Я прислонил запястье к считывающему элементу.

– Доброе утро, Максим Петрович. До начала вашего дежурства остается 3 минуты 23 секунды, – произнес механический голос.

Я не ответил, проходя внутрь Центра оптимизации здоровья. В рабочем помещении завершала работу предыдущая смена. За их спинами, в соответствии с заведенным порядком, ожидала моя команда – все, за исключением стажерки Скворцовой, которая по своему обыкновению опаздывала.

За пятнадцать секунд до начала появилась Скворцова, в вызывающе красном платье. Работница она никудышная, ничего пока не умеет – стажерка, одно слово, – но хотя бы на неприятности не нарывается.

Мужчины не издали ни звука, но дружно скосили глаза. Я тоже не отказал в удовольствии взглянуть на обтянутые красной материей бедра, затем подал команду:

– Приготовиться заступить на дежурство.

– Приготовиться сдать дежурство, – подал команду начальник уходящей смены.

– Смена! – произнесли мы оба, когда счетчик на мониторах обнулился.

Уходящая смена приложила запястья к считывающим элементам, поднялась из кресел и освободилась от гипношлемов. Моя команда, одновременно приложившая запястья к считывающим элементам и дождавшаяся подтверждения, нацепила гипношлемы на головы, тем самым заступила на дежурство. Мониторы на рабочих местах зарябили обновленными техническими характеристиками.

Первым делом я бросил взгляд на аффилированные центры:

подконтрольный Центр оптимизации здоровья – ЦОЗ-92;
контролирующий Центр оптимизации здоровья – ЦОЗ-584.

В этот момент в моих висках что-то щелкнуло, и я припомнил, зачем здесь нахожусь, – словно в другого человека вселился. Жребий назвал подконтрольным ЦОЗ-92 в Биаррице – значит, сегодня. Сегодня случится то, к чему я готовился на протяжении всей жизни. Пора действовать.

Прежде всего, необходимо занять команду работой: с головой погрузить в текущие заботы, чтобы обращали меньше внимания на манипуляции начальника.

– Леонид, ручная проверка выбраковки, – распорядился я. – Сергей Игнатьевич тебе в помощь.

Обычно выбраковка осуществлялась в автоматическом режиме, но в тренировочных целях допускалась ручная.

– Понял, приступаю.

Леониду с Сергеем Игнатьевичем придется выбрать лиц, предназначенных для выбраковки в нашу смену, затем проверить: время жизни и диагноз должны соответствовать общественной полезности. Процедура небыстрая и муторная даже для двоих опытных работников. Леонид опытен – со временем заменит меня, – а вот Сергей Игнатьевич достиг карьерного потолка и дальше не продвинется. Соответственно, реакция у него невысокая, поэтому ручная проверка растянется не просто надолго, а на всю смену. Что в данном случае и требуется.

С мужчинами разобрались – теперь задействуем женщин.

– Елена Витальевна, займитесь зонами повышенной мозговой активности. Особенное внимание обратите на Бутово, что-то там подозрительное творится.

– Хорошо, Максим Петрович.

Елена Витальевна трудоустроена, осталась стажерка.

– Света…

Голова Скворцовой вопросительно приподнялась над креслом:

– Да, Максим Петрович?

– Вам совершенно необходимо подтянуть пользование гипношлемом. Это основное орудие гипноператора. Ваши умения в этой области недопустимо низки, не представляю, чему вас на факультете «Оптимизация здоровья» обучали. Уже год у нас стажируетесь, а подвижек не видно. Выберите подходящий объект и попрактикуйтесь. Только до смерти не замучайте, иначе получите выговор.

– Я постараюсь, Максим Петрович.

– Но прежде, чем прокачивать навыки, принесите всем желающим кофе.

Недовольная Скворцова поднялась с кресла и, покачивая бедрами, ушла готовить кофе. А мне надлежало заняться защитой от контролеров.

Сегодня меня контролирует ЦОЗ-584 – чехи, которые в состоянии помешать планам. Чтобы у контролеров не нашлось времени опознать мои действия как противоправные, придется подсунуть им ложную задачу.

Я пооткрывал на рабочем экране дополнительные окошки – по максимуму, чтобы затруднить чехам восприятие, – а сам в это время занялся поиском подходящего для постановки ложной задачи типажа. Надо отдать должное моему профессиональному опыту, типаж быстро отыскался.

Степанов Антип Робертович – блогер, занимающийся сочинительством очередного поста. Текст озаглавлен: «Ужасы пандемии в средневековой Европе» – озаглавлен настолько вызывающе, что автоматическая система поместила его в список потенциально опасных. По нынешним временам нельзя злоупотреблять такими заголовками, Антип Робертович, ох, нельзя!

Я активировал гипношлем и погрузился в сознание Антипа Робертовича, пока в пассивном режиме. Мы оба ощутили слабые щелчки в голове, после чего наши сознания смешались, но не перепутались. Я мог оказывать на Антипа Робертовича волевые воздействия, тогда как ничего не подозревающий блогер действовал, как ему казалось, в зависимости от обстановки и приходящих в голову мыслей.

Сначала я подключился к зрительным рецепторам объекта, и передо мной – в моем индивидуальном сознании – возникла картинка, наблюдаемая в данный момент Антипом Робертовичем. Как и следовало ожидать, блогер лицезрел экран ноутбука, также собственные лежащие на клавиатуре пальцы. Пальцы задвигались, и незавершенная строчка на экране принялась удлиняться.

Я прочитал:

«Это были страшные для человечества дни. Половина Европы лежала в руинах. Толпы оборванных, постоянно кашляющих людей бегали друг за другом с ятаганами в попытках обнаружить съестное. Но монастыри, хранившие последние на Земле остатки пищи, не открывали дверей, несмотря на отчаянные мольбы. Пузатые схимники кричали с высоких монастырских стен обездоленным толпам:

– Нечего разносить вирусы, вероотступники!»

Я перевел гипношлем в активный режим и напряг волю. Чужие пальцы на секунду замерли, затем, следуя моему желанию, покорно продолжили:

«Тогда горожане взрезали болгарками монастырские ворота и разграбили запасы съестного. Потом долго бегали по территории монастыря, оставляя после себя заразу и фантики от шоколадных конфет.»

Я не медля переключился с активного на пассивный режим и мог наблюдать, как блогер пытается осмыслить невесть к чему добавленные фразы. При этом наши сознания оставались смешанными, по причине чего Антипу Робертовичу приходилось осмысливать ситуацию с высоты не только своего, но и моего опыта.

Оборудование исправно функционировало – пора было приступать к исполнению плана.

Я вызвал дежурного чеха, чтобы официально сообщить:

– Ребята, привет. Возникла небольшая проблемка, хочу проконсультироваться. Есть у меня блогер, трудится над текстом сомнительного содержания. Пока ничего криминального, но терзают подозрения: если так дальше пойдет, парень договорится до инфаркта. Думаю отреагировать превентивно. Как полагаете, мигрень третьей степени в качестве успокоительного подействует? Или дожидаться окончания статьи, чтобы осудить по итогам? Не могу сообразить, как лучше.

В ответ недовольно забубнили – на чешском, но с онлайн-переводом:

– Тема принята для оценки общественной опасности. Известим по готовности.

Леонид с сомнением покосился на меня. Я разделил его негодование: столь мелкие и неисключительные вопросы я обязан решать самостоятельно. Но подоспела Скворцова с подносом, на котором выставлены чашечки с горячим кофе, и пробудившийся интерес Леонида угас сам собой.

Подготовительный этап закончен: сотрудники трудоустроены, – пора переходить к исполнению основного плана, простого и эффективного до неприличия.

Рассуждал я следующим образом.

Хозяев на Земле не так много, иначе они не шифровались бы, а прямо объявили о колонизации планеты. Если не объявляют – значит, боятся: по той очевидной причине, что находятся среди людей и при случае могут пострадать. То есть достать хозяев возможно, но как, если реальность контролируется?

О да, все давно и плотно контролируется!

Местонахождение отслеживается в динамике, еще со времен так называемого коронавируса. Отследить местонахождение человека не составляет сложности, за исключением работников отслеживающих структур. Эти ребята в системе значатся, но определение их местонахождения заблокировано на системном уровне.

Заболевания контролируются, вплоть до того, что прописаны в Административном Кодексе в качестве наказаний за совершенные правонарушения. Про Уголовный кодекс молчу, его применение всегда было связано с существенной утерей здоровья.

Не только заболевания – сама смерть контролируется: в отсутствие форс-мажора люди умирают в плановом порядке. В гуманистических целях дата предстоящей смерти до сведения пациента не доводится, что не отменяет самого факта выбраковки.

При помощи гипношлемов проводятся превентивные мероприятия – по предотвращению преступлений. Гипноператоры проникают в сознания подозрительных лиц и, в случае подготовки преступления, оказывают нейтрализующее воздействие: перехватывают у будущего преступника сознание, чтобы задуманное преступление не было совершено, а при невозможности перехвата включают экстренный инсульт.

Таким образом, земляне под контролем, в то время как хозяева человечества не чипированы, следовательно для системы невидимы. О хозяевах не известно, ни кто они, ни где находятся – вообще ничего. Их здоровье нельзя оптимизировать, и как прикажете с этой бедой бороться?

Посредством же высоких технологий – оказанием влияния на тех, кто с хозяевами соприкасается!

– Максим Петрович, вы будете кофе?

– Спасибо, Света. Разумеется, буду.

Я принял чашечку кофе, и освободившаяся стажерка занырнула в рабочее кресло. Ничего, пускай осваивается. Центрам оптимизации здоровья требуются испытанные профессионалки, а не вертихвостки, способные сварить кофе, но не знающие, с какой стороны у гипношлема выключатель.

На чем я остановился? Ах, да…

Когда в юности я осознал могущество высоких технологий, то решил посвятить себя делу освобождения человечества от надоедливых хозяев. Для этого требовалось:

во-первых, конспирация. Я не мог посвятить в свои планы никого из друзей, буквально ни одного человека. Очевидно, что наш разговор мог быть перехвачен, в этом случае мне грозил инсульт, в крайнем случае тяжелое хроническое заболевание;
во-вторых, я должен был получить доступ к гипношлемам. Для этого существовал единственный способ: поступить на факультет «Оптимизация здоровья» Института Управления, окончить его с отличием и распределиться в один из региональных Центров оптимизации здоровья.

Став работником Центра оптимизации здоровья, я получил доступ к вожделенному гипношлему, но по-прежнему не знал, в отношении кого его использовать. Хозяева человечества оставались в тени, недоступные моему мщению.

Выявление мест, в которых хозяева человечества укрываются, заняло некоторое время. Я производил розыск через подконтрольные Центры, добывая уточняющие сведения впоследствии, по мере возможности.

Всего мной было выявлено три подозрительных места: особняки в курортных районах, принадлежавшие безымянным владельцам либо фирмам неочевидной юрисдикции. Особняки были укомплектованы персоналом, но владельцы в них не появлялись – это дало основания подозревать: владельцы данных особняков являются инопланетными тварями.

Проблема состояла в том, что подозрительные особняки находились вне зоны ответственности Московского регионального Центра. Подконтрольные Центры менялись на каждом дежурстве, поэтому заранее назначить операцию на определенный день не представлялось возможным.

Решив уничтожить хотя бы одного из хозяев человечества, я принялся дожидаться, когда жребий укажет на нужный мне региональный Центр, и наконец дождался.

– Алло, Москва?!

Это чехи: видимо, разобрались с блогером – сейчас выдадут официальные рекомендации.

– Слушаю.

– Мы скорректировали реальность указанного вами объекта. Парень увлекся историческими фантазиями, но мы их подправили.

Я постарался придать своему голосу озабоченный тон:

– Статья закончена?

– Пока нет.

– Мне прекратить отслеживание? Знаете, как у нас говорят, один ум хорошо, а два лучше.

– Не прекращайте. Мы проследим до момента опубликования. Хочется, чтобы и вы держали руку на пульсе…

Этого я и добивался: чтобы чехи продолжали отслеживать действия Антипа Робертовича, а не мои.

Я установил связь с подконтрольным ЦОЗ-92 в Биаррице и погрузился в сознание тамошнего гипноператора. Судя по тонким кистям, лежащим на клавиатуре, это была молодая женщина. Наверное, красивая. Впрочем, меня интересовала не француженка в виде физической оболочки, а доступ к ее сознанию и профессиональной аппаратуре.

Первым делом я набрал координаты нужного мне особняка – руками француженки, естественно. В окошке отобразилась карта с подвижными красными точками, обозначающими зарегистрированных в системе людей. Особняк «Делюни»: персонал укомплектован полностью, но владельцы – судя по системе, позволяющей идентифицировать каждого из чипированных, – в особняке не появляются. Не верю! Наверняка, появляются – только владельцы не чипированы, поэтому система их не видит.

Мне предстояло проникнуть в сознание слуги, находящегося в особняке «Делюни». При помощи гипношлема это не составляло труда, однако, действовать приходилось не напрямую, а через измененное сознание француженки. Так называемое двойное опосредованное воздействие. Стоило огромного труда научиться подобному фокусу. Не думаю, что до меня этим всерьез пользовались, хотя подобные попытки безусловно предпринимались.

Я не зря тренировался. Вскоре – не с первой, но с четвертой попытки – мне удалось проникнуть в сознание сознания. Теперь я находился в сознании француженки, которая в свою очередь находилась в сознании слуги. Я не мог видеть особняк «Делюни» напрямую – его видела в своем сознании француженка, – но отдельные мыслительные эманации до меня долетали.

Сегодня мне везло на женщин, потому что я установил связь не со слугой, а служанкой. Служанка протирала пыль влажной тряпкой – со стульев, стола и каких-то полочек, при этом находилась в особняке, предположительно принадлежащем одному из хозяев человечества: не исключено, на расстоянии шаговой доступности от него. Задачей было определить местонахождение хозяина и покарать его руками служанки.

– Максим Петрович, в Бутово ничего серьезного. Повышенная мозговая активность вызвана аварией на электроподстанции. Свет выключали на двадцать минут, жители начали волноваться. Сейчас все восстановили, мозговая активность приближается к норме.

– Спасибо, Елена Витальевна. Проверьте Отрадное, на всякий случай.

Не следовало отвлекать меня! Я едва не выпал из чужого сознания – закрепиться удалось в последний момент.

– Аманда, иди растопи камин в библиотеке! Мсье Нюбурже холодно.

Это обращаются не ко мне, а к служанке в особняке «Делюни». Очень удачно: законная возможность пройтись по комнатам в поисках притаившегося хозяина.

Погруженный в сознание француженки, я видел на ее рабочем экране перемещающуюся красную точку – служанку, направляющуюся в библиотеку для растопки камина. Через двойное опосредование я одновременно находился в сознании служанки, но пока не контролировал ее, то есть не принуждал к определенным действиям. Сначала необходимо обнаружить хозяина, затем придумывать, каким способом действовать.

Служанка приблизилась к камину и принялась укладывать в него березовые поленья. Ничего этого я не видел, но по эманациям в сознании француженки отчетливо ощущал неровные, покрытые шершавой корой деревянные бруски, металлические прутья камина, гладкую деревянную ручку топорика, которым служанка колет щепу для растопки.

В это самое мгновение хозяин обнаружился – в библиотеке, в которой находилась служанка. Ну конечно, служанка растапливает камин, потому что хозяин особняка мсье Нюбурже замерз. Местонахождение твари в особняке «Делюни» установлено!

Тогда я среагировал. Я послал мысленный импульс француженке – с тем, чтобы она напрягла волю и заставила служанку сжать в руке топорик для колки щепы, подняться с колен и шагнуть к дивану. Зеленый затылок хозяина человечества маячил впереди желанной целью.

Я не видел, а только улавливал остаточные эманации: как в далеком Биаррице ведомая двойной опосредованной волей служанка взмахнула топориком, раскроив зеленый череп сидящему на диване хозяину человечества, как хлынули, сильно запачкав покрывало, коричневые мозги вперемежку с отвратительной белой сукровицей, как зеленая расколотая надвое голова завалилась по ту сторону диванной подушки…

Я сделал это, сделал! Хозяин человечества уничтожен – за ним рано или поздно последуют остальные. Многолетнее инопланетное иго дало трещину – это позволяет человечеству глядеть в будущее с оптимизмом. Мы освободим планету от инопланетных захватчиков!

Теперь следует замести следы. Технические параметры работающих гипношлемов записываются – следовательно, меня могут вычислить. Испортить гипношлем, сделав невозможным снятие с него технических параметров, возможно единственным способом: сжечь электронную плату. Я должен напрячься и сгенерировать сильный мозговой импульс – это чревато для здоровья, но все лучше, чем разоблачение и казнь.

– Максим Петрович, здесь с выбраковкой проблема. Разночтения в базе. Запрос был отправлен на смерть в 14:30 вследствие отрыва пристеночного тромба, но подтверждение пришло на смерть в 15:45 вследствие острого аппендицита. Когда и каким образом выбраковывать?

Это Леонид. Очень не вовремя, но придется ответить, иначе покажется подозрительным.

– Выбракуйте его в 15:00. Диагноз придумайте сами.

– В 15:00. Диагноз придумать самому.

Леонид отстал – теперь можно продолжить.

Я подсоединился к зрительным рецепторам блогера – рабочее окошко с ним оставалось открытым – и сразу погрузился в чужое сознание. Антип Робертович по-прежнему сидел за ноутбуком и пытался дописать текст. Любопытно, что статья называлась уже не «Ужасы пандемии в средневековой Европе», а «Общество будущего». Вероятно, постарались чехи, но в данный момент это было неважно – усилием воли мне предстояло пережечь электронную плату. Тогда моя вина станет недоказуемой.

Я – впрочем, не приказывая ничего конкретного, – послал в Антипа Робертовича залп максимальных мозговых импульсов. Синяя стрелка весело поползла к лимиту, обозначенному предупредительным красным цветом. Я подбавил мозговых импульсов, и синяя стрелка достигла края шкалы, затем переползла через. Замигала предупредительная надпись.

Антип Робертович с трудом поднялся с кресла – или стула, я не видел, на чем он сидел, – и сразу же стены с потолком зашатались. Кажется, блогер успел добраться до дивана – по крайней мере, накренившийся диван промелькнул поблизости.

Я закрыл глаза и подбавил еще мозговых импульсов. Гипношлем на моей голове мелко задрожал, затем в нем рвануло. В принципе, ничего страшного. Мне доводилось видеть сгоревшую электронную начинку: немного расплавившейся пластмассы, пара вылезших из-под защитного колпака обгоревших проводов. В тот раз гипноператор остался жив – я надеялся, и мне повезет.

Однако, не повезло. Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на полу, с головной болью и острым непониманием происходящего.

Что со мной было? Кажется, я входил в сознание женщины-гипноператора из Биаррица, чтобы войти в сознание служанки особняка «Делюни», чтобы войти в телесный контакт с хозяином всего человечества мсье Небюрже с целью расколоть ему зеленый череп. Но зачем мне раскалывать череп??? Что за причуды с подготовкой заговора против инопланетного ига?! Мне прекрасно известно, никакого заговора я не готовил и ничего предосудительного не совершал. Что здесь, в конце концов, происходит?

Будучи профессионалом, я мгновенно сообразил, что стал жертвой гипновоздействия. Служанка в особняке, раскалывая хозяину зеленый череп, полагала, что действует самостоятельно – на самом деле на служанку воздействовала француженка. Которая в свою очередь полагала, что действует самостоятельно, хотя в действительности на нее воздействовал я. Выходит, я тоже действовал не самостоятельно – на меня тоже воздействовали мозговыми импульсами. Память о подготовке заговора – ложная, возникшая вследствие смешения сознаний.

Кто мог сотворить такое со мной?! Тот, кто обладает гипношлемом и умеет им пользоваться, – либо один из моих сотрудников, либо сотрудник контрольного Центра.

– Максим Петрович! Максим Петрович!

Глаза мои застилал белесый туман, но я увидел, как надо мной склонились коллеги: Леонид делал массаж сердца, Елена Витальевна поддерживала голову, а Сергей Игнатьевич просто склонялся с испуганным видом. А в отдалении, равнодушно глядя на мое беспомощное тело, плыла сквозь расплывающееся пространство Скворцова – дерзкая и величественная в своем красном платье.

Я пересекся со Скворцовой взглядом. Стажерка презрительно двинула губами – в это мгновение я понял, кто оказывал на меня запрещенное воздействие. В движении девичьих губ заключалась полная информация о том, как ловко Скворцова задумала и реализовала убийство мсье Нюбурже, хозяина всего человечества.

Это она, Скворцова – я абсолютно уверен! Притворялась, что еле справляется с гипношлемом, в то время как способна поддерживать тройную опосредованную связь! Воздействовала мозговыми импульсами на меня, чтобы я воздействовал на француженку, чтобы та воздействовала на служанку в особняке «Делюни».

Хотел бы я знать, где Скворцова обучилась? Или она от рождения настолько сильный гипноператор? В таком случае ее задатки феноменальны. Чтобы на подобные задатки не обратили внимание, нужно целенаправленно скрывать их в детском саду, потом в школе, потом на факультете «Оптимизация здоровья». Для подобной скрытности нужно иметь ясную жизненную цель, к примеру – изгнать с нашей планеты космических завоевателей. Достойная цель, говоря между нами. Я мог такую иметь, но не сложилось – пришлось решать личные проблемы. Неужели…

Додумать мысль я не успел, потому что белесый туман застлал глаза и навсегда отключил сознание.