Все мы знаем, что “киберпанк” — это антиутопия, в которой упадок человеческой культуры протекает на фоне технологического прогресса в компьютерную эпоху. Времена коронавируса привнесли в общественный сленг термин “цифровой концлагерь”. Вместе с тем, термин “цифровой колониализм” совершенно не на слуху, а именно сейчас он существует в большинстве стран Африки.
?
Африка – крайне перспективный рынок, как с точки зрения природных ресурсов, так и с точки зрения перспектив экономического роста. Это огромный континент, с численностью населения больше чем у обеих Америк вместе взятых, а если решить вопрос здравоохранения и продовольственной безопасности – Африку ждёт демографический взрыв. Особо отмечу, что жители Африки — это очень молодое и совершенно не избалованное (во всех смыслах) население.
?
Цифровая трансформация этого региона идёт семимильными шагами. Я говорю, даже, не о банальном проникновении социальных сетей, сервисов такси или использовании мессенджеров для организации протестов (см. ссылки ниже). Политика IT-корпораций интересна сама по себе: например, Facebook планирует вложиться в интернет-инфраструктуру Африки, а Uber уже запустил Uber-кошелёк, этот суррогат денег (см. ссылки ниже). Американские, Китайские, Индийский и, даже, Русские IT-корпорации активно захватывают рынки этого континента, что вовсе не является новостью.
?
Примечательно другое: Африка, в целом, не имеет собственного сильного IT-рынка, поэтому ей нечего противопоставить иностранной IT-экспансии. Получается, что с одной стороны, внедрение IT-решений улучшает качество жизни Африканского населения (что несомненное благо), однако, с другой стороны, реальный сектор экономики всё больше и больше зависит от иностранных компаний — поставщиков IT. Как следствие, у техногигантов сначала появляется возможность, затем желание, и, в конечном итоге, потребность воспользоваться этой зависимостью, этим рычагом управления, для корректировки экономико-политического курса страны.
?
Представьте на минуту, что произойдёт, если в России одновременно отключить Яндекс.Такси, Uber и все остальные приложения для заказа такси? Если одновременно перестанут работать все мессенджеры и останутся работать только СМС? Если разом отключатся все платёжные системы? Лично мне, рисуются пугающие перспективы. Хорошо, что в России такой сценарий технически не возможен, однако речь идёт об Африке.
?
В этом очерке я не хотел бы переходить к выводам и прогнозам, и, пожалуй, ограничусь констатацией факта: цифровой колониализм — это реальность 21-го века. Пусть эта мысль будет пищей для размышлений.
p.s. Я сознательно описал ситуацию в черно-белых цветах, ведь в реальности всё сложнее. Например, техногиганты конкурируют друг с другом за рынки и влияние, поэтому у стран Африки есть какие-то возможности для манёвра. Вместе с тем, есть они в той же степени, как в былые времена была возможность перестать быть колонией Франции, перейдя под протекторат Англии.
Ссылки:
>WhatsApp и демократия в Африке
>Facebook вложится в интернет-инфраструктуру Африки
>Uber запустил Uber-кошелёк
?
Африка – крайне перспективный рынок, как с точки зрения природных ресурсов, так и с точки зрения перспектив экономического роста. Это огромный континент, с численностью населения больше чем у обеих Америк вместе взятых, а если решить вопрос здравоохранения и продовольственной безопасности – Африку ждёт демографический взрыв. Особо отмечу, что жители Африки — это очень молодое и совершенно не избалованное (во всех смыслах) население.
?
Цифровая трансформация этого региона идёт семимильными шагами. Я говорю, даже, не о банальном проникновении социальных сетей, сервисов такси или использовании мессенджеров для организации протестов (см. ссылки ниже). Политика IT-корпораций интересна сама по себе: например, Facebook планирует вложиться в интернет-инфраструктуру Африки, а Uber уже запустил Uber-кошелёк, этот суррогат денег (см. ссылки ниже). Американские, Китайские, Индийский и, даже, Русские IT-корпорации активно захватывают рынки этого континента, что вовсе не является новостью.
?
Примечательно другое: Африка, в целом, не имеет собственного сильного IT-рынка, поэтому ей нечего противопоставить иностранной IT-экспансии. Получается, что с одной стороны, внедрение IT-решений улучшает качество жизни Африканского населения (что несомненное благо), однако, с другой стороны, реальный сектор экономики всё больше и больше зависит от иностранных компаний — поставщиков IT. Как следствие, у техногигантов сначала появляется возможность, затем желание, и, в конечном итоге, потребность воспользоваться этой зависимостью, этим рычагом управления, для корректировки экономико-политического курса страны.
?
Представьте на минуту, что произойдёт, если в России одновременно отключить Яндекс.Такси, Uber и все остальные приложения для заказа такси? Если одновременно перестанут работать все мессенджеры и останутся работать только СМС? Если разом отключатся все платёжные системы? Лично мне, рисуются пугающие перспективы. Хорошо, что в России такой сценарий технически не возможен, однако речь идёт об Африке.
?
В этом очерке я не хотел бы переходить к выводам и прогнозам, и, пожалуй, ограничусь констатацией факта: цифровой колониализм — это реальность 21-го века. Пусть эта мысль будет пищей для размышлений.
p.s. Я сознательно описал ситуацию в черно-белых цветах, ведь в реальности всё сложнее. Например, техногиганты конкурируют друг с другом за рынки и влияние, поэтому у стран Африки есть какие-то возможности для манёвра. Вместе с тем, есть они в той же степени, как в былые времена была возможность перестать быть колонией Франции, перейдя под протекторат Англии.
Ссылки:
>WhatsApp и демократия в Африке
>Facebook вложится в интернет-инфраструктуру Африки
>Uber запустил Uber-кошелёк
ashed
Видимо подразумевалось «перейдя»