/* Публикуется окончание фантастической повести.

Начало находится здесь */

10.

В поисках сочувствия Роман забрел в каюту к Варьке.

Девушка, в мрачноватом настроении, сидела на постели и читала распечатку второго собеседования.

— Пришел доиграть? – предположила она.

— Ага, — с радостью подтвердил пилот.

— Ладья h9-a9-тау-12.

— Пешка d4-d5-альфа-5.

— Как все прошло, по твоему мнению?

— Ужасно.

— Конь g6-f8-омикрон-4.

— Ладья a9-a7-пси-10.

— И что тебе больше всего не понравилось?

— Ты знакома с методикой Шварцмана?

— Нет.

— Я по пути к тебе ознакомился. Это тихий ужас. Не понимаю, как Юрий может использовать такую методику – она абсолютно сырая. Во-первых, допускает возможность экспромта, а во-вторых, настаивает на внедрении как можно более абсурдной концепции. Если бы ты слышала, что Юрий нес: гравитационные сгустки, края сгустка расплавились от жара протуберанца, кожа слилась с мышцами в единый организм. Черт подери!

От избытка чувств Роман помотал головой.

— Пешка d7-d6-фи-9.

— Тем более что Юрий и методике Шварцмана следовал спустя рукава. Несколько его фраз прямо допускали альтернативное мышление. Во время собеседования мы ходили по острию бритвы, но он ничего не заметил, по-моему.

— Хочешь сказать, что разбираешься в аутаназии лучше профессионального контактёра?

— Выходит, лучше, — признался Роман.

— Доложи руководству, — посоветовала умная Варька. — Цивилизация семнадцатого типа все-таки.

— Пешка a2-a4-бета-12.

— Трусишь?

Роман не на шутку вскинулся:

— Ты осознаешь, что докладывать через голову непосредственного начальника неэтично?!

— Чего ты на меня раскричался? Не хочешь – не докладывай. Я, между прочим, на самом собеседовании отсутствовала – понятия не имею, о чем вы с сирлянами беседовали и согласно какой методики. Меня, если помнишь, в последний момент отправили восвояси. Я даже распечатку не читала.

— Я-то здесь при чем?

— Пешка a4-a5-тета-2.

— Это индивидуальное решение Юрия, — уточнил Роман. — Логичное, кстати. Сирлян двое, и землян должно быть двое.

— Может, это ты Юрию подсказал!

Роман с недоумением воззрился на подругу.

— Зачем мне?

— Понятия не имею. Чтобы встретиться наедине со своей сирлянкой, наверное.

— Конь g4-h6-тау-13.

— Молчание – знак согласия.

Тут до Романа дошло, что выговорила Варя.

— Что ты сказала? С кем встретиться???

— С сирлянкой!

Роман еще раз взглянул на Варьку. Щеки у нее покраснели.

— С этой девчонкой, которая смеется невпопад?

— Не делай вид, что сирлянок много. Она одна! Сам сказал – она ничего так.

Роман окончательно изумился.

— Ты меня к сирлянке приревновала, что ли?

— Носорог f5-b8-гамма-10.

В глазах у Варьки появились слезы.

— Не понимаю.

— А что тут непонятного? – безнадежно и как-то нелепо вскрикнула девушка. — Твоя сирлянка – смешливая дура!

Раньше за ней такого не наблюдалось.

Ошарашенный Роман потянулся с объятиями и утешениями:

— Варя, опомнись. Кроме меня, в переговорной еще два мужика было: Юрий и этот… как его… Грил. Последний, между прочим, ее законный самец. Попросить Юрия, чтобы взял тебя на следующее собеседование третьим номером?

— Не прикасайся ко мне!

— Варя, мы с этой девчонкой принадлежим разным космическим расам! У нас даже общего потомства быть не может… наверное.

— А, – горько, но по-своему логично всхлипнула Варя. — Ты со своей сирлянкой уже о совместных детях задумался?!

— И все-таки я не понимаю, — по инерции сообщил Роман.

— Чего тебе еще непонятно???

— Ты сказала: «Носорог f5-b8-гамма-10». Носороги так не ходят.

— Ходят!

— Нет, не ходят!

— Ходят! И не вздумай меня преследовать!

Девушка зарыдала и бросилась вон из собственной каюты.

— Варя, но носороги действительно так не ходят! – крикнул Роман вдогонку, но Варька уже убежала.

Ищи ее теперь по всему звездолету!

11.

— «Гуманизм» вызывает Землю. «Гуманизм» вызывает Землю.

— Земля на проводе.

— Прошу подтвердить работоспособность методики Шварцмана.

— «Гуманизм», я вам недавно контактёра присылал. Еле отыскал свободного. Он что, сам в своих методиках разобраться не в состоянии?

— Его квалификация вызывает сомнения.

— Присылайте материалы для передачи в космический арбитраж.

— Вас понял, Земля. Вас понял.

12.

На третьем собеседовании земляне присутствовали в полном составе: Юрий согласился взять Варю третьим номером.

— Мы остановились на том историческом периоде, когда на Сирле стали образовываться лекала химических соединений, — приступил он к собеседованию, когда все устроились. — Сегодня я расскажу вам, что произошло дальше.

Но Грил его прервал:

— Предлагаю иной план беседы. Мне бы хотелось задать уточняющие вопросы по гравитационным сгусткам.

Роман отметил: сирляне становятся не только любознательными, но и многословными.

— А почему вы этого хотите? – поинтересовался Юрий по своему обыкновению.

— А почему вы об этом спрашиваете?

Аплодисменты сирлянину.

— Видите ли, Грил, мы древнейшая космическая цивилизация, которая общалась с бесчисленным множеством народов, населяющих все края галактики. У нас богатейший опыт контактов. Предлагаю последовать намеченному плану общения. После чего мы ответим на интересующие вас вопросы.

— Разве древнейший возраст вашей цивилизации имеет отношение к порядку рассмотрения вопросов?

— Я мог бы объяснить, — сказал Юрий, припертый в угол настойчивостью оппонента, — но вы не поймете, в силу младенческой неразвитости своего интеллекта. От порядка объяснений зависит результат понимания. Впрочем, если настаиваете, можем просмотреть ролик на тему религиозных войн на вашей планете.

— Религиозные войны меня не интересуют.

— Вам важней какие-то гравитационные сгустки?

— Да.

— Позвольте все же узнать, почему?

— По вашим словам, Сирль образовался из гравитационных сгустков. Причем самого момента образования вы не наблюдали.

— Мы прилетели позже.

— Отчего же вы решили, что Сирль образовался из гравитационных сгустков?

— Мы сделали логический вывод по аналогии, посредством наблюдения за миллионами других планет…

Роман слушал препирательства Юрия с сирлянами и молился, чтобы нелегкая на этот раз пронесла – его, а вместе с ним человечество. Варька также помалкивала, рассматривая наманикюренные ногти.

— И все они образовались из гравитационных сгустков? – настаивал Грил.

— Подавляющее большинство, — держал оборону Юрий.

— То есть не все?

— Да.

— Каков тогда иной механизм планетообразования?

— Мало ли. Планеты могут образовываться в результате столкновения друг с другом небесных тел…

…которые в свою очередь образовываются из гравитационных сгустков? – предположил Грил.

— Как-то так. Я не физик, мне сложно описать вселенские процессы в математических формулах.

Рила звонко засмеялась:

— Выходит, что первичное образование планет происходит исключительно из гравитационных сгустков. Но в таком случае бессмысленно говорить о способе образования: можно говорить лишь о первичности или вторичности образования. При этом само понятие гравитационных сгустков расшифровывается через понятие гравитационной плотности, которое в свою очередь вовсе не расшифровывается…

— Расшифровывается! – возмутился Юрий. — Просто, не будучи специалистом в физике, я не могу привести необходимое определение.

— Это не имеет смысла. Если бы даже необходимое определение нашлось, оно потребовало бы последующего определения, то в свою очередь последующего, и так до бесконечности. Это меня и рассмешило. Ваша концепция знаний всегда будет либо незавершенной, либо циклической.

Земляне, не ожидавшие от сирлянской девчонки столь длинной тирады, на мгновение опешили.

Первой вскинулась Варя:

— Своим смехом сирлянская самка привлекает к себе внимание.

Сирлянка обратила наглый взор на Варю.

— Своим замечанием земная самка хочет унизить сирлянскую. Почему? У меня есть предположение на сей счет.

Грил поднялся с кресла и сообщил:

— Мы с самкой устали. Просим отправить нас домой.

— Вы придете на следующую беседу? – спросил Юрий, тоже поднимаясь.

Он был заметно растерян.

— Да.

На каждое произнесенное Грилом «да» Рила реагировала известным образом. При последнем «да» Грил стоял, поэтому сирлянке пришлось тянуться. И вдруг Рила оставила Грила, подбежала к Роману и положила ладонь ему на макушку, потом взъерошила волосы. Земляне застыли от изумления.

— Это уже слишком! – вырвалось у Вари.

— Прошу прощения: не смогла удержаться, — захихикала Рила.

— Прошу вернуть нас на Сирль немедленно, — потребовал Грил и вдруг улыбнулся, впервые за время знакомства.

13.

— «Гуманизм» вызывает Землю. «Гуманизм» вызывает Землю.

— Земля на проводе.

— Аутаназия приобретает непредсказуемый характер. Запись собеседования прилагается. Прошу передать материалы в конфликтную комиссию.

— Что-то не поделили, «Гуманизм»?

— Контактёра желательно заменить.

— Ваша просьба будет рассмотрена в конфликтной комиссии.

— Вас понял, Земля. Вас понял.

14.

— Как это понимать, Роман?

С такими словами Юрий, потемневший и с отвисшей челюстью, ухватил Романа за плечо.

— Что это? – поинтересовался Роман, освобождаясь от захвата.

— Вы изображаете из себя невинного агнца, однако мне известно все.

— Да, я послал сообщение в конфликтную комиссию, если вы об этом, — холодно произнес пилот. — Это мое право. Прекрасно, что вас об этом своевременно уведомили.

— И чем же вызвано ваше обращение в конфликтную комиссию?

— Тем, как проходит аутаназия.

— Что-то не так?

Откровенного разговора было не избежать, конечно.

— А что так, Юрий? Вы сами не находите, что до типовых реакций далековато? Сирляне свободно дискутируют с нами, при этом выглядят более чем убедительно. Они умнеют с каждой минутой, хотя должно бы наоборот. Это же ненормально! Это чревато непредсказуемыми последствиями!

— Вы замечаете какие-либо изменения, характеризующие отсутствие аутаназии? Подобные тем, которые ценой своей жизни нейтрализовал Ираклий Абазадзе?

— Нет, но…

Неподдельная горечь, которую испытывал Юрий, выплеснулась из берегов и затопила горизонт.

— Отчего же такое волнение? Зачем было обращаться в конфликтную комиссию? Пылаете ко мне праведной ненавистью?

— Аутаназия проходит с ошибками.

— В чем, при отсутствии выраженной негативной динамики, вы видите ошибки?

— Юрий, с сирлянами нельзя вести дискуссии! – заорал Роман.

Как только Роман вышел из себя, Юрий заметно успокоился.

— Можно.

— Нельзя! Нельзя!

— Можно, если дискуссия имеет вынужденный характер… А почему вы так взволновались, собственно? Не потому ли, что я вынужден был дискутировать с сирлянами из-за вашего бага на первом собеседовании?

— Какого еще бага?

В груди Романа похолодело.

— Неужели вы думали, что я не прослушаю запись первого собеседования? Неужели надеялись, что не замечу употребленное вами слово «предпочтение», в данной ситуации немного неуместное? Вот она, первоначальная ошибка, которую мне пришлось расхлебывать!

— В сравнении с вашими ошибками, прямо запрещенными инструкцией, это мелочь!

— Да неужели? Ваше волнение доказывает, что вы все прекрасно понимаете и осознаете. Следовало дождаться профессионального контактёра!

— Я действовал по инструкции!

— Вот как? А бабу вы тоже по инструкции трахали?

Роман вспыхнул и схватил противника за грудки.

— Не ваше дело, кого я трахаю!

— Я здесь командир, мне до всего есть дело. И «Гуманизм» не семейный звездолет, к вашему сведению.

На мгновение они опомнились, оттолкнули друг друга и отступили. Однако разговор был далеко не окончен.

— Мои отношения с Варей здесь ни при чем, — высказался Роман, тяжело дыша и стараясь сохранять спокойствие.

— При чем, при чем… Да будет вам известно, что во время контактов с цивилизациями восьмого типа сексуальные отношения на космическом судне строжайше запрещены!

— Сирляне цивилизация не восьмого, а семнадцатого типа!

— А вы, не имея допуска, стал-быть понимаете, чем восьмой тип отличается от семнадцатого?

— Представьте себе!

— Отчего же запороли первое собеседование? Слишком умным оказались? Поторопились начать аутаназию, в надежде, что командира не пришлют и вы останетесь на звездолете наедине с бабой. А когда меня все-таки прислали, решили свалить на чужака собственный баг?

— Не было никакого бага!

— Роман, у вас нет допуска, и вы отвратительно провели первое собеседование. На счастье, примененная мной новейшая методика Шварцмана сгладила ситуацию, хотя не окончательно.

— Это называется «сгладила ситуацию»?! Да сирляне на глазах выходят из-под контроля! Вы со своей идиотской методикой Шварцмана допускаете ошибки каждую минуту разговора.

Юрий прищурился, словно собирается предложить что-то путное.

— Что вы имеете против методики Шварцмана? Вы с ней ознакомились хотя бы?

— Представьте, ознакомился. Она недоработана, по моему убеждению.

— Засуньте свое дилетантское убеждение себе в задницу, и поглубже! – радостно посоветовал контактёр.

— Вы их разбудите! Вспомните Абазадзе!

— Кстати, — припомнил Юрий. — Я отдал вам приказ пересмотреть ролик про подвиг Абазадзе? Вы его исполнили?

— Нет, но…

От собственной прозорливости Юрий просиял.

— Все, мое терпение лопнуло. Долгое время я закрывал глаза на то, как вы обрывали меня во время собеседований, мешали работать. Я не пенял вам на ошибку, допущенную во время первого собеседования. По вашей просьбе разрешил Варваре работать третьим номером, хотя необходимости в ее участии не было. Однако, вы не оценили моей душевной доброты и тактичности, и теперь мое терпение лопнуло. Все, Роман – вы отстранены от собеседований.

— Пожалуйста, но это не снимает проблемы цивилизации семнадцатого типа.

— А это уже не ваша забота.

Юрий ушел, а Роман еще пару минут стоял со сжатыми кулаками.

«Кретин! Кретин! Кретин!» — рвалось из его холодной груди.

15.

Начался ролик. Предупреждающая надпись в углу экрана гласила: «Исключительно для землян. Представителям других космических цивилизаций просмотр категорически воспрещен».

Диктор зачитывал:

«Ираклию Абазадзе было двенадцать лет. Мальчик родился сиротой и жил в маленькой горной деревушке один-одинешенек. Даже подоить корову было некому – приходилось все делать самому. При этом Ираклий был зарегистрирован в сельсовете в качестве оператора по изменению текущей реальности – антиолога.

Однажды утром, когда мальчик пришел в хлев, то обнаружил на коровьем вымени десять сосков. Как же так? Ираклий совершенно точно помнил, что у его коровы четыре соска. Вместе с тем в хлеву стояла его корова, и никакая другая, но с десятью сосками. Пространственное сканирование показало, что соски не выросли сами по себе: изменение реальности было принудительно актуализировано из звездного сектора 17-85. Незадолго до описываемых событий в этом секторе была обнаружена цивилизация семнадцатого типа, но это выяснилось впоследствии.

Сигналов от других операторов не поступало: антиологические способности всех землян, за исключением Ираклия, были отключены.

Оставшись единственным антиологом на все человечество, Ираклий вступил в неравную схватку с неизвестной, но явно враждебной силой. Битва продолжалась тридцать три с половиной часа без перерыва. Когда спасательная команда прибыла в горную деревушку, все закончилось: атака по изменению реальности была отбита. Мальчик, до предела истощенный нечеловеческими нагрузками на психику, едва дышал. Предпринятые спасателями усилия не дали результата. Спасти Ираклия, к сожалению, не удалось.

Человечество дорого заплатило за пережитый опыт. Помимо павшего смертью храбрых Ираклия Абазадзе было утеряно множество полезных технологий: ядерные циркулярные пилы, портативные стимуляторы осадков, навыки безынерционного телекинеза и многое-многое другое.

Дабы произошедшая трагедия не повторилась, было принято решение все обнаруженные цивилизации семнадцатого типа подвергать немедленной аутаназии, снижая их интеллект до приемлемого уровня. Если это оказалось невозможным, люди должны навсегда покидать звездный сектор».

Ролик был целиком постановочным, и даже неплохо сделанным.

Вот десятилетний мальчик из горной деревушки заразительно смеется… играет с друзьями… доит корову… Внезапно с удивлением обнаруживает лишние соски на коровьем вымени. Крупный план: напряженное мальчишеское лицо, по которому катятся горошины пота.

Солнце заходит за гору, но мальчик продолжает сидеть в хлеву, пытаясь отбить враждебные попытки инопланетян изменить земную реальность.

Утром в хлев маленькой горной деревушки врываются спасатели. Поздно: двенадцатилетний герой умирает у них на руках. Рядом мычит недоенная корова, у которой на вымени четыре соска, как и полагается.

С Земли в открытый космос устремляются боевые звездолеты. Их задача – найти и обезвредить враждебную цивилизацию семнадцатого типа. В рубках звездолетов, среди портретов других уважаемых людей, висит портрет Ираклия Абазадзе – антиолога, отдавшего юную жизнь за благополучие всего человечества.

16.

— Привет, — сказала Варя, входя в рубку.

Роман поднял голову и обнаружил: подбородок девушки выкрашен желтой краской, как у сирлян.

— Ничего себе! – обомлел он. — Ты зачем накрасилась?

— Тебе нравится, Рома?

После истерики Варька выглядела какой-то чересчур успокоенной, почти заторможенной.

— Даже не знаю.

— По-моему, красиво.

— Ну, красиво значит красиво.

— Не хуже, чем у сирлянки, — подсказала Варя.

— Вот ты о чем! – догадался Роман.

— Положить руку тебе на голову? Словно я это она, – смиренно предложила девушка.

— Положи.

Варька подошла к Роману и положила ладонь ему на макушку. Затем произнесла:

— Я твоя самка.

— Правда? – обрадовался Роман.

— Если хочешь, можешь взять нас обеих.

— Кого обеих?

— Меня и Рилу.

Интересно, Варька придуривается или свихнулась? Потом догадался: психоз на почве ревности. Поэтому Роман решил быть спокойным и любящим.

— Очень благородно с твоей стороны, — сказал он. — Остается еще Рилу спросить, захочет ли она.

— Рила не откажется. Иначе зачем бы ей ерошить твои волосы?!

— О волосах не беспокойся.

— Почему?

— Я отстранен от участия в дальнейших собеседованиях. Будешь работать с Юрием вторым номером. С сирлянами я больше не увижусь.

— Зачем Юрий тебя отстранил? – заинтересовалась Варька, мигом позабыв о собственных бедах.

Кулаки Романа непроизвольно сжались.

— Потому что он кретин!

— Поругались?

— Это не ругань, это нечто похуже. Я отправил сообщение в конфликтную комиссию.

Девушка прищурилась.

— Наябедничал-таки?

— Да. Потребовал заменить контактёра. Юрию это не понравилось.

— Кому же понравится?!

— И вот теперь, — окончательно завелся Роман, — этот идиот обвиняет меня в том, что я завалил аутаназию. Хотя на самом деле аутаназию завалил он. Орет, что ошибка пошла с первого собеседования. Псих ненормальный!

— Возможно, вы оба неправы. Никаких изменений реальности не наблюдается, зачем паниковать?! После того случая с Абазадзе ни одна из цивилизаций семнадцатого типа не пробудилась. А усыплено их было предостаточно – несколько тысяч, по-моему.

— Станем дожидаться, пока проснется?

— Никто не проснется.

— Надеюсь, ты права, — согласился Роман, остывая. — Партию доиграем?

— В трехмерные шахматы?

— Ну да, — удивился Роман. – Во что еще?

— У меня голова болит.

— Как хочешь.

— Давай начнем новую партию – в двухмерные.

Роман удивился еще больше. До двухмерных шахмат они с Варькой никогда не опускались.

— В двухмерные, этот доисторический примитив? Ты серьезно?

— Серьезно, — кивнула девушка.

— Давай, если хочешь. Кто играет белыми?

— Начинай ты.

— Пешка е2-е4.

— Пешка е7-е5.

— Пешка f2-f4.

— Нет, извини, не могу играть, — всхлипнула Варя. — Вспомню, как сирлянка ерошила твои волосы, и все во мне словно переворачивается.

И убрела прочь, несчастная.

17.

Четвертое собеседования состоялось без участия Романа.

После того как оно закончилось и сирляне покинули «Гуманизм», Роман распечатал официальную запись. В документе, после вступительных данных, значилось:

«Чудинов Юрий: На сегодняшней встрече мы побеседуем…

Грил: Прежде мне хотелось задать несколько вопросов.

Ч: Может быть, после…

Г: Нет.

Ч: Хорошо, задавайте.

Г: Вы древнейшая цивилизация в галактике?

Ч: Да.

Г: И самая могущественная цивилизация в галактике?

Ч: Да.

Г: Из чего это следует?

Ч: Ну как же… Мы достигли Сирля на звездолете, на борту которого вы находитесь. Разве данные технологии вас не впечатляют?

Г: Нет.

Ч: Но ведь у вас подобные технологии отсутствуют!

Г: Да, отсутствуют. Однако, нас подобные технологии не впечатляют.

Ч: Но… Разве данный факт не достоин уважения?

Г: Возможно. Однако уважение никак не относится к вашей предполагаемой древности и могущественности.

Ч: Вы соприкоснулись лишь с миллиардной частью наших технологий. Вы даже не представляете…

Г: А зачем?

Ч: Что зачем?

Г: Зачем мне представлять ваши могущественные технологии, если они меня не впечатляют?

Ч: Уважайте по крайней мере.

Г: Ваши технологии меня не интересуют, я не имею о них никакого представления, но я должен их уважать?

Ч: Да.

Г: У землян значительные проблемы с логикой.

Ч: Почему?

Г: Вы утверждаете, что являетесь древнейшими и могущественнейшими цивилизациями в космосе, на том основании, что обладаете технологиями, отсутствующими у нас. Я не нахожу между этими утверждениями причинно-следственной связи.

Ч: У нас было больше времени на создание передовых технологий, поэтому мы древнейшие и могущественнейшие. Это же очевидно.

Г: Далеко не очевидно. Если мы не создавали технологий на протяжении своего существования, то и не могли опередить вас в данном аспекте. Поэтому наличие технологий, сколько бы могущественны они ни были, ничего не доказывает. Извините, но я не вижу смысла в дальнейшем общении.

Ч: Что? [пауза] Как не видите? Почему не видите?

Г: Мы созидатели.

Ч: Созидатели чего?

Г: Миров.

Ч: Вы обыкновенные биологические существа, как и мы.

Г: Вы лжете. Мне сложно это выговорить, потому что до знакомства с землянами возможность лжи не приходила нам в голову. Сирляне друг другу не лгут, у нас даже такого понятия не было до знакомства с вами. Чем вы и воспользовались. В ходе общения вы попытались внесли существенные коррективы в наше мировоззрение, следовательно, и в окружающий нас мир. Мир сделался хуже после ваших попыток, пришлось откатывать его назад. Это потребовало подготовки и заняло определенное время – отсюда наши последующие встречи, – но в целом работа завершилась успешно. Я не вижу смысла в общении с вами, земляне, потому что не могу доверять получаемой от вас информации. Единственный позитивный момент – то, что мы узнали о существовании целенаправленной лжи. С этим парадоксом мы намерены жить дальше: откатить и его стало бы величайшей глупостью. С вами же, биологические существа с планеты Земля, я прощаюсь. Созидателям миров не пристало впадать в зависимость от своих порождений.

Ч: Вы попрощаетесь с нами, когда мы этого захотим. Вы не представляете нашего могущества…

Рила: [смех]

Ч: Что, что еще?

Р: Варвара, у вас замечательный сирлянский макияж. Роман его оценил?

Зяблова Варвара: Не ваше дело!

Р: Ваша реакция так предсказуема.

Г: Макияж красивый. Желтый цвет самкам к лицу.

З: Спасибо.

Ч: Уважаемые сирляне, между нами возникло недоразумение. Предлагаю еще раз встретиться и все подробно обсудить. Мы, представители двух могущественных космических цивилизаций…

Г: Как, мы тоже могущественные? У нас нет ваших звездолетов, нет переводчика с инопланетных языков и всего другого, чем вы так кичитесь. У нас только Сирль. Куда я прошу немедленно нас возвратить.»

18.

Дыша друг к другу ненавистью, они столкнулись в коридоре.

— Как называется человек, который запорол аутаназию цивилизации семнадцатого типа? – вопросил потемневший Юрий.

— Дурак? – предположил Роман.

— Такой человек называется предатель.

На этой фразе челюсть контактёра ожила и выдвинулась вбок.

— И что же произошло?

— А вы не знаете?

— Знаю, я ознакомился с распечаткой собеседования. Вы действительно запороли аутаназию. Поздравляю. В соответствии с Инструкцией о внеземных контактах, пункт 256, мы должны немедленно покинуть место контакта. Все, накомандовались… Полнота власти возвращается ко мне, «Гуманизм» готовится к отлету.

— Не так все просто, Роман, не так все просто, — Юрий перегородил дорогу. — Я внимательно прослушал запись первого собеседования, проведенного под вашим руководством. Вы не просто беседовали с сирлянами, не просто беседовали…

— А что же я делал, по-вашему?

— Вы обменивались тайными знаками.

Пилот раскрыл рот.

— Вы что, больной?

— Не ожидали, что докопаюсь? — торопясь, с блестящими глазами, выкладывал контактёр заветное. — Сейчас я заканчиваю дешифровку, и когда закончу, все встанет на свои места. Я спросил вас, как называется человек, который запорол аутаназию, чтобы дать вам последнюю возможность раскаяться. Но вы этой возможностью не воспользовались.

— Вы неизлечимый псих!

— Однако ваша мотивация ясна и без дешифровки, — продолжал Юрий. — Ваше лидерство до моего появления, ожидания прибытия нового контактёра, сексуальные разгулы на пустующем звездолете, отрицание новейшей методики Шварцмана – все складывается в тугой узелочек, не правда ли?

— Какой еще узелочек?

— Тугой.

Роман схватился за голову.

— Нет, ну почему я должен выслушивать этот бред?!

— Вы вступили в преступный сговор с сирлянами, с целью удалить меня со звездолета, и почти преуспели. Если бы я не догадался о ваших намерениях, проанализировав ход событий. Это произошло с опозданием, однако произошло. Тонкая игра, Роман, чрезвычайно тонкая. Но вам меня не переиграть.

— У вас паранойя.

Юрий согласно закивал:

— Вот и сирляне твердят: паранойя. Это лучшее доказательство ваших скоординированных действий. Прокололись?

— Я ознакомился с распечаткой, там такой фразы нет. Вы меня провоцируете.

— Сказали уже после беседы, перед отлетом, поэтому в распечатку не вошло. Назвали меня законченным параноиком. И не делайте удивленный вид.У меня психологическое образование, я вас насквозь вижу. Обвинение меня в хроническом психозе было спланировано и осуществлено вами при непосредственном участии наших – точнее, ваших – друзей сирлян.

Какая-то мысль давно уже стучала в черепе Романа, как кувалда, но не могла прорваться наружу.

— И давно вы пришли к выводу, что я являюсь агентом сирлянской цивилизации? По итогам последнего собеседования?

— В самую дырочку!

Роман задрожал от гнева и принял решение.

— Готовьтесь к отлету. Отныне этот звездный сектор под запретом.

— Здесь пока еще я командир!

— Уже нет. И никогда им не были.

— Нет, я!

Контактёр потянул к Роману руки.

— Прочь с дороги, идиот, — прохрипел пилот.

Он шагнул вперед, натолкнулся на размахивающего руками Юрия и двинул ему кулаком в грудь, отбросив в сторону.

19.

Варя нашлась в переговорной. Девушка пребывала в меланхолическом настроении – это было видно по сирлянскому макияжу. Она не смывала его с того момента, как впервые испробовала.

— Что думаешь по поводу последнего собеседования? – спросил Роман.

— Они отказались от общения.

— Да, я знаю. Но почему?

Варя пожала плечами:

— Дураки.

Роман не стал уточнять, кто.

— Значит, фиаско?

— Полное.

Фиаско выглядело действительно полным и безоговорочным.

— «Гуманизм» придется эвакуировать. Отныне этот звездный сектор для человечества под запретом.

— Эвакуируй, — безразличным тоном согласилась Варя.

— Так испоганить процедуру! Надеюсь, с карьерой этого недоумка будет покончено. К сожалению, подпорчена моя биография.

— Ты расстроен?

— Спрашиваешь.

— Со своей сирлянкой тебе больше не увидеться.

— А, — вспомнил Роман. — Ты все об этом…

— Поцелуй меня, пожалуйста, — попросила девушка дрогнувшим голосом.

— Пожалуйста.

Они поцеловались.

— Черт! — воскликнул Роман, немного оттаивая. — Испачкался в твоем макияже.

Он провел рукой по своему подбородку. На ладони остались желтые полосы.

— Раньше он тебе не мешал, — сказала Варя.

Роман не понял.

— Кто не мешал?

— Макияж.

Мысль снова ударила изнутри черепа. Она никак не могла вырваться наружу.

Варя пристально посмотрела на Романа.

— Ты чего?

— В голове крутится какая-то мысль, но не могу ее ухватить.

— Я тоже в последнее время сама не своя.

— Сейчас ухвачу, и немедленно снимаемся с орбиты, — пообещал Роман.

Они помолчали.

— В шахматы доиграть успеем?

— В какие, в трех- или в двухмерные?

— Все равно. Давай в двухмерные. В трехмерные не могу — забыла положение фигур.

«Я напомню», — хотел сказать Роман, но неожиданно сообразил, что тоже не помнит позиции.

— Странно, я тоже.

— Слишком много на нас всего навалилось, — произнесла Варя.

— Да, наверное.

Они взглянули друг на друга и взялись за руки, как в минуту опасности или нежности.

— Голова кругом из-за этой аутаназии, — произнес Роман, пытаясь успокоить девушку, заодно и себя. — Однако, все позади. Возвращаемся на круги своя, как будто никакой цивилизации семнадцатого типа не было. И Сирля тоже не было.

Планета парила в иллюминаторах холодным желтком, перемежаемая портретами Леонардо да Винчи, Коперника, Достоевского, Менделеева и юного Ираклия Абазадзе. Только одна перегородка выглядела осиротевшей – из-за повернутого тыльной стороной Вариного портрета.

Роман подошел к стене и повернул портрет лицевой стороной. Сирляне здесь больше не появятся – прятать от них голубое небо не имело смысла.

Он отступил на шаг, чтобы полюбоваться, и вскрикнул в изумлении. На фотографии вместо голубого земного неба сияло желтое сирлянское, и на его фоне улыбалась Варя в желтом сирлянском макияже.

20.

— «Гуманизм» вызывает Землю. «Гуманизм» вызывает Землю.

— Алло, Земля слушает!

— Они просыпаются! Они просыпаются!

— Кто просыпается? Ничего не пойму.

— Цивилизация семнадцатого типа на Сирле. Аутаназия не удалась. Они проснулись и атаковали реальность, но сначала нашу психику. Мы не смогли вовремя диагностировать изменение реальности, потому что изрядно поглупели. Сейчас изменения очевидны.

— Ну вы, блин, даете!