В середине XIX века Михаил Рябушинский владел торгово-промышленной сетью стоимостью в два миллиона. Сорока годами ранее он, тогда ещё молодой амбициозный калужский крестьянин с тысячей рублей в кармане, открывал небольшую лавку в московском Гостином дворе.

Рост на двести тысяч процентов, на минуточку.

А ещё полвека спустя его внуки доминировали в текстильной промышленности, превращали Россию в мировую льняную державу, готовились отстраивать Европу и вообще покорять мир.

В их истории смешались войны, деньги, старообрядцы, экспедиция на Камчатку, немного политики и даже грузовики ЗИЛ.

А ещё большая и крепкая семья. Not irony.


Степан Рябушинский на заводе ЗИЛ

Основатель династии, Михаил Рябушинский, родился в 1786 году под Калугой в семье «экономического» крестьянина. В отличие от крепостных, они обладали личной свободой, но должны были платить государству денежный оброк. При этом не важно, как именно ты эти деньги заработаешь: заплати налоги и спи спокойно. Поэтому отец будущего миллионера зарабатывал резьбой по дереву, а мать скупала по деревням чулки, чтобы продавать их на ярмарке.

Последний факт запомните, он ещё сыграет свою роль.

Михаил был младшим сыном, поэтому на семейный, и так очень маленький земельный надел рассчитывать не мог. Вместо этого в 16 лет он совершает удивительно современный поступок — отправляется покорять Москву. Там уже жил его старший брат Артемий, который помог со стартовым капиталом. Михаил открывает лавку, записывается в купцы 3-й гильдии, удачно женится на дочери владельца крупного кожевенного завода, активно торгует тканями. В общем, дела идут в гору.

А потом приходит Наполеон.

Текстильный Феникс

В московском пожаре 1812 года Рябушинский теряет лавку, товары и даже статус: оставшихся денег не хватает на членство в гильдии. Правда, опускать руки и возвращаться в родное крестьянство Михаил не планирует: он подаёт прошение о переводе в мещане и идёт работать приказчиком к крупному торговцу Сорокованову. Тоже Михаилу.


«Московский пожар», полотно А.Ф. Смирнова (1813)

За десять лет упорного труда молодой (ему нет ещё и тридцати) человек отыгрывает у судьбы всё. Он вновь владеет лавками, которые выкупил у наследников умершего к тому времени Сорокованова, и возвращается в купцы 3-й гильдии. После чего начинает расширять бизнес, покупает сначала текстильную, а затем шерстяную и хлопчатобумажную мануфактуры.

В бизнесе Михаилу помогают две вещи. Во-первых, он помнит крестьянскую жизнь. Во-вторых, становится старообрядцем.

Крестьянский нетворкинг позволяет Рябушинскому оптимизировать производство. Его мануфактуры, расположенные в Калужской губернии, наладили связь с деревенскими ткачами: скупают местное сырьё, а готовую пряжу продают крестьянам через сеть собственных лавок.

Не менее важным был переход в старообрядчество. Оно открыло перед Михаилом двери высшего торгового общества: многие крупнейшие московские купцы были старообрядцами. Связи внутри религиозной общины были крепкими, помочь собрату по вере советом, товарами или беспроцентным кредитом были готовы многие. При этом, что интересно, сама смена веры была вполне искренней, не из корыстных побуждений. Михаил до конца жизни соблюдал положенные ритуалы. А ещё передал свою веру детям.

Веру и солидное наследство, куда ж без него.

Всё для дела — ничего для себя

Михаил Рябушинский умер в 1858 году, в солидном для того времени возрасте — 71 год. Девизом его жизни до последних дней была фраза, сказанная ещё в юности: «Всё для дела — ничего для себя».

Этот же принцип он привил и сыновьям.

Весь бизнес, который оценили в два миллиона рублей, отошёл братьям Павлу и Василию Рябушинским. Они к тому времени уже много лет помогали отцу с делами, успели разработать даже принцип разделения обязанностей: Павел занимался производством, а Василий — сбытом.


Вот эти ребята

В промышленно-торговой империи у братьев к тому моменту были не только мануфактуры, но и целая фабрика на 300 ткацких станков, которую построили в Москве. Однако просто почивать на лаврах и считать прибыль было нельзя: производство стремительно устаревало. Российские текстильные фирмы переходили к механическому производству и устанавливали машины, а у Рябушинских по-прежнему работали старыми методами, то есть вручную.

Модернизировать всё это было очень дорого.

Павел предлагает радикальный вариант: сбросить, как говорится, с корабля современности старые предприятия и купить новое, с модными станками. Тем более что в их родной Тверской губернии под Вышним Волочком как раз продаётся бумагопрядильная фабрика. Всем хороша: расположена между Петербургом и Москвой, на реке, возле железной дороги. И самое приятное: отдают по дешёвке, потому что предыдущий владелец обанкротился.

Однако Василий говорит «нет».

Это, кстати, тоже станет одной из основ бизнеса Рябушинских: для принятия решения, касающегося общего дела, требуется одобрение семьи. И Павел такого одобрения не получает: Василий опасается, что фабрика себя не окупит. Скорее всего, ей даже не на чем будет работать: прошедшая в США гражданская война серьёзно сократила экспорт хлопка, на котором работала тверская фабрика.

Производство даже пришлось остановить.

Но Павел всё равно решил рискнуть, потому что кто не рискует, тот скучный. А Павел не такой.

Он купил фабрику на личные деньги. И, как оказалось, всё правильно сделал: вскоре экспорт хлопка восстановился, а фабрика стала флагманским предприятием компании Рябушинских. Спустя несколько лет её расширят, пристроив красильно-отбельный и новый ткацкий корпуса.


Та самая фабрика

Павел Михайлович и сыновья

В 1885 году, после смерти Василия, Павел реорганизует семейное предприятие. Теперь это «Товарищество мануфактур П.М. Рябушинского с сыновьями». В отличие от Василия, который умер бездетным, у Павла была по-настоящему большая семья. Правда, с первой супругой он разошёлся, потому что так и не смог дождаться от неё наследника (шесть раз подряд «Поздравляем, у вас девочка!»). Зато второй брак продлился до самой его смерти. В нём родились 16 детей, 13 из которых дожили до совершеннолетия.

Компания была разделена на тысячу паёв, часть работников в качестве поощрения получила по одному паю, однако подавляющее большинство принадлежало семье. Кроме того, члены семьи имели приоритетное право выкупить паи, если кто-нибудь захочет их продать.

Новые времена требуют новых схем управления. Павел, как оказалось, подходил для них идеально. В отличие от отца, который придерживался традиционного подхода и к жизни, и к бизнесу, он не боялся экспериментировать.

На Вышневолоцких фабриках устанавливают новые паровые машины, строят новые производства, проводят электрическое освещение. Последнее было делом дорогим и неслыханным, но позволило перейти на круглосуточную работу. К концу XIX века здесь работало 2,5 тысячи сотрудников, а продукции за год выпускалось на 4 млн рублей. Вокруг производства вырос настоящий рабочий городок, в котором со временем появились больница, училище для детей, несколько часовен и даже ясли.

Условия труда на фабриках современному человеку показались бы суровыми, однако Рябушинские отчасти компенсировали это: так, рабочим за символическую сумму продавали каноничные шесть соток земли, а затем выдавали беспроцентный кредит на покупку стройматериалов для дома. Павел Павлович, старший сын Павла Михайловича, как-то сказал, что «богатство обязывает».


Во время голода 1891 года Рябушинские открыли бесплатную столовую для вдов и сирот

К моменту смерти в 1899 году Павел Рябушинский увеличил отцовский капитал в 10 раз и своим восьмерым сыновьям он оставил по 2,5 млн рублей на каждого.

Теперь семейным делом руководил Павел Павлович. Остальные братья помогали на своих направлениях, к которым, кроме традиционного текстильного дела, вскоре прибавились самые необычные производства.

Овладение мировым рынком льна

Одной из причин успеха Рябушинских был принцип «всё в семью». То есть деньги, полученные от бизнеса, инвестировались в тот же бизнес. Однако к началу XX века свободных денег оказалось так много, что братья решили открыть банк.

И сделали это красиво. Во-первых, банк был достаточно удобно расположен. Во-вторых, само здание заметное и запоминающееся. Оно выполнено архитектором Фёдором Шехтелем в стиле рационального модерна. На тот момент этот стиль считался очень прогрессивным, как в общем-то и сами Рябушинские.


Вот такой

«Банкирский дом братьев Рябушинских» стал первым и единственным на тот момент частным банком, который публиковал свои ежемесячные и годовые отчёты. Спустя десятилетие он был преобразован в акционерный коммерческий Московский банк, по пути увеличив свой уставной капитал с одного миллиона до двадцати, а также стал тринадцатым по величине в стране. Банк активно участвовал в кредитовании промышленности, сельского хозяйства и торговли, а также играл важную роль в финансовых операциях и инвестициях.

Консолидация капиталов в рамках банка позволила семье развернуть масштабные проекты в других сферах промышленности. Один из них предполагал — ни много ни мало — овладение мировым рынком льна и превращение России в ведущего производителя. До этого на экспорт шло льняное волокно, однако братья планируют наладить производство и продажу более выгодной льняной ткани. Для этого они незадолго до начала Первой мировой войны покупают Гаврилов-Ямскую льняную мануфактуру и приступают к её модернизации.


Отделение банка Рябушинских в Богородске

Весной 1912-го появляется торговый дом, а в конце того же года Русское акционерное льнопромышленное общество с уставным капиталом в миллион рублей. После начала Первой мировой войны это общество активно поставляет продукцию в страны Антанты, пользуясь тем, что конкуренты — немецкие производители — из этой гонки по понятным причинам выбыли.

Промышленная империя братьев завоёвывает льняные рынки Англии, Франции и Америки, и закончится это только после революции, когда семья вынуждена будет эмигрировать.

Другим крупным проектом семьи стала скупка леса. Рябушинские поняли, что после наступления мира европейским странам придётся восстанавливать разрушенное, а значит, сильно вырастет спрос на стройматериалы. Поэтому они заранее покупают 60 тысяч десятин лесных угодий и готовят мощности для их переработки.

А вот третьему крупному проекту, московскому автомобильному заводу, война серьёзно помешала. Товарищество на паях автомобильного московского общества, активное участие в котором приняли Рябушинские, планировало наладить производство современных грузовиков. Более того: по их задумке, впоследствии здесь можно было бы производить самолёты. Не зря ведь ещё в 1904 году один из братьев, Дмитрий, открыл первый в мире Аэродинамический институт.

Корпуса завода были построены, однако доставить станки из-за начавшейся войны не получилось и проект встал. Его запустят уже позже, в Советском Союзе, под руководством Ивана Лихачёва. Так что мы знаем это предприятие под другим именем — завод имени Лихачёва, ЗИЛ.

Не все из братьев пошли по пути предпринимательства. Некоторые посвятили себя науке: помимо Дмитрия, который интересовался летательными аппаратами тяжелее воздуха, наукой интересовался и младший из братьев, Фёдор. Он из собственных денег профинансировал целую научную экспедицию по изучению Камчатки. Сам он путешествовать не мог из-за слабого здоровья, поэтому разрабатывал проекты, помогал деньгами и организационно.


Очерк «Камчатская экспедиция» Фёдора Павловича Рябушинского

Один из братьев, Николай, предпочёл продать свою долю в компании семье и посвятить жизнь культуре. Выпускал поэтический журнал, финансировал выставки живописцев. Остальные Рябушинские тоже были не чужды искусству: так, Степан покупал старинные российские иконы, а Михаил собрал коллекцию из 95 полотен русских и французских художников. Интересно, что, покидая Россию после революции, он оставил их в тайнике своего дома. Позже, уже в советское время, тайник будет случайно обнаружен, и культурное наследие Рябушинских передадут музеям.

История династии Рябушинских — это яркий пример новаторства и предпринимательского духа, которые привели к огромному успеху. Михаил Рябушинский писал: «Нашей главной целью была не нажива, а само дело, его развитие и результат».

И конкретно в их случае это действительно не просто слова.