным полем. До начала боевых действий и, вероятно, гибели планеты оставались считаные минуты.

Последняя надежда землян состояла в том, чтобы дать успешный залп по галактическому крейсеру из протоизлучателя – до того, как г’серки выстрелят по Земле из аннигиляционного оружия. Шанс имелся – дальнобойность протоизлучателя «Луна-11» превышала дальнобойность вражеской пушки, – но был мизерным: мощность протоизлучателя не шла ни в какое сравнение с защитным полем галактического крейсера. Сидоров подозревал, что в битве с г’серками земляне потерпят сокрушительное поражение, но старательно исполнял отданные ему командиром приказы – по-другому просто не умел.

Галактический крейсер г’серков, в намерении занять позицию для аннигиляционного выстрела, приближался к Земле и, наконец, вошел в зону поражения лазерным протоизлучателем «Луна-11».

– Огонь! – скомандовал командир протоизлучателя.

Протовыстрела не последовало: с лазером – как водится, не вовремя – возникли технические неполадки.

– Сидоров, исправить повреждения лазера! – приказал командир. – У тебя не более пяти минут.

Прапор Сидоров знал не хуже командира: через пять минут галактический крейсер подойдет на расстояние аннигиляционного выстрела, тогда защищать от воинственных г’серков окажется нечего – Земля испарится. Поэтому прапор бегом – можно сказать, с рекордной спринтерской скоростью – кинулся в лазерный отсек, чтобы обнаружить и устранить неполадку.

Неполадка обнаружилась сразу, но оказалась катастрофической: алмаз, служащий для генерирования лазерного луча, треснул надвое – о выстреле по врагу, хотя бы номинальном, следовало забыть. Прапор Сидоров не мог припомнить случая, чтобы боевой алмаз треснул: считалось, что это технически невозможно – по крайней мере, без полного уничтожения космической станции с протоизлучателем. По этой причине запасной алмаз, чрезвычайно дорогостоящий и сложный в производстве, на «Луне-11» отсутствовал: его можно было заказать на Венерианской алмазной мануфактуре и через полгода даже получить, но времени не оставалось: галактический крейсер г’серков неумолимо приближался к Земле.

– Что там, Сидоров, что? – орал командир «Луны-11» в рацию.

Тогда – шли последние секунды установленной пятиминутки – прапор Сидоров вытащил из кармана граненый стакан, подышал на него, протер рукавом форменной спецовки и вставил в протоизлучатель вместо боевого алмаза. Сидоров действовал совершенно алогично и безрассудно – не иначе, как по наитию.

– Готово, – доложил командиру.

Затем, понимая, что тот медлить с протовыстрелом не станет – речь шла о спасении человечества, ни больше, ни меньше, – прапор Сидоров упал на металлический пол и прикрыл затылок руками.

Последовала ослепительная вспышка.

Прапор – нет, снова, как и в недавнем прошлом, кэп – Сидоров очнулся в ожоговом отделении военного госпиталя. На тумбочке рядом с койкой стоял фамильный граненый стакан, слегка с одного края оплавленный.

Чуть позже кэп Сидоров узнал, что залп из протоизлучателя «Луна-11», выполненный при помощи граненого стакана, нанес галактическому крейсеру г’серков непоправимые, немыслимые при использовании обычного боевого алмаза повреждения, а именно: полностью выжег защищавшее крейсер силовое поле. Тем самым война была выиграна единственным выстрелом.

В настоящий момент коллеги Сидорова, пилоты истребителей, пытались настигнуть спасающийся бегством галактический крейсер г’серков, чтобы добить или захватить. Но в сравнении с главной новостью это были малозначащие подробности.