Это пост с фотками старых офисов Ozon 2006−2018 годов и воспоминаниями очевидцев — такими же тёплыми и ламповыми, как передача «Пока все дома». Даже рубрика «Очумелые ручки» на месте: в виде истории про маркетологов, которые чуть не обвалили сайт, пока команда разработки была где-то на природе.
Плачущие моржи, коллекционный скотч с ненавистным слоганом, опенспейс в бывшей казарме… Теперь самый большой офис разработки Ozon находится в Москва-Сити, но после встречи с сотрудниками я (@maxa707) поняла, что ничто человеческое компании не чуждо.
Плачущие моржи, коллекционный скотч с ненавистным слоганом, опенспейс в бывшей казарме… Теперь самый большой офис разработки Ozon находится в Москва-Сити, но после встречи с сотрудниками я (@maxa707) поняла, что ничто человеческое компании не чуждо.
Кто делился воспоминаниями
Дмитрий «Слон» Запольский
Руководитель группы разработки, в Ozon с 2001 года. Ранее занимался вебом, теперь — ERP.
Борис Комаров
Руководит администраторами баз данных, в Ozon c 2006 года. Начинал с должности администратора.
Александр «Борщ» Барчёнков
Руководитель отдела разработки аналитических систем, в Ozon с 2001 года (с перерывом в 2002–2005 годах). Начинал как ведущий разработчик.
Алексей Комаров
Руководитель одного из отделов по продукту и технологиям, в Ozon c 2018 года. Начинал как руководитель отдела разработки торговой площадки.
Офис на Врубеля
С весны 2006-го по 2010-й разработчики Ozon сидели в одном из зданий пищевого института, недалеко от станции московского метро «Сокол» (улица Врубеля, 12). Это здание со стеклянным потолком причудливой формы: прямо над главным опенспейсом была пирамидка из стекла, и в ясные дни солнечные зайчики иногда попадали внутрь.
Весь IT-отдел Ozon тогда помещался в небольшом кабинете.
Классический офис из нулевых: если бы мы видели потолок, там бы наверняка были панели «Армстронг»
Борис:
Смотри — вырезы на столах! Это точно офис на Врубеля: сидел здесь, когда только устроился в Ozon. Кажется, один из столов на фотке — мой.
Александр:
Да, это Врубеля. Но я уже не вспомню, чьи это рабочие места: без людей непонятно.
Дмитрий:
Кстати, место-то экзотическое: рядом был посёлок художников — остатки сельской застройки внутри Москвы. Мы ходили от метро через этот посёлок и наблюдали, как он меняется на глазах. Обычных домов становилось всё меньше, а дорогих коттеджей — всё больше.
В самом здании мы занимали целиком два этажа, с кучей маленьких кабинетиков для руководства и опенспейсом в середине — там сидели остальные сотрудники. Но у IT-отдела была отдельная комната — на фото как раз она.
Александр:
В опенспейсе сидела коммерция, а по периферийным комнатам рассаживались вспомогательные отделы: бухгалтерия, финансы — вот это всё. Наш кабинет был в полуподвале — свой айтишный мир.
Дмитрий:
Вообще, это не первый наш офис. Ozon родился в Питере, но в Москве развиваться проще, поэтому и переехали туда.
Первый офис и склад в Москве был на улице Намёткина, рядом с Газпромом. Там ещё недалеко станция метро «Новые Черёмушки». Мы тогда один этаж занимали или даже меньше. А в подвале здания был единственный на тот момент склад. В одном подвале. ВЕСЬ.
Во второй офис переехали, когда на Намёткина стало тесно. Мы тогда перевезли склад на улицу 8 Марта (спойлер: там тоже скоро стало тесновато). После нас там разместился главный склад DHL.
Над складом был небольшой мезонин (надстройка над средней частью здания. — Прим. ред.), откуда на лифте можно было спуститься на сам склад. В этом мезонине сидели айтишники, операторы кол-центра и те, кто составлял описания к товарам. Офисные сотрудники сидели в здании рядом.
Во втором офисе Ozon прожил около двух лет, а уже после мы переехали на Врубеля.
Работали тогда на Pentium 4, но мониторы были хорошие, для дизайнеров. Глаза после работы не вытекали
Борис:
Здесь сидел весь IT-отдел. 2006 год: одна из первых фоток, которые я сделал на работе.
Видно, что рядом со столом два стула — это особенность нашей работы в то время. Переговорок тогда не было, поэтому заказчиков встречали прямо на рабочем месте.
Дмитрий:
Компьютеры у нас в отделе тогда были не особо мощные — какие-то пентиумы. Но мониторы были крутые. Хорошие дизайнерские мониторы. NEC, кажется. За ними можно долго работать, и глаза не устают. И удобно было смотреть, что дизайнеры нам нарисовали: не было искажений по цветопередаче.
Команда разработки смеётся (скорее всего, над странной презентацией заезжего консультанта)
Дмитрий:
Это там же, на Врубеля. А это мы молодые (смеётся).
Александр:
Да, практически весь наш состав тогдашний. Я только в кадр не попал — фотографирую.
Алексей:
Меня тогда в компании ещё не было, но на фото много знакомых лиц. Половина из тех, кто на фото, до сих пор работает в Ozon. С самых истоков, получается.
Дмитрий:
Я вот как раз такой, «с истоков» (смеётся). На фотке нам что-то показывает Лёша Тимонин, тогдашний руководитель IT. Стоим, смотрим в монитор и ржём. А над чем именно — я уже и не помню.
Борис:
На самом деле мы часто ржали этим составом. Помню, как-то раз очередной внешний консультант нам графики причудливой формы нарисовал. Что-то про оптимизацию процессов, но со стороны казалось, что нам на проекторе непотребство показывают. Лёша Тимонин и ещё один наш коллега Саша Алёхин любили иронизировать над выкладками этих консультантов.
Александр:
Да, консультантов мы тогда не любили: учат жить, рассказывают, что пишем мы всё неправильно и вообще торчим тут напрасно — зачем только сделали этот свой Ozon? Но время всё по своим местам расставило.
БЦ «Линкор»
Пёстрое здание БЦ «Линкор» сотрудники Ozon помнят в основном по ресторанчику на первом этаже.
Офисный центр «Линкор» находится напротив ТРЦ «Авиапарк»
Борис:
Когда мы там сидели, «Авиапарка» ещё не было. Недалеко от Врубеля. Когда офиса на Врубеля стало не хватать…
Дмитрий:
Не на Врубеля, а в Чапаевском переулке! Когда нам ещё не дали дополнительные этажи, а на пятом-шестом мы уже не помещались, сюда вывезли бухгалтерию и команду мобильных разработчиков. Они там работали около года.
Борис:
Да, это недолго продолжалось, а потом съехали обратно в Чапаевский, потому что так было неудобно.
Александр:
Внизу был ресторанчик с вкусными обедами. А ещё рядом со зданием постоянно снимали клипы — рэперы в основном.
Офис в Чапаевском переулке, самый ламповый
Самый памятный для сотрудников и богатый на события офис Ozon находился в Чапаевском переулке, 14.
Редкое фото: офис айтишников в бывшей казарме
Дмитрий:
О, а это Чапаевский — здесь мы работали дольше всего.
Борис:
Достаточно долго, да. Переехали мы оттуда в 2018 году, а в 2012-м он уже точно был… Лет семь-восемь мы там точно просидели.
Александр:
На фото на дальней стенке виднеется Дядя Сэм, которому я потом приделал лицо нашего тогдашнего гендира Бернара Люке. По правую руку, внизу, было моё рабочее место, прямо под часами. Я тогда был руководителем отдела прикладного анализа, занимался отчётностью по «Метазону» (внутренняя база данных Ozon. — Прим. ред.).
Борис:
Здание снова интересное (у нас всегда так — почти традиция). Оно было построено ещё до войны и есть на аэрофотосъёмке немецких оккупантов. Строилось когда-то как казарма для командного состава, а потом было переделано в достаточно комфортный офис, но со своими особенностями. От казармы остались частые окна, странно расположенные туалеты. Лифты куда смогли запихнули, но не везде. В общем, здание странное, но интересное.
Дмитрий:
Там было очень жарко периодически.
Борис:
Да, там же все системы — кондиционирования, вентилирования — достроены в уже готовое здание, а в казарме ничего не было. Когда народу много, там действительно тяжело. На фото видно, какая большая скученность.
Дмитрий:
Под конец нашего там пребывания одних айтишников было уже более 200 человек. Находясь там фултайм, мы собой и компьютерами к обеду нагревали помещение так, что находиться внутри было почти невозможно.
Борис:
И таких там было несколько этажей. Жестокая скученность.
Дмитрий:
Да, на пятом этаже сидели айтишники, на третьем-четвёртом — офис, на шестом — бухгалтерия и финансы, а также кафетерий, куда все ходили кофе пить.
Широко известный в узких кругах кафетерий со стеной для творческого самовыражения сотрудников
Дмитрий:
Это наш кафетерий на шестом этаже. Дизайнеры периодически раскрашивали его. Пространство для творчества наших креативных ребят. Дизайнеров в Ozon много, так что картинки менялись часто.
Александр:
Да, там периодически появлялись неожиданные картинки, связанные с текущими процессами в компании. Иногда не связанные. Иногда к праздникам — 8 Марта, например. У нас в целом ребята креативные работают, любят творчески переосмысливать реальность. Как-то раз весь офис плачущими моржами обклеили: «моржи страдают».
А история такова: тогда гендиром Ozon была француженка Маэль Гавэ. Она совсем обрусела, говорила почти без акцента, но фразы иногда строила удивительным образом. Дело в том, что слово «маржа» заимствовано из французского и в русском языке не имеет множественного числа. Маэль этого не знала, поэтому на одном из совещаний выдала легендарное «от этого наши маржи страдают». Мы сразу засмеялись. Пришлось объясняться: человек нам серьёзные вещи говорит, про прибыль, а мы вот так.
Дмитрий:
А ещё в кафетерий все как минимум два раза в день ходили. Там же было единственное место расположения плюшек. Не было такого, чтобы на каждом этаже свои плюшки: все они только наверху. Печенюшки, конфетки…
Борис:
Проставлялся народ там же: запуски, дни рождения…
Дмитрий:
Да-да! Приходишь кофе попить, а там — пицца! Или пончики. Можно угоститься. Внутри почти всегда было битком, и постоянно — очередь за кофе. Три кофемашины работали без остановки. Ещё там была кофе-леди — широко известная в узких кругах женщина Валентина, все её знали…
Борис:
Валентину все боялись!
Дмитрий:
Да, её боялись, но любили (смеётся). К сожалению, она с нами больше не работает, хотя совсем недавно ещё была — даже в Москва-Сити. Легендарная женщина — всем как мама родная. Всех знала, со всеми беседовала.
Алексей:
Кто что предпочитает, какой кофе любит и так далее. При этом была достаточно строгой женщиной, со своими порядками и правилами. Как воспитательница в детском саду — строгая, но обо всех заботится.
По слухам, здесь когда-то сидели верстальщики. Почему «ворота вялости» — никто уже и не помнит
Дмитрий:
У нас были разрисованы все стены. Дизайнеры решили каждому месту, по отделам, дать какую-то смысловую нагрузку. Здесь, судя по всему, вёрстка. Но некоторые команды росли быстрее, чем другие, и нам приходилось постоянно пересаживаться. Нарисованные на стенах полотна быстро перестали соответствовать тем, кто там сидит.
Борис:
Да, все стены были расписаны. Я думал, для красоты, чтобы не были скучно белыми.
Дмитрий:
Нет-нет! Изначально всё было строго по плану — кто где сидит. А потом мы несколько раз перетасовались, и смысл потерялся.
Народ сгрудился вокруг стола Дмитрия: по праздничной традиции тех лет с сайтом что-то не так, и его коллективно реанимируют
Дмитрий:
О, узнаю знакомые лица (смеётся).
Борис:
Дима сидит, а рядом стою полосатый я.
Дмитрий:
Что-то чиним по вебу: Боря пришёл в мой угол и пытаемся выяснить, как поднять базу сайта.
Борис:
Какой-то странный состав, честно говоря. Похоже, это всё же была какая-то корпоративная гулянка. Тут и метазонщики, и веб-администраторы…
Дмитрий:
Действительно, состав интересный. Скорее всего, гулянка, да. На заднем плане народ ходит, и сотрудники минимум четырёх отделов. Возможно, обсуждаем какую-то историю по запускаемому проекту. Или запущенному. Хотя мне кажется, что у нас во время праздника просто случился какой-то сбой и мы его чиним. По закону Мёрфи.
Борис:
Не было такой корпоративной гулянки, чтобы что-нибудь не сломалось! Самая весёлая история была, когда ты больной остался, а все остальные уехали и маркетинг запулил скидку 25 %.
Выезд вообще всех сотрудников на корпоратив в Подмосковье. Параллельно с внезапным объявлением мегаакции в Ozon и риском полного обвала всего: от сайта до систем учёта и логистики
Дмитрий:
Это как раз то фото, когда все уехали праздновать. Не только айтишники, а вообще все, включая работников склада и доставки. Я тогда заболел и не поехал. Это был год, когда объявили, что у нас будут проходить зимние Олимпийские игры. 2012−2013-й?
Борис:
Нет, это раньше: 2008-й или даже 2007-й (место проведения Олимпиады — 2014 было определено 4 июля 2007 года. — Прим. ред.). Ozon тогда дал скидку 25 % на всё (кроме электроники, на которую дали 5 %). И это без предупреждения, прямо накануне общего выезда на корпоратив!
Дмитрий:
Всё было запланировано и заказано заранее. И тут происходит это событие, а наши маркетологи ничего лучше не придумали, чем сделать мгновенную акцию по этому поводу. Дали огромную скидку на целый день.
Борис:
В общем, когда мы приехали на место, наша система мониторинга сказала, что пользователей на сайте больше, чем когда-либо до этого, а ещё даже 10:00 нет. А мы тут, на природе. Портативных компьютеров тогда почти ни у кого не было, да и это бы не помогло, ведь интернета приличного на природу тогда ещё не завезли. Всё, что было, — это несколько телефонов. И Дима, который сидел где-то и болел.
Дмитрий:
Когда случился рекорд по заказам — база начала сыпаться. А у меня помимо болезни как раз день рождения случился. Представьте картину: сидит больной именинник и правит всё на лету, вместе с коллегами на телефоне (смеётся). Таким образом мы спасали сайт и базу, чтобы система хоть как-то работала и принимала заказы. После этой истории подход к акциям поменялся: сейчас в Ozon работает намного больше людей, на распродажи выходят сотни дежурных.
Знаменитый слоган Ozon, от которого заставшие его сотрудники до сих пор испытывают боль
Дмитрий:
О, от этого плаката у всех сотрудников бомбило! Что это значит? Что Ozon закрылся?
Борис:
Тогда нашим директором был Дэнни Перекальски, эксперт из-за границы. Он очень любил слоганы, и до сих пор их любит. И для Ozon из всего, что предлагала креативная команда, он одобрил «Ozon.ВСЁ». Для русского уха максимально непонятно и противоречиво. И да, бомбило у всех сотрудников тогда знатно.
Дмитрий:
Нас долго троллили этим «Ozon.ВСЁ», кто-то до сих пор припоминает.
Скотч со злополучным слоганом сотрудники оставляли на память
Алексей:
Хоть я и относительно молодая поросль, но тоже застал этот «Ozon.ВСЁ». Даже охотился за брендированным скотчем с этим слоганом, как за артефактом. Скотч перестали выпускать, поэтому добыть было довольно трудно. Это был вызов — найти и сохранить заветный моток на память. Только при переезде из офиса в Чапаевском переулке мой скотч потерялся — старый Ozon забрал своё (смеётся).
Осенью 2018-го всё-таки решили переехать в Москва-Сити. Причина видна на фото: в старом офисе уже не хватало места
Дмитрий:
Это дополнительный этаж в офисе в Чапаевском. Его открыли, когда в 2018 году к нам присоединилась команда «Лазады» — разрабатывать маркетплейс. Под неё сняли ещё одно помещение на втором этаже, но этого всё равно оказалось мало, и мы все вместе съехали в Москва-Сити.
Борис:
Посмотрите, какая скученность. Люди реально сидели чуть ли не друг на друге, места совсем не хватало. Тогда оказалось, что найти в Москве офис на количество людей, которое на тот момент трудилось в Ozon, — большая проблема. Под нас быстро отремонтировали пять этажей в Москва-Сити, и мы переехали туда.
Алексей:
Да, это в Чапаевском переулке, весна 2018 года. Незадолго до этого в Ozon пришёл новый гендиректор — Александр Шульгин из Яндекса. Мы с командой «Лазады» в это время сидели в Сити и работали. «Лазада» — это тех-хаб большого азиатского е-коммерса. Несколько сотен айтишников развивали его из Москвы. В какой-то момент «Лазаду» купили Alibaba, а потом московский хаб решили закрыть. Это удачно совпало с планами Ozon на расширение IT, и мы были наняты в команду.
Перед нами стояла задача: написать маркетплейс. Как выяснилось, это была третья или четвёртая попытка его написать, и аксакалы Ozon поглядывали на нас косо, ожидая, что мы тоже не справимся и уйдём. Но мы справились.
Места тогда катастрофически не хватало, но было много азарта и желания во всём этом разобраться. Очень интересное было время. А осенью 2018-го мы переехали обратно в Сити, но уже вместе с Ozon. Забавно, что переехали на те же этажи, где сидели раньше.
Может ли большой офис сохранить семейную атмосферу
Александр:
Вплоть до переезда в Москва-Сити Ozon был маленьким, все знали друг друга в лицо, общение было неформальным (хотя оно таким и осталось). Любого человека можно было отловить и что-нибудь с ним порешать. Ozon воспринимался как семья. Сейчас офис стал больше, всех сотрудников не получается запомнить.
Алексей:
Но он довольно удобно спроектирован, в нём много уютных мест, где можно спокойно посидеть и поработать. Думаю, что сейчас внутри Ozon тоже достаточно семейная атмосфера — просто семей стало больше, как и офисов (некоторые команды Ozon работают в Санкт-Петербурге и Иннополисе. — Прим. ред.).
Борис:
Иногда с ностальгией вспоминаю времена, когда мы все сидели рядом и задевали друг друга локтями. Но сама работа тогда была организована не так удобно. Сейчас система гибче: сотрудников больше, можно распределять нагрузку. Теперь мы спокойно переживаем «Чёрные пятницы» и другие распродажи. В этом году был рекорд по скорости размещения заказов (5 тысяч в минуту. — Прим. ред.) — ничего, справились! Бэкенд вообще выдержал нагрузку в 38 тысяч RPS с мобильных приложений и сайта — даже не пискнул.
В новом офисе удобно работать всем — и экстравертам, и интровертам: есть как опенспейсы, так и более камерные, уютные местечки. Ну и куда без золотого фонда описания вакансий: игровая с «плойкой» тоже на месте (смеётся).
И по-прежнему есть доступ к каждому сотруднику, пусть даже некоторые работают удалённо. Да и с гибридным графиком правда удобнее. Чего уж там — иногда сам люблю из дома поработать.
Это пост с фотками старых офисов Ozon 2006−2018 годов и воспоминаниями очевидцев — такими же тёплыми и ламповыми, как передача «Пока все дома». Даже рубрика «Очумелые ручки» на месте: в виде истории про маркетологов, которые чуть не обвалили сайт, пока команда разработки была где-то на природе.
Плачущие моржи, коллекционный скотч с ненавистным слоганом, опенспейс в бывшей казарме… Теперь самый большой офис разработки Ozon находится в Москва-Сити, но после встречи с сотрудниками я (@maxa707) поняла, что ничто человеческое компании не чуждо.
Плачущие моржи, коллекционный скотч с ненавистным слоганом, опенспейс в бывшей казарме… Теперь самый большой офис разработки Ozon находится в Москва-Сити, но после встречи с сотрудниками я (@maxa707) поняла, что ничто человеческое компании не чуждо.
Кто делился воспоминаниями
Дмитрий «Слон» Запольский
Руководитель группы разработки, в Ozon с 2001 года. Ранее занимался вебом, теперь — ERP.
Борис Комаров
Руководит администраторами баз данных, в Ozon c 2006 года. Начинал с должности администратора.
Александр «Борщ» Барчёнков
Руководитель отдела разработки аналитических систем, в Ozon с 2001 года (с перерывом в 2002–2005 годах). Начинал как ведущий разработчик.
Алексей Комаров
Руководитель одного из отделов по продукту и технологиям, в Ozon c 2018 года. Начинал как руководитель отдела разработки торговой площадки.
Офис на Врубеля
С весны 2006-го по 2010-й разработчики Ozon сидели в одном из зданий пищевого института, недалеко от станции московского метро «Сокол» (улица Врубеля, 12). Это здание со стеклянным потолком причудливой формы: прямо над главным опенспейсом была пирамидка из стекла, и в ясные дни солнечные зайчики иногда попадали внутрь.
Весь IT-отдел Ozon тогда помещался в небольшом кабинете.
Классический офис из нулевых: если бы мы видели потолок, там бы наверняка были панели «Армстронг»
Борис:
Смотри — вырезы на столах! Это точно офис на Врубеля: сидел здесь, когда только устроился в Ozon. Кажется, один из столов на фотке — мой.
Александр:
Да, это Врубеля. Но я уже не вспомню, чьи это рабочие места: без людей непонятно.
Дмитрий:
Кстати, место-то экзотическое: рядом был посёлок художников — остатки сельской застройки внутри Москвы. Мы ходили от метро через этот посёлок и наблюдали, как он меняется на глазах. Обычных домов становилось всё меньше, а дорогих коттеджей — всё больше.
В самом здании мы занимали целиком два этажа, с кучей маленьких кабинетиков для руководства и опенспейсом в середине — там сидели остальные сотрудники. Но у IT-отдела была отдельная комната — на фото как раз она.
Александр:
В опенспейсе сидела коммерция, а по периферийным комнатам рассаживались вспомогательные отделы: бухгалтерия, финансы — вот это всё. Наш кабинет был в полуподвале — свой айтишный мир.
Дмитрий:
Вообще, это не первый наш офис. Ozon родился в Питере, но в Москве развиваться проще, поэтому и переехали туда.
Первый офис и склад в Москве был на улице Намёткина, рядом с Газпромом. Там ещё недалеко станция метро «Новые Черёмушки». Мы тогда один этаж занимали или даже меньше. А в подвале здания был единственный на тот момент склад. В одном подвале. ВЕСЬ.
Во второй офис переехали, когда на Намёткина стало тесно. Мы тогда перевезли склад на улицу 8 Марта (спойлер: там тоже скоро стало тесновато). После нас там разместился главный склад DHL.
Над складом был небольшой мезонин (надстройка над средней частью здания. — Прим. ред.), откуда на лифте можно было спуститься на сам склад. В этом мезонине сидели айтишники, операторы кол-центра и те, кто составлял описания к товарам. Офисные сотрудники сидели в здании рядом.
Во втором офисе Ozon прожил около двух лет, а уже после мы переехали на Врубеля.
Работали тогда на Pentium 4, но мониторы были хорошие, для дизайнеров. Глаза после работы не вытекали
Борис:
Здесь сидел весь IT-отдел. 2006 год: одна из первых фоток, которые я сделал на работе.
Видно, что рядом со столом два стула — это особенность нашей работы в то время. Переговорок тогда не было, поэтому заказчиков встречали прямо на рабочем месте.
Дмитрий:
Компьютеры у нас в отделе тогда были не особо мощные — какие-то пентиумы. Но мониторы были крутые. Хорошие дизайнерские мониторы. NEC, кажется. За ними можно долго работать, и глаза не устают. И удобно было смотреть, что дизайнеры нам нарисовали: не было искажений по цветопередаче.
Команда разработки смеётся (скорее всего, над странной презентацией заезжего консультанта)
Дмитрий:
Это там же, на Врубеля. А это мы молодые (смеётся).
Александр:
Да, практически весь наш состав тогдашний. Я только в кадр не попал — фотографирую.
Алексей:
Меня тогда в компании ещё не было, но на фото много знакомых лиц. Половина из тех, кто на фото, до сих пор работает в Ozon. С самых истоков, получается.
Дмитрий:
Я вот как раз такой, «с истоков» (смеётся). На фотке нам что-то показывает Лёша Тимонин, тогдашний руководитель IT. Стоим, смотрим в монитор и ржём. А над чем именно — я уже и не помню.
Борис:
На самом деле мы часто ржали этим составом. Помню, как-то раз очередной внешний консультант нам графики причудливой формы нарисовал. Что-то про оптимизацию процессов, но со стороны казалось, что нам на проекторе непотребство показывают. Лёша Тимонин и ещё один наш коллега Саша Алёхин любили иронизировать над выкладками этих консультантов.
Александр:
Да, консультантов мы тогда не любили: учат жить, рассказывают, что пишем мы всё неправильно и вообще торчим тут напрасно — зачем только сделали этот свой Ozon? Но время всё по своим местам расставило.
БЦ «Линкор»
Пёстрое здание БЦ «Линкор» сотрудники Ozon помнят в основном по ресторанчику на первом этаже.
Офисный центр «Линкор» находится напротив ТРЦ «Авиапарк»
Борис:
Когда мы там сидели, «Авиапарка» ещё не было. Недалеко от Врубеля. Когда офиса на Врубеля стало не хватать…
Дмитрий:
Не на Врубеля, а в Чапаевском переулке! Когда нам ещё не дали дополнительные этажи, а на пятом-шестом мы уже не помещались, сюда вывезли бухгалтерию и команду мобильных разработчиков. Они там работали около года.
Борис:
Да, это недолго продолжалось, а потом съехали обратно в Чапаевский, потому что так было неудобно.
Александр:
Внизу был ресторанчик с вкусными обедами. А ещё рядом со зданием постоянно снимали клипы — рэперы в основном.
Офис в Чапаевском переулке, самый ламповый
Самый памятный для сотрудников и богатый на события офис Ozon находился в Чапаевском переулке, 14.
Редкое фото: офис айтишников в бывшей казарме
Дмитрий:
О, а это Чапаевский — здесь мы работали дольше всего.
Борис:
Достаточно долго, да. Переехали мы оттуда в 2018 году, а в 2012-м он уже точно был… Лет семь-восемь мы там точно просидели.
Александр:
На фото на дальней стенке виднеется Дядя Сэм, которому я потом приделал лицо нашего тогдашнего гендира Бернара Люке. По правую руку, внизу, было моё рабочее место, прямо под часами. Я тогда был руководителем отдела прикладного анализа, занимался отчётностью по «Метазону» (внутренняя база данных Ozon. — Прим. ред.).
Борис:
Здание снова интересное (у нас всегда так — почти традиция). Оно было построено ещё до войны и есть на аэрофотосъёмке немецких оккупантов. Строилось когда-то как казарма для командного состава, а потом было переделано в достаточно комфортный офис, но со своими особенностями. От казармы остались частые окна, странно расположенные туалеты. Лифты куда смогли запихнули, но не везде. В общем, здание странное, но интересное.
Дмитрий:
Там было очень жарко периодически.
Борис:
Да, там же все системы — кондиционирования, вентилирования — достроены в уже готовое здание, а в казарме ничего не было. Когда народу много, там действительно тяжело. На фото видно, какая большая скученность.
Дмитрий:
Под конец нашего там пребывания одних айтишников было уже более 200 человек. Находясь там фултайм, мы собой и компьютерами к обеду нагревали помещение так, что находиться внутри было почти невозможно.
Борис:
И таких там было несколько этажей. Жестокая скученность.
Дмитрий:
Да, на пятом этаже сидели айтишники, на третьем-четвёртом — офис, на шестом — бухгалтерия и финансы, а также кафетерий, куда все ходили кофе пить.
Широко известный в узких кругах кафетерий со стеной для творческого самовыражения сотрудников
Дмитрий:
Это наш кафетерий на шестом этаже. Дизайнеры периодически раскрашивали его. Пространство для творчества наших креативных ребят. Дизайнеров в Ozon много, так что картинки менялись часто.
Александр:
Да, там периодически появлялись неожиданные картинки, связанные с текущими процессами в компании. Иногда не связанные. Иногда к праздникам — 8 Марта, например. У нас в целом ребята креативные работают, любят творчески переосмысливать реальность. Как-то раз весь офис плачущими моржами обклеили: «моржи страдают».
А история такова: тогда гендиром Ozon была француженка Маэль Гавэ. Она совсем обрусела, говорила почти без акцента, но фразы иногда строила удивительным образом. Дело в том, что слово «маржа» заимствовано из французского и в русском языке не имеет множественного числа. Маэль этого не знала, поэтому на одном из совещаний выдала легендарное «от этого наши маржи страдают». Мы сразу засмеялись. Пришлось объясняться: человек нам серьёзные вещи говорит, про прибыль, а мы вот так.
Дмитрий:
А ещё в кафетерий все как минимум два раза в день ходили. Там же было единственное место расположения плюшек. Не было такого, чтобы на каждом этаже свои плюшки: все они только наверху. Печенюшки, конфетки…
Борис:
Проставлялся народ там же: запуски, дни рождения…
Дмитрий:
Да-да! Приходишь кофе попить, а там — пицца! Или пончики. Можно угоститься. Внутри почти всегда было битком, и постоянно — очередь за кофе. Три кофемашины работали без остановки. Ещё там была кофе-леди — широко известная в узких кругах женщина Валентина, все её знали…
Борис:
Валентину все боялись!
Дмитрий:
Да, её боялись, но любили (смеётся). К сожалению, она с нами больше не работает, хотя совсем недавно ещё была — даже в Москва-Сити. Легендарная женщина — всем как мама родная. Всех знала, со всеми беседовала.
Алексей:
Кто что предпочитает, какой кофе любит и так далее. При этом была достаточно строгой женщиной, со своими порядками и правилами. Как воспитательница в детском саду — строгая, но обо всех заботится.
По слухам, здесь когда-то сидели верстальщики. Почему «ворота вялости» — никто уже и не помнит
Дмитрий:
У нас были разрисованы все стены. Дизайнеры решили каждому месту, по отделам, дать какую-то смысловую нагрузку. Здесь, судя по всему, вёрстка. Но некоторые команды росли быстрее, чем другие, и нам приходилось постоянно пересаживаться. Нарисованные на стенах полотна быстро перестали соответствовать тем, кто там сидит.
Борис:
Да, все стены были расписаны. Я думал, для красоты, чтобы не были скучно белыми.
Дмитрий:
Нет-нет! Изначально всё было строго по плану — кто где сидит. А потом мы несколько раз перетасовались, и смысл потерялся.
Народ сгрудился вокруг стола Дмитрия: по праздничной традиции тех лет с сайтом что-то не так, и его коллективно реанимируют
Дмитрий:
О, узнаю знакомые лица (смеётся).
Борис:
Дима сидит, а рядом стою полосатый я.
Дмитрий:
Что-то чиним по вебу: Боря пришёл в мой угол и пытаемся выяснить, как поднять базу сайта.
Борис:
Какой-то странный состав, честно говоря. Похоже, это всё же была какая-то корпоративная гулянка. Тут и метазонщики, и веб-администраторы…
Дмитрий:
Действительно, состав интересный. Скорее всего, гулянка, да. На заднем плане народ ходит, и сотрудники минимум четырёх отделов. Возможно, обсуждаем какую-то историю по запускаемому проекту. Или запущенному. Хотя мне кажется, что у нас во время праздника просто случился какой-то сбой и мы его чиним. По закону Мёрфи.
Борис:
Не было такой корпоративной гулянки, чтобы что-нибудь не сломалось! Самая весёлая история была, когда ты больной остался, а все остальные уехали и маркетинг запулил скидку 25 %.
Выезд вообще всех сотрудников на корпоратив в Подмосковье. Параллельно с внезапным объявлением мегаакции в Ozon и риском полного обвала всего: от сайта до систем учёта и логистики
Дмитрий:
Это как раз то фото, когда все уехали праздновать. Не только айтишники, а вообще все, включая работников склада и доставки. Я тогда заболел и не поехал. Это был год, когда объявили, что у нас будут проходить зимние Олимпийские игры. 2012−2013-й?
Борис:
Нет, это раньше: 2008-й или даже 2007-й (место проведения Олимпиады — 2014 было определено 4 июля 2007 года. — Прим. ред.). Ozon тогда дал скидку 25 % на всё (кроме электроники, на которую дали 5 %). И это без предупреждения, прямо накануне общего выезда на корпоратив!
Дмитрий:
Всё было запланировано и заказано заранее. И тут происходит это событие, а наши маркетологи ничего лучше не придумали, чем сделать мгновенную акцию по этому поводу. Дали огромную скидку на целый день.
Борис:
В общем, когда мы приехали на место, наша система мониторинга сказала, что пользователей на сайте больше, чем когда-либо до этого, а ещё даже 10:00 нет. А мы тут, на природе. Портативных компьютеров тогда почти ни у кого не было, да и это бы не помогло, ведь интернета приличного на природу тогда ещё не завезли. Всё, что было, — это несколько телефонов. И Дима, который сидел где-то и болел.
Дмитрий:
Когда случился рекорд по заказам — база начала сыпаться. А у меня помимо болезни как раз день рождения случился. Представьте картину: сидит больной именинник и правит всё на лету, вместе с коллегами на телефоне (смеётся). Таким образом мы спасали сайт и базу, чтобы система хоть как-то работала и принимала заказы. После этой истории подход к акциям поменялся: сейчас в Ozon работает намного больше людей, на распродажи выходят сотни дежурных.
Знаменитый слоган Ozon, от которого заставшие его сотрудники до сих пор испытывают боль
Дмитрий:
О, от этого плаката у всех сотрудников бомбило! Что это значит? Что Ozon закрылся?
Борис:
Тогда нашим директором был Дэнни Перекальски, эксперт из-за границы. Он очень любил слоганы, и до сих пор их любит. И для Ozon из всего, что предлагала креативная команда, он одобрил «Ozon.ВСЁ». Для русского уха максимально непонятно и противоречиво. И да, бомбило у всех сотрудников тогда знатно.
Дмитрий:
Нас долго троллили этим «Ozon.ВСЁ», кто-то до сих пор припоминает.
Скотч со злополучным слоганом сотрудники оставляли на память
Алексей:
Хоть я и относительно молодая поросль, но тоже застал этот «Ozon.ВСЁ». Даже охотился за брендированным скотчем с этим слоганом, как за артефактом. Скотч перестали выпускать, поэтому добыть было довольно трудно. Это был вызов — найти и сохранить заветный моток на память. Только при переезде из офиса в Чапаевском переулке мой скотч потерялся — старый Ozon забрал своё (смеётся).
Осенью 2018-го всё-таки решили переехать в Москва-Сити. Причина видна на фото: в старом офисе уже не хватало места
Дмитрий:
Это дополнительный этаж в офисе в Чапаевском. Его открыли, когда в 2018 году к нам присоединилась команда «Лазады» — разрабатывать маркетплейс. Под неё сняли ещё одно помещение на втором этаже, но этого всё равно оказалось мало, и мы все вместе съехали в Москва-Сити.
Борис:
Посмотрите, какая скученность. Люди реально сидели чуть ли не друг на друге, места совсем не хватало. Тогда оказалось, что найти в Москве офис на количество людей, которое на тот момент трудилось в Ozon, — большая проблема. Под нас быстро отремонтировали пять этажей в Москва-Сити, и мы переехали туда.
Алексей:
Да, это в Чапаевском переулке, весна 2018 года. Незадолго до этого в Ozon пришёл новый гендиректор — Александр Шульгин из Яндекса. Мы с командой «Лазады» в это время сидели в Сити и работали. «Лазада» — это тех-хаб большого азиатского е-коммерса. Несколько сотен айтишников развивали его из Москвы. В какой-то момент «Лазаду» купили Alibaba, а потом московский хаб решили закрыть. Это удачно совпало с планами Ozon на расширение IT, и мы были наняты в команду.
Перед нами стояла задача: написать маркетплейс. Как выяснилось, это была третья или четвёртая попытка его написать, и аксакалы Ozon поглядывали на нас косо, ожидая, что мы тоже не справимся и уйдём. Но мы справились.
Места тогда катастрофически не хватало, но было много азарта и желания во всём этом разобраться. Очень интересное было время. А осенью 2018-го мы переехали обратно в Сити, но уже вместе с Ozon. Забавно, что переехали на те же этажи, где сидели раньше.
Может ли большой офис сохранить семейную атмосферу
Александр:
Вплоть до переезда в Москва-Сити Ozon был маленьким, все знали друг друга в лицо, общение было неформальным (хотя оно таким и осталось). Любого человека можно было отловить и что-нибудь с ним порешать. Ozon воспринимался как семья. Сейчас офис стал больше, всех сотрудников не получается запомнить.
Алексей:
Но он довольно удобно спроектирован, в нём много уютных мест, где можно спокойно посидеть и поработать. Думаю, что сейчас внутри Ozon тоже достаточно семейная атмосфера — просто семей стало больше, как и офисов (некоторые команды Ozon работают в Санкт-Петербурге и Иннополисе. — Прим. ред.).
Борис:
Иногда с ностальгией вспоминаю времена, когда мы все сидели рядом и задевали друг друга локтями. Но сама работа тогда была организована не так удобно. Сейчас система гибче: сотрудников больше, можно распределять нагрузку. Теперь мы спокойно переживаем «Чёрные пятницы» и другие распродажи. В этом году был рекорд по скорости размещения заказов (5 тысяч в минуту. — Прим. ред.) — ничего, справились! Бэкенд вообще выдержал нагрузку в 38 тысяч RPS с мобильных приложений и сайта — даже не пискнул.
В новом офисе удобно работать всем — и экстравертам, и интровертам: есть как опенспейсы, так и более камерные, уютные местечки. Ну и куда без золотого фонда описания вакансий: игровая с «плойкой» тоже на месте (смеётся).
И по-прежнему есть доступ к каждому сотруднику, пусть даже некоторые работают удалённо. Да и с гибридным графиком правда удобнее. Чего уж там — иногда сам люблю из дома поработать.
Комментарии (8)
Taritsyn
23.12.2021 16:30+2С весны 2006-го по 2010-й разработчики Ozon сидели в одном из зданий бывшего пищевого института, недалеко от станции московского метро «Сокол» (улица Врубеля, 12).
Почему «бывшего»?
Wolkill
23.12.2021 18:42Стоит написать отдельную статью, как мы в большом офисе Москва-Сити сейчас ищем друг друга. Компания большая, людей очень очень много. Часто нужно взаимодействовать с людьми на разных этажах и даже в разных башнях, и у нас есть потрясающий инструмент удобной коммникации и поиска коллег. Он очень помогает не только новым сотрудникам, но и старожилам.
ada-agava
23.12.2021 20:04+3Ребята, вы классные! :) А Слон, кажется, может починить в Озоне вообще все. И оказывается - так было всегда!
Ra-Jah
По сути ничего не поменялось