«Факты никого не переубеждают», «спорить бесполезно», «люди всё равно никогда не меняют своего мнения» — ловили себя на таких мыслях? Может, прямо сейчас вы думаете так же? Тогда у меня для вас кое-что интересное.

Сегодня поговорим о том, способны ли люди вообще менять своё мнение, что мы сами думаем о чужой изменчивости взглядов — и как всё это влияет на наше общение. Но для начала взглянем на два радикальных взгляда утверждающих одно и то же.

Сайнстер: Какой смысл кого-то переубеждать? Я пытаюсь нести свет науки. Пытаюсь бороться с заблуждениями в их головах. Но всё это бесполезно. Они просто не слышат. Они не воспринимают факты. Они игнорируют сложные аргументы, называя их путаными и душными, зато падки на лёгковесную и сладкую ложь. Истины кажутся им в лучшем случае слишком скучными, а в худшем — слишком сомнительными. Мы каждый день выдвигаемся для обстрела дизлайками позиций противника, каждый день мы показываем своё превосходство в комментариях, мы постоянно спорим! А какой результат? Ни один мракобес не поменял своего мнения в споре со мной. Ни один не признал свою неправоту. Они легко видят чужие ошибки, но на свои у них как будто слепое пятно.

Радикальный скептик: Да, иронично, что ты подметил, что все эти «они» игнорируют свои ошибки, но прекрасно видят чужие. Но скажи мне: ты правда думал, что можешь вывалить людям кучку фактов и в чём-то их переубедить? Вот к чему тебя привела твоя слепая вера в науку. Но я рад, что ты наконец-то приходишь к выводу, который я уже давно пытаюсь тебе доказать. Люди способны менять мнение только по абсолютно неважным для них вопросам. А как только пахнет жареным, у них включается мотивированное мышление. Они будут применять всю свою логику и рациональность, чтобы обнаружить микроскопическую ошибку в неприятных аргументах, они докопаются до каждой соринки в твоём глазу и не заметят ни одного бревна в своём. Они применят все свои навыки так называемого фактчекинга, чтобы найти статьи, подтверждающие их убеждения, и авторитетов, которые говорят то, что они хотят услышать. Они сделают всё, чтобы остаться при своём мнении. Но знаешь, что ещё хуже? Ты думаешь, что твои споры просто бесполезны. Но на самом деле ты делаешь только хуже. Ты слышал про эффект обратного действия? Твои любимые учёные показали, что если предоставлять людям аргументы, противоречащие тому, во что они сильно верят, то они станут лишь ещё сильнее убеждены в своей правоте. Ты думал, что люди способны менять своё мнение? Ты ошибся. Так что у тебя не осталось выбора — тебе придётся изменить своё мнение и перейти на мою сторону.

Когда кто-то утверждает, что люди не меняют своего мнения, обычно подразумевается, что ожидания расходятся с реальностью. Ожидания выглядят так: я озвучиваю ряд железобетонных аргументов, собеседник признаёт свою ошибку, посыпает голову пеплом и благодарит за то, что ему наконец открыли глаза. То есть это чем-то похоже на перещёлкивание тумблера.

Проще простого. Но почему-то раз за разом эти прогнозы не сбываются. В реальности разные люди в разных ситуациях, казалось бы, упрямо игнорируют факты.

В этом случае многие приходят к выводу о том, что все эти логические аргументы, исследования с нудной статистикой, мнения экспертов — всё это слишком душно. Этим никого не переубедить. Как будто бы единственные, кого интересуют ваши аргументы, — это те, кто с вами и так согласны, но им-то они бесполезны.

Как же быть? И здесь мы выбираем альтернативы в меру своей гуманности. Менее гуманные решают, что добро должно быть с кулаками, а стало быть, прибегать нужно к физическому или моральному давлению. Я не согласен с этим способом по этическим и эпистемическим соображениям, но даже не беря это в расчёт: я сомневаюсь, что физическое давление способно действительно переубедить кого-то. Заставить что-то сделать или сказать — легко, а вот изменить мнение — сомнительно.

Есть, к счастью, и те, кто обладает большим уровнем любви к людям. Они решают, что лучший метод — это манипуляции и пропаганда. Ну знаете, нужно просто рассказывать красивые истории, придумывать нечто воодушевляющее и пробивающее на слезу. Снять кино, написать книгу о том, почему именно ваша позиция правильная. Иными словами, содержание ваших аргументов не важно, важна лишь форма. Для красоты можно немного приврать, придумать. А что в этом плохого, если вы на стороне света? Кстати, забавный факт: почти все думают, что они на стороне света.

И если вы думаете, что я буду переубеждать вас, что вы находитесь на стороне света, то нет. Но если вы и правда уверены, что факты никого не могут переубедить (ну кроме вас, конечно же), то я попробую немного пошатнуть вашу уверенность.

Вот это исследование говорит нам, что отдельные истории и мнения авторитетов очень здорово мотивируют людей к действиям. Особенно в ситуациях, связанных с угрозой жизни и здоровья. А согласно этому метаанализу исследований, посвящённых влиянию доказательств на мнение, логические аргументы, статистические исследования, мнения экспертов и отдельные кейсы — всё это заставляет людей менять мнение с разной эффективностью. То есть в лабораторных условиях факты не так уж бессильны? Но почему в жизни мы наблюдаем совершенно другое?

Ну, вообще-то, в жизни мы видим всё то же самое, что и в исследованиях. Если смотреть через ту же оптику, что смотрят исследователи этой темы. Чтобы пояснить это утверждение, мне придётся рассказать вам о метакогнициях.

В вашей голове существует, метафорически выражаясь, карта окружающей вас реальности. Помимо прочего, там есть и представления о том, как мыслят другие люди (то есть об их картах). Они обычно построены на базе ваших представлений о том, как вы мыслите. То есть у вас есть такая, своего рода карта вашей карты. Вот это ваше представление о своём же мыслительном процессе и называется метакогнициями.

И именно в этой области располагается одна вредная интуиция, являющаяся ключом к сегодняшнему обсуждению. Это интуиция о том, как мы меняем своё мнение. Помните я упоминал тумблер? Нам кажется, что достаточно предоставить убедительное доказательство, и мы сменим мнение. Только так (как нам кажется) формировалось наше мнение. Нам приводят точные факты, и мы убеждаемся в чём-то. Именно поэтому нас так раздражает, когда тумблер других людей отказывается перещёлкиваться. Наш тумблер работает идеально, а вот тумблеры других людей, вероятно, поломаны.

Но никаких тумблеров нет. Это просто иллюзия. Или, если хотите, неудачная модель, которая плохо схватывает реальность и в качестве побочного эффекта ухудшает коммуникацию. Ведь именно она диктует нам, что нет смысла разговаривать с людьми с противоположными мнениями.

Критикуешь - предлагай

Модель с тумблером я считаю неудачной, но какую альтернативу я предлагаю? Вариантов немало, но я расскажу вам о модели, которая неплохо показала себя в эмпирических исследованиях изменения мнения. Она не претендует на непосредственное описание реальности, воспринимайте её скорее как более точную карту. Ну или менее неточную.

Эта модель подразумевает, что убеждение человека — это не тумблер «верю/не верю», а скорее непрерывная шкала уверенности в некотором убеждении. Изменением мнения в данном случае считается не смена позиции, а любое изменение уверенности, даже самое крошечное. И новые доказательства здесь не переворачивают ситуацию, а лишь сдвигают степень уверенности. Причём делают они это с разной эффективностью, то есть имеют разный вес.То есть изменение мнения, это скорее не тумблер, а чаши мерных весов.

Думаю, мои подписчики и просто люди, знакомые со смыслом теоремы, давшей название моему каналу, уже понимают, что за модель я предлагаю. Это байесовский взгляд. И да, его действительно активно изучают в рамках когнитивных и социальных наук в качестве предсказательной модели. Так уж получается, что изменение убеждений довольно неплохо предсказывается этой моделью.

Но что это значит практически, вне лабораторий? В результате диалога люди крайне редко меняют мнение, но очень часто они меняют степень уверенности. И это зависит от того, насколько много у них оснований для веры в их позицию. Если человек в чём-то не сильно уверен, ему достаточно довольно скромных данных, чтобы изменить своё мнение. Если у него вообще нет мнения по какому-то вопросу, его легко переубедит «а мне помогло». Если он имеет в своей голове значительное количество свидетельств в поддержку какой-то позиции, потребуется довольно много противоположно направленных доказательств, прежде чем он почувствует, куда дует ветер свидетельств.

А как же «эффект обратного действия»?

Но что делать, если он очень уверен в своей правоте? Может, после какой-то отметки правила меняются, и новые доказательства уже не способны повлиять на мнение человека, или даже наоборот — контраргументы лишь заставляют его усилить свою уверенность? Давайте наконец вернёмся к эффекту обратного действия.

Эффект впервые обнаружен исследователями Найханом и Райфлером. И в СМИ он сразу приобрёл статус аргумента против популяризации науки и развенчания всяких разных мифов. Другие исследователи, Портер и Вуд, планировали сделать академическую репутацию на работе о том, какие политические вопросы вызывают самый сильный «эффект обратного действия». Для этого они собрали гораздо большую выборку, чем в оригинальном исследовании Найхана и Райфлера, и взяли целых 36 тем. Каково же было их разочарование, когда хоть какой-то эффект обнаружился только в одном из 36 вопросов. Тогда они расширили выборку до 10 тысяч людей и 52 тем. Результат остался прежним.

Портер позже признался, что они были искренне уверены, что сделали что-то не так. Что они «поломали эксперимент». Найхан и Райфлер обладали внушительной академической репутацией, и Портеру было непросто сообщить «первооткрывателям» о том, что эксперимент не воспроизвёлся. Но он всё же сделал это. И, как вы уже догадались, обе группы учёных с противоположными выводами продолжили отстаивать свои результаты, как и предсказывает эффект обратного действия.

Ну, вообще-то, нет. Найхан тогда сказал: «Было бы ужасной иронией, если бы доказательства, противоречащие эффекту обратного действия, спровоцировали меня на удвоение этого эффекта». Вместо этого все четыре исследователя объединили свои усилия и провели два новых исследования с ещё большими выборками. Такая практика называется состязательное сотрудничество. Это когда исследователи с противоречащими друг другу гипотезами создают общий дизайн эксперимента для проверки того, кто должен поменять своё мнение. В данной ситуации все они подписались под следующим выводом: «Как и в случае с другими недавними исследованиями, мы находим мало свидетельств эффекта обратного действия на фактические убеждения респондентов».

Радикальный скептик: Ах как всё у тебя красиво получается. Люди меняют своё мнение, главное — предоставить им нужное количество доказательств. Но как быть с мотивированным мышлением? Разве когнитивные искажения и логические ошибки, про которые ты же рассказывал, не позволяют людям игнорировать любые аргументы противоположной стороны? В ролике про признание ошибок ты сам говорил, что если затронута идентичность человека, то человек будет любой ценой избегать признания ошибки. Разве это не доказывает, что люди игнорируют доказательства?

Нет, скорее это доказывает обратное. Но позволь мне для начала рассказать ещё один анекдотический случай состязательного сотрудничества в качестве подводки к объяснению. Он анекдотический во всех смыслах. Заходят как-то парапсихолог и скептик в бар… то есть в лабораторию.

Речь об исследователе парапсихологии по фамилии Шлиц. Он пытался доказать, что все люди способны чувствовать взгляд других людей. Дизайн эксперимента был таков: испытуемого закрывают в комнате с камерой и подключают к аппарату, измеряющему гальваническую реакцию кожи. Экспериментатор периодически смотрит на испытуемого через камеру. Ну и гипотеза заключается в том, что когда экспериментатор смотрит на испытуемого, будет меняться реакция кожи. Если вы читали прошлую статью, то не думаю, что вы будете сильно удивлены тому, что Шлиц в ходе эксперимента обнаружил статистически значимый результат.

Другой исследователь, являющийся скептиком по отношению к подобным эффектам, повторил данный тест и получил противоположные результаты. После чего оба исследователя решили объединиться и провести совместное исследование. Они вместе спланировали устраивающий обе стороны дизайн эксперимента и внимательно наблюдали за действиями друг друга. Испытуемых поделили поровну случайным образом. Результат? Ну, каждый обнаружил то, что и хотел: у Шлица снова статистически значимый эффект, а у Уайзмана — его полное отсутствие.

Если хотите посмеяться, почитайте выводы исследования, где приводится целая куча версий того, что пошло не так, включая взаимное обвинение в особо хитром мошенничестве. И именно значительная интеллектуальная работа, требующаяся для обработки противоположных результатов, — это то, почему я считаю, что никто не игнорирует аргументы, которые понятны и лежат перед носом.

Если вам привели сильный аргумент, который вы поняли, например исследование от серьёзных экспертов, вы, конечно, попытаетесь уклониться. Но обратите внимание, вы не сможете его проигнорировать. Да, публично вы можете сказать что-то вроде: «мне всё равно». Но ночью под одеялом вы будете до четырёх утра смотреть разоблачения этих экспертов, вникать в сложные логические рассуждения, только чтобы восстановить душевное спокойствие. Вы не сможете просто выкинуть неудобное вам доказательство, если вы уже ознакомились с ним. Чем больше весят неудобные аргументы, тем большую работу вам придётся проделать для того, чтобы снять их с чаши весов. А пока вы их не снимете, вы будете чувствовать дискомфорт, не имеющий ничего общего с безразличием.

Наш мозг услужливо охраняет нас от подобного дискомфорта. И лучший способ — просто избегать неудобных аргументов. Подумайте, как вы формулируете запрос в поисковике. Часто ли вы набираете что-то вроде: «доказательства в пользу...», «аргументы за...», «почему прав тот, кто...»? Мы довольно изобретательны в том, как оградиться от неудобного контента и создать то, что называется «эхо-камерой» — информационную среду, где все с вами согласны. Эхо-камера позволяет избегать любого столкновения с противоположным мнением. И вы заметили, как хорошо подобному поведению соответствует парадигма: факты бессильны, спорить бесполезно, люди не меняют своего мнения?

Именно поэтому я выступаю за открытый диалог. Взгляните, вот Александр Соколов, один из организаторов форума «Учёные против мифов», пригласил в качестве вредного оппонента настоящего альтернативщика (популяризатора альтренативной науки). А вот обмен аргументами между астрологом Ириной Березовской и скептиком Александром Панчиным. Вот дебаты между биохакером Вадимом Каспаровым и нейробиологом Владимиром Алиповым.

Подобные форматы публичных аргументированных дискуссий нередко становятся объектами критики. Особенно если людям показалось, что их позиция представлена слабо. При этом как будто бы игнорируется сам факт, что позиция вообще представляется за пределами уютной эхо-камеры.

Кто-то жалуется, что это слишком далеко от академической информированной дискуссии между учёными. И это действительно так. Но такие дебаты показывают пример коммуникации, который вообще-то почти никогда не достигается на кухне или в комментариях под видео. Можно сколько угодно винить спикеров за то, что они выборочно используют исследования, не разобравшись в них толком, но оглянитесь на пройденный путь. Люди в публичном поле считают крутым кидаться друг в друга ссылками на научные статьи — и это собирает сотни тысяч просмотров. Разве это не изменение общественного мнения о нормах дискуссии? Просто общественное мнение, как и мнение отдельного человека, не меняется как тумблер. Общий уровень здравомыслия — это шкала, которая движется очень медленно. А открытая коммуникация хоть немного, но ускоряет этот процесс.

Сайнстер: Но неужели ты считаешь, что люди вообще никогда не игнорируют хорошие аргументы?

Какое чудесное совпадение, что ты это спросил, я как раз хотел рассказать о том, что люди могут полностью проигнорировать по-настоящему сильные доказательства. Настало время поговорить о понятийных расстояниях.

Сын весь в соплях, бумага в тетради в клетку на 24 листа уже немного скукожилась от пролитых на неё слёз. Отец в бессилии, кажется, уже в десятый раз тихо повторяет одно и то же: ну и чему равен икс?! Тихо он повторяет потому, что голос уже осип от крика, а завтра ещё на работу. А всё почему? Потому что он недооценил понятийные расстояния.

Человечество возникло в условиях, когда почти все знания были общими. Весь скромный запас информации, накопленный поколениями, мог уместиться на таком компактном носителе, как человеческий мозг. И это даже с учётом того, что прошлые версии нашего носителя и весили меньше, и оптимизированы были хуже. Это было золотое время в плане коммуникации.

Тогда, чтобы объяснить что-то новое любому члену своего племени, нужно было затратить очень мало усилий. Больше всего такая ситуация напоминает Лего. У меня и у моих соплеменников совершенно одинаковые наборы деталек. Если я придумал какую-то конструкцию, то я без труда могу любому показать, как сложить детали для получения результата. В такой среде формировались наши мозги.

Если ты говоришь что-то очевидное, то вряд ли кто-то станет с тобой спорить, ведь у него точно такой же набор деталей. Если он всё же не согласен, то он либо лжец, либо глупец. Ровно такие чувства мы по умолчанию испытываем, когда с нами кто-то несогласен. Это происходит именно потому, что мозг формировался в условиях, где иное было невозможно. Но с тех пор кое-что изменилось. Язык, специализации, письменность, технологии, наука. Мы накопили объёмы информации, для которых кое-как успеваем придумывать единицы измерения. Мы распределили эти знания по миллионам серверов и миллиардам мозгов (одних только людей называемых учёными сегодня около 8-9 миллионов, по оценке Scopus). Мы разработали очень сложные теории со своими отдельными языками.

Вот мой любимый пример: математик Синъити Мотидзуки для доказательства ABC-гипотезы разработал специальный язык. Но нужного уровня специалистов, способных понять этот язык, — около 20 в мире. И им есть чем заняться, они все специалисты экстра-класса, разрабатывающие свои крутые теории. Так что статус доказательства на сегодняшний день неопределённый. То есть, конечно, есть люди с такими же наборами Лего, как и у Мотидзуки, но они тратили на их сбор уйму времени. И теперь они строят свои конструкции.

И речь, я напомню, про математическое доказательство, где всё должно быть точно и однозначно. А как насчёт теории относительности? Как-то раз астрофизика Артура Эддингтона спросили: «Сэр, правду ли говорят, что вы один из трёх человек в мире, которые понимают теорию относительности Эйнштейна?». Учёный промолчал, и журналист начал извиняться за некорректный вопрос, на что Эддингтон ответил: «Ничего-ничего, просто я задумался, пытаясь понять, кто же этот третий?». Конечно, теорию относительности сейчас понимает уже далеко не три человека. Но человечество изобрело немало областей, которые настолько узкие, что в них и сейчас втискивается всего пара человек.

Среда поменялась очень быстро. Но эволюция не так расторопна, железо не успевает обновляться за софтом. Объём объяснений для устранения непонимания между двумя людьми называется понятийным расстоянием. Это буквально количество деталек Лего, которые нужно передать для того, чтобы прийти к общему выводу. И иногда это расстояние просто чудовищно, как в случае со мной и Мотидзуки. Но даже когда это расстояние не такое большое, наш мозг систематически его недооценивает.

Из-за этого отец считает, что объяснил ребёнку достаточно просто, а тот даже не начал понимать, о чём идёт речь. Он заставляет ребёнка собирать копию своей башни, недодав ему деталей. Нам естественным образом кажется, что если сказать два факта, то собеседник мгновенно сложит из них такую же башенку, как у нас. Мы забываем о тридцати этажах ниже, на которые мы потратили уйму времени. Разве это не само собой разумеется? Я ведь это знал всегда: вот в садик пошёл — и всё уже было очевидно.

Нормальное объяснение — это и есть попытка сравнять наборы конструктора. У нас должны быть одинаковые детали, но даже при таком условии нужно время на воспроизведение копии. Довольно удачно, что в русском языке есть речевой оборот «до него дошло». Но с точки зрения понятийного расстояния было бы удачнее сказать «он дошёл».

Понятийное расстояние — это причина, по которой специалистам больше нравится спорить с коллегами. Их доказательства почти сразу понятны в рамках сообщества, потому что у них очень похожие наборы Лего. Им очень сложно игнорировать доказательства друг друга, потому что они сходу понятны.

В статье про логику я показал, как сильны логические аргументы и как тяжело их игнорировать в ситуациях, когда вы их поняли. Однако если бы вы читали эту статью на незнакомом языке, доказательство никак на вас не повлияло бы.

Если профессор физики начинает объяснять что-то в своей области 5-летнему ребёнку (как того требует, например, Курт Воннегурт), то велик шанс, что ребёнок ничего не поймёт.

Я не хочу быть понятым неверно. Поэтому давайте проговорю явно свою позицию: я не считаю, что все мы имеем эпистемический долг спорить со всеми подряд по любому поводу. Бывает множество ситуаций, в которых это совершенно не прагматично. Но я хочу сказать, что мы слишком часто игнорируем продуктивный диалог из-за наших завышенных ожиданий от результата.

Мы рассчитываем изменить мнение человека одним ярким аргументом, одним железобетонным доказательством. Не получая такого чудесного результата пару раз, мы ставим под сомнение аргументированную дискуссию как способ менять что-то в этом мире. Но я настаиваю на том, что с этим инструментом всё в порядке. Проблема в наших ожиданиях. Аргументы не перещёлкивают тумблеры. Они сеют зерно сомнения. Оно не всегда зреет быстро. Но наше мнение меняется.