Человек существо аморальное. С этим утверждением согласны все; и священники и психологи и этологи. Да и любой из нас это подтвердит. Понятие аморальности всегда воспринимается в негативном контексте. Но эта наша способность, возникшая в ходе эволюции, является одной из фишек, позволившей нам не только выжить, но и создать цивилизацию.

Мораль — это набор правил, по которым общаются живые организмы с представителями своего вида. Большая часть этих правил заложена генами на уровне рефлексов и определяют естественную мораль. Она есть у всех живых существ, начиная от одноклеточных до нас, человеков. Эти правила определяют, как нужно реагировать на встреченного сородича; с кем нужно драться, а с кем спариваться; кого можно есть, а кого нужно избегать. Правила могут зависеть от множества факторов: времени и места встречи, пола и возраста сородича. Генетически прописанные правила обычно очень жёсткие и не допускают больших отклонений. И если вдруг какая-то мутация приводит к их нарушению, такое существо будет аморальным с точки зрения своих сородичей. Например, раковая клетка ведёт себя совершенно аморально по отношению к здоровым. Ведь все они подчиняются заданным правилам, а она нет. И да, у клеток нашего организма есть мораль, ведь у них есть свои правила, по которым они взаимодействуют друг с другом.

Мораль животных практически полностью определяет их поведение. Для животного совершить аморальный поступок очень и очень сложно. Для этого он должен попасть в такую стрессовую ситуацию, которая сможет заглушить его встроенные моральные императивы. Особенно это относиться к стайным хищникам. Так как они легко могут убить соплеменника, то мораль, обеспечивающая их сосуществование, очень жесткая. Я помню, как питбуль моего знакомого случайно прокусил ему руку до крови. У пса несколько недель была депрессия. Каждый раз, когда он видел раненую руку хозяина, он скулил от ужаса содеянного им проступка.

Вы, наверное, слышали про отмороженное поведение львов. Когда новый хозяин прайда захватывает власть и прогоняет старого, он сразу же убивает всех львят. Это жуткое и аморальное зрелище с нашей точки зрения. Эволюционное объяснение такому поведению следующее: чем быстрее погибнут львята, тем быстрее лев сможет зачать своих собственных детей и обеспечить продолжение своей генетической линии. И прайд не будет тратить ресурсы на выращивание чужих для него детей. Но мы понимаем, что вряд ли лев так рассуждает; нужно этих мелких передавить, чтобы не мешали моим будущим детям, расти, да бабы будут кричать и драться, но ничего, переживут и потом новых нарожают.  Но именно так рассуждали императоры и цари, да и аристократы помельче, когда вырезали своих будущих конкурентов на власть, в том числе и детей. У льва нет выбора, он подчиняется своим встроенным рефлексам. Поэтому называть его поведение аморальным абсолютно не верно. Его поведение совершенно морально с точки зрения его морали. А вот с нашей моралью все намного печальнее.

Мораль может очень сильно меняться в зависимости от видов животных. Те же шимпанзе и бонобо практически неотличимы друг от друга, но образуют совершенно отличные по иерархии сообщества. Мораль определяет, как будет выстраиваться иерархия в группе и тем самым, фактически определяет ее структуру.  Например, львы и тигры, оба представителя кошачьих, оба крупные хищники, оба занимают вершину пищевой цепочки. Но из-за различий в среде обитания сформировали совершенно различные правила общения между особями вида. Тигры территориальные одиночки, ведь в джунглях нет смысла охотиться группой. А вот львы образуют прайды, одиночному хищнику на просматриваемой саванне будет сложно. Что означает, правила морали относительны и не только меняются от вида к виду, но и эволюционируют со временем. Как эволюция генов приспосабливает животных на уровне отдельных индивидуумов, так эволюция морали приспосабливает их к окружающей среде на уровне группы.

У нас, как и у всех животных, есть естественная мораль, прописанная генетически. Например, материнская любовь, или необходимость ухаживать за сексуальным партнёром. Некоторые моральные устои могут быть жесткими и однозначными, а некоторые могут допускать вариативность. Вариабельность морали тоже определяется генетически. Но в любом случае, большинство животных не могут выйти за пределы генетически прописанных правил. Наша же особенность заключается в том, что мы можем менять свою мораль на личном, а не генетическом уровне. Что делает нас аморальными с точки зрения других животных. Ведь мы можем совершать поступки неестественные и невозможные с точки зрения естественной морали.

Например, первый поход ребёнка в детский сад. Он всегда оборачивается ужасной драмой. И я тут не иронизирую, для ребёнка оказаться в незнакомой среду с незнакомыми существами это дикий стресс, поэтому он мгновенно включает все тревожные системы какие знает; крики, вопли, плач, истерика. Но это так же очень серьезный стресс для мам. Степень переживания мамы может быть разной, но она есть всегда. Для мамы это неестественный поступок оставить ребёнка без себя. Те мамы, которые так делали в прошлом и оставляли 2–3-летнего ребёнка без присмотра с большой вероятностью его лишались. Соответственно, они свои гены никому не передавали и естественным образом вымерли. Но сегодня большинство мам могут пересилить себя и свою естественную мораль и отдать ребёнка в детсад, хотя и будут чувствовать неправильность своего поступка.

Все желания, которые у нас возникают они естественны; гнев, испуг, похоть, обман, зависть. Мораль же определяет к кому из сородичей, когда и где применять эмоции или действия. Все эти и многие другие способности возникли и закрепились в нас, так как способствовали нашему выживанию. Они сами по себе не есть плохие или хорошие, они естественные. Все что помогает мне как индивидууму выжить есть замечательно. Только вот мои желания могут и входят в конфликт с желаниями социума, в котором я живу. Если бы мы были хищниками, у нас была бы жесткая мораль, прописанная генетически. Она бы сводила к минимуму конфликты внутри социума и выстраивала бы однозначную иерархию. Но, мы взобрались на вершину пищевой цепочки и стали сверххищниками, не являясь естественными хищниками. В нашем случае мораль не жесткая, а с точностью наоборот максимально гибкая. Для любого существа на планете мы чудовищно аморальны. Ведь у нас практически нет никаких естественных моральных принципов (кроме очень базовых). И соответственно, у каждого из нас своя личная, отличающаяся от других, индивидуальная мораль. Нашу способность иметь личную мораль правильнее назвать не аморальностью, а безморальностью.

Личная мораль определяет, что в нас есть правильное и неправильное. Эту мораль нам с самого детства транслируют взрослые. Ребёнок с точки зрения морали чистый лист бумаги, на котором со временем прописываются принципы, закрепляемые в течение жизни. Взрослые объясняют нам что есть хорошо, а что есть плохо. Данный процесс называется воспитанием, но мало чем отличается от обычной дрессировки. Чем старше мы становимся, тем подробнее становиться граница между правильным и неправильным. Где именно будет проходить граница, определяется тем, что мы называем цивилизацией. Цивилизация определяет какие из наших свойств и желаний есть хорошие и должны поощряться, а какие вредные и должны подавляться.

С самого детства нам объясняют правила поведения и этих правил очень много. Есть правила семьи, в которой мы живем, есть правила двора и школы, где социализируемся, есть правила церкви, а есть правила государства. Есть правила в виде прописанных законов, а есть негласные правила. Правил огромное количество и часто они противоречат друг другу. Чтобы все это уместить у себя в голове нам пришлось развить очень гибкий мозг и стать конформистами. Данная способность позволяет нам совмещать в себе несовместимое и алогичное. И она же позволяет нам выжить при внутривидовой борьбе. Когда император заявляет, что его любимый конь на самом деле благородный олень, все кто не были достаточно гибкими, чтобы искренне увидеть оленя, сразу же лишались головы. А выжившие передавали свои гены детям. Цивилизационное давление на нас огромно, и чтобы выжить мы все родились конформистами. Мы сами себя такими вывели в процессе эволюции цивилизации.

Конформизм — это уже истинная аморальность (в том смысле, в котором мы его понимаем на бытовом уровне). Мы можем намеренно совершать поступки, которые сами считаем неправильными. Одно дело, когда ты естественную мораль замещаешь личной, и действуешь исходя из ее правил. Другое, когда совершаешь поступки, которые сам считаешь неправильными. То есть наши действия отделены от наших же моральных правил.  Это умеем только мы. (Тут есть один важный нюанс; если человек совершает некий поступок, который я считаю аморальным, не означает что он таковым является для него самого. Возможно, для него этот поступок соответствует его моральным принципам.)

Подобная, мягко говоря, пластичность, моральных принципов позволяет нам строить разнообразные структуры общества. От семьи до огромных империй. Причём эти иерархические структуры могут существовать параллельно. Каждый из нас являются частью множества различных иерархий. Любой из нас часть семьи, где занимает определенное иерархическое положение. В то же время на работе у нас своя иерархия, а так же в футбольной команде, в которой играем на выходные, и в стране в которой живем мы занимаем некое место в иерархии. Причём во всех разнообразных иерархиях мы будем занимать различные места. На подобное не способно ни одно животное, кроме нас любимых. Это одна из немногих наших уникальных способностей. Мораль позволяет нам строить иерархические структуры, а аморальность обеспечивает быструю изменчивость этих структур.

Если тиграм и львам понадобилось пара миллионов лет, чтобы сформировать различные морали, наша способность иметь личную мораль позволяет ее менять за 20-25 лет. Заложенные с детства моральные императивы очень сложно поменять, поэтому нужно чтобы сменилось хотя бы одно поколение. Ну а конформизм обеспечивают практически мгновенные изменения иерархической структуры, хотя не может поменять личную мораль.

Суммируя; у нас две морали, первая встроенная, генетически заданная, определяет поведение сверххищника, которым мы являемся. Вторая личная, получаемая в процессе воспитания (возможность наличия личной морали также определяется генами). Личная мораль фактически является уздой, пытающейся приспособить сверххищника к цивилизации. Последнее не всегда удаётся.  Отсюда и эти вечные драмы и трагедии, которые так любят воспевать поэты и снимать кинематографисты. Личной морали приходится очень нелегко. С одной стороны, ей нужно контролировать самого опасного зверя на планете. С другой стороны, давит цивилизация, которая постоянно пытается модифицировать моральные принципы.

У личной морали обязательно должна быть цель. Когда мы меняем наше естественное желание на внешнее, мы что-то должны получить взамен. Иначе сверххищник внутри нас не согласится поступиться своими желаниями. Это могут быть обещания райской жизни после смерти или наступление коммунизма. А могут быть более приземлённые вроде полного желудка или нового айфона. Каждый раз принимая новые правила, мы размениваем их на наши естественные желания. Почистил утром зубы - тебя похвалили, выучил урок - купили игрушку. Не стал убивать соседа, тебя не посадили в тюрьму. Список обмена длинный, если не бесконечный.

Такой вот немудрёной дрессировкой в течение последних нескольких тысячелетий мы пытаемся сделать из сверххищника человека разумного. Но результат пока что удручающий. И наше самоназвание Хомо Сапиенс выглядит скорее пожеланием, чем реальностью. Пока что, в основном, мы наблюдаем только Хомо Аморалеса.