Продолжение серии рассказов о космическом журналисте Дмитрии Петрове
Сейчас имя Хосе Лопеса мало кому что-нибудь говорит, а те, кто его помнит, сразу расскажут вам про скандальный процесс о марсианских артефактах.
Эта одна из очень, очень немногих историй, которую я рассказывал Борису, а не наоборот. Рассказывал не без тайной надежды, что «самый информированный человек Солнечной системы» (я официально присвоил Борису этот титул, на что он только скромно улыбался) дополнит мои многолетние поиски информации какими-то новыми фактами. Но, увы, Борис все выслушал с неподдельным интересом, но ни разу ничего не добавил. Поэтому изложенное ниже – плод исключительно моих собственных изысканий.
Хосе Лопес был перуанским археологом, который специализировался на истории доколумбовой Америки. Потомок индейцев Майя, с квадратным лицом темно-медного цвета и черными до синевы волосами он чрезвычайно органично смотрелся на фоне предметов индейского быта, в коптере над плато Наска или в вигваме индейской деревеньки, затерянной в джунглях. Впрочем, я ни разу не видел его запечатленным в индейском костюме с перьями или с томагавком в руках – он, похоже, избегал такого рода перевоплощений, видимо, из-за каких-то древних суеверий своего народа. Чаще всего на фотографиях он был на полевых работах, окруженный археботами – роботами-археологами, оснащенными набором чрезвычайно тонких конечностей-щупалец и всевозможными сканерами, от ультразвукового до рентгеновского.
Не знаю, что заставило меня заинтересоваться историей Хосе Лопеса. При попытке найти о нем какую-нибудь информацию первым делом обнаруживался тот самый судебный процесс, но, глядя на его фотографии, я почему-то был убежден, что он не является ни мистификатором, ни человеком, жаждущим сиюминутной славы любой ценой. Найдя его монографию и даже заказав ее в виде книги, я не смог оторваться и за одну ночь прочитал ее всю. Еще мне попадались видеозаписи его концертов – он был очень неплохим пианистом, выступал самостоятельно и с небольшим оркестром странных инструментов – видимо, тех, на которых играли его меднолицые предки. Также он был известен тем, что вместе со своими археботами сам занимался раскопками. В одном из немногих своих интервью Хосе объяснял это тем, что у него от природы очень чувствительные пальцы, а игра на пианино способствует развитию такой обостренной тактильности. В том интервью он выглядел очень стесненным, явно тяготился вниманию к своей персоне, жаждав вернуться к своим раскопкам – корреспондент, конечно же, снимал его в момент полевых работ с кучей археботов, копошащихся на заднем плане.
Все это подтверждало мое убеждение, что Хосе Лопес не гнался ни за какой мирской славой.
Марс
Трудно сказать, были ли сообщения об открытии на Марсе пещеры с объектами искусственного происхождения правдой, или это была рекламная кампания по привлечению людей в новый город Антарес. После событий на марсианской базе Джоржтаун, о чем я еще расскажу вам отдельно, был установлен и даже научно обоснован так называемый «предел Томми Ли», или минимальное количество людей, которые могут проживать изолировано в течение длительного времени в суровых внешних условиях, без возникновения серьезных конфликтов и психологических отклонений. «Предел Томми Ли» был неактуален для множества лунных баз: с Землей можно вести сеансы постоянной двухсторонней видеосвязи, сообщение на линии Земля-Луна очень интенсивное, и, в конце концов, можно вернуться домой в течение одних земных суток. Но Марс – это совсем другое дело.
Город не был научным проектом – его создавали, как первую попытку осуществить на Марсе разработку полезных ископаемых, и было совершенно непонятно, окупится ли такой сумасшедший план. Так или иначе, город должен сразу быть населен не ниже установленного законом предела. Подобное количество горных дел мастеров было не нужно, и в город стали зазывать всех – от ученых самых различных специальностей до специалистов по организации досуга. И тут как нельзя более кстати пришлись сообщения о невероятных открытиях в лежащих рядом с городом пещерах.
В любом случае, будь на Марсе действительно останки какой-нибудь древней вымершей цивилизации, их возраст составлял бы не менее нескольких десятков миллионов лет, и взять в руки древнюю марсианскую вазу, лишь слегка потрепанную временем, надежды не было никакой. Непонятно даже было, каким образом при известной нам истории Марса - с исчезновением древних рек, потерей атмосферы, постоянными песчаными бурями и метеоритной бомбардировкой, может сохраниться хоть что-нибудь. Но наш герой, недавно выпустивший монографию с итогами своих многолетних трудов, тут же загорелся идеей стать космическим археологом. (Я привык добавлять ко всем специальностям приставку «космический», так и возник мой титул космического журналиста. Но космоархеолог теперь – вполне официальный термин).
Хосе прибыл в числе первых и привез с собой несколько своих археботов. Во время карантина, пока ему было запрещено, да и не стоило, часто выходить из помещений для привыкания к местной силе тяжести, длительному нахождению в скафандре и более высокому, чем на Земле, радиационному фону, новоявленный космоархеолог успел договориться с городским управлением о выделении помещения под «Музей артефактов Марса». Музей, который он в первое время щедро украсил голографическими панорамами марсианских видов – от ледяной полярной шапки до песчаных красно-желтых пустынь на экваторе, высохших русел марсианских рек, включая и первые панорамы, переданные много лет назад космическим аппаратом «Вояджер». А затем началась привычная Хосе полевая работа, правда, в совершенно непривычных и тяжелых условиях.
Будучи сами Homo sapiens, мы можем достаточно просто (хотя и не без некоторых усилий) увидеть в палеолитических Венерах образ древней женщины с подчеркнуто пышными формами. Но на что должны быть похожи марсианские артефакты, буде они обнаружатся? Как отделить найденные окаменелости искусственного происхождения от слепой игры природных сил, ведь известны примеры, когда сама природа создает совершенно невероятные по своей красоте и совершенству формы? Хосе зацепился за одну идею, которую он почерпнул у биологов - это возникшая сотни миллионов лет назад у земных организмов продольная симметрия тела, которую он всегда важно называл научным термином «билатеральность». Поэтому любая найденная им сколько-нибудь симметричная фигура тут же отправлялась в музей. Другой безумной его затеей были попытки, ни много ни мало, смоделировать на суперкомпьютере возможную эволюцию живой природы Марса, исходя из известной нам, сильно отличной от земной, геологической истории планеты. Моделированием занимался, понятное дело, не он сам, а его друзья-палеозоологи, даже получившие финансирование под этот проект. Однако на выходе получилось такое изобилие разнообразных гадов – водных и сухопутных, бегающих, летающих, ползающих и плавающих, что никакой пользы это принести не могло.
Я изучал результаты работы палеозологов. По сути, подобное моделирование вылилось в новую отрасль научных исследований, у истоков которой, получается, тоже стоял археолог Лопес. Некоторые из сконструированных компьютером видов живых существ действительно поражали и даже страшили, но проверить результаты их работы, понятное дело, не было никакой возможности. Где-нибудь во Вселенной подобные создания действительно могут существовать, это, во всяком случае, не противоречило бы законам физики, химии и биологии.
В чем я все более и более убеждался, занимаясь своим исследованием, что, в конце концов, Хосе сам поверил, что все найденное им – следы древней цивилизации Марса. Что им двигало? Фактов было мало, а если они и были, то малоубедительные. Я склонен даже думать, что дело, в том числе, и в достаточно тяжелых условиях обитания так далеко от родной планеты. Марс негативно влияет на нетренированных людей, многие отмечали странные сны, постоянное беспокойство и даже галлюцинации.
Однако время шло, и в какой-то момент времени должна была начаться добыча ценной руды в тех самых пещерах, которые оккупировал космоархеолог и его археботы. Будучи ученым и, как мы могли убедиться, несколько оторванным от реалий жизни человеком, Хосе развернул бурную деятельность по предотвращению разработок до полного анализа найденных образцов и сбора всей возможной информации. Ситуация абсурдная – город Антарес был построен корпорацией, немалые траты по перевозу большого количества оборудования, специалистов да и самого космоархеолога взяла на себя как раз корпорация, но Хосе было мало до этого дела, он служил исключительно научной истине. Хосе имел немалый вес в археологических кругах, и ему удалось в какой-то момент поднять волну интереса к своим находкам.
Хосе переправил секретным образом некоторое количество образцов на Землю, и готовился записать важнейшее сообщение мировому сообществу о сделанном им открытии – впрочем, с весьма шаткими обоснованиями, как я понимаю теперь.
И тут в дело вступила Корпорация. Я намеренно не называю ее имя, желающие могут найти его сами, она давно банкрот, но я считаю именно ее главным антигероем всей этой истории. Хотя общественность думает ровно наоборот. Корпорация потребовала, во-первых, изъять переправленное, так как по закону все найденное в пещерах Антареса принадлежало ей. Следом она заказала весьма солидному институту исследование этих образцов – а также тех, которыми Хосе забил помещения своего Музея. И открыла судебный процесс, в котором Хосе Лопес, археолог, известный ученый, член многих земных академий и заслуженный профессор, был обвинен в подделке артефактов, манипулировании общественным мнением, обмане и лжи. Также Корпорация постаралась максимально громко осветить ход процесса в мировых средствах массовой информации.
За Хосе Лопеса вступилась научная общественность. Я просмотрел достаточно много протоколов процесса, там были действительно жаркие баталии. Однако аргументация ученых мужей в основном сводилась к научным заслугам обвиняемого и его безупречной репутации в академическом мире. Также едва ли могли показаться убедительными постоянные апелляции к примату научных исследований над всеми остальными сторонами человеческого бытия. Отдаю должное судье – согласившись в основном с мнением Корпорации и осудив космоархеолога, он, тем не менее, вынес постановление о запрете (на самом деле, приостановке) всех работ на Марсе на три месяца для более детального исследования вопроса.
Как в плохом фильме, где герой успевает за секунду до неминуемой смерти обратить ситуацию вспять – указание приостановить разработки было отправлено с Земли вовремя. Но необходимое для прохождения сигнала до Марса время (15 минут в текущем противостоянии) оказалось достаточным, чтобы горная техника вошла в пещеру и полностью сокрушила археологическую площадку.
- Вы знаете сказал Борис, как ни странно, я ничего не слышал о Хосе Лопесе. Я, скорее всего, был достаточно долго вне Земли в то время. Но шумиха с якобы найденными артефактами до меня дошла, да. И через некоторое время я решил поинтересоваться судьбой переправленных на Землю образцов – не знаю, тех ли самых, что подпольно вывез с Марса наш космоархеолог, или каких-нибудь других. И вот тут я наткнулся на уникальную, в общем-то, для себя ситуацию, когда моего допуска и связей не хватило, чтобы хоть как-то развеять туман и узнать что-либо.
В этот момент картина произошедшего окончательно сложилась в моей голове. Хосе Лопес действительно нашел нечто необычное. Но, будучи не в состоянии привлечь к своей находке должное внимание, он в отчаянии пошел на подлог и подделал некоторые образцы, так, чтобы они выглядели максимально нестандартно и привлекательно. Что в итоге и привело к фиаско – Корпорации было достаточно одного единичного случая, чтобы объявить его обманщиком и мистификатором.
Сколько времени придется ждать новых исследований? На Марсе известны три больших системы подземных пещер, но эта, близ заброшенного теперь Антареса, была самой легкодоступной. За полезными ископаемыми лететь на Марс смысла нет, опыт Корпорации показал это явственно, проще использовать для этой цели астероиды. Следующая научная экспедиция едва ли доберется до марсианских пещер в ближайшие сто лет.
Я уже привык, что любое исследование, которым я занимаюсь, оставляет после себя больше загадок, чем приносит ответов. Может, в этом есть какой-то глубинный закон? Ведь в любой науке, расширяя горизонты неведомого, мы получаем в качестве награды еще больший список вопросов и сомнений в правильности выбранного пути.
Но я все же исследую жизнь людей, пусть порой в совершенно невероятных условиях и ситуациях. И у кого-то должны быть правильные ответы на все вопросы.
----------------------
Предыдущие рассказы серии: