Продолжение серии научно‑фантастических рассказов о космическом журналисте. Предыдущие главы:

Приятного чтения.

--------------------------------------------------------------------------------

Ян Гредескул. Эксцентричный миллиардер, филантроп, путешественник, создатель множества самых различных бизнесов. Попав впервые на его выступление перед студентами одного из американских университетов, я был приятно удивлен и впечатлен. В нем не было ни заигрываний перед публикой, ни высокомерия человека, заработавшего в этой жизни на все, что только можно пожелать. Говорил он просто и понятно, при этом производя впечатление человека творческого, великолепно образованного и много, много работающего в жизни. Уже потом я узнал, что следом за его турами с лекциями, которые он устраивает не очень часто, всегда ездит группа студентов и молодых предпринимателей, занимающих первые ряды и аплодирующих своему кумиру стоя. Но это не были типичные фанаты и фанатки, обычно сопровождающие в турах звезду какого-нибудь кибер-джаза. Ян настолько мощно фонтанировал идеями самых разных технических начинаний и новых бизнес-направлений, что не единожды и не дважды слушавшие его затевали вполне успешные компании и становились если не миллиардерами, то миллионерами.

(Меня всегда ругают, что в своих очерках, эссе, репортажах я не могу выдержать прямую линию повествования и отвлекаюсь на всякие посторонние темы. Вот и сейчас я не могу удержаться и не рассказать о кибер-джазе, с основателем которого, если мне не изменяет память, я познакомился в то самое свое пан-американское путешествие.

Джон Стингрей, музыкант, изначально был известен в тех местах, которые американцы называют «средним Западом». Он мало выделялся на фоне других исполнителей, играя вполне традиционную для тех мест музыку. Был он экстравагантен, носил кожаные одежды и ездил на огромных автомобилях – копиях производившихся в Америке чуть ли не в XX веке – с прямоугольным абрисом, кучей каких-то ненужных блестящих деталей со всех сторон и огромным салоном с мягкими диванами. Однажды, путешествуя по пустынным просторам родной Миннесоты, он сильно повредил колесо, и, видимо, будучи сильно не в духе, уже думал совсем бросить свое ретро-авто и вызвать для эвакуации какой-нибудь современный глайдер. Однако затем ему пришла в голову варварская идея полностью отломать поврежденное колесо и дать машине команду ехать дальше. На его удивление, бортовой робот блестяще справился с нестандартной ситуацией, он плавно повел автомобиль на трех колесах, каким-то образом удерживая равновесие и не позволяя сильно разогнать его или резко свернуть. Прибыв в таком виде на свое ранчо, Джон немедленно отправился в свою музыкальную лабораторию, где были роботы-музыканты самых разных специализаций – от клавишника до саксофониста. Весь этот кибермузыкальный коллектив он долго и безуспешно пытался заставить играть хоть что-то, отличное от заложенных в них программ и начать хотя бы чуть-чуть импровизировать. Теперь же он знал метод. С помощью ломика и электрошокера он нанес роботам самые разнообразные повреждения, старясь разве что не сильно касаться их конечностей, а потом велел всем вместе играть. Воспроизведенное ими привело Джона в такой восторг, что он тут же выложил полученные композиции на всеобщее обозрение, и взлетел в хит-парадах на первые строчки. Так родился кибер-джаз. Вероятно, ломиком и электрошокером в руках Джона орудовало провидение – практически ни у кого из его последователей не получилось так повредить роботов, чтобы они воспроизводили сколько-нибудь удобоваримую музыку, но «Оркестр покалеченных роботов Джона Стингрея» по-прежнему очень популярен и пусть нечасто, но выпускает новые хиты. Впрочем, считаю, что все случившееся справедливо – последователи всегда и везде собирали крошки со стола пионеров-первопроходцев).

Увидев, как часто идеи Яна превращаются во вполне реальные бизнес-проекты, группа его юридических советников стала тщательно следить за выступлениями своего босса в желании застолбить приоритет его идей. Затем молодым предпринимателям предлагалось включить одну из бизнес-структур Гредескула в число учредителей перспективного дела. Впрочем, пообщавшись с несколькими такими бизнесменами, я ни разу не услышал от них возмущения подобной практикой, напротив, все они очень ценили вхождение в бизнес-империю такого известного предпринимателя и особенно -возможность хотя бы иногда попасть к нему на аудиенцию. Юридические советники Яна требовали себе 10% от бизнеса, которые сам Ян на старый манер называл «десятиной». Его предки, как мне удалось выяснить, были из восточной Европы, и, может быть, это как-то было связано с традициями или верой его далеких пращуров. В этом современном мире все настолько смешалось, что определить корни того или иного явления не представляется возможным, впрочем, я не историк, чтобы копаться в таких вопросах, меня больше интересует настоящее и особенно будущее.

Люди такого калибра, единожды попавши в орбиту моих знакомств, обычно остаются в моей картотеке навсегда, и я нанизываю на шпагу моего интереса к ним всякие новые факты и яркие события их жизни. Ян Гредескул отмечался в моих записях не раз и не два. Он был, понятное дело, в первой сотне богатейших людей человечества, получивших в свое распоряжение частный космический корабль и возможность практически без ограничений летать по всей Солнечной системе. Затем он для каких-то своих исследований арендовал целый суперкомпьютерный зал лунного центра. И, наконец, увлекся идеей построения космического музея.

По Солнечной системе, а впрочем, и за ее пределами, разбросано огромное количество космических аппаратов разных стран и эпох. Давно превратившиеся в безжизненные и неуправляемые куски металла, они продолжали кружить по своим орбитам. Собрать всё, что он сможет найти и разместить под одним из куполов Лунополиса – вот какой идеей однажды Ян оглушил мировое сообщество. И со свойственной ему энергией принялся ее осуществлять, вовлекая в свой новый проект множество разных людей - ученых, пилотов дальних линий, операторов Мониторинговой Миссии Солнечной Системы, историков космонавтики и просто энтузиастов.

Увидев эту новость, я вспомнил то самое многолетней давности интервью, которое брал у Яна в его резиденции. Ожидая встречи в его приемной, я с интересом смотрел на транслируемую на развешанные по стенам офиса экраны странную космическую картину. Небольшие роботы-манипуляторы собирали из космических кораблей – спутников, жилых отсеков станций и просто баков с двигателями какую-то непонятную конструкцию, скрепляя их сваркой, длинными штангами с зажимами и опутывая тонкой проволочной сеткой. Я не придал тогда этому значения в ожидании интервью, а теперь решил разобраться с увиденным получше. Да, действительно речь шла о «Великой чистке космического пространства», когда с орбиты Земли и ее окрестностей были сняты и затоплены в океане десятки тысяч давно отработавших свое спутников, частей обшивок ракет-носителей, последних ступеней ускорителей и другого подобного космического мусора. Я почитал немного, что писали в те времена, а это было уже несколько десятилетий тому, обо всей этой затее. Ее инициатором был один из боссов NASA Джон МакАлистер, получивший за это кличку «Чистильщик». Как всегда, всякая резонансная тема получает много критики в публичном пространстве, у любой идеи всегда найдутся как сторонники, так и противники, и особенно интересно было познакомиться с мнением последних. Писали, что все это дело не имеет смысла, все равно летающие повсюду искусственные и естественные объекты давно учтены и никак не мешают космической навигации. Возмущались экологи, но тут я не могу с ними согласиться – те пусть даже сотни тысяч тонн космического мусора, к тому же стерилизованного многолетним космическим облучением, никак не могли повредить земному океану, разве что придавить при падении какую-нибудь рыбку. Но вот высказанная в одной тогдашней статье идея, что часть этого хлама, а на самом деле, научного наследия человечества, было бы интересно сохранить, видимо, и побудила Яна начать создание своего музея. Ян несколько запоздал – «Чистильщик» Мак Алистер безжалостной рукой освободил околоземное пространство от всех артефактов космической эры.

Борис Берг, как водится, тоже поучаствовал в этом проекте Яна Гредескула. Он не хотел особенно распространяться об этом этапе своей насыщенной жизни, видимо, был связан какими-то соглашениями о неразглашении, но я точно знаю, что Ян брал его в качестве пилота в один из своих дальних полетов за артефактами. По личному приглашению Яна я посещал его музей – он не спешил открывать его для всех желающих, стараясь как можно полнее и разнообразнее наполнить экспозицию, а, может, чтобы подогреть будущий интерес. Ему действительно удалось собрать потрясающую коллекцию, найти первые оказавшиеся на Луне и Марсе аппараты, снять части исследовательских зондов с нескольких астероидов, и даже получить для экспозиции особенный экспонат – поднятый из венерианского ада первый посадочный аппарат «Венера». Последним он гордился особенно, так как самой сложной задачей оказалось даже не вывезти его с поверхности планеты, а обнаружить там. Для этого несколько исследовательских аэростатов около года болтались в атмосфере Венеры, ежесекундно передавая изображение на спутник и оттуда - в суперкомпьютерный центр на Луне.

Не все экспонаты Яну позволили поместить в свою коллекцию. На первый луномобиль давно наложило свою лапу NASA, снятый с орбиты Юпитера исследовательский аппарат XXI века «Оле Рёмер» он также был вынужден передать в космический центр имени Кеннеди, правда, взяв с них плату за его нахождение и буксировку. Но уже на момент моего посещения его музей космонавтики, безусловно, был самым представительным и разнообразным во всей Солнечной системе.

Отдельный зал был посвящен поиску информации о затерявшихся на просторах Системы спутниках и старых исследовательских кораблях. Тут же можно было записаться волонтером для помощи проекту музея. Многочисленные сторонники Яна перелопачивали тонны информации в земных архивах, изучали изображения, передаваемые со спутников мониторинга, искали старые чертежи и проекты, а особо доверенные лица даже изучали конструкцию доставленных образцов, разбирали их и готовили для превращения в полноценные музейные экспонаты.

Неожиданно Ян Гредескул, который, подобно мне, видимо, никогда не забывал никого из попавших в его орбиту людей, прислал мне приглашение на некую закрытую встречу. Он сразу уведомил, что речь пойдет не о публичном мероприятии, не об интервью, и очень вежливо, но твердо дал понять, что дело касается вопросов конфиденциальных. Конечно, я был заинтригован и польщен, и прибыл в указанное время в его бизнес-центр в Пасадене. Среди приглашенных людей в большом холле я с удивлением встретился глазами с Борисом Бергом, но он едва уловимым жестом дал мне понять, что не стоит афишировать наше знакомство, на что я тоже еле заметно кивнул в ответ. Это, безусловно, добавило интриги происходящему.

На мониторах я увидел ту же самую видеозапись, что и во время моего давнего интервью с Яном – небольшие космоботы с ионными двигателями, снующие среди гор космического мусора. Та самая подготовка к «Большой чистке». Тут меня осенило, почему Ян все время крутит эти записи – приди ему в голову идея с музеем буквально на несколько лет раньше, насколько разнообразнее и богаче могла бы быть его экспозиция! Но если попытаться дальше предугадать ход его мыслей, то он доложен был, в конце концов, отправиться и на морское дно, восточнее Австралии, где уже много столетий находится кладбище космических кораблей. Коль скоро в своих поисках он сумел добраться даже до орбиты Сатурна.

Ян появился перед приглашенными строго в назначенное время и смущенно попросил всех прекратить аплодисменты. «Друзья – обратился он к залу, я имел честь видеть всех вас среди гостей моего космического музея, спасибо, что и сегодня откликнулись на мое приглашение. Вы знаете, сколько усилий было приложено для формирования экспозиции. Должен признаться вам - в начале этой своей затеи я мечтал, что в качестве жемчужины коллекции получится вернуть самого дальнего посланца человечества, космическую станцию «Вояджер», улетевшую уже в немыслимые дали космоса. Вижу, что вы уже прикидываете в уме, сколько времени могло бы занять это мероприятие (он действительно не ошибся, добрая половина зала одобрительно зашумела в ответ), но я избавлю вас от мучительных подсчетов – это едва ли осуществимо, даже учитывая многократно возросшую скорость наших космических кораблей.

Все-таки Ян великолепно умел найти контакт с аудиторией.

Следом он перешел к рассказу о древнем космическом кладбище, и я в голове поставил себе оценку «отлично» за догадливость. Ян действительно создал небольшую флотилию из исследовательских судов с подводными аппаратами для обследования и подъема на поверхность затопленных в Тихом океане останков космических кораблей. Пока все с интересом воспринимали эту новость, я подумал о том, что каким-то образом ему удалось скрыть эту информацию от мира, и тут я, журналист-исследователь, уже не могу похвалить себя.

Ян стал серьезен, перейдя к теме подъема затопленных в Тихом океане аппаратов.

- Удивительное дело, но многие образцы достаточно неплохо сохранились. Конечно, пришлось изрядно повозиться с их очисткой, но вот несколько голограмм объектов вполне приличного качества.

Ну, то, что они сохранились, меня как раз не сильно удивляет, их строили все же с многократным запасом. Титановый памятник покорителям космоса стоит в Москве уже несколько столетий, и, прилетая из Новосиба, я часто любил бывать у его подножия. Тем временем Ян продолжал:

- Вот что интересно. Мы смогли идентифицировать практически все из них. Примерный год изготовления, страна, назначение – нам попадались и части долговременных космических станций, и спутники радиосвязи, и станции разведки. Несколько табличек с надписями мы отправили даже филологам, им было интересно получить образцы пусть не очень далекого, но прошлого, а нам – попытаться понять некоторые неясные технические термины. Но есть несколько образцов, происхождение которых мы не можем определить. Они достаточно сильно разрушены многолетним нахождением на морском дне, но не настолько, чтобы превратиться в кусок ископаемого дерьма. Я пригласил в этот зал многих специалистов в самых разных областях знаний – может, вы поможете разобраться с происхождением этих объектов? Я попрошу вас не особо афишировать эти факты – вы знаете, как публика падка на всякие сенсации, но нам необходимо для экспозиции музея, все же, подготовить и эти образцы, думаю, в следующем году мы уже будем открывать доступ в него для всех желающих. Я просто не могу себе представить экспонат, рядом с которым красуется табличка «Неизвестный космический аппарат конца XX – начала XXI века». Пусть даже в то время реально существовали какие-нибудь исследовательские программы, настолько секретные, что от них не осталось совсем никаких следов.

Я уходил из зала несколько разочарованный. Да, накопленные нами горы информации действительно тяжело поддаются анализу и классификации, но, в конце концов, копаться в прошлом не мое призвание. Сидя в гостинице, я обдумывал свои планы на ближайшие дни. Можно было бы попутешествовать по западному побережью, можно было посетить моих старых приятелей, живущих в Скалистых горах. Но мои мысли прервало личное сообщение от Яна Гредескула. «Дмитрий, это Ион. Я попрошу вас задержаться на некоторое время, я хотел бы вам еще кое-что показать».

Группу приглашенных в количестве всего 12 человек, считая меня и Бориса, провели коридорами в дальний конец здания бизнес-центра, где был вход в подземное помещение.

- Здесь находится практически полная копия музея из Лунополиса. Это голограммы – рассказывал Ян, но несколько образцов я попросил переправить сюда, на Землю. В особенности вот этот.

Этот спутник не был похож ни на что, виденное нами ранее. Совершенно необычная внешняя форма, с завитками из тусклого металла. Внутренняя полость тоже оказалась очень замысловатого вида (странно, ведь мы при создании космических аппаратов достаточно давно пришли к варианту обычного куба. Какие еще аэродинамические свойства нужны в космосе?). Начинка спутника, как рассказал Ян, была сплошным непонятным механизмом, залитым затвердевшей полупрозрачной субстанцией.

Желая разорвать повисшую в воздухе неопределенность, я сказал «Это точно не земные технологии». Ян повернулся ко мне.

- Спутники наблюдения чужой цивилизации? Как бы ни хотелось мне, да и всем нам, верить в эту версию, я все же поставил бы ее последней в ряду возможных объяснений.

- Ну, хорошо, а какими могли бы быть менее экстравагантные версии?

- В развитии технологий – в разговор внезапно вступил Борис – всегда существует некий зазор между ставшим уже достижимым технически и тем, как можно было бы применить полученные возможности. Варианты часто бывают весьма необычными и неочевидными. Так было с первыми подводными лодками, с компьютерами, в конце концов. Я вполне могу предположить, что одна из стран, которая не была в те времена известна как космическая держава, могла произвести такое в своих целях. Ну и есть вероятность того, что это дело рук какой-нибудь группы передовых ученых и инженеров. Которые, может, даже специально шли к цели не совсем проторенными дорожками.

Мне показалось, что Ян едва заметно отрицательно покачал головой.

- У нас в коллекции не один такой спутник. Этот сохранился лучше всего. Мы все еще не решаемся разобрать его на части и проводим обследование неразрушающими методами. Сканирование внутренностей аппарата показало, что это явно части какого-то электронного прибора, но сделанного весьма необычно. Скажем, в качестве основного материала для изготовления микросхем в нем использован арсенид галлия, а не привычный нам кремний.

- Такое практиковалось в самых ранних суперкомпьютерах – вспомнил я.

- Да, согласился Ян, - но далеко не на таком техническом уровне.

«Ну хорошо», размышлял я уже про себя, «здесь мы приходим к вопросам уже совсем глобального характера. Предположим, где-то есть разумная жизнь. Не может же ее не быть! Рассуждения о том, как могли бы выглядеть гуманоиды, сколько у них конечностей, глаз и всего остального я считаю полнейшей спекуляцией. За миллиарды лет эволюции живого, а за меньшее время это едва ли стало бы возможно, эволюционный отбор мог вынести на вершину развития какие угодно живые существа – мы сами порой вздрагиваем, видя восстановленные образцы флоры и фауны далекого прошлого. Но что насчет технологий? Астрономические наблюдения подсказывают нам, что физика для всей Вселенной едина. Технологическая эра длится не больше последних тысячи лет, а сколько мы уже всего достигли. И, вообще-то говоря, технические решения, к которым могли бы придти другие гуманоиды, не должны сильно отличаться от наших. Или у нас на глазах шоры, которые не дают увидеть тот потрясающий спектр возможностей, который предоставила нам матушка-природа?»

Мы уже стояли на выходе из бункера.

- Друзья, – сказал Ян – вот секретный канал для экстренной связи. Мы отправили вам в электронном виде очень много информации об этих странных объектах. Если будут какие-нибудь соображения, свяжитесь, пожалуйста, со мной.

 «Чертов чистильщик» - я едва расслышал эту фразу, которую на прощание Ян пробормотал себе под нос.

Всегда после таких событий я чувствовал себя опустошенным. Всякое прикосновение к тайне оставляет свой след. Нет, мне бы пора уже было привыкнуть, что любое мое расследование оставляет больше вопросов, чем дает ответов. К тому же в данном случае никакой моей личной заслуги нет. Ну разве что в свое время попасть в поле зрения такого известного человека, как Ян Гредескул. Мне показалось, что после всего произошедшего Ян стал гораздо менее заметен в публичном пространстве. Он, конечно же, открыл музей космоса для всех желающих на следующий год, но я не мог отделаться от ощущения, что сделано это было далеко не с тем размахом и энтузиазмом, на которые он был способен. Показанных нам спутников среди экспонатов музея я не нашел.

И еще я узнал любопытный факт. Оказывается, Джон МакАлистер, мало того что был до сих пор жив, но, до недавнего времени занимал в NASA довольно высокий, пусть и скорее почетный, пост. С которого он был тихо отправлен на пенсию, по некоторым слухам, не без участия Яна Гредескула. Однако это, скорее всего, неправда.