Питер Хинченс (Pieter Hintjens) — бельгийский программист, писатель и мыслитель. В роли разработчика он известен, как автор библиотеки ZeroMQ и ряда транспортных протоколов (в т.ч. AMQP). Как общественный деятель, проявил себя на посту президента Фонда свободной информационной инфраструктуры (FFII) и как инициатор движения CAPSoff.
Несмотря на то, что Питер — айтишник до мозга костей, он последовательно отстаивает позицию, согласно которой, технологии вторичны по отношению к людям. Бельгиец полагает, что цифровые технологии породили новую культуру, которая пришла на смену культуре индустриального общества. В своих книгах и на страницах персонального блога он рассуждает о будущем, которое уже наступило.
Питер родился и вырос в Конго. Десятилетия наблюдений за африканскими странами дали богатую пищу для размышлений. Он приводит примеры того, как развитие интернета, за десять лет, сделало больше для преодоления бедности, чем предыдущие пятьдесят лет грантов Всемирного банка и кредитов МВФ.
Для Хинченса, Интернет является фундаментом цифровой культуры. Формируется новый базис экономических отношений, который меняет сложившийся в индустриальном обществе баланс сил.
Как отмечает бельгиец, в наше время запуск цифрового бизнеса не требует капитальных затрат, и мы видим нечто совершенно уникальное в истории торговли: крупнейшие фирмы на планете сталкиваются с прямой конкуренцией со стороны крошечных стартапов, которые могут быстро развиваться, экспериментировать со стратегиями высокого риска, адаптироваться в мгновение ока и быстро расти, чтобы заполнить новые области раньше чем крупные фирмы даже осознают, что эти рынки существуют.
Новые возможности, которые появились у класса производителей, задевают интересы правящей верхушки — владельцев крупного бизнеса и политической элиты. Противостояние старого уклада с новым Хинченс сравнивает с противостоянием Замка и Города в позднем феодализме. В свое время, замки были единственным местом, где ремесленники, в обмен на лояльность феодалу, могли получить защиту и еду. Потом появилась возможность жить независимо от замков — переселиться в города.
Власть имущие не сдадутся так просто, и мы будем свидетелями их попыток загнать людей назад в замки — установить режим киберфеодализма.
Хинченс верит в неизбежность падения старой системы и объясняет это фундаментальным законом развития нашего мира.
Согласно закону Мура — количество транзисторов, размещенных на кристалле, удваивается каждые 24 месяца. Питер Хинченс замечает, что, несмотря на то, что закон Мура не может действовать вечно — это часть более общего процесса, который никогда не остановится. Он дал название этому процессу — ценовая гравитация (cost gravity).
Для Питера, феномен цифровой гравитации — это проявление фундаментального свойства жизни. Жизнь, как информационная система, развивается от простого к сложному. В форме человечества и технологий она переходит на следующий уровень организации.
Исследуя примеры успешных организаций в индустрии разработки ПО, бельгиец выделяет в них свойства, которые характерны для живых систем: самоорганизация, самообучение, баланс между внутренней целостностью и конкуренцией. Примером таких систем являются некоторые сообщества, разрабатывающие открытое ПО.
В размышлениях Питера присутствует неявное правило: все, что способствует жизни — благо. Например, система более жизнеспособна, если снять ограничения на движение информации и свободу предпринимательства. Поэтому, сообщества по разработке открытого ПО (в частности ZeroMQ) являются благом. Патенты и прочие ограничения — препятствуют благу (Хинченс посвятил много лет борьбе с патентным правом).
Для того, чтобы законы развития, заложенные в основание жизни, проявились в системе, система должна быть подобна жизни. Хинченс полагает, что, на уровне общества, наиболее близким к живой системе — является кооперация частных производителей (которых он образно называет пекарями — bakers).
Питер убежден в том, что цифровая революция несет благо, так как интернет предоставляет возможности для пекарей всего мира. Он полагает, что общества, построенные пекарями, будут более приятны для жизни.
При этом бельгиец отмечает, что даже в Западной Европе, в настоящее время, пекари не имеют всей полноты власти.
По мнению, Хинченса, в своих поступках, люди руководствуются экономическими мотивами.
Бельгиец критикует схему жизни, навязанную индустриальным обществом: потеха-учеба-работа-смерть (play-learn-work-die). Человек вкладывает 10-15 лет жизни в учебу, ради выгоды в далеком будущем. Возможно, когда он освоит профессию, окажется что она больше не актуальна или не нравится. Питер считает эту схему невыгодной и сравнивает с мошенничеством с предоплатой (advance-fee fraud).
В цифровой культуре появилась возможность перейти к коротким (3-5 лет) циклам: учеба-потеха-работа-наставничество (learn-play-work-teach). Преимущества такого подхода Питер испытал на себе.
Также Хинченс полагает, что более выгодно быть самозанятым подрядчиком, который присоединяется к узкоспециализированным группам, некоторые из которых могут быть небольшими компаниями, а большинство — просто «проектами». В Интернете размещены бесчисленные миллионы таких проектов — неформальная экономика, несомненно, должна превосходить формальную экономику по крайней мере на порядок.
В индустриальном мире, экономика, по большому счету, сводится к денежным отношениям. Питер сравнивает сотрудника большой корпорации с зомби, ограниченным в возможностях удовлетворить потребности высокого уровня.
В экономике цифровой культуры повышается значение нематериальных отношений, которые сложно выразить в денежном эквиваленте. Хинченс отмечает, что, когда люди присоединяются в проекты с открытым исходным кодом, то, хотя они и не получают оплату за свою работу, они все-равно вступают в экономические отношения.
Если мы рассмотрим иерархию потребностей Маслоу, то увидим, что потребности высших ступеней зависят от отношений в группе. Наши индивидуальные экономические мотивы приводят нас к необходимости поддерживать группу. В цифровой культуре устанавливается динамическое равновесие (синтез) между альтруистическими и эгоистическими мотивами участников.
Хинченс подчеркивает важность регуляции и правил в цифровой культуре. Правила (протоколы) формируют ДНК живой организации и должны максимально помогать ее развитию. В качестве примера Питер рассматривает процесс ZeroMQ — C4.
В этом прообразе цифровой конституции, целью номер один — является размер и жизнеспособность сообщества. Еще одно свидетельство того, что, для Питера, сообщество само по себе является благом.
В С4 предлагается стратегия Оптимистического Слияния — когда патчи принимаются без тщательного цензурирования. Это правило важно для формирования живой организации с быстрыми циклами обратной связи (самообучения).
В основе отношений между людьми в живой организации — сложный баланс альтруизма и эгоизма. Система уязвима к нечестным стратегиям поведения. В этом Питер также усматривает аналогии с реальной жизнью. Он посвятил отдельную книгу “Psychopath Code” разбору нечестных стратегий в личных отношениях.
Система нуждается в арбитрах и регуляторах, не вмешивающихся в естественное развитие системы.
Одно из важнейших отличий цифрового мира от индустриального, в том, что, если регулятор переступает черту, то сообщество вольно сделать форк и продолжить жизнедеятельность без него.
Размышляя о причинах успешности живых систем, Питер Хинченс замечает, что их успех во многом базируется на феномене, который Джеймс Шуровьески назвал “мудростью толпы”. В определенных условиях группа предлагает лучшие решения, чем самые умные индивиды, входящие в эту группу”.
Согласно Шуровьески, группа проявляет свойства коллективной мудрости, если в ней присутствует разнообразие мнений, независимость членов друг от друга, децентрализация и эффективные способы агрегировать мнения.
В свою очередь, Хинченс анализирует причины, которые порождают противоположный эффект — “глупость толпы” и приходит к выводу, что глупость — это результат техник социального давления, подавляющих независимое мышление и поведение. Секты, корпорации, политические партии — используют оболванивание масс для сохранения власти и монополизации прибыли.
У Хинченса не вызывает сомнений то, что человеческую свободу, как и интеллект, необходимо рассматривать как синтез отношений индивидуального и коллективного.
Коллективная мудрость проявляется там, где созданы условия для проявления индивидуальной свободы. Хинченс рассуждает о правах, обеспечивающих свободу индивидуума в сообществе. Среди таких прав:
С другой стороны, с точки зрения индивида, перечисленные выше права позволяют ему достигать своих интересов, взаимодействуя с сообществом. Если мы посмотрим на человечество, как на глобальное сообщество, то придем к определению, которое венчает труды Питера Хинченса:
Несмотря на то, что Питер — айтишник до мозга костей, он последовательно отстаивает позицию, согласно которой, технологии вторичны по отношению к людям. Бельгиец полагает, что цифровые технологии породили новую культуру, которая пришла на смену культуре индустриального общества. В своих книгах и на страницах персонального блога он рассуждает о будущем, которое уже наступило.
Цифровая революция
Питер родился и вырос в Конго. Десятилетия наблюдений за африканскими странами дали богатую пищу для размышлений. Он приводит примеры того, как развитие интернета, за десять лет, сделало больше для преодоления бедности, чем предыдущие пятьдесят лет грантов Всемирного банка и кредитов МВФ.
Для Хинченса, Интернет является фундаментом цифровой культуры. Формируется новый базис экономических отношений, который меняет сложившийся в индустриальном обществе баланс сил.
Вот утверждение: качество любого общества напрямую зависит от соотношения производительности и цены широкополосного Интернета в этой стране.
Как отмечает бельгиец, в наше время запуск цифрового бизнеса не требует капитальных затрат, и мы видим нечто совершенно уникальное в истории торговли: крупнейшие фирмы на планете сталкиваются с прямой конкуренцией со стороны крошечных стартапов, которые могут быстро развиваться, экспериментировать со стратегиями высокого риска, адаптироваться в мгновение ока и быстро расти, чтобы заполнить новые области раньше чем крупные фирмы даже осознают, что эти рынки существуют.
Новые возможности, которые появились у класса производителей, задевают интересы правящей верхушки — владельцев крупного бизнеса и политической элиты. Противостояние старого уклада с новым Хинченс сравнивает с противостоянием Замка и Города в позднем феодализме. В свое время, замки были единственным местом, где ремесленники, в обмен на лояльность феодалу, могли получить защиту и еду. Потом появилась возможность жить независимо от замков — переселиться в города.
Власть имущие не сдадутся так просто, и мы будем свидетелями их попыток загнать людей назад в замки — установить режим киберфеодализма.
Будут ли наши дети жить в постиндустриальной пустоши, где богатые и бедные живут как два разделенных общества? Где еда, вода, уединение и путешествия — редкая роскошь, и где цифровая инфраструктура стала настолько повсеместной и навязчивой, что каждый аспект нашей жизни записывается, отслеживается и моделируется Пара-государством? Или они будут жить в условиях всемирной меритократии, где большая часть старой индустриальной экономики перешла в цифровую форму, где старые города больше не существуют, кроме как развлекательных центров, и каждый человек на Земле, кроме душевнобольных, находится в сети, все время, везде?
Хинченс верит в неизбежность падения старой системы и объясняет это фундаментальным законом развития нашего мира.
Цифровая эволюция
Согласно закону Мура — количество транзисторов, размещенных на кристалле, удваивается каждые 24 месяца. Питер Хинченс замечает, что, несмотря на то, что закон Мура не может действовать вечно — это часть более общего процесса, который никогда не остановится. Он дал название этому процессу — ценовая гравитация (cost gravity).
Каждые два года технологии становятся дважды доступней, дважды дешевле, дважды мощнее и дважды компактней.
Для Питера, феномен цифровой гравитации — это проявление фундаментального свойства жизни. Жизнь, как информационная система, развивается от простого к сложному. В форме человечества и технологий она переходит на следующий уровень организации.
Исследуя примеры успешных организаций в индустрии разработки ПО, бельгиец выделяет в них свойства, которые характерны для живых систем: самоорганизация, самообучение, баланс между внутренней целостностью и конкуренцией. Примером таких систем являются некоторые сообщества, разрабатывающие открытое ПО.
Я сделаю несколько резких заявлений, начиная с: самые успешные крупномасштабные системы программного обеспечения — “Живые Системы”. Так, в условиях конкурентного рынка, живая система безусловно победит спланированную. Она гораздо быстрее, дешевле и точнее выявит и решит серьезные проблемы. Если в основе вашего бизнеса лежит Спланированная Система, то он уязвим, так как вам не справиться с атаками Живой Системы.
Второе заявление состоит в том, что все вышесказанное также относится к организациям. Если ваша компания представляет собой Спланированную Систему — она уже мертва. В то время как если ваша компания работает как Живая Система, она займет доминирующую позицию на рынке. Интересно то, что, когда две Живые Системы пересекаются, они не конфликтуют. Скорее, они специализируются в разных областях, а затем сливаются, чтобы образовать единую Живую Систему. Конкуренция и конфликт обычно работают на благо Живым Системам, даже если при этом страдают ее отдельные компоненты.
В размышлениях Питера присутствует неявное правило: все, что способствует жизни — благо. Например, система более жизнеспособна, если снять ограничения на движение информации и свободу предпринимательства. Поэтому, сообщества по разработке открытого ПО (в частности ZeroMQ) являются благом. Патенты и прочие ограничения — препятствуют благу (Хинченс посвятил много лет борьбе с патентным правом).
Для того, чтобы законы развития, заложенные в основание жизни, проявились в системе, система должна быть подобна жизни. Хинченс полагает, что, на уровне общества, наиболее близким к живой системе — является кооперация частных производителей (которых он образно называет пекарями — bakers).
Питер убежден в том, что цифровая революция несет благо, так как интернет предоставляет возможности для пекарей всего мира. Он полагает, что общества, построенные пекарями, будут более приятны для жизни.
Это позволяет нам ответить на вопрос о том, как исправить больные общества мира. Дайте пекарям свободу и возможности, чтобы они могли сформировать коммерческий средний класс и наладить собственное общество. Пекарям подарки не нужны: это только укрепляет попрошаек. Пекарям не нужно оружие: это укрепляет бандитов. Пекарям нужен доступ к рынкам и свобода торговли на них. В современном мире это означает дешевый и быстрый широкополосный доступ.
При этом бельгиец отмечает, что даже в Западной Европе, в настоящее время, пекари не имеют всей полноты власти.
Цифровая экономика
По мнению, Хинченса, в своих поступках, люди руководствуются экономическими мотивами.
Независимо от того, осознаем ли мы наличие морковки, она всегда присутствует в нашем подсознании. По сути, мы экономические животные. Вся наша жизнь — это экономические расчеты. Как бы мы не обманывали себя, но за каждым действием и решением стоит экономический мотив. Мы инвестируем в проекты, потому что чувствуем, что они приведут нас к успеху, даже если на это уйдут годы. Мы конкурируем с другими, пытаясь найти ниши, в которых могут проявиться наши особые таланты.
Бельгиец критикует схему жизни, навязанную индустриальным обществом: потеха-учеба-работа-смерть (play-learn-work-die). Человек вкладывает 10-15 лет жизни в учебу, ради выгоды в далеком будущем. Возможно, когда он освоит профессию, окажется что она больше не актуальна или не нравится. Питер считает эту схему невыгодной и сравнивает с мошенничеством с предоплатой (advance-fee fraud).
В цифровой культуре появилась возможность перейти к коротким (3-5 лет) циклам: учеба-потеха-работа-наставничество (learn-play-work-teach). Преимущества такого подхода Питер испытал на себе.
Это почти не ощущается как работа. Это доставляет удовольствие, почти вызывает привыкание. Любопытно видеть, как моя профессиональная жизнь возвращается к детскому взгляду на мир.
Также Хинченс полагает, что более выгодно быть самозанятым подрядчиком, который присоединяется к узкоспециализированным группам, некоторые из которых могут быть небольшими компаниями, а большинство — просто «проектами». В Интернете размещены бесчисленные миллионы таких проектов — неформальная экономика, несомненно, должна превосходить формальную экономику по крайней мере на порядок.
В индустриальном мире, экономика, по большому счету, сводится к денежным отношениям. Питер сравнивает сотрудника большой корпорации с зомби, ограниченным в возможностях удовлетворить потребности высокого уровня.
В экономике цифровой культуры повышается значение нематериальных отношений, которые сложно выразить в денежном эквиваленте. Хинченс отмечает, что, когда люди присоединяются в проекты с открытым исходным кодом, то, хотя они и не получают оплату за свою работу, они все-равно вступают в экономические отношения.
Если мы рассмотрим иерархию потребностей Маслоу, то увидим, что потребности высших ступеней зависят от отношений в группе. Наши индивидуальные экономические мотивы приводят нас к необходимости поддерживать группу. В цифровой культуре устанавливается динамическое равновесие (синтез) между альтруистическими и эгоистическими мотивами участников.
Ключом к пониманию Живых Систем является то, что они, в общем-то, и представляют собой экономику. Ни один компонент не находится в системе просто так. Однако выбор между эгоизмом и альтруизмом — ложная дилемма. В основе Живой Системы лежит и то, и другое. Это базовая теория экономики: будучи эгоистами в специализации и торговле, мы создаем общее благополучие.
Цифровое правительство
Хинченс подчеркивает важность регуляции и правил в цифровой культуре. Правила (протоколы) формируют ДНК живой организации и должны максимально помогать ее развитию. В качестве примера Питер рассматривает процесс ZeroMQ — C4.
В этом прообразе цифровой конституции, целью номер один — является размер и жизнеспособность сообщества. Еще одно свидетельство того, что, для Питера, сообщество само по себе является благом.
В С4 предлагается стратегия Оптимистического Слияния — когда патчи принимаются без тщательного цензурирования. Это правило важно для формирования живой организации с быстрыми циклами обратной связи (самообучения).
В основе отношений между людьми в живой организации — сложный баланс альтруизма и эгоизма. Система уязвима к нечестным стратегиям поведения. В этом Питер также усматривает аналогии с реальной жизнью. Он посвятил отдельную книгу “Psychopath Code” разбору нечестных стратегий в личных отношениях.
Система нуждается в арбитрах и регуляторах, не вмешивающихся в естественное развитие системы.
Мы все могли бы быть намного богаче, счастливее и свободнее, если бы правительства сохраняли свою роль арбитра и регулятора и тратили меньше времени, пытаясь вмешиваться в работу рынков в интересах своих друзей.
Одно из важнейших отличий цифрового мира от индустриального, в том, что, если регулятор переступает черту, то сообщество вольно сделать форк и продолжить жизнедеятельность без него.
Цифровая свобода
Размышляя о причинах успешности живых систем, Питер Хинченс замечает, что их успех во многом базируется на феномене, который Джеймс Шуровьески назвал “мудростью толпы”. В определенных условиях группа предлагает лучшие решения, чем самые умные индивиды, входящие в эту группу”.
Согласно Шуровьески, группа проявляет свойства коллективной мудрости, если в ней присутствует разнообразие мнений, независимость членов друг от друга, децентрализация и эффективные способы агрегировать мнения.
В свою очередь, Хинченс анализирует причины, которые порождают противоположный эффект — “глупость толпы” и приходит к выводу, что глупость — это результат техник социального давления, подавляющих независимое мышление и поведение. Секты, корпорации, политические партии — используют оболванивание масс для сохранения власти и монополизации прибыли.
У Хинченса не вызывает сомнений то, что человеческую свободу, как и интеллект, необходимо рассматривать как синтез отношений индивидуального и коллективного.
Мои умозаключения — стойкие. Мы выживаем благодаря присоединению к группам, следованию за другими и попыткам понять мир. Некоторые группы существуют за счет одомашнивания нас и низведения до уровня животных. Другие — дарят нам свободу и позволяют стать сильнее, умнее и независимей.
Коллективная мудрость проявляется там, где созданы условия для проявления индивидуальной свободы. Хинченс рассуждает о правах, обеспечивающих свободу индивидуума в сообществе. Среди таких прав:
- право беспрепятственно входить и выходить из сообщества;
- право на свободное выражение идей;
- право на действие — проводить эксперимент без согласования сверху;
- право на результат — использование наработок сообщества в своих проектах;
- право на офлайн — время для уединенного размышления;
- право на анонимность.
С другой стороны, с точки зрения индивида, перечисленные выше права позволяют ему достигать своих интересов, взаимодействуя с сообществом. Если мы посмотрим на человечество, как на глобальное сообщество, то придем к определению, которое венчает труды Питера Хинченса:
Свобода — это возможность делать интересные вещи вместе с другими людьми
Yuri26
Чтобы группа проявляла свойства коллективной мудрости, мало «разнообразия мнений, независимости членов друг от друга, децентрализации и эффективных способов агрегировать мнения.» Очень важно, чтобы группа имела общую продуктивную цель. Без общей цели получится лебедь-рак-и-щука.
fpir
Ну, цель-то у группы всегда есть. Другой вопрос — это свобода присоединения(и отсоединения) к группе. Ну и опять-же, уязвимость группы к паразитам, которая прямо заявлена в концепции.