К 1968 году вариации на тему «Электроника» Велтистова себя явно исчерпали, но роботы продолжали быть популярной темой, увлекая и авторов, и аудиторию. В текстах и фильмах о роботах, компьютерах и ИИ советская фантастика конца 60-х годов экспериментировала смело, и порой довольно-таки причудливым образом. Если в «Часе Быка» Ивана Ефремова идея важности робототехники и компьютеров для развития человечества звучит вполне традиционно, то у других авторов возникают новые темы: взаимоотношения между роботами, роботов с выраженными личностями и самосознанием, роботизации людей, роботов, считающих себя людьми. Что неожиданно, самый странный из таких текстов принадлежит перу всё того же Евгения Велтистова, что написал историю андроида-школьника. Если не знать, что у «Глотка Солнца» и «Электроника» один и тот же автор, при чтении и сравнении текстов заподозрить это почти невозможно.

«Глоток Солнца. Записки программиста Марта Снегова» (повесть, 1967 год)

Вторая повесть Велтистова представляет во всех смыслах странное произведение, написанное очень архаичным для конца 60-х годов языком и стилем — тяжеловесным, высокопарным, больше похожим на что-то из 50-х, если не из 20-х годов. Читать его, в отличие от «Электроника», немного сложно и где-то даже тяжко — и неудивительно, что эта вещь известна гораздо меньше. При этом многие из идей и образов «Глотка Солнца» вполне можно отнести к самой натуральной литературе космического ужаса — или же, по крайней мере, назвать близкими к Стругацким времён «Пикника на обочине» и после.

Действие происходит в 2067 году, в утопичном и идиллическом мире будущего. Главный герой, молодой программист Март Снегов, участвовавших в спортивных гонках на гравилётах, становится очевидцем странного инцидента: шедший перед ним гонщик Сингаевский влетел на полном ходу в появившееся на пути серебристое сферическое облако и бесследно исчез на глазах у сотен тысяч зрителей, успев сообщить, что не может изменить курс под воздействием неизвестной силы. Март при экстренном торможении в попытке избежать той же участи потерял сознание и очнулся в больнице: его гравилёт всё же врезался в сферу, но был отброшен и развалился в воздухе, а облако мгновенно исчезло. Другие гонщики, пролетавшие рядом, на некоторое время потеряли память и забыли, кто они, где и что делают, их машины посадила автоматика.

Учёные Земли, в том числе наставник Марта профессор Аксель, пытаются разобраться в том, чем было странное облако и почему оно нарушало кучу законов физики — а Снегов, как непосредственный и близкий очевидец, выступает для них свидетелем происходившего. К тому же, для него понять тайну облака становится буквально манией. Через некоторое время облако начинает вновь появляться над крупными городами Земли — и в ряде случаев его визиты сопровождались явным воздействием на психику людей: от непонятных приступов плохого самочувствия и слабости до массовой паники и актов немотивированной агрессии. Март вошёл в специально созданную оперативную группу, перед которой поставили задачу как можно скорее разобраться в феномене и как предотвратить всё более явную опасность для людей. Была развёрнута глобальная слежка за проявлениями облака, с него собирали все возможные данные, которые обрабатывали лучшие вычислительные центры планеты, но ничего внятного выяснить не удавалось. Кроме того, что объект совершенно игнорирует все известные законы физики, и при появлении влияет на психику людей не сильно лучше Ктулху.

Посреди этих отчаянных поисков Снегов внезапно получает приглашение помочь по специальности от своего дяди Гарги. Гарга уже тридцать лет живёт на острове Ольхон на Байкале и пытается там создать биомашины для переноса в их потенциально бессмертные искусственные тела человеческих сознаний. Появляется дядюшка, буквально материализовавшись перед Мартом, причём бестелесно, как голограмма — коих в сеттинге пока не имеется. Гарга заявляет, что постоянно следит за Мартом, зная практически все подробности его жизни, а затем добивает обещанием дать полные разъяснения по поводу загадочного облака, даже возможность с означенным облаком пообщаться, и что прямо сейчас у него на Ольхоне начинается новая история человечества. Север решает, что доработался аврально, и то ли спит, то ли галлюцинирует, то ли повредился крышей. Утром его срочно выдёргивают новой задачей оперативной группы, так как в одном из городов в вычислительном центре биологических исследований после визита облака начали массово глючить и чудить компьютеры, выдавая странные и непредусмотренные программами данные. Он вновь погружается в текучку — благо число аномалий продолжает расти, на Земле фиксируют мощный сигнал из космоса от явно искусственных объектов за орбитой Плутона с образами многочисленных серебристых сфер в разных частях Вселенной.

Дядюшка вскоре заявляет о себе уже на всю планету. Гарга публикует официальное заявление об успешном достижении бессмертия одним из своих коллег благодаря взаимодействию с тем самым облаком, ну а оно тем временем повисает над Ольхоном, окружает остров непроницаемым силовым полем и попутно замораживает воду Байкала. Никаких комиссий Гарга на остров «до окончания серии экспериментов» не допускает — тогда как в окрестностях нарастает ажиотаж, в район со всей планеты стягивают горы оборудования и прочее полагающееся в таких обстоятельствах. Снегов, никому из оперативной группы ничего не сказав, улетает на Ольхон и прибывает к дяде, чтобы во всём наконец разобраться. Гарга встречает его очень радушно и говорит, что связывается с облаком по обычной радиосвязи — что, в общем-то, они пытались делать многократно, но безуспешно. Пропавшего гонщика, по словам дяди, «они пока изучают». Гарга поясняет, что облако — посланец несопоставимо более древней и развитой космической цивилизации, в данный момент оно занимается всесторонним изучением Земли и людей, а он этому процессу помогает.

Вскоре Март принимает участие в сеансе связи, на котором ему приходится испытывать эмоции, типичные не столько для советской НФ, сколько для текстов Лавкрафта. Облако, ничтоже сумняшеся, поясняет на вопрос о своём происхождении, и поначалу всё идёт неплохо: система красной звезды, появление и эволюция органической жизни, появление местного аналога приматов и цивилизации. Но затем последовало следующее:

ВТОРАЯ ВЕЛИКАЯ ЭПОХА СВЯЗАНА С ПЕРЕХОДОМ ОТ ЖИВОГО К НЕЖИВОМУ И СВОБОДНЫМ ПЕРЕДВИЖЕНИЕМ В КОСМОСЕ СИНТЕЗ ЖИВОГО И НЕЖИВОГО ОБРАЗОВАЛ САМОЕ СОВЕРШЕННОЕ СУЩЕСТВО ИЗ ИЗВЕСТНЫХ ВО ВСЕЛЕННОЙ НЕПОКОРНЫЕ УНИЧТОЖЕНЫ.

ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ НАШЕЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ УЧАСТИЕ В КОСМИЧЕСКИХ ГОНКАХ ОВЛАДЕНИЕ ЭНЕРГИЕЙ И РЕСУРСАМИ В МАСШТАБАХ ГАЛАКТИКИ ПЕРЕСТРОЙКА ВСЕЛЕННОЙ

После чего Снегов сначала во всех смыслах оледенел, а затем преисполнился и стал погружаться в видения:

Я был в пустом космосе, один среди миллионоглазых звезд, и еще дальше — на холодной пустынной планете под холодным красным солнцем. Я стоял на горе, где не было ни куста, ни травы, ни крохотного ручья, ни зверя, ни птицы, ни даже маленького трудолюбивого муравья, — лишь хаос сверкавшего камня окружал меня. Искры, лучи, водопады ярких огней рождались каждое мгновение и заполняли все пространство. И в этом изменчивом мире рядом со мной возникла странная фигура примата. Я не мог рассмотреть его из-за яркого блеска, но ясно видел мастерски отшлифованную трехгранную призму, которую он принес с собой, и обрадовано сказал себе: вот он, новый Ньютон. Сейчас он соберет воедино всю радугу и откроет новый луч — наш белый солнечный свет. Но примата беспокоило что-то другое. Он оттолкнулся от скалы и стремительно унесся вверх

Приматы любили холод своей красной звезды, и под ее лучами смотрели свои космические драмы. На сценах их театров в битвах с безобразными чудовищами, с клейкой, смертельно обжигающей массой, с щупальцами бегущих деревьев побеждал сверкающий герой и его верный механический робот. Герой возвращался из космоса на родную планету, и ученые, усадив его на почетное место, спрашивали друг друга: «На сцене мы или на галёрке бесконечного мира Вселенной?

Приматы цитировали своих поэтов, чтобы потом уничтожить их. Однажды, когда наступила ночь, они объявили новую эру слияния живого и неживого. Армия роботов была готова уничтожить поэтов и философов, ученых и актеров, школьников и их учителей, чтоб создать единый тип логически мыслящего, кристально целого примата. Поэты бежали и были убиты все, кроме группы подопытных. А новый примат так возгордился своей властью и разумом, что поклялся достичь дна Вселенной. Они считали себя бессмертными, и их цель была ясна, как формула: завоевание новых миров. В списке среди тысяч обычных звезд в одном из участков неба значилась под своим номером и желтоватая звезда — наше Солнце. Приматы послали сюда новейшую модель космического разведчика — облако.

Выясняется, что сфера — то ли космический зонд древней цивилизации с ИИ, то ли новая форма существования слившихся с машинами бывших приматов с планеты у красной звезды. Это не только пугает и возмущает, но и удивляет Марта: в его вычислительном центре есть экспериментальный ИИ по имени Сим, который вполне способен на эмоции, пытается писать стихи и даже влюбился в подругу Снегова (к слову, довольно необычное соседство в одном тексте безэмоциональных и эмоционирующих машин). «Первый бессмертный» из подопытных при этом демонстрирует признаки быстро исчезающей способности испытывать эмоции. Дальше — больше. Оказывается, что родная звёздная система древней цивилизации через несколько тысяч лет неизбежно погибнет — и они ищут себе новое пристанище. Следовательно, судьба людей, с учётом совершенно несопоставимых возможностей, может быть до крайности незавидной. И ассимиляция некоторого количества переделанных ими в бессмертных людей может быть всего лишь созданием для себя агентуры на Земле примерно с теми же целями и соображениями, что у тиранидских генокультов из Вархаммера 40 000. Март бежит с острова, а Мировой совет требует у Гарга и облака снять силовое поле вокруг Ольхона под угрозой применения специально разработанного против него супероружия. Причём сам он совершенно не уверен, что план сработает и какие могут быть последствия — угроза в основном является блефом.

... и тут, вероятно, Велтистов пришёл к выводу, что сюжет получается каким-то уж очень мрачным и совершенно не свойственным советской НФ. Финал представляет собой пример рояля в кустах и бога из машины: вдруг выясняется, что земные программисты сумели разобраться в аппаратном и программном устройстве облака («День независимости» с лихим хакерским взломом инопланетного компьютера с помощью обычного ноутбука был не первым). И пришли к выводу, что он просто заглючил. Его хитрым образом оперативно чинят, после чего сфера возвращает пропавшего в начале гонщика, догружает оставшуюся информацию о людях и улетает в дальний космос. «Потому что оно поняло, что у людей побеждает мужество». Увы, но это один из самых слитых финалов в истории отечественной НФ. Хотя, возможно, с более логичными вариантами получился бы совсем уж откровенный и непечатаемый в СССР Лавкрафт — с космической безысходностью и обречённостью крохотного во вселенских масштабах человечества.

«Остров ржавого лейтенанта» (повесть, 1968 год)

Второе произведение Кира Булычёва из цикла про Алису Селезнёву. Миллениалам куда больше известна её поздняя версия «Остров ржавого генерала / Ржавый фельдмаршал» — полностью переписанная автором спустя два десятка лет, уже после выхода экранизации в 1988 году и по мотивам его же сценария для фильма. Мы же коснёмся именно исходной версии 1968 года. В самой первой книге, сборнике рассказов 1965 года «Девочка, с которой ничего не случится», где Алиса была ещё дошкольницей, робототехника упоминалась лишь мельком. Домашний «робот Щёлковской фабрики» пытался готовить ей манную кашу, то переваривая блюдо, то вовсе перегорая, за что профессор Селезнёв клял означенную фабрику незлым тихим словом. Ну а когда Алиса во время поездки на Марс умудрилась сбежать из интерната и потеряться, искали её в том числе кибернетические сотрудники учреждения. Вторая же повесть практически полностью посвящена разнообразным роботам и их взаимоотношениям с людьми — в том числе в довольно мрачных формах.

Уже в самом начале Алиса, третьеклассница на каникулах, спорит с роботом-домбработником Полей о том, стоит ли сначала есть клубнику или чистить зубы. Вероятно, Поля и был упомянутым ранее бедовым изделием Щёлковской фабрики — затем он с гордостью сообщает, что наконец-таки смог сварить манную кашу без комков, догадавшись наконец её помешивать в процессе. ИИ у робота, при этом, вполне продвинутый, личностный и даже слегка обнаглевший: вскоре выясняется, что почистить зубы Алисе не так уж просто, так как Поля стащил её зубную пасту для чистки своей коллекции медалей, и всю потратил, порекомендовав использовать отцовскую. А заметку из газеты о «первом роботе-нумизмате» Поля гордо хранил в рамочке на стене. Кроме того, он почему-то тайком по ночам читал человеческие книги вроде «Трёх мушкетёров».

Затем Алиса, вопреки запрету отца, берёт миелофон — устройство для чтения мыслей вне зависимости от видовой принадлежности, новейший и очень редкий прибор, только что переданный во временное пользование её отцу как профессору зоологии и директору КосмоЗоо, московского зоопарка для инопланетных видов. И отправляется к своей знакомой исследовательнице дельфинов Берте, чтобы попытаться прочитать их мысли. По пути она постоянно сталкивается с роботами и ИИ: они выгуливают младенцев в колясках, приветствуют посетителей Ботанического сада, а бортовой искусственный интеллект такси пытается учить Алису правильному распределению времени «как школьницу» с позиции «старшего». После не очень удачного эксперимента с дельфинами она решает не ехать домой — так как Поля заставит обедать и вообще будет ныть — и сталкивается со странного вида дедом, который ведёт себя и говорит как пожилой крестьянин XIX века. Он удивляется отсутствию на улицах городовых, возмущается «бесстыдной» одеждой женщин, грозит Алисе отстегать её хворостиной, вспоминает времена Николая I, а также генерала Скобелева как участник русско-турецкой войны 1877-1878 годов.

Как выясняется, машина времени тут ни при чём: дед не попаданец, доставленный в 2089 год сотрудниками Института времени, а ушедший с площадки экспериментальный кинематографический андроид для съёмки исторических фильмов с максимальной аутентичностью. В него буквально «вшита» личность деда из конца XIX века, выходца из крестьян, ветерана болгарского похода русской армии и взятия Шипки. Более того, для пущей аутентичности поведения он искренне не понимает, что является роботом. Оператор фильма Герман оказывается старым другом отца Алисы — и вот она уже летит со съёмочной группой на флаере в Крым, где те хотят отснять закат у моря. Робо-деда захватывают с собой «на всякий случай» — причём он препирается и не хочет слушаться киношников, так как те «молокососы», а он «с генералом Гурко Шипку брал».

Вечером, пока кинематографисты занимались съёмками, Алиса отошла от их лагеря — и натыкается на пару очень странных роботов, высадившихся с лодки. Все современные ей роботы изготовлялись из пластиков — эти же были цельнометаллическими с пятнами ржавчины. Заметив девочку, роботы довольно агрессивно захватывают её в плен — а заодно и пошедшего за Алисой робо-деда, ужаснувшегося «железным людям-антихристам» — и увозят обоих связанными с собой на лодке. Они прибывают на каменистый островок, где группа железных роботов возводили береговые укрепления. К процессу они привлекли и пару захваченных ранее пластиковых роботов, которых они обзывают «низшей расой». Вскоре выясняется, что командует ими робот-командир, вознамерившийся побеждать и порабощать человеков. Лейтенант устраивает допрос деду и Алисе, требуя сообщить данные о ближайших военных объектах, местах базирования тактического атомного оружия и расстоянии до Москвы. Робо-дед, свято уверенный в том, что он бывший солдат из конца XIX века, выражает крайнее возмущение допросом, отказывается сообщать что бы то ни было и направляет свою палку на лейтенанта. Тот решает, что это огнестрельное оружие — и робо-дед гибнет под ударом его подчинённого.

Ужаснувшаяся этому Алиса, которую на ночь бросили в яму с отвесными каменными стенами, размышляет о том, как робот в принципе может нападать на человека (каковым они считали и робо-деда), так как в её время повсеместно используемые практически во всех сферах роботы и ИИ в обязательном порядке имеют «блоки защиты человека», исключающие агрессию даже в случае программных сбоев. Далее следует авторское пояснение предыстории: роботы хранились на старинном секретном военном объекте на «мысе Сан-Бонифацио», которым владела некая тайная ультраправая организация с большими возможностями, каковых в Италии 60-х и 70-х годов действительно хватало. Её склад старых, изрядно проржавевших, но всё ещё работоспособных военных роботов без малейших признаков «блоков защиты человека», обнаружили при строительстве отеля. За невозможностью перепрограммирования всех, кого не заинтересовали музеи, отправили на барже на переплавку.

Однако баржу по сочетанию разгильдяйства и действий случайно включившегося робота потеряли в Средиземном море, списав как утонувшую со всем содержимым. Однако волею течений, штормов и сюжетной необходимости её в итоге занесло в Чёрное море, прибив к островку. Роботы с переменным успехом включили друг друга, в том числе командира — недоумевая, почему они оказались в изоляции, без вооружения, поддержки и подкреплений. Найдя на острове лодку, военные роботы стали пытаться найти на соседнем берегу оружие и пленных для допроса. В качестве вооружения они соорудили себе из подручных материалов пару луков. При этом тихо едущий повреждёнными электронными мозгами командир решил «освобождать роботов, порабощать человеков», и вообще стал вести себя наподобие персонажей одного небезызвестного фильма: развлекая себя шизофазичными монологами про самый известный самолёт на Тихоокеанском ТВД, произведя себя в лейтенанты и майоры, и награждая себя же самопальными орденами из жести.

Меж тем Алиса с большим трудом выбирается из ямы и подслушивает, что роботы собираются в ближайшее время высадиться на берег в поисках рабов и оружия, а её саму решили убить. Её замечают, но благодаря самопожертвованию пленных современных роботов ей удаётся вырваться, и она пытается доплыть до берега, чтобы предупредить людей. Когда она выбивается из сил, Алису подхватывают дельфины, и они же топят преследующую лодку с роботами, которые благополучно идут на дно во главе со своим командиром, который в последней фразе зачем-то объявляет себя фаталистом.

«Тайна железной двери» (фильм, 1970 год)

В целом это нравоучительная детская киносказка в жанре, как сказали бы сейчас, городского фэнтези. Причём довольно мрачного по сути и со странным подходом к образу робота. Простой советский школьник, раздолбай-троечник Толик, удирая от милиционера, прячется в трансформаторной будке с железной дверью. Строение оказывается совсем не трансформаторной будкой, а порталом. За дверью обнаруживается странный юноша, пересчитывающий коробки со спичками, один из которых Толик благополучно тырит и убегает обратно. Спички оказываются волшебными: при их переламывании исполняются любые желания. Поначалу Толик используется внезапно открывшиеся возможности для упрощения собственной жизни и мелких актов мести — делает мать всеразрешающей, отправляет отругавшего его мужчину в КПЗ, и так далее. Однако затем, в том числе под влиянием его более положительного друга Мишки, спички начинают использовать в добрых и альтруистичных целях, что крайне возмущает внезапно появляющегося Волшебника, то есть юношу из-за двери. Он утаскивает друзей, а также младшего брата Мишки и их собаку в созданный им параллельный мир на острове с большим радиотелескопом (в роли которого «снялся» реальный, недавно построенный РТ-22 в Симеизе) и дворцом, утыканным бесконечными статуями самого же Волшебника.

Пришедший в себя в одиночестве Толик первым делом натыкается на почти карикатурного вида железного робота, который представляется Балбесом, а затем и Волшебника. Последний проявляет себя законченным психопатом и нарциссом, требующим от Толика немедленной дружбы под угрозой убийства и его, и братьев, посаженных в карцер. По ходу дальнейших событий Толик освобождает друзей, обманув приказ робота не пускать его ходить к карцеру требованием отнести его туда. Они пытаются сбежать. Служащий Волшебнику робот в критический момент восстаёт против хозяина и гибнет ради спасения главных героев. В итоге злодей оказывается заперт один в своём мире без доступа к волшебным спичкам, а Толик и братья с собакой возвращаются в реальность. Осознавший, что доступ к сбыче всех желаний даже с лучшими побуждениями рано или поздно превратит его в подобие Волшебника, Толик уничтожает последнюю спичку — хотя знает о возможности с её помощью произвести любое количество таких же.

Что несколько необычно для советского сюжета тех времён, и больше напоминает что-то околоанимешное: попутно оказывается, что робот Балбес не всегда был роботом. Он ни много ни мало настоящий Волшебник, создатель магических спичек. В порядке странного эксперимента он соорудил искусственного человека-заместителя, того самого юношу, и при этом вполне сознательно зачем-то вложил в него полный комплект самых отрицательных человеческих качеств. Конец был немного предсказуем: андроид-психопат добрался до спичек, превратил создателя в карикатурного к тому времени робота, злую пародию на самого себя, и заставил прислуживать. Но перепрошил, как выяснилось, не до конца. Или же специально оставил тому часть личности из садистских соображений. На чём и погорел.

© 2025 ООО «МТ ФИНАНС»