Моя рецензия на книгу «Капитал в XXI веке» Тома Пикетти вызвал довольно-таки бурную дискуссию на Хабре. В конце статьи я обещал продолжение в виде рецензии на другую его известную работу — «Капитал и идеологию», собственно, вот. 

Тома Пикетти не нуждается в особом представлении. Его предыдущая работа, «Капитал в XXI веке», стала мировым бестселлером и (вновь зажгла) дискуссию о неравенстве. Ожидания от очередной его книги-«тяжеловеса» на 1000+ страниц, вышедшей в 2019 году, были соответствующими. 

«Капитал и идеология» — это не просто продолжение, это амбициозная попытка создать единую теорию исторического развития и обосновать радикальный пересмотр современных экономических систем. Основной тезис Пикетти звучит так: неравенство — это не баг, а фича, намеренно вшитая в «операционную систему» общества через идеологию и законы. Это прямой аналог того, как кодекс программы определяет её поведение.

Суть аргумента: от данных к идеям

Если «Капитал в XXI веке» был сфокусирован на констатации неравенства через анализ данных, то новая книга Пикетти задается вопросом почему, черт возьми, так вышло. Его центральный тезис: любое экономическое неравенство является продуктом идеологии и политического выбора, а не естественных законов рынка или технологического прогресса. Он проводит читателя через многовековую историю «иерархических обществ» (дворянство, рабовладельческий строй), «собственнических обществ» XIX века и современных «обществ неравенств», показывая, как правящие классы каждой эпохи создавали нарративы для оправдания своего привилегированного положения.

Пикетти детально разбирает, как формировались правовые и фискальные системы, защищавшие капитал. Это заставляет задуматься о том, что современные корпоративные структуры, налоговые гавани и правила наследования — не данность, а результат идеологической борьбы, которая продолжается сегодня.

«Участвующий социализм»: спорное лекарство

Сердце книги и главный предмет будущих споров — предложение Пикетти по преодолению неравенства. Он выступает за модель «участвующего социализма» (socialisme participatif), основанную на трех столпах:

1. Прогрессивный налог на собственность: Гораздо более жесткий, чем в его предыдущей книге, фактически ведущий к постоянному перераспределению богатства;

2. Циркуляция капитала: Система, при которой каждый гражданин при достижении определенного возраста получает «начальный капитал» (например, 120 000 евро), финансируемый за счет налога на крупные состояния;

3. Кодетерминация в компаниях: Значительное расширение прав голоса наемных работников в управлении корпорациями (до 50% голосов в советах директоров).

Сила работы Пикетти — в ее энциклопедическом охвате. Это блестящий исторический труд, который заставляет переосмыслить устоявшиеся догмы о «естественности» рыночных отношений. Он закладывает мощный идеологический фундамент для дискуссий о будущем капитализма, ESG и корпоративной социальной ответственности.

Слабость — в ее утопической и зачастую оторванной от реальности политической программе. Книга больше говорит о проблемах, чем о реализуемых решениях в условиях глобальной конкуренции.

Возникают и законные вопросы:

• Производительность: Не убьет ли такой уровень перераспределения мотивацию к рискованным инвестициям и добросовестному труду? Не приведет ли это к «блокировке инноваций»?

• Глобальная совместимость: Как развернуть эту «систему» в одной стране, если капитал, как вода, течет туда, где меньше сопротивления (налоги)? Нужен ли глобальный консенсус, аналог сетевого протокола в IT?

• Уязвимости: Не откроет ли такая система новые векторы для атак — гигантскую бюрократию, коррупцию и попытки обойти правила?

«Капитал и идеология» — это интеллектуальный вызов колоссального масштаба. Это must-read для тех, кто хочет понимать глубинные исторические корни современных экономических проблем и смелые (пусть и спорные) проекты будущего.

Однако это не практическое руководство для бизнеса, а скорее фундаментальный труд по экономической истории и политической философии. Его главная ценность для читателя — не в конкретных рецептах, а в возможности выйти за рамки сиюминутных новостей и увидеть свою деятельность в широком историческом контексте, понимая, что правила игры — вовсе не священная корова, а предмет для общественного договора.