В 1920-е годы кардинально изменилась процедура биржевых торгов. Брокеры и трейдеры начали собираться в фондовой бирже в «яме» (pit) и здесь же совершать сделки по купле-продаже товаров, валюты и ценных бумаг, глядя на большое табло на стене, где появлялись их предложения, количество и цены. Так они экономили время на просмотры тикерных лент, а потом набор и отправку на телеграфном тикере своих заявок. Минуты и даже десятки минут, потраченные на это, в их деле порой могли стоить больших денег. Собирались они на бирже в буквальном смысле в яме с наклонным полом, чтобы всем было видно табло. Выкриками и условными жестами брокеры давали знать «дирижеру» этого концерта, дежурному клерку биржи, что именно они готовы купить, продать и сколько.
Сейчас эту картину можно увидеть в хронике и фильмах прошлого века. На биржевом сленге это называлось «open outcry», то есть «откровенный ор», что, наверное, будет самым подходящим литературным переводом на русский язык. И эта картина настолько впечатляющая, что, наверное, еще долго не изгладится в общественном сознании как символ биржевой торговли. В нулевые годы нашего века, когда биржевая торговля была уже в значительной степени компьютеризована, в сети появилась любопытная публикация воспоминаний сильно пожилых брокеров о своей юности в «биржевой яме», которые сошлись в том, что на нью-йоркской бирже хоть и закладывало уши от воплей рядом стоявших конкурентов, но в целом все было чинно и благородно, а на чикагской могли как бы невзначай и бока помять.
Попытки создать «Большое Табло» (Big Board), «программирующее» биржевую торговлю в режиме open outcry, были и раньше. Первой из них был электрический индикатор Сэмюеля Лоуса с двусторонним циферблатом, который он ставил в своей Бирже золота на подоконник, чтобы его циферблаты были видны и в помещение биржи, и с улицы. Но рассмотреть на нем цифры и буквы, не прижавшись носом к оконному стеклу, было проблематично. Поэтому просто использовали грифельную доску. Однако смысла это не имело, пока биржевой клерк переписывал на нее тикерную ленту, брокер в своей конторе успевал ее прочитать и «отстучать» по тому же тикерному телеграфному аппарату свою заявку.
Всем видная, четкая публичная трансляция на бирже тикерной ленты стала возможной лишь после появления синематографа, а приспособила для этого свой обратный кинопроектор (то есть проецирующий изображение на тыльную сторону экрана, что позволяет смотреть кино в светлом помещении) компания American Lux Products. В 1923 году она продемонстрировала на Нью-Йоркской фондовой бирже свою первую систему проекции на экран тикерной ленты — Movie ticker («Кинотикер»), где по темному шелковому экрану бежали буквы и цифры тикерной ленты. В 1925 году эта частная компания акционировалась на той же Нью-Йоркской фондовой бирже, поменяв свое название на Trans-Lux Co., и получила несколько патентов на усовершенствования своего проектора (см., например, патент США №1771499 1930 года с приоритетом от 6 марта 1929 года).
Параллельно с проекторным вариантом «Большого Табло» разрабатывался его электрический вариант, более информативный, так как он не просто считывал тикерную ленту. Данные по котировкам с нее можно было располагать на большом экране в более наглядном табличном варианте. Обычно историки биржевой торговли приводят в пример первого такого табло «Big Board» конструкции Роберта Дейна, изобретателя и основателя компании Teleregister Corporation, которую он, собственно, и создал в 1928 году под свое изобретение биржевого «Телерегистратора».
Но его патент США №1658516 (с приоритетом от 17 сентября 1927 года) на «Способ и устройство для указания ценовых предложений или других позиций» интересен как раз тем, что в нем мистер Дейн щедро цитирует патенты своих предшественников, причем не только американские, но также английские, французские, швейцарские. Проблема, как говорится, созрела и решалась коллективными усилиями изобретателей в разных странах. Кстати, следующую патентную заявку на «Доску объявлений или аналогичное устройство» Роберт Дейн подал в январе 1828 года вместе со швейцарским инженером из Невшателя Рене Гье (патент №1872126). Потом в феврале 1928 годы была подана заявка инженеров Teleregister Corporation на еще один патент (№1890878) на «Систему электрического индикатора». А вот следующая заявка на «Систему и устройство информационного табло» для биржевых котировок (патент США №1972341 была подана в мае 1930 году уже инженерами Western Union Telegraph Company, которая, конечно же, не могла пройти мимо такого.
Перед началом Второй мировой войны таких больших электрических экранов с диагональю до 3 метров на биржах и более скромных размеров в брокерских конторах было в мире уже больше тысячи. А в 1940-е годы их заменили электронные табло. Но, наверное, стоит упомянуть еще один любопытный патент 1920-х годов (патент США №1931091 от 17 октября 1933 года с приоритетом от августа 1929 года) — на «Говорящую доску котировки акций» («Talking stock quotation board») Клайда Смита из Communications Laboratories, дочки корпорации International Telephone & Telegraph (ITT).
Как пишет в заявке на свое изобретение инженер Смит, оно «относится, в общем, к автоматической системе звукового оповещения о ценах и, более конкретно, к интерактивному табло биржевых котировок. В широком смысле изобретение включает в себя создание системы индикации цен, связанной с автоматическим табло котировок акций, для громкого объявления названия акции, количества проданных акций и цены акции. Другая цель изобретения заключается в создании множества переговорных устройств, предназначенных для обслуживания многих учреждений посредством работы единой системы оповещения».
Банк голосовых оповещений говорящего табло Смита состоял из заранее сделанных записей о товарах и ценах, из которых с помощью довольно хитроумной электромеханической системы собиралась нужная фраза и отправлялась в громкоговоритель. Понятно, что будущего у такого говорящего робота в те годы не было, тем более что речь шла о святом — деньгах. Сейчас подобные роботы есть, но тоже далеки от совершенства. Впрочем, шума на биржах хватало и без говорящего табло котировок, ор там продолжался и после того, как во второй половине 1940-х годов табло стали электронными. Утихать понемногу он начал только в начале 1960-х годов, когда были запущены две принципиально новые системы доставки котировок на бирже в брокерские конторы — Quotron I и Stockmaster, которые могли постоянно обновлять данные в своем магнитном накопителе, которые туда записывались из тикерной бегущей строки.
Изобретатель Quotron I Джек Скэнтлин в своей патентной заявке от 18 мая 1960 года на «Устройства для котировки ценных бумаг» так объяснил его суть: «Целью изобретения является создание устройства, которое может принимать входящие данные из одного или нескольких источников и которое может принимать данные, поступающие в случайной последовательности. Еще одной задачей является создание такого устройства, в котором сохраненные данные могут время от времени пересматриваться по мере получения данных о повторном размещении. Другой целью <…> изобретения является создание устройства для хранения и распространения данных, которое использует единый большой модуль хранения в центральном месте, причем этот модуль хранения доступен большому числу пользователей по их запросам по телефонной линии или другим каналам связи». Патент США №3082402 на это устройство Джек Скэнтлин получил 19 марта 1963 года, когда оно под торговым названием Quotron I уже продавалось сотнями, а потом тысячами в Новом и Старом Свете и у него уже появился конкурент — Stockmaster,
В своей патентной заявке, которую изобретатель «Биржевого мастера» Роберт Шинн подал в Патентное ведомство США 5 мая 1961 года, то есть год спустя после Скэнтлина, суть изобретения формулировалась очень похожими словами, словно он и Скэнтлин свои заявки под копирку писали: «Предусмотрена система хранения данных для хранения информации о биржевых операциях в форме, в которой оператор может легко выбрать информацию в офисе биржевого брокера или в аналогичном месте. Сразу после выбора информация становится доступной оператору. Предусмотрена система для поддержания сохраненной информации в обновленном виде». Разумеется, изобретенная Шинном «Система хранения информации» (Stockmaster — ее торговая марка) была «новой и улучшенной системой хранения и записи на магнитный барабане <…> с новой и улучшенной цифровой системой передачи и контроля» (патент США №3286235 от 15 ноября 1966 года с приоритетом от 5 мая 1961 года). На что еще, как не на улучшенный вариант того, что уже есть, можно получить патент? Разве что более дешевый вариант, но на это патенты не выдают. А Шинн действительно его улучшил, и серьезно улучшил.
Quotron I Скэнтлина указывал только последнюю цену биржевого актива, а Stockmaster указывал цену открытия позиции, максимум и минимум за день, а также объем акций в биржевом стакане. По этим данным можно было подсчитать на бумажке, а опытный брокер мог прикинуть в уме тенденцию увеличения или уменьшения спреда спроса/предложения, или, говоря простым языком, разницу между самой низкой ценой, запрашиваемой за актив, и самой высокой ценой предложения, то есть определить самые ликвидные активы. И Stockmaster сразу был замечен в кругах биржевых брокеров и трейдеров. В ответ компания Джека Скэнтлина Scantlin Electronics (SEI) создала для владельцев Quotron I сеть с сервером памяти из четырех 12-битных мини-компьютеров CDC 160-A, которые делали то же самое.
Но если не вникать в детали, то оба эти устройства кабинетного размера, десктопы, как сказали бы сейчас, по своей сути были первыми программируемыми в современном понимании этого слова тикерными аппаратами. Только экранов у них пока не было, электронные экраны были еще слишком дорогими и сильно подняли бы их себестоимость и, соответственно, цену на рынке этих и так недешевых аппаратов. Они выдавали тикерную ленту, а мониторы у подобных устройств появились позже, в 1970-х–1980-х годов, когда начиналась эпоха ПК.
Запрограммированы эти тикеры начала 1960-х годов были на отслеживание каждой транзакции на бирже и внесение соответствующих корректировок в свою базу данных, а не просто печатающие каждый раз новую ленту, как классические тикеры XIX века. Много лет спустя инженер Говард Беквит из команды Джека Скэнтлина вспоминал: «Мультипрограммирование, многопроцессорность, пакетное управление, тайм-шеринг — мы не мыслили такими понятиями, и большинство из нас даже никогда о них не слышали. Но мы действительно верили, что открываем новые горизонты; и именно эта уверенность в большей степени, чем какой-либо другой фактор, делала работу увлекательной, а время — летящим».
А пока инженеры с увлечением конструировали «железо», совместимое с ЭВМ и попутно осваивали для себя азы новой профессии программиста, их коллеги из компьютерной отрасли, уже поднаторевшие в программировании, осваивали новую для них область, создавая «софт» для биржевых торгов. И тут сразу наметилось два основных направления программирования.
Первое было нацелено на лишение брокеров в биржевой яме временной форы пусть в несколько минут или даже секунд по сравнению с брокерами и трейдерами «на удаленке». Ведь за пару секунд легко можно поднять палец в условном жесте и выкрикнуть: «Беру!». В идеале информация со всех мировых бирж должна была распространяться в режиме реального времени. Подхватывать ее, сортировать, сводить в одном месте и показывать в сводной таблице тоже было желательно с самой минимальной задержкой. Компьютерные технологии даже 1960-х годов показывали, что такая задача вполне решаема, и ее решение не за горами.
Вторая ипостась биржевого программирования со стороны выглядела более заумно, но как раз в ней программные решения было найти проще, потому что это была чистая математика, то есть цепь вычислений, на что исходно, по своей сути были заточены компьютеры со времен Чарльза Бэббиджа. Речь шла об алгоритмизации биржевых торгов, то есть покупки/продаже не по субъективному наитию, которое у опытного трейдера порождает природная нейронная сеть в «черном ящике» — его головном мозге, а в строгом соответствии объективным законам и формулам математической статистики и теории вероятностей.
Первую математическую модель для такой биржевой торговли создал в конце 1940-х годов Ричард Дончян, аналитик по ценным бумагам (многие уважающие себя брокерские компании держали у себя таких специалистов, платя им весьма приличные деньги — до тех пор, разумеется, пока их советы приносили прибыль). Назвалась эта модель «каналом Дончяна» и представляла собой график из трех кривых, построенный на основе расчета скользящей средней. Верхняя линия отражает динамику самой высокой цены торгуемого актива за фиксированный период времени. Нижняя — его самую низкую цену за этот период. Внутри берегов этого канала плавают остальные цены и проходит средняя кривая, которая представляет среднее значение этих двух крайних значений.
С виду простая картинка, но опытному глазу она говорила о многом. Конфигурация верхней кривой показывает степень «бычьего» настроя рынка относительно данного актива, конфигурация нижней — «медвежьего». Ширина канала (области между верхней и нижней кривой) — показатель волатильности актива. А главное можно установить стоп-лосс ордер (распоряжение закрыть сделку) чуть ниже нижней кривой, если вы держите длинную позицию (то играете на повышение), и чуть выше верхней при короткой позиции (играете на понижение). Таким способом минимизируются убытки при пробое канала Дончяна. И место для установки ордера на фиксацию прибыли тоже понятно: для острожных трейдеров чуть выше средней линии, для рисковых — на верхней линии.
Вот только рассчитать по формулам и нарисовать канал Дончяна можно было только вручную на бумаге с помощью логарифмической линейки и калькулятора, что было той еще работой, долгой и чреватой тривиальными арифметическими ошибками. Теперь это можно было запрограммировать на ЭВМ. Точно также, как стало возможным запрограммировать расчет инвестиционного портфеля по формулам Гарри Марковица, который опубликовал их в 1952 году, а в 1990 году получил за них Нобелевскую премию по экономике.
В 1960-х молодой математик Эдвард Торп под чутким руководством профессора Марковица первым воспользовался ЭВМ для так называемой арбитражной торговли. В экономике арбитражем называют извлечение прибыли из разницы в ценах одинаковых или связанных между собой активов на разных рынках (биржах) или на одной бирже в разные моменты. Быстродействующая ЭВМ давала Торпу, работавшему, кстати, в хедж-фонде, возможность рассчитать выгодность сделки и купить/продать, пока остальные трейдеры прикидывали, стоит ли это делать. Эффект был оглушительным, Торпа высокопарно назвали «математиком, взломавшим биржу».
Потом, уже в эпоху ПК было запущено множество приложений для оптимизации биржевой торговли, отличных от традиционного анализа временных рядов. А в те же 1960-е годы Нью-Йоркская фондовая биржа обзавелась своей ЭВМ, запрограммированной алгоритмом Market Data System I для автоматизации котировок и торговой отчетности, обеспечивающим 100 тысяч сделок в день. В 1967 году на Уолл-стрит появилась торговая система Instinet, которая задумывалась как цифровая альтернатива Нью-Йоркской фондовой биржи, обеспечивая связь по компьютерным каналам между банками, фондами и прочими финансовыми институциями.
В феврале 1971 года Bunker Ramo Corporation представила первую версию системы автоматизированных котировок Национальной ассоциации дилеров по ценным бумагам — NASDAQ. Ныне под этим именем всем известна фондовая биржа, вторая по величине после Нью-Йоркской фондовой биржи и первая предложившая своим клиентам торговлю исключительно онлайн. Она использовала Межрыночную торговую систему (ITS) — электронную сеть, которая связывала торговые площадки и позволяла осуществлять связь и торговлю между ними в режиме реального времени. Только на классические биржи ITS пока не пускали.
Но в том же 1971 году совет директоров Нью-Йоркской фондовой биржи рассмотрел подготовленный для них доклад Уильяма Макчесни Мартина-младшего, экс-председателя Федеральной резервной системы, члена совета директоров Рокфеллеровского фонда и прочая, и прочая, который и сам был президентом этой биржи в 1938-41 гг., в общем весьма уважаемого финансиста, в котором он писал, что электронные коммуникации «предлагают средства для радикального улучшения функционирования рынков». Не сразу, но в конце концов здравый смысл возобладал. В 1981 году Нью-Йоркская фондовая биржа разрешила системе автоматизированного исполнения NASDAQ, которая обрабатывала ценные бумаги, котирующиеся на Нью-Йоркской бирже, подключаться к ITS. В 1984 году на главной мировой бирже была введена система «Super DOT», которая позволяла направлять ордера в электронном виде. А дальше, как говорится, пошло-поехало.
Софт для разных биржевых инструментов и разных типов бирж посыпался как из рога изобилия. Перечислять его разновидности нет смысла. Кто, как говорится, в теме, сам все знает. А тем, кому просто интересно, проще почитать книгу Майкла Льюиса «Flash Boys» (2014), где автор простым языком без IT-терминологии описал, пожалуй, самый яркий эпизод из новейшей истории биржевого программирования — создание алгоритма высокочастотной торговли. Она в русском переводе доступна в онлайн-виде, правда, пока только за деньги.
Что же касается общей тенденции, то экономика далеко не точная наука, в ней слишком велико значение человеческого фактора, и верные заветам профессоров математики Дончяна и Марковица программисты стремятся свести к минимуму этот фактор в биржевой торговле. Пока это у них в известной мере получается, и возможно в будущем биржевая торговля действительно будет подчинена исключительно строгим математическим формулам. Только одна цель точно недостижима в принципе: алгоритм гарантированного получения прибыли. Этому препятствует самый фундаментальный закон нашего мироздания — закон сохранения Михайлы Ломоносова, который в данном случае звучит так: если у кого-то биржевых активов присовокупится, то у другого ровно столько активов убудет.
Розыгрыш регистрации 5 товарных знаков.
Полезное от Онлайн Патент:
Какие выгоды можно получит от регистрации программы для ЭВМ?
Не только айтишники: какие компании могут внести свои программы в Реестр отечественного ПО?
Больше контента о сфере интеллектуальной собственности в нашем Telegram-канале