Действительно большой ствол

Прежде, чем говорить о винтовке, стоит рассказать собственно о патроне .600 Nitro Express. Его история началась в первых годах XX века, когда лондонская оружейная фирма W. J. Jeffery & Co. приступила к выпуску особо мощных охотничьих винтовок — «слонобоев», предназначенных специально для охоты на самую крупную африканскую дичь. В источниках нет единства относительно того, когда точно была произведена первая винтовка этого поистине громадного калибра (архивы компании W. J. Jeffery & Co. погибли при пожаре в 1941-м, когда одна из немецких бомб угодила в её лондонский офис). Тем не менее, известно, что произошло это в промежутке между 1899 и 1903 годам, что это была двухствольная курковая винтовка, и что весила она… 15 фунтов, то есть 6,8 кг.

Винтовка снаряжалась специальным патроном, получившим название .600 Nitro Express (для упрощения их нередко именуют .600 NE). В пересчёте на миллиметры, калибр пули этого патрона составляет 15,8 мм, что делает его одним из самых крупных и самых мощных патронов, когда-либо применявшихся в гражданском оружии. Своеобразное название обозначает, что патроны снаряжались кордитом — нитроглицериновым порохом с высокой скоростью горения. Громадный по меркам своего времени боеприпас имел трёхдюймовую (76 мм) гильзу, что было вызвано прежде всего особенностями производственного процесса (кордит имел форму длинных нитей). Кроме того, длинная гильза в какой-то мере позволяла снизить чудовищную отдачу оружия за счет более равномерного распределения давления в ходе выстрела. Фирма выпускала патроны различной мощности, содержавшие 6,5, 7,1 или 7,7 грамм кордита. Последний, самый мощный патрон, был способен сообщить пуле весом 58,3 грамм начальную скорость в 620 м/с. При этом стоит упомянуть, что с точки зрения калибра патрон .600 NE не являлся самым крупным среди охотничьих боеприпасов — в частности, ограниченно выпускались ружья 4-го нарезного калибра (4 bore, 26,5 мм), однако они ощутимо уступали винтовкам под патрон .600 NE как по мощности, так и по баллистике.

Практически все винтовки под патрон .600 Nitro Express изготавливались по схеме так называемых «африканских штуцеров» — то есть, имели относительно короткие переломные («качающиеся») стволы. Фирма W. J. Jeffery & Co. производила как одноствольные, так и двуствольные винтовки, причём примерно поровну: с одной стороны, классический африканский штуцер должен был быть двуствольным, однако применение одноствольной схемы позволяло хоть немного снизить громадную массу винтовки. Конструктивно большинство винтовок создавалось на основе достаточно своеобразной по сегодняшним меркам щелчковой схемы с нижним рычагом (в английском языке она называлась Under lever push forward snap action) — ранней конструкции качающегося узла запирания, при которой «переламывание» ружья осуществлялось нажатием на подпружиненный рычаг под рамкой спускового крючка. Запирание канала ствола при этом производилось простым подъёмом ствола вверх.

В течение всего периода своего производства винтовки W. J. Jeffery .600 Nitro Express оставались по сути штучным товаром, а в ряде случаев и вовсе производились на заказ. Разумеется, и винтовки, и патроны к ним стоили умопомрачительно дорого, поэтому в основном покупались британскими и немецкими аристократами, увлекавшимися охотничьими сафари в странах Африки. Традиционно, наиболее почётными и желанными трофеями таких охотников были представители так называемой «большой африканской пятёрки» — слон, носорог, буйвол, лев и леопард. Для охоты на первых двух и предназначались винтовки под патрон .600 Nitro Express. Сокрушительная мощь такого оружия, по сути, избавляла охотника от необходимости точно прицеливаться в наиболее уязвимые места животного — как правило, даже крупному слону второго выстрела не требовалось. Патрон отлично демонстрировал себя в охоте на любую толстокожую дичь — к примеру, бегемотов, — а также на крупных крокодилов. Изредка эти винтовки применялось и в охоте на хищников: один выстрел гарантировано останавливал атакующего льва (разумеется, при условии, что в него удалось попасть), а специально для индийских охотников была даже разработана особая пуля, имевшая продольные канавки в рубашке для придания экспансивных свойств — такие патроны предназначались для защиты от нападающего тигра. Впрочем, против такой дичи винтовки «шестисотого» калибра применялись лишь в самом крайнем случае, поскольку оставляли в шкуре зверя такую дырку, что охотник практически лишался трофея. В целом, не исключено, что основным назначением винтовок под патрон .600 NE являлась даже не столько охота, сколько подстраховка охотника на случай неудачного попадания и атаки подраненного животного.

Разумеется, за немыслимую по меркам охотничьего оружия убойную силу пришлось расплачиваться колоссальной отдачей, вполне способной свалить стрелка с ног или вызвать носовое кровотечение, а в худшем случае — выбить или сломать плечо. Даже опытного стрелка после выстрела «колбасило», как боксёрскую грушу: секундная дезориентация была обеспечена. Кроме того, как уже упоминалось, винтовки были тяжёлыми, как смерть, особенно в варианте «африканских штуцеров», вес которых мог доходить до семи и более килограмм. Наконец, как уже упоминалось, оружие неприлично дорого стоило — настолько, что над целесообразностью его приобретения задумывались даже многолетние поклонники сафари, которое само по себе всегда было очень дорогим удовольствием, доступным лишь богатейшим слоям общества. За всё время, прошедшее с момента разработки патрона .600 NE, фирма W. J. Jeffery & Co. выпустила лишь около 70 винтовок под него. Правда, некоторые из них были куплены (и активно применялись) такими прославленными охотниками на слонов, как барон Брор фон Бликсен-Финеке, Карл Ларсен и майор Перси Пауэлл-Коттон.

Стоит обратить внимание на сравнение в левом верхнем углу: «Ударная сила [striking force] пули Jeffery .600 составляет 7600 фунтов, тогда как пуля 4-го нарезного калибра [26,5 мм], приводимая в движение 14 драм [24,8 г] черного пороха, дает только 7000 фунтов». Использование слова «только» в отношении такого значения дульной энергии (7000 фунтов = 3173 кг) может показаться, мягко говоря, неуместным, однако здесь авторы рекламы явно хотели объяснить стрелкам, что новые патроны физически гораздо более скромного калибра .600 являются более эффективными при существенно меньших габаритах винтовки. Ещё один важный момент — указана стоимость винтовок и патронов к ним. Ещё стоит отметить такие особенности рекламы, как активное продвижение щелчковой схемы с нижним рычагом, а также отзыв, который дал винтовкам Jeffery 600-го калибра известный охотник на слонов и другую крупную дичь Карл Ларсен. Следующее фото демонстрирует, что охотничья винтовка под патрон .600 NE от W. J. Jeffery & Co. стоила в 5-10 раз дороже любого другого оружия той же фирмы:

В 1920-х годах ещё несколько оружейных фирм начали производство винтовок под патрон .600 NE, однако их выпуск тоже исчислялся единицами в год. Стоит отметить, что они производятся по сей день, оставаясь крайне дорогими игрушками — африканский штуцер такого калибра может стоить $100.000 и более, а сами патроны .600 Nitro Express (традиционное название сохранилось, хотя вместо кордита в них ныне используются более современные пороха) обойдутся охотнику в среднем по $100 за штуку. К слову, патрон .600 NE удерживал лавры мощнейшего охотничьего патрона вплоть до 1988 года, когда появился ещё более мощный патрон .700 Nitro Express. Это также был весьма занятный «слонобой», но о нём (возможно) поговорим в другой раз. О том, что впоследствии появился патрон .950 JDJ, в свете сказанного выше лучше и вовсе не вспоминать — вероятно, винтовки под него пригодились бы путешественникам во времени, решившим отправиться в эпоху динозавров (с которыми, впрочем, вполне справился бы и патрон .600 NE).

Немецкий снайпер в роли слона

Начавшаяся летом 1914 года Первая Мировая война поначалу шла по традиционному сценарию войн 20-30-летней давности, с активным маневрированием армий и крупными полевыми сражениями. Однако уже к середине осени противостояние на Западном фронте вошло в позиционную стадию — на огромном пространстве от Северного моря до альпийских гор противники зарылись в землю, опутались рядами колючей проволоки, ощетинились бесчисленными стволами винтовок, пулемётов и орудий. Для большинства военных, от рядовых до маршалов, такой поворот событий оказался крайне неприятной неожиданностью — их просто не готовили к подобной войне. В результате, все они были вынуждены «на ходу» приспосабливаться к новым реалиям ведения боевых действий. Собственно, этим они в основном и занимались в течение следующих четырёх лет, периодически выхватывая друг у друга пальму первенства и временами заходя в такие дебри сумрачной военно-инженерной и тактической мысли, которые постфактум могут показаться лихорадочным бредом.

Среди тех, кто приспособился быстрее всего, были немецкие снайперы. Подготовка метких стрелков в Германской армии была «поставлена на поток»: способные солдаты целенаправленно отбирались и проходили специальную подготовку, а также получали отборные винтовки с прекрасными оптическими прицелами. Эти снайперы практически не участвовали в операциях линейной пехоты — вместо этого они действовали в соответствии с собственной тактикой, которая постепенно совершенствовалась и дорабатывалась. И если в условиях полевых сражений их навыки не были особенно востребованы, то траншейная война стала для немецких шарфшютце истинным раем, в особенности если им противостояли британские части. Последние оказались совершенно не готовы к такой активности (и такой эффективности) вражеских снайперов, причём по достаточно парадоксальным причинам. К началу Первой Мировой войны Британская армия подошла, располагая едва ли не самой тренированной пехотой в мире — каждый солдат был способен произвести 15 прицельных выстрелов в минуту из штатной винтовки SMLE, а более высокие нормативы доходили до 25 выстрелов за то же время (в войсках этот норматив получил характерное имя mad minute — «бешеная минута»). Такие навыки позволяли британской пехоте уверенно доминировать в полевых столкновениях, но в окопах имели выраженный смысл только в обороне. При этом место для снайперов в концепции подготовки британских солдат попросту отсутствовало — по большому счету, отбору и индивидуальным тренировкам метких стрелков практически не уделялось внимания. Если таковой находился, он получал на рукав нашивку марксмена, и на этом его отличия от других бойцов заканчивались.

Хуже всего было то, что британские солдаты долго не могли уяснить важности и опасности снайперов в траншейной войне. Практически сразу после того, как Западный фронт вошёл в пресловутое состояние «без перемен» и части Антанты столкнулись с немецкими снайперами, британское командование издало несколько приказов, в результате исполнения которых передний край траншей оказался буквально утыкан предупреждающими табличками «Осторожно, немецкие снайперы!». И всё равно на протяжении всего 1915 года пехотный батальон, стоящий на спокойном участке фронта, в среднем терял из-за снайперского огня от 12 до 18 человек в сутки. Прибывшие на фронт новобранцы часто не могли сдержать своё любопытство и выглядывали за бруствер — только для того, чтобы через несколько секунд рухнуть обратно с простреленной головой. Один из британских офицеров вспоминал, что выстрел немецкого снайпера гарантированно следовал через три секунды после того, как в поле его зрения оказывалась любая часть тела британского солдата. Фактическое отсутствие снайперов у британцев приводило к тому, что германские шарфшютце иногда вели себя откровенно вызывающе: так, в одном из секторов в районе гряды Обэ немецкий снайпер несколько дней развлекал себя тем, что выбивал пулями узоры на стене сгоревшего дома позади (sic!) британских траншей.

В борьбе с немецкими снайперами британцы поначалу применяли опасную, но сравнительно эффективную тактику — сразу несколько солдат высовывались из траншеи и максимально быстро разряжали магазины своих винтовок в направлении позиции снайпера. Однако вскоре этот метод перестал быть эффективным, поскольку для защиты своих позиций немецкие снайперы обзавелись толстыми стальными щитками. Пули обычных винтовок броню не пробивали — бронебойных патронов калибра .303 у британцев на тот момент также не было. Однако среди британских фронтовых офицеров (большинство из которых в то время ещё были представителями высших классов) многие увлекались спортивной стрельбой и охотой, в том числе тропической. В результате, в конце 1914 года Военное министерство Британской империи получило с фронта сразу несколько десятков предложений об использовании крупнокалиберных охотничьих винтовок в борьбе с немецкими снайперами. Что характерно, предложения не были взаимосвязаны — вероятнее всего, джентльмены-охотники мыслили примерно в одном ключе. Военное ведомство к идее прислушалось: судя по сохранившимся документам, к февралю 1915 года оно раздобыло для нужд армии как минимум шестьдесят две крупнокалиберных охотничьих винтовки (часть была пожертвована владельцами, часть — куплена). Также известно, что как минимум пятеро офицеров привезли на фронт собственные винтовки больших калибров. Правда, хотя Военное ведомство сочло предпочтительным именно калибр .600 Nitro Express, таких винтовок было собрано мало — в частности, из вышеупомянутых 62-х винтовок лишь четыре оказались «шестисотыми»; остальные имели несколько меньший калибр.

Разумеется, умопомрачительно дорогое оружие не выдавалось простым солдатам. В идеале, этими винтовками старались вооружать тех офицеров, которые уже имели опыт охоты на крупную дичь и, соответственно, знали особенности стрельбы из крупнокалиберных винтовок. Таковых, однако, оказалось достаточно немного, и большинству новоиспеченных британских контрснайперов, ставших счастливыми обладателями «слонобоев», пришлось пересматривать свои привычки ведения огня. Офицер-контрснайпер из состава Собственного королевского Йоркширского полка легкой пехоты Стюарт Клоэте вспоминал:

…Мы использовали [для этого] тяжелую спортивную винтовку — .600 Express. Они были пожертвованы армии охотниками на крупную дичь, и когда мы попадали в немецкий щиток, тот просто разлетался. Но стрелять нужно было стоя или с колен, чтобы справиться с отдачей. У первого офицера, попробовавшего выстрелить из лежачего положения, оказалась сломана ключица.

Впрочем, отдача была даже не самой главной проблемой. По вполне понятным причинам, винтовки такого калибра плохо подходили для снайперской стрельбы. К примеру, штуцеры под патрон .600 NE, производившиеся фирмой W. J. Jeffery & Co., пристреливались на дистанции 100 ярдов (чуть более 70 метров). Уже на дистанции 200 ярдов падение пули составляло порядка 3-3,5 дюймов (около 8-9 см), резко возрастая до 12 дюймов (свыше 30 см) на 300 ярдах. То есть, вести сколько-нибудь эффективный огонь на дистанции свыше 100 метров уже было практически нереально. В качестве довеска к «чисто охотничьей» баллистике патрона шла необходимость прицеливания в положении стоя или на коленях из неуклюжей винтовки весом свыше 7 кг. При этом промахиваться крайне не рекомендовалось, в первую очередь, по причине самого характера борьбы с вражескими снайперами. Попадание такого выстрела в непосредственной близости от себя трудно было не заметить, и в большинстве случаев немец сразу же менял позицию, зачастую отходя за дистанцию эффективного огня «слонобоев». Ещё одним резоном для максимально точного прицеливания было ограниченное количество патронов, избыток которых не наблюдался никогда — логистика редких и очень дорогих боеприпасов для ~70 крупнокалиберных винтовок, равномерно «размазанных» по всему Западному фронту, так и не была налажена до бесперебойного состояния.

Скомбинированные друг с другом, эти факторы делали контрснайперскую борьбу с применением подобного оружия крайне непростой задачей. Оптимальным являлся выстрел из положения стоя с упором на бруствер окопа (некоторые тяжёлые винтовки даже получили на фронте самодельные сошки), что позволяло хоть как-то обеспечить нормальное прицеливание. Однако, как уже упоминалось выше, это работало только в том случае, если ширина полосы ничейной земли не превышала сотни метров, что наблюдалось далеко не везде. В противном случае, возникала необходимость скрытно подобраться к вражескому снайперу на дистанцию эффективного огня и, очень быстро прицелившись, выстрелить из положения стоя (или с колен), что не всегда было возможно даже теоретически.

Но в тех случаях, когда указанные выше условия удавалось соблюсти, эффективность действий британских контрснайперов впечатляла. Благодаря чудовищной мощи, патроны .600 NE пробивали немецкие щитки, «как масло» — во всяком случае, именно такое сравнение использовал известный британский охотник и снайпер, кавалер Военного креста и ордена «За выдающиеся заслуги» майор Хескет Хескет-Причард в своей книге Снайперское дело во Франции, 1914-18. В условиях отсутствия у Британской армии бронебойных патронов, тяжёлые винтовки оказались хотя и отчаянным, но всё же не самым плохим решением. Как ни странно, это не подтолкнуло британское Военное ведомство к идее создания специальных бронебойных винтовок. Более того, даже разработка бронебойных пуль калибра .303 шла в чисто инициативном порядке и очень медленно. В результате, первенство в производстве обоих вышеуказанных вооружений осталось за Германской империей: с 1917 года в войска Ландвера начали поступать бронебойные пули S.m.K., а в 1918-м появилось первое в истории противотанковое ружьё — легендарный Mauser T-gewehr. Отчасти это объясняется тем, что для немецкой армии борьба с бронированными целями являлась гораздо более насущной задачей, чем для войск её противников. Германская Империя никогда не располагала особенно многочисленным парком бронетехники, в отличие от Великобритании, которая к 1917 году уже бросала в бой сотни танков; на востоке же немцам противостояла Русская Императорская армия — она не имела танков, но очень активно использовала разнообразные бронеавтомобили, компенсируя их сравнительно небольшое число развитой тактикой боевого применения. Так что немецкие солдаты вынуждены были иметь дело с бронированными боевыми машинами противника гораздо чаще, чем бойцы войск Антанты.

Что же касается тяжёлых охотничьих винтовок, в том числе под патрон .600 Nitro Express, то они применялись в Британской армии в течение всей войны, однако после 1915 года встречались уже совсем эпизодически. По всей видимости, в условиях фронта винтовки постепенно выходили из строя или терялись, а снабжение патронами становилось все более и более скверным. Новых закупок «слонобоев» Военное ведомство Британской империи не производило — во всяком случае, документальных подтверждений тому не сохранилось. Кроме того, автору пока не удалось обнаружить ни одной фотографии, которая запечатлела бы британского контрснайпера, вооружённого каким-либо «слонобоем». Впрочем, имеющиеся воспоминания и документальные свидетельства не оставляют сомнений в том, что такой эпизод в истории Первой Мировой войны действительно имел место.

Автор: Алексей Гришин

Оригинал